Текст книги "Мелочи жизни"
Автор книги: Георгий Полонский
Соавторы: Максим Стишов,Аркадий Ставицкий,Эжен Щедрин,Юрий Каменецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 38 страниц)
Сергей, как всегда, открыл дверь в Ленину квартиру своим ключом, но распахнуть ее до конца не смог. Помешала цепочка.
Сергей в нерешительности замер. Наконец нажал на кнопку звонка. Еще раз. Никакой реакции.
На третий звонок из-за двери, словно все это время пряталась за ней, появилась Семендяева.
Выглядела она неважно: неестественная бледность, синяки под глазами. Как любила говаривать мама Сергея, Анна Степановна, «краше в гроб кладут».
– Ты уже встаешь? – спросил с порога Сергей. Семендяева безразлично кивнула, сняв цепочку, впустила Сергея в квартиру.
Сама, пройдя в комнату, поспешила лечь.
– Тебе плохо? – быстро раздевшись, Сергей прошел в комнату вслед за Леной.
Лена не ответила.
– Может быть, вызвать врача?
– Это не лечится, – Лена вздохнула.
– Что «это»?
– Как у тебя дела? – вопросом на вопрос ответила Лена.
– Я тебе кое-что привез. Там, в коридоре, пакет.
– Спасибо. Зависла пауза.
– Что-то произошло? – нарушил наконец тишину Сергей.
– Нет-нет... То есть... – Уткнувшись в подушку, Лена вдруг неожиданно зарыдала.
– Лена... Леночка! Что такое? Леночка!
Сергей опустился на кровать рядом, провел рукой по Лениным волосам.
Оторвавшись от подушки, она прижалась к нему.
– Ну не надо. Ну что ты...
– Я не представляю, как я буду без тебя жить... – рыдала у Сергея на плече Семендяева.
– А почему ты должна быть без меня? Вот я. Я же здесь... Но Лена только пуще зарыдала.
– Все будет хорошо... Будет, будет. Я пришел сегодня... Я приду завтра. И послезавтра. А хочешь, мы пойдем на телевидение?
– А почему на телевидение? – раздалось сквозь рыдания.
– Сейчас все туда ходят. Это теперь вместо театра. На съемки какой-нибудь игры. Или ток-шоу, – пояснил Сергей.
– Какого шоу?
– Ну, на котором вопросы зрителям задают. К нам в контору как раз сегодня клиент один приходил. Всех желающих пропусками одаривал. Ты какой вопрос хочешь, чтобы тебе задали? Про любовь или про политику?
– Никакого.
– А если подумать?
– «Почему я такая несчастная?»
– Минуточку! – Сергей быстро выскочил в коридор и вернулся с бананом, который извлек из одного из принесенных Лене пакетов. Но есть банан Сергей не стал и даже Лене не предложил, а решил «сделать» из него микрофон. – А теперь, дамы и господа, – изображая телевизионного ведущего, заговорил в микрофон-банан Сергей, – я хочу задать вопрос самой красивой девушке в этом зале: «Девушка! Почему вы такая несчастная?» – быстро очистив верхушку банана, Сергей откусил от него маленький кусочек. Протянул Лене.
– Потому что дура! – честно ответила в «микрофон» Семендяева.
– Откуси, – велел Сергей. Семендяева послушно проглотила кусочек.
Выхватив у Лены микрофон, Сергей громко заговорил с интонацией восторженного идиота:
– Итак, друзья, девушка ответила, что дура! Как вы, вероятно, уже догадались, сегодня речь у нас пойдет о человеческой глупости. В качестве экспертов хочу вам представить обаятельную дуру! Улыбайся! – прошипел он Семендяевой, – снимают же! И... меня, старого дурака! Которого вы, впрочем, уже знаете! – Сергей перевел взгляд на Лену.
Она счастливо улыбнулась.
– Ты не хочешь на ток-шоу? – спросил Сергей уже нормальным голосом.
Семендяева отрицательно помотала головой. Сергей помрачнел.
– А что ты хочешь? – не дождавшись ответа, Сергей заговорил сам. – Лена. Сегодня я... Я совершенно не исключаю, что все кончится тем, что я сам сделаю тебе предложение... Только не надо на меня давить! Хорошо?! Все должно быть естественно! Дай мне осознать, что я не могу без тебя. Чтобы я понял, что, просыпаясь, я хочу видеть именно тебя. Что именно с тобой я хочу ругаться по поводу того, кому из нас мыть посуду или идти за хлебом. В конце концов, я должен понять, как нам вообще жить втроем?! – Сергей помолчал. – У меня взрослая дочь! Ты это понимаешь?! Дай мне созреть! – Сергей снова помолчал. – Договорились?!..
– Сережа, – проговорила Лена тихо. – Нам больше не надо видеться.
– Господи! Но почему! Почему сразу нужно принимать мои слова в штыки! – понял Ленины слова по-своему Сергей.
– Дело не в твоих словах.
– А в чем?
– Я не могу тебе сейчас объяснить. Но дело не в тебе.
– Что значит – не во мне. А в ком?!
Семендяева молчала, нервно мучая пальцами край подушки.
– Может быть, ты все-таки объяснишься?! Но Лена по-прежнему молчала.
– Мне надоел этот дурдом! – взорвался вдруг Сергей. – Ты понимаешь?! Надоел! То ты из-за меня травишься! То видеться со мной не желаешь! Все! Хватит!
Лена зарыдала.
– Ну прости меня. Прости, – заговорил Сергей по-прежнему раздраженно, – я не хотел.
– Я люблю тебя. Я очень тебя люблю... – продолжала плакать Лена.
– Тогда в чем дело? В ответ – рыдания.
– Ну перестань. Ну не надо... Не надо... Ты можешь объяснить мне, что случилось?
Семендяева только утерла слезы. Но по-прежнему хранила молчание.
– Ты будешь говорить? – не совладав с собой, Сергей слегка встряхнул Лену за плечи.
Но Лена молчала.
Сергей в бешенстве вскочил.
– Сереженька, – бросилась к нему с кровати Лена, – я не могу. Поверь мне! Нам нельзя сейчас встречаться!
Сергей сверху вниз посмотрел на стоящую перед ним на коленях Семендяеву.
– Прикажешь покинуть помещение?
– Сережа! Не надо так!
–А как?!
– Я тебе все объясню. Потом. Скоро.
– Ты все сказала?! – Сергей был неумолим.
– Я очень хочу быть с тобой. Я очень хочу... Но сейчас...
– Это невозможно... – Лена уткнулась головой в его колено.
Сергей молча достал из кармана связку ключей. Открепил от нее колечко с двумя ключами от Лениной квартиры.
– Почему-то именно сегодня я прикрепил их к своей связке...
Бросив ключи на кровать, Сергей вышел из комнаты. Семендяева снова разразилась рыданиями... В прихожей громко хлопнула дверь...
– Нет, еще болеет. Да, конечно, передам, как только появится, – говорила в телефонную трубку Регина. Речь конечно же шла о Шведове, который с невозмутимым видом стоял рядом с Региной в приемной.
– Да-да. Всего доброго, – Регина закончила разговор.
– Кому это ты источаешь мед и елей? – осведомился модельер.
– Должна же я скрасить отказ в разговоре с вами, болеющим дома и не подходящим к телефону! – выразилась Регина довольно витиевато.
– Этот галстук может подходить или не подходить. Лучше сказать «не отвечающим на телефонные звонки», – Игорь Андреевич всегда боролся за чистоту родного языка.
– Будет исполнено, шеф. Шведов взглянул на часы.
– Мне пора уходить. А то опоздаю... Мне еще цветы покупать...
– Игорь Андреевич, я все-таки не понимаю. Зачем такая срочность? С отъездом Марии Петровны.
– Ну как ты не понимаешь! Она все еще дуется на меня. До конца не простила. Да и как такое простить! Из-за меня ребенок погиб!
– Не родился, – уточнила Регина.
– Какая разница! И если я приведу ее в ту же квартиру, где она сразу все вспомнит... Лучше увезу в горы, на воздух... Доктор сказала, ей сейчас надо за легкими присмотреть, залежалась очень... А там, в горах, за месяц – полтора она окрепнет, привыкнет ко мне. У нас же даже свадебного путешествия не было. А это знаешь как важно! В смысле привыкания друг к другу.
Шведов был рад поделиться своими размышлениями с Региной хотя бы потому, что сам не был уверен в правильности выбора до конца.
– Знаю, – кивнула Регина.
– Через недельку уладится все с Ползуновой, с домом... Это вообще отдельная тема. Черт! – Шведов снова взглянул на часы. – Так я точно ничего не успею. Ладно. Посылай Артюшу за цветами. Мой обычный вариант, ничего лишнего. А я тебе сейчас составлю точную инструкцию по борьбе с этой лисой, дочкой старика Ползунова.
Пока Шведов ходил в свой кабинет за блокнотом, Регина успела соединиться с Артюшей и передать ему указания вышестоящего начальства.
– Через полчаса цветы будут здесь, – доложила она Шведову.
– Отлично. Значит, так. Твоя утренняя операция прошла блестяще. Ты уверена, что это она читала письмо в ящике? А не этот ее поэт?
– Точно, Игорь Андреевич. Мне даже пришлось чашкой погреметь, так она увлеклась.
– Отлично, – Шведов даже потер руки от удовольствия. – Продолжай меня продавать понемножку. Вводи мальчика в курс дела. Как знать, вдруг пригодится. Если толковый окажется. Только не пережимай. Дай ей поверить, вспомни какие-нибудь старые обиды. Главное тянуть время. Мне сегодня Кирилл определенно сказал. Это вопрос двух-трех дней, А там, без ее папаши, мы еще посмотрим, чей это дом.
– Трудно вам будет все успеть за неделю.
– Трудно, – не стал спорить модельер. – Но надо. Я и так отправляю Машу одну.
– Ехать одной, без вас, без сына... Трудно будет ее уговорить... – Доктор уже старается. Там очень милая женщина, сразу все поняла. К тому же я хочу прилететь с Сашей как можно скорее. Мы почти догоним ее поезд. А там Машу встретит мой друг, главный врач санатория. Восток! – улыбнулся Игорь Андреевич. – Подаст машину прямо к вагону!
– А вдруг она не захочет ехать? Что тогда? – выразила сомнение Регина.
– Как – не захочет? Почему? Ты что-то знаешь? – заподозрил неладное модельер.
– Нет-нет, я так... Просто размышляю. А вдруг...
– Захочет, – сказал Игорь Андреевич уверенно. – Это ведь для ее же здоровья. Обязательно захочет.
Регина предпочла отмолчаться.
Нашарив в кромешной темной прихожей выключатель, Сергей зажег свет.
Разделся. Тихо, почти на цыпочках, прошел в темную комнату.
Щелкнул выключателем и..; вздрогнул от неожиданности.
На него в упор, не мигая, смотрела Юля.
– Ты чего?.. Я думал, ты уже давно спишь.
– Я?! Сплю?! Не дождавшись любимого папочки?!
– Да ладно тебе! У нас сегодня была важная встреча на телевидении. По поводу нашей рекламной кампании.
– Надо же! У вас будет своя реклама! Как у больших! И мы наконец почувствуем разницу! – Юля явно добивалась скандала.
– Что я, виноват, что там аппаратную на ночь заказали?! – попробовал воззвать к Юлиной милости отец.
– Значит, теперь это называется аппаратная!
– Что э т о?! Что ты несешь! Ты, собственно, на что намекаешь?!
– Я намекаю?!
–Ты!
– Я? Я? Да я и не думаю намекать! Если это намеки, то что тогда откровенный разговор!
– А ты не думаешь, что ты еще не доросла до таких вот откровенных разговоров?!
– Зато ты перерос!
– В конце концов, у меня может быть личная жизнь!
– Может. У тебя теперь вся жизнь будет личная!
Юля швырнула на стол аккуратно сложенные, исписанные почти каллиграфическим почерком листки бумаги.
– Что это? – спросил Сергей.
– Это? Это так! Открепительный талон. От семьи!
– Я не намерен с тобой разговаривать в таком тоне... Между прочим, это я твой отец, а не наоборот! – Сергей гордо удалился в свою комнату.
– Можешь не разговаривать! – огрызнулась Юля вслед. – Теперь уж чего! Поздно! Раньше надо было!
Через некоторое время, уже облаченный в домашнее, Сергей вернулся. Спросил, кивая на брошенные Юлей бумаги:
– От мамы? Покаянное письмо?..
– Надо же! Какой догадливый папаша!
– У нее все в порядке?
– Не то слово!
– Рад за нее. – Сергей отправился на кухню.
– Может, все-таки почитаешь?
– Еще не вечер, – наливая в чайник воду, громко ответил Сергей.
– Ну тоща я сама! – Юля схватила письмо и побежала с ним на кухню. – Она мне текстик показывала, так что все приличия соблюдены!
Сергей спокойно вынимал из холодильника сыр, масло, колбасу...
– Не помешаю? – осведомилась дочь таким тоном, как будто бы Сергей по меньшей мере сворачивал самокрутку из анаши.
– Сделай милость, – Сергей принялся резать хлеб.
– «Дорогой Сережа!» – начала Юля. – Это ты дорогой!..
– Я понял, понял, – Сережа был голоден. Быстро начал заглатывать бутерброд.
– Что ты понял! Ты знаешь, что если «дорогой», значит, тобой дорожат?!
Сергей, не отвечая, дожевывал бутерброд.
– Ты знаешь, что такое дорожить человеком?! – снова доследовал риторический вопрос.
Сергей, не вступая в полемику, поднялся, выключил кипящий чайник, налил себе чаю.
– «Дорогой Сережа! Очень жаль, что ты так и не пришел, – продолжала Юля. – Быть может, даже самая короткая встреча изменила бы нашу жизнь. Но ты не пришел. Конечно, я виновата. Я очень виновата и перед тобой, и перед Сашей с Юлей... – На глазах у Юли появились слезы, она всхлипнула, но читать не перестала. – Ты даже не дал мне шанс... »
Так и не дочитав до конца, Юля, громко хлопнув рукой по столу, положила письмо перед отцом и в слезах выбежала из комнаты. Сергей молча вздохнул, взял письмо со стола...
А в комнате, уткнувшись лицом в спинку кресла, лила горькие слезы Юля.
Через мгновение в комнате с письмом в руке появился Сергей.
– Когда она уезжает?! Юля молча вытерла слезы.
– Когда она уезжает?! Я поеду на вокзал!
– Поздно, – коротко сказала дочь.
Юля ничего не ответила.
– Черт! – Сергей в бессилье опустился на стул. – Ну можно же было мне позвонить. Ведь она не первый день, слава Богу, ходит. Нет, я понимаю, что меня трудно застать... Я понимаю, что она боялась нарваться на мое хамство, но... она же сама пишет, что не так уж важно для нее все это лечение! Что ей вообще наплевать на то, сколько лет она еще проживет, если эти годы пройдут так... – Сергей осекся, не найдя слов.
Юля подошла к отцу, прижала его голову к себе. Провела рукой по волосам.
– Но ведь можно ж было!.. – снова воскликнул Сергей и замолчал.
– Не надо, пап... —тихо сказала дочь. – Не надо...
Глава тридцать восьмая. КОРОТКОЕ СЧАСТЬЕ
Регина тщетно пыталась прозвониться в междугородную, когда в приемной возник Шведов.
– Ну что, солнышко, дозвонилась?
– Нет, Игорь Андреич. Никак через «восьмерку» не могу пробиться.
– Дай-ка я попробую. – Модельер перехватил у Регины трубку. – Вот держава, а? – воскликнул Игорь Андреевич в сердцах. – Даже по телефону... Хм, смотри-ка, попал!..
– У вас, Игорь Андреич, рука счастливая... – проворковала Регина.
– Ну ладно, ладно. Всем уже давно известно, что я гений Игорь Северянин... – буркнул Шведов в ответ. – Как там дальше?
– 031-22-14-43... – сверилась с блокнотом Регина.
– Есть... – Игорь Андреевич набрал. – Смотри-ка, опять попал...
– Ну я же говорю, Игорь Андреевич... Но Шведов прервал Регину жестом.
– Але! Але! Это санаторий? Ахмет Саидовича, пожалуйста!.. Подождите-подождите, девушка, не вешайте трубку. Это Шведов говорит. Из Москвы... Вы, вероятно, секретарь Ахмет Саидовича? Да, мне тоже очень приятно... Дело в том, что сегодня должна была приехать моя жена... Ах, поехал встречать! Ну, тогда это меняет дело... Спасибо большое, будьте добры, попросите, чтобы они мне сразу позвонили, как только появятся. Спасибо, – Шведов положил трубку.
– Ну, слава Богу! Значит, поезд уже прибыл...
– Все-таки вы, Игорь Андреевич, удивительно безответственный человек... – констатировала Регина.
– Что ты имеешь в виду, солнышко?
– Отправлять жену в Таджикистан, когда там кругом стреляют... – Регина покачала головой. – Может, хоть вы не поедете, Игорь Андреич?..
– Что у тебя было в школе по географии, солнышко? – поинтересовался Шведов.
– Вы же знаете, Игорь Андреич, у меня золотая медаль, – молвила администраторша с гордостью.
– Этот факт лишний раз доказывает, чего стоит наше образование, – прокомментировал модельер. – К твоему сведению, солнышко, Медео находится не в Таджикистане, а в Казахстане. А там, слава Богу, пока еще все спокойно.
– Вот именно, что «пока», Игорь Андреич.
– Твоему оптимизму, солнышко, можно только позавидовать. Тем не менее я надеюсь, ты заказала нам с Сашкой билеты?
– Как приказывали, босс.
– Ну и замечательно. Он, кстати, не звонил?
– Нет, Игорь Андреич.
– У них сегодня оценки будут объявлять за сочинение... Если опять трешка, Маша меня со свету сживет... – пожаловался Игорь Андреевич.
– А вас-то за что, Игорь Андреич?
– За компанию... – Шведов вздохнул притворно. Все эти мелкие семейные проблемы доставляли ему несказанное удовольствие.
– А что хромает? Грамотность или содержание? – спросила Регина.
– Грамотность, солнышко, грамотность. С содержанием то у нас все в порядке. А вот форма...
– Но ведь был какой-то репетитор, если я правильно помню?..
– С грамотностью это – как со слухом. Если медведь на ухо наступил, то уже никакой репетитор не поможет... – улыбнулся Игорь Андреевич.
В приемную заглянул Игорь. Тот самый юный провинциал, с которым мы бегло познакомились в предыдущей главе.
– Добрый день...
– Добрый... – на всякий случай кивнул в ответ Шведов и вопросительно посмотрел на Регину. Кес ке се, мол?
– Что вам опять здесь нужно, молодой человек? – агрессивно набросилась Регина на Игоря. Она вспомнила его – несколько дней назад он уже появлялся, искал Шведова.
– Простите, – обратился Игорь непосредственно к модельеру, – вы – Шведов?
Игорь Андреевич не ответил, глядя на Игоря изучающе. Тут встала со своего места Регина.
– Молодой человек! Мы кажется, прошлый раз с вами все уже выяснили. Будьте добры...
Но Игорь не обратил на этот грозный окрик никакого внимания.
– Так вы – Шведов? – повторил он тупо.
– Нет, – соврал модельер. – Не я.
– Но я ведь знаю, что это вы! – решил настоять Игорь.
– Послушайте, молодой человек!.. – Регина была просто вне себя от ярости. Этот провинциальный правдолюб не понравился ей еще с прошлой их мимолетной встречи. Очень уж нахален.
– Ошибаетесь, – сказал меж тем модельер. – Перед вами всего лишь двойник Шведова. А настоящий Игорь Андреич сейчас находится на конгрессе освобожденных женщин Востока в Алма-Ате. Демонстрирует свою последнюю коллекцию паранджей. Вернется в ноябре. Региночка, я у себя, – Шведов быстро поднялся и двинулся к кабинету.
– Як вам по очень важному делу!.. – бросился ему наперерез молодой человек.
– В следующем квартале, молодой человек. В следующем квартале... – Шведов потянул на себя дверь кабинета.
– Я прошу всего минуту!
– Ну хорошо, – Игорь Андреевич смилостивился, обернулся. – Тридцать секунд, – объявил он. – Время пошло...
Юноша покосился на Регину.
– Не стесняйтесь, – подбодрил его Шведов. – Здесь все свои.
Но Игорь молчал – он стеснялся Регины.
– Живее, молодой человек, живее. У меня очень мало времени!
– Но, Игорь Андреевич... Я...
– Все, молодой человек. Ваше время истекло, – Шведов снова открыл кабинетную дверь.
Боясь, что Шведов уйдет, Игорь почти закричал:
– Игорь Андреич, дело в том, что я... Ваш родственник!.. В некотором роде...
– Послушайте, молодой человек! – вмешалась Регина. – Если вы не хотите, чтобы я вызвала охрану!..
Но Шведов остановил ее.
– Погоди, солнышко... Кажется, я начинаю понимать. Это тот тип, о котором ты говорила?!
Регина кивнула.
– Я не тип! – возмутился Игорь.
– Только не говорите, что вы мой сын, ладно? – попросил Игорь Андреевич. – А то я человек нервный...
Игорь молчал.
– Ну! Что вы замолчали?
– В таком случае, мне нечего вам сказать, Игорь Андреевич... – проговорил Игорь понуро.
– Не понял?..
– Дело в том, что я... – Игорь помолчал, – действительно – ваш сын.
Шведов поморщился.
– Молодой человек, – проговорил он назидательно, – я, конечно, понимаю, что сейчас такие времена, когда каждый зарабатывает на жизнь как может. Однако ж все-таки нужно соблюдать какие-то приличия...
– Игорь Андреевич...
– Да, я и в самом деле Игорь Андреевич, – подтвердил Шведов.—А не Николай Петрович. И фамилия моя – Шведов, а не Шмидт. Я действительно когда-то служил на флоте, но до лейтенанта не дослужился. Даже до сержанта не дотянул. Так что вы, молодой человек, определенно ошиблись адресом. А «Золотого теленка» перечитайте. Очень своевременная книга, знаете ли...
– Особенно то место, – решила блеснуть эрудицией Регина, – когда Паниковский нарушил конвенцию. Помните, Игорь Андреевич?
– А как же, солнышко. Кажется, старику тогда сильно досталось...
Шведов и Регина обменялись понимающими взглядами.
– А может, это очередной подарочек от мадам Ползу новой? – предположила вдруг Регина.
– Зачем?! – не понял Шведов.
Однако молодой человек и не думал уходить.
Он молча достал два потрепанных конверта и положил их Регине на стол.
–Я знал, что вы мне не поверите, и поэтому принес с собой кое-что.
– Что это? Рекомендательные письма от де Тревиля? – сострил Шведов.
– Нет. Это ваши письма моей матери.
Шведов, явно не ожидавший такого поворота событий, перевел полный недоумения взгляд на Регину.
Администраторша лишь плечами пожала.
– Можно взглянуть? – через некоторое время спросил Игорь Андреевич осторожно.
– Конечно, – разрешил Игорь. – Ведь я для этого их и принес.
Шведов достал из конверта одно из писем, пробежал взглядом.
– Хорошо... Давайте зайдем ко мне.
Подхватив оставшееся письмо, Игорь последовал за Шведовым в кабинет.
– Солнышко, – обратился модельер напоследок к Регине, которая всем своим видом давала понять, что не одобряет поведение Игоря Андреевича, – проследи, пожалуйста, чтоб нас никто не беспокоил.
– А если Мария Петровна будет звонить?
– Ну естественно, соедини! – раздраженно ответил на заведомо глупый вопрос Шведов и, пропустив вперед молодого человека, исчез в кабинете.
А Регина Васильевна все никак не могла оторвать взгляд от уже захлопнувшейся двери кабинета.
Как бы ей хотелось присутствовать при этом разговоре!
Остановившись у своего стола, Шведов снова обратился к письму, которое держал в руках.
Игорь в ожидании замер напротив.
– «Дорогая Милочка! – прочел модельер вслух. – Вот уже три часа ночи, а я все еще...»
Здесь Шведов чтение оборвал, бегло, на этот раз про себя, начал читать другое письмо.
– Н-да... – поднял наконец на молодого человека глаза Шведов. – Как вас зовут?
– Игорь.
– Даже так?! Прелестно! Прелестно! И откуда у вас, уважаемый тезка... эти письма?
– От моей матери.
– Она сама вам их дала?
–Да.
– А как зовут вашу мать?
– Вы же только что прочли!.. Мила... Людмила Гаркалина.
– Мила Гаркалина... – ни имя, ни фамилия явно ничего Игорю Андреевичу не говорили. – Н-да... Ну что тут скажешь?.. Отпираться глупо. Это действительно мой почерк, и письма, судя по всему, тоже мои... Но вот кому, когда и по какому поводу – это увольте... Не хочу вас обидеть, но такое сочетание, как Мила... Как фамилия, простите?
Игорь, демонстрируя обиду, молчал.
– Гар... – попробовал было вспомнить Шведов. – Гар... —Гаркалина.
– Да, Гаркалина... Мне ровным счетом ничего не говорит Если это и было когда-то, то явно в какой-то другой жизни.
– Ничего. Я вам напомню, – сказал молодой человек.
– Сделайте милость, молодой человек, сжальтесь над стариком.
– Вы Железноводск помните?
– Это – воды?..
– Вы были там на практике... Студентом.
–А... Да-да-да... – припомнил модельер. – Лет тридцать назад...
– Двадцать шесть.
– Железноводск... – Шведов хмыкнул. – Другая жизнь... Совершенно другая жизнь... Как будто и не со мной было, честное слово... А вам сейчас сколько? Ах да, вам конечно же двадцать пять?
Игорь кивнул.
– Ну и какова основная цель вашего визита? – взглянув на часы, быстро заговорил Игорь Андреевич. – Ну, помимо восстановления исторической справедливости, разумеется. Короче говоря, что вам от меня нужно?
– Мне от вас?..
– Ну что вы заладили, честное слово? Ну не мне же от вас. Вы ведь ко мне пришли, правда? Не я к вам?! Хотелось бы надеяться – не для того, чтобы шантажировать меня этими письмами.
– Нет, Игорь Андреевич, не для того, – Игорь с трудом сдерживал обиду и возмущение. – Хотя не сомневаюсь, что нашелся бы ряд газетенок, которые с удовольствием бы это напечатали.
– Да, но это не спасло бы вас от нищеты. Уверяю вас, что гонорары там очень и очень скудные, – поведал Игорю модельер.
– Честно говоря, Игорь Андреевич, я думал, что у нас с вами получится другой разговор, – играя желваками, мрачно проговорил Игорь. – Видно, ошибался.
– Конечно, ошибались! Вы что ж, полагали, что я сразу заключу вас в объятия и стану целовать в родинку... на попке. Молодой человек, в молодости я... довольно много ездил. Подолгу, иногда по нескольку месяцев, жил в других городах. Не хочу, чтобы вы меня превратно поняли... Но, уверяю вас, в этой большой стране найдутся еще мальчики и девочки, которые могли бы утверждать на основании моих писем, что я имею некоторое отношение к их появлению на свет. Это сейчас – написать письмо – целое дело. А тогда мы еще не были так испорчены прогрессом. Особенно если дело касалось хорошенькой девушки.
– Я вас понял, Игорь Андреевич. Наверное, мне действительно не стоило приходить...
– Судя по всему, вы питали иллюзии в отношении меня.
– Да нет, я слышал, что многие талантливые художники в обычной жизни циничные и грубые люди, – глядя Шведову прямо в глаза, огрызнулся Игорь.
– Ну вот видите, – не обиделся циник и грубиян. – А теперь – убедились в этом на собственном опыте. Надеюсь, сделаете надлежащие выводы.
– Несомненно. Всего доброго, – Игорь повернулся к двери.
– И вам не болеть, – пожелал на прощание модельер. Игорь быстро вышел из кабинета.
Шведов остался.
Какое-то время смотрел вслед убежавшему молодому человеку, пока не обратил внимания на забытые Игорем письма, которые по-прежнему лежали на столе.
Чертыхнувшись, Игорь Андреевич схватил конверты и выбежал из кабинета.
– Убежал уже? – обратился он к Регине.
– Кто?
– Ну этот... Сын лейтенанта Шмидта.
– Пулей! – Регина быстро перевела взгляд на письма, которые шеф держал в руке.
– Ну ладно... – Шведов убрал руку за спину. – Маша не звонила?
– Я бы вас соединила, Игорь Андреич.
– Ну-ну... – Игорь Андреевич снова вернулся в кабинет Регина проводила его долгим, полным любопытства взглядом.
Юля быстро шла по коридору дома моделей с этюдником на плече, когда ее буквально протаранил какой-то юноша, бледный, с горящим взором, на всех парах несущийся навстречу.
Висевший у Юли на плече этюдник упал. Эскизы рассыпались по полу.
– С ума сошел, что ли?! – Юля даже хлопнула «медведя» ладошкой по спине.
– Извините. – Игорь, а это конечно же был он, понесся дальше, не оборачиваясь.
– Медведь! – выкрикнула ему вслед Юля и принялась собирать эскизы...
Игорь Андреевич в задумчивости разглядывал за своим столом забытые Игорем письма, когда раздался сигнал селектора.
– Игорь Андреич, к вам дама.
– Не понял?!
– Юля, Игорь Андреич, – пояснила Регина.
– А-а... Проси, солнышко, проси...
Шведов убрал письма в ящик стола, поднялся навстречу входящей Юле.
– Добрый день, мадемуазель, рад вас видеть.
– Здравствуйте, Игорь Андреевич...
– Что, новая коллекция? – кивнул на Юлин этюдник модельер. – Решились наконец показать?
Юля смутилась.
– Нет, Игорь Андреич, я, честно говоря, не за этим.
– Вот как? Ну что же... Тогда, выкладывайте, с чем пришли.
– Игорь Андреевич, вы скоро уезжаете...
– Да, вот двадцать девятого у Сашки заканчивается четверть – и рванем. К Маше под крылышко... Слушайте, Юленька, а может, и вы с нами, а? Там – замечательно! Главврач санатория – мой друг, потрясающий мужик. А красота какая! Воздух! Вы были когда-нибудь на Медео?
– Нет.
– Ну тем более. Давайте хотя бы на несколько дней. Уверяю, вы не пожалеете. Билеты туда и обратно фирма берет на себя.
– Спасибо большое, Игорь Андреевич, я бы с удовольствием, но...
– Дела... – подсказал Шведов.
– Угу. Надо быть в Москве.
– Жалко-жалко... Но – дела есть дела. – Шведов автоматически посмотрел на часы. – Ничего, мы еще летом выберемся. Устроим такой большой семейный выезд. В Грецию, например, а? Или опять будут дела? – Игорь Андреевич лукаво улыбнулся.
– Я тут кое-что принесла... – мягко ушла от ответа Юля.
–Да?..
– Вот тут носки шерстяные для Сашки, а то у него ноги мерзнут... – Юля принялась доставать «гостинцы» из сумки.
– Юлечка... – Шведов только руками развел: с одной стороны, вполне естественная забота о брате, а с другой – ну неужели уж Шведов не в состоянии купить мальчику носки?
– ...А это вот крем для мамы. Чтобы лицо не обветривалось... – Юля достала баночку с кремом.
– Юлечка, конечно, спасибо большое за заботу, но, уверяю вас, в этом смысле мы полностью экипированы. И Сашка, и... у Маши – так целый чемодан этих кремов. Вот уж за что я действительно спокоен – так это за ее косметику...
– Все-таки я думаю, что это не помешает...
– Конечно, Юлечка, конечно, о чем разговор. Я обязательно передам...
– Спасибо, Игорь Андреевич...
Собственно говоря, на этом Юлина миссия была выполнена. Можно было и уходить. Но модельер кивнул вдруг на Юлин этюдник:
– Ну что, может быть, все-таки покажете что-нибудь? Юля в нерешительности мялась у шведовского стола.
– Давненько вы мне ничего не показывали.
– А у вас есть время? – решила продемонстрировать воспитание Юля.
– Конечно, нет, – рассмеялся модельер. – Но я хочу знать, чем вы живете.
– Я быстро, Игорь Андреевич, ладно? Тут совсем немного... – засуетилась Юля, раскрывая этюдник.
Шведов смотрел на нее почти с умильной улыбкой. Соседка Ира нажала кнопку звонка квартиры Семендяевой.
– Кто там? – послышалось вскоре из-за двери.
– Это я!.. Дверь открылась.
– Слушай, у тебя немножко соли не найдется, – затараторила с порога Ира, – а то... – Только тут она заметила, что у Семендяевой глаза на мокром месте. – Ой, что это с тобой, Лен?
– Ничего, – хлюпнула носом Лена. – Заходи. Последнее время Лене приходилось плакать так много, что она уже перестала стыдиться слез. Ира вошла в квартиру. Семендяева закрыла за ней дверь.
– Ты что, из-за этого... из-за своего, да? – принялась выспрашивать забывшая про соль Ира.
Семендяева только тяжело вздохнула.
–Да?
– Угу, – Лена всхлипнула.
– Да ладно тебе, Лен, ну...
– Люблю я его!..
– Ну и что теперь? Я вон своего тоже любила. Пылинки, можно сказать, сдувала. Вот тебе, Юрочка, супчик, вот тебе, Юрочка, салатик... А он мне какой монетой отплатил? К другой бабе смылся! Да еще где – в Монголии! Ну если б там на какую-нибудь американку позарился или, я не знаю, француженку, я б еще могла понять. А тут... Тьфу, даже говорить не хочется!..
– Значит, любил...
– Кто? – Ира была полна скепсиса.
– Он. Юра твой...
– Кого?
– Ну монголку эту... Там вот, в Монголии, жизнь, наверное, еще хуже, чем у нас?.. Значит, он поступок совершил. Ради любимой женщины... – беспрестанно шмыгая носом, проговорила Лена.
– Да ладно, поступок! У нее папаша там знаешь какой начальник? Так бы он ни за что не остался! Уж я-то Юрочку знаю!
– Все равно...
– Что – все равно-то?
– Любовь есть.
– Да что ты заладила со своей любовью! Что от нее толку то! Одни неприятности да бессонница... А иногда, между прочим, бывает, и тошнит!.. – Ира говорила так, как будто речь шла о каком-нибудь заурядном ОРЗ.
– Чего? – по простоте душевной не поняла Лена.
– Тошнит.
– Как это? От любви?
– Угу. От нее. С тобой никогда на бывало?
– Нет...
– Значит, ты еще многого не знаешь в этой жизни... – проговорила Ирочка многозначительно.
Семендяева снова начала плакать.
– Ну что ты, Лен? Ну ладно тебе... Я вообще не понимаю, в чем проблема-то? Сама его отшила, а теперь плачешь...
Мужик вроде свободный, ты ему нравишься... Ну иди и люби его себе на здоровье! Он же тебя не гонит!..
