Текст книги "Форд : Важнейшая проблема мира. том 1"

Автор книги: Генри Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 44 страниц)

26. РАЗМАХ ИУДЕЙСКОГО ДИКТАТОРСТВА В США

26. РАЗМАХ ИУДЕЙСКОГО ДИКТАТОРСТВА В США

Король Израиля не должен поддаваться своим чувствам, в особенности чувствительности. Ни один конкретный элемент его натуры не должен преобладать и управлять его умом. Чувствительность более, чем что-либо еще, нарушает умственные способности и четкость видения, уводя мысли в худшую и наиболее зверскую сторону человеческой натуры.»

'Опора Вселенной в личности Властелина Мира вырастает из зерна Давида и должна приносить в жертву все личные желания во имя интересов собственного народа:

Протокол 24.

Обычная критика, направленная против Президента В. Вильсона в отношении того, что «он действовал одной рукой» и не прислушивался к советам, могла иметь место только со стороны тех, кто не имел представления об иудейском правительстве, которое непрерывно выдавало рекомендации Президенту по всем проблемам.

Хотя и предполагалось, что Президент исключительно ревностно относился к своей власти, это мнение о нем могло сохраниться только у тех, кто оставался слепым к громадным полномочиям, которые он передал членам Иудейского Военного Правительства. Это явная ложь, что он не доверял Конгрессу; правда, у него было мало членов Кабинета; правда также, что он игнорировал конституционную роль Сената Соединенных Штатов в консультативной работе при заключении договоров; однако это не правда, что он полагался только на свой ум при ведении войны и переговоров в Версале.

Именно когда Бернард М. Барух, высокий иудейский правитель Соединенных Штатов в военных делах, узнал то, что еще следовало сказать г-ну Вильсону; однако когда вступить в войну и выйти из войны – это он сам сказал нам. Он вступил в войну под Платсбургом, за два года до начала войны; и он вышел из войны, когда дела в Париже были завершены. «Я вернулся на Джордж Вашингтон-стрит», признавался он, и это означало, что он оставался в Париже до тех пор, пока не была согласована последняя деталь.

Говорят, что г-н Барух был республиканцем до тех пор, пока Вудро Вильсон не стал подумывать о возможностях стать Президентом Иудеи, много выжали из Вудро Вильсона, слишком много для его собственного благополучия. Они сформировали вокруг него прочное кольцо. Было время, когда он обращался к стране не через кого-то, а через иудея. Лучшие политические авторы в стране были отстранены на два года, поскольку Президент выбрал иудейского журналиста Дэвида Лоуренса в качестве своего неофициального глашатая. Лоуренс руководил службами Белого Дома, часто имел доступ к Президенту, время от времени общался с газетчиками, однако ни высокие привилегии, ни постоянное способствование иудейским кругам не сделали его близким к американскому народу.

Американское иудейство оставалось демократическим до тех пор, пока оно не добилось последней уступки, которую мог сделать Вудро Вильсон, а затем оно покинуло демократическую партию с неприличной поспешностью крыс, бегущих с тонущего корабля. Барух же оставался, довольно претенциозно расходуя свои деньги на призывы в кинофильмах в пользу Лиги Наций, однако вполне вероятно, что он был действительно заинтересован в новой администрации.

С одной стороны, могли иметь место расследования. Оставалось неясным, будут ли продолжены расследования, которые начались по инициативе республиканского большинства в Палате представителей в отношении военных расходов. Были и такие, кто продолжал верить в то, что они не будут продолжены, и объяснение этому заключалось в том, что подобное расследование, которое было проведено до выборов, было исключительно в целях засекречивания данных о выборной кампании или создания атмосферы, благоприятной для демократов.

Существовала искренняя надежда на то, что республиканцы не станут сидеть сложа руки при таких обвинениях, но будут активно проводить эти расследования, которые были начаты. Существуют две причины, почему это должно быть сделано: во-первых, с точки зрения будущих событий страна должна знать, что было «возложено» на правительство во время войны, во-вторых, может быть раскрыт полный размах иудейского влияния в этой стране. Не ожидается, что вторая причина окажется весьма весомой для практических политиков, и независимо от того, окажется ли первая причина существенной и будут ли расследования проведены честно, иудейская власть неизбежно будет проявляться в дальнейшем. Она связана с каждым этапом деловой деятельности.

Это может иметь некоторое отношение к неожиданному бегству иудеев из демократической партии. Они могут проявлять колебания для того, чтобы было что-либо сказать относительно продолжения дальнейших расследований. Уже слышится совет: «Пусть уходящие уходят»; «Люди устали от расследований и больше их не хотят»; уже предпринимаются попытки поднять более свежие проблемы, чтобы отвлечь умы народа от военных проблем, и эти попытки, несомненно, являются иудейскими по своему происхождению.

Та часть народа, которая осознает Иудейский вопрос, поступит хорошо, если будет внимательно наблюдать за отношением новой администрации к завершению расследований. Иудеи неспроста понеслись в республиканцы. Страна должна знать, что было сделано со «сказочной» суммой денег, потраченных во время войны. Народ обязан знать, кто были его правители и кто ответственен за некоторые странные ситуации, которые были созданы. Члены Палаты представителей, сенаторы и другие официальные лица должны, по меньшей мере, уделить особое внимание тому, откуда проистекало воздействие против дальнейших расследований.

Итак, что касается г-на Бернарда М. Баруха, кто и по какой, пока не установленной, причине поставил его во главе Соединенных Штатов во время войны, в нескольких случаях он сам говорил, что он был самым важным человеком во время войны. «Я обладал, по-видимому, большей властью, чем любой другой человек во время войны; несомненно, это -правда», как он сказал Джефферису, члену Палаты представителей.

И опять-таки: «У нас было преимущество во времени, которое является главнейшим преимуществом в войне... Конечно, в этом вопроса нет. Я принял эту ответственность, сэр, в том, что окончательное решение оставалось за мной». А когда представитель Джефферис спросил: «Что?»-на это потрясающее заявление г-н Барух повторил: «Что окончательное решение, как сказал Президент, оставалось за мной». Представитель г-н Грэхэм сказал ему: «Иными словами, если я правильно понял это, г-н Барух, Ваша воля было решающей...»И г-н Барух ответил: «Это частично правильно я полагаю, Вы совершенно правы...»

Итак, в чем же состояла сила г-на Баруха? Короче говоря, -в диктаторстве Соединенных Штатов. Однажды он высказал мнение о том, что Соединенные Штаты могли бы вести себя таким же образом и в мирное время, однако он пояснил, что в военное время это было легче из-за патриотического настроя народа.

Однако недостаточно сказать, что роль г-на Баруха означала диктаторство Соединенных Штатов; необходимо показать, насколько жестким и далеко простирающимся было это диктаторство. Читатель может вспомнить, в какой момент иудейская власть коснулась и его дел.

Г-н Барух, который имел право «окончательного решения» по всем вопросам, утверждает, что его власть распространялась на потребности армии и военно-морского флота, управление судоходства, управление железными дорогами, касалось также администраций по продовольствию и топливу и, помимо всего прочего, он осуществлял жизненно важный контроль за закупками союзников не только в Соединенных Штатах, но и в других странах, что касалось некоторых материалов.

30 000 000 000 (тридцать миллиардов) долларов были затрачены правительством Соединенных Штатов за время войны, и все они были получены за счет налогов и продажи облигаций. Из этой суммы 10 000 000 000 (десять миллиардов) долларов были переданы союзникам в виде займов и затрачены внутри страны – все разрешения на закупки были завизированы г-ном Барухом. Как говорил он сам, его власть включала следующие полномочия:

1. Право использования капитала в частном предпринимательстве американцев.

Формально это право находится под юрисдикцией Комитета по проблемам капитала, контрольные функции в котором осуществляет еще один иудей Юджин Мейер младший. И здесь имеет место еще одно необъяснимое обстоятельство. Был ли он единственным банкиром в Соединенных Штатах, способным оказывать доминирующее влияние? Почему случилось так, что на этом важном посту оказался иудей? Это только случайность? Нет ли здесь какой-либо комбинации? Безусловно, во время войны необходимо было, чтобы каждый, кто хотел использовать капитал в частном предприятии, выкладывал все свои карты на стол. От него требовалось, чтобы он раскрыл свои планы, основания для ожидания успеха – короче, доложить иудейским правителям и их иудейским представителям все то, что он сказал бы доверительно своему банкиру при переговорах о получении займа. Организацией, которую несколько иудеев отрегулировали, стала полная проверка деловой активности, которая когда-либо была установлена в любой стране. А информация, полученная таким путем, всегда была строго секретной или всегда честно используемой, требовала слишком многого от человеческой натуры.

Г-н Барух привел несколько примеров этого, хотя они и не были такими, которые использовались для освещения внутренней деятельности организации. Он говорил: «Комитет по проблемам капитала (которым руководил г-н Мейер) имел в Казначейском Отделе человека, который входил и в Управление промышленности и должен был выяснять, собирались ли то или иное лицо или корпорация, которые хотели получить такие деньги, использовать их в целях победы в войне. В качестве примера, который имел место в Филадельфии, когда город имел намерения внести существенные изменения в обществе; город Нью-Йорк намеревался затратить 8 000 000 долларов на ремонт школ, который потребовал бы громадное количество стали, труда, материалов и транспортных работ. Мы сказали: «Нет, это не поможет выиграть войну. Вы можете отложить это на более позднее время. Мы не можем расходовать сталь на эти разные нужды».

Очень хорошо. Знает ли г-н Барух о громадном театре, на строительство которого в восточном городе во время войны получил деньги иудей – владелец театра?

Слышал ли он когда-нибудь, чтобы неиудею отказали в разрешении продолжать законную деятельность, которая способствовала производству военных материалов, и что значительно позже почти на идентичные планы в том же месте один иудейский концерн получил разрешение на выполнение таких работ? Это была ужасная сила, и она была слишком велика для одного человека; безусловно, это была такая сила, которая не принадлежала даже какой-либо клике иудеев. Загадка эта становится еще большей при проверке. Каким образом это произошло? Почему всегда происходит так, что в самые критические и сложные моменты в этих делах всегда сидит иудей, облеченный неограниченной властью?

Да, г-н Барух мог сказать: – «Я обладал большей властью, чем любой другой чиновник во время войны». Он даже мог сказать: «Мы, иудеи, обладали большей властью, чем вы, американцы, во время войны», – и он был бы прав.

2. Власть над всеми материалами. Это, безусловно, включает в себя всё. Г-н Барух был экспертом по многим группам материалов, которыми он занимался и во многих из которых он был заинтересован. Для исследователей представляло интерес то, в сколь многих сферах он был заинтересован во время войны.

В тех областях, в которых г-н Барух не был экспертом, он, безусловно, имел специально назначенных экспертов. Среди них был г-н Джулиус Розенвальд, еще один иудей, который отвечал за поставки материалов (включая одежду), представителем которого был г-н Эйзенман. Г-н Эйзенман в течение продолжительного периода занимался обмундированием, изменением его качества, величиной уплачиваемой его производителям цены (большинство из них были иудеями) и другими интересными проблемами.

Интересы теплого медного короля Гаггенгейма, который продал наибольшую часть меди во время войны, представлял его бывший служащий, несомненно, сам г-н Барух, который был весьма заинтересован в меди в течение своей деловой карьеры и являлся основным экспертом в этом деле.

Невозможно избавиться от иудейских имен сверху вниз в этих наиболее важных отделах. Однако в настоящий момент внимание обращено на объем контроля, осуществляемого г-ном Барухом над страной в целом. Лучше всего он охарактеризован в его собственных словах: «Ни одно здание стоимостью свыше 2500 долларов не может быть возведено в Соединенных Штатах без утверждения Управления военной промышленности. Никто не может получить бочку цемента без его разрешения. Вы не можете получить лист цинка для своего кухонного стола без разрешения Управления военной промышленности».

3. Власть над отраслями промышленности.

Он определял, куда может быть отгружен уголь, когда может быть продана сталь, где могут и где не могут оперировать отрасли промышленности. Какой контроль над капиталом необходим в деловой деятельности, а также над материалами, необходимыми в промышленности. Этот контроль над промышленностью осуществлялся с помощью метода, называемого порядком приоритетов, который г-н Барух характеризовал как «величайшую силу в войне». Он был самым влиятельным человеком во время войны, поскольку он использовал эту силу. Г-н Барух заявлял, что под его контролем в Соединенных Штатах находились 351 или 357 направлений деятельности промышленности, включая «практически, каждый вид сырья в мире». «Я располагал окончательной властью», -говорил он. Был ли это сахар или шелк, уголь или артиллерийское орудие, его перемещением руководил г-н Ба-рух.

Г-н Джефферис: «Например, этот приоритет, которым Вы обладаете, позволяет решать, будут ли гражданские лица иметь любые товары для строительства?»

Г-н Барух: «Да; если бы у нас не было бы этого приоритетного комитета, то гражданские лица ничего бы не получили».

Г-н Джефферис: «А получили ли они что-нибудь?»

Г-н Барух: «Они получили все, что было в наличии».

Г-н Джефферис: «Вы присутствовали на заседаниях этих приоритетных комиссий когда-нибудь или нет?»

Г-н Барух: «Иногда, не очень часто. Я присутствовал неофициально на каждом из комитетов и считал своим делом вникать во все, насколько я мог, чтобы быть осведомленным обо всем».

Г-н Джефферис: «И все эти различные направления действительно были сосредоточены, в конечном счете, на Вас, насколько позволяют Ваши полномочия?»

Г-н Барух: «Да, сэр, это так. Вероятно, я обладал большей властью, чем, возможно, любой другой человек обладал во время войны; несомненно, это -правда».

Однако это был не полный объем контроля, который осуществлял г-н Барух над промышленностью. Сердцем промышленности является энергия. Г-н Барух контролировал энергетику Соединенных Штатов. Мечта Энергетического треста, дьявольская мечта для этой страны, впервые была реализована под руководством той организации, которую создал этот отдельный индивидуум. Он говорил: «Мы не только осуществляли контроль над сырьевыми материалами, но также и над производственными возможностями страны. Мы установили также и приоритеты в использовании энергии...»

4. Власть над группами людей, подлежащих призыву на военную службу.

Г-н Барух указывал, действительно указывал начальнику полиции армии Соединенных Штатов категории людей, которые должны быть призваны в армию. «Мы должны принять решение практически о необходимости подобных вещей, – говорил он. – Мы приняли решение о том, что менее важные отрасли промышленности должны быть несколько ограничены, и именно из них работники должны призываться в армию». Таким путем он призвал на военную службу шоферов, лотошников и рабочих аналогичных специальностей. Безусловно, некоторый подобный порядок должен был быть установлен, но почему только одним человеком, почему всегда только этим одним человеком?

5. Власть над трудящимися в этой стране.

«Мы приняли решение разбавить мужской труд женским трудом, именно над этим всегда думали профсоюзы».

6. А теперь для полноты иллюстрации обратимся

к одной части документов, которые когда-либо были

обнаружены в любом неиудейском правительстве.

Читатели предыдущих статей помнят такой отрывок:

»Мы будем повышать заработную плату, которая,

однако, не будет выгодна рабочим, поскольку в то

же время мы вызовем рост цен на предметы первой

необходимости».

Одно время г-н Барух был склонен обойти проблему фиксирования заработной платы; ему не нравилось само выражение. Однако решение на этот счет читатель принять может сам, а мы приводим полный текст обоснования.

Г-н Джефферис: «Фиксировало ли Управление военной промышленности цену труда?» Г-н Барух: «Если Вы можете это назвать такта образом, то я бы так не сказал; нет, сэр».

Г-н Джефферис: «Я пытаюсь понять то, что Вы сказали».

Г-н Барух: «Нет, сэр; мы не фиксировали цену заработной платы».

Г-н Джефферис: «Что же Вы делали?»

Г-н Барух: «Именно то, что я сказал Вам».

Г-н Джефферис: «Может быть, я немного глуховат, но я не понял, то, что Вы сказали мне».

Г-н Барух: «Когда комитет по определению цен установил цену на сталь, они сказали следующее: «Эта цена согласована, а Вы сохраните заработную плату на том же уровне» – и это была заработная плата, которая превалировала в цене, которую мы установили. В момент, когда цены были зафиксированы, они сначала были весьма значительно выше тех цен, которые установили мы».

Г-н Джефферис: «Когда Вы получили цену любого из этих первичных материалов, вам следовало зафиксировать цену труда, который был использован для их производства?»

Г-н Барух: «В той степени, что она должна оставаться максимальной по отношению к той, которая была тогда, когда мы зафиксировали цену».

Учитывая вес авторитета г-на Баруха и поставленные им условия, это означало, учитывая все цели и намерения, фиксирование нормы заработной платы. Теперь, что касается фиксирования цен, г-н Барух более позитивен. В ответ на вопрос г-на Гарретта г-н Барух сказал: «Мы фиксировали цены в сотрудничестве с промышленностью, однако когда мы фиксировали цену, мы фиксировали ее для всего производства, не только для армии и военно-морского флота, но также и для союзников и гражданского населения».

Минуты одного из заседаний управления г-на Баруха показывают следующее: «Уполномоченный Барух указал, что совещание показало, что заседание потребовало всей второй половины дня для обсуждения проблемы фиксирования цен с учетом, в частности, контроля цен на продовольствие, зерно, хлопок, шерсть и вообще сырьевые материалы».

Г-н Грэхэм: «Скажите мне еще кое-что: сколь много личного внимания Вы уделяли проблеме фиксирования цен?»

Г-н Барух: «Сначала – значительное...»В другой раз г-н Барух сказал: «В стране не было никакого закона о фиксировании цен».

Г-н Джефферис: «Мы согласны с этим, но Вы делаете это».

Г-н Барух: «Да, мы делаем это, и мы делаем очень много во времена напряжений.»

Здесь проявился один человек, обладавший высшей диктаторской властью с обеих сторон обычной человеческой деятельности.

Он признал, что в 351 или 357 важных отраслях промышленности, которые он контролировал, он фиксировал цены, «по которым товары должны продаваться и правительству, и гражданским лицам». Однако при фиксировании цен он определял и заработную плату. Проблема за работной платы занимала первое место она входила в расчеты г-на Баруха по затратам производства, на которых он в определенной степени базировал величину цены. Затем, определив, сколько изготовитель должен получать в виде заработной платы, он определял, сколько изготовитель должен расходовать на жизнь. Изготовитель и сам может ответить на вопрос, каким образом всё это происходит! Заработная плата была «высокой», но не столь высокой, как «прожиточный минимум»; а ответ на оба вопроса содержится в заявлении Баруха. Однако в любом случае это не вся проблема. Этот параграф включен сюда просто как часть списка полномочий, предоставленных г-ну Баруху.

Насколько г-н Барух сам чувствовал полноту своей «власти», показывает отрывок его речи, когда он пытался объяснить весьма крупные прибыли, полученные некоторыми концернами, с которыми он осуществлял свой бизнес. Г-н Джефферис: «Следовательно, система, которую Вы приняли, не принесла фирме «Люкенс Стил энд Айрон Компани» той прибыли, которую получали и менее производительные компании?»

Г-н Барух: «Нет, но у других мы изымали 80%.» Г-н Джефферис: «Это было согласно закону, не так ли?»

Г-н Барух: «Да, закон предусматривал это».

Г-н Грэхэм: «Что Вы имеете в виду, когда используете слово «мы»?»

Г-н Барух: «Это осуществляло правительство. Извините, но под словом «мы» я имел в виду Конгресс».

Г-н Грэхэм: «Вы полагаете, по этому вопросу Конгресс принял какой-то закон?»

Г-н Барух: «Да, сэр».

Г-н Грэхэм: «Имели ли Вы к этому какое-либо отношение?»

Г-н Барух: «Никоим образом». Г-н Грэхэм: «Тогда на Вашем месте я не использовал бы слово «мы».

Пропустил ли г-н Барух это мимо ушей, он знает лучше. Поскольку он обладал властью обеспечивать рабочих заработной платой и снова отбирать ее с помощью фиксирования цен, то он обладал и властью позволить сырьевым корпорациям получать баснословные прибыли, то совсем нельзя было бы не подумать, что он также имел возможности забирать часть из них. Однажды он. сказал: «Мы забирали 80%». Затем он признался, что это была взятка. Оговорка это или его ошибка?

Безусловно, прибыли, которые он позволял получать, были настолько велики, что даже те 80% составляли приличный возврат (имели место всевозможные уклонения и хищения) – но все равно прибыли были огромными.

А 73% «военных миллионеров» Нью-Йорка, несмотря на 80% прибыли, – это иудеи.

Публикация от 4 декабря 1920 г.