Текст книги "Мелочи жизни"
Автор книги: Георгий Полонский
Соавторы: Максим Стишов,Аркадий Ставицкий,Эжен Щедрин,Юрий Каменецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц)
Глава вторая. БОЛЬШИЕ ПОКУПКИ
Из всего клана Кузнецовых в бизнес подался только Гоша – Машин двоюродный брат. Строго говоря, он, конечно, не был Кузнецовым, а был совсем даже Холодовым, но он так близко и часто общался с Машей и Сергеем, что вполне мог быть причислен к их клану.
«Нового русского», как принято теперь называть руководителей коммерческих структур (у Гоши, как ни крути, был пусть и маленький, но собственный магазинчик), отличали три качества: порядочность, необязательность и вечное прямо-таки болезненное желание куда-то успеть. Куда – Гоша подчас и сам не знал. Но торопился все равно.
Вот и сейчас, торопливо натягивая на себя кожаную куртку, Гоша спешил.
Провожавшая его Маша помогла распрямить закрутившийся рукав.
– Мог бы и подольше посидеть.
– Дела, дела!..
– У тебя всегда дела.
– Вот такой вот я...
– Деловой, – двусмысленно произнесла Маша.
– Что ты предлагаешь?
– Не лети как угорелый. И так успеешь. Если любит – подождет.
– Ну и романтическая же у меня сестра. Это плохо – если любит.
– Почему это плохо?
– Потому что дороже.
Из кухни донесся голос Машиной свекрови.
– Гоша! Не будь циником, – строго прикрикнула Анна Степановна.
Обычно спокойный к подобным замечаниям, Гоша вдруг помрачнел.
– Все. Спасибо.
Быстро поцеловав сестру, он поспешил выйти из дома. А в кухне Анна Степановна допивала чай.
– По-моему, он на вас немного обиделся, – входя проговорила Маша.
– Гоша? На меня?.. Нашел с кем связываться! – Анна Степановна поставила на стол чашку. – Надо тоже идти. К Анатолию Федоровичу скоро врач прийти должен. А он не встает. Надо же так переживать из-за этой проклятой папки. Сыночка дождусь и пойду.
– Сергей скоро будет. Он последнее время раньше приходит. С тех пор как его повысили.
– Повысили? – подозрительно переспросила Анна Степановна.
– А разве он вам не говорил? Уже месяца два как.
– И кто же он теперь?
Маша была удивлена. Сергей все и всегда рассказывал своей матери. Часто раньше, чем жене. Странно! Очень странно!
– Я ничего не поняла. Он долго объяснял. По-моему, сам запутался. В общем, теперь он сам решает, когда для него рабочий день закончится.
– И что? И зарплату прибавили?
Настойчивость Анны Степановны была объяснима, но не характерна для этой скупой, как правило, на проявление эмоций пожилой женщины.
– Ну прибавили. Но вы же понимаете, что такое сейчас пять процентов к зарплате! Как не было ничего – так ничего и осталось.
– А он, мне казалось, говорил, что их лабораторию совсем закрыть хотят...
И что она сегодня? А в общем-то какая разница!
– Да! Их пугали поначалу. «Безработными будете! Безработными!» А потом все обошлось. Вроде даже на иностранцев каких-то вышли.
– Странно, – пожала плечами Анна Степановна.
– Почему?..
– Не знаю... Не обращай на меня внимания. Это со мной бывает.
Раздался звонок в дверь.
– Сергей?! – предположила Анна Степановна.
– У него ж ключи есть...
Удивленная Маша вышла в коридор. Открыла дверь. На пороге стоял Гоша.
– Сумку забыл.
Гоша взял с вешалки модный кожаный рюкзак.
– Все в порядке? – почувствовав что-то, спросила Маша. Гоша в нерешительности замялся.
– Что-то случилось?
– Поговори, пожалуйста, с Катей. Я так больше не могу. Она меня совсем достала.
– Но она же тебя так любит... Гоша поцеловал сестру.
– Поговори. Кстати, Маш, я не тебя видел позавчера на выставке?
Маше показалось, что она сейчас упадет. Спазм сосудов головного мозга, как сказала бы свекровь. Хотя, если бы Анна Степановна узнала, что именно делала на выставке Маша, она сказала бы совсем иное.
Итак, Гоша ее видел. Интересно, кто еще?! Только этого не хватало!
– В Сокольниках. На голландском стенде, – продолжал вспоминать Гоша.
– Да нет. Конечно, нет! Я! На выставке?! Что мне там делать?!
– И мужик с тобой, – игриво усмехнулся брат. – Прикинутый такой... Круче не бывает!
Маша больше не могла отшучиваться.
– Да ты в своем уме?! – резко произнесла она. – Показалось тебе...
– Да я тоже так подумал... – удивленный жесткостью в интонациях сестры, миролюбиво согласился Гоша. – Мне всегда что-то кажется. Ну ладно... И, в очередной раз чмокнув Машу в щеку, Гоша вышел из квартиры.
Когда Маша вернулась в кухню, Анна Степановна как-то странно посмотрела на нее. Что-то услышала? Заподозрила?
– Это Гоша был?.. – уточнила свекровь и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Слушай, Маш. Тебе не показалось, что Гоша как-то... Ну... Чуть ли не испугался, когда меня сегодня увидел?
Такого поворота Маша не ждала.
– Гоша? Вас испугался?
–Да.
– Да ну что вы! Просто удивился. Вы же, наверное, давно не виделись.
– Нет. Он заходил к нам. Совсем недавно. Накануне этого несчастья.
– Вы про папку?
Анна Степановна кивнула.
Так вот оно что. Неужели она считает, что папку украл Гоша. Зачем? Что он будет с ней делать?
– А чего он у вас?..
– Лекарство принес, – перебила Анна Степановна. – Он же нас снабжает... Мы без него как без рук...
– Да. Я знаю. Без Гоши все как без рук. Если бы Сергей так мог.
– Ну не все же рождаются бизнесменами! По статистике всего четыре процента имеют такие способности.
– Н-да. Я понимаю.
– Зато Сергей талантливый инженер. Маша лукаво покосилась на свекровь.
– Талантливый?
– Но ты же сама говоришь, его повысили.
– Талантливым хорошо быть в двадцать лет, – неожиданно резко ответила Маша. – А в сорок пора стать преуспевающим. Нет, может быть, я, конечно, не права...
Хлопнула входная дверь, и в кухне возник Сергей. Была у него такая злившая Машу привычка – сначала проходить в глубь квартиры, «общаться с народом», а уже потом только раздеваться.
– Мамочка! – Сергей поспешил поцеловать привставшую из-за стола мать. – Как папа?
– Ничего-ничего. Уже получше.
– Борщ будешь? – зажигая огонь, по привычке спросила Маша.
Сергей кивнул.
– А что милиция?
– А что милиция? Они спрашивают, не было ли в квартире посторонних лиц.
– Ну это они сразу спрашивали.
– Правильно.
– И что?
– Я им сразу и говорила, что нет.
– А Гоша? – вмешалась Маша.
– Гоша не посторонний. Гоша родственник.
– Тебе сметану положить?
Сергей с удивлением уставился на стремительно возникший перед ним борщ.
– У тебя что-нибудь случилось? – поинтересовался он у Маши.
– С чего ты взял?
–Я даже не заикнулся, что есть хочу. А ты уже...
– Опять плохо? – заигрывая, проговорила Маша.
– Хорошо. Наоборот хорошо. – Сергей торопливо ел борщ. – Но подозрительно.
– Чего у тебя на работе хорошего? – садясь напротив мужа, поинтересовалась Маша.
– Да так...
Анна Степановна вдруг сильно закашляла.
– Простите...
Сергей бросил испуганный взгляд на мать, но, встретившись с ней глазами, поспешил отвернуться.
– Нормально.
– А что Гусев?
– А что Гусев? – переспросил Сергей.
– Ты его не уволил? – продолжала свои расспросы Маша. – Ты же хотел.
– Я? Гусева?
– Ну ты говорил, что он там что-то не то делает... Что, если так будет продолжаться...
– Да нет. Все сейчас нормально.
И снова Сергей поднял глаза на мать. И снова она смотрела на него не отрываясь.
Сергей уткнулся в тарелку.
– А что Пушкина? – пытаясь разговорить мужа, не унималась Маша.
Сергей затравленно посмотрел на жену.
– Ну ты говорил, что у нее опять какой-то роман. С иностранцем.
– С иностранцем... А... Да... Телефон оборвал. Звонит десять раз в день.
– Это ты еще на той неделе рассказывал. И что? Кроме звонков ничего?
– Нет, ну встречаются... Наверное.
Л – Зазнался ты в начальниках. Самого интересного и не знаешь! – накладывая мужу второе, проговорила Маша. – Раньше, если помнишь, с тобой Пушкина как с мамой родной делилась. А теперь боится?!
– Стесняется, наверное, – вяло ответил Сергей. – Всетаки руководство.
– Руководство! Улыбнувшись, Маша встала.
– Сейчас приду. – И вышла из кухни.
– Ну?! – сурово проговорила Анна Степановна, когда они с сыном остались на кухне вдвоем.
– А что ты хочешь, чтоб я сделал?!
– Сколько можно морочить голову?
– Тише! – испуганно прошептал Сергей.
– Стесняется его Пушкина! Руководитель несчастный!
– Тише! Я прошу тебя! Ты можешь не кричать?!
– Не могу! Сколько это уже продолжается?! Два месяца? Два с половиной?
– Три.
– И сколько ты намереваешься тянуть?!
Услышав шаги возвращающейся Маши, Анна Степановна замолчала на полуслове.
На величественно вплывшей в кухню Маше сияло умопомрачительно модное платье.
Сергей тупо уставился на жену.
– Где восторги? Где возгласы радости? Где благодарность судьбе, подарившей тебе жену-красавицу? – шутила Маша, пытаясь скрыть охватившую ее неловкость.
Кокетливо пройдясь по кухне, она села к мужу на колени и обняла его.
– Давай купим? А? Сергей молчал.
– Я тебя очень прошу...
– Сколько? – в ужасе прошептал Сергей.
– Вообще-то... – Маша вдруг резко наклонилась к мужу и произнесла ему цену на ухо. – Это продает Гоша. Нам он может отдать по оптовой цене.
– С какой радости! – слабо возразил Сергей.
– Отдаст, отдаст. Я с ним говорила...
– Настоящий руководитель, – издевательски проговорила Анна Степановна, – не должен экономить на жене!
Сергей тоскливо молчал.
– Ведь у тебя есть деньги на книжке, – уговаривала мужа Маша.
– Но мы же копили... Для дачи...
– Сереженька... Ну что сейчас можно сделать для дачи на эти деньги? Ну Сереженька... Нет, ну если ты так не хочешь...
Маша решительно встала.
– Купим. Купим, – вздыхая, тихо проговорил Сергей. Просияв, словно благодарный ребенок, Маша поцеловала мужа.
– Доедай! Я сейчас. – С этими словами она снова выскочила из кухни.
– Какое у тебя пособие? – строго спросила сына Анна Степановна.
– А!.. – Сергею не хотелось говорить.
– А сколько ты ей приносишь под видом зарплаты?
– Сколько полагается.
– Значит, на книжке уже ничего не осталось?
– На платье хватит.
– А дальше что? – наступала Анна Степановна. – Как ты с ней объясняться будешь?
– Ну найду же я эту проклятую работу рано или поздно.
– А если поздно?.. – Анна Степановна помолчала. – Что? Вот прямо никакой работы и нет?
– На конвейере. Мне это не выдержать. С моим вестибулярным аппаратом!..
– И сколько же они тебя так могут держать? Я имею в виду, на пособии?
Сергей пожал плечами.
– А точнее?
– Какая разница!
– Н-да. Дожили.
–Я не могу. Она меня из дома выгонит. И будет права. Что это за муж, что это за мужчина, если он не может содержать семью. Она с утра до ночи по урокам бегает, а я... Нет. Я не могу ей признаться! Не могу!
Анна Степановна, словно в детстве, успокаивающе прикоснулась к голове Сергея.
– Ты доел? – появилась уже переодевшаяся Маша. – Пойдем, я тебе что-то покажу. Пойдем в комнату. Пойдем пойдем!
– Что там? – тоскливо глядя на мать, тихо проговорил Сергей.
– Боюсь, что я догадываюсь, – многозначительно бросила Анна Степановна.
А комната была завалена коробками, поверх которых горками пестрели образцы модных товаров.
Сергей удивленно посмотрел на жену, на мать.
– Это Гоша завез, – объяснила Анна Степановна.
– Он всего на пару дней. У них на складе сигнализацию меняют, а Гоша только сегодня из Германии вернулся. В общем, считай, нам повезло.
В восторге, уже не в первый раз перебирая вещи, Маша продолжала:
– До чего у него все отлажено. Пять дней его не было, а сколько всего привез! Жалко, что для тебя ничего нет. Все только женские вещи...
– Ну я пойду... – тихо проговорила Анна Степановна. Похоже было, что ни Маша, ни Сергей не услышали ее слов.
– Надо Юльке взять, – доставая женские сапоги, уверенно сказала Маша. – Она на зиму совсем разутая.
– А у нее же были какие-то. Вишневые, – слабо сопротивляясь, заметил Сергей.
– Вот именно, что были. Это же еще те, что ты мне шесть лет назад из Болгарии привез. Там уже не поймешь, сапоги это или сандалии.
– Протерлись?
– Протерлись?!.. Да там уже заплаты протерлись, не только что сапоги.
Словно ища поддержки, Сергей беспомощно посмотрел на мать. Она была бессильна помочь.
– Вообще, о чем ты говоришь? – продолжала Маша. – Гоша отдаст нам все за полцены.
– Маш, какие полцены! Откуда у меня столько денег? Ты соображаешь?
– Что значит «откуда столько денег»?! Мы же решили, что тратим с книжки. Значит, тратим! Все равно они там в дым превратятся.
– Но ты же платье купить хотела?..
– Ну правильно. Платье. Сапоги. Еще даже остается. Сашке на курточку. – Маша выудила из ящика куртку. – Хорошенькая какая. Она, конечно, на женскую сторону, но какая разница. Там же «молния»... Давай подарим?! У него ведь скоро день рождения.
– Но это же куча денег?!
– А где ты дешевле купишь?!
– А я и не собираюсь покупать вовсе. Ни дешевле. Ни дороже.
– Сереж. Ему ведь все равно ходить не в чем. Не может он до бесконечности твое донашивать. Надо же и что-то приличное иметь. Хоть одну вещь.
– Ну, я все-таки пошла, – не выдержала Анна Степановна. – У вас, конечно, хорошо, но надо и честь знать...
– Я провожу тебя, – с готовностью отозвался Сергей и, спеша прервать тяжелый для себя разговор, проследовал за матерью в прихожую.
– До свидания, Анна Степановна, – не отрывая взгляда от вещей, ответила Маша.
– Как ты теперь будешь выкручиваться? – одеваясь, спросила Анна Степановна.
– Не знаю...
– На куртку для Саши могу тебе дать. – Анна Степановна поцеловала сына в лоб. – Больше у меня нету.
– Спасибо.
– Не за что!
– Папе привет.
– Позвони ему. Он хочет обсудить свои дела с умным человеком. Я ему для этого не гожусь. – С этими словами Анна Степановна вышла.
Грустно посмотрев матери вслед, Сергей поплелся обратно в комнату.
Анна Степановна уже выходила на улицу, когда через стекло подъездной двери вдруг увидела Юлю.
Она возникла из белого «мерседеса». Привычным движением хлопнула дверцей. Лицо внучки сияло от счастья. Девочка сжала просунутую через окно автомобиля мужскую руку.
Самого мужчины в глубине машины видно не было.
Когда Юля вошла в подъезд, Анна Степановна вжалась в стену, стараясь остаться незамеченной.
... А Сергей между тем вошел в комнату, полный решимости признаться Маше во всем.
– Маша!
– Смотри, какую я Сашке курточку подобрала! – перебила его жена. – По ней вообще не поймешь – мужская она или женская.
– Маша, я хочу...
– Ой, были бы деньги... Я бы, по-моему, все скупила. Я не понимаю, как продавщицы в коммерческих с ума не сходят! Ведь столько всего вокруг.
– Маш...
– А ты не расстраивайся. Мы тебе обязательно что-нибудь купим, – по-своему поняв озабоченность мужа, проговорила Маша. – Я уже Гоше сказала. Если что на тебя будет – мы берем! Я одолжу у кого-нибудь. Не расстраивайся.
– Да я не о том!.. Раздался звонок в дверь.
– Опять Юлька ключи забыла, – идя открывать дверь, недовольно сказала Маша. – Сейчас все расскажешь.
Сергей подошел к отложенным для дочери сапогам. Взял один из них в руки. Повертел.
Юля и Маша вошли в комнату.
– Вон. У папы в руках, – заключила Маша.
Юля подбежала к отцу. Чмокнула его в щеку и, забрав сапог, быстро натянула на себя. Огляделась. Увидела второй. Надела и его. Встала.
– Ну?! – спросила Маша.
– Отпад!
– Не жмут? Может, надо поменять? – озабоченно поинтересовалась Маша.
– Я скорее ноги поменяю! – отрезала Юля, бросаясь к зеркалу. – Кайф!
– Ты что-то хотел мне рассказать? – поворачиваясь к Сергею, спросила Маша.
– Да нет...
– Я как раз под них костюм сшила... – в восторге заявила Юля. – Как чувствовала.
С этими словами она скрылась в своей комнате.
– Видишь, как она рада! – улыбнулась Маша.
– Вижу...
– Ну что ты?..
– Маш... Я... У меня нету денег, – не выдержал наконец Сергей.
– В каком смысле? – не поняла Маша.
– У меня на счету нет столько денег. Я их истратил.
– Ты?! Истратил?! Но на что?! – опешила Маша. Между тем Юля уже надела костюм и теперь, роясь в ящиках комода, подбирала платочек под цвет сапог, чтобы, положив его в нагрудный карман, выпустить потом уголок.
Она уже, кажется, нашла тот, который в тон, когда вдруг увидела конверт. Удивленно достала его из ящика. Повертела в руках. Достала из него письмо.
Это было письмо ее кавалера. То самое, которое она давала читать матери. То самое, которое случайно попало в руки отца. То самое, которое...
– Он же сказал, что порвал его... – почему-то прошептала Юля.
Значит, было два письма? Одно Юле, а второе маме... Значит, то, другое, отец и читал?!..
Сергей сидел, склонив голову на Машину грудь. Маша гладила его по волосам, сочувственно и нежно, как еще совсем недавно делала это Анна Степановна.
– Я думал, ты меня убьешь.
– Ас кем я тогда останусь?
– Найдешь кого-нибудь.
– И что потом?
– Не знаю.
– Опять убивать?
– Мало ли. Может, он не такой будет.
– Та-а-кой. Всех не поубиваешь.
– Маш! А хочешь, я на курсы пойду. Нет, серьезно. Бухгалтеров. Мне стипендию платить будут. Бухгалтеры очень нужны. На них все время заявки поступают, – повеселел осененный идеей Сергей.
– Тебе нельзя быть бухгалтером. – Маша вздохнула. – Тебя посадят.
– Что я, вор, что ли?!
– Потому и посадят, что не вор, – рассудительно заметила Маша.
– А что тогда делать? Инженеры в Москве никому не нужны. Ну почему нашу лабораторию разогнали!
– Успокойся! Все будет нормально.
– А помнишь, когда мы только познакомились, ты говорила, что хочешь быть женой или подпольного миллионера, или американского безработного.
– Но американского же! Американского!
– Надо же с чего-то начинать... Вошла Юля.
– Ну как? – стараясь казаться веселой, продемонстрировала она свой новый «прикид».
– Концерт отменяется... Денег нет. Отца уволили.
– Как это, уволили? С работы?! – Юля опешила. – Да какое они имеют право!
– Это я во всем виноват.
– Никто ни в чем не виноват, – перебила мужа Маша. – Ясно?! Так сложилось! А с сапогами придется потерпеть. Будешь носить мои. По очереди.
– Значит, вам бабки нужны?
Сергей и Маша, удивленно переглянувшись, вопросительно посмотрели на дочь.
– Мне Костикова за этот костюм двадцать баксов... Ну в смысле долларов сразу предлагала. Можно поторговаться и за двадцать пять...
Увидев недоумение и растерянность, царившие на лицах родителей, Юля поспешила успокоить их по-своему.
– Далась вам эта работа! Тоже мне, подарок! Вспомни, сколько тебе там платили! А скандалы?! Какие у тебя с начальником скандалы были?! Да это же счастье, что тебя уволили! Ты бы сам еще сто лет не собрался! Странные вы все-таки люди. Из всего трагедию делаете. Выкрутимся! Надо только не паниковать! В жизни же как... Человек испугается и от испуга еще больше глупостей наделает!..
Вечером, когда Маша ушла на урок, а Юля с отцом остались одни, Юля все-таки спросила у отца:
– Пап! А где то письмо?!
– Какое? – не сразу понял Сергей. – Ах то! Я же говорил. Я его еще тогда порвал! А что?
– Нет. Ничего. Я просто так, – испуганно ответила Юля.
Глава третья. СМЕРТЬ ПО ГОРОСКОПУ
Маша ждала этого звонка. Ждала и боялась.
Даже не потому, что как всегда опаздывавшая Юлька еще не ушла и могла услышать что-то лишнее. Она боялась, как боятся всего, даже самого хорошего, когда оно случается впервые. Это... было впервые за семнадцать лет жизни с Сергеем...
– Нет, это невозможно. Ну как ты не понимаешь! Я должна быть сегодня дома. У меня масса домашних дел...
Она не кокетничала, она просто не знала, как себя вести.
Между тем Юлька схватила трубку параллельного аппарата. Обнаружив, что телефон занят, опустила ее на рычаг. И только тогда осознала услышанное.
«Я по тебе очень скучаю, солнышко... »
Это произнес красивый мужской голос. Видимо, похожий на голос какого-то телевизионного диктора. Во всяком случае, он был знаком Юле.
Но какое право имеет чужой мужчина говорить такие вещи маме?! А может быть, не чужой?
Юля снова сняла трубку. Аккуратно. Словно боясь спугнуть.
– Юля! Юля, немедленно положи! – прозвучал строгий мамин голос.
Когда Юля появилась в кухне, Маша тщетно пыталась закончить разговор.
– Я позвоню тебе... Не знаю... Я говорю – не знаю! Ну зачем ты так... Я тоже хочу увидеться. Но сегодня никак не смогу...
– Мам! Дай позвонить! Срочно надо! Ну пожалуйста! – пряча глаза, делая вид, что ни о чем не догадывается, торопливо произнесла Юля.
– Не мешай мне разговаривать. Это по работе, – закрыв микрофон ладонью, отрезала Маша.
– Мам, ну мне очень надо!
– Уйди! – выкрикнула Маша и мягко добавила в трубку: – Да-да! Я слушаю!
Юля недовольно повернулась, вышла из кухни, но, заметив развязавшийся на кроссовке шнурок, присела на корточки. Чтобы завязать. Не более того.
Из кухни доносился Машин голос.
– Ну зачем ты так... Ну не надо... Что ты, действительно! Ну встретимся в другой раз... Хорошо? Да. Все... – Маша положила трубку.
– С кем ты говорила? – вернувшись на кухню, строго спросила Юля.
– А... Это бабушка, – не сразу ответила Маша.
– Бабушка?! Ты же сказала, что с работы!
– Ты меня не поняла, – раздраженно проговорила Маша.
– Я поняла. Я все поняла!
– Юля!..
Но Маша так и не успела выяснить отношений с Юлей. Раздался звонок в дверь.
Чмокнув в щеку открывшую ей дверь племянницу, в квартиру вошла Катя, младшая сестра Сергея.
– Рада видеть, – почему-то мрачно проговорила Катя. Ничего не ответив, Юля выскочила из квартиры.
– Чего это с ней? – удивленно спросила Машу Катя.
– Галлюцинации... Да ты заходи, заходи... Чего-то тебя давно не было. Я уже беспокоиться начала. Хоть бы позвонила. Очередной роман?
– У меня уже давно нет романов. Одни рассказы да рассказики.
– Ну уж! А Аленка на ком? – уводя Катю в кухню, расспрашивала Маша.
– Соседка осталась. Мы с ней по очереди. То я своего отведу. То она своего мне подкинет.
– Удобно. Сейчас чаю попьем, потреплемся. А то Сергей придет – обед, то-се...
– Скоро придет? Маша пожала плечами.
– Как он?
– Кто? – не поняла Маша.
– Сергей.
– В каком смысле?
– Ну со здоровьем там...
– А когда он жаловался?
– Я понимаю, но все-таки?
– Нормально.
– А на работе?
– Спохватилась! Ты что, не знаешь, что он у нас безработный?!
– Надо же! Одно к одному!
– В каком смысле одно к одному? – подозрительно переспросила Маша.
– Да я так, не обращай внимания. – Катя натужно улыбнулась, стараясь казаться веселой. – Ой, какие цветы замечательные!.. Ученики?..
– Вроде того, – смутилась Маша.
– Странно... Не учительские цветы, – безразлично заметила Катя.
– Что ты имеешь в виду?
– Такие обычно только любовницам дарят. И то первое время, – констатировала Катя и со знанием дела добавила: – Самое первое.
– Я что-то тебя не очень понимаю, – напряженно проговорила Маша.
– А какой календарик у вас симпатичный! – все так же бессвязно продолжала Катя. – Дорогой небось?..
Катя принялась листать висящий на стене календарь с улыбающимися японками.
– Он за позапрошлый год. У тебя что-то случилось? С Гошей поругались?
– Поругались?.. Если бы!
– В каком смысле?
– Не с кем ругаться. Не приходит он больше.
– Совсем? Катя не ответила.
– Женила бы ты его на себе, никуда бы не делся, – уверенно сказала Маша.
– Я б женила! – печально произнесла Катя.
–Ну?!
– Да он не женится. Он себе уже месяца два как Клару завел! Представляешь? Имечко! Да ладно, что ты все о нем! Не первый, слава Богу, и не последний. – Катя попробовала улыбнуться. Получилось плохо.
– А пора бы уже и последнего!
– Тебе что, детей в школе мало?! Что ты меня воспитываешь?
– Я же о тебе, дуре, забочусь.
– Да ты лучше о себе позаботься! Через месяц такая же, как я, станешь!.. – Осознав, что сказала лишнее, Катя смутилась. – Ой...
– Это в каком смысле?
– Да я так...
– Как так?!
– Ты только не нервничай.
– Я не нервничаю.
– Не нервничай!
– А я и не нервничаю!
– А говоришь – не нервничаешь... Может, я еще и не права. Может, все обойдется.
– Что обойдется?!
– Но ведь бывают чудеса...
– Да можешь ты, в конце концов, объяснить, в чем дело?! – крикнула Маша.
– Ой, зря я к тебе пришла...
– Да разродись ты уже! Ты что, его с кем-нибудь видела?!
Ну?!
– Сережу?! А что он тебе... – опешила Катя.
– Тогда в чем дело?
– Сейчас... Сейчас... Я все объясню... Ты сядь, сядь... Значит, я пошла на курсы экстрасенсов и астрологов. Уже второй... – Катя на мгновение задумалась, – нет, третий... третий месяц хожу. Дикие доллары, между прочим, стоит.
– Деньги девать некуда!
– Нам домашнее задание дали. Гороскоп сделать. На когонибудь из знакомых или родственников. Вот. Там надо знать не только дату, но и время. А мама столько раз рассказывала про то, что когда Сергей родился...
– Ну знаю, знаю, – перебила Маша. – Я эту байку тысячу раз слышала.
– Ну вот я и подумала, – доставая бумаги, продолжала Катя, – что раз я все знаю, подарок вам к годовщине свадьбы сделаю – его гороскоп.
– Вспомнила. Очень своевременно. Годовщина две недели назад была!
– Да я знаю... – Катя помрачнела. – Не подарочный он получился. Гороскоп.
– Ну что там еще?!
– Ой не надо было мне... Может, я чего перепутала?.. Я же не профессионал еще... Ты внимания не обращай... – снова залепетала что-то нечленораздельное Катя.
–Ну!!!
Катя глубоко вздохнула, словно набирая воздух для храбрости и, наконец, решительно объявила:
– Маш, Сережке месяц всего остался.
– В каком смысле?
– Месяц всего жить.
– Ты что?! Спятила! Шуточки у тебя! Ты думаешь, что говоришь?!
– А я и не хотела! Ты сама меня заставила!
– Это что? Это вот здесь?.. – вороша Катины бумаги, недоверчиво прошептала Маша. – Да?..
Она побледнела, оттолкнула от себя бумаги и закричала не своим голосом:
– Чушь это все! Чушь!
– Конечно, чушь. Конечно. Я тебе о том и говорю, – охотно отступила Катя.
– Все с ума со своими гороскопами посходили. Как телевизор включишь – гороскопы. Газету откроешь – гороскопы.
Чувствуя себя виноватой, Катя согласно кивала.
– Белиберда.
– Конечно. Белиберда.
Маша села на стул и, подперев голову руками, жалобно посмотрела на Катю.
– И... и когда... это... с ним...
– Дней через двадцать пять – тридцать. Точнее сказать не могу. Вот смотри! – Катя выудила на свет какой-то исписанный листок.
– Рыбы встали в Весах, Марс слева... Маша не слушала ее.
– И... йот чего?
Катя даже не сразу поняла, о чем речь.
– Ты о чем?
– А как ты думаешь?
– А!.. Как тебе сказать... – Катя с трудом подбирала слова. – Несчастный случай. Или болезнь какая скоропостижная... Вот смотри, видишь, как линия обрывается... Это значит несчастный случай?!
– Что значит несчастный случай? Кирпич на голову?! Яснее объяснить не можешь?!
– Но я не знаю...
– А если его из дома не выпускать? – пыталась найти выход из положения Маша. – Ему ж на работу не надо. Безработный, слава Богу.
– Бывало. Пробовали. Нам на курсах рассказывали.
– Не помогает?
Катя отрицательно покачала головой.
– Или пожар. Или в ванне утонет. Один шашлыком подавился... Ой, прости.
– И что же теперь делать?! В прихожей хлопнула дверь.
– Это он? – почему-то испуганно спросила Катя. Маша кивнула.
– Только ему не говори! Ничего не говори. Из коридора донесся грохот.
– Опять вешалку сбросил, – констатировала Маша.
– Не ругайся на него! Всего месяц остался!.. Всего месяц...
На кухне появился Сергей.
– Хлеб не купил! – агрессивно заявил он, но, заметив сестру, сразу заулыбался. – О! Привет, Катюнь! Чего-то давненько, давненько!
Маша хотела ответить что-то резкое, но, встретившись глазами с Катей, смягчилась.
– Да Боге ним, с хлебом. Как-нибудь...
– Что-то произошло?..
– Радикулит у меня. А там очередь, – как-то не очень убедительно пояснил Сергей.
– Тебе лучше полежать, – торопливо проговорила Катя.
– Кушать хочу.
– Ты ложись, – не унималась Катя. – Маша тебе в постель принесет. Да, Маш?
Маша неуверенно кивнула.
– Вам что? – изумленно глядя на жену, спросил Сергей. – Между собой поговорить надо?
– Сереженька, иди. Тебе надо лежать... Мы принесем... – настаивала Катя.
– Я могу и здесь.
– Что ты можешь здесь? Лежать?
– Иди, – подавленно произнесла Маша. – Я принесу. Пожав плечами, Сергей уже было повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился и, провоцируя Машу, сухо и строго поинтересовался:
– И скоро?
– Что – скоро?
– Принесешь скоро?!
– Сейчас подогрею, – безропотно ответила она.
– Ты ложись, ложись, – оборвала их Катя. – Под одеяло. Радикулит тепло любит.
Недоуменно вскинув брови, Сергей поцеловал сестру в лоб и удалился.
Достав из холодильника кастрюльку, Маша поставила ее на огонь.
– Ты держись. Держись, Маш. Пусть он хоть напоследок...
– Кать, неужели это серьезно?! Катя молчала.
– Не могу я в это поверить. Не могу! Бред это все! Бабкины россказни! Не бывает так!
Катя тяжело вздохнула.
– Между прочим, мне он тоже не чужой.
– Зачем ты только все это мне рассказала?!..
А Сергей маялся, не понимая, что происходит. Он давно не видел Машу такой. Собственно, он вообще ее такой не видел. Обед? В постель? Чушь какая-то!
Раздевшись, он залез под одеяло и... встал. Лежать днем в постели... Он к этому не привык. И все-таки, включив телевизор, он опять лег.
Маша появилась с подносом в руках. Поставила его на одеяло перед обалдевшим Сергеем. Села рядом.
– Спасибо, – растерянно проговорил Сергей. Маша молчала.
– Что-нибудь случилось?
– Нет-нет. Все в порядке.
Маша резко встала. И, с трудом сдерживая подступившие слезы, выбежала из комнаты.
Недоуменно пожав плечами, Сергей решительно набросился на еду.
– Ну как он? – поинтересовалась Катя, когда Маша вернулась на кухню.
– Нормально.
– Маш! Нельзя чтоб нормально! Хорошо надо. Очень хорошо. Ты же сама себе потом не простишь.
– Я понимаю... – Маша запнулась. – Нет. Нет, я не понимаю! Но нельзя же вот так вот просто сидеть! Надо же что-то делать! Надо...
– Маша! Ты деятельный, энергичный человек. Это отлично... Но, Маш, – Катя подняла глаза вверх, – что ты можешь?! Вы прожили семнадцать лет. Счастливо прожили. У вас замечательные дети. Куда от судьбы денешься.
Маша тихо всхлипнула.
– Ну не надо. Не надо...
– За что? За что это нам?..
– Мне бы чаю... – Неожиданно для женщин возник в кухне Сергей.
– Ты бы крикнул! – вскочила со стула Маша.
Она бросилась к чайнику, схватила его и, торопясь налить, опрокинула на пол чашку. Присела, чтобы подобрать осколки, и соприкоснулась лицом с нырнувшим за чашкой Сергеем.
Маша вдруг прижалась к мужу, обняла его, поцеловала, заплакала.
– Ты чего?.. Что с тобой?.. – не дождавшись ответа, Сергей растерянно посмотрел на Катю.
– Ну чего, чего! Чашку жалко! – нашлась она.
– Тоже мне, трагедия! – удивился Сергей. – Да купим мы новую!
– Сейчас! Купит он! Безработный несчастный! Да с твоим пособием на чашку полгода копить надо! – явно неудачно съязвила Катя.
– Еще ты меня пособием попрекать будешь!
– Да не нужна мне эта чашка! – выкрикнула Маша и снова заплакала.
– Иди!
– Ты чего?!
– Иди-иди! – выталкивая Сергея с кухни, прошипела Катя. – Тебе лежать надо! Принесем мы тебе чай!
Закрыв за братом дверь, Катя обернулась к Маше:
– А ты тоже! Надо держаться. Нельзя, чтобы он догадался! Нельзя!
– Я держусь.
– Я вижу...
– Нет, я правда держусь!
– Правильно. – Катя налила чай. – Сколько он себе сахара кладет?
– Не знаю...
– Жена, называется! – Катя положила три куска, подумав, добавила четвертый. – Хуже не будет.
