Текст книги "Капитан Райли (ЛП)"

Автор книги: Фернандо Гамбоа Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

41

Но прошла почти секунда, а оба всё еще стояли.

Алекс отметил, что вопреки всем прогнозам он еще жив.

Очень медленно он приоткрылся глаз, чтобы убедиться – и впрямь случилось чудо. Однако то, что предстало его глазам, удивило его ещё больше – если, конечно, такое вообще возможно.

– Что случилось? – послышался рядом женский голос.

Ничего не ответив, Райли посмотрел направо и убедился, что Кармен жива, как и он сам, и лишь тогда вновь посмотрел вперёд и обнаружил, что оба убийцы, секунду назад целившиеся в них из револьверов, теперь неподвижно распростерлись на земле в неестественных позах, а под их головами растекаются лужицы тёмной крови.

– Они оба... – пробормотал Райли, все еще не веря своим глазам. – Оба мертвы...

– Но... как такое возможно?

– Клянусь, понятия не имею! – ответил он, поочередно склоняясь над трупами и убедившись, что оба убиты выстрелом в голову. – Это, конечно, кажется абсурдным, но у меня на этот счёт лишь одна идея: очевидно, они сами застрелились.

В эту минуту с высоты послышался чей-то смех, и оба мгновенно повернулись в ту сторону.

– Сами, значит? – спросил вновь прибывший, поднимаясь на гребень невысокой дюны и все ещё сжимая «беретту» в руках. – И сразу – наповал!

– Марко? – воскликнул Райли, ошеломлённый внезапным появлением югослава; казалось, явись вместо него сам Дух Святой, Райли не чувствовал бы себя настолько растерянным. – Но... как? Откуда ты, черт возьми, взялся?

Наёмник спустился к ним на дно ущелья. Прежде чем он успел что– то ответить, Кармен бросилась к нему на шею. Райли, хоть в душе и готов был сделать то же самое, ограничился лишь тем, что протянул руку и дружески похлопал его по спине.

– Никогда бы не подумал, что буду так рад тебя видеть! – заявил он, широко улыбаясь.

– И я тоже, – воскликнула Кармен, и это было немало, учитывая, что до этого она встречалась с Марко всего лишь раз, и тогда предложила Алексу при первой же возможности пристрелить его и бросить за борт.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Алекс, все еще не веря своим глазам. – Как ты нас нашел?

– Как нашел? – переспросил тот. – Следуя за вами, конечно.

– Следуя за нами? – не понял Алекс. – Но откуда? И почему? И куда ты девался прошлой ночью, когда эти типы на нас напали?

– То же самое я хотел бы спросить у вас, капитан, – не слишком дружелюбно бросил тот. – После того как мы расстались в медине, я нашел безопасное местечко, где переждал несколько часов. Но, когда я решился оттуда выбраться и вернулся в порт, «Пингаррона» там уже не было. Вы бросили меня одного, как собаку.

– Ты ошибаешься, Марко, – ответил Райли. – Судно отчалило по моему приказу, поскольку я боялся, что, оставаясь в Танжере, наши люди окажутся в опасности. Я понятия не имел, где ты находишься и жив ли вообще, так что мне пришлось делать выбор. Да, я виноват перед тобой, но у меня не было другого выхода.

– Но вы же сами остались здесь, – напомнил Марко.

– Я должен был предупредить Кармен, – объяснил Райли, обнимая ее за талию. – Они собирались ее убить.

– Ясное дело, – хмыкнул наёмник, убирая пистолет в кобуру.

– Дело не в этом, Марко. Я же сказал тебе...

– А я до сих пор не могу понять, как ты нас нашел, – перебила Кармен. – Как долго ты следуешь за нами?

Прежде чем ответить, наёмник достал сигару и невозмутимо закурил.

– Когда вы все внезапно исчезли, я сначала подумал, что вы решили меня кинуть, оставив без доли. Тогда я решил занять пост напротив конторы этого толстого адвоката, рассудив, что рано или поздно вы непременно явитесь, чтобы передать ему аппарат... Так оно, кстати, и случилось, – добавил он, осклабившись волчьей улыбкой.

– Так ты нас узнал?

Марович вновь осклабился, словно вспомнил какой-то старый анекдот.

– Должен признать, маскировка была неплохая, – ответил он, повернувшись к Райли. – Но я слишком долго наблюдал за тобой изо дня в день, чтобы не распознать твою походку и манеру двигаться. А кроме того, – добавил он, – женщины такого роста не слишком часто встречаются.

– Но я до сих пор не могу понять, почему ты не подошел к нам сразу и не сказал, что жив.

– Я же сказал: я считал, что вы собрались меня кинуть. И ваш приход в контору агента Марша лишь подтвердил мои подозрения.

– Минуточку, – снова перебила Кармен, сменив тон. – Значит, ты последовал за нами вовсе не для того, чтобы спасти нас, а... совсем наоборот?

Югослав вновь одарил ее своей волчьей улыбкой.

– Черт возьми, Марко! – Алекс разочарованно цокнул языком. – Как ты мог подумать, что мы тебя предали?

– Подумать? – Марович скрестил на груди руки, держа одну из них в опасной близости от пистолета. – Я не сказал, что сейчас думаю иначе.

Райли застыл, ошарашенный столь абсурдным заявлением.

– Что? – только и смог он выговорить. – Ты по-прежнему считаешь, что я хотел тебя обмануть?

– По-моему, это очевидно.

– Ради всего святого, Марко! Ты просто гребаный параноик!

– Ах, вот как? Или ты будешь отрицать, что бросил меня в Танжере, даже не попытавшись узнать, что со мной случилось? Что сегодня утром ты продал аппарат Ахмеду Эль-Фасси? Что перенес встречу с самим Маршем на несколько дней? Ты посмеешь это отрицать, капитан?

– Откуда ты это знаешь? – удивился Райли. – Откуда ты знаешь, о чем я говорил с Ахмедом?

– Я же сказал, что видел, как вы входили в его контору. После этого мне оставалось лишь нанести небольшой визит сеньору Эль-Фасси, чтобы тот разрешил мои сомнения. Хотя должен признать, – он вновь жестоко осклабился, – что этот тип весьма серьезно относится к служебным тайнам. Мне пришлось как следует прижать его к стенке, чтобы он рассказал о ваших планах.

По спине Райли пробежал холодок, стоило ему представить, как именно Марович прижимал адвоката к стенке.

– Черт побери, Марко! Надеюсь, ты не сделал ничего непоправимого...

– Я сделал то, что ты вынудил меня сделать, – ответил Марко. – И не забывай, что в конечном счете я спас тебе жизнь. Тебе и твоей сучке.

Лицо Кармен вспыхнуло от гнева, а Алекс уже занёс руку, чтобы залепить ему пощёчину.

– Ты совсем свихнулся, Марко, – выпалил Райли и погрозил ему пальцем. – И еще тебе не стоит срывать договор с Маршем.

– Если под срывом договора ты имеешь в виду, что я не позволил себя...

Внезапно новый выстрел сотряс воздух, и Марович рухнул наземь, словно громоздкая марионетка, у которой обрезали нити.

Райли швырнул Кармен на землю, упав на нее сверху; затем, подняв голову, увидел в пятидесяти метрах от себя силуэт третьего убийцы, глядящего на них с вершины дюны. Очевидно, он вернулся, чтобы узнать, куда подевались его кузены, и оказался свидетелем неожиданной сцены.

Едва они упали, покатившись по земле, как вторая пуля разметала песок и мелкие камешки на том месте, где они только что стояли. На дне ущелья их было видно, как на ладони, и лишь то, что убийца оказался весьма неважным стрелком, пока спасало их от смерти. Но не было сомнений, что рано или поздно он их достанет, это лишь вопрос времени.

Недолго думая, Райли пополз на четвереньках туда, где лежали убитые Маровичем бандиты, схватил оба револьвера и, вскочив на ноги, с дикими воплями бросился по склону вверх, петляя как заяц и поочередно стреляя то из одного, то из другого револьвера.

Бровастый убийца вновь выстрелил, держа оружие здоровой рукой, но, видимо, стрелять с левой луки ему было неудобно: несмотря на то, что Алекс находился от него лишь в десяти метрах, он постоянно промахивался. Спустив курок в очередной раз, магрибец услышал лишь тихий щелчок и понял, что расстрелял все патроны в барабане. Видя, что капитан «Пингаррона» снова целится, изрыгая проклятия, он, недолго думая, отшвырнул ставший бесполезным револьвер, повернулся и пустился бежать вдоль по шоссе.

Алекс забрался на вершину холма и остановился, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Сердце готово было выскочить из груди, а силы окончательно иссякли, но то, что он увидел перед собой, привело его в ярость и наполнило новой энергией. Прямо перед ним, меньше чем в ста метрах, агент Смит спокойно ждал, прислонившись к капоту своего «ситроена-202» и безмятежно покуривая, словно поджидал дамочку у дверей отеля.

Алекс с удовлетворением отметил, как шотландец сначала недоумевающе посмотрел на скачущего как заяц вниз по склону араба а потом увидел Райли, не только живого, но и сжимающего в каждой руке по револьверу, и сигарета выпала у него изо рта.

Подстегиваемый неудержимым гневом, Алекс, не раздумывая, бросился к агенту МИ-6, но тот живо сел в машину, чтобы завести мотор.

Телохранитель с рукой на перевязи был уже в двадцати метрах от автомобиля, но Смит явно не собирался его дожидаться. Агент завёл мотор, дал по газам и рванул в противоположную сторону.

Сейчас капитан «Пингаррона» уже не чувствовал ни боли, ни усталости, ни страха. Ничего подобного. Теперь Алекс Райли превратился в восемьдесят пять килограммами неудержимой ярости. Вооруженный двумя дымящимися револьверами, с пеной у рта, он хотел только одного – видеть, как бежит выпущенная им кровь из любого, кто встанет на его пути.

Сердце грохотало в его груди, а запах горелого пороха, забившийся в ноздри, отбросил его на четыре года назад, в тот вечер, когда он с таким же отчаянием и той же ненавистью, колотившей в виски, бежал к фашистским окопам с одной лишь надеждой, что сумеет уложить всех врагов раньше, чем они убьют его. Вероятно, именно это состояние убийственной отрешенности позволило ему теперь нагнать у самого шоссе бегущего впереди него мужчину, без каких-либо угрызений совести выстрелить ему в спину и, даже не взглянув, оставить умирать на асфальте, громко стонущим от боли.

Напротив, единственное, о чем он думал в эти минуты – как во что бы то ни стало догнать чёрный «ситроен», который медленно, но неуклонно набирал скорость.

Не прекращая бежать ни на секунду, Алекс без раздумий вскинул револьверы и, не целясь, выстрелил в удалявшуюся машину. Он не думал о разделявшем их расстоянии, не думал, долетят ли пули и хватит ли патронов. Он только бежал, стрелял, взводил курок и снова стрелял.

На шестом или седьмом выстреле заднее стекло машины взорвалось ливнем осколков, а мгновением позже «ситроен-202» вильнул и начал заваливаться на бок, пока, в конце концов, не съехал с дороги в кювет. От сильного удара капот машины зарылся в землю, и задние колеса вертелись в воздухе вхолостую.

Только теперь Алекс умерил неистовый бег и начал жадно хватать воздух открытым ртом. Легкие горели, будто он глотал не воздух, а кипящее масло. Райли понимал, что его ноги вот-вот откажут, но шаг за шагом упорно продолжал идти к машине, на ходу проверяя револьверные барабаны. Один револьвер он отшвырнул в сторону – его барабан был пуст.

Подойдя к машине сзади, Райли заглянул в разбитое стекло и увидел, что агент Смит как-то неестественно склонился над рулем. Вероятно, он был без сознания.

Алекс осторожно обошел машину и, держа револьвер наготове, левой рукой открыл водительскую дверцу. Он увидел британского агента с окровавленным от удара лицом. Под правой лопаткой Смита зияла ужасная рана от настигнувшей его пули. Похоже, он был оглушен выстрелом и всем происходившим, но, тем не менее, еще жив.

Алекс, не церемонясь, схватил агента за ворот пиджака, выволок его из машины и бросил на дороге. Теперь Смит уже не выглядел таким высокомерно-снисходительным: элегантный костюм превратился в тряпье; на лбу краснел огромный порез, из которого обильно текла кровь, заливая лицо; а пуля, прошедшая навылет под плечом, оставила после себя разорванную плоть, раздробленную кость и дырку в хлопчатобумажной рубашке фирмы «Харродс».

Через несколько секунд Смит открыл глаза и растерянно заморгал, словно только что очнулся от долгого сна. При виде Райли, держащего его под прицелом револьвера, он тяжело вздохнул.

– Я мог бы... – слабым голосом прошептал шотландец, – мог бы вам помочь...

Райли ничего не ответил, и Смит заговорил снова.

– Я могу связаться со своим начальством, которое приказало мне вас ликвидировать... вас всех... я мог бы сказать, чтобы они оставили вас в покое... – он закашлялся, и несколько капель крови потекли вниз из уголков его рта. – И вас, и ваших людей... Вам останется лишь сменить документы и затаиться до конца войны.

– Я хочу знать, почему.

Агент МИ-6 непонимающе поглядел на него.

– Я хочу знать, почему вы хотели убить меня и всех моих знакомых? – повторил Райли.

Смит вновь закашлял кровью; возможно, пуля пробила ему не только плечо.

– Я лишь выполняю приказы, – ответил он. – Я лишь делаю то, что мне приказывают; в этом состоит мой долг, как и долг любого солдата... Вы должны это понимать.

– И ваш долг велит любой ценой скрыть нацистский план уничтожения одного из ваших городов и гибели десятков тысяч ваших соотечественников?

Агент попытался вздохнуть, морщась от боли, и медленно покачал головой.

– Все это лежит... далеко за пределами вашего понимания... – произнес он с печальной улыбкой. – И моего тоже...

– Я понял лишь то, что ваше начальство либо сошло с ума, либо продалось немцам.

Смит вновь покачал головой и прикрыл глаза; казалось, он вот-вот лишится сознания от потери крови.

– Вы так ничего и не поняли, капитан Райли... Вы вступили в игру... даже не зная ее правил...

– Так объясните мне их.

– Не могу... – прошептал он угасающим голосом. – Примите мое предложение... Мы все только выиграем... В любом случае, мое правительство прикажет кому-нибудь другому убить вас... а если вы его убьете – пошлют третьего... Рано или поздно они вас достанут – и вас, и ваших друзей...

Задумчиво вздохнув, Алекс опустился перед ним на корточки, убирая револьвер в кобуру.

– Знаете, что? Я уверен, что вы правы, и я с удовольствием принял бы ваше предложение. Но есть одна маленькая проблема.

– П-проблема?

– Да, проблема. Дело в том, что я вам не верю.

– Я... я даю вам слово...

Райли поднял руку, призывая к молчанию, и вновь поднялся на ноги.

– Поберегите силы. Они вам понадобятся, если вы хотите прожить еще несколько часов.

– Но... вы можете мне помочь?

Капитан «Пингаррона» покачал головой, убирая за пояс оба револьвера.

– У вас прострелены легкие, – бесстрастно ответил он. – Скоро их заполнит кровь, и менее чем через час вы умрете, захлебнувшись в собственной крови.

– И вы... – он снова закашлял кровью, – вы... так и бросите меня здесь... без помощи?..

– Разумеется, нет, – ответил Алекс. – С вашего позволения, я возьму вашу машину, а взамен уютно устрою вас в этой милой придорожной канавке, пока кто-нибудь не пойдёт мимо и не окажет вам помощь. Хотя, учитывая пустынность этой дороги, – добавил он, оглядываясь по сторонам, – не думаю, что кто-нибудь появится здесь раньше, чем через неделю.

– Вы... вы просто... просто сукин сын...

Райли, казалось, ничуть не обиделся, одарив агента довольной улыбкой.

– Уж какой есть.

Равнодушно повернувшись к агенту спиной, Алекс пошел в ту сторону, где виднелись фигуры бредущих по шоссе людей. Одна, покрупнее, передвигалась с трудом, опираясь на увесистый сук, как на костыль. Другая, поменьше ростом, в белой чадре, шла сзади, сжимая в правой руке пистолет и держась на безопасном расстоянии.

42

Верный своему слову, Алекс оттащил шпиона и его телохранителя на обочину, оставив их на краю канавы. Оба были ещё живы и, несмотря на очевидную агонию, ни один не хотел умирать. Затем он вновь втащил в кабину грузовика несчастного Мухаммеда, чтобы его родные смогли найти тело, после чего они втроём вытащили «ситроен» на шоссе и без промедления продолжили путь на юг.

Райли сел за руль, Кармен заняла место рядом с ним, а Марович с оружием расположился на заднем сиденье, кое-как обмотав раненую ногу куском паранджи, и теперь внимательно слушал рассказ Алекса о том, что произошло с ним за последние сутки. К тому времени, как они добрались до Лараче, югослава вроде бы удалось убедить, что никто не пытался его обмануть, а деньги от продажи аппарата «Энигма» действительно будут поделены поровну между всеми, включая его самого.

Солнце уже коснулось горизонта, когда они достигли очаровательного маленького пригорода Лараче. Древний финикийский Ликсус, раскинувшийся на берегу красивейшего залива – чудесной естественной гавани – находился там, где, согласно легенде, располагался мифический сад Гесперид и росла яблоня с плодами из чистого золота, которую охранял ужасный дракон. В разные периоды своей долгой истории город принадлежал то арабам, то португальцам, то испанцам, а одно время даже служил убежищем пиратам, но после создания испанского протектората в 1911 году стал процветающим торговым центром на атлантическому побережье, в устье небольшой речки Локус, полпути между Танжером и Касабланкой.

Площадь Испании – место, где они решили оставить машину, – была центром общественной жизни Лараче и точкой, отделявшей новый город, выросший за время существования протектората и построенный по европейскому вкусу, от арабской медины с ее белыми домиками и извилистыми переулками. Под неярким вечерним солнышком, чьи лучи, пробиваясь сквозь густую пыль, гонимую ветрами пустыни, окрашивали стены города в охристо-желтые тона, они прошли через ворота Баб-Барра, отделявшие европейскую часть города от арабской и выводившие на тихую, окружённую колоннадой площадь Соко-Чико.

Несмотря на то, что горожане уже привыкли к присутствию европейцев, немало местных жителей оборачивались и пялились на Кармен, Маровича и Райли. В самом деле, не так уж часто увидишь христианина, ведущего за руку марокканку, да еще в компании с уродливым хромым великаном, который матерился на чем свет стоит, стараясь приноровиться к их шагу, чтобы не отстать.

– Какого черта мы так торопимся? – прорычал он, стиснув зубы. – Или за нами еще кто-то гонится?

– Мы опаздываем, – сказал Райли, поглядев на часы.

– Опаздываем? – спросила Кармен, которой тоже нелегко было идти в тапочках. – И куда же?

– Увидите.

– Опять твои загадки? – прорычала она, останавливаясь.

– У нас нет времени на объяснения, – возразил он. – Когда увидите, сами все поймете.

– Нет уж! – воскликнула она, вставая в позу посреди площади и заставляя множество голов повернуться к ним. – Мне надоело, что ты таскаешь меня туда-сюда, как чемодан! Я устала от бесконечных преследований! Устала от того, что меня постоянно пытаются застрелить! Черт побери, Алекс, если я решила тебе довериться, это не значит, что я готова повсюду ходить за тобой, как привязанная!

Скучающие прохожие, что лениво прогуливались по площади, были не на шутку удивлены, услышав, каким скандальным и требовательным тоном женщина-марокканка разговаривает с мужчиной, пусть даже этот мужчина иностранец. И теперь они столпились вокруг этой необычной троицы, неодобрительно шушукаясь и качая головами.

– Послушай, – принялся уговаривать ее Райли. – Я, конечно, понимаю, что ты устала, но...

– Заткнись! – рявкнула она, взмахнув руками. – Ты даже понятия не имеешь, что я пережила, так что не смей обращаться со мной как с глупышкой, которая не может обойтись без мужской заботы! – орала она, не обращая внимание на собравшихся вокруг людей. – Два дня назад в это самое время я принимала ванну с лепестками роз... а сегодня я тащусь за тобой в этот гребаный город – одетая как нищенка, измученная и голодная! – после этих слов она скрестила на груди руки и заявила: – Все, приехали! Больше я ни шагу не сделаю, пока ты не объяснишь, какого черта мы делаем в Лараче и куда так спешим.

Алекс огляделся, прикинув, что вокруг уже собралось около тридцати человек, с интересом наблюдающих за бесплатным представлением, устроенным Кармен, которая, не обращая внимания на собравшихся зевак, продолжала свой концерт посреди площади, в то время как Марович застыл, ошеломлённо глядя на обоих.

– А тебе не кажется, что ты выбрала не совсем подходящее место для подобной беседы? – тихо спросил Райли.

Кармен невозмутимо огляделась и сердито подняла брови.

Райли вздохнул, вконец потеряв терпение.

– Ты прямо как маленькая девочка, капризная и невоспитанная.

– А ты – безмозглый напыщенный индюк!

– Напыщенный? – спросил он, скорее удивленно, нежели обиженно. – Это еще почему?

Кармен отбросила покрывало, скрывавшее ее волосы, чем еще больше привлекла внимание толпы, которая уже решила, что здесь разыгрывают уличное представление.

– А как еще назвать человека, который таскает меня с места на места, даже не спрашивая моего мнения, словно я его собственность, и ничего мне не рассказывает? Вот скажи: если бы я была мужчиной, ты бы посмел со мной так себя вести?

Райли поджал губы и тяжело вздохнул, после чего все же ответил с плохо скрываемым раздражением:

– Если бы ты была мужчиной, я бы за тобой не вернулся.

– Если бы я была мужчиной, – возразила Кармен, прожигая его негодующим взглядом, – никто бы не пришел меня убивать.

Капитан «Пингаррона», хорошо знавший необузданный характер этой женщины, уже собрался уже пресечь бурное и несвоевременное выяснение отношений на глазах у всего честного народа, но тут толпа внезапно расступилась, и сквозь образовавшуюся брешь выступили несколько полицейских в характерных чалмах и ярких марокканских мундирах, игравшие здесь ту же роль, что полиция на полуострове. Очевидно, привлеченные криками и подозрительным скопищем народа, они решили подойти и посмотреть, что происходит.

Старший из полицейских, с сержантскими нашивками на рукавах, с подчеркнуто подозрительным видом оглядел странное трио. Чем дольше он на них смотрел, тем больше недоумевал, что делает эта разъяренная молодая женщина, одетая в чадру, в обществе сильно избитого иностранца, с которым она громко препиралась под мрачным взором другого столь же подозрительного иностранца с кровоточащей раной на ноге. В конце концов он решил сделать то, что всегда делал в подобных случаях.

– Эй, вы, трое, – приказал он не терпящим возражений тоном, засунув большие пальцы за ремень брюк. – Предъявите документы.

Кармен и Райли тут же замолчали и с подчеркнутой нежностью взялись за руки, фальшиво улыбаясь.

– Добрый вечер, сеньоры полицейские, – произнесла она, скромно опуская глаза и обворожительно улыбаясь. – Простите, что привлекли ваше внимание. Мы с мужем немного повздорили, и я признаю, мне не стоило так повышать голос. Весьма сожалею, что мы причинили вам неудобства, и даю слово, что больше такого не повторится. Да пошлет вам аллах удачного дня!

С этими словами она взяла Алекса за руку, и они направились к выходу с площади. Следом за ними похромал югослав.

Но тут за их спинами вновь послышался властный голос.

– Стоять!

Оба полицейских недоверчиво смотрели на них; один даже сдернул с плеча винтовку «маузер», а сержант схватился за рукоять «люгера», торчащую из кобуры.

Все трое послушно остановились и тревожно переглянулись.

– Что это у вас за пистолет? – спросил сержант. – У вас есть разрешение на ношение оружия?

И тут Алекс сообразил, что, вернув свой пистолет, сунул его сзади за пояс, и не нужно обладать особо острым глазом, чтобы заметить характерную выпуклость, проступающую сквозь куртку. К сожалению, здесь они не в Танжере – в этом старинном международном городе полиция проявляла относительную терпимость в отношении оружия. Здесь же, в зоне испанского протектората, дело обстояло совершенно иначе.

Подняв руки вверх, он неохотно повернулся к полицейским.

– Сдать оружие! – потребовал сержант.

– Сеньор офицер, – возразил тот, – уверяю вас, это всего лишь память о...

– Я сказал – сдать оружие! – сердито повторил сержант, извлекая из кобуры свой «люгер», пока другой полицейский перезаряжал винтовку.

Толпа благоразумно отступила на шаг назад.

Райли огляделся в поисках выхода, но не увидел другого пути, кроме как подчиниться и дождаться удобного случая.

– Пожалуйста, – ответил он, двумя пальцами извлекая из кармана пистолет и протягивая его сержанту.

Тот без промедления взял у него оружие и взвесил в руке. Затем открыл магазин: тот оказался набит свинцовыми пулями.

– Значит, просто память, да? – насмешливо спросил он, засовывая пистолет за пояс собственных брюк; губы его под тонкими усиками скривились в недоброй усмешке. – Ваши документы!

– Вот мой паспорт, – ответил Райли, доставая из заднего кармана бордовую книжицу с орлом на обложке.

– Так вы американец? – спросил полицейский, глядя ему в глаза.

– Именно так.

– Не вижу печати о разрешении на въезд... сеньор Райли, – заметил он, тщательно изучив каждую страницу.

– Я капитан судна, и только что...

– У вас есть пропуск?

– Нет.

Сержант кивнул, словно подтверждая собственные подозрения, и повернулся к Кармен, засовывая паспорт Райли в карман рубашки.

– Ну, а вы? – обратился он к ней. – Извольте показать ваши документы.

– У меня их нет, – надменно ответила она. – Ни пропуска, ни всего остального, о чем вы спрашивали.

Сержант оглядел ее с ног до головы, стараясь представить себе линии тела, скрывающиеся под бесформенным одеянием.

– Интересно, – протянул он и добавил, обращаясь к своему подчиненному: – Полагаю, следует доставить их всех в полицию и как следует обыскать – на тот случай, если они прячут оружие.

– Минуточку, – перебил Алекс. – Я уверен, мы сможем уладить это дело, не прибегая к крайним мерам, как вы считаете? – с этими словами он сделал характерный жест, потерев указательный палец о большой.

Сержант с минуту поколебался, поглядев сначала на Алекса, который этим известным во всем мире жестом предложил ему взятку, а затем – снова на женщину с огромными чёрными глазами.

– Нет, не кажется, – ответил он, не сводя с Кармен похотливого взгляда. – Сейчас мы отправимся в полицию, и я лично обыщу сеньориту.

Вышеупомянутая сеньорита, далекая от смущения, одарила сержанта столь же красноречивым взглядом и сладострастно провела рукой по шее и груди.

– Буду очень рада, – чувственно промурлыкала она, скользя рукой по телу полицейского и опускаясь все ниже, к застежке брюк, к величайшему его ужасу.

– Женщина... – смущенно пробормотал он. – Тебе не следует...

Он так и не успел договорить, когда неожиданно для всех, и прежде всего для самого полицейского, Кармен выхватила складной нож и, выпустив острейшее заточенное лезвие, прижала его к паху сержанта.

– Так чего мне не следует делать? – прошептала она ему на ухо, и в ее низком волнующем голосе прозвучала угроза. – Попробуйте шевельнуть хоть пальцем – и я тут же превращу вас в евнуха. Вам ясно? И скажите вашему человеку, чтобы бросил оружие, – добавила она, сильнее прижимая нож к его гениталиям. – Немедленно.

– Махмуд... – прошептал тот дрожащим голосом. – Ради всего святого...

Капрал с секунду колебался, удивленный тем, что какая-то женщина одержала верх над сержантом, но потом решил последовать просьбе начальства и положил винтовку на землю.

Не теряя времени, Райли схватил «кольт» и свой паспорт, прихватив заодно «люгер» и винтовку, которые тут же передал Маровичу.

– Ну, и что теперь? Что нам теперь делать? – спросил он, глядя, как толпа мгновенно разбегается, встревоженная неожиданным поворотом событий.

– Я знаю что! – ответила Кармен, отступая на шаг назад, но по-прежнему угрожая ножом усатому сержанту.

– Я – за то, чтобы их прикончить! – заявил Марович.

Покосившись на наемника, Райли устало вздохнул.

– Лучше нам поскорее убраться отсюда, и желательно, чтобы никто при этом не пострадал. Итак, вы двое бежите вперед, я вас прикрываю. Все ясно?

– Лучше их все же прикончить, – настаивал югослав, целясь в полицейских из «маузера».

– Заткнись, Марко, – бросил Алекс и, повернувшись к полицейским, предупредил: – Если пойдете за нами – клянусь, что послушаю совета моего чокнутого друга и пристрелю вас, не задумываясь. Вам ясно?

Несмотря на свою ярость и публичное унижение, оба полицейских молча кивнули.

– Ну что ж, прекрасно, – и, покосившись налево, спросил: – Ты готова, Карм...

Но рядом с ним уже никого не было. Краем глаза Райли успел заметить, как Кармен, сбросив с ног коварные бабуши, быстроногой ланью неслась вниз по улице.