Текст книги "Капитан Райли (ЛП)"

Автор книги: Фернандо Гамбоа Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

17

Пришлось ждать, пока солнце поднимется над горизонтом и его лучи проникнут на тридцатиметровую глубину к затонувшему судну. А поскольку зимой светало поздно, рано вставать не пришлось, так что к моменту нового погружения они успели выспаться и хорошо отдохнуть, а также подкрепиться изрядной порцией яичницы с беконом и двумя чашками горячего кофе.

Стальная корзинка с Алексом и Марко, покачиваясь на тросе лебедки, погружалась в воду, в странную вселенную тишины, где живые существа, казалось, летали, но не на крыльях, а на маленьких плавниках, где воздух был плохим, с привкусом резинового шланга, а единственным цветом была голубизна различных оттенков.

Капитан постучал пальцем по скафандру Маровича, словно спрашивая (как намеревался делать как можно чаще), все ли в порядке. Югослав ответил тем же жестом, тут же уставившись вниз, откуда приближались, вырастая на глазах, темные контуры киля «Фобоса».

Еще перед началом второго погружения они решили – прежде чем пытаться проникнуть внутрь надстройки, они еще раз осмотрят судно снаружи, чтобы лучше понять, с какой стороны удобнее проникнуть внутрь и лучше разобраться в расположении судовых помещений.

На этот раз им не повстречался ни один косяк тунцов, зато в поле зрения Алекса мелькнул и тут же исчез чей-то горбатый силуэт. Он даже не успел распознать, кто это. На ум сразу пришел будоражащий образ акулы, как она незаметно подкрадывается. Однако Алекс тут же отмахнулся от этой мысли, убеждая себя в том, что это была простая тень, благодаря оптическому обману превратившаяся в грозного морского хищника.

Минуту спустя, оказавшись в трех метрах над килем, Алекс дернул за трос, отдавая команду Сесару, и корзина начала опускаться вниз параллельно борту «Фобоса».

Однако, не успели они спуститься на три метра вглубь, как Марко вдруг схватил его за плечо, настойчиво указывая в сторону кормы.

Там зияли в обшивке три огромные дыры диаметром более четырех метров каждая, с неровными острыми краями, завернутыми внутрь, словно огромные грозные клыки. Дыры находились значительно ниже ватерлинии на расстоянии около двадцати метров друг от друга. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять – именно они и стали причиной крушения «Фобоса», и природа этих дыр тоже была очевидна: только торпеды могли оставить такие следы на такой глубине, где не сработала бы обычная авиабомба.

Скорее всего, решил Алекс, корсарский корабль был торпедирован самолетом-торпедоносцем «Фэйри Суордфиш» со стороны близкого Гибралтара. Странно, однако, откуда англичане могли узнать, что «Фобос» – не обычный сухогруз. Экипаж «Фобоса» ни под каким видом не допустил бы подозрительных действий, находясь так близко от английской военно-морской базы, ведь существование корсарского корабля полностью зависело от маскировки и осторожности. На миг Райли застыл в растерянности, глядя на эти ужасные пробоины, напоминающие огромные разинутые пасти, думая о судьбе экипажа и отчаянно молясь, чтобы подобная участь не постигла его обожаемый «Пингаррон».

Но от того, что Алекс увидел чуть позже, волосы встали дыбом у него на затылке: по обеим сторонам палубы все спасательные шлюпки оказались на своих местах. Это означало, что если кто-то и смог спастись с тонущего корабля, то очень немногие. Судя по размерам и положению злополучного корабля, можно было предположить, что он очень быстро перевернулся, когда внутрь хлынула вода, и столь же быстро затонул – возможно, даже меньше, чем за минуту, так что едва ли кто-то успел бы спустить на воду шлюпки.

Он даже не задумывался до этой минуты, что корабль будет сплошь завален трупами.

Когда они достигли уровня палубы, разумеется, находящуюся вверх тормашками, Алекс отдал наверх команду прекратить спуск. Немного передвинувшись, они оказались прямо перед широким открытым люком на втором этаже надстройки – достаточно широким, чтобы в него протиснулся водолаз в объемном скафандре. Отсюда, вероятно, было удобнее всего проникнуть в ходовую рубку, так что, посовещавшись при помощи жестов, они с Марко ухватились за перевернутый борт и привязали трос от корзины к тому же люку, чтобы по возможности облегчить переход. Как только они убедились, что корзина, единственная возможность вернуться на поверхность, достаточно хорошо закреплена и ее не унесет прочь, они зажгли свои подводные фонари и направились внутрь затонувшего корабля.

Вытащив правую ногу из корзины, Алекс поставил ее на край люка, затем уцепился за него левой рукой и одним энергичным движением протиснулся внутрь.

В первый миг ему показалось, будто он очутился в одном из тех домов-перевертышей, которые столько раз видел на уличных ярмарках, где стулья и столы вместе со стоящими на них тарелками, стаканами и скатертями были прибиты к потолку, а люстры торчали вверх прямо из пола, вызывая в первую минуту ощущение дезориентации и легкое головокружение, когда мозг пытается сообразить: то ли он сам перевернут вверх ногами, то ли весь окружающий мир перевернулся. Здесь, в этом коридоре, конечно, не было ничего подобного, но уже одного того, что двери располагались под потолком, а трубы с лампами аварийного освещения змеились по полу, было достаточно, чтобы голова пошла кругом.

Когда первоначальное замешательство прошло, Алекс двинулся вперед и шагнул в коридор. Не пройдя и шага, он почувствовал, что падает в пустоту, увлекаемый тяжестью свинцовых башмаков, и, пролетев с полметра, с проклятьем рухнул на колени, поняв свою глупость. Он еще полностью не уразумел, что мир вокруг него повернут с ног на голову, а потому не вспомнил, что верх – теперь низ, а потолок коридора и крышка трюма – теперь уже пол. Это было все равно, что спускаться по лестнице в полной темноте и, уже упав, понять, что кто-то сломал две нижних ступеньки.

К счастью, они находились под водой, и это смягчило удар. Со всем возможным достоинством, какое позволяло водолазное облачение, Алекс снова поднялся на ноги и повернулся к Маровичу, подняв вверх большой палец и показывая, что у него все отлично. Впрочем, он ничуть не сомневался, что напарник загибается от хохота в своем скафандре, и на этот раз от души порадовался, что для водолазов пока не изобрели громкой связи. А потом Алекса снова встретил темный коридор, и он, как слепой, двинулся по нему вглубь корабля, направляя фонарик то влево, то вправо и внимательно осматривая все вокруг при помощи слабого, размытого лучика света.

План поиска, который они намечали, сидя за столом кают-компании и изучая чертежи «Фобоса» с чашкой кофе в руках, казался чертовски очевидным и простым. Нужно было всего-навсего добраться до палубной надстройки, проникнуть на мостик и в радиорубку и тщательно обыскивать их, пока не найдется это самое заветное устройство.

К сожалению, как всегда, в действительности все оказалось несколько сложнее.

Сейчас казались совершенно бессмысленными попытки Алекса несколько часов назад запомнить расположение различных отсеков корабля. Мало того, что сам корабль мирно покоился кверху килем, так было еще катастрофически темно. Тусклый свет, преодолевший тридцатиметровый слой воды, едва просачивался сквозь иллюминаторы, не говоря уже о мириадах всякой дряни – обрывках бумаги, ткани, обломках дерева – снежным вихрем вздымавшихся вверх при каждом шаге и мешавших разглядеть что-либо вокруг.

Тем не менее, несмотря ни на что, они медленно, но верно продвигались вглубь корабля, пока не наткнулись на стальной трап, ведущий на капитанский мостик. Плохо было то, что трап, на чертеже ведущий вверх, на перевернутом вверх днищем корабле превратился в многоскатную крышу над более чем двухметровой пустотой, куда им предстояло спуститься. На этот раз водолазы предусмотрительно захватили большие сумки с инструментами и пятиметровую веревочную лестницу. Один конец лестницы они привязали морским узлом к поручню трапа, а к другому концу прикрепили гаечный ключ, чтобы лестница не всплыла, и бросили ее вниз, готовые спуститься.

Длина шлангов проблем не представляла, они как раз предназначались для подобных работ, и тем не менее, водолазам приходилось быть крайне осторожными. Если случайно шланги порежутся обо что-то острое или перегнутся под недопустимым углом, или окажутся зажатыми совсем некстати закрывшейся за ними стальной дверью, воздух перестанет поступать, и смельчакам настанет конец, они окажутся неотъемлемой частью потерпевшего крушение корабля.

Спустившись по трапу, они выбрались на верхнюю палубу корабля, в передней части которой должна была находиться рубка.

Если не брать в расчет неудачное начало и постоянно запотевающие от дыхания стекла скафандровых шлемов, все шло как по маслу. С момента погружения не прошло и двадцати минут, а Алекс уже добрался до задраенного люка с какой-то металлической табличкой и непонятным словом, написанным вверх ногами. Кажется, он находился уже на капитанском мостике «Фобоса». Все оказалось так легко, что Райли счел забавным, вернувшись на «Пингаррон», приукрасить погружение какой-нибудь выдуманной опасностью, чтобы оживить рассказ некой волнующей кровь изюминкой.

Механизм еще не успел заржаветь, так что Алексу не составило труда повернуть штурвал замка – хотя, перевернутый вверх ногами, он теперь находился выше его головы – и, с силой уперевшись обеими руками, открыть стальной люк. Как он и ожидал, его глазам предстала безжизненно пустая рубка, и голова у него снова на миг закружилась при виде инструментов и консолей, свисавших с потолка, подобно фантастическим сосулькам.

Осторожно, чтобы не споткнуться, он взобрался на раму люка и одним прыжком преодолел порог. Оказавшись в самом центре того, что прежде было потолком рубки, он огляделся, раздумывая, с какой из гор мусора, лежащих по углам, начать поиски. Все тяжелые предметы, не привинченные к полу, а также навигационные карты, бумаги и книги, насквозь пропитавшись водой, словно фантастические воздушные шары плавали в беспорядке, особенно много всевозможных предметов, от стульев до обуви, собралось в верхней части, вокруг нескольких воздушных камер.

Несмотря на весь этот хаос, с первого взгляда было ясно, что рубка «Фобоса» гораздо больше рубки «Пингаррона» и к тому же оснащена новейшими приборами и приспособлениями по последнему слову техники, и среди прочего – множеством индикаторов, которых Алекс никогда прежде не видел, видимо, они предназначались для управления торпедами под палубой. Большие иллюминаторы, по большей части разбитые, казались квадратными ртами, скалившимися острыми неровными зубами. Алекс подумал, что не мешало бы убрать с пола стекла, поскольку малейшее повреждение экипировки повлекло бы фатальные последствия.

Не теряя времени даром, он подошел к ближайшей куче мусора, опустился перед ней на колени, закрепил фонарь на груди и начал осторожно разгребать. В эту минуту за спиной послышались шаги Маровича по тому, что прежде было стальным потолком рубки. Райли обернулся, указав ему на такую же кучу в противоположном углу, и наемник, поняв просьбу капитана, принялся за дело.

Алекс осторожно, стараясь не взбаламутить воду, разгребал кучу, откладывая в сторону не представляющие интерес предметы. Это было нелегко – в жестком скафандре и огромных резиновых перчатках он чувствовал себя неуклюжим как обезьяна, играющая на рояле. Несмотря на все старания, вода все больше мутнела, вверх поднимались обломки каких-то деревяшек и обрывки бумаг, еще больше осложняя работу.

Разобрав первую кучу, Алекс не спеша перешел к следующей, прямо под штурвальным колесом. Осторожно продвигаясь вперед, он подумал, что беда объединила вещи, равно как и людей, словно и те, и другие искали себе подобных после бомбардировки или крушения, чтобы не оставаться один на один с бедой.

Тыльной стороной руки Алекс сгреб в сторону наваленный хлам и среди крупных обломков рухляди обнаружил палубные часы с изящными римскими цифрами на циферблате и чудом уцелевшим сферическим стеклом. Часы лежали в деревянном корпусе с причудливо вырезанными дельфинами. Стрелки часов застыли, показывая четыре часа сорок минут. С минуту Райли держал часы в руках, прикидывая, не прихватить ли их на «Пингаррон», но сердце моряка подсказывало – это все равно что обокрасть мертвого, благоразумней оставить часы здесь. Пусть вечно покоятся с миром вместе с останками родного корабля.

Искомое устройство, та самая чуднáя пишущая машинка в деревянном футляре с фотографии, наверняка состояла из металлических частей, так что Алекс с первой же секунды отмел возможность найти ее среди предметов, плавающих над головой. О том, что вещица могла упасть за борт и теперь спокойно валялась где-нибудь на дне морском, он даже думать не хотел. На палубной надстройке никого не было, и казалось очевидным, что капитану со своими людьми удалось спастись и они забрали все с собой. И в самом деле, на коротком пути сюда водолазы не наткнулись ни на один труп, и это могло означать, что большая часть экипажа успела спрыгнуть за борт прежде, чем корабль затонул. При мысли об этом Райли полегчало, даже если спаслись корсары или нацисты.

Обшарив каждый дюйм своей половины капитанского мостика и заглянув в каждый уголок, Алекс повернулся к Марко. Заметив, что тот тоже разогнул спину и стоит прямо, Райли поднял руки ладонями вперед, давая понять, что ничего не нашел. Югослав указал ему на деревянную дверь за своей спиной. Алекс мелкими шажками подошел к нему, волоча за собой шланг. Так в день свадьбы тянется за невестой шлейф подвенечного платья. Встав рядом с Маровичем, Алекс смог прочесть написанное традиционным немецким готическим шрифтом, но перевернутое слово Funkraum.

«Радио», – прошептал он, беззвучно шевеля губами.

Исходя из переданной Маршем информации, искомое устройство, скорее всего, находилось либо в ходовой рубке, либо в радиорубке. А потому, не теряя более ни секунды, он ухватился за дверную ручку и, повернув ее вверх, открыл деревянную дверь.

Он уже переступил порог, как вдруг оказался лицом к лицу с позеленевшим трупом, уже начавшим разлагаться, которого никак не ожидал здесь увидеть.

Один ужасный миг чудовищно раздутое лицо, местами обглоданное рыбами, осуждающе пялилось на Райли пустыми глазницами. От изумления Алекс не удержался на ногах и упал, пребольно ударившись задницей о твердый пол, а изуродованный труп одетого в гражданское человека парил над ним в воде, как призрак. В конце концов невольный пловец зацепился за выступ на бывшем полу и остановился. Теперь он поглядывал на все свысока, словно желая знать, что будут делать вновь прибывшие.

Испуг был силен, но постепенно сердце Алекса перестало бешено биться, он успокоился и пришел к заключению, что спастись удалось не всем. Утонувший, вероятно, был радистом, и пока корабль быстро шел ко дну, ему удалось передать точные координаты места крушения, по которым сейчас они с такой легкостью отыскали затонувший корабль. Удивительно только, как этими координатами обзавелся Марш. Не иначе у него имелись знакомства и связи в правительственных кругах Германии, да и без тугой пачки банкнот, вероятно, не обошлось.

Итак, перед ним была радиорубка, и когда Алекс качнулся вперед, чтобы встать на ноги и войти внутрь, прямо перед ним появилась рука в перчатке, предлагавшая помощь, а следом и скафандр Маровича, весело скалящего зубы за толстым стеклом шлема. Райли нехотя принял протянутую руку, поднялся, залез на дверную раму и, посветив фонариком себе под ноги, быстро шагнул в рубку.

Будучи значительно меньше ходовой рубки, радиорубка также была оснащена по последнему слову техники. Площадью всего в два или три квадратных метра, она с трудом вмещала приборы и самого радиотелеграфиста, который, видимо, только что из нее выбрался.

К теперешнему потолку были привинчены вверх ногами два стола, а рядом плавал деревянный стул. Пол покрывали обломки электронных приборов, разбившихся о потолок, когда корабль опрокинулся, а вода еще не залила рубку. Глядя на мешанину разбросанных под ногами проводов, клавиш и реле, Алекс не на шутку встревожился, неожиданно подумав, что устройство, за которое им посулили миллион долларов, может являться частью этой бесформенной кучи хлама. Но какой прок попусту терзаться? Не тревожиться нужно, а очень тщательно осмотреть рубку. Повернувшись к Марко и знаком показав ему, чтобы он не входил, поскольку двоим им тут не развернуться, Алекс принялся основательно исследовать каждый дюйм этой клетушки, похожей на подсобку сборщика металлолома.

К несчастью, Райли очень быстро убедился в том, что здесь нет и следа диковинного устройства, а значит, оставалось три варианта: прибор разрушен до неузнаваемости; кто-то из членов экипажа, покидая корабль, унес его с собой; или же он где-то на «Фобосе», но туда они еще не добрались. Последний вариант предполагал, что им предстояло добросовестно обыскать десятки кают, трюмов и различных служебных помещений. Для этого потребовались бы многие дни, даже недели, и в лучших условиях, на корабле, пришвартованном в каком-нибудь порту, когда плавать можно в свое удовольствие. А сделать это в водолазных скафандрах на тридцатиметровой глубине, да еще и в перевернутом с ног на голову мире, было просто невозможно.

Капитан «Пингаррона» разочарованно вздохнул, хотя сам первым удивился бы, пройди все без сучка и задоринки. Он взглянул на водонепроницаемые часы и понял, что они находятся под водой уже сорок минут. Алекс красноречивым жестом ткнул большим пальцем вверх, подавая Маровичу знак, что срочно пора возвращаться. Обратно они шли тем же путем, вдоль шлангов. Несмотря на то, что подниматься вверх по веревочной лестнице в подобном облачении да еще и со снаряжением было делом довольно трудным, уже через десять минут водолазы оказались у корзины. Перебравшись с «Фобоса» в корзину, они трижды дернули за трос, подавая условный знак, и подобно воздушному шару, из которого вышвырнули балласт, начали подниматься вверх к такой желанной, сверкающей поверхности, на которой под мерный шелест волн плясали солнечные зайчики.

18

– Все это очень странно, – произнесла Жюли, вытирая губы салфеткой.

– Более чем, – ответил Алекс. – Но уверяю вас, мы не обнаружили никаких других трупов. Только этого типа, видимо, радиотелеграфиста.

– Ну ладно, – сказал Джек, который, судя по всему, ещё злился, несмотря на обильную трапезу. Он сидел, откинувшись на стуле, и раскуривал трубку. – В конце концов, вы ведь успели осмотреть лишь небольшую часть корабля.

– Тем не менее, – настаивал Алекс, – в коридорах мы никого не встретили... Ну, – поправился он, увидев, как бровь Хельмута поползла вверх, – я имею в виду мертвецов. И почему в ходовой рубке никого не было, даже вахтенного офицера?

– Возможно, они все попрыгали в воду, – предположил Сесар. – Отсюда вполне можно добраться до берега вплавь.

– Возможно, – согласился Алекс, хотя по его жестам можно было понять, что он не слишком в это верит. – И все же мне трудно представить, что все члены экипажа, офицеры и сам капитан попрыгали в воду, бросив бедного радиотелеграфиста запертым в рубке.

– Возможно, он не умел плавать? – мрачно пошутил механик.

Капитан ничего не ответил, но посмотрел на него с таким видом, будто хотел сказать: «Ты же сам в это не веришь».

Эльза, которая с большим интересом слушала их рассказ о погружении, положила вилку на тарелку со спагетти под соусом песто, подняла кверху палец и очень серьёзно спросила:

– Сколько человек... То есть, сколько моряков могло быть на «Фобосе»?

Алекс взглянул на Джека, предоставляя слово ему.

– Судя по размерам корабля, – ответил он, немного призадумавшись, – на нем должно было быть от двухсот до трёхсот матросов. А возможно, и больше.

Немка заломила руки, переживая за этих людей, так или иначе, ее соотечественников.

– Боже мой! – воскликнула она.

– Поэтому мне кажется странным, что мы нашли так мало трупов. Быть может, Сесар прав, – добавил он с надеждой, – и они добрались до берега вплавь?

– Вы ошибаетесь, – раздался холодный голос Марко. – Они все мертвы.

Шесть голов одновременно повернулись к нему.

Марович качался на стуле, балансируя на двух ножках, и ковырял ножом в зубах, в очередной раз демонстрируя дурные манеры и полное отсутствие воспитания.

– И на каком основании ты это утверждаешь? – спросил Алекс, скрестив на груди руки.

– Все очень просто, – ответил тот. – Ты помнишь, чтобы хоть одна дверь была открыта?

– То есть?.. Нет, я хочу сказать – все были заперты. И... что же из этого следует? Что они решили запереться в каютах вместо того, чтобы спасаться? Это же ни в какие ворота не лезет.

– Такое возможно лишь в одном случае, – пояснил Марович, откладывая нож и наваливаясь локтями на стол. – Если их атаковали во время сна, и корабль перевернулся за считанные секунды. Они даже не успели понять, что происходит.

– И что же заставляет тебя думать, что... – начал Алекс и вдруг замолчал на полуслове, уже зная ответ. – Ну конечно! – воскликнул он, откидывая голову назад. – Часы!

– Часы? Что за часы? – спросил Джек, переводя растерянный взгляд с одного на другого.

– Мы нашли их в рубке, среди обломков, – пояснил Райли. – Они остановились на четверти пятого.

– А сейчас без двадцати пять утра, – изрек югослав, глядя в потолок и улыбаясь собственной шутке. – Самое подходящее время для твоего корабля, чтобы перевернуться и потонуть.

Алекс поморщился, в очередной раз видя презрительное отношение Маровича к чужой жизни, но ему не оставалось ничего другого, кроме как признать, что тот прав.

За столом воцарилась мертвая тишина, словно импровизированная минута молчания в память погибших.

– Да, это, конечно, все объясняет, – кивнул Сесар, представив последние минуты несчастных моряков. – Ужасная судьба.

– Ужасная, не спорю, – задумчиво протянул Джек. – Но, возможно, их судьба дает нам шанс.

Капитан скептически посмотрел на него.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Просто я подумал, что если все спали, и у них не было времени выбраться из кают, – медленно произнес Джек, затягиваясь трубкой и выпуская дым, – значит, почти никто не успел покинуть корабль, и, скорее всего, устройство по-прежнему там.

– Хм... А ведь, пожалуй, в этом что-то есть.

– Конечно, есть, – ответил Джек. – Я вам даже больше скажу, – добавил он, наклоняясь над пустой тарелкой. – Если штуковина, которую мы ищем, находится в каюте, куда не проникла вода...

– Боже! – воскликнула Жюли. – Там же могли образоваться воздушные камеры. Она может быть совершенно неповрежденной!

Передохнув пять часов – а именно столько и требовалось по подсчетам, чтобы без риска для здоровья снова погружаться в море – Алекс уже в третий раз спускался на глубину, болтаясь в стальной корзине, подвешенной к лебедке. На этот раз один. Не было смысла погружаться вдвоем: Алекс собирался только заглянуть в иллюминаторы «Фобоса», чтобы узнать, верна ли гипотеза Джека, предполагавшего, что члены экипажа не успели покинуть корабль и остались в каютах, наглухо задраив двери, а для подобной малости напарник был не нужен. К тому же при таком раскладе они с Маровичем могли спускаться под воду по очереди, не теряя времени даром.

Держась правой рукой за край корзины, левой он несколько раз дёрнул за трос по коду, условленному с Сесаром, который управлял с палубы движением корзины.

Оказавшись напротив ближайшего иллюминатора, Алекс велел остановиться, следя, чтобы не запутался трос. Корзина резко встала, Алекс высунулся наружу и заглянул внутрь корабля.

Сквозь запотевшее стекло скафандра трудно было что-либо разглядеть. Внутри царила непроглядная тьма, и тусклый свет, проникавший снаружи, мало чем помогал. Однако он это предвидел; достав карманный фонарик, чтобы насколько возможно осветить путь, он направил вперёд луч желтого света и шагнул в темноту.

В первую минуту в тусклом свете маленькой лампочки он даже не сразу понял, что видит перед собой. Алексу снова потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить – верх теперь стал низом; лишь тогда он сообразил, что странные стальные штуковины, свисающие с потолка – не что иное, как двухэтажные койки. Направив луч фонаря вниз, он разглядел обнаженный человеческий торс, полускрытый горой тюфяков, опрокинутой мебели и всевозможных вещей. Глаза человека были выпучены от ужаса, а шея вывернута под неестественным углом.

Он был мертв, никаких сомнений. Однако намного важнее было то, что Джек оказался прав: причём не только относительно трагической участи экипажа, но и в том, что после безуспешных поисков у них, кажется, появилась надежда.

Благодаря воздухонепроницаемому люку и маленькому окошку из непробиваемого стекла, вода в каюту не попала, и внутри затонувшего корабля образовался своего рода воздушный мешок.

Полчаса спустя, когда корзину вновь подняли на палубу, Джек, едва успев снять шлем с головы Алекса, без долгих церемоний поинтересовался:

– Ну, что там?

Алекс снял шерстяной берет и кивнул.

– Ты был прав. Каюты полны мертвецов.

– И как они?..

– В некоторые вода не попала, хотя большинство – затоплены, – мрачно ответил Райли. – Некоторые двери открыты, и почти все стекла выбиты под давлением хлынувшей внутрь воды.

– Ч-черт!

– Ну что ж, – пожал плечами Райли, пока Сесар и Джек снимали с него свинцовый нагрудник. – В конце концов, этого и следовало ожидать, но надеюсь, что все не так страшно.

– Что значит – не страшно? – возмутился старший помощник. – Если вода проникла в каюты, все, что там было, пришло в негодность. А ты знаешь не хуже меня, чем сильнее повреждено устройство, тем меньше нам за него заплатят.

Райли покачал головой, опираясь на плечо Джека.

– Ты слишком беспокоишься по этому поводу, старина.

– Слишком беспокоюсь? – воскликнул Джек. – Есть хоть капля мозгов в твоей пустой башке? Как я могу не волноваться, черт побери!

Капитан загадочно улыбнулся и спокойно ответил:

– Потому что в этом нет необходимости.

– То есть как – нет необходимости? – отступив на шаг назад, Джек на миг задумался и подозрительно спросил: – Уж не хочешь ли ты сказать... Нет, это невозможно!

Алекс широко улыбнулся.

– Кажется, я ее нашел, – произнес он, кладя руку на плечо Джека. – Нашел эту штуковину, – повторил он, повысив голос, чтобы все услышали.

Вся команда «Пингаррона» замерла от изумления, не веря собственным ушам. Сесар застыл со свинцовым поясом в руках, как будто совсем забыв о его тяжести; Марко, с лица которого сползла глумливая усмешка, растерянно вылупился на остальных, а Жюли бросилась на балкон рубки, чтобы глотнуть свежего воздуха; на лице ее читалось странное недоумение, словно она вдруг увидела марсианина.

Как ни странно, но первой снова опомнилась Эльза, хотя это ее не касалось. До этой минуты она спокойно стояла у противоположного борта рядом с Хельмутом и наблюдала за происходящим, а теперь, радостно вскрикнув, бросилась Алексу на шею. На этот раз Джек, похоже, даже не заметил подобного проявления чувств, возможно потому, что до этого и сам крепко расцеловал капитана, а теперь, восторженно вопя вместе с Жюли и Сесаром, на радостях отплясывал с Маровичем, подхватив того под руку, как пляшут подвыпившие крестьянки на праздничных гуляньях.

Стая чаек, должно быть, перепутав «Пингаррон» с рыболовецким судном, кружила над ним, издавая отрывистые крики, похожие на хриплый хохот. По-вечернему ласковое осеннее солнце разливалось по палубе. Алекс в теплом шерстяном белье, которое он надевал под скафандр, стоял у правого борта, опершись на планширь, и с упоением рассказывал окружившим его слушателям о недавнем погружении.

– Поначалу я глазам своим не поверил. Это был один из последних иллюминаторов, которые мне оставалось обследовать. Ни на что уже не надеясь, я посветил в окно фонариком, и тогда я ее увидел. Третья по счёту каюта со стороны ничем не выделялась среди других, хотя на самом деле очень от них отличалась. Две предыдущие, видимо, принадлежали экипажу: в них были перевернутые койки, матрасы, целые груды всевозможных вещей... и трупы – множество трупов.

– А в этой – не было? – спросил Сесар.

Алекс покачал головой.

– Эта каюта, – сказал он, – была намного больше остальных. В ней было два иллюминатора, причем оба целые, и вместо нагромождения коек до самого потолка – единственная односпальная кровать и деревянный шкаф, а также письменный стол, несколько картин, груды всевозможных документов и еще кое-что, наводившее на мысль, что это каюта высокопоставленного офицера.

– Может, это капитанская каюта? – спросила Жюли.

– Я тоже сначала так подумал. Но потом я заглянул в шкаф, где все осталось почти нетронутым, и сквозь полуоткрытую дверцу увидел рукав мундира, – он выжидающе оглядел присутствующих, прежде чем продолжить. – Черный рукав с серебряными нашивками и нацистским значком.

– Форма офицера СС, – прошептал Хельмут с лёгкой дрожью в голосе.

– И что же делал офицер СС на корсарском корабле? – растерянно спросил Джек.

Капитан «Пингаррона» пожал плечами.

– Понятия не имею, – признался он. – Но это заставило меня осмотреть каюту особенно тщательно. И хотя сквозь стекло шлема, да при тусклом свете фонаря я мало что мог разглядеть, я обнаружил нечто весьма интересное, прилипшее к потолку в дальнем углу комнаты.

– Тот самый механизм? – воскликнула Жюли, не в силах сдержать нетерпения. – Ты видел его?

– Я видел сейф, – ответил Алекс.

– Что?

– Я сказал, что видел сейф, – повторил капитан.

– Который был открыт, – подхватил Марович. – И внутри стояла наша штуковина, так?

Алекс растерянно заморгал.

– Нет, конечно. Сейф был закрыт.

– Ну ладно, – нетерпеливо перебил Джек. – Ты увидел сейф. А теперь давай по существу.

– Так я уже закончил. Это всё. Потом вы подняли меня, и вот я здесь.

– То есть как это всё? – воскликнул Джек, подскочи, как футбольный мяч. – Где, черт побери, ты видел эту штуковину?

Теперь капитан, в свою очередь, посмотрел на него с удивлением.

– Видел? – переспросил он. – Я вовсе не сказал, что я ее видел. Я сказал, что, возможно, знаю, где она находится.

– Черт возьми, Алекс, кончай говорить загадками! Скажи прямо: это гребаное устройство в каюте или нет?

– Думаю, да. Более того: я убежден, что так оно и есть.

– Думаешь?

– А разве это не очевидно?

– Вообще-то нет.

– А я тоже так считаю, – неожиданно произнесла Эльза, заставив всех повернуться и посмотреть на нее.

Джек Алькантара, чьё отношение к ней резко переменилось со вчерашнего дня после известного случая на палубе, вызывающе скрестил на груди руки и ехидно спросил:

– Вот как? Да что ты говоришь!

– Конечно! Аппарат, который вы ищете, находится в сейфе.