Текст книги "Форд : Важнейшая проблема мира. том 1"

Автор книги: Генри Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 44 страниц)

31. ИУДЕЙСКИЙ АСПЕКТ ПРОБЛЕМЫ «КИНО»

31. ИУДЕЙСКИЙ АСПЕКТ ПРОБЛЕМЫ «КИНО»

Одно время существовал один человек по имени Энтони Комсток, который был врагом похоти. Безусловно, он никогда не пользовался популярностью. Ни одна газета никогда не сообщала о нём без презрительной насмешки. Он стал предметом шуток своего времени – и оно бьшо не очень давно. Он умер в 1915 году. Весьма интересно отметить, что люди, которые насмехались над его жизнью с банальными шутками, не были иудеями. Заслуживает также упоминания и тот факт, что люди, которые наживались на коммерциализации многих пороков, против которых он выступал, были иудеями. Это был весьма известный треугольник – морально возмущенный неиудей, борющийся против публичного разврата, и его иудейские подстрекатели, прячущиеся за распутными неиудеями и неиудейскими газетами. Да, борьба всё ещё продолжается. Если обратиться в подписное бюро или если просмотреть прессу страны, можно увидеть, что проблема аморальных зрелищ не была решена и не замалчивалась. В каждой части страны она и сейчас активно существует. Почти в каждом штате существуют действующие законы о цензуре кино параллельно со старыми «мокрыми» и спекулятивными элементами, борющимися против них, а также и проснувшейся частью приличного населения, поддерживающей их, и всегда за оппозицией стоят иудейские фирмы-производители, оказывающие молчаливое давление. Это печальный факт. Являясь единственным, он, пожалуй, служит обвинением определенных иудейских элементов в преднамеренном росте аморальности. Однако это вряд ли отражает ситуацию. В Соединенных Штатах существуют два стандарта, один весьма широко действует в сфере постановки пьес, а другой господствует, если действительно господствует, в среде обычной публики. Одним является Восточный идеал: «Если Вы не можете пойти так далеко, как Вы хотите, идите так далеко, как Вы сможете». Естественно, он касается тела и его демонстрации, зоной его естественного психического существования являются чувственные эмоции. Эта Восточная точка зрения существенно отличается от англосаксонских и американских взглядов. И это известно. Это противоречит упомянутой выше цензуре. Это не означает, что режиссеры семитского происхождения преднамеренно являются плохими соответственно их собственным нормам, однако они знают, что их вкусы и нравы совершенно отличны от превалирующих стандартов американского народа; и если цензура установлена, то это означало бы некоторую опасность для официально, признанных американских стандартов, и это означало бы именно то, что они хотели бы предотвратить. Многие из этих режиссеров не знают, насколько развращён их персонал – это так естественно для них. Американский дом едва ли не выразил свое недовольство подобными кинофильмами. Возможно, никакой другой способ развлечений не удостаивался когда-либо столь широко распространенной и единодушной критики, чем кинофильмы, по той причине, что повсюду оставался их соблазн и их похотливость. Безусловно, есть и хорошие кинофильмы; и было бы жаль не сказать об этом; мы придерживаемся этого заявления, поскольку оно могло бы оказаться лесенкой, по которой мы могли бы подняться над сточной ямой, которой стала наиболее популярная форма развлечения населения. Это говорилось столь часто, что повторять это нет нужды. Ответственные люди и организации выдвигали свои протесты безрезультатно. Моральный призыв не находит отклика тех, к кому он обращен, поскольку они способны понять только те обращения, которые касаются их материальных интересов. «Что касается того, как обстоит это дело сегодня, то американский народ беспомощен против таких фильмов, поскольку он против любого другого преувеличенного выражения иудейского могущества. И американский народ будет продолжать оставаться беспомощным до тех пор, пока он не получит такое выражение своей беспомощности, которое толкнет его на защитные меры».

Под мощным влиянием тенденции в кино и по указанию Национального Бюро по Рецензированию кинофильмов Фредерик Бойд Стивенсон писал в газете «Бруклинский Орел» следующее: «С другой стороны, ролики наполнены непристойностями. Они облеплены грязью сексуальных игр. Они перекрывают друг друга преступлениями. Эти условия прогрессируют от плохих к худшим. Была выдвинута просьба о том, что кинопромышленность в Соединенных Штатах занимает четвертое или пятое место, и мы должны позаботиться о том, чтобы не разрушить её. Существует утверждение, что приличный фильм приносит общую прибыль порядка 100 000 долларов, тогда как имеющий успех сексуальный фильм приносит от 250 000 до 2 500 000 долларов».

Доктор Джеймс Эмпрингхэм был недавно процитирован в журнале «Мир Нью-Йорка» следующим образом: «Я присутствовал на встрече владельцев кинотеатров в Нью-Йорке, и я был единственным присутствовавшим христианином. Остальная часть присутствовавших состояла из 500 нехристиан-иудеев».

Итак, мало мудрости в рассуждениях против зла в кинофильмах и в нарочитом закрывании глаз наших на те силы, которые стоят позади этого зла.

Способ проведения реформы должен быть изменен. В ранние годы, когда Соединенные Штаты представляли собой некоторую более общую структуру ума и сознания, необходимо было только разоблачить это зло, чтобы избавиться от него. То зло, от которого мы страдали, было ошибками, а они были плодами моральной инерции или пассивности; острое слово или призыв ужесточают моральную структуру виновных сторон и устраняют неблагоприятные условия. Следовательно, те, кто делают зло и принадлежат к нашему общему расовому типу, не заслуживают уважения или, по меньшей мере, почтения.

Такой метод больше невозможен. Основное понятие совести уже не присутствует, чтобы её касаться. Сейчас люди, заинтересованные, главным образом, в производстве сценических и драматических непристойностей, не поддаются такому воздействию. Во-первых, они не верят, что это непристойность. Во-вторых, они не могут понять, что они действительно потворствуют и усиливают человеческую порочность. Когда сила протеста действительно достигает их способности к мышлению, она поражает их как нечто очень забавное; они объясняют это как следствие болезненности, ревности или, как мы слышим это сейчас, антисемитизма.

Читатель, остерегайся! Если ты очень возмущен грязью кинофильмов, тебя осуждают в антисемитизме. Кинофильмы же иудейского производства. Если ты борешься против грязи, то эта борьба приводит тебя прямо в иудейский лагерь, поскольку там большинство режиссёров. И, следовательно, ты «атакуешь иудеев».

Если бы иудеи отбросили свой лагерь, своих людей и методы, которые так долго клеймили стыдом имя иудея, то эта борьба за порядочность могла бы вестись без подобного столь сильного акцента на расовый фактор.

Анализ киноиндустрии в Соединенных Штатах убедительно покажет:

–     что 90% производства кинофильмов находится в руках10 крупных концернов, расположенных в городах Нью-Йорк и Лос-Анджелес;

–     что каждый из этихконцернов имеет некоторое число самостоятельных организаций, образующих крупные комплексные компании, которые можно видеть на титрах кинофильмов по всему миру. Именно эти «материнские» концерны контролируют кинорынок. И 85% этих «материнских» концернов находятся в руках иудеев;

–     что они образуютнекоторую непобедимую централизованную организацию, которая распределяет свою продукцию «между десятками тысяч экспонентов, большинство из которых иудеи самого низкого пошиба;

– что независимая кинопродукция не имеет распределительного центра и реализуется на открытом рынке.

Для многих людей может оказаться сюрпризом то, что нет недостатка хороших кинофильмов. Беда в том, что нет никаких возможностей для того, чтобы хорошие кинофильмы попадали зрителям. Одна из известных кинотек, в которой хранятся великолепные кинофильмы драматического и образовательного характера, оказалась абсолютно бесполезной из-за невозможности демонстрировать их публике. Владельцы этих кинофильмов достигли некоторого прогресса, наняв иудейских комиссионеров для организации показа этих кинофильмов, однако против них всегда действовала громадная молчаливая сила той концентрированной оппозиции, которая явно против попадания благопристойности и восторга на мировой экран.

Время от времени какой-нибудь независимый постановщик, такой, как Дэвид Уорк Гриффит или Чарльз Рэй, дают миру кино, которое не только не содержит оскорбления или пропаганды, но приносит настоящее восхищение и радость. Такие кинофильмы с сопровождающим их успехом являются самым сильным ответом, который может быть дан на крики некоторых режиссеров о том, что только непристойные кинофильмы являются прибыльными. Эти крики, безусловно, основываются на фактах, Вне всякого сомнения, как это происходит сейчас, грязные фильмы более прибыльны, поскольку они наиболее тщательно отработаны и наиболее пышно рекламируются. Самые непристойные из них получили поддержку потому, что в рекламе указывалось на то, что они касаются «моральных проблем». Однако культивируются все вкусы публики. В каждом городе, который может гордиться душевным состоянием своих граждан, есть люди, которые ежегодно тратят десятки тысяч долларов ежегодно в попытках привить общественный вкус к хорошей музыке.    В определенной степени они добились успеха, однако весьма редко они обеспечивали её окупаемость. Представляется, таким образом, что работа по деморализации вкусов публики значительно более выгодна. И поскольку наш полный диапазон развлечений населения вне высокой музыкальной сферы попал в руки тех групп, которые даже не знают, что означает термин «искусство», стало очевидно, насколько подавляющей стала притягательная сила доллара.

Если вкусы публики в настоящее время настолько определенно деморализованы, что изготовители кинофильмов могут с уверенностью утверждать, что «публика требует того, что мы ей даем», то это дело становится более вредоносным, чем наоборот. Все беспристрастные обозреватели признают, что подобные вкусы публики являются наиболее настоятельной причиной для принятия немедленных и героических усилий для исправления ситуации.

Уличные торговцы кокаином могут легко создать «публичный спрос» на их наркотик, и они действительно делают это. Однако этот спрос никогда не считался причиной ослабления торговли «кока-колой». Следовательно, учитывая психический яд и визуальную грязь обычного кино, спрос, который оно создало, является морально незаконным, а дальнейшее удовлетворение этого спроса также является морально незаконным. Карл Лэмми, один из ведущих режиссёров в Америке и глава фирмы «Юниверсал Филм Компани» клятвенно заявлял перед комитетом Конгресса, что он разослал циркуляр под названием «Что Вы хотите?» тем экспонентам, которые закупили его кинофильмы. На тот момент его компания имела связи почти с 22 000 экспонентов. Г-н Лэмми утверждал, что он ожидал получить около 95% ответов в пользу чистых и благотворных фильмов, однако «вместо обнаружения 95% ответов в пользу чистых кинофильмов я обнаружил, что, по крайней мере, половина, или около 60%, хотели, чтобы фильмы были рискованными, по-французски непристойными». Сам г-н Лэмми является иудеем, рожденным в Германии, и не указал, какой процент ответов был получен от людей, которых называют «эвфемистически добросовестными». Весьма примечательным является факт, что всякий раз, когда делается любая попытка сдерживать кричащую непристойность и тривиальность, которые кинофильмы непрестанно днем и ночью выливают на американскую публику, то оппозиция по отношению к этому является иудейской. Возьмите, к примеру, попытку создать здоровое настроение Америки в должной оценке того, что случилось с воскресеньем, днём отдыха. Оппоненты всего движения -движения за пробуждение сознания, не за принятие закона, – были иудеи, и они оправдывали свою оппозицию на иудейских основаниях. Всякий раз, когда кинофильмы оказываются перед барьером общественной оппозиции, их защитниками, как таковыми, являются иудеи. На сдушанияхв Конгрессе, упомянутыхвыше, защитниками были иудеи с характерными фамилиями: Мейерс, Людвиг, Кольм, Фриенд и Розенталь.

Был привлечен даже иудейский раввин, который дал наиболее изобретательное объяснение как иудейского контроля над кино, так и иудейской оппозиции по отношению к контролю над содержанием кинофильмов.

«Я – иудей, – сказал он. – Вы знаете так же хорошо, как и я, что мы были несчастными жертвами язвительного и злобного языка, и Вы знаете так же, как и я, что кино впервые высмеяло нас, и мы не только были обесчещены в этих кинофильмах, но и наша религия была оклеветана и опозорена – полностью оклеветана».

Если это правда, то в этом повинны сами иудеи, поскольку иудеи всегда осуществляли контроль над деловой активностью. Что это правда, вполне вероятно, поскольку самыми ярыми памфлетистами среди иудеев были иудейские авторы комедий. Неиудеи терпели крайнюю неудачу при попытках описать характер иудеев.

«Мы чувствовали весьма сильную боль», – продолжал он, – «и мы чувствовали, что есть какое-то лекарство, и этим лекарством было общественное мнение; и что же мы сделали? Мы не пошли в Конгресс. Мы организовали Общество – Независимый Орден Б'най Б'рит, который является самым крупным иудейским братским орденом в мире. Он организовал так называемую «Анти-Дефама-ционную Лигу» с её штабом в Чикаго, лигу по защите иудейского имени совместно с другими народами Католической церкви, Общество правды и Общество Святого Имени».

Далее было обращение ко всем производителям кинофильмов в стране с просьбой, чтобы они не злословили в отношении иудейского характера и иудейской религии, чтобы они не высмеивали нас, что мы не возражаем против описания иудейского характера, но мы действительно возражаем против карикатурного изображения иудейского характера, наших имён и нашей религий; объяснив, таким образом, нашу позицию производителям, мы в каждом городе страны назначили соответствующие комитеты и попросили их обращаться к местным властям, чтобы они не разрешали демонстрировать кинофильмы, предусматривающие оскорбление иудейского характера и иудейской чувствительности.

«Каков был результат? Необходимости в протесте не было, поскольку в этой стране кинофильмы подобного класса больше не производились». Безусловно! Существовали великолепные основания, почему иудейские протесты, если какие-либо из них были необходимы, должны были мгновенно выполняться.

Однако почему был в равной степени необходим шумный протест приличной Америке? Почему нет? Поскольку протест поступал, в основном, от неиудеев. Если иудеи могли контролировать кино в той степени, которую требовал раввин, то почему они не могли их контролировать в отношении благопристойности, почему они не контролировали их благопристойность? Одна слабость заявления раввина состояла в обвинении, что иудейская религия была оклеветана. Было бы весьма интересно узнать, как это было сделано и кем. Это религия, которая не так легко поддается обращения такого рода, являясь колоритной, как могут показаться некоторые из её форм постороннему глазу. Однако в заявлении раввина есть и скрытый смысл. Иудей рассматривает любое публичное высказывание христианского характера как унижающее его (иудея) религию.

Например, если Президент Соединенных Штатов или губернатор вашего штата должен сделать специфически христианскую ссылку в своем Послании по случаю Дня Благодарения или упомянуть имя Христа, то этот акт должен быть опротестован как оскорбительный для чувств иудея. Это не только может быть сделано, но должно быть сделано. В том же упомянутом выше слушании была приведена выдержка из письма, написанного Карлом X. Пиерсом, специальным представителем фирмы «Оливер Мороско Фотоплэй Компани» при исполнительном секретаре управления «Моушен Пикчер Борд офТрэйд», в котором содержится следующее заявление: «И Вы, и я видели группы контролёров, которые снимали такие спектакли как «Жизнь Спасителя», поскольку они полагали, что он может оскорбить иудеев».

Очевидно, что «иудейская чувствительность» является испорченным ребёнком, который воспитывался несоответствующим образом и вмешивался до такой степени, что обычный вопрос превращался в неиудейские права.

Иудейские защитники выдвигали такой вопрос: «Почему нация численностью в 110 миллионов человек должна считать себя в опасности от 3 миллионов иудеев?» А «неиудейские фронты» со всей пикантностью этой новой идеи выкрикивали тот же самый волнующий вопрос.

Возможно, было бы целесообразно ответить на него следующим образом: «Почему страна с населением численностью в 110 миллионов человек, в большинстве своем исповедующих христианскую веру и практику, должна быть лишена возможности смотреть фильм «Жизнь Спасителя» из-за боязни оскорбить иудеев?»

В обоих случаях ответ заключается не в сопоставлении чисел, но в признании того факта, что, как и в мире кино, иудеи держат бутылку за горлышко, и они могут установить абсолютный контроль надо всем, что идет на показ публике, так же как и в других соответствующих сферах контроля.

Однако достаточно ли квалифицирован иудейский режиссер для того, чтобы лучше делать то, что он делает, это – вопрос. Когда Вы рассматриваете условия, из которых выскочили многие из них, то Вы сочтёте добровольную реформу в достаточной степени бесполезной.

Почему фильмы «Путь далеко на Восток» и «Пастух на холмах» не были выпущены иудеями на экран? Поскольку иудеи, контролирующие кинофильмы, не имели представления об американской сельской жизни и потому никак не чувствовали её. Иудей есть продукт городской жизни, и именно той фазы городской жизни, которая свойственна иудейскому гетто. В фермере он видит только «простака» и «деревенщину». Вы можете оставаться уверенным в том, что это не янки, а «продукт» ферм, который стал земледельцем ради шутки, и эта шутка до сегодняшнего дня опустошила наши фермы от людей. Театральный «простак» и «деревенщина» из блестящего рассказа и весёлой пьесы были иудейского происхождения. Иудей есть продукт городской жизни, той фазы городской жизни, где «умственные способности» играют большую роль. Америка среднего иудея, который обеспечивает развлечение американцев, воспринимается как протоптанная дорожка от кассы до сцены и затем до столовой. До настоящего времени он не знает Америку, за исключением того, что он воспринимает ее как быка, которого он должен напоить молоком. Таким образом, из этого следует, что он, по всей вероятности, в равной степени не знает домашнюю жизнь американцев. До сих пор он не смог понять, что значит домашняя жизнь американца. Американский дом есть нечто, почти неизвестное для иностранцев из числа европейских рас. Американская женщина, которая прожила в Америке пять лет, говорит, что она ничего не знает об американском доме, за исключением того, что она может увидеть сквозь окна, проходя мимо него. Это, безусловно, недостаток, который нелегко преодолеть. Может быть, и не совсем правильно, что большинство кинорежиссёров не знают внутреннего содержания американских домов, однако, безусловно, существуют все свидетельства того, что они не ухватили его дух, а их ошибочное представление о нём есть больше, чем ошибочная картина, это также и самое опасное воздействие.

Оно опасно для иностранцев, которые получили свои самые впечатляющие идеи об американской жизни со сцены. Оно опасно и для американцев, которые воспринимают зкизнь на экране как жизнь, которую ведут «лучшие классы». Если бы мы могли юшанировать общественное сознание целых районов наших городов и отслеживать впечатления американского народа, американские привычки и американские стандарты, которых придерживаются эти группы, тогда мы должны бы были видеть опасные ошибочные представления, которые кинорежиссеры подают как американские. Фальшивость, искусственность, преступность и джаз являются лоббирующими в массовых демонстрациях на экране.

Американская жизнь откровенна и груба для восточного ума. Она в достаточной степени чувственна. Она лишена интриги. Её домашние женщины не играют непрерывно и истерически на сексуальные мотивы. Это жизнь, построенная хорошей и продолжительной по своим внутренним качествам верности и спокойствия, а эти качества, безусловно, являются беспокоящими и убивающими для тех, кто мыслит по-восточному. Здесь полностью кроется секрет морального провала кинофильмов; они не американские, а их производители неквалифицированны в расовом отношении для воспроизводства американской атмосферы. Влияние, которое в расовом, моральном и идеалистическом плане является чуждым для Америки, встретило мощную поддержку кинобизнеса, и последствия этого таковы, которые мы видим.

Задача настоящей и последующих статей состоит не в том, чтобы поднять руки в ужасе и указать, насколько безнравственны эти кинофильмы. Каждый поступает таким образом. Дело против кинофильмов совсем не оспаривается. Оно встречает единодушие. Женские клубы, преподаватели, редакторы газет, офицеры полиции, судьи, служители религии, врачи, матери и отцы – все знают, что такое эти кинофильмы. Что все эти возмущенные группы людей, очевидно, не знают, состоит в следующем: их протесты будут абсолютно бесполезными, пока па с определенными моральными и расовыми представлениями, для которых протест неиудеев совсем ничего не значит, если они имеют возможность перехитрить его.

Как упомянутый выше раввин показал, иудеи получили все, что хотели от режиссёров, как только они выставили своё требование.

Что получили неиудейские учителя, женские клубы, редакторы газет, полицейские офицеры и судьи, служители религии, врачи и простые родители подрастающего поколения, – что они получили за все свои жалобы и протесты? Ничего!

И они могут продолжать сотрясать воздух всю жизнь и все ещё не добиться никакого улучшения, если не столкнутся с неприятным расовым фактом, что все кинофильмы являются иудейскими. Это не вопрос морали, -этот вопрос был урегулирован; это вопрос управления. Когда люди знают, кто и что оказывает это неосязаемое влияние, мы имеем в виду «кинофильмы», проблема может не показаться столь неустранимой.

Публикация от 12 февраля 1921г.