Текст книги "Мелочи жизни"
Автор книги: Георгий Полонский
Соавторы: Максим Стишов,Аркадий Ставицкий,Эжен Щедрин,Юрий Каменецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)
И, не дожидаясь ответа, подобрав с пола сумку, она направилась на кухню.
Старики растерянно переглянулись.
– Юля, подожди!..
– Да вернет она тебе, вернет эту газетку. – Сергей обнял отца и, уводя его в комнату, добавил: – Не волнуйся, не волнуйся. Пошли, отец. Лучше расскажи мне, что это за «Клуб пикейных жилетов»?
– Ну об этом потом как-нибудь, —озабоченно ответил Анатолий Федорович. – Сейчас меня больше твои дела волнуют.
– А что мои дела? Живу, работаю...
– В этом филиппинском кооперативе?
– В российско-филиппинской компании. Вот так.
– Да, звучит. А скажи, Сережа, если не секрет, кто тебя туда устроил?
Сергей удивленно посмотрел на отца.
– Одна знакомая. Из дома моделей Шведова.
– Шведова? Игоря?
– Да... А что?
– Нет, ничего... – уклонился от ответа Анатолий Федорович. – И ты знаком с ним?
– Немного, – спокойно ответил Сергей. – Нормальный мужик. Простой.
– Знаешь что, Сергей, – возбужденно расхаживая по комнате, произнес Анатолий Федорович. – Уходи-ка ты из этой шараги. И побыстрей!
– Почему? – удивился Сергей. – Там же интересная работа. И по моей теме. А кроме того, ты же знаешь...
– Все знаю, – перебил сына Анатолий Федорович, – деньги, заграница, и потом, ты уже хлебнул безработицы... И все же прошу тебя: уходи!
– Но почему, отец? Ты можешь мне объяснить? Почему я должен уйти из своей компании? Признайся, ты просто не приемлешь нового.
– Только не делай из меня ретрограда. Да, мне действительно многое не по душе, но это не значит... короче, не в этом дело.
– А в чем? Тебе не нравится, что я устроился туда через помощницу Шведова? Но какая разница?! Это ведь чистая случайность!
– Чистая случайность?! Гм... А где моя газета?
– Какая газета? – не понял Сергей. – А, наверное, у Юльки на кухне. Принести?
– Да! Впрочем, нет, подожди! Скажи... а этот Шведов...
– Ну что он тебе дался, отец?
– Действительно, а что он мне дался? Подумаешь, модельер! Лепят, лепят свои фасоны, а кто их носит!
– Говорят, он талантливый человек.
– Не верю! – взорвался Анатолий Федорович. – Чушь! Талантливые люди чураются бульварной прессы! Они не позволяют совать нос в свою личную жизнь! Они...
– Папа, что с тобой?
– Со мной? Ничего, извини, – Анатолий Федорович посмотрел на часы. – Пожалуй, нам уже пора. Аня!
Анна Степановна выкладывала из сумки на кухонный стол принесенные гостинцы: банки с соленьями, варенье, сосиски.
Юля стояла рядом с газетой в руках.
– Не понимаю, что с ним происходит, – не отрывая глаз от газеты, жаловалась она бабушке. – По-моему, мой папан малость того...
– Ну-ка положи это, – Анна Степановна отобрала у Юли газету, положила ее на холодильник.
– Ба, дай мне посмотреть на мою любимую актрису!
– Успеешь, – отрезала Анна Степановна. – Как ты можешь так об отце?
– Я его люблю. А сейчас еще больше. Но сама посуди: если человек все время нюхает воздух и ищет следы от туфель тридцать восьмого размера...
– То есть как? – не поняла Анна Степановна.
– Атак...
Раздув ноздри, Юля продемонстрировала, как Сергей нюхает воздух и ищет следы.
– Не понимаю...
Юля хотела снова взять газету, но Анна Степановна остановила ее:
– Юля! -Да?
– Все эти галлюцинации у него от того, что он любит твою маму.
– Любит – после того, что она сделала?!
– А что она, в конце концов, такого сделала? Сердцу ведь не прикажешь, девочка.
– И это говоришь ты, его мать? Ну знаешь, бабушка...
– Я не только бабушка и мать, но я еще и женщина. Как и ты, кстати!
Шведова дома не было.
Раздевшись, Маша зашла в ванную сполоснуть руки. – Саш, ты дома?! – окликнула она сына. – Кто-нибудь звонил?!
Но мальчик не ответил. Он лежал на кровати: глаза прикрыты, сам бледный...
– Господи, опять... – в ужасе глядя на сына, прошептала Маша.
– Все нормально... – еле слышно проговорил Саша, открывая глаза.
–Это все мультфильмы! – Маша бросилась к мальчику. – Тебе же доктор вообще телевизор смотреть запретил!
– Да все нормально уже... Смотри.
– Лежи, – воскликнула Маша. Саша резко встал.
– Вот видишь! – улыбнулся мальчик, но вдруг лицо его изменилось, и, неуклюже взмахнув руками, он осел на кровать.
– Опять! Боже мой! – Маша поспешила уложить сына. – Ляг! Ляг быстрее!
– Сейчас пройдет, – все еще слабо проговорил Саша. Маша погладила сына по голове. На ее глазах появились слезы.
– Ну не надо... Мамочка... Не надо...
– Молчи. Молчи, тебе нельзя разговаривать. Маша встала. Подошла к телефону. Набрала номер.
– Регина Васильевна? А Игоря Андреевича нету? Регина подмигнула сидящей напротив нее Ползуновой.
– Здравствуйте, Мария Петровна, – подобострастно проговорила Регина. – Увы, уехал...
– А когда будет? – расстроилась Маша.
– Даже и не знаю. Что-нибудь случилось?.. Вы не стесняйтесь. Проблемы семьи Шведовых – мои проблемы. Так уж заведено.
Глядя на лицемерящую Регину, Ползунова мрачно усмехнулась. В ответ «душехранительница», вздохнув, кивнула.
– Это сложно объяснить... – не решалась объясниться Маша. – Это... с Сашей связано. С моим сыном. Ладно. Я попозже позвоню.
– Это из-за той драки? – проявила осведомленность Регина. – Ему плохо? Опять эти головокружения?..
– А вы в курсе? – изумилась Маша.
– Ну конечно, я в курсе. Мария Петровна, привыкайте. Я в курсе всего и... всего остального.
Недовольные своим визитом к сыну, брели по улице Анатолий Федорович и Анна Степановна.
– Ты поговорил с ним? – озабоченно поинтересовалась Анна Степановна.
– Похоже, он ничего не знает. Он так хорошо говорил о Шведове...
– Не знала...
– Так в чем дело, Мария Петровна?
– Видите ли... Его обследовали. Но вы же знаете эти районные поликлиники. У них один диагноз: «Практически здоров».
– Я все поняла, – Регина выразительно посмотрела на Ползунову. – Вам нужен врач.
Лена утвердительно кивнула.
– Тут как раз моя приятельница сидит, продолжала «душехранительница». Она работает в медицинском институте...
– И там нас примут? – перебила Маша.
– Ну конечно! У них есть замечательные специалисты.
– Спасибо. Огромное вам спасибо.
– Да нет, ну какие благодарности... Ребенок есть ребенок! Когда бы вы хотели попасть на прием?
Маша задумалась:
– Может быть, завтра?
– Завтра? – повторила Регина.
Ползунова потрясла перед «душехранительницей» ключами.
– Какое завтра! – поняла намек Регина. – Она приедет к вам немедленно. Пока кризис. Это нельзя откладывать.
– Еще раз спасибо! – искренне проговорила Маша.
– Да не за что. Всегда рада помочь жене Игоря Андреевича. – Регина положила трубку.
– Значит, всегда рады помочь жене?.. – с сарказмом отметила Ползунова.
– Надеюсь, что вы ею станете. Теперь все в ваших руках.
Анатолий Федорович вдруг остановился.
– Черт!
– В чем дело? – заволновалась Анна Степановна.
– Да газетенка эта... Мы же ее забыли там!..
– Что же теперь будет?
– А! – махнул рукой старик. – Что будет, то и будет! Сколько можно, в конце концов! Мужик он или не мужик?!
Мужик между тем курил. Сергей всегда курил после еды. Маша выгоняла его на лестничную площадку. Юля позволяла «травиться» в кухне.
В общем-то, и ей было так веселее мыть посуду.
– Дед и ба какие-то странные были сегодня. Дед даже газету свою забыл.
– Отвезешь завтра, – бросил Сергей.
– Между прочим, ты зря считаешь свою дочь дурой. Я сразу догадалась, что мама была у нас.
– И как ты это понимаешь? – не спорил Сергей.
– Муки совести, – прокомментировала Юля. – Анна Каренина. Только он не Вронский.
– А ты знаешь, кто он?
– А ты разве не знаешь?
– Не виляй, пожалуйста!
– Я не виляю. Но предательницей быть не хочу!
– Пионеры, в борьбе за дело Ленина будьте готовы!
– Всегда готовы, – отсалютовала мокрой рукой Юля. – Наши чудесные папы и мамы, вами гордится страна. Пап, а ты назло ей возьми и влюбись в кого-нибудь. Хочешь, я тебе кадры поставлю?
– Ты так ненавидишь маму?
– Так ненавижу!.. – вдруг всхлипнула Юля. – Должна ненавидеть... А я, идиотка, так скучаю... так скучаю... и по Сашке. – Юля уже откровенно заплакала. Сергей привлек ее к себе, поцеловал.
Телефонный звонок нарушил идиллию.
– Я подойду. – Утирая на ходу слезы, Юля побежала в комнату, и вскоре до Сергея донеслось: – Алло, да, привет, все о'кей, а у тебя?
Сергей неторопливо поднялся, от нечего делать взял с холодильника забытую родителями газету, рассеянно повертел ее в руках и вдруг обомлел. Точно не веря своим глазам, он поднес страницу поближе к лицу...
Газетную полосу украшала огромная фотография Маши, снятой вместе со Шведовым. Та же фотография, которая занимала свое место и на столе у Игоря Андреевича.
Под фотографией в газете красовалась крупная подпись: «НОВАЯ МОДЕЛЬ ИГОРЯ ШВЕДОВА?»
Глава двадцать третья. СУП ИЗ ТОПОРА
Гоша любил плавать. Плавание, по его мнению, было наилучшим способом для поддержания спортивной формы. А потому пекущийся о своем здоровье молодой человек старался как можно чаще посещать бассейн.
Когда выдавалось свободное время, к Гоше с удовольствием присоединялась Катя. Сейчас она, уже наплававшись, отдыхала в шезлонге, а Гоша, который только вылез из воды, неторопливо вытирался полотенцем.
– Пошла бы поплавала, – предложил Георгий, присев на подлокотник Катиного шезлонга.
– Хватит уже. Так и утонуть не долго. – Катя была неразговорчива и, судя по всему, пребывала в не очень хорошем расположении духа.
– Не понял? – Гоша пересел в соседний шезлонг.
– Настроение такое, – не поворачивая головы, пояснила Катя.
– Я не виноват? – смиренно осведомился Гоша. – Мне же главное, чтобы я был не виноват.
– Девушку не ты один обидеть можешь, – вздохнула Катя.
– У меня появились конкуренты?
Катя мрачно кивнула.
– Колись, – потребовал Георгий.
– Спрашивайте – отвечаем, – предложила правила игры Катя.
– Он высок? – недолго думая, решил выяснить Гоша.
– На полголовы ниже меня.
– Ну и вкусы у вас, мадам... – Гоша даже вздохнул. – Ну хорошо. Он, по крайней мере, брюнет?
– Угу, – Катя кивнула... – Крашеный.
– Ты сошла с ума! Ладно. Что у него с усами? С бородой? – продолжал игру Георгий.
– Борода отсутствует, – был ответ.
– Ах вот как. – Гоша откупорил баночку «кока-колы». – Ну что же – итоги проведенного нами опроса неутешительны. Обидчик юной девы – усатый крашеный карлик.
– Да. Что-то в этом духе, – не стала возражать Катя.
– Кажется, я его знаю, – медленно проговорил Гоша. – Это Ироида Юрьна? Твоя директриса?
– Эта сука сказала, что или в салоне остается она, или я.
– Я надеюсь, ты выбрала? – Гоша глотнул «кока-колы».
– Гош! Ей-богу, не до смеха!
– И что ты собираешься делать?
– А какая тебе, собственно, разница? – неожиданно «завелась» Катя. – Я тебе не жена, кажется?! Что тебе до моих забот! Ты ж у нас любишь женщин в празднично-экспортном исполнении!
– Ты с Машей не советовалась? – мягко перебил не желавший скандала Гоша.
– С кем? – Катя переспросила с такой интонацией, что Гоша сразу понял: дамы так и не помирились.
– Понятно. Вы что, с тех пор вообще не общаетесь? – спросил он.
Катя промолчала.
– Ну и зря... Кстати, у Шведова в салоне вполне могла бы найтись для тебя работа.
– Мне только этого не хватало! – огрызнулась Катя.
– А что? Я его видел. Он, во-первых, не крашеный, во-вторых, не карлик и, главное, без усов! – Ничто не могло поколебать Гошиного хорошего настроения.
– Гош, – не выдержала Катя, – а как у Клары дела?..
– Понял, – в момент сдал позиции Гоша. – Машку выпорю. Шведова заставлю отрастить бороду. Тебя буду целовать молча.
– Да, если не трудно, – холодно согласилась Катя. Мимо шезлонгов, в роскошном махровом халате, не спеша прогуливался еще один бизнесмен, правда, более высокого, чем Гоша, полета, – Имас. Рядом со степенным Имасом суетился маленький человечек в нелепом для бассейна двубортном костюме.
– Имас Карлович, – скороговоркой бормотал человечек. – Я не сомневаюсь, что продюсеров вашего уровня в нашем шоу-бизнесе нет.
– Это что, тост? – даже не глядя на собеседника, осведомился Имас. – Тоща дай мне бокал.
– Имас Карлович, поймите, – не сдавался человечек, – Иннокентий поставил на Мадлен, и он начинает выигрывать. Это недопустимо!
– Я не против честной конкуренции, – заметил Имас.
– Там, где Иннокентий, о честности неприлично даже вспоминать! – кипятился человечек.
Но Имас Карлович его не слушал. Он смотрел на Катю. Наконец поделился своим наблюдением с человечком:
– Красивая женщина.
– Господи, что у вас в голове! – возмутился человечек. – Речь идет о миллионах!
– Ты что-нибудь конкретное можешь сказать?! – перебил человечка Имас.
– Я могу сказать, что у Мадлен сегодня первый концерт для телевидения!
– Это серьезное преступление, – ухмыльнулся Имас.
– Между прочим, Кэн Дуглас, – с упорством местечкового сапожника продолжал человечек, – приехавший заключать с вами контракт на гастроли в Лос-Анджелесе, заключил его сегодня утром с Иннокентием!
– Плохо, – невозмутимо заметил Имас, снова залюбовавшись Катиными ножками. – Но что я могу сделать? Эта Мадлен хорошо поет. Кстати, как ее настоящее имя?
– Господи, да кто ж это знает?! – Человечек аж взмок весь от напряжения. – Это держится в строжайшем секрете! К ней вообще никого не подпускают!.. Я чувствую... Я чувствую, здесь что-то не то!..
– Все будет нормально, – Имас снисходительно похлопал человечка по плечу.
– Я их боюсь... – всхлипнул в ответ человечек.
Гоша подошел к Кате, держа в руках две вазочки с мороженым.
– Тебе с вареньем и орехами или с шоколадом и изюмом? – осведомился он.
– С орехами. – Катя невольно улыбнулась. – И с шоколадом.
– Э нет! – не согласился Гоша. – Так не пойдет. Что я с тобой, толстой, буду делать? Больше одной порции в день – только тем, кто много плавает.
– Ничего, вот работу потеряю – быстро похудею, – снова погрустнела Катя.
– А хочешь, мы ее убьем? – намекая на строптивую Катину директрису, весело предложил Георгий.
Катя подняла на Гошу глаза. По ее взгляду чувствовалось, что шутку она не оценила...
В салоне Игоря Шведова знаменитый Алик-Фигаро колдовал над головой Леночки Ползуновой. Дочка большого начальника была закутана в белоснежную простыню.
Чуть поодаль, так, чтобы не мешать парикмахеру и в то же время находиться в достаточной близости к Елене Александровне, расположилась на мягком стуле Регина.
– Я вам, Леночка, сразу сказала, что так все и будет...
– Наверное, вы правы, но это все как-то странно... – не очень уверенно возразила Ползунова.
– Ничего, ничего, – Регина Васильевна просто-таки источала оптимизм. – «В любви и на войне все средства хороши!» – Знаю-знаю. Вы уже просвещали меня словами Черчилля. – В тоне Леночки проскользнула нотка раздражения.
– Ну что, она еще не делится с вами подробностями семейной жизни? – и бровью не повела опытная администраторша.
– Ну в общем, уже на грани, – как-то недобро ухмыльнулась Елена Александровна.
– То ли еще будет! То ли еще будет! – подбодрила влиятельную особу Регина.
– Пока я только знаю, что он не любит острое, как любил Сережа, и почти не ест хлеб.
Регина Васильевна улыбнулась профессиональной улыбкой.
– Ну а что там в действительности с мальчиком?
– Ничего страшного. Нужен покой и приличные лекарства. Пройдет.
Регина Васильевна снова широко улыбнулась.
– Вы последний? – окликнул Сергея приятный женский голос.
– Еще не факт, что буду стоять. – Сергей даже не обернулся. Вытащил из кармана калькулятор, стал тыкать пальцем в кнопки.
– Что, машинка не советует? – спросил все тот же голос весело.
– Думаете, только деньги можно сосчитать? А я вот дни...
– С этими словами он убрал калькулятор и повернулся.
Любопытной соседкой по очереди за апельсинами оказалась... Лена Семендяева.
– Привет...
– Привет... – Сергей уж никак не ожидал Лену здесь встретить.
– Узнали? Ну, я польщена. Стою и думаю – сейчас и не вспомнит...
– Не прибедняйтесь... Вас не так уж сложно запомнить. А тем более мы хорошо тоща поговорили...
– Правда?! – обрадовалась Лена. – Вам тоже так запомнилось?
– Мужчина, так вы надумали стоять? А то отойти хотела, – повернулась к Сергею тетка из очереди.
– А вы, – обратился Сергей к Лене, – надумали? Лена только головой покачала отрицательно.
– Я в общем-то только из-за вас и встала...
– Тогда мы уходим, – объявил Сергей и увлек Лену за собой.
Они двинулись по улице.
– Что-то слишком я оживился при виде вас. Глупо, – сказал Сергей.
– А что, я не заслуживаю?
– Не вы. Фирма ваша. Будь я мужик покруче – знаете чего ей от меня причитается?.. Я ведь вашего чудо-шефа не поздравил еще. Теперь-то у него все тип-топ? Хорошо выглядит?
– Стоп, – перебила Сергея Семендяева. – Вам уже охота называть меня по имени, но вы его не помните. Так?
Сергей смутился.
– Я Лена. Кстати, то, что вас зовут Сережа, мне, обратите внимание, напоминать не нужно.
– Виноват. Так вот, я тогда чуть не прослезился от вашего, Леночка, рассказа. Человек выдающийся, Богом меченный – а у него такие переживания!.. Роман с замужней «пышечкой»! Помните? Да он и сам разоткровенничался со мной тоща! Еще чуть-чуть – и познакомил бы нас! Меня и... ее... А кого «ее» – знаете?
– Да-да. Чуть ли не на той же неделе узнала. Ну, а зачем вам все это вспоминать сейчас... Какой смысл?
– Ну как какой? Вам же, наверное, интересно! Завтра будет о чем поговорить с коллегами... В доме моделей...
– Понятно, – проговорила Лена упавшим голосом. – Что ж, привет, Сережа, я пойду! Тогда мы хорошо поговорили, а сейчас не вышло. Не уважаете вы меня... Не понятно только, за что. – Лена повернулась и двинулась в противоположном направлении.
– Лена! – закричал Сергей вдогонку. – Леночка! Ну постойте же!
Сергей догнал Лену.
– Не дуйтесь, Лен, ну пожалуйста! Я почему так говорил, – оправдывался на ходу Сергей, – многим знакомым я только с этой стороны интересен стал. Да-да... Рогами своими... Кроме шуток...
– А вот мне, – Лена продолжала идти быстро, – со всех остальных сторон, только не с этой.
– Серьезно?! – обрадовался Сергей. – Тогда это уже мне и самому занятно...
В вестибюле концертной студии «Останкино» Юля и Инга одевались, стоя у зеркала.
– Клевый концертик! – радовалась возбужденная Инга. – Класс, да?
Юля промолчала.
– Тебе чего? Не нравится?!
– Не-не! Здорово! – слукавила Юля и, видя, что подруга не удовлетворена объяснением, добавила: – У меня просто настроение плохое...
Инга недоуменно пожала плечами.
– Ты вообще осознаешь?! Мы ведь первые, кто Мадлен в лицо видел! Это же ее первый концерт!
Юля неуверенно кивнула.
– А странно... Почему она раньше никогда не появлялась вживую? Только на кассетах...
– Ну мало ли, – махнула рукой не знающая сомнений Инга. – Зато теперь вся страна ее появления ждет.
– Я ее совсем другой представляла... – с трудом скрывая разочарование, призналась Юля. – Когда ее записи слушаешь, она такая печальная. А тут!.. Нет, она симпатичная, конечно, но пустая какая-то...
Юля внезапно замолчала, заметив невдалеке Бит-Мака, который беседовал с высоким бородатым мужчиной в темных очках – тем самым Иннокентием, о котором говорил Имасу суетливый человечек в бассейне..
Проследив Юдин взгляд, Инга улыбнулась:
– Ты чего? Запала? Он ничего. Красивый, – оглядев БигМака повнимательней, добавила она.
– Красивый, – проговорила Юля задумчиво. – Где-то я его видела...
– В сладком сне, – предположила Инга.
– Нет, – Юля покачала головой. – А! – воскликнула она вдруг, озаренная внезапной догадкой.
– В каком смысле «а»! – не поняла Инга. – Дар речи уже потеряла?
– Этот парень пытался обворовать квартиру моей бабушки, – спокойно объяснила Юля.
– Ты чего? – От полноты чувств Инга даже покрутила пальцем у виска. – С дуба рухнула?! Это один из администраторов Мадлен.
– Я видела, как он выходил из их квартиры! – настаивала на своем Юля.
– Кузнецова! – вконец разозлилась Инга. – Ты диспансеризацию давно проходила?! Я у твоей бабушки тоже один раз была.
– Что ты там делала? – спокойно поинтересовалась Юля.
– Ждала, пока ты отдашь ей продукты.
– Бабушка тебя видела?
– Ну?
– А его нет. И дедушка не видел. Этот парень был уверен, что в квартире никого нет! А потом удрал!
– Да, может, он просто квартиры перепутал!..
– Зови милицию! – решительно потребовала Юля. – Я его сейчас задержу!
– Да ты обозналась наверняка! – попробовала удержать подругу Инга. – Ты что?! Что ты ему скажешь? Юлька, стой!
Но Юля уже сорвалась с места. Подбежав к беседующим мужчинам, она резко схватила Биг-Мака за руку.
Биг-Мак обернулся и, увидев Юлю, от неожиданности растерялся...
– Узнал?! – пригвоздила Биг-Мака вопросом Юля.
– Ты что?! Чего тебе надо! – По взгляду молодого человека было понятно, что Юлю он узнал и страшно испугался.
Бородач напряженно переводил взгляд то на Юлю, то на Биг-Мака.
– Да отпусти ты руку-то! – Биг-Мак попытался вырваться, но Юля держала крепко.
– Девушка, что вы себе позволяете?! – строго спросил Иннокентий.
– Он вор! – заявила Юля.
– Он младший администратор певицы Мадлен, – спокойно возразил Иннокентий. – Все?!
– Он бабку ее чуть не ограбил, – неожиданно вклинилась в разговор Инга.
– Чушь! – поморщился Иннокентий.
Юля хотела было возразить, но Инга перебила снова:
– Да, конечно, чушь!
– А тебя не спрашивают! – возмутилась такой бесцеремонностью Юля.
– Да ладно! Пристала к людям! – Инга, судя по всему, полагала, что ее-то как раз и спрашивают. – Вы нас извините, – улыбнулась она Иннокентию.
– Не за что нам извиняться! – стояла на своем Юля.
– Ну вот что, девушки! – проговорил наконец Иннокентий вполне миролюбиво. – Отпустите его, – обратился он уже непосредственно к Юле.
Юля послушно убрала руку. А Иннокентий вынул из кармана два билета:
– Вот вам пригласительные на следующий концерт... Даже не дождавшись приглашения, вне себя от счастья,
Инга тут же цапнула билеты. А Иннокентий добавил:
– Если к тому времени вы между собой договоритесь – мы его арестуем. – С этими словами он взял Биг-Мака за плечо и, уводя его за собой по коридору, нарочито громко сказал: – Таким образом у меня еще билеты ни разу не вымогали.
– Нет, у тебя точно «крыша протекает», – поставила Юле диагноз Инга, но, взглянув на билеты, сменила гнев на милость. – Все хорошо, что хорошо кончается.
– Неужели я ошиблась?.. – растерянно проговорила Юля.
– Что будем делать?! – уже негромко осведомился меж тем у Биг-Мака Иннокентий. – Они уже отошли достаточно далеко.
– Да я у них и спички не взял! – оправдывался Биг-Мак.
– Конечно, когда тебя застукали! – с презрением процедил Иннокентий. – Ладно, – вздохнул он, – придется тебя увольнять...
– Ну Иннокентий Михалыч! – Биг-Мак не на шутку испугался.
– А что прикажешь?! Оставить тебя?! – Иннокентий был грозен. – Чтобы она тебя в следующий раз ментам сдала?! Чтобы все потом говорили, что продюсер Мадлен собирает у себя всякую мелкоуголовную шушеру?!
– Ну Иннокентий Михалыч... Ну вы же знали... – взмолился Биг-Мак.
– Что знал?
– Ну о моем... – Биг-Мак осекся, судорожно подбирая слова. Наконец выговорил: – Прошлом....
– Она что-нибудь доказать может?! – спросил продюсер.
– Нет, конечно, – почти весело проговорил Биг-Мак, поняв, что его больше не гонят. – Я же всего-то...
– Вот от подробностей меня, пожалуйста, избавь, – резко перебил его Иннокентий. – Если она действительно явится на следующий концерт, не прячься от нее. Наоборот, подойди, побеседуй... Пусть видит, что ты ничего не боишься. Может, и вправду поверит, что видела тогда не тебя.
– А думаете, сейчас не поверила?
Иннокентий смерил Биг-Мака саркастическим взглядом и, не сказав ни слова, молча двинулся по коридору...
Из-за закрытой двери домашнего кабинета Игоря Андреевича доносились звуки классической музыки и стрекотание пишущей машинки одновременно. Машинка работала то очень бурно, «со скоростью» мысли, то увядала, замедлялась – тюк-тюк – и глохла вовсе.
Мощные дверные замки шведовской квартиры поддавались осторожным поворотам ключей – это вернулась с работы Мария Петровна.
Игорь Андреевич услышал из комнаты, как хлопнула в прихожей дверь. Двинулся Маше навстречу.
– Здравствуй, радость моя. Устала? – Шведов чмокнул Машу в щеку, принялся ухаживать.
– Не больше обычного. Саша как?
– Спит. Очень спокойно. Я только заглядывал.
– А что это? – Маша насторожилась. – Машинка... Ты не один?
– А... Это Ева, – улыбнулся Шведов.
– А что ты так улыбаешься, как будто ты – Адам? – Маша была не очень-то в духе. – Что еще за Ева?
– Аскольдовна. Моя старинная приятельница...
– Ах вот оно что!..
– Успокойся, успокойся! Это, как говорил один мой знакомый, совсем по другим каналам. Она искусствовед, живет в Париже. Сейчас делает очерк обо мне...
– Значит, очерк? – осведомилась Маша недоверчиво.
– Именно. Прямо вот сидит и пишет. Печатает, вернее.
– А ты что же? Позируешь?
– Нет, я... В общем, короче говоря, она взяла с собой не ту пишущую машинку. С латинским шрифтом. Ну я ее и пригласил. Тем более что – святое дело... Тебе это неприятно?
– Мне это никак. А почему все это под музыку происходит?
– Любит. Привыкла работать под Шумана.
– Пижонка... Ладно, пойду взгляну на сына...
Маша прошла по коридору, очень осторожно открыла дверь в Сашину комнату. Умильно улыбнулась, как всегда, при виде спящего Сашки, который конечно же лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку и поджав левую ногу.
Маша снова осторожно прикрыла дверь и прошла на кухню. Там она застала Шведова, который ставил на стол третий прибор. На двоих уже было накрыто.
– Третий – это мне? – заревновала Маша. – А сперва было только для вас с Евой?
– Боже, какое низкое подозрение! – шутливо оскорбился Игорь Андреевич. – Ева после семи не ест вообще. Так что накрыто было для нас, – а это я так, на всякий случай.
– Ах, на всякий случай... Ну хорошо, а ночевать она тоже здесь будет? Или только работать?
– Нет, что ты! Отвезу ее в гостиницу. Вместе с машинкой. Чтобы ситуация завтра не повторилась.
– А то – смотри. Может, ей лучше здесь. А в гостиницу могу и я... – Не понятно почему, но Маше очень хотелось Шведова помучить.
– Ты устала? – спросил Игорь Андреевич.
– Нет. Я вообще, как тебе известно, никогда не устаю. Шведов вздохнул.
– Так и знал. Машенька, ей семьдесят четыре года.
– Да хоть сто семьдесят четыре. Какое это имеет значение? Просто я устала и никого не хочу видеть!
– Ну я ведь не могу ее выгнать, правда?..
– Ладно. – Маша молча повернулась и скрылась в ванной. Щелкнул засов.
Игорь Андреевич снова тяжело вздохнул. Но на этот раз уже с облегчением – после ванной Маша обычно успокаивалась.
– Раз Юльки нет – надевайте пока ее тапочки, – сказал Сергей, когда они с Семендяевой переступили порог его квартиры. – Были еще гостевые, но куда-то она их сунула. Хуже другое, Леночка: развлекать я не умею...
– Быть того не может, – не поверила Семендяева, надевая Юлькины тапочки.
– Факт. – Сергей жестом пригласил Лену на кухню. – Умел три-четыре фокуса показывать, но без тренировки не получится. Конфуз выйдет. А чем вас угощать? – Сергей приоткрыл дверцу холодильника. – Сейчас глянем, что у нас в закромах.
– Сереж, – возразила Лена. – Я что, есть к вам пришла?
– Понимаю, – кивнул Сергей. – Фигура. – Он вытащил банку консервов, хлеб, масло. – Не овощей и фруктов, к сожалению... – Сергей развел руками.
– Да ну вас. Хлеб нарезать?
– Спасибо, я сам. – Сергей принялся за дело.
– Вы, я вижу, проголодались?
– Не без этого. Но – придется потерпеть. Холодильник, как видите, практически пуст. Так, червячка заморить бы, и слава Богу...
– А суп из топора не желаете?
– Как в сказке?
– Почти. Сказочно вкусный.
– Соблазнительно. Только вот насчет топора... Впрочем: лук-чеснок есть, морковка тоже. Картошка... – склонившись, Сергей приоткрыл ящик для овощей, – так вообще, целых пять штук завалялось. Топор определенно в наличии.
– А передник?
– Прошу. – Сергей снял с ручки кухонной двери, протянул передник Лене.
– Вам идет, – не поскупился он на комплимент, когда Лена надела его. – Кстати, как насчет аперитива? – Сергей извлек из холодильника початую бутылку водки.
– Спасибо, я пас. – Лена сполоснула руки и принялась за готовку.
– А я, с вашего позволения...
– О чем вы говорите, Сережа-
Сергей быстро пропустил «авансовую» рюмочку, для аппетита.
– Кстати, – сказал, слегка поморщившись, поскольку не закусил, – у меня и настоящий топор дома имеется, О-оострый! Так своему шефу и передайте.
– Сереж, вы опять? Неужели я для вас по-прежнему агент Шведова?
– Извините, Леночка. Просто – неудачная шутка. Лена вздохнула.
– Сереженька, я ведь почему этой темы не хочу, шведовской? Потому что она вас зацикливает на вашей слабости. А вы сильный! Это же видно! А мне, как женщине, просто бросается в глаза! Тогда в доме моделей вы вели – дай Бог каждому. Абсолютно на равных с ним. И как мастер, и как мужик...
– Так это легко, когда ни фига не знаешь! Я ж тоща полный лопух был. Так сказать, грел самовар на пожаре собственного дома!
– Бросьте! Целенький у вас дом. Чистый. В нем наверняка и лавровый лист найдется?
– Что?
– Лавровый лист.
– Там в шкафчике посмотрите.
Лена распахнула створки, быстро отыскала, вынула пакетик.
Сергей тем временем пропустил вторую стопочку.
– Сереж! – Лене не понравилось. – Мы ж об одной предварительной договаривались, а вы что делаете?
– Суп, кстати, – ушел от темы Сергей, – замечательно пахнет.
– Да ну? А я ведь еще и на огонь не ставила, – улыбнулась Лена.
– Разве?
– Разве.
– Ну, все равно. Значит, будет замечательно пахнуть. Я чувствую!..
– Должна вам заметить, Сережа, что вы очень ловко делаете комплименты, – улыбнулась Лена.
И тут оба захохотали. Сергей, разогретый водочкой, и Лена – у нее просто было хорошее настроение...
Игорь Андреевич не ошибся: после ванной Маша почувствовала себя гораздо лучше. Теперь они сидели на кухне, разговаривали.
– Знаешь, непривычно, когда глазеют, шушукаются. Я ведь никогда не была «примой». Ту газету с фотографиями, разумеется, мусолят в учительской... Кое-кто очень хотел бы подробного моего интервью...
– Но теперь-то, – вклинился модельер, – ты наконец поняла, какие они все ханжи?
– Да нет же! Они обыкновенные. И совсем не такие плохие. Просто живется им тускло. Ну подумай, как же им мне не завидовать? Верблюжьих тяжестей в сумках теперь не таскаю, а то и вовсе машина за мной приезжает... Такое внимание. Ко мне, к Саше... За него, кстати, особенное спасибо...
– Пожалуйста. Сашка, кстати, ну точная копия – ты. Получил сегодня в подарок новую игру, наелся «сникерсов», а потом поднимает на меня честные глаза и говорит: «Но папе я звонить буду. Прямо сейчас – можно?»
– А ты что?
– Вышел, чтоб не мешать. А какие тут еще варианты... – Вдруг Шведов поднял вверх указательный палец. – Чу!
– Что такое?
– Ева. Идет. Видимо, творческий застой...
– Игорь, – раздалось еще из коридора, – дорогой!..
И появилась маленькая энергичная старушка в экстравагантном паричке с букольками, с очень живыми глазками на пергаментном лице.
