Текст книги "Мелочи жизни"
Автор книги: Георгий Полонский
Соавторы: Максим Стишов,Аркадий Ставицкий,Эжен Щедрин,Юрий Каменецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 38 страниц)
– Прости.
– Ладно... А что тебе в трансагентстве было нужно?
– Как – что? Билет. Собирался отбыть восвояси! Но убедился, что суммы, которую отложил на обратный билет, – уже не хватает... тю-тю. Милое открытие, не правда ли?
– У меня такое же. Я узнала, во что обойдется мне дорога в горный Казахстан... Если три месяца стипендию откладывать только на это, – может, и съезжу... В одну сторону...
– Господи, а чего тебя несет туда? – удивился Игорь. – Был Союз – мы и тогда на подобные вояжи не могли раскачаться...
– Там мама погибла моя. Недавно, – быстро ответила Юля. – Только не нужно больше расспросов, ладно? Ешь.
Несколько минут оба молчали. Потом наконец Игорь сказал:
– Знаешь... много раз мне снилось, как я теряю маму. Как хороню. Просыпаюсь, рубашка хоть выжимай... Один раз после такого я вдруг начал рисовать ее спящую в четыре часа утра. До сих пор говорят, что среди моих работ эта – одна из самых-самых... Но когда смерть пришла за ней наяву, – я какой-то оглохший был, бесчувственный... И провожал ее вроде бы и не я.
– И это – вся вина твоя? – спросила Юля.
– Нет, ну по мелочам-то тыщи были вин... так у всех, наверное.
– А суда над твоей мамой ты не устраивал? Суда и бойкота? Не вел себя так, словно ее нету у тебя при жизни? А я делала это все! Я, видишь ли, праведница, а она – великая грешница! Знаешь, никогда не строй из себя святого! И не воображай, будто ты – на белом коне. Потом окажется, что не конь это, а ишак нахальный... что вместо ума и души – одно упрямство и самомнение! Что ни малейшего права у тебя не было... Но когда это поймешь, будет поздно! – Юля очень разнервничалась, но не плакала.
– Не пожалеешь потом, что исповедалась Бог весть кому? – осторожно спросил Игорь. – Я ж транзитный человек в твоей жизни...
– А ты когда уедешь? – спросила Юля.
– Вопрос пока не прояснен, – туманно ответил Игорь.
– Сколько тебе на билет не хватает?
Догадавшись, что Юля хочет предложить деньги взаймы, Игорь замотал головой:
– Нет-нет... я выкручусь. По-твоему, у меня никого в Москве, кроме тебя? Ошибаешься. Вот только жаль, что на еще одну такую нашу встречу рассчитывать мудрено. Хорошенького всегда понемножку почему-то. Спасибо тебе, – Игорь поднялся из-за стола.
– Уже уходишь?
– Да, пора, – Игорь направился в коридор.
– Погоди... – окликнула его Юля. —Я ведь не знаю даже, откуда ты взялся...
– А есть такой славный город Железноводск. Там лечат гастриты, колиты... но обидно, когда все наше значение к одному этому сводят. Извини, если что не так. И – крепись. – Игорь быстро оделся.
Юля, провожая его, приоткрыла дверь большой комнаты.
– Хочешь взглянуть, какая у меня была мама?
Юля открыла дверь, и сразу Игорю бросилась в глаза одна из лучших фото Маши с ленточкой черного крепа наискось в нижнем углу.
– Красавица она у тебя! – сказал Игорь. Юля кивнула, молча глядя на фотографию.
– Это несправедливо, – добавил Игорь.
Юле не хотелось продолжать этот разговор, и она стала прощаться.
– Ну, будь здоров. И пожалуйста, будь осторожен. Береги чужие лодыжки...
– Постараюсь. А ты – чтоб никогда больше горя не знала, – пожелал на прощание Игорь. – Никогда.
– Спасибо. Пока.
– Привет.
Юля закрыла за Игорем дверь, вернулась на кухню, стала мыть посуду.
Ей было очень жалко, что Игорь уезжает. Чем-то тронул ее этот прекраснодушный провинциал. Быть может, именно этим своим провинциальным прекраснодушием и тронул. Но не в Юлиной власти было удержать его. Да и неудобно как-то девушке «навязываться»... Вот если бы он сам, предположим, изъявил желание...
Но, как любил говаривать Юлин дедушка Анатолий Федорович, – «если бы да кабы, то во рту росли бы грибы»...
Регина и Шведов все еще пребывали на кухне.
Чай был выпит, недоеденная пицца остыла.
– Давайте закончим тему блудного сына и минеральных вод, Игорь Андреевич, – предложила Регина. – Ничего эта тема вам не даст... Поверьте мне. Не потому, что я хочу в вашем прошлом копаться, а потому...
– Ладно, – перебил модельер, – ты имя из него вытянула? Имя матери?
– Нет. Зато удалось выяснить, кто она была, чем занималась.
– Ну же! Не трепи мне нервы, Регина!
–К санаторному персоналу она вообще не имела никакого отношения... А вот скажите, Игорь Андреевич, в кукольных театрах вам не приходилось донжуанствовать в тех краях? Она лет тридцать или больше играла в таком театре. В куклы играла, за ширмой. Шведов-зритель даже увидеть ее не мог. Разве что во время поклонов.
Все это Регина сообщила легко и насмешливо, но у Шведова окаменело почему-то лицо.
– Я понял раньше, чем ты сказала, – проговорил он медленно. – Да, кукольный театр...
Шведов встал, нервно прошелся по кухне.
– Ну где теперь искать его прикажешь? По дурацкому адресу? Северный Кавказ, Железноводск, кукольный театр?
Регина промолчала.
Ясно было: убедить шефа не удалось. Да и не удастся. А значит – нужно помочь этому упрямцу. Ведь от душевного спокойствия этого человека зависело и ее, Регины, душевное спокойствие.
Вещь, согласитесь, немаловажная.
...На самом деле никакое курево у Сергея не кончилось. Человек предусмотрительный, он всегда пополнял запасы задолго до того, как выкуривал последнюю сигарету.
Просто сил больше не было сидеть в четырех стенах.
Сергей побродил по улицам, чтобы как-то отвлечься, поглазел на цены в коммерческих киосках, купил какую-то дурацкую газету...
Наконец решил возвращаться.
Вышел из лифта на родном этаже и лицом к лицу столкнулся с Игорем.
Молодой человек улыбнулся Сергею и поскакал вниз по ступенькам.
Сергей стал рыться в карманах в поисках ключа...
Глава сороковая. КАПКАН
Сколько раз Шведов говорил себе: ну все, все. Ее не вернешь. Ну нет Маши, нет. И никогда уже больше не будет. А он есть. Он – жив. Так получилось. И – Бог свидетель – не он тому виной. А значит, нужно жить. Как и прежде: упиваться любимым делом, радоваться успеху, славе... А может быть, и снова полюбить...
Но все эти правильные мысли формулировал лишь ум Игоря Андреевича. Сердце же наотрез отказывалось подчиняться этой, казалось бы, очень простой логике. Железной логике жизни.
Шведов не мог забыть Машу.
Вот уже который день подряд он маялся в своем кабинете, то брал в руки эскиз или книгу, то останавливался у окна, тоскливо глядя на улицу.
На письменном столе стояла початая бутылка хорошего коньяка с рюмкой, а где-то совсем сбоку – фотография улыбающейся Маши.
Эту фотографию Игорь Андреевич то брал в руки, ходил с нею, то ставил обратно на стол.
Бесшумно вошла Регина. Какое-то время стояла молча, не решаясь беспокоить находящегося не в духе шефа.
Игорь Андреевич уловил, спиной почувствовал ее присутствие.
– Что там? – спросил он не оборачиваясь.
– Есть интересная новость, – проговорила Регина осторожно.
Шведов вздохнул.
– После того как появился мой якобы сыночек из Железноводска, меня уже ничем не удивишь.
– И все-таки новость заслуживает внимания.
Шведов повернулся, безнадежно махнул рукой: давай, дескать, говори.
– Ползунова вот-вот снимут.
– Это «вот-вот» длится уже несколько месяцев.
– Сейчас вроде бы точно. Мне знающие люди сказали.
– Эти твои знающие люди узнают все новости в... – Игорь Андреевич вдруг неожиданно решил сменить тему: – Скажи, он хоть немножко похож на меня.
– Кто? Ползунов? – Регина не поняла.
– Ты что, – бросил Шведов раздраженно, – помешалась на этой фамилии? Игорь якобы Игоревич похож на меня или нет?
Регина выдержала паузу, стараясь понять, какой ответ желает услышать шеф. Наконец сказала:
– Скорее, нет.
– А мне кажется, скорее – да!
– Игорь Андреевич, – снова решила вернуться к делам Регина, – умоляю вас... Мы попали в капкан.
– Какой капкан? У меня дом моделей, а не темный лес, – еле слышно пробормотал безразличный ко всему Игорь Андреевич.
– Сейчас вся жизнь – темный лес. С минуты на минуту должна появиться Ползунова!
– Гони ее ко всем чертям. Меня нет.
– Больше не выйдет, Игорь Андреевич! – сказала Регина громко, словно хотела Шведова разбудить.
– Ну придумай что-нибудь. У тебя же талант по этой части...
– Спасибо, оценили...
– Извини, я не хотел тебя обидеть.
– Мне некогда обижаться! Она уже звонила. Если мы сегодня не подпишем договор об аренде ее дома...
– Нашего дома, ты хочешь сказать?..
– Она его считает уже своим, ссылается на документы, которые у нее уже есть. Так вот если вы не подпишете, она подпишет с другой фирмой, весьма крутой!
– Так и заявила?
– Так и заявила. А вслед за ней мне позвонили с новостью, что Ползунова снимают.
– Выходит, она спешит подписать договор? Тогда тем более – меня нет.
– А вдруг вы правы и эта весть о снятии Ползунова – очередная утка! Тогда нам крышка!
– Не делай страшные глаза. Во-первых, еще не истек срок старого договора. Префект мне обещал.
– Игорь Андреевич, милый! Да опуститесь вы на землю, наконец! Где вы живете? Вы что, газет не читаете? Телевизор не смотрите? Они пришлют сюда боевиков и вышвырнут нас в два счета! А потом иди доказывай!
– Чего ты хочешь? Чтобы я тоже нанял боевиков защищать дом, в котором прошли последние двадцать лет моей жизни?
– Главное – сохранить наш дом, Игорь Андреевич.
– А какой ценой, не важно, да? – взвился Шведов. – Нет, я не собираюсь тут строить баррикады и делать из моих манекенщиц снайперов! – Игорь Андреевич сноровисто налил себе коньяку, сделал глоток. Помолчал, потом сказал устало: – А потом, ты знаешь, я больше не уверен, что это – главное.
– То есть как?..
– А так... – Игорь Андреевич в задумчивости поглядел на Машину фотографию.
– Я вас понимаю, Игорь Андреевич. Но надо жить, надо работать...
– Жить, работать... Да пойми! Я любимую женщину потерял! У меня ее сына забрали! Мне больно! А тут еще этот... ребенок из Железноводска. Я ведь даже лица его матери не помню... Пытаюсь вспомнить и не могу!
– А за нас, значит, вам не больно?! – Регина с трудом скрывала ярость.
– За вас?
– Да! За нас! За девочек, за меня! За всех, кто работает в этом доме! Вам-то что! У вас тьма приглашений. Вы, если что, во Францию мотанете! Или еще куда-нибудь! А нам что делать? На панель идти?!
Не ожидав такой атаки, Шведов растерялся.
– Регина...
– Мы в вас верили! Шли за вами, – пылала праведным гневом Регина. – Некоторые даже собой жертвовали! А вы!..
– Постой, постой... – удалось наконец прервать ее пламенный монолог Шведову. – Так я, по-твоему, предатель, что ли?
Игорь Андреевич было снова потянулся за коньяком, Регина решительно выхватила у него бутылку.
– Все! Больше я вам не дам пить!
– Ты что себе позволяешь? – опешил Шведов. – Верни!
– Не верну! – Регина спрятала бутылку за спину.
– Регина, я ведь и выгнать могу, – пригрозил Шведов вяло.
– Выгоняйте! Но пока я здесь – пить я вам не дам! И фотографию со стола пора убрать! Хватит! Напереживались! – Регина сделала попытку снять со стола Машину фотографию, но Шведов не дал.
– Не трогай! – Он выхватил фотографию у Регины из-под руки.
– Хорошо. Сами со временем уберете... – Регина поняла, что зашла слишком далеко. – Пора делом заняться, Игорь Андреевич.
– Ас сыночком как прикажешь быть?
– Я сама им займусь. Сегодня же дам задание разобраться, кто он и что.
– Да как ты его найдешь теперь?
– Найду, не беспокойтесь. Сосредоточьтесь на Ползу новой. Умоляю, будьте с ней предельно любезны, обходительны, как вы умеете.
– Может быть, я должен ее поцеловать?
– Если это нужно для нашего дома – целуйте!
– Ну ты и бестия, Регина, – сделал Регине сомнительный комплимент модельер.
– С хищниками глупо бороться по правилам. Вы же видите, что вытворяет ее отец?
Но Игорь Андреевич не успел ничего сказать. Вместо ответа прозвучал вопрос. Но не Региной заданный – неизвестно откуда возникший женский голос осведомился довольно развязно:
– Чей отец?
Модельер и Регина дружно повернули головы.
На пороге кабинета стояла разодетая в пух и прах, улыбающаяся и как всегда самоуверенная Леночка Ползунова.
Ни внешний вид этой дамы, ни манера держаться никак не подтверждали, что над ее семейством сгустились грозовые тучи...
Первой опомнилась Регина.
– Господи, Леночка... Как вы очаровательны сегодня...
– Ничего, что я без доклада? – даже не удостоив Регину взглядом, напрямую к Шведову обратилась Ползунова.
– Игорь Андреевич у нас демократ, – заегозила Регина. – Правда, Игорь Андреевич.
Игорь Андреевич молча кивнул и, поднявшись, из чистой вежливости помог Ползуновой снять пальто.
– Спасибо, – поблагодарила Ползунова и решила сострить: – Увы, мир не видит: Шведов не только одевает, но и раздевает.
Регина очень неестественно рассмеялась. Шведов метнул на нее раздраженный взгляд и сухо попросил:
– Регина, сделай нам кофе.
Но Ползунова неожиданно отказалась.
– У меня очень мало времени. Отец едет встречать греческую делегацию, просил меня сопровождать. – И быстро, даже нервно щелкнув зажигалкой, закурила.
– Греция, это так интересно... – снова попыталась подлизаться Регина.
– Елена Александровна, насколько я понял, – еле сдерживаясь, проговорил Шведов, – не в Грецию едет, а всего лишь в Шереметьево.
– Да, в Грецию мы с ответным визитом осенью полетим, – деловым тоном пояснила Леночка.
– Осень там замечательная, – проворковала Регина с придыханием.
– Р-регина, – Шведов уже рычал.
– Игорь Андреевич намекает, что у меня дела в салоне, – решив больше не испытывать терпение шефа, сказала Регина. – Я так люблю вас слушать, Леночка, – все-таки не удержалась она напоследок.
– Не беда, Региночка, – ответствовала Ползунова со злобной веселостью в голосе. – Вы меня еще послушаете. Это я вам обещаю.
Выразительно взглянув на Шведова, Регина скрылась за дверью.
Оставшись с модельером наедине, Ползунова схватила его за руку и заговорила со скорбью в голосе:
– Игорь, дорогой, когда мы одни, я хочу выразить вам...
– Хорошо, хорошо, я понял, – поспешно перебил ее Игорь Андреевич, пытаясь высвободить руку.
Но Ползунова не отпустила.
– Маша была для меня как луч... – продолжала она, но Шведов снова перебил:
– ...света – ясно! – Он вырвал руку. – Вы же спешите, Леночка. Давайте к делу.
Ползунова на мгновение вспыхнула, оскорбленная, но быстро совладала с собой.
– Ну к делу так к делу, – проговорила она делово и, достав из сумки нетолстую кипу бумаг, положила перед Шведовым.
Игорь Андреевич брезгливо поморщился.
– Что это?
– Дело, – Леночка улыбнулась недобро.
Узнав о смерти Маши, чувствительная Лена Семендяева проплакала весь день. Не в силах больше оставаться одна, Лена решила позвать Иру. Безотказная соседка примчалась через три минуты.
Стала успокаивать зареванную Лену.
– Ленка, ну не плачь. Тебе красивой надо быть – это твоя профессия. – Увидев, что Лена немножко успокоилась, поинтересовалась: – А она красивая была?
– Потрясающе, – шмыгнула носом Семендяева.
– Откуда ты знаешь? Видела ее?
– Один раз, мельком. Шведов для нее платье выбирал, а я была моделью. Мне-то что, привыкла, что с нами как с манекенами обращаются, а ей не нравилось, я видела... Еще подумала: Господи, какая модель могла бы получиться из этой дамы, но характер больно гордый, независимый. А глаза, Ира, глаза прекрасные, лучистые. – Лена снова всплакнула. – За что же ей так, а? Красавица, в самом соку, дети, два мужика безумно любили...
– Какие два? – не поняла Ира.
– Ну Шведов и Сережа мой.
– А раньше ты не говорила, что Сережа свою жену любит.
– Раньше она жива была и я себя обманывать могла. А теперь не могу – он ее одну все время и любил. – Это признание далось Лене с трудом, и она снова всхлипнула.
Вздохнула и Ира.
– С мужиками всегда так: Захар Антоныч мой тоже говорил, что только меня любит, а потом взял и к монголке ушел. Знаешь, я от него снова письмо получила. Он ее имя уже выучил. На одну треть.
– На одну треть?
– Ну да. Я же тебе говорила. Полностью ее зовут Долгарсамадансегабсайлыкмаацен, – без единой запинки протараторила Ира. Первая часть – буддийская книга, вторая – терпение, а третья – синичка, птица то есть. Так он только пока про синичку выучил. Чудак какой-то.
– С ума сойти... А ты-то как все вызубрила?
– Вызубрила вот... Он ее называет «синичка моя»... – Ира неожиданно громко всхлипнула. – Ой, прости, пожалуйста, у тебя свои проблемы, а я со своими лезу.
– Чепуха. Какие у меня теперь проблемы...
– Как какие? Ты Сереже позвонить должна! Семендяева отрицательно покачала головой.
– Ленка, не дури! – возмутилась Ира. – Другая бы на седьмом небе была, что мужик освободился, а ты по сопернице убиваешься! Звони давай!
– Зачем?
– Выразишь ему свое соболезнование.
– Нужно ему мое глубокое соболезнование... Он меня ненавидит...
– С чего ты решила?
– Потому что я его сама от себя отпихнула. Ползунова взяла меня за горло: или ты с ним рвешь, или тебе дома моделей не видать как своих ушей. Она теперь ведь там полная хозяйка. И я выбрала работу.
– Ну и что? Сейчас работу потерять несчастье. Захар Антоныч пишет, что приехал бы со своей синичкой, но не знает, как с работой будет. Он там при торговой миссии экспедитором служит.
– Сергей одно время тоже без работы сидел, – вспомнила Лена.
– Тем более, – понять должен. – Звони, Ленка!
– Нет-нет. Что он обо мне подумает! Вот, мол, на вакантное место прискакала... Не могу я, Ира...
– Ты его любишь? —Люблю.
– Тогда звони! Я Захар Антонычу каждую неделю звоню.
– Ты серьезно"? Но ведь это, наверное, уйму денег стоит!
– Конечно, стоит! Но я так рассудила: чем на тряпки тратить, лучше буду на любовь. Слушай, у тебе выпить найдется?
– Найдется.
Лена быстро поставила на стол бутылку вина, рюмки. Ира сноровисто справилась с пробкой, разлила вино по рюмкам. Предложила:
– Давай сначала помянем эту Машу. А то нехорошо как-
то...
– Давай. Молча выпили.
Ира тут же снова наполнила бокалы.
– А теперь – за нас с тобой. Кругом бабы стонут: караул, любить некого... А у нас с тобой все-таки...
– Все-таки, – согласилась Лена. – Эх, позвонить, что ли?!
– Звони!
– И позвоню! – объявила уже слегка захмелевшая Семендяева и сняла телефонную трубку. Набрала номер. – ...Сергей Анатольевич? Здравст... Алло! Алло! – Лена опустила трубку.
– Что?
– Трубку бросил.
– А ты снова позвони, не отступай, – учила Ира. – Я каждую неделю...
Неожиданно зазвонил телефон. Семендяева схватила трубку.
– Да! Але! Говорите! Сережа! Сереж, это ты?!
Стоя на кухне с трубкой в руке, Сергей отлично слышал, как взывает к нему Лена, но, не найдя в себе сил ответить, дал отбой.
Опустился на стул. Закурил.
Сергею очень хотелось поговорить с Леной. Более того, еще больше ему хотелось ее увидеть. Но что-то мешало... Быть может, то самое «традиционное воспитание», которым он так гордился?
Звонок в дверь отвлек Сергея от грустных мыслей. Он потушил сигарету и пошел в прихожую.
На пороге стояли родители: Анна Степановна и Анатолий Федорович.
– Здравствуй, сынок, – первой поздоровалась мать.
– Вы одни? А где Саша? – удивился Сергей.
– Может, сначала впустишь нас? – вмешался Анатолий Федорович. – И поздороваться с родителями не грех.
– Извини, папа. Входите. И здравствуйте, – Сергей поцеловал отца и мать, стал помогать раздеваться. Когда с формальностями было покончено, спросил нетерпеливо: – Так что же с Сашей? Вы же обещали...
– Понимаешь, Сережа, – не сразу нашлась Анна Степановна, – он немножко приболел.
– Чем?
– Да ничего серьезного, просто небольшая температура... Правда, Толя?
– Кто знает, что серьезно, а что нет, – философски заметил Анатолий Федорович.
– Странно. Еще утром вы говорили, мол, все хорошо, он шлет мне привет...
– «Вы говорили... шлет привет»... А почему ты целую неделю со своим сыном через переводчиков разговариваешь? Почему сам за ним не приехал? – набросился вдруг на сына Анатолий Федорович.
– Толя, Толя, не нападай на него, – заступилась за Сергея мать, – ты же все понимаешь.!..
– Не понимаю и не хочу понимать! Ну был такой грех: ушла жена и тринадцатилетний мальчишка с ней ушел! Так что же, он теперь без матери должен на брюхе сюда тащиться?!
Вместо ответа Сергей стал молча натягивать на себя куртку.
– Ты куда, Сережа? – испугалась Анна Степановна.
– За ним.
Анна Степановна и Анатолий Федорович молча переглянулись.
– Так прямо и едешь? – спросил осторожно отец.
– Так прямо и еду. А что?
– А что за спешка такая? Ну завтра мы его тебе привезем. Правда, Толя? – не очень уверенно проговорила Анна Степановна.
– Нет-нет, дорогие родители, – замотал головой Сергей. – Вы совершенно правы: я вел себя как эгоист по отношению к собственному сыну. А теперь я должен немедленно ехать и забрать его домой. Даже с температурой. Беру такси по такому случаю. Пока! – Сергей взялся за ручку двери.
– Подожди! – остановил его отец.
– В чем дело, папа?
– Его там нет, – признался Анатолий Федорович.
– Где – нет? У вас? – не понял Сергей.
– Говорил же: надо сразу правду сказать, – посетовал супруге Анатолий Федорович.
– Какую правду? – занервничал Сергей. – Где он? Что с ним?
– Сереженька, только не волнуйся, – быстро заговорила мать. – Даст Бог, все будет хорошо.
– Папа, я тебя умоляю! – Сергей повернулся к отцу.
– В общем, он с нами поехал, – начал объяснять Анатолий Федорович. – Все было нормально. Вышли из метро. Идем сюда – и тут...
– Как раз напротив гастронома, – добавила Анна Степановна.
– Он исчез, – продолжил Анатолий Федорович. – Мы туда-сюда – нет его, и все!
– Может, ему к какому-нибудь приятелю приспичило? – предположила Анна Степановна.
– Нет, мама, – покачал головой Сергей. – Он сбежал.
– Как – сбежал, – не поняла мать. – Почему?
– Потому что он не хочет меня видеть. – Сергей привалился спиной к двери.
– Чушь, не может быть, – не поверил Анатолий Федорович. – И куда же он сбежал, по-твоему?
– Думаю, к Шведову, – сказал Сергей.
– К Шведову? А мы его сейчас спросим! – с этими словами Анатолий Федорович достал из кармана записную книжку и начал ее листать.
– Ты что, звонить ему будешь? – почему-то испугалась Анна Степановна.
– И буду! Я за внука и Ельцину могу позвонить! – провозгласил Анатолий Федорович, не прекращая поисков шведовского телефона. – Ага, вот! – С книжкой в руках Анатолий Федорович направился к телефону.
Трубку сняла Регина. Осведомившись, кто звонит, вызвала Шведова по селектору.
Все еще занятый с Ползуновой, Игорь Андреевич ответил устало:
–Да.
– Игорь Андреевич, – сказала в селектор Регина, – вас Сашин дедушка. Может быть, сказать...
– Ничего не надо говорить. Соедини, – распорядился Шведов. – Але, – заговорил он уже в трубку, – Анатолий Федорович? Да, здравствуйте...
Ползунова в своем кресле терпеливо ждала, пока модельер закончит разговор.
– Саша? Нет, не появлялся... Да, у него вообще есть такая привычка внезапно исчезать... Конечно, Анатолий Федорович, если он вдруг появится, я обязательно дам знать. Конечно, конечно. Ничего страшного. – Положив трубку, Игорь Андреевич снова обратился к Ползуновой: – Так на чем мы?..
– Я вижу, эта семейка не оставляет вас в покое, – не удержалась от комментария Ползунова.
– Вы, кажется, собирались сделать мне какое-то деловое предложение, не так ли? – пропустил ее слова мимо ушей Шведов.
– Совершенно верно. Я хотела предложить вам выход из той затруднительной ситуации, в которой вы оказались.
– А он есть, этот выход?
– Безусловно.
– Тогда я слушаю.
– Вам нужно на мне жениться, – сказала Ползунова так, как будто бы речь шла о такой простой вещи, как, скажем, пойти и вымыть руки или плюнуть с балкона.
Шведов опешил. Переспросил через некоторое время, произнеся слово по слогам.
– Же-ни-ться?
– Именно.
– Но...
– Не торопитесь, – перебила модельера Леночка. – Выслушайте меня. Слухи о падении моего отца – это клевета, распускаемая его политическими противниками. Ползунов – весьма перспективная фигура. Жениться на его дочери, подчеркиваю, любимой дочери, – это все равно что выиграть миллион долларов. А то и миллиард. Что вас ждет в ближайшем будущем? Филиалы вашего салона во многих европейских городах. Пресса. Телевидение. Естественно, бесконечные зарубежные поездки. Возможно, целый фильм про вас – есть у меня и такая задумка. Разумеется, близкие контакты с сильными мира сего. Ну и, конечно, – Леночка скромно потупила взор, – любовь женщины, которая, поверьте, знает в этом толк.
Шведов посмотрел на Ползунову как на любопытный музейный экспонат.
– Так, так... Забавно, забавно... Значит, этой женщине больше ничего не нужно? Только выйти замуж за Шведова?
– Ну не совсем так, Игорь...
– Пока – Андреевич. А как же?
– Я хочу избавить вас от мелкой организационной суеты, – сформулировала Ползунова туманно.
– Иными словами, вершить здесь дела? -Да.
– В том числе – и финансовые.
– В том числе и финансовые.
– Что ж... Понятно излагаете...
– Так что же вы мне ответите? – не терпелось Ползуновой.
– Что я вам отвечу?.. – Шведов помолчал. – Отвечу, что я, конечно, не ангел. Откровенно не подличал, но кривить душой, приспосабливаться, подхалимничать – приходилось... Всякое бывало. В том числе – и с женщинами.
– Еще бы! – сказала Ползунова почти с восторгом.
– Но я любил тех женщин. Одних – долго. Других – хотя бы один день. А вас я не люблю, Лена. И ни одной секунды не любил.
– Помилуйте. Я женщина современная...
– Что это значит?
– Это значит, что я не собираюсь стеснять вашу свободу... Надеюсь, как и вы – мою... Так как же, Игорь? Можно без Андреевича?
– Нет, – сухо ответил модельер.
– Нет вообще?
– Глобально.
– Зря. Вы рискуете пожалеть.
– Прикажете собирать вещи?
– Ну нет. Это было бы глупо. Я хочу поставить свой бизнес на широкую ногу, а для этого мне нужен дом моделей. Подписывайте договор на аренду.
– С одним условием.
– Каким же?
– Я уйду.
– И оставите мне свою длинноногую команду, которая без вас гроша ломаного не стоит? За кого вы меня принимаете, Шведов? Или вы остаетесь, или...
– Хорошо, – Шведов быстро подписал все три копии и протянул Ползуновой. – Поздравляю.
– А печать?
– Будет вам и печать. – Игорь Андреевич нажал кнопку селектора.
Появилась Регина.
Игорь Андреевич протянул ей копии договора.
– Пропечатай, пожалуйста.
– Но, Игорь Андреевич...
– Делай, что говорят, – оборвал Регину Шведов довольно грубо.
Регина покорно взяла бумаги и удалилась к себе. Села за свой стол, с неохотой достала из сейфа печать... Тренькнул телефон. Регина сняла трубку... Ползунова тем временем откровенничала со Шведовым.
– Тет-а-тет. Хотите верьте, хотите нет: плевать мне на ваш дом, на бизнес и даже на папочку. Я вас люблю. Маши нет, а я до сих пор завидую ей и ревную, потому что вы ее – любили!
Открылась дверь, и в кабинет буквально впорхнула улыбающаяся Регина.
Шведов взглянул на нее с удивлением, пытаясь понять причину этой внезапной веселости.
– Готово?
– Так точно, Игорь Андреевич. Но сначала у меня небольшой вопрос к Елене Александровне. Елена Александровна, – повернулась к Ползуновой Регина, – а как же греческая делегация?
– Что – греческая делегация?
– Вы будете ее встречать или нет?
– Не ваше дело! – огрызнулась Ползунова. – Давайте сюда бумаги!
– Минутку, – Регина спрятала бланки за спину. – А в Грецию вы полетите бесплатно или за деньги?
– Что это значит? – возмутилась Ползунова. – Уймите свою прислугу, Игорь Андреевич!
– Регина, отдай бланки! – распорядился Шведов, а Ползуновой сказал: – А оскорблять, Елена Александровна, не стоит. Неинтеллигентно это как-то, знаете ли...
– У кого вы ищете интеллигентности, Игорь Андреевич?! – вконец распоясалась Регина. – Это же, – Регина изобразила рукой ползущую змею, – Ползунова! – И тут же, на глазах у изумленной публики, разорвала бланки на мелкие кусочки. – Вот тебе приватизация! Вот тебе аренда! Вот тебе фирма «ПОЛЕ» – Ползунова Елена! – Регина разжала руки, и обрывки бумаги полетели на пол.
Ошалев от такой наглости, Ползу нова громко вскрикнула и кинулась на Регину.
– Негодяйка! Стерва! Да я тебя!..
– Что? В лагерную пыль сотрешь? Кишка тонка! – рассмеялась Ползуновой в лицо Регина.
Леночка сделала новый рывок с намерением вцепиться Регине в волосы, но Шведов вовремя встал между разъяренными «девушками».
– Что выделаете?! Дамы! Прекратите, ради Бога! – Игорь Андреевич был откровенно сконфужен. – Уф... Бред какойто...
Взяв себя в руки, Ползунова одернула платье и довольно спокойно сказала:
– Ну что ж. Ладно. Но не думайте, что вы победили... Мы вернемся и разберемся с вами. Со всеми!
Закончив речь, она быстро вышла из кабинета, на прощание громко хлопнув дверью.
– Кто это «мы»? С кем разберемся? Ты что-нибудь понимаешь? – спросил через некоторое время Шведов, глядя на Регину в недоумении.
– Не очень, Игорь Андреевич. Да это теперь и неважно, – ответила Регина. – Мне только что звонили – по радио передали, что Ползунов снят со всех своих постов! Конец ползуновщины! – победоносно провозгласила Регина...
Тихо переговариваясь, Анна Степановна и Анатолий Федорович одевались в прихожей квартиры Сергея.
– Ну, навела порядок?
– Малость. Дом-то запущен.
– А Юлька что же?
– В бегах вся. Парень у нее какой-то новый завелся, а Сережа, видишь, в прострации...
– Пора бы выходить, – буркнул Анатолий Федорович, а то так и детей потерять недолго...
– Не трогай его сейчас, – попросила Анна Степановна. – Плохо ему очень.
Из комнаты выглянул Сергей, спросил удивленно:
– Вы куда?
– Решили домой. А вдруг Саша вернулся и стоит под дверью. Ключей-то у него нет, – ответила мать.
– Резонно, – согласился Сергей. – Тогда сразу позвоните.
– Куда мы денемся. – Анатолий Федорович надел шапку. – Держись, сынок.
Он протянул сыну руку.
– Буду, папа, – ответил на рукопожатие Сергей. – Пока.
Когда родители ушли, Сергей вернулся в комнату, сел на стул. Закурил. Потом принялся бродить из угла в угол с сигаретой в зубах.
Плохо было Сергею. Очень плохо.
Когда раздался робкий звонок в дверь, он, все с той сигаретой в зубах, медленно вышел в коридор, потянул на себя ручку.
На пороге стоял... Саша.
– Привет, папа, – Саша смотрел куда-то в пол.
– Где ты был? Почему сбежал? – для порядка спросил Сергей, еле сдерживаясь, чтобы тут же не заключить блудного сына в объятия.
– Да я... Вот пиво тебе купил... – Саша протянул отцу банку.
Сергей взял.
– Спасибо.
И крепко прижал Сашу к себе...
