Текст книги "Капитан Райли (ЛП)"

Автор книги: Фернандо Гамбоа Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

34

Сейчас каюта почти опустела, поскольку Сесар и Жюли с помощью Хельмута и Эльзы были заняты маневрами «Пингаррона», который как раз в эту минуту покидал порт, готовясь выйти в открытое море. И теперь в каюте оставались лишь Алекс Райли, который готовился сойти на берег, и Хоакин Алькантара, пытавшийся уговорить его этого не делать.

– И как ты надеешься незамеченным пройти по улицам? – поинтересовался галисиец, глядя на его распухшее, покрытое синяками лицо. – Все прохожие решат, будто ты попал под трамвай.

– Вот поэтому я надену джеллабу. Вечером, в потёмках, да ещё с опущенным капюшоном, никто не разглядит моего лица.

– А днём?

– Джек... не упорствуй. Я уже принял решение и не намерен его менять, что бы ты ни говорил.

– Но это же полная глупость! Черт побери, Алекс, ну пойми же ты наконец! У тебя рёбра сломаны, а ты рвёшься куда-то идти!

– Завтра мне станет лучше, – заверил он, просовывая правую руку в рукав куртки.

– Но ты же еле на ногах держишься... Черт побери, почему бы тебе не подождать несколько дней?

Алекс посмотрел на него с упреком.

– Ты же сам знаешь, мы не можем ждать. Марш наверняка решил, что мы собираемся продать аппарат кому-то другому, и если мы с ним не свяжемся и не объясним ситуацию, ты даже представить не можешь, что он с нами сделает.

– Да уж конечно могу. Но мы ведь можем связаться с ним по рации или отправить сообщение...

Алекс подошёл к другу и положил руку ему на плечо.

– Я собираюсь остаться в Танжере, Джек. Опасность грозит не только вам.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я уже сказал. Они хотят уничтожить всех, кто имел или мог иметь какие-либо контакты с нами.

Джек задумался, пытаясь понять, что он имеет в виду.

– Но ты ведь не хочешь сказать... – произнёс он, указывая в сторону города, который они собирались покинуть.

Алекс сурово кивнул.

– Но ты же ничего ей не расскажешь, правда?

– Разумеется, нет! – сердито ответил Алекс. – За кого ты меня принимаешь? Но они-то этого не знают, да это им и неважно. Все, что им нужно – это удостовериться, что не осталось никаких следов.

– Значит, – уточнил Джек, – ты собираешься предупредить ее об опасности?

– Я собираюсь увезти ее подальше отсюда, пока не буду уверен, что опасность миновала, – заявил Райли, просовывая руку в рукав джеллабы со свойственной ему порывистостью. – Вот только бы не было слишком поздно.

– Но как ты это сделаешь? – спросил Джек. – И британцы, и люди Марша постараются тебя сцапать!

Райли покачал головой, убирая в кобуру «кольт» сорок пятого калибра, который, к счастью, сумел забрать из логова похитителей.

– Если они будут уверены, что я вернулся на судно, то не станут искать меня в городе. Поэтому я хочу, чтобы ты, как только мы немного удалимся от порта, высадил меня на берегу.

– Делай, как знаешь, – сдался Джек. – А если ты вернешься в Танжер и выяснишь, что они уже добрались до Кармен?

Алекс, почесав перед зеркалом подбородок, повернул к нему перекошенное из-за пережитых побоев лицо.

– Даже не знаю, – признался он. – Придется импровизировать.

– Брось, Алекс! – ответил Джек, качая головой. – Или ты считаешь себя героем авантюрного романа? Так это не роман, это гребаная реальность, будь она проклята... Тебя схватят и изрежут на кусочки, прежде чем убить.

Капитан «Пингаррона» стоически кивнул.

– Возможно, – ответил он, закидывая на спину мешок. – Но порой приходится действовать, как велит чувство долга. И ты это знаешь не хуже меня.

Хоакин Алькантара вновь покачал головой и отвернулся к окну, по-прежнему полный сомнений.

– Ну, а ты? – спросил капитан ему в спину, желая сменить тему. – Тебе ясна задача?

– Я только что говорил с начальником порта, – угрюмо ответил Джек, повернувшись к нему. – И сообщил, что мы направляемся в Картахену. Это должно пустить их по ложному следу, и, если повезёт, мы сумеем выиграть время и уйти как можно дальше.

– Отлично, – ответил Алекс. – И помни, – сказал он, тыча пальцем ему в грудь, – теперь ты – новый капитан, и судно находится под твоим командованием и под твоей ответственностью. Если со мной что-то случится... Одним словом, «Пингаррон» – твой.

– Ладно, – проворчал Джек. – Но будет лучше, если с тобой ничего не случится. Я, знаешь ли, все еще надеюсь получить свою долю от миллиона долларов.

Алекс прекрасно знал, что причины тревоги его старого товарища отнюдь не исчерпываются одним лишь стремлением получить обещанную Маршем награду, и что весь его цинизм – всего лишь поза. Стараясь не задеть помятые ребра, он коротко обнял Джека и протянул ему руку на прощание.

– Не беспокойся за меня, – заверил он. – Я смогу о себе позаботиться.

Галисиец смерил его насмешливым взглядом и с улыбкой ответил:

– Ясное дело! Кто бы сомневался.

Рассвет едва забрезжил, а по пустынным переулкам танжерской медины уже скользила серая тень, внимательно осматривая каждый угол, прежде чем повернуть, чтобы, не дай бог, не столкнуться с ночным сторожем, совершающим обход, или с военным патрулем, которому придется давать пространные объяснения.

Шумная обычно улица Сиагине, по которой днем было не протиснуться из-за заполонивших ее лотков уличных торговцев, теперь лежала перед ним, пустая и безжизненная, и лишь тощая бездомная собака, свернувшаяся на чьем-то крыльце, лениво подняла голову, чтобы взглянуть, куда направляется этот человек в капюшоне в столь неурочный час.

Райли старался сосредоточиться на предстоящей задаче, но сердце его горько сжималось после короткого, но трогательного прощания с командой. Прощания, которое могло оказаться последним.

Ему повезло не встретить ни единой живой души на узких извилистых улочках медины. Наконец, он добрался до Малой площади, а в скором времени уже стоял перед знакомой дверью, выкрашенной в небесно-голубой цвет.

Не рассчитывая особо на то, что ему тут же откроют, он негромко, чтобы не привлечь ненужного внимания соседей или ночных сторожей, постучал в дверь. Как и следовало ожидать, ему не открыли.

– Кармен... – прошептал он, ухватившись руками за решетку верхнего окна. – Кармен!

И вновь – никакого ответа. Дом казался совершенно вымершим. Алекс вспомнил, что экономка спит в задней части дома и едва ли сможет его услышать, а потому оставалась единственная возможность проникнуть в дом: разбудить Кармен. Проблема состояла в том, что если он начнет взывать и стенать, подобно нетерпеливому влюбленному, то привлечет внимание всей улицы, а этого ему меньше всего хотелось.

Как ни смешно, но, стоя под ее окном, он вдруг почувствовал, будто ему снова двадцать лет и он вновь стоит под окном Джудит Аткинсон, ожидая, когда она появится, чтобы признаться ей в вечной любви. Конечно, это была вовсе не та элегантная бостонская улица, а его старая джеллаба не имела ничего общего с формой торгового флота, да и это лишенное стекол окно принадлежало отнюдь не юной девственнице, чью руку он собирался просить.

Он устало улыбнулся под капюшоном, подумав, как все с тех пор изменилось. Или наоборот, как все повторяется, несмотря на кажущиеся различия.

– Все возвращается на круги своя, – пробормотал он, снова постучав в дверь.

По-прежнему никакого ответа.

Тогда, подняв голову, он прикинул, что, если взобраться по решетке одного из окон первого этажа, можно будет перебраться на козырек над крыльцом, а там уж недалеко и до окна Кармен, которое находится прямо над ним.

В другое время все это было бы для него детской забавой, но сейчас, принимая во внимание помятые ребра и вывихнутые пальцы, взобраться на решетку, а затем на козырек оказывалось весьма непростой задачей.

Однако другой возможности проникнуть в дом не было, а время уже поджимало. Итак, помолившись одному святому, известному покровителю воров, Алекс стиснул зубы, ухватился за подоконник и начал подтягиваться.

Затем ему вспомнились слова Джека насчет авантюрных романов, и он улыбнулся, и впрямь почувствовав себя Эрролом Флинном в роли бесстрашного капитана Блада.

Он лишь надеялся, что и у него все закончится так же, как у Блада: победив всех злодеев, он проникнет в сад прекрасной девушки.

Если даже взобраться по стене дома оказалось нелегкой задачей, то висеть, уцепившись пальцами за верхний край решетки, просунув их в узкую щель и нащупывая при этом ногой край козырька над крыльцом – ох, об этом лучше не рассказывать друзьям, если не хочешь, чтобы они над тобой потешались всю оставшуюся жизнь!

Распластавшись на стене, словно ящерица, он наконец смог поставить ногу на край козырька. Затем, очень медленно, переместив центр тяжести влево, потянулся рукой, пока, наконец, не сумел уцепиться за подоконник и с усилием, от которого у него перехватило дыхание, перепрыгнул на черепичную крышу козырька.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание и переждать приступ острой боли в ребрах. Затем, раздвинув занавески, он заглянул в комнату, ожидая увидеть Кармен, мирно спящую в своей постели.

Но чего он никак не ожидал – так это холодного стального острия, что внезапно уперлось ему в горло.

– Кто ты такой и что тебе надо? – послышался голос из мрака, в то время как стальное остриё вонзилось в его плоть, по лезвию потекла кровавая дорожка.

– Это я, Кармен, – прошептал он, нервно сглотнув, – Алекс.

Из темноты на него глянули два огромных черных глаза; долгое время они изучали его с подозрением, пытаясь понять, точно ли обладатель этого избитого, распухшего лица – тот, за кого себя выдает.

Райли сбросил капюшон, открыв свои кудри.

К его удивлению, нажим кинжала немного уменьшился, а ее голос прозвучал совсем тихо, так что он едва смог расслышать:

– Что тебе нужно?

– Впусти меня, если тебе не трудно.

– Оставь свои шутки, – ответила голосом столь же твёрдым, как стальное лезвие, которым она ему угрожала. – Зачем ты полез в окно?

– Мне нужно поговорить с тобой.

– В пять часов утра?

– Именно в пять утра. Вопрос жизни и смерти.

Кармен, одетая в красный шелковый халат, оттенявший ее смуглую кожу, наклонилась к Райли.

– Чьей жизни? – дотошно уточнила она. – Твоей или моей?

– Обеих, – нетерпеливо ответил Райли. – Впусти меня, и я все объясню.

– Не могу, – ответила она, красноречиво кивая в сторону постели.

Там лежал какой-то незнакомый тип – совершенно голый, огромный и толстый, с волосатым телом и лысой головой. Развалившись среди простыней, он спал сном праведных и храпел, как походная труба.

– Кто это? – спросил Алекс, изо всех сил стараясь скрыть приступ ревности.

– Не задавай глупых вопросов.

Райли прекрасно знал, каким способом эта женщина зарабатывает себе на жизнь, но до сих пор ему не приходилось нос к носу сталкиваться с подобной реальностью – уродливой, жирной и волосатой. И теперь он не смог сдержать едкого упрёка.

– А я думал, ты более тщательно отбираешь своих... клиентов.

Кармен горделиво вскинула голову, собираясь захлопнуть окно перед самым носом разукрашенного синяками моряка в арабской одежде.

Но вдруг вздохнула с несвойственной ей покорностью и отошла в сторону.

– Это очень высокий военный чин в протекторате, – сказала она, повернувшись к спящему уроду. – Вот уже несколько месяцев он грозится донести на меня, если я... Короче, ты понимаешь... Сегодня трахаешь ты, завтра трахают тебя.

– Да уж!.. – усмехнулся Райли, устыдившись своих слов. – Даже не знаю, что сказать.

– Тебе и не нужно ничего говорить, – задумчиво ответила она и надолго замолчала.

Алекс тоже с минуту помедлил, а потом решительно заявил:

– Ты должна немедленно его выставить.

– Что? – переспросила она, решив, что ослышалась. – Выставить?

– Ну, ты же знаешь, как это делается. – Спасибо, что пришли, рада вас видеть, приходите завтра, и тому подобное...

– Ты серьезно? – перебила она, невольно повышая голос. – Ты разве не слышал, кто это такой?

– Да хоть сам Франко! Ты должна немедленно от него избавиться.

Кармен смотрела на него, не веря собственным ушам. Этот тип с побитой мордой, который нагло лезет к ней в окно, смеет требовать, чтобы она посреди ночи выставила из дома самого могущественного человека в городе!

– Ты с ума сошёл!

– Я серьёзно, Кармен. У нас очень серьёзные проблемы. Ты должна немедленно пойти со мной.

– О чем ты говоришь? – спросила она, отпрянув от окна и хмуря брови. – Я не собираюсь никуда уезжать. Прошу тебя, немедленно уходи, пока не проснулся мой гость.

И тут из глубины комнаты послышался грубый и властный голос, заставив обоих вздрогнуть от удивления.

– Боюсь, что уже поздно, – произнёс этот голос с очевидной угрозой. – Он уже проснулся.

35

На протяжении нескончаемо долгой минуты никто из них не шелохнулся и не сказал ни слова.

Райли по-прежнему завис напротив окна, не зная, что сказать и как теперь себя вести; Кармен стояла рядом с ним, горделивая и невозмутимая, как никогда прежде. А прямо перед ними застыл посреди комнаты разбуженный испанский военный – совершенно голый, уперев руки в боки и выкатив огромный живот, свисающий до самых гениталий.

– Что это за хрен? – властно спросил он, обращаясь к Кармен. – И что он здесь делает?

– Понятия не имею, – невозмутимо ответила она. – Я никак не могу его выставить.

Пристальный взгляд губернатора уперся в Алекса.

– А вам известно, что в этом городе, произнёс он самодовольным тоном человека, облеченного огромной властью, – воров принято вешать на площади?

Каким же трудным оказался для Райли минувший день! За последние несколько часов его едва не застрелили, оглушили, связали, избивали, резали ножами, ломали ему пальцы и крушили рёбра. И вот теперь он застает в доме Кармен этого жирного и голого хмыря с самыми ужасными манерами, который грозится повесить его на площади, и можно не сомневаться, что за этим дело не станет.

– Видите ли, – произнёс Райли, перебрасывая ноги через подоконник, – на самом деле я – призрак давно минувшего Рождества и пришёл к вам, – с этими словами он приставил к голове незнакомца дуло пистолета, – чтобы заплатить по счётам.

Военный – судя по всему, ветеран гражданской войны, – даже не дрогнул, увидев черную дыру ствола у самого своего лица.

– И что же вы намерены делать? – спросил он, все ещё не веря в серьёзность намерений Алекса. – Ограбить меня? – он глумливо ухмыльнулся, разводя руки и демонстрируя свою наготу. – Или убить? Эта шлюха ведь вам сказала, кто я такой. Так что если вы посмеете спустить курок – можете не сомневаться, что виселица покажется вам раем, а ваша стерва-подружка тоже не избегнет этой участи.

– Алекс, не смей! – сурово окликнула Кармен. – Он говорит серьёзно.

Волна глубокой темной ярости накатила на Райли, побуждая увидеть в этом человеке всех тех демонов, что преследовали его многие годы. Начиная с того жалкого торговца автомобилями, которого он застал в постели со своей женой, и кончая всеми фашистами, с которыми сражался в последние годы, и мистером Смитом, который сегодня вечером угрожал убить его самого, его команду и даже Кармен. Этот жирный военный оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Райли слегка нажал на спусковой крючок, напрягая мышцы предплечья, готовый в любую минуту разнести голову этого ублюдка, а там – гори оно все огнем!

Незнакомец, видимо, почувствовал, что Райли настроен серьезно, поскольку нахмурился, а на лбу у него выступили капли пота.

– Не смей! – послышался у него за спиной голос Кармен, словно прочитавшей его мысли. – Он же тебе ничего не сделал.

Скорее спокойный тон, нежели сами ее слова остудили разъяренного Алекса, и он заколебался. Стоящий под дулом пистолета голый толстяк почувствовал его колебания и осторожно выдохнул.

– Алекс... – взмолилась Кармен, бросаясь к нему. – Прошу тебя, убери оружие!

Сомнения образумили Райли. Он понял, что ничего не выиграет, прикончив этого ублюдка, скорее наоборот, это может привести к ужасным последствиям.

– Ладно, – сдался он, убирая пистолет в кобуру, спрятанную под джеллабой, и не отрывая взгляда от военного.

– Ну что ж, – с самодовольным видом заявил толстяк. – Теперь никто отсюда точно не выйдет без моего на то позволения, так что будет лучше, если вы...

Он так и не успел закончить фразу, поскольку Райли врезал ему ногой по яйцам, заставив этот мешок сала согнуться пополам и взреветь от боли.

– Алекс! Нет! – воскликнула Кармен, в ужасе закрывая руками лицо.

Но Райли, не обращая на неё внимания, склонился к самому уху военного.

– Это тебе, – прошептал он, – за то, что ты назвал ее стервой и шлюхой.

После этих слов он поднялся на ноги и добавил:

– А это...

И, не давая Кармен времени опомниться, он со всей силы ударил его в висок, отчего толстяк без сознания рухнул на ковёр, словно марионетка с перерезанными нитями.

– Это – за все остальное.

Кармен бросилась на колени рядом с безжизненным телом военного и принялась щупать его пульс; затем в тревоге взглянула на Алекса, качая головой.

– Что ты наделал? – в испуге прошептала она, глядя на него, как на безумца. – Что ты наделал?

– Я его только оглушил.

– Но за что? – безутешно воскликнула она. – За что ты его ударил?

– Я тебе уже сказал. А теперь нам пора идти.

– Ты что, совсем ничего не понимаешь? – Она встала она у него на пути, горя от яростью. – Ты даже понятия не имеешь, что ты наделал! – прорычала она, отталкивая Райли. – Ты меня погубил!

– Ты ошибаешься, я вовсе не...

– И в чем же я ошибаюсь? – в бешенстве вскричала она. – В том, что ты, кретин, чуть не проломил голову самому военному губернатору? – указала она на распростертое на ковре тело. – Вот скажи мне, в чем я ошибаюсь?

Райли поднял руку, пытаясь ее успокоить.

– Теперь это уже неважно.

– Как это неважно? – возмутилась она, отталкивая его. – Кто поверит, что я ни в чем не виновата? – она мрачно посмотрела на лежащее тело. – Теперь он во всем обвинит меня... И мне придется расплачиваться...

– Кармен, выслушай меня, – пытался он ее урезонить, крепко перехватив за запястья. – Ты должна пойти со мной.

Она снова рванулась, и распахнувшийся халат выставил напоказ одну грудь, но Кармен была в такой ярости, что даже не заметила этого.

– Ты совсем спятил! – заявила она, отступая на шаг назад. – Я думала, что ты другой, а ты такой же, как они все! Считаешь, если я с тобой сплю, то значит – твоя собственность! А теперь слушай внимательно, – продолжала она ледяным тоном, ткнув в него пальцем. – Никуда я с тобой не пойду, ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо ещё. И я требую, чтобы ты немедленно покинул мой дом и никогда больше не возвращался.

– Это совсем не то, что ты думаешь, Кармен, – попытался успокоить ее Райли. – Я хочу тебя спасти.

Она в ответ лишь горько расхохоталась.

– Спасти меня, говоришь? – ответила она, задыхаясь от гнева и раскинув руки. – Ты знаешь, сколько мужчин до тебя хотели меня «спасти»? И от чего же ты хочешь спасти меня? От греховной жизни? От участи свободной женщины? Хочешь лишить меня возможности любить тех, кого я захочу, и вместо этого будешь указывать, что я должна и чего не должна делать?

Но прежде чем Алекс успел ответить, снизу послышались удары и треск ломающегося дерева.

– От них, – шепнул он ей на ухо, одной рукой крепко обнимая ее за талию, а другой зажимая рот.

Приложив палец к губам, Райли осторожно выглянул в окно и увидел тех же троих марокканцев, с которыми так весело проводил время несколько часов назад. Теперь они пытались выломать дверь в дом Кармен. Смита нигде не было видно, но не было и сомнений, что он где-то поблизости.

Он быстро повернулся к Кармен, стоявшей посреди комнаты в легком халатике, с написанным на лице недоумением. Она была земной женщиной, умной и знакомой с превратностями судьбы, но происходящее было выше ее понимания. Несколько минут назад единственный человек, кому она позволила себе роскошь довериться, ворвался к ней в дом, напал на клиента, который мог – и, несомненно, собирался разрушить всю ее жизнь, а теперь, когда она еще не успела осознать, что произошло, какие-то незнакомцы ломают дверь ее дома, ее святая святых, единственного убежища в варварском мире, что простирался вокруг, то место, куда никто и никогда не входил без приглашения.

– Что происходит?.. – только и смогла она вымолвить, чувствуя себя совершенно растерянной, какой не была даже в те далекие времена, когда бежала из того гарема, где...

– Здесь есть другой выход? – спросил он, возвращая ее к реальности.

– Что?

– Я спрашиваю, есть ли здесь другой выход, – настойчиво повторил Алекс. – Если мы полезем в окно, нас увидят, а дверь они вот-вот вышибут и ворвутся сюда. Надо бежать.

– Но почему? Кто эти люди?

– Нет времени на объяснения! – перебил он, встряхивая ее за плечи. – Я должен знать, есть ли другой выход из дома.

Кармен растерянно заморгала.

– Здесь есть... есть черный ход... – прошептала она, словно стыдясь, что не знает планировки собственного дома.

– Бежим! – воскликнул Алекс, одной рукой хватая мешок, а другой сжимая руку Кармен.

– Постой! – возмутилась Кармен, вырываясь. – Ты что же, не видишь, я в одном халате! Дай мне одеться!

– У нас нет времени, бежим!

– А деньги? А документы? – не сдавалась она, растерянно озираясь. – Я не могу все это бросить!

Принимая во внимание потрясение и душевное смятение Кармен, Райли поглубже вдохнул, изобразил самую ослепительную улыбку, какую позволяло его распухшее лицо и постарался говорить как можно спокойнее.

– Кармен, – произнес он мягко, почти шепотом, словно не слышал ударов в дверь в нескольких метрах внизу, – Мы достанем тебе и новую одежду, и документы, и все, что нужно. Но сейчас нужно уходить, потому что эти люди пришли сюда для того, чтобы убить нас. Когда мы будем в безопасности, – пообещал он, нежно сжав ее руку, – клянусь, я все тебе расскажу. Но сейчас – просто поверь мне на слово, – он прижал руку к груди. – Пожалуйста...

На секунду Кармен задумалась, приводя свои мысли в порядок, а затем глубоко вдохнула, медленно выдохнула и, полностью придя в себя, моргнула, выразив согласие.

– Хорошо, – произнесла она, когда дверь вновь угрожающе затрещала. – Следуй за мной.

Босые ноги Кармен прошлепали по ступенькам, ведущим во внутренний дворик; она то и дело оглядывалась, не отстал ли Райли, которому, учитывая его состояние, трудно было поспевать.

Посмотрев вниз, он увидел, что нападавшие уже проломили во входной двери дыру, и в нее просунулась чья-то скрюченная рука, нашаривая задвижку.

На миг у него возникло желание выстрелить в дверь и хорошенько напугать тех, кто находится за ней. Но тут же он понял, что это ровным счетом ничего не даст, разве что привлечет внимание полиции и городских сторожей, чье появление, учитывая, что наверху лежит бесчувственный военный губернатор, станет лишь новой проблемой. К тому же хозяйка дома уже исчезла за дверцей в углу двора, ведущей в темную и мрачную комнату.

Недолго думая Райли бросился следом за нею и закрыл за собой дверь, внезапно оказавшись в полной темноте.

– Кармен... – прошептал он, беспомощно озираясь. – Где мы?..

Возле самого его лица вспыхнула спичка.

– Тс-с-с! – прошептал ее профиль, очерченный золотистым пламенем.

Чиркнув спичкой, она зажгла фитиль спиртовки и осветила комнату. Там стояла кое-какая мебель, кровать в углу, повсюду были разбросаны какие-то вещи, а на стене висели картины: одна с изображением Мекки, а другая, как он решил, с сурами Корана.

– Это комната Фатимы, – пояснила Кармен. – Она уехала в Шавен, навестить родственников.

Пройдя через комнату, она отодвинула засов второй двери, за ней обнаружился узкий коридор, в который она не раздумывая вошла.

Алекс последовал за ней, как бабочка за фонарем, заперев за собой дверь. Конечно, очень скоро налетчики обнаружат этот выход, но так у них будет хотя бы пять минут форы – вполне достаточно, чтобы выбраться отсюда и найти какое-нибудь убежище.

– Пойдем же, – торопила Кармен, пользуясь преимуществом. – Не тяни время!

Зашипев от пронзившей ребра боли, Алекс бросился следом за ней в узкий темный проход, потолок которого, к его удивлению, оказался усеян звездами.

Через пятьдесят метров у них на пути оказалась новая дверь. Кармен отодвинула засов, осторожно выглянула наружу и снова закрыла дверь.

– Здесь люди, – прошептала она в темноту. – Торговцы как раз выставляют лотки.

– И что же?

– Как это что? – возмутилась она. – Я же почти голая! Если меня увидят, я же привлеку всеобщее внимание!

– Ах да! – спохватился Алекс. – Вот, возьми мою джеллабу, – сказал он, стягивая ее через голову.

Кармен неохотно взяла джеллабу, взвешивая ее на руке и подозрительно разглядывая.

– В чем дело? – спросил он. – Тебе не нравится расцветка?

Кармен пристально уставилась на него.

– Тебе много чего придётся мне объяснить, – процедила она сквозь зубы, натягивая просторный балахон, в котором казалась себе похожей на пугало.

– Когда мы будем в безопасности, – заверил он, помогая ей спрятать под капюшон длинные черные волосы, – я расскажу тебе все, что мне известно. Хотя, честно говоря, знаю я не так много.

– Сильно заметно, что я – не мужчина? – спросила она, отступая на шаг назад и разводя в стороны руки в слишком длинных для неё рукавах.

– Ты очень красивая.

Вместо ответа посмотрела на свои ноги; плотная ткань скрывала их до самых кончиков пальцев, волочась по земле.

Затем подняла голову, накрытую капюшоном, в котором ее лицо совершенно утонуло.

– За это я тебя просто убью, – заявила она без тени юмора.

С этими словами она открыла последнюю дверь и вышла на улицу.