Текст книги "Мелочи жизни"
Автор книги: Георгий Полонский
Соавторы: Максим Стишов,Аркадий Ставицкий,Эжен Щедрин,Юрий Каменецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)
Сергей изумленно смотрел на жену.
Глава четырнадцатая. СМЕЙСЯ, ПАЯЦ...
Этим воскресным утром Маша проснулась от неясного шума, доносившегося из соседней комнаты. Открыв глаза, она прислушалась. Недоверчиво хмыкнула и, откинув одеяло, встала.
В гостиной под неистовые звуки какого-то видеоклипа Юля пылесосила ковер.
– Что это ты вдруг сподобилась? – недовольно поинтересовалась Маша.
– А, мамочка! Доброе утро.
– Может, оно и доброе, только лично я в этом сильно сомневаюсь. – С явным недоверием к работе дочери, потерев ногой ворс ковра, Маша продолжала предъявлять претензии: – Я же, кажется, русским языком просила тебя вчера: веди себя потише. По-ти-ше!.. Могу я хотя бы в субботу нормально выспаться, а?!
– Мамочка, уже десять часов.
– Ну и что? Ну и что?!
– Просто ты никогда позже десяти не спишь. – Юля недоуменно пожала плечами.
– А сегодня, представь себе, решила поспать до двенадцати. Имею я право, в конце концов?!
– Конечно, мамочка, конечно, но просто вчера ты так долго негодовала по поводу того, что квартира, давно не пылесосилась... Вот я и решила...
– Что ты решила?! – перебила Маша. – С утра пораньше погудеть у матери над ухом пылесосом! Спасибо, доченька, за трогательную заботу.
Вероятно, если бы не зазвонил телефон, Маша бы распиналась еще очень и очень долго.
– Подойди к телефону!
Юля ловко выключила ногой пылесос и побежала в соседнюю комнату к телефону.
– Меня нет! – крикнула вдогонку Маша.
– А где ты?
– Эмигрировала!
– Куда? – уже хватая трубку, уточнила Юля. – В Америку или в Израиль?
– В Таджикистан!
– Але? Марию Петровну... Ой, вы знаете, вам не повезло, ее нет... Когда будет?.. А никогда, вероятно. Так получилось. Она эмигрировала...
– Ты с ума сошла! – заорала Маша.
– Нет, в Таджикистан. Пожалуйста. Положив трубку, Юля вернулась в гостиную.
– Кто это был?
– Кажется, ваша завучиха.
– Антонина Павловна?! Ты что, с ума сошла? Подозвать не могла?!
– Как заказывали, – снова включая пылесос, ответила Юля. – Ваше дело распорядиться, наше – исполнить!
– Сашка на тренировке? Юля кивнула.
– А где этот? Глава семейства?
– Че-то там на кухне возится. ,
– Не иначе как пирог печет.
И снова занудное Машино утреннее брюзжание прервал телефонный звонок.
– О Господи! Просто Смольный какой-то!
Юля бросилась к телефону, а Маша между тем уставилась на экран телевизора – очередной видеоклип был громок, ярок и невразумителен.
– Смольный слушает! – донесся из соседней комнаты Юлин голос.
– Бред какой-то...
Маша решительно переключила программу. В кадре крупным планом возник Игорь Андреевич Шведов. Маша так и замерла перед телевизором.
А Юля в соседней комнате продолжала разговаривать по телефону.
–А-а, зд'авствуйте, – с характерной картавинкой валяла дурака она, – зд'авствуйте, Феликс Эдмундыч. Как изволили сегодня почивать?..
Пока некий неведомый собеседник рассказывал о беспокойных «чекистских снах», с экрана телевизора продолжал вещать Игорь Андреевич Шведов:
«...Ну что вы! Я не вижу в этом никакого противоречия. Во всем цивилизованном мире бизнес и искусство уже давно идут рука об руку... »
«Вы верите в счастье?» – почему-то осклабившись, поинтересовался довольно наглый интервьюер.
«Наверное, нет».
«Почему?»
«Вероятно, потому, что никогда не был счастлив по-настоящему».
«А в любовь?»
«Боюсь вас разочаровать. Знаете, еще неделю назад я бы без колебаний ответил: «Да». А сейчас... Просто не знаю, что вам сказать... »
«А вы пессимист, Игорь Андреевич... »
«Я реалист... » – широко улыбнулся модельер.
Маша почему-то нервно обернулась, словно боясь, что ее «застукают» со Шведовым. Юля действительно заканчивала разговор.
– Слушай, я сейчас дососу пыль, потом перезвоню, хорошо? Да ладно, ладно, не дуйся! А то мазер из меня отбивную сделает. Пока.
Увидев, что Юля положила трубку, Маша молниеносно выключила телевизор.
– Мам! Ну оставь!
– Что за манера с утра уткнуться в телевизор. Скоро уже совсем читать разучишься! – У Маши сорвался голос, на глазах появились слезы.
– Мам, что с тобой?
– Ничего. Пыль с телевизора вытри.
Маша поспешила скрыться. Громко хлопнула дверью ванной. Заперлась, включила оба крана на полную катушку и только тогда дала волю слезам.
Юля в недоумении подошла к телевизору, включила его. На экране – по-прежнему улыбался Шведов.
«...Я люблю людей и верю им, – вещал модельер. – Но все-таки больше всего на свете я верю в работу. В свою трудную каждодневную работу».
«И она отвечает вам взаимностью?» – не сомневаясь в ответе, спросил корреспондент.
«Надеюсь, что да. Во всяком случае, она еще никогда меня не предавала».
«Спасибо вам большое за интервью, Игорь Андреевич».
«Вам спасибо».
На кухне царил раскардаш, как во время ремонта или переезда. Мебель, стиральная машина и даже холодильник были отодвинуты от плинтусов, табуретки и стулья, задрав к потолку ножки, лежали на столе.
За холодильником, невидимый для глаз людских, громко чертыхался Сергей.
– О Боже... Что здесь происходит? – уже вполне пришедшая в себя или, по крайней мере, приведшая себя в порядок Маша заглянула на кухню.
Из-за холодильника выглянул Сергей. Руки его были в резиновых перчатках, рукава рубашки засучены.
– Младший сержант Кузнецов. Выполняю приказ командования, – отрапортовал он. – Кстати, здравия желаю. То есть доброе утро, мадам.
– Какой еще приказ? Что ты мелешь?
– Товарищ генерал! – бодро продолжал Сергей. – Вы же сами вчера возмущались небывалым нашествием тараканьих полчищ на вверенную мне кухню. И даже, осмелюсь напомнить, изволила заявить, что пока последний представитель вражеских войск не будет уничтожен...
Под суровым взглядом жены Сергей сник и закончил свою речь уж совсем невыразительно:
– Вы не переступите порог... данной кухни...
– У вас все?
– Так точно! Только вот чихаю теперь от антитараканьего дезодоранта...
– Паяц!
– Прикажете посмеяться над разбитой любовью?
Глаза Маши моментально наполнились влагой, по щеке скатилась слеза.
– Маша... Что с тобой? – растерялся Сергей. – Что с тобой происходит?
– Я не понимаю, вы что, все сговорились, что ли?! Дочь с утра над ухом с пылесосом бегает, муж... – неожиданно взорвавшись, плаксиво произнесла Маша. – А тебе не приходило в голову, что я, например, позавтракать хочу? А? Кофе выпить? Которого ты наверняка не купил?! А между прочим, мог бы хотя бы раз в неделю доставить единственной и любимой жене такое удовольствие! Или у тебя много жен?
– Машенька, что с тобой?.. Есть же кофе... – удивленно проговорил Сергей.
– Естественно, есть. Естественно! Потому что я его купила! И все в этом доме всегда покупала и покупаю я! И готовлю я! И убираю я! И стираю, и глажу тоже я! И живем мы, между прочим, на мои деньги! Да-да! И нечего нос воротить! Надо глядеть правде в глаза, мое солнышко! Надо быть мужественным! А все вокруг только и твердят: ах, с Сереженькой надо бы поделикатнее, ах, Сереженька в трудном положении! А я не в трудном положении?! Вкалываю от зари до зари и даже не могу нормально позавтракать в собственном доме!
– Ну завтракай, пожалуйста... Кто тебе мешает... – не сдержал раздражения Сергей.
– Как? Как я могу здесь завтракать? Это же... Это какоето Сараево, а не кухня! Или ты предлагаешь мне пить кофе, сидя верхом на холодильнике?!
– Ну... Я сейчас все уберу...
– Да уж, пожалуйста! И желательно побыстрее!
С этими словами, едва не сбив с ног входившую на кухню Юльку, Маша выбежала прочь.
– Ну что, получил?
– Не то слово.
– Говорила тебе, не связывайся ты с этими тараканами... Только хуже будет, – философски заметила Юля. – С ней инициативу проявлять нельзя!
– Ладно, – отмахнулся Сергей, – сама хороша. Нашла когда пылесосить.
– Ваша правда, дяденька, виновата... – понуро согласилась Юлька.
– Ты не знаешь, что с ней?
– Понятия не имею. Для климакса вроде рановато. Ой, а может, просто...
– Да ну тебя!
– Кстати, ты картошку так и не купил? – идя по маминым стопам, строго спросила Юля.
– Ой! Забыл совсем!
– То-то и оно. Беги скорее, а то четвертуют. Причем в лучшем случае!
– Спасибо. Сейчас я тут... – Сергей начал было торопливо передвигать холодильник, но вдруг остановился. – Слушай, Юлька, я вот что сейчас подумал: а может, ей цветы купить? Знаешь, все-таки...
– С ума сошел?
– Почему? Она цветы любит...
– А потому что: и так еле-еле концы с концами сводим, а ты еще тут деньгами швыряешься! Миллионер безработный! Ты хоть копейку в дом принес?! – явно пародируя мать, недовольно проговорила Юля.
– Все понял. Можешь не продолжать.
Игорь Андреевич Шведов водил пером по бумаге. На первый взгляд можно было подумать, что большой художник работает над очередным костюмом. На второй, брошенный изза спины великого мастера, можно было увидеть, что перо штрихует портрет, только что созданный, не слишком похожий на оригинал, но очень грустный.
На портрете была изображена Маша.
Загудел селектор. Шведов не ответил. Отложив лист бумаги, он не торопясь закурил, снова взял в руки портрет, потом вдруг резко разорвал его на четыре части и отправил в корзину. Подумав мгновенье, он наконец нажал кнопку селектора.
– Регина, я же просил меня не беспокоить!
– Игорь Андреич, я... Там...
– Ну в чем дело опять? – все больше раздражаясь, спросил модельер. – Я же, кажется, сказал?!
– Игорь Андреич, я очень извиняюсь, но... •– Извините!
– Что?
– По-русски правильно «извините». А «извиняюсь» говорят полуграмотные продавщицы в булочных. Но не в салоне Игоря Шведова. Это понятно?!
– Я извиняюсь... Ой... То есть...
– Ну хорошо, в чем дело?
– Игорь Андреич... – Регина сделала многозначительную паузу. – Звонила Ползунова...
– Так, и что?
– Я сказала, что пока вас нет, но...
– Ну что «но»? Что?
– Она... В общем, она скоро... приедет...
– Ну и замечательно. Надеюсь, у вас найдется о чем поговорить!
– Игорь Андреич, но... Я так думаю, что из нас двоих ей приятнее говорить с вами.
– Что?!!
– Просто я думала, что приватизация нашего здания... Что ее отец, мягко говоря, не последний человек в нашем обновленном государстве...
– Солнышко, все, что я хотел тебе сказать, я сказал! – Шведов отключил селектор.
Маша понимала, что это уже перебор, но остановиться не могла, всю боль, накопившуюся за последние месяцы, всю досаду от неустроенности жизни, от непокоя в собственной душе она выливала на мужа.
– Где ты пропадаешь?! – кричала она на Сергея так, что даже видавшая виды Юля удивленно вздрагивала. – Что, в конце концов, происходит?!
– Ничего не происходит. За картошкой ходил, – слабо сопротивлялся Сергей.
– А я тебя просила? Вовремя сходить не мог, теперь оставил мне весь этот разор и смылся?!.. – Маша кричала так, что даже звонок в дверь не услышала.
Не заглянув на кухню, где проходило выяснение отношений, Юля открыла. На пороге стояла Катя.
– Привет! Как дела, нормально? Отец дома? – раздеваясь спросила она.
– Угу... – кивнула Юля на кухню, где как раз зазвучал голос Сергея.
– Что ты ко мне привязалась?! – кричал он.
– Я привязалась?! Ты посмотри, что ты купил! Это картошка?! Ты это называешь картошкой?! Да это же горох в шкурке! – не унималась Маша.
– Горох?.. – мрачно переспросил Сергей.
– Горох. Обычный суповой горох.
– Хватит, в конце концов!
– И ничего не хватит! Если бы ты сам картошку чистил, меньше чем с кулак бы не покупал!
– Не обращай внимания, – провожая Катю в комнату, прокомментировала Юля. – Это все из-за щеточки.
– Какой еще щеточки? – не поняла Катя.
– Да обычной, маленькой такой. Третий день, как потерялась.
– Ну и что?
– Как – что? Ну ты не врубаешься?! Мать же без этого уснуть не может.
– Без чего?
– Неужели ты не знаешь? Она каждый вечер делает ванночку для ног, а потом ей отец этой щеточкой чешет пятки. Нет, серьезно! Она же весь день на ногах, все уроки дает стоя. А когда щеточкой, ноги отдыхают и нервы очень успокаиваются, – с упоением валяла дурака Юля.
– Кончай врать.
– Не хочешь – не верь. Между прочим, когда отец в командировки ездил, я ей чесала. Главное, здесь нельзя ни одного вечера пропустить. Всего два дня, как щеточка потерялась, – и сама видишь, как она нервничает.
– Понятно, – саркастически отрезала наконец все понявшая Катя.
И тут же из кухни выскочила Маша.
– Катя! Ты уже?! Пойдем!
Катя делала Маше маникюр.
– Ой, все-таки как хорошо, что ты пришла, – с благодарностью вздыхала та. – Я бы одна тут – совсем извелась... Ты не представляешь себе...
– Ничего, ничего, Манюня... Сейчас маникюрчик сделаем, потом массажик. И будешь ты у меня как новенькая! – подбадривала Катя.
– А толку-то что...
– Ну ладно, ладно. Что ты как старушенция заладила! – упрекнула Катя.
– Тебе хорошо говорить. Ты женщина свободная, у тебя еще все впереди. А я себя, считай, уже похоронила... И, главное, еще этот телевизор! – досадливо проговорила Маша. – Надо же, именно сегодня...
– Какой телевизор?
– Ну интервью с ним... С Игорем... Прямо как будто сидит вот тут вот, в комнате, и с тобой разговаривает, улыбается. Я думала, я просто не выдержу. Как еще при Юльке не разрыдалась, не знаю.
Схватив Катю под руку, Маша стремительно втащила ее в другую комнату.
Зато на смену им из кухни появился мрачный Сергей Анатольевич.
– Пошли! – решительно проговорила Юля.
–Куда?
– Пошли-пошли! Одевайся!
– Да ты что, не видишь?.. – Сергей кивнул в сторону комнаты, где скрылись Маша с Катей.
– То-то и дело, что вижу! Пошли!
– Но куда?!
– В «Макдональдс».
Сергей ошарашенно посмотрел на Юлю – в его положении такие деньги?..
– У меня есть. Я Сорокину штаны сшила. Наконец, – объяснила Юля. – Ну пойдем, пойдем!
– Слушай, Машк, – предложила Катя, – а может, тебе все-таки уйти к нему...
– Нет, Катюша, нет. Я свой выбор сделала... Да и вообще, знаешь ли! После того как я ему отказала... Ему!.. Самому!.. Да еще так резко... – Маша опять разревелась.
– Ну, Маш... Ну не надо, Машунь. Ей-богу, все обойдется. Ну что ты.
– Там звонят... – сквозь слезы пробормотала Маша. – В дверь...
– Да, – удивилась Катя. – Я не слышала.
– Открой, пожалуйста. Это, наверное, Сашка из школы вернулся.
Но это был не Сашка. На пороге стоял мальчик с коробкой в руках.
– Здрасьте!
– Здрасьте, – удивилась Катя.
– Вы Кузнецова Мария Петровна?
– Вообще-то нет... Но я за нее.
– Тогда получите.
Мальчик протянул Кате коробку.
– А что это?
– Гуманитарная помощь.
– От кого?
– Из Америки. От Джойнта.
– От кого, от кого?
– Организация такая международная. Из Америки.
– А. Ну да... Как же, как же...
– Ну тогда все, я пошел.
– Мальчик, подожди! – окликнула ребенка Катя. – А расписаться нигде не надо?
– Не надо. До свидания!
Катя закрыла дверь и не спеша вернулась с коробкой в комнату.
– Ну что ты так долго? Это что, разве не Сашка? – спросила Маша.
– Нет. Гуманитарная помощь какая-то...
– Какая еще гуманитарная помощь?
– Ты меня спрашиваешь?
Я надеюсь, там не бомба?
Сейчас проверим, – Катя отлепила скотч, которым была заклеена коробка.
– Ну-ка, что там у нас? – поинтересовалась Маша. – Наверное, сухое молоко... Ой!
Из коробки Катя достала букет цветов. С пониманием посмотрела на Машу. Маша улыбалась в ответ...
Улыбалась и Регина. Может быть, не так искренне, но зато так широко... В приемную салона Шведова пожаловала сама Елена Ползунова – дочь одного из руководителей страны.
– Ой, здрасьте, Леночка. Вы знаете, Леночка, так неудобно получилось...
– А что, Игорь Андреевич еще не приехал? – недовольно поинтересовалась Ползунова.
– К сожалению...
– Ну ладно... А можно, я посижу, подожду? Может быть, он все-таки приедет?
– Конечно, Леночка, конечно. Располагайтесь, пожалуйста.
– Регина была сама любезность. – Я думаю, он... Кофе хотите?
– Нет, спасибо. Можно, я закурю?
– Ой, Леночка, ну что за вопрос! Чувствуйте себя как дома! Вот сигареты... «Мальборо»...
– Спасибо. Я курю только «Данхил», – устраиваясь в кресле и вынимая сигареты, лениво проговорила Ползунова. – Хотя вообще-то пора и с ними завязывать...
Регина поспешила поднести гостье огонь.
– Вы садитесь, садитесь. Что вы стоите, в ногах правды нет! – с интонацией высокопоставленного папочки «разрешила» Ползунова.
– Ну как ваши дела, Леночка? В институте? – Регина и правда присела. На кончик кресла.
– Ой, лучше не спрашивайте. Скука смертная. Больные замучили. Они болеют, а ты их лечи...
– А как дома? Как папа? – осторожно поинтересовалась Регина.
– А фиг его знает. Мотается, наверное, где-нибудь. Я его по телевизору чаще вижу, чем дома.
– Ну что ж, Леночка, – понимающе закивала Регина, – это понятно... Шутка ли, такой пост...
– Да ну его, с этим постом. Я, например, вообще его политику не одобряю. – Ползунова была явно не в духе.
– Да что вы?!
– Ну а что хорошего? Народ страдает, инфляция... На приватизацию только вся надежда...
– И не говорите! Без приватизации мы... Регина оживилась:
– Вот взять хотя бы наш салон. Ведь нам не дают его приватизировать. Уж Игорь Андреевич и так и эдак... Какой-то, говорят, памятник культуры! И намекают все время, мол, – Регина сделала характерный жест пальцами, – и все будет нормально. А у нас нечего давать, уж поверьте мне на слово. Да если бы и было, так Игорь Андреевич и не стал бы! Просто не такой он человек... Не его это методы!
– Хорошо. Я обязательно поговорю с папой, – привычно ответила Ползунова.
– Ой, ну что вы, Леночка. Я же ведь совсем не для того все это...
– Нет, я обязательно поговорю. Что же это за безобразие такое: отказывать Шведову в приватизации здания! Просто беспредел какой-то!..
– Леночка, мы будем вам так благодарны...
– Скажите, Регина, – перебила «душехранительницу» Ползунова. – Я давно хотела спросить... а что, Игорь Андреевич женат?
– Ни в коем случае!
– Он что, разве... – Лицо Ползуновой скривилось. – Везет мне на эти меньшинства...
– Нет, вы только, ради Бога, не подумайте. Он... Просто не нашел еще ту единственную... На всю жизнь...
– Ну слава Богу. А то я уж решила, что... Сейчас же вы знаете, особенно среди людей искусства... А у него кто-нибудь есть?
– Нет... Честно говоря, была у него одна... Но сейчас они, кажется, – Регина поплевала через левое плечо, постучала по дереву, – поссорились.
– И кто же она? Если не секрет, конечно...
– Да... какая-то учительница...
– Красивая, наверное...
– Если бы. И что он в ней нашел! Еще муж и двое детей в придачу...
– Какой кошмар. – Ползунова затушила сигарету. – Нет, этих мужиков понять невозможно!
– Не волнуйтесь, ничего страшного. Я уверена, что это уже в прошлом! – улыбнулась Регина. Впрочем, в следующую секунду улыбка уже сползла с ее лица. В приемную вошла Юля с папкой для эскизов. – Здрасьте.
– Добрый день, – осторожно произнесла Юля. – А Игорь Андреевич у себя?
– Нет, – сухо ответила Регина. – Игоря Андреевича нет и сегодня уже не будет.
– Этого не может быть! – уверенно заявила девушка. – Мы с ним договорились.
– Игорь Андреевич не мог ни о чем с вами договариваться. Он сегодня никого не принимает.
– Я все-таки подожду.
– Пожалуйста... – недовольно соизволила Регина. – Но я предупреждаю вас – вы зря потратите время и силы. Он сегодня весьма...
Но Регина не успела закончить фразу. Уже одетый, в пальто, появился перед ними Шведов.
Увидев Ползунову, он замер. Бросил быстрый, полный ненависти взгляд на Регину.
– Ой, Игорь Андреевич, как хорошо, что вывернулись... – скороговоркой произнесла Регина. – Вот, Игорь Андреевич, Елена Александровна приехала...
– Здравствуйте, – расплылась в улыбке Ползунова.
– Здравствуйте, Леночка. Простите, что заставил вас так Долго ждать. Дело в том, что...
– А вы разве не уезжали?
Не зная, что ответить, Шведов перевел взгляд на Регину. Регина еле заметно кивнула.
– Да, я уезжал, но... – Тут только Шведов заметил Юлю. – Добрый день, Юлечка...
– Елена Александровна обещала посодействовать с приватизацией нашего здания... – вмешавшись, многозначительно произнесла Регина.
Метнув в «душехранительницу» гневный взгляд, Игорь Андреевич уже с обычной своей обворожительной улыбкой обратился к Ползуновой:
– Да-да... Сейчас мы пройдем ко мне... – Повернувшись к Юле, он, стараясь быть как можно деликатнее, добавил: – Простите, Юлечка, я, конечно, старый склеротик, но разве мы с вами именно на сегодня...
– Да нет, Игорь Андреевич, – с трудом скрывая обиду, проговорила Юля. – Я... вероятно... Я просто перепутала... До свидания!
И Юля стремительно бросилась прочь.
– Юля... Подождите, Юлечка!.. – Повернувшись к Ползуновой, Шведов развел руками. – Ученица... Очень способная девочка... Ну, прошу ко мне.
Шведов выразительно посмотрел на Регину. Регина поспешила отвести глаза. Да и телефон зазвонил. Вовремя.
– Да, да... салон Шведова. Простите, а кто его спрашивает? Нет, Игорь Андреевич просил соединять только по очень срочным делам...
– Извините меня. – Шведов почти вырвал трубку из рук Регины.
– По срочным делам?.. – разочарованно повторила Маша, а это была она, Регинину фразу.
– Маша! Маша, я слушаю.
– Гуманитарная помощь очень помогла, – заметно повеселевшая Маша посмотрела на стоящие в вазе цветы.
– Я старался, – нежно проговорил Шведов. Обернувшись к Ползуновой, он довольно жестко добавил: – Извините, я освобожусь буквально через пару минут. Регина Васильевна, я возьму трубку у себя в кабинете.
С этими словами он положил трубку на стол и скрылся.
– Однако, – проговорила Ползунова.
Убедившись, что Шведов возобновил беседу, Регина в бешенстве опустила трубку на рычаги.
А Игорь Андреевич продолжал свой разговор.
– Извини, дорогая...
– Я хочу к тебе, – грустно и тихо проговорила Маша. – Я очень хочу. Навсегда. Насовсем. Но только не сейчас. Понимаешь, можно шагнуть в неизвестность, даже в пустоту, но ступенька, с которой делаешь шаг, не должна качаться. Иначе это трусость...
– Ну-ну! Говори! – нервно подгонял Машу Шведов. – Или это уже все?!
– У меня дома сейчас нехорошо. Сергей не работает, у детей разброд... – сделав паузу, продолжила Маша. – Игорь! Дай мне немного времени. Совсем немного. Я все устрою дома, я это могу, я чувствую!..
– Так. Значит, ты готова уйти от мужа, как только он устроится на работу, – задумчиво произнес Игорь Андреевич. – Понятно. Ну что ж... Посмотрим!
