Текст книги "Мелочи жизни"
Автор книги: Георгий Полонский
Соавторы: Максим Стишов,Аркадий Ставицкий,Эжен Щедрин,Юрий Каменецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)
– Я что-то не так сказал? – с аппетитом поглощая салат, поинтересовался Шведов.
– Нет-нет, – взяла себя в руки Юля. – Может быть, посмотрим мои работы?
– Да, конечно!
Вынув из папки эскиз, Юля протянула его модельеру.
– Ну-ка, ну-ка...
Шведов принялся разглядывать рисунок. Он делал это с таким неподдельным, искренним интересом, что даже не заметил, как Юля потихонечку придвинула свое кресло вплотную к нему.
– Так лучше видно... – пояснила она, когда Игорь Андреевич наконец оторвал взгляд от эскиза. – Я говорю, мне так тоже лучше видно...
– Да-да, – Шведов рассеянно кивнул. – Очень любопытная работа. Только я бы немножко приспустил рукав.
– Вы думаете?
Юля придвинулась еще ближе.
– А вы попробуйте! – стараясь не менять деловитости тона, проговорил модельер. – Увидите, насколько сразу станет элегантней. Вообще, рукав...
И дальше игнорировать близость Юли становилось невозможно. Ее томный взгляд скользил по Игорю Андреевичу, дыхание участилось.
– Рукав – это очень важно, – тем не менее продолжал Шведов. – Можно? – Он достал из папки еще один эскиз. – Вот, например, здесь... – Игорь Андреевич повернулся к Юле.
Закрыв глаза, чуть приоткрыв губы, она замерла в ожидании поцелуя. Телефонный звонок разрядил ситуацию.
– Да-да?! Шведов! – поспешно хватая трубку, выпалил модельер.
Звонила Маша.
– Але? Игорь? – тихо произнесла она. – Это я...
– Да-да. Сейчас, одну секундочку.
Шведов нажал какую-то кнопку на аппарате и устремился в соседнюю комнату.
– Простите, Юлечка! Я буквально на минуточку! Вы пока кушайте, кушайте!
– Но может быть, мне лучше...
Юля еще не успела договорить фразу, а Шведова уже не было в комнате.
Сняв трубку параллельного телефона, Игорь Андреевич помолчал немного, словно сосредоточиваясь, и наконец нежно проговорил:
– Да, солнышко. Я тебя внимательно слушаю...
– Ты... Ты на меня не обиделся? – Маша виновато засопела в трубку.
– И не собирался.
– Правда? – Маша не скрывала радости.
– Кривда.
– Ну все тогда. А то я боялась – не засну, – с облегчением проговорила Маша.
– Что у тебя завтра?
– Не знаю еще.
– А все-таки?
– Все. Больше не могу, – прошептала Маша, завидев в конце коридора мужа. – Позвоню с работы.
– Понял, солнышко. – Шведов усмехнулся. – Целую.
– И я...
Положив трубку, Игорь Андреевич постоял недолго в задумчивости и, вздохнув, вернулся к Юле.
Девушка была уже без свитера. В одной тонкой, весьма прозрачной блузке. Косметика, в соответствии с рекомендациями Шведова, была стерта с лица.
Юля неторопливо поднялась и, нарочито виляя бедрами, подошла к модельеру.
Ее руки обвили его шею. Губы потянулись в ожидании поцелуя.
– Юлечка. – Стараясь говорить как можно мягче, Шведов разомкнул ее объятия. – К сожалению, к огромному моему сожалению, я должен вас покинуть.
– А... А как же эскизы? – растерянно и не к месту проговорила девушка.
– Ничего не поделаешь. Дела, – с сожалением ответил Шведов. – А эскизы от нас никуда не убегут. Мы можем встретиться завтра. Или – послезавтра. Вы только позвоните мне заранее, хорошо?
Юля слабо кивнула.
Если бы не присутствие Шведова, она бы наверняка разревелась. Впрочем, если бы не его присутствие – не о чем было бы и плакать...
Глава десятая. КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ
В салоне Игоря Шведова каждый занимался своим делом. Но обо всех делах сразу заботилась администратор Регина Васильевна. Эта эффектная женщина крепко держала в своих изящных ручках все нити управления сложным организмом дома моделей с бесконечным переплетением интриг, оскорбленных самолюбий, романов и... романов, романов, романов...
В этот день ей пришлось заниматься неожиданной работой. Шеф попросил организовать наконец монтаж дорогой осветительной аппаратуры. С большим трудом она вышла на хорошего мастера, но аппаратура дорогая, и Регина решила лично присмотреть, как все будет сделано. Поэтому-то уже третий час она дышала летящей из-под сверла бетонной пылью. Впрочем, мужик попался симпатичный, интеллигентный. Регина даже попробовала с ним немного пококетничать. Больше по привычке, конечно, для пользы дела, так сказать, но и это немало.
Мастером оказался конечно же Сергей.
Стоя под потолком на очень высокой стремянке, он что-то делал с толстым пучком проводов. По каким-то неведомым Регине признакам одни провода он соединял вместе, другие надежно изолировал друг от друга.
«Если бы так же можно было поступать с людьми», – некстати подвернулась почти философская мысль, но голос Регины отвлек Сергея от дальнейших размышлений.
– Мой шеф, Игорь Андреевич, говорит, что, если работает мастер, это всегда красиво.
– Скорее наоборот. Если сделано красиво... значит, работал мастер, – Сергей отложил отвертку, заранее прищурился. – Попробуйте включить.
Регина подошла к пульту, щелкнула клавишей. Подвешенный Сергеем осветительный прибор загорелся.
– Ой, здорово! Шеф как раз такой свет и хотел, когда этот пульт заказывал.
Сергей присел на ступеньку и, довольный, закурил. Как всегда, какую-то гадость.
– Представляете, из ФРГ за валюту привез, – продолжала тем временем Регина. – А здесь... Те, кто потолок сверлят, – электричества боятся. Те, кто с проводами умеют, – говорят, сперва конструкции подвесьте. Нашла я тут наконец одну фирму. Они даже смогли инструкцию немецкую прочесть. Но счет в валюте. И такой!..
– Как же вы все-таки на меня-то вышли? – поинтересовался Сергей.
Регина кокетливо улыбнулась.
– Секрет.
– И все-таки?..
– Через мужчину...
– Ну-ка, ну-ка...
– Вы одному моему... приятелю... гараж модернизировали... На даче...
– А!.. Помню, помню. Своеобразный человек. С размахом! Он теперь в машине кнопку на пульте нажимает – дверь открывается. Как в кино.
– Вот он про вас и рассказал. Интересный, говорит, мужчина. И руки золотые. Вот только недостаток один есть, – Регина интригующе скосила глаза. – Правда, серьезный и, видимо, уже неисправимый.
Сергей даже спустился на пару ступенек пониже – так интересно оказалось услышать про свой недостаток.
– Какой?
Регина только засмеялась в ответ.
– Берет, говорит, мало.
Регина стала администратором по призванию. Вот кажется, смеется, кокетничает с симпатичным мужчиной, но только повернулась ручка замка, только возник за открывающейся дверью Шведов, и уже перед Сергеем не смеющаяся женщина, а вежливо-обаятельный клерк.
Пока Сергей разглядывал знаменитого маэстро, Регина быстро доложила обстановку:
– Игорь Андреевич. Все готово. Проверьте, пока мастер не ушел.
Шведов окинул Сергея весьма небрежным взглядом и предпочел разговаривать с Региной.
– Мне никто не звонил?
Регина отрицательно покачала головой.
– Странно.
Шведов подошел к пульту. Щелкнул разными переключателями, проверяя эффекты.
– Скажите...
Все понимающая Регина немедленно подсказала: «Сергей Анатольевич».
Но для Шведова подобное обращение к электрику было чересчур официальным.
– Скажите-ка, Сереженька, а все укреплено жестко, или можно...
– Можно. Все можно. Шарниры имеют одну степень свободы плюс еще по одной заложено непосредственно в конструкции каждого прибора.
Игорь Андреевич впервые с интересом посмотрел на Сергея. Уж очень он независимо держался, речь интеллигентная, да и словарный запас: «степень свободы»! Это уже предполагает какое-никакое образование!
– А как наша силовая линия?
– Я усилил заземление и поставил дополнительный пакетник. Мы, правда, не договаривались... Но мне показалось, что так будет лучше... – объяснил Сергей.
Шведов всегда уважал профессионалов.
– Спасибо. Зайдем ко мне.
В своем кабинете Игорь Андреевич разлил по бокалам коньяк. В один чуть-чуть. В другой доверху. Его он и протянул Сергею. Широко улыбнулся.
– Надеюсь, что мы и в дальнейшем сможем на вас рассчитывать.
Едва пригубив коньяк, Сергей поставил бокал на стол. Поймал на себе удивленный взгляд Игоря Андреевича.
– Я не по этому делу...
На какое-то мгновение Шведов растерялся и сказал было банальность:
– Ну что же, вы меня обидеть хотите?.. Я, право слово, от всей души... – Но, видя ироничную улыбку гостя, осекся, поправился: – Я вас не понимаю. Может, вам что-то от меня нужно?.. Увеличения гонорара?
Едва произнеся это, Шведов снова осознал, что говорит совершенно не то.
– Все. Молчу. И слушаю.
– Я всегда хотел посмотреть на модельера в работе, – Сергей вопросительно прищурился.
– Вы?! – Шведов растерянно оглядел собеседника. – Видимо, я все-таки чего-то не понимаю.
– Видимо, да.
Маша была как никогда хороша: новая прическа, изысканный макияж, необычный маникюр. Она явно собиралась уходить, но... не уходила. Сидела за столиком у зеркала и грустно смотрела на свое отражение.
Когда зазвонил телефон, Маша не отреагировала. Словно не услышала надрывающегося звонка. Словно тихо было в этой ставшей вдруг неродной комнате. Только на глазах у нее появились слезы. Даже не слезы. Так, две капельки. А телефон все звонил и звонил...
Внезапно Маша вскочила, бросилась в ванну и энергичными, безжалостными движениями рук принялась смывать с лица ставшую ненавистной косметику.
А телефон все звонил и звонил.
Так и не дождавшись, когда Маша подойдет к телефону, Игорь Андреевич положил трубку.
– Кому это вы? – жуя яблоко, поинтересовался Сергей.
– Да так... – уклонился от ответа Шведов.
– Когда никто не подходит – это еще ничего. А вот когда занято... ненавижу! – изрек Сергей.
– Я счастлив, – мрачно бросил Игорь Андреевич.
– Что?
Но Шведов не ответил, на пороге кабинета стояла Семендяева.
Не подозревающая, что шеф в дурном настроении, она кокетливо вильнула бедрами и как бы невзначай распахнула куртку: верхнюю часть «Костюма туриста». Того самого, над которым сейчас, собственно, и предстояло работать.
– Ну что? Мы работаем или где?.. – дурачась, «интимно» проворковала Семендяева.
– Работаем, работаем, – не внушающим ничего хорошего тоном проговорил Шведов и, стремительно подойдя к Семендяевой, застегнул «молнию».
Семендяева взвизгнула – зубья прихватили кожу.
– Кокетничать не надо было, – грубо бросил Шведов. Немного отклонившись, он окинул покорную Семендяеву взглядом. Чуть поправил воротник куртки. Снова недовольно посмотрел на манекенщицу.
– Голову назад! Еще! Два года модель, не то что ходить, стоять не научилась!!! Не вертись!
– Я не верчусь... – несмело возразила Семендяева.
– Не вибрируй!.. Ты можешь не вертеться!
– Да я же ничего не делаю!
Словно ища защиты, девушка смущенно посмотрела на сидящего в кресле Сергея.
Но Шведова раздражало все.
– Чем у бабы длиннее ноги, тем она дурее! Хоть диссертацию по анатомии пиши... И вообще, что ты пришла?! Ты что?! Не видишь, что у меня человек сидит?!
– Так вы ж сами меня звали...
– Хватит по сторонам глядеть! Чем с тобой, лучше с манекеном работать. – Шведов в ожесточении кивнул в сторону стоящего рядом безголового манекена, обернутого тканью.
Казалось, что с каждой новой репликой Шведова к глазам Семендяевой подступают слезы.
– Голову назад! Еще! Ты баба-яга или модель?! Угораздило же связаться!
Шведов сорвался. Такого с ним не было никогда. Он понимал это, но остановиться уже не мог:
– Девушки, как известно, смеются, когда могут... и плачут, когда хотят!
Заревев, Семендяева бросилась прочь из кабинета.
– Как сказал классик, когда женщина не права, первым делом надо попросить у нее прощения, – попробовал разрядить ситуацию Сергей.
Но Шведов не ответил. Он снова принялся накручивать диск телефона.
– Зачем вы так? – осуждающе спросил Сергей. Шведов не любил, когда вмешивались в его дела. Он и сам прекрасно понимал, что зря так себя ведет. Уж кто-кто, а Семендяева тут ни при чем.
Так и не набрав до конца номер, он швырнул трубку н? рычаг.
– Слушай, мастер! Тебе домой не пора?!
Трудно сказать, как отреагировал бы на это откровенное хамство Сергей, но тут в кабинете неожиданно погас свет.
– На пробки похоже.
– Или на конец света. – У Шведова, в его состоянии, было свое объяснение.
Дверь медленно и таинственно приоткрылась. На пороге со свечой в руке возникла Регина.
– Там на стене, из щита, где вы, Сергей, работали... Так полыхнуло!..
А в квартире Кузнецовых, на кухне, Маша крутила мясорубку.
Медленно выползали сквозь круглую решетку мясные колбаски и так же медленно стекали по щекам Марии Петровны слезы.
Со стены, с висящей там фотографии, на Машу смотрело все ее семейство – улыбающееся, смеющееся, радующееся южному солнцу, под которым был сделан этот отпускной снимок.
Из щита действительно полыхнуло. В этом Сергей убедился, едва они с Региной и Шведовым добрались до места.
– Ну ты, мастер, напахал, – удовлетворенно произнес Игорь Андреевич. Можно было подумать, что ему приятно осознавать, что не только у него сегодня неприятности, он даже как-то расслабился.
Сергей со спокойным вздохом профессионала достал из сумки тестер.
– Сейчас. Разберемся...
Но Шведов-торжествующий оказался гораздо добрее Шведова-неудачника. Даже его интонации стали почти отечески покровительственными.
– Потому что надо своими делами заниматься. А не учить меня, как с сотрудниками разговаривать.
И, оставив Сергея наедине с проводами и оплавившимися предохранителями, Шведов направился обратно в кабинет.
Впрочем, в одиночестве Сергей оставался недолго. Скрипнули еле заметные в темноте ступени, и с жутким воплем на него обрушилась поскользнувшаяся Семендяева.
– Живы? – заботливо спросил Сергей.
– Если меня Шведов не убил, то уж на лестнице я точно не погибну, – вставая и поспешно отряхиваясь, без энтузиазма заметила девушка.
– Вы же красивая женщина. Что вы, другой работы не найдете?! В каждой газете предложения для манекенщиц. Хочешь за границу, хочешь по стране. Какой смысл на этого хама горбатить?..
Но Семендяева была не настроена шутить.
– Что б вы понимали! Он гений!
– Ага. «Я с ним не работаю! Я с ним отдыхаю». Знаю я эти разговорчики.
– Почему не работаю?! – Девушка присела на край какой-то огромной, неизвестного назначения коробки. – Очень даже работаю. Как каторжная.
– Это я видел.
– Зато когда что-нибудь получается... А! Чего с вами говорить...
– Ну конечно! Мы разве ж че поймем!.. У нас все образование – два класса церковно-приходской, – ухмыльнулся Сергей. – Да нам творческую жилку с пуповиной вместе перерезали и йодом помазать забыли.
Он так вошел в роль придурковатого простака, что даже нарочито утер рукавом нос. Это произвело впечатление. Семендяева расхохоталась.
– Пора. Пойду я, – отсмеявшись, проговорила она и неохотно встала.
– К хаму?! Он же вас даже по имени никогда не называет. Только по фамилии. Если не обзывается, конечно. А скоро, наверное, номер какой-нибудь присвоит. И будет покрикивать: «Эй, ты! Модель 234/51! Марш сюда!»
– Да не виноват он. Ну сорвался. С кем не бывает. Неприятности у него. Видали, он все время к телефону бегает. Спрашивает, не звонил ли кто...
– Ну?
– Любовь у него. Несчастная, – сочувственно проговорила Семендяева. – Впервые, можно сказать, в жизни решился жениться, а место занято.
– В каком смысле?
Сергей даже оторопел от такой постановки вопроса.
– Замужем она. Вот он и мается.
– Ах, замужем... И весь дом моделей в курсе? – В голосе Сергея почувствовалось явное презрение к модельеру, сделавшему свою личную драму всеобщим достоянием.
– Он скрывает. Да разве от нас что утаишь. Если работа не идет, значит, в личной жизни что-то не то. Зато если пошло – так сразу везде. Ладно. Все. Пора идти. – Засобиравшаяся было Семендяева остановилась. – А я ее видела. Пышечка такая. Уютная!.. Не то что мы – вешалки. Кожа да кости... Да. У него с ней серьезно...
– Ас вами со всеми несерьезно? Семендяева расхохоталась.
– Да он нас как женщин вообще не воспринимает! Я, наверное, еще под стол пешком ходила, когда ему модели осточертели. А она... Любит он ее.
– Молодая?
– Да нет. Лет тридцать пять – тридцать шесть... Хотя, может, и больше.
– А зовут как?
Но Семендяева только загадочно повела плечом и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
А Маша, стараясь ни о чем не думать, все крутила и крутила мясорубку. Чмокая, выползали на свет тоненькие мясные колбаски и шлепались на дно миски. Сейчас добавить хлеба... Чеснока... Этой травы... Маша поняла, что начисто забыла все, что Катя говорила ей про свою фирменную приправу. То ли пол-ложки на десять котлет, то ли... А чайной ложки или столовой? Хорошо хоть телефон у Кати был свободен.
– Але, але... Катя? Это я. Катюш, расскажи мне еще раз, как ты свои котлеты начиняешь?.. Ничего не слышно?.. Ну перезвони. Перезвони.
Казалось, Маша не успела повесить трубку, как уже раздался звонок.
– Теперь лучше? – поинтересовалась она.
– Я звоню тебе весь день. – На другом конце провода был Шведов.
Маша испуганно замолчала. Она не знала, что ей делать. Она поняла, что запуталась окончательно.
– Ты прячешься от меня? Это мило с твоей стороны! Если ты решила прекратить наши отношения, можно было, по крайней мере, сообщить. – Шведов подождал, надеясь, что Маша что-нибудь скажет.
– Жаль. Мне было хорошо с тобой. Думаю, что и тебе было не так уж плохо...
И вдруг... Маша словно пришла в себя.
– Алло! Игорь! Игорь, это ты?! Я не понимаю, о чем ты?! Очень плохо слышно! Меня задержали на работе! Я сейчас переоденусь и выезжаю!
Анна Степановна застала своего супруга сгорбившимся за письменным столом. Стремительно двигая рукой, он заполнял ученическую тетрадь своими каракулями, которые и почерком-то назвать было нельзя.
– Толя! Ты опять пишешь?!
– Это моя работа.
– Твоя работа – вовремя лекарство принять.
– Ты опять за свое!
– Да! Я опять! Потому что твое здоровье необходимо не только тебе, а твоя «работа» – только тебе. Нельзя быть таким эгоистом!
Этого Анатолий Федорович не мог простить даже любимой жене.
– Как это – только мне! Как это – только мне?! Ты соображаешь, что говоришь?!
– Господи, да кому это интересно? У каждого своих забот хватает!
– Вот ты всегда так! Только бы потихоньку, только бы мир да гладь да божья благодать...
– Да! Хватит с меня бурь. Хватит. Я уже не чайка по возрасту и бурь не ищу. Ты тоже довольно пожилой буревестник, пора о душе подумать.
– Вот из-за таких, как ты... Ты во всем такая... Даже с сыном!
– Что – с сыном? Что – с сыном?
– Что-что! Хороша мать. Можно и правда подумать, что ты ничего не замечаешь! – Анатолий Федорович в негодовании сжал кулаки.
– Что не замечаю?
– По-твоему, Маша не переменилась?
Анна Степановна промолчала. Говорить на такую тему с мужчинами – бесполезная трата времени.
– Сергей, понятно, ничего не видит, но ты-то со стороны неужели не замечаешь?
– Оставь их в покое. Пусть сами разбираются. Они прожили вместе семнадцать лет. У них двое детей... – миролюбиво проговорила Анна Степановна.
– Да знаю я, сколько у меня внуков! Кстати, могло бы быть и больше... Но пока не поздно, надо сказать ему, надо объяснить, открыть глаза, в конце концов... Может быть, он чего-то не понимает...
– Перестань. Я не хочу собирать сплетни и передавать их собственному сыну.
– Но поговорить с Машей, по-женски поговорить ты можешь? Пока не поздно...
– А ты думаешь, еще не поздно? – невольно вырвалось у Анны Степановны.
– Что?! – оторопел Анатолий Федорович.
– Нет-нет. Это я так. – Анна Степановна смутилась. – Ну я не знаю...
– Они как раз собирались к нам на следующей неделе. Я отвлеку Сашу с Сережей, Юльку... Поговори с ней, Аня, жалко Сережку, ему без нее будет скверно...
...Маша не знала, что о ней сейчас разговаривают в столь разных местах столь разные люди. Она не думала об этом. Она уже практически была готова к выходу, когда домой вернулся Саша. Он вбежал с огромной коробкой в руках и радостным криком оповестил о причинах своей радости.
– Мама, мамочка! Ты уже дома?! Отлично! Мам, смотри, чего я достал! Нет, ты посмотри, посмотри! Это же «Монополия». Настоящая! Фирменная! Мам! Ты что, забыла?! Мы же договаривались сегодня все вместе поиграть! И отец обещал специально пораньше прийти. И Юлька...
Саша замолчал не договорив. Словно почувствовав неладное, тоскливо посмотрел на мать.
– Ты что? Уходишь куда-то?!
Игорь Андреевич преобразился. Маша нашлась. Она едет. Куда девалась раздражительность? Откуда взялось желание работать? Шведову уже не мешал слабый свет свечей. Семендяева была произведена в лучшие манекенщицы планеты, а «Костюм туриста» больше не числился ошибкой гения.
– Хорошо, Леночка, хорошо...
Игорь Андреевич как раз что-то подкалывал, когда вспыхнул яркий электрический свет.
– Халтурщик исправляется.
– И ничего он не халтурщик. Нормальный мастер. Очень даже приятный...
Таких интонаций Игорь Андреевич от Семендяевой еще не слышал.
– Да?.. Как интересно...
Манекенщица смутилась. Ей действительно понравился этот необычный монтер. Конечно, не настолько, чтобы показывать это шефу...
– Да что вы, ей-богу! Я просто не люблю, когда людей зря обижают.
– Ну конечно, Леночка. Естественно. – Шведов улыбнулся и включил магнитофон. Тягучая, очень грустная мелодия песни в исполнении Патриции Каас заполнила комнату. – Пройди.
Плавно покачиваясь в такт музыке, Семендяева двинулась по кругу.
– Недурно... – Шведов задумчиво смотрел на Лену.
– Можно? – на пороге появился Сергей.
– Ну как? – весело поинтересовался Игорь Андреевич. – Победа разума над силами тьмы?
– Все сделал. Оказывается, это ваша Регина. Я ее предупреждал, чтобы, пока я пробку помощнее не поставлю, два тумблера сразу не включала!
– Кто о чем!.. Да я тебя про Семендяеву спрашиваю! Ну?! Нравится?!
– А... Хорошо. Здорово даже.
Конечно, это всего лишь монтер, но все равно приятно. Приятно, когда тебя хвалят.
Довольный Шведов повернулся к Семендяевой.
– Вот. Слышала, что народ говорит? А народу надо верить. Но Шведов недооценил Сергея.
– Да. Очень красиво. Костюм только поганый. У меня дочка и то лучше шьет.
Казалось, что Шведов захлебнется от такой наглости. Негодуя, он обернулся к Сергею:
– Ну ты, мастер, даешь! И чем же тебе этот костюм не нравится?
– Да всем, – окончательно отбросив маску полуграмотного мастерового, решительно проговорил Сергей. – Ткань тонюсенькая. На второй день прорвется. Карманов мало. А для любого туриста карманы самая важная деталь. Куда нож положить? Куда спички? Где всякая мелочь нужная лежать должна?
А ведь монтер прав. Помрачневший Шведов повернулся к Лене:
– Ну что ты стоишь? Иди переоденься!
Понимая, что это не для ее ушей, Семендяева поспешила скрыться.
Сергей подмигнул ей на прощанье и продолжал еще более уверенно:
– А все эти декоративные детали? К чему они? За ветки цепляться? Сучки обдирать?
И все же Шведову было что возразить:
– Но ведь красиво?
– Красиво. Только пользоваться нельзя! Обожаю эту моду, неизвестно на кого рассчитанную!..
– А ты, мастер, как я погляжу, опытный турист?
– Был. В юности...
Сергею вдруг стало неловко. Что он лезет не в свое дело?! Да еще портит настроение хорошему, уважаемому человеку. Кстати, клиенту...
– Да вы не обижайтесь на меня. Я сам не знаю, какая меня муха укусила.
– А вот это ты зря. Зря, голубчик. Сейчас ведь люди, говорящие правду, редкость. Я таких ценю. Большинство-то врет. Или, хуже того, отмалчивается. Боятся отношения испортить. А ты молодец. Молодец.
Сергей невесело усмехнулся.
– Мы люди простые – нам терять нечего.
– Да не простой ты, мастер. Не простой. Вот я действительно из дыры. Пообтесался только за эти годы. А ты не такой. Ты из интеллигентов. Да?!
Сергей вздохнул... и выдал все, что оставалось:
– Да. Я еще чего хотел сказать. Я бы туристические костюмы под современные мелодии не демонстрировал. Что-то в этом не то. Вот если бы под бардов...
Игорь Андреевич перестал сдерживаться и уже откровенно восторженно посмотрел на Сергея.
– Гениально! Слушай, мастер! Это ведь гениально! С меня причитается!
А Сергей уже не мог остановиться, даже если бы захотел:
– Городницкого... Или Мирзояна... Да мало ли кого?! Клячкина, наконец!
– Клячкин уехал.
– А какая разница?!
– Ты прав! Ты абсолютно прав! Никакой. Все. Вспомнил. У тебя тогда была борода. Фестиваль КСП в Снегирях. Семьдесят восьмой год, нет, семьдесят девятый. – Довольный тем, что опознал монтера, Шведов улыбался.
– Вы там были?
– Ты пел про тайгу...
– Тоща все про тайгу...
– Баллада о тоскующем комаре, который готов умереть с голода, но не станет жалить привязанного человека. Сильная была песня. Во всяком случае, тогда так казалось...
Сергей очень трепетно относился к старому «костерному» братству.
– Вы тоже выступали?
– Я был в жюри. Ну, теперь ты со мной точно выпьешь! Ничего, что я с тобой на «ты»?..
– Ничего. Вы ж мне действительно в отцы годитесь. Наверное, это было и в правду так. Но Шведов еще не привык считать сорокалетних мужчин младшим поколением. На душе снова стало тоскливо.
– У меня только через пятнадцать минут свидание... Но за встречу успеем! Хорошая, хорошая идея с бардами. Твое здоровье, голубчик.
– Ну я пойду?..
– Уже?
– Меня сын дома ждет. Очень. Я обещал сегодня прийти пораньше.
– У вас с ним дела?
– Что-то вроде.
– Если Регина еще чего напортачит, рассчитывать можно? – не сомневаясь в ответе, спросил Шведов.
– Чего ж нет...
Сергей уже распахнул дверь, когда раздался телефонный звонок.
– Подожди, – бросил Игорь Андреевич, хватая трубку. – Да? Шведов слушает!
Звонила Маша.
– Игорь, я не приду...
– Но почему?! В конце концов, сколько можно метаться! Уже реши что-нибудь!
– Извини... – Маша аккуратно положила трубку.
Что она могла сказать? Как объяснить то, что происходило с ней.
За столом, разложив «Монополию», спорили Юля и Саша. – Я буду играть машинкой!
– Нет, я!
– Нет, я!!!
– Что-то случилось?.. – Сергей с удивлением смотрел на Шведова.
Веселый, подтянутый мужчина, про возраст которого еще недавно можно было только шутить, постарел на глазах.
– Кто-нибудь... заболел?
– А?.. – Шведов наконец услышал мастера. – Заболел? Нет... Все нормально.
Подойдя к столику, он налил себе доверху бокал и поднес ко рту.
– А мне? – стремясь поддержать Шведова, поинтересовался Сергей.
Игорь Андреевич удивленно вскинул брови. Хмыкнул. Ни слова не говоря, налил Сергею. Молча чокнулся с ним и залпом осушил бокал.
– Не придет? – догадался Сергей.
– Кто?
– Она. С которой свидание...
– Еще хочешь?.. – не отвечая на поставленный вопрос, предложил Шведов.
– Мало ли. Может, муж раньше с работы пришел. Или дети. Она ж не от одной себя зависит.
– Ты... Наши бабы?.. Уже успели... – обескураженно проговорил Игорь Андреевич. – Я же никому ничего не говорил! Ой, гадюшник! Ой, гадюшник...
– Они, наоборот, за вас переживают.
– Кто тебе рассказал-то? Регина? Семендяева? А, какая разница!.. – Шведов опять разлил коньяк по бокалам. Уже не чокаясь, выпил. – Ас коллекцией ты прав. Плохо. Все очень плохо. Не идет работа.
– Из-за нее?
– Мастер, не лезь в душу.
– У нее дети есть?
– Двое.
– Мальчик и девочка? Игорь Андреевич кивнул.
– Как у меня. А муж кто? – помолчав, спросил Сергей.
– Инженерик какой-то. Все. Я сказал, забыли! Сейчас в ресторан поедем... Будем гулять, пить, есть... Не пропадать же столику, правильно?
– Я никуда не поеду. То есть спасибо, конечно... Но мне домой надо.
– Поедешь-поедешь! Куда ты денешься! Мы сейчас тебе Семендяеву возьмем, и поедешь.
Шведов бросился к селектору.
– Регина?! Семендяеву ко мне!
– Да нет. Я никуда не поеду, – сопротивлялся Сергей. – Какой ресторан!
– Хороший ресторан.
– Да какая разница! Я же не в этом смысле! Вы же прекрасно понимаете!
Шведов помолчал.
– Что ж ты меня, одного бросишь?.. А если я руки на себя наложу?.. Нет уж, голубчик! Ты у нас человек опытный. Будешь рассказывать мне про семейную жизнь. Почему жены других любят, а за мужей держатся!
– Нет, я...
– Да! Да! Да!.. А вот и Семендяева! – Шведов обернулся к двери.
– Игорь Андреевич, вы звали?.. – с подозрением глядя на шефа, проговорила Лена.
– А?.. Солнышко?.. Знакомься. – Шведов кивнул на Сергея. – Это известный бард, менестрель, миннезингер... Не путай со швейной машинкой!
– Уж как-нибудь, – обиделась Семендяева.
– Ладно, ладно, не куксись! – Игорь Андреевич обернулся к Сергею. – А это лучшая из моих солнышек.
– Игорь Андреевич... – укоризненно пролепетала Лена.
– Впрочем, вы уже знакомы. Ну ладно. Сейчас пойдем в ресторан.
– Но я не могу, у меня сегодня плаванье... – возразила Семендяева.
– А у меня бокс, – безапелляционно отрубил Шведов. – А завтра борьба! Ну что вы на меня смотрите? Общайтесь! Сейчас приду. Через три минуты.
И с этими словами он вышел из кабинета.
– Что это с ним случилось? – удивленно поинтересовалась Семендяева.
– Не пришла, – устало ответил Сергей.
– Надо же... – погрустнела Лена. – А ко мне так ни разу и не приставал. За два года. Ко мне на улице мужики всегда липли. Он тоже впервые, когда увидел, подошел. Говорит, будешь у меня работать. Я его, ясное дело, послала подальше. Они же на улице все холостые и режиссеры! А он не настаивал. Только адрес дома моделей на карточке дал и ушел. Через два дня я сама к нему явилась. Через неделю работать начала. Сейчас обещает, что поможет в кино попробоваться. И ведь поможет. Я ему верю. Он не обманет.
– Вы хотите стать актрисой?
– А я уже актриса! Да, да, да! У меня даже в трудовой книжке так написано – актриса Театра моды Игоря Шведова... Вообще-то я до встречи с Игорем Андреевичем в театральный поступала. На турах срезалась. Уже в свой мухосранск возращаться собиралась...
– А вы... вы его любите? – вдруг перебил Семендяеву Сергей.
– Кого?.. Шведова? Ну что вы! Его нельзя любить или не любить... Он гений!
– Это я уже где-то слышал, – усмехнулся Сергей.
– А вы действительно песни сочиняете?.. – попробовала сменить тему Лена.
Но Сергей был неумолим.
– Что он пристал?! Зачем он меня с собой тащит?! Что ему, выпить не с кем?!
– А вы для него случайный попутчик.
– В каком смысле?
– В железнодорожном, – пояснила Семендяева. —Знаете, как в купе. Когда видишь человека в первый и последний раз. Откровенничай с ним сколько душе угодно – все равно ему на следующей станции сходить.
– Где сходить? Куда сходить? К кому сходить? – На пороге кабинета опять стоял Шведов. – По-моему, вы думаете, что я пьян. Вы ошибаетесь. Впрочем, неважно. Сейчас все неважно. Вечер только начинается! Ладно. Поехали.
– Не... Ну я не могу. Серьезно. Меня жена дома ждет. Дети. У нас мероприятие запланировано, – в который уже раз возразил Сергей.
– Позвони. Предупреди. Извинись. Давай-давай! – Шведов придвинул телефон.
Безнадежно покачав головой, Сергей неуверенно набрал номер.
Дома никто не подходил.
Конечно же Маша слышала звонок. Надо было всего лишь протянуть руку, и голос... голос Шведова зазвучал бы в трубке. Она была уверена, что это звонит он. Она боялась этого звонка. Она боялась себя.
– Ты что?! Подойти не можешь?! – раздался из комнаты Юлин крик.
Маша промолчала.
