Текст книги "Капитан Райли (ЛП)"

Автор книги: Фернандо Гамбоа Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

56

С большой осторожностью Райли открыл дверцу холодильника, как будто там находилась та самая бомба.

Внутри обнаружилось около трех десятков небольших, герметично закрытых алюминиевых ящиков, заполнивших все пространство холодильника. Алекс и Джек ободряюще, хоть и с опаской, кивнули, а Хельмут протянул руку к одному ящику и осторожно потащил его на себя, понимая, что, если его уронит, этот поступок может оказаться последним в его жизни.

Он поднял крышку.

Внутри ящика оказалась желтая губка, повторявшая его форму. В центре губки торчала заткнутая пробкой пробирка с цифрой семь. Не спрашивая советов, Хельмут вытащил ее двумя пальцами и осторожно придерживая пробку. Внутри пробирки плескалась темно-красная жидкость.

– Вот он, «Апокалипсис», – прошептал ученый замогильным голосом. – Я держу в своей руке судьбу человечества.

– По-моему, это кровь, – словно заворожённый прошептал Джек.

– Ты уверен? – спросил Райли, указывая на пробирку.

Хельмут кивнул. Затем дрожащими руками вернул пробирку обратно в ящик, закрыл крышку и снова поставил его в холодильник.

– Мы должны уничтожить это, – заявил Райли. – И немедленно.

– Вопрос в том – как, – сказал немец. – Если разобьём пробирки, вирус распространится по всему кораблю.

– Ну и что такого? – с досадой спросил Джек. – Мы же знали, что это путешествие в один конец. Главное, чтобы корабль не добрался до порта.

– Это не поможет, сеньор Алькантара, – вздохнул Хельмут. – Даже если вся команда заразится и заболеет, кто-то все равно выживет; а быть может, им уже сделали прививки, и команда все равно выполнит задание.

– Хельмут прав, – сказал Алекс. – Но даже если им и не сделали никаких прививок. Многие, конечно, умрут еще прежде, чем достигнут берегов Соединенных Штатов, но другие выживут, высадятся на берег и все равно разнесут заразу. Нет, нужно искать другой путь.

– А если их сжечь? – спросил галисиец. – Огонь уничтожит любую заразу.

– Не всегда, – возразил Хельмут. – А выжившие бациллы разнесутся по кораблю вместе с дымом.

– А если просто отключить холодильник? – спросил Райли. – Это убьет вирус?

– На какое-то время – возможно, – ответил Хельмут. – Но это тоже небезопасно: рано или поздно кто-нибудь непременно заметит, что холодильник выключен.

– Мы могли бы забаррикадировать двери и запереться здесь, – предложил Джек, указывая на открытую дверь, а затем – на другую, в дальнем конце трюма.

Райли снова покачал головой.

– Рано или поздно они все равно ворвутся сюда, а без оружия мы лишь отсрочим своюу гибель, – ответил он и, беспокойно сжав челюсти, добавил: – Нет, мы должны придумать что-то радикальное, что раз и навсегда лишит их возможности заполучить этот вирус.

– Но мы не можем его уничтожить, – сказал Хельмут.

Джек поднял кверху руки, словно сдаваясь.

– Ну не можем же мы выбросить все это за борт? – без особой надежды спросил он.

Капитан «Пингаррона», прищурившись, посмотрел на своего старшего помощника.

Тот, заметив его испытующий взгляд, еще больше нахмурился.

– Нет, ты серьезно, Алекс? – спросил он. – Как, черт возьми, мы сможем пронести все эти пробирки на палубу, не попавшись никому на глаза? Кто-нибудь обязательно заметит неладное, нас схватят, отберут вирус, а нас убьют.

– Можем устроить отвлекающий маневр, – ответил Райли.

– И какой же?

– Пока не знаю. Может, пожар? Это нам вполне по силам.

Джек почесал подбородок и кивнул.

– А что, может сработать, – задумчиво протянул он.

– Но это должен быть достаточно большой пожар, – заявил Хельмут, неожиданно воспрянув духом. – И желательно, на другом конце корабля, чтобы все бросились туда.

– Прекрасно, – решительно заявил Алекс. – В таком случае, этим мы и займемся. Вы с Хельмутом, – он ткнул пальцем в Джека, – отправитесь в машинное отделение и разведете там хороший костер. А я тем временем освобожу от консервов какой-нибудь ящик, сложу туда все пробирки, а когда завоет сирена, незаметно проберусь на палубу и выброшу все это дерьмо в море.

Ученый и Джек переглянулись и кивнули.

– Заметано, – сказал Джек.

– А дальше что? – осведомился Хельмут. – Что нам делать потом?

Этот вопрос настолько озадачил Райли, что он растерянно заморгал.

– Боюсь, что ничего, доктор, – произнес он обреченно. – Даже если нам это удастся, первым делом она нас расстреляют. И то еще в лучшем случае.

Несмотря на обоснованные опасения Райли, переодетый в форму штандартенфюрера СС физик помедлил пару секунд, а затем торжественно кивнул, принимая неизбежный финал.

– Ну что ж, – сказал он, кладя руки обоим на плечи и глядя им в глаза. – Тогда, я думаю, нам пора прощаться.

Хельмут протянул руку Алексу, и тот крепко ее пожал.

– Удачи, капитан Райли. Для меня было честью познакомиться с вами.

– Скорее, это честь для меня, Хельмут. Простите, что так и не смог доставить вас в Лиссабон.

– Не стоит сожалений, – ответил ученый. – Никогда я не желал для себя иной судьбы, чем иметь возможность совершить что-то действительно важное.

Райли признательно похлопал его по плечу и взглянул на Джека.

– Мой старый друг... – начал было он.

– Ах, заткнись, черт бы тебя побрал! – выругался тот, и тут же заключил Алекса в свои медвежьи объятия, едва не сбив его с ног.

Райли почувствовал, как что-то мокрое и горячее потекло у него по шее, и вдруг понял, что это – слезы его верного соратника. Он уже собрался сказать, чтобы тот перестал разводить сырость, когда обнаружил, что и сам тоже плачет, и слезы насквозь промочили рубашку на плече Джека.

Они молча обнялись и бесконечно долгую минуту не выпускали друг друга из объятий, отводя покрасневшие глаза и судорожно кусая губы, чтобы не разрыдаться. Затем посмотрели друг на друга, по-прежнему не говоря ни слова, ибо все уже было сказано.

– Ну, не поминай лихом, – чуть слышно прошептал галисиец.

– И ты не поминай лихом, – кивнув, ответил Алекс.

Он глубоко вздохнул, набираясь мужества и, прежде чем окончательно проститься, спросил:

– Вопросы есть?

Вопрос, как ни странно, не заставил себя ждать.

Неожиданно их окликнул очень вежливый голос с сильным немецким акцентом, принадлежащий капитану фон Айхайну, который стоял в дверях трюма.

– Есть, – произнес этот голос, сопровождая свои слова характерным клацаньем, в котором нетрудно было узнать щелчок затвора. – У меня есть один вопрос.

57

Все трое повернулись в сторону двери, и сердца застыли у них в груди: по обе стороны двери стояли полдюжины матросов с автоматами МР-40 наперевес, а сам фон Айхайн целился в живот Райли из пистолета «люгер», который держал у бедра.

Их разоблачили.

Возможно, случайно, когда они неосторожно привлекли к себе внимание в столовой несколько часов назад, а быть может, дело в том, что им с самого начала не доверяли. А впрочем, теперь это не имело значения.

Так или иначе, теперь все было кончено.

Их путешествие подошло к концу.

Повернувшись к Джеку, Райли прочитал в серых глазах друга то самое слово, что полыхало огненными буквами в его собственном мозгу, словно бродвейская неоновая реклама: «Провал».

И теперь из-за их провала сотни миллионов людей были обречены на смерть.

Все приложенные усилия, все принесенный жертвы, ужасный риск – все оказалось напрасным.

Более того.

Его команда, Эльза, Кармен, десятки друзей, разбросанных по портам всего мира, его семья, родители... все те, кого он знал и любил...

Он подвел всех. В очередной раз.

«Вероятно, это знак судьбы. Пришло время и мне платить по счетам, – с горечью подумал он. – Ну и пусть, по крайней мере, так будет покончено с голосами и призраками, что приходят каждую ночь сводить со мной счеты».

Непоколебимая уверенность в том, что последнее задание окончилось полным и окончательным провалом, рухнула на его плечи, подобно огромной горе, и он, не обращая внимания на голоса матросов, которые что-то приказывали ему по-немецки, тяжело опустился на деревянный стул и закрыл лицо руками: в конце концов, какая разница, подчинится он приказам или нет? В любом случае, все кончено.

Хельмут хотел что-то ответить, но прежде чем он успел открыть рот, капитан предостерегающе поднял руку.

– Я не нуждаюсь в ваших объяснениях, – произнес он, и в голосе его прозвучало больше разочарования, чем гнева. – Теперь мне совершенно ясно, что вы трое... заслуживаете смерти. Все без исключения, – решительно добавил он, поднимая руку с пистолетом.

– Пошел в задницу! – бросил Джек, вызывающе скрестив на груди руки: терять все равно было уже нечего.

Капитан что-то приказал матросам, и они тут же направили на них автоматы, готовые выстрелить по первому слову.

– Стойте, капитан! – воскликнул Хельмут, выступая вперед. – Вы должны меня выслушать!

– Вы не можете сказать ничего такого, что могло бы спасти ваши ничтожные жизни, – холодно произнес фон Айхайн. – Так попытайтесь хотя бы умереть с достоинством.

– Нет! – выкрикнул тот. – Выслушайте меня! Наши жизни не имеют значения. Но послушайте, вы должны это знать...

Суровое выражение на лице капитана немного смягчилось, но прошла невыносимо долгая секунда, прежде чем он ответил.

– Я не желаю разговаривать со шпионами и предателями, – сухо произнес он.

– Я не предатель, – покачал головой Хельмут, не замечая, как по его лицу стекают капли холодного пота. – Во всяком случае, не нашей родины. Дайте мне пять минут, и вы поймете, о чем я говорю. Разве вы сами не желаете знать, почему мы здесь?

Капитан по-прежнему молчал. На сей раз его молчание длилось намного дольше.

– Даю вам тридцать секунд, – произнес он наконец, по-прежнему держа их под прицелом.

Хельмут повернулся к Джеку и Райли. Тот ободряюще кивнул, словно хотел сказать: «Продолжай, Хельмут. Ты – единственный, кто может нам помочь».

Ученый направился к столу, поднял лежавшую на нем папку с документами и протянул капитану.

– Вот и все, – закончил Хельмут дрожащим от волнения голосом, потрясая перед ним бумагами. – Таким образом, операция «Апокалипсис» состоит вовсе не в том, чтобы высадить в Соединенных Штатах несколько десятков агентов, как вы считаете. Настоящая ее цель, – сказал он, – постучав по папке указательным пальцем, – убить более двух миллиардов человек во всем мире при помощи ужасного вируса. Истинная миссия, возложенная на вас командованием, – решительно заявил он, – уничтожение человеческого рода. Неужели вы действительно хотите в этом участвовать? – он тяжело вздохнул, а потом спросил все тем же дрожащим голосом: – Вы готовы взять на себя ответственность за смерть почти двух миллиардов человек? Что говорит ваша совесть военного, капитан Айхайн? Что говорит ваша честь?

– И вы еще собираетесь учить меня чести? – ответил капитан. – Вы?

– Никоим образом. Я лишь взываю к ней, чтобы вы меня выслушали. Прочтите это, – указал он на папку, – и потом уже решайте.

Тот испытующе посмотрел на Хельмута, лицо которого скривилось в умоляющей гримасе.

– Прошу вас, – настаивал Хельмут, протягивая капитану документы, словно драгоценнейший подарок. – Прочтите это. Просто прочтите...

Фон Айхайн бросил беглый взгляд на Райли и Джека, и их лица озарила робкая надежда. Затем он отдал матросам новый приказ, и те шагнули вперёд, по-прежнему держа их на мушке. Сам же капитан, хоть и не спускал глаз с учёного, но все же убрал в кобуру «люгер». Затем, взяв левой рукой коричневую парку, открыл ее и принялся изучать лежащие в ней бумаги.

Пока капитан «Деймоса» перелистывал страницу за страницей, выражение откровенного недоверия на его лице сменялось удивлением, а затем – ужасом. Спустя три минуты он поднял глаза и вновь посмотрел на Хельмута.

– Как я могу быть уверен, – спросил он упавшим голосом, закрывая папку с выражением прежнего недоверия на лице, – что это не подделка, сфабрикованная вами, чтобы помешать моей миссии?

В ответ Райли коротко и невесело рассмеялся.

– Вы сами можете в этом убедиться, – произнес он, вставая со стула.

Пройдя через все помещение, он взялся перевязанной рукой за дверцу холодильника, не обращая внимания на матросов, которые еще толком не понимали, что происходит, и с каждой минутой казались все более обеспокоенными.

– Если вы не верите нам, не верите документам, – добавил капитан, – то поверьте своим глазам. Вот посмотрите, что здесь находится, – жестом фокусника он распахнул дверцу холодильника, показав множество серых коробок, в которых таился смертоносный препарат.

Пройдя между Джеком и Хельмутом, фон Айхайн направился к холодильнику, по пути переглянувшись с Райли. Затем открыл одну коробку, посмотрел на свет ее содержимое и убрал на прежнее место.

Он вновь взглянул на Хельмута, и в этом взгляде сквозь недоверие проступила несомненная признательность. Что-то коротко приказав своим людям, капитан направился к выходу.

Однако, остановившись на полпути, вновь повернулся к капитану «Пингаррона».

– Не обольщайтесь. Вы арестованы, все трое, – объявил он, сверля их взглядом. – Вы останетесь под арестом до тех пор, пока мы не вернемся в Германию, где военный трибунал вынесет вам приговор, и можете не сомневаться, смертный, учитывая, что речь идет о шпионаже и попытке совершить диверсию. – Вновь посмотрев на папку в своих руках, он добавил: – Но я все же хочу разобраться во всем этом. Если все действительно так, как вы говорите, я нарушу приказ и свяжусь по рации с командованием, – нервно сглотнув, он встряхнул головой, все еще не веря своим глазам и ушам. – И даю слово, пока я капитан этого корабля, я не допущу подобного зверства. И никому не позволю...

Внезапно сухой щелчок оборвал речь фон Айхайна, и посреди его лба взорвался невообразимой формы красный цветок.

Райли, стоявший к нему ближе всех, почувствовал, как в лицо ему брызнула густая теплая жидкость. Несколько капель стекли по щекам вниз, оставив за собой красные дорожки.

Мертвое тело капитана рухнуло ничком, глухо ударившись о железный пол. Только теперь Райли увидел стоящего в дверях старшего помощника Карла Фромма с дымящимся пистолетом в правой руке.

– Im Auftrag unseres Führers, Adolf Hitler, und auf seinen direkten Befehl! – крикнул он, обращаясь к матросам, которые застыли на месте, не зная, что и думать, видя, как старший помощник хладнокровно убил их капитана выстрелом в затылок. – Übergabe des Deimos von Major von Eichhain wegen versuchten Verrates des Dritten Reiches!

Затем он повернулся к трем пленникам с садистской улыбкой на губах.

– Я всего лишь принял на себя командование кораблем, – пояснил он, не обращая внимания на труп своего предшественника, словно его и не было. Командование знало, что старик может ослушаться приказа, поэтому послало меня... – он вновь улыбнулся, как улыбается акула беззащитной сардинке, – чтобы в случае необходимости его обезвредить. Правда, ума не приложу, – добавил он, взяв папку из рук фон Айхайна, который все еще сжимал ее, и глядя на нее как на какую-то диковинку, словно внезапно наткнулся на черного лебедя посреди океана, – как вам удалось все это найти, и, при всем моем глубочайшем к вам презрении, я восхищен, что вы смогли зайти так далеко. Вы ведь уже были почти у цели... – тут он, похоже, немного задумался. – Но, как вы сами видите, жизнь несправедлива. В любом случае, – закончил он, пожимая плечами все с той же циничной улыбкой, – ауфвидерзеен.

Затем он вновь повернулся к матросам и равнодушно отдал им приказ.

– Alle drei an die Wand stellen und erschiessen.

Хельмут, который прекрасно понял, что Фромм приказал увести всех троих в нижний трюм и там расстрелять, повернулся к Райли. Не требовалось перевода, чтобы увидеть смертельную обреченность в глазах ученого. Райли понял, что жить им осталось считанные секунды.

58

К счастью, вооруженные автоматами люди были моряками, а не солдатами, а потому немного промедлили с выполнением приказа, и этих секунд оказалось достаточно, чтобы Райли и Джек успели отреагировать.

Алекс метнулся к Хельмуту, словно футболист за мячом, сбив его с ног, одновременно пинком опрокидывая стол, чтобы прикрыться им, как щитом. В тот же миг целый град пуль прошил воздух в том месте, где они только что стояли, и множество пулевых отверстий изрешетили дальнюю переборку. Джек, в свою очередь, побуждаемый инстинктом бывалого солдата, тоже бросился на пол, перекатившись через плечо, и укрылся за драгоценным холодильником, который оказался прямо на линии огня.

Но тут, сквозь грохот выстрелов и свист пуль, застревающих в дереве и металле, раздался отрывистый лай старшего помощника Фромма, который требовал немедленно прекратить стрельбу, предупреждая об опасности выпустить на волю ужасный вирус и заразиться страшной болезнью.

– Waffenruhe! Waffenruhe! – кричал он, требуя прекратить стрельбу.

Несколько пуль девятимиллиметрового калибра прошили толстую деревянную столешницу, хотя большая их часть застряла в толще дерева. У холодильника, за которым прятался Джек, пули лишь слегка поцарапали металлическую дверцу.

Теперь едкий дым с запахом горелого пороха грязно-серым туманом плавал в комнате, отделяя столпившихся у входа немецких моряков от окопавшихся в центре трюма. От верной гибели их отделяли лишь жалкие десять метров. Стрельба прекратилась, и в трюме на миг установилась полная тишина, которую тут же вновь разорвал лающий голос старшего помощника, отдающий новые приказы.

У них оставалось меньше десяти секунд.

– Он запретил им стрелять здесь, внутри, – прошептал Хельмут, прячась рядом с Алексом позади опрокинутого стола. Пробирки... – указал он на холодильник. – Они могут их разбить...

Семь секунд.

Райли кивнул. Позиция, которую им удалось занять, давала неожиданное преимущество, но оно составляло лишь несколько секунд, прежде чем до них успеют добраться. Подняв голову, он в отчаянии огляделся, словно ища ответа у валявшихся кругом обломков мебели и разбитых стёкол. Случайно он перехватит взгляд Джека – тот, укрывшись за холодильником, смотрел в дальний конец трюма, в сторону последней двери.

Три секунды.

Теперь он знал, что делать; проблема заключалась в том, как туда добраться. Стоит покинуть убежище, они тут же окажутся на виду, а пороховой дым не настолько густой, чтобы их не разглядели.

Мелькнула мимолётная мысль прикрыться от огня жаровней или протащить за собой стол, закрываясь им, как щитом, но тут же он понял, насколько абсурдны обе идеи.

Одна секунда.

И тут он понял.

Безжизненное тело капитана лежало в метре от него, и из кожаной кобуры торчала черная рукоять «люгера». Вот он – выход.

Недолго думая, Райли бросился к трупу и, прежде чем ошеломлённые матросы поняли, что происходит, выхватил из кобуры пистолет и, почти не целясь, сделал пять выстрелов.

Моряки, которым было приказано ни в коем случае не стрелять, попадали на пол. В пустом помещении не было больше ничего, за чем можно спрятаться. А между тем, Фромм не двигался с места, лишь выхватил из кобуры пистолет и яростно кричал на матросов, чтобы те немедленно хватали шпионов, не обращая внимания на стрельбу.

Тем не менее, этого минутного замешательства Алексу оказалось достаточно, чтобы проломить хрупкие доски и, схватив Хельмута, как тряпичную куклу, дотащить его до двери, через каждые два шага оборачиваясь и стреляя, не давая возможности матросам добраться до них.

Когда они оказались у двери, галисиец уже поворачивал железную ручку.

Матросы «Деймоса» уже успели подняться и теперь бежали к ним. Когда тяжёлая стальная дверь наконец открылась, немцы вновь открыли огонь – как раз в тот миг, когда Джек втаскивал Хельмута внутрь. Выпустив предпоследнюю пулю, Райли прыжком последовал за ними, упав по ту сторону двери и растянувшись на голом полу. В следующую секунду послышался скрежет металла, и Алекс понял, что Джек запер дверь прямо перед носом у преследователей.

Пока Джек запирал дверь, Райли присел на корточки возле стоящего тут же ящика с инструментами в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы заблокировать дверь. Ему попалась на глаза рукоятка большого гаечного ключа. Райли тут же схватил его и, в тот самый миг, когда на дверь по ту сторону переборки обрушились первые удары кулаков, и сразу несколько рук ухватились за дверную ручку, пытаясь повернуть ее в обратном направлении, он закрепил ключ в замке и намертво заблокировал дверь.

– Вот же мать их за ногу!.. – пробормотал Джек, привалившись к стене и тяжело дыша открытым ртом. – Пронесло...

В этом отсеке почти не было света – лишь от маленькой красной лампы над дверью. Этого света едва хватало, чтобы разглядеть силуэты Райли, Джека и Хельмута, все еще лежавшего на полу. Бегло оглядевшись в этом царстве воплощенного мрака, Райли заметил небольшой круглый люк над их головами, к которому вела приставная железная лестница.

– Здесь есть выход, – сообщил он, ставя ногу на первую ступеньку. – Скорее туда!

Запыхавшийся галисиец с трудом поднялся и бросился к трапу, но Хельмут, похоже, даже не думал вставать.

– Идемте, доктор, – поторопил Алекс, хватая его за руку и помогая подняться. – Нельзя терять ни секунды!

Немец, однако, не двинулся с места.

– Я... думаю, я останусь, – прошептал он. – Я лишь задержу вас...

– Кончайте нести ерунду и дайте мне руку!

– Боюсь... боюсь, что это не ерунда...

– Так какого черта вы... – выругался Алекс.

Райли замолчал на полуслове, когда Хельмут расстегнул черный китель, и он увидел, как по серой рубашке на животе расплывается большое пятно. В тусклом свете пятно казалось черным, но Алекс знал, что на самом деле оно кроваво-красное.

Контрабандисты склонились над Хельмутом, который лежал на спине, зажав рукой рану, и беспомощно наблюдал, как сквозь пальцы сочится густая вязкая жидкость, словно не веря, что подобная субстанция может истекать из человеческого тела.

Райли и Джек беспокойно переглянулись, когда расстегнули рубашку Хельмута и обнаружили на его теле пулевое отверстие сантиметрового диаметра в нескольких пальцах выше пупка.

– Нет-нет... мне совсем не больно... – каким-то странным голосом прошептал Хельмут, глядя на них.

– Это хороший признак, – солгал Джек, натянуто улыбаясь.

Немец посмотрел на него безнадежным взглядом; он понимал не хуже Джека, что ранение в кишечник означает медленную и неотвратимую смерть, если больному вовремя не оказать медицинскую помощь, о которой, разумеется, в данном случае не могло быть и речи.

Райли сбросил куртку и быстро размотал повязку, стягивающую его рёбра, чтобы перевязаться рану учёного.

– Помоги мне, Джек, – сказал он. Затем оторвал клочок от рубашки Хельмута и, сложив его в несколько раз, прижал к ране. – Нужно его перевязать.

Вместе с галисийцем они приподняли Хельмута и тщательно обмотали его тело длинным бинтом.

– Надеюсь, вы помыли руки, – угасающим голосом пошутил Хельмут. – Мне бы не хотелось подцепить заразу.

– Мне очень жаль, что все так случилось, – искренне признался Райли. – Быть может, если бы мы вас послушались и не потащились за вами следом, все было бы иначе. Мне очень жаль, – повторил он. – Эта пуля должна была достаться мне, а не вам.

Хельмут слегка похлопал капитана по плечу.

– Совершенно с вами согласен, – произнес он.

Алекс уже собирался вновь пуститься в извинения, когда наверху послышались чьи-то тяжёлые шаги, и все трое подняли головы, глядя в сторону люка, находящегося в нескольких метрах над их головами.

Моментально забыв об ученом, Райли вскочил и взлетел по железной лестнице, едва успев дотянуться до люка в тот самый момент, когда железная крышка уже начала поворачиваться, готовая вот-вот открыться.

– Джек! – крикнул он, удерживая крышку люка обеими руками. – Найди что-нибудь, чем его заблокировать!

Старший помощник «Пингаррона» уже рылся в ящике с инструментами, пытаясь найти хоть что-нибудь, подходящее в качестве засова.

– Скорее! – рычал Алекс, а железный люк неотвратимо выскальзывал из его пальцев. – Я не удержу его долго!

Молотки, отвёртки, гаечные ключи летели на пол, но Джеку все никак не попадалось ничего достаточно большого и прочного, что могло бы пригодиться.

– Черт возьми, Джек! – рявкнул Алекс во всю глотку. – Дай мне хоть что-нибудь!

И тут, уже на грани отчаяния, Джек наткнулся на кусок стальной трубы, которую в потемках раньше не замечал. Крепко держа ее одной рукой, а другой хватаясь за перекладины трапа, демонстрируя при этом чудеса ловкости, он поднялся наверх и успел заклинить люк в тот самый миг, когда крышка люка уже почти выскользнула из пальцев Райли.

– Ну, и что нам это дает? – вздохнул Джек спустя несколько секунд, глядя, как сотрясается крышка люка, которую упорно пытались открыть снаружи. – Это ведь не особо надолго их задержит, да? В конце концов они догадаются использовать электропилу, это лишь вопрос времени.

– Знаю, – ответил Алекс, глядя в ту же точку. – Нам остается лишь с толком использовать это время.

– В любом случае, – настаивал Джек, оглядывая просторный трюм, полный теней, – мы должны убедиться, что здесь нет другого выхода, через который они могли бы сюда проникнуть.

– Если бы он был, они уже давно были бы здесь, – возразил Райли, который после титанических усилий едва мог пошевелить рукой.

– В любом случае...

– Ну ладно, Джек. Если это тебя успокоит, давай посмотрим.

Но прежде он склонился над Хельмутом и спросил, как тот себя чувствует.

– Паршиво, – ответил тот. – Но думаю, что могу идти.

– Вряд ли это хорошая мысль.

Немец печально посмотрел на него и обречённо вздохнул:

– На самом деле это уже неважно, ведь правда?

Райли, немного поколебавшись, покачал головой.

Друзья помогли Хельмуту подняться. Стиснув зубы, он шагнул вперёд, держась за дверь, через которую они вошли.

– Где тут чертов выключатель? – спросил Джек, шаря по стене. – Я уже сыт по горло этим гребаным красным светом!

– По-моему, где-то здесь... – пробормотал Райли, ощупывая стену в том месте, где, по его мнению, должны были находиться выключатели. – Ага! Вот он.

Послышалось несколько щелчков, загудели резисторы, и под потолком одна за другой стали зажигаться лампы, озарив ярким светом самый последний отсек трюма.

Они оказались в просторном помещении, которое резко сужалось впереди, давая понять, что они в носовой части корабля. Помещение было забито трубами, рычагами, лебедками и десятками всевозможных приборов. По обе стороны отсека располагались два ряда горизонтальных стальных цилиндров полуметрового диаметра и семиметровой длины, установленных на стальных рельсах. Цилиндры были выкрашены в серый, на задних концах помещались руль и винт, а передний венчала закругленная красная головка.

– Mein Gott, – прошептал Хельмут, забыв о своей ране и делая шаг вперед. – Мы же в торпедном отсеке!