Текст книги "Капитан Райли (ЛП)"

Автор книги: Фернандо Гамбоа Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

45

Острый нос несущегося полным ходом «Пингаррона» с легкостью разрезал поверхность воды. По морю пробегали первые суматошные барашки, неся на гребешках волн кучерявую белую пену, сверкающую под лунным светом. Алекс прикинул, что ветер с кормы за последний час увеличил их скорость на два или три узла. Вытирая соленые брызги рукавом штормовки, он подумал, что, возможно, они идут прямиком в глаз шторма.

Райли пробежал по палубе и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся по трапу и вошел в кают-компанию. С промокшими насквозь волосами он наклонился над навигационной картой марокканского побережья, Канарских островов и острова Мадейра, выпущенной британским Адмиралтейством. Алекс достал блокнот с координатами, измеренными секстантом, и нанес их на карту. Сравнив новые координаты с прежними, нанесенными пару часов назад, он злобно стукнул кулаком по столу и разразился бранью, недовольно качая головой.

Не теряя ни минуты, Райли спустился в машинное отделение, столкнувшись по дороге с Кармен и Эльзой, которые тащили в трюм клинья и шплинты, сделанные из ножек стульев и деревянных обломков, бывших когда-то мебелью. При помощи этих самодельных приспособлений Джек, Марович и Хельмут пытались заткнуть ближайшие к ватерлинии дыры в корпусе судна, из-за которых в трюм с каждой минутой набиралось все больше воды.

Капитан «Пингаррона» быстро шел рядом с ними. «Странно видеть, – подумал он, – как зрелая и свободная женщина, уроженка Танжера, в поте лица трудится бок о бок с юной и, до определенной степени наивной немкой, чтобы не затонуть посреди Атлантики». Потом он постарался представить, о чем могли говорить между собой две женщины, у которых почти не было ничего общего, и внезапно понял, что лишь он их и объединял. Предчувствуя что-то дурное, Райли тряхнул головой, прогоняя эту мысль из головы, и ускорил шаг. Он дошел до последней двери и вошел в машинное отделение.

– Прибавь мощности! – крикнул он мулату в замасленном синем комбинезоне, стараясь перекричать рев двигателей. – Мы идем со скоростью восемнадцать узлов, этого мало!

Тот повернулся к капитану, сжимая в руке огромный гаечный ключ; выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– И чего вы от меня хотите? – хмуро спросил он. – Двигатели и так работают на полной мощности, даже на сто десять процентов. Взгляните на счетчик! – он указал на полукруглый циферблат, установленный над насосом; стрелка прибора уже достигла красной полосы. – Я не могу выжать из них больше ни единой лошадиной силы!

– Значит, пусть работают на сто двадцать процентов! – рявкнул Райли. – Мы должны развить скорость до двадцати узлов. Пусть даже двигатели взорвутся!

Сесар в ответ лишь развёл руками, давая понять, что это не в его власти.

– Вы что же, не понимаете? Это предел!

Райли с досадой закусил губу, понимая, что механик говорит правду, но все это его невыразимо расстроило.

Яростно проклиная всех богов механики, он с силой ударил кулаком по цилиндру; тот вздрогнул так, словно готов был вот-вот развалиться.

– Да сделай ты хоть что-нибудь! – рявкнул он, обращаясь к Сесару. – Делай что хочешь, но чтобы это чертово корыто достигло скорости двадцати узлов, иначе все наши усилия пойдут коту под хвост!

И, не давая ему времени на ответы, которых не хотел слышать, Райли повернулся и вышел из машинного отделения так же стремительно, как и вошел.

Он был неправ, и прекрасно это понимал. Сесар делал все возможное, чтобы заставить «Пингаррон» вовремя прийти на встречу с «Деймосом». Однако Алекс был капитаном, и в его прямые обязанности входило время от времени распекать команду, пусть даже на ровном месте. А теперь лишь от него зависела жизнь и смерть стольких его соотечественников, и если ради их спасения придется вести себя как форменная скотина, то, во имя Бога и всех святых, он будет вести себя как скотина.

Четверо членов команды и три пассажира, ни колеблясь ни секунды, согласились сопровождать его в этой безумной гонке. Предложенный Алексом план заключался в том, чтобы довести «Пингаррон» до острова Санта-Мария, где все, кроме него самого, сядут в шлюпку и высадятся на берег, а затем найдут способ предупредить американские власти.

Алекс смутно представлял, что он будет делать, оставшись на борту один. До сих пор ему приходило в голову только одно: нужно постараться сблизиться с фальшивым грузовым судном и протаранить его так, чтобы оно затонуло, или на худой конец, было сильно повреждено и не смогло выполнить поставленную перед ним задачу. Этот план был по-детски наивным, и возможности его осуществления были ничтожно малы, ведь вражеский корабль был в четыре раза больше и к тому же вооружен торпедами. Словом, чтобы план удался, Алекс должен быть чертовски везучим, а капитан «Деймоса» – чертовски безмозглым, а в придачу еще и небывало доверчивым. В то, что эти условия пересекутся, верилось с трудом, а если уж совсем начистоту, то ни в одно из них не верилось. Ну да ладно, как говорится, Бог не выдаст, свинья не съест.

Поднявшись на верхний этаж надстройки, он пулей ворвался в рулевую рубку. Жюли, закутанная в поношенный зеленый плащ, крепко сжимая в руках штурвал и напряженно смотрела в иллюминатор, жмурясь под влажным ветром, бившим ей в лицо.

– За два часа мы покрыли всего тридцать шесть миль, – с ходу сообщил Райли. – Нужно прибавить скорость.

Француженка резко повернулась к капитану.

– Вы говорили с Сесаром?

Райли кивнул, вглядываясь в темноту.

– Он сказал, что двигатели и так выжимают все, что могут.

– И я тоже ничего не могу сделать, – ответила она. – Море неспокойно. Уже сейчас волны достигли метровой высоты, а к рассвету будут двухметровыми. Правда, ветер попутный, но боюсь, что при таком волнении нам будет трудно разогнаться; более того, мы будем все больше терять скорость.

Алекс и сам прекрасно знал, что, чем сильнее шторм, тем выше волны, и тем больше воды попадает в трюм через пробитые снарядами отверстия в корпусе, отчего судно становится все тяжелее.

Опираясь обеими руками на то, что осталось от приборной панели, он опустил голову и тяжко вздохнул. Он делал все, что мог, но стихия, казалось, сговорилась против него. В этой битве он в принципе не мог победить. Даже в самом лучшем случае, если они удержат ту же скорость, то прибудут к месту назначения на четыре часа после ухода «Деймоса». Но, как сказала Жюли, чем ближе они подходят к эпицентру шторма, тем больше будут терять скорость, так что четыре часа разрыва запросто могут превратиться в шесть... или даже восемь.

– Черт побери! – выругался он сквозь зубы, с силой ударяя ладонью по деревянной панели. – Боюсь, у нас нет ни малейшего шанса!

Жюли не обратила внимания на этот жест отчаяния, по-прежнему глядя вперед, как будто ничего не слышала.

Алекс поднял взгляд и с возрастающей тревогой в первый раз за все время подумал, что состояние судна не самое подходящее для борьбы с атлантическим штормом. Если волны окажутся выше двух метров, то со всеми протечками и наспех заделанными дырами, им крупно повезет, если они не потонут и сумеют добраться до Азорских островов.

Внезапно над их головами раздался сухой душераздирающий треск, и в следующую секунду кусок резины, который Сесар и Джек приколотили вместо крыши наверху разрушенной рубки, чтобы внутрь не попадал дождь, оторвался и полетел в направлении носа, трепеща на ветру, подобно невиданной птице, освещенной палубными огнями.

– Мать твою! – выругался Райли. – Теперь еще и ветер вставляет нам палки в колеса...

Внезапно он замолчал на полуслове.

Застыв на месте с открытым ртом, он смотрел, как этот кусок резины, кувыркаясь в воздухе, уносится все дальше, пока не исчез во мгле.

Француженка покосилась на Алекса.

– Капитан? – окликнула она, встревоженная его застывшим лицом, на котором не дрогнул ни единый мускул. – С вами все в порядке?

Ответа Жюли не дождалась. Райли с неподобающей случаю торжествующей улыбкой быстро повернулся к ней и смачно чмокнул не ожидавшую такого поворота событий девушку в лоб, а потом, ничего не объяснив, выскочил из рубки и со всех ног помчался вниз по трапу.

Жюли Дома уставилась на пустое место, где только что стоял Алекс. Затем посмотрела в сторону носа и пришла к выводу, что человек, который когда-то нанял ее на должность рулевого и лоцмана «Пингаррона», определенно сошел с ума.

Шквалистый ветер крепчал; на палубе его порывы достигали тридцати километров в час. При каждом нырке судна пенные брызги перелетали через борт, омывая «Пингаррон» холодным соленым дождем. Снопики света с верхушки лебедки и надстройки с трудом пробивались сквозь темноту и едва освещали ту часть «Пингаррона», находиться на которой во время штормовой качки не хотел никто. Однако именно здесь капитан решил вновь собрать всех членов экипажа, за исключением Жюли, поскольку было неоправданно глупо покидать место рулевого в разгар шторма, когда волны достигали в высоту почти два метра, а ветер дул в корму со скоростью в двадцать один узел.

– Плохи наши дела! – проворчал промокший с ног до головы Джек, появляясь неизвестно откуда. – Вода заливает трюм быстрее, чем помпы успевают ее откачивать, – сообщил он, указывая на свою мокрую одежду. – Если мы не придумаем, как устранить течь, у нас будут серьезные проблемы.

– Я знаю, – ответил Райли, перекрикивая вой ветра. – Но я считаю, что вы должны представлять себе ситуацию.

– Которую вы сами же и организовали? – упрекнул Сесар, щурясь под шквалистым ветром, бьющим в лицо.

В эту минуту явились Кармен и Эльза, закутанные в огромные одеяла.

Убедившись, что все в сборе, Алекс начал без долгих предисловий:

– Вы знаете, что у нас проблемы. Как уже сказал Джек, волны захлестывают ватерлинию, вода попадает в трюм через пробоины, и мы рискуем утонуть.

Алекс замолчал, но никто не сказал ни слова. Ни для кого это не было тайной.

– Кроме того, по моим расчётам, могу вас уверить, что такими темпами мы не успеем вовремя прибыть на встречу с «Деймосом». Сейчас мы идём со скоростью восемнадцать узлов, и с каждой минутой она все больше падает. Чтобы догнать «Деймос», требуется скорость по меньшей мере в двадцать с половиной узлов, а это невозможно, поскольку наши двигатели и так работают с максимальной нагрузкой.

За этими словами последовала новая пауза.

– Итак, – продолжал он, стараясь перекричать вой ветра, – перед нами стоит дилемма. Если мы, согласно моему плану, вопреки всему попытаемся достичь острова Санта-Мария за сорок восемь часов, то рискуем потерпеть кораблекрушение. Я хочу, чтобы вы ясно представляли, чем это грозит, – произнес он, обращаясь главным образом к трем пассажирам. – Так что разумнее для вас повернуть назад и вернуться в порт.

Повисла напряженная тишина, лишь за кормой свистел штормовой ветер.

– Но я хотел бы вас спросить, – голос его, странно спокойный и полный решимости, звучал едва слышно сквозь рев ветра и рокот волн, – готовы ли вы, рискуя жизнью, помочь мне отвести судно к Азорским островам? Я хочу попытаться использовать наш последний шанс, чтобы добраться до «Деймоса» прежде, чем он уйдет и его невозможно будет догнать.

Опершись на стол, он вновь спросил:

– Ну, что скажете? Кто со мной?

Первым ответил Хоакин Алькантара.

– Ты капитан этого судна, Алекс. Ты не обязан ни о чем спрашивать.

– Но я нанимал вас не для того, чтобы топить корсарские корабли немцев.

– В конце концов, какая разница: топить немецкие корсарские корабли или обжуливать рыбацкие итальянские? – ответил Джек. – Работа есть работа.

– Это бескорыстная миссия, а не работа, – подчеркнул он, пристально глядя на трех пассажиров, и прежде всего на Кармен, которая выглядела насмерть замерзшей. – Я, конечно, не могу приказать вам сопровождать меня в этом безумном предприятии... но прошу вас последовать за мной.

– Прости, Алекс, – вмешалась Кармен, – но разве мы не обсудили это всего несколько часов назад?

– Несколько часов назад мы еще не тонули, и я был уверен, что мы прибудем вовремя.

– А сейчас – уже не уверен?

– А сейчас – возможно, что и прибудем, – сказал Алекс. – Хотя и маловероятно.

– А если мы все же вернемся на континент – где мы пристанем?

– В нашем случае, единственный возможный вариант – Марокко. Если мы попытаемся добраться до Испании или Португалии, нас перехватят на полпути.

– Но ведь вы говорили, что в Марокко нас тоже ищут, или я не прав? – спросил Хельмут.

– Да, ищут, – честно признался капитан. – Но у нас нет лучшего выбора. – Приходится выбирать лишь между плохим и очень плохим.

Сесар развернулся и молча покинул палубу.

Марович, опираясь на собственноручно сделанный грубый костыль, насмешливо покосился на Райли.

– Кажется, наш механик со страху наложил в штаны, – заметил он.

– Заткнись, Марко, – оборвал Райли, повернувшись к остальным. – Ну а вы что предлагаете? Мы поворачиваем обратно... или следуем дальше?

– Вот смотри, у нас имеются следующие варианты, – начал Джек, загибая пальцы. – Мы можем вернуться в Марокко, где рано или поздно нас отловят либо немцы, либо британцы, либо прихвостни Марша или кто там еще... Можем попробовать добраться до берегов Европы, – продолжил он, загибая следующий палец. – Здесь мы рискуем, что нас потопят на полпути или, в лучшем случае, задержат, после чего все равно ликвидируют, как только мы сойдем на берег. И, наконец, мы можем попытаться остановить «Деймос», спасти от смерти тысячи людей, натянуть нос СС и МИ-6, а потом, если повезет, добраться до Азорских островов. – С тремя загнутыми пальцами Джек повернулся к Алексу. – Есть еще варианты?

– Итак, подведем итоги, – сказал Алекс, приглаживая черные кудри, растрепанные ветром. – Я должен знать, кто со мной.

Команда и пассажиры переглянулись и один за другим решительно кивнули; даже югославский наемник и Кармен, у которой были более чем веские причины отказаться.

В эту минуту вернулся Сесар, чтобы сообщить о согласии следовать дальше – как о собственном, так и своей жены, с которой он как раз и уходил советоваться.

Эльза, однако, казалась несколько смущенной.

– Капитан, – сказала она, отирая с лица морские брызги. – Я готова попытаться, но меня смущает только одно. Как вы собираетесь вовремя прибыть на встречу с тем кораблем, если сами говорите, что судно не может идти быстрее?

– На самом деле я сказал, что двигатели не могут развить большую скорость, чем нынешняя, – ответил Райли.

– А разве это не одно и тоже? – удивился Сесар.

– При обычных обстоятельствах – безусловно, – ответил он, вынимая из кармана брюк белый носовой платок. – Но сегодня один фактор работает на нас, – подняв платок высоко над головой, он разжал пальцы.

Платок полетел над палубой в направлении носа и вскоре исчез из виду, растворившись в ночи.

46

Небо затянули тяжелые тучи, сквозь которые не пробивалось ни звездочки, и на палубу упали первые капли дождя. Пока еще это были отдельные редкие капли, на которые едва ли кто обратил бы внимание, не будь они предвестниками страшного ливня, готового обрушиться в ближайшие минуты.

Хлопчатобумажный платок уже скрылся из виду, но ни один из присутствующих, стоически переносивших крепнущую силу ветра, не понял этот театральный жест капитана. А если кто-то и догадывался, то не мог поверить столь экстравагантной подсказке.

– Дует попутный ветер скоростью в двадцать узлов, – раздался громкий голос мужчины с ореховыми глазами и в кожаной куртке, – как раз то, что нужно. Осталось лишь изготовить парус, чтобы использовать этот ветер, и он увеличит нашу скорость на два или три узла; этого вполне достаточно, чтобы вовремя прибыть к месту назначения. – Помолчав несколько секунд, чтобы все успели обдумать его решение, он спросил: – Вопросы есть?

Команда и пассажиры застыли на месте, лишившись дара речи; наконец, старший помощник подошел к капитану и понюхал, чем пахнет у него изо рта.

– Ты что, пьян? – спросил он, отступая на шаг назад.

Выражение лица Райли мигом изменилось, едва он осознал, что молчание окружающих не означало согласия, напротив, было знаком полного недоверия.

– Я серьезно, – сказал он, подтверждая свои слова столь же серьезным жестом. – У нас есть необходимый материал и наши руки, и мы сделаем парус, если, конечно, кто-нибудь не предложит лучшую идею.

– Наши руки? – переспросил Джек, присвистнув, и этот свист сказал больше, чем любые слова. – То есть как? И какой такой материал у нас есть? Может, у нас в трюме лежат какие-нибудь контрабандные паруса, а я ни сном ни духом об этом не знаю?

Остальные угрюмо молчали, ожидая, что скажет капитан, которому они доверили свои жизни, и подозревая, что тот явно лишился рассудка.

Капитан вместо того, чтобы разозлиться, чего следовало ожидать, учитывая, что весь экипаж считает его сумасшедшим, спокойно прошел на середину палубы и положил руку на опору основной лебедки.

– Вот это будет нашей грот-мачтой, – объявил он, ударяя по лебедке кулаком, словно проверяя ее на прочность. – Все, что нам нужно – изготовить спиннакер, чтобы наилучшим образом использовать силу ветра.

– Спиннакер? – спросила Эльза. – А что это такое?

– Большой парус, применяемый на парусниках, чтобы использовать всю силу ветра, – ответил Райли. – Один его угол мы прикрепим к основанию лебедки, другой – к ее вершине, – сказал он, и все как по команде задрали головы и посмотреть наверх, – а к третьему пришьем конец троса, чтобы иметь возможность изменять положение паруса, если ветер переменится.

– И где мы возьмём этот спиннакер? – спросил галисиец.

– Нигде, – ответил капитан. – Мы сделаем его сами.

– Но... как?

Райли наградил его ироничной улыбкой.

– При помощи иголки, ниток и ткани, Джек. Нам нужно много, много ткани.

Получив очередные указания, а также ответы на кое-какие вопросы, команда вернулась в надстройку, чтобы собрать всю имеющуюся на судне ткань, от простыней до крошечных полотенец; в дело пошел любой клочок материи, который мог бы стать частью огромного паруса.

Лишь один человек остался на палубе рядом с капитаном; он – вернее, она – стояла рядом с ним, закутанная в одеяло, с развевающимися на ветру черными волосами, и пристально глядела на него, словно пытаясь прочесть мысли.

– Никогда бы не подумала, – произнесла она наконец, и трудно было понять, разочарована ли она его поступком или, напротив, гордится им, – что циничный капитан Райли вдруг решится пожертвовать собой, чтобы спасти каких-то незнакомых людей.

– Это невинные люди, к тому же мои соотечественники.

Кармен лишь фыркнула – видимо, не отнеслась серьезно к его словам.

– Ты мне все уши прожужжал, утверждая, что в этом мире нет и не может быть невинных людей, – возразила она. – И вообще, с каких это пор в тебе вдруг проснулся патриотизм?

– Все течет, все меняется.

Кармен раздумывала над этим ответом, словно гадая, не может ли это иметь отношение и к ней.

– Уж не связано ли это, – подозрительно спросила она, – с тем, что произошло возле того холма под Мадридом? Не попытка ли это заплатить по счетам, чтобы успокоить свою совесть?

Алекс открыл, было, рот, чтобы возразить, сказать, что никоим образом не станет бессмысленно рисковать своей жизнью и играть со смертью из-за подобного вздора, но вовремя прикусил язык, поняв, что его объяснение было бы ложью. Кармен была права, она поняла это раньше него.

– Так я и знала, – сказала она.

– Ты права, – признался Райли, виновато опустив плечи. – Все эти годы я обманывал себя... хотя, возможно, случившееся за последние дни, заставило меня пересмотреть кое-какие мои установки. Возможно, если бы я понял это раньше, я бы не стал уклоняться от участия в войне, в которой нейтралитет автоматически ставит тебя на сторону фашистов.

– «Единственное, что необходимо злу для победы, – к его величайшему удивлению произнесла Кармен, – это бездействие хороших людей».

Алекс никак не ожидал услышать из ее уст знаменитую цитату Эдмунда Берка.

– А ты что думал? – спросила она, нахмурившись. – Что я не читаю книг? Что я день-деньской только и знаю, что трахаться?

– Да нет, черт возьми... – поспешил заверить Алекс. – Просто мне в голову не приходило, что ты можешь знать именно эту цитату.

– Ну да... понятно.

– Вот что меня действительно удивило, – признался Райли, переводя разговор на другую тему, – так это то, что ты решилась последовать за нами. – Я даже не представлял, что ты способна примерить на себя роль героини.

– А я и не примеряю.

– В таком случае, почему ты решилась следовать за мной?

Кармен долго смотрела ему в глаза, прежде чем решилась ответить.

– Я ведь могу быть чем-то полезна?

– Конечно. Именно поэтому я вас и спросил.

– Нет, Алекс, – ответила она. – Ты спросил нас для того, чтобы самому остаться с чистой совестью. Чтобы не отягощать ее новыми мертвецами. Скажи, ты бы решился вернуться, если бы я тебя об этом попросила? Если бы мы все тебя об этом попросили?

Райли слегка задумался, а легкий дождик между тем успел превратиться в непроглядный ливень, но никто из них как будто даже не заметил этого.

– Нет, – признался он. – На самом деле – нет.

– То-то и оно, – усмехнулась Кармен. – Ты прекрасно знаешь, что твоя команда и оба пассажира готовы отдать за тебя жизнь, что они повсюду последуют за тобой, какое бы решение ты ни принял, даже если это полная глупость или самоубийство. И ты всегда знал это, Алекс, даже если и не отдавал себе в этом отчета, – она снова усмехнулась, приподняв бровь. – Так что тебе самому решать, хватит ли у тебя совести воспользоваться их преданностью или нет.

С этими словами, подтянув повыше угол одеяла, словно это плащ, она повернулась и направилась в сторону люка, ведущего в каюты.

Едва он осознал, как права Кармен, как холодок пробежал у него по позвоночнику, а волосы на затылке встали дыбом. Такого он не испытывал с той трагической ночи в долине Харама.

В тот же миг Райли затопила черная волна вины и раскаяния, и была эта волна во много раз выше и чернее, что любая из тех, что бились в эти минуты о борт судна.

Застрявший в горле ком перехватил дыхание, а перед его глазами один за другим вставали лица тех мальчиков из бригады Линкольна. Внезапно его охватило желание спрятаться на дне бутылки бурбона – единственного места, где он мог чувствовать себя в безопасности от преследовавших его призраков.

Неожиданно у двери раздался голос Кармен. Она задержалась там, будто ожидая этого момента.

– Не знаю, поможет ли тебе чем-то мое признание, – еле слышно сказала она и слегка улыбнулась, – но, несмотря ни на что, я горжусь тобой.

Сквозь дыру в корпусе Райли видел, как свинцово-серый дождливый рассвет озарил небо и океан, и отличить одно от другого можно было лишь по белой пене волн. Видимо, эпицентр шторма вместе с ними переместился на юго-запад, так что попутный ветер по-прежнему дул с востока, подгоняя их в корму, к Азорским островам.

Алекс на самодельной страховке на высоте трех метров от дна трюма, засунув за пояс плотницкие инструменты – большой деревянный молоток, пилу и нож, а также привязанный на веревке мешок, набитый деревянными клиньями и небольшими клочками ткани.

Распустив веревку, он заглянул внутрь и выбрал среди клиньев наиболее подходящий, чтобы закупорить ближайшее отверстие в корпусе. Упершись ногами в стальную стену корпуса, он пристроил клин перед собой и, слегка обтесав его несколькими ударами ножа, решил, что этого достаточно, чтобы клин вошел в отверстие. Затем, переложив клин в левую руку, правой взял молоток, но тут его отбросил резкий толчок, Алексу плохо бы пришлось, если бы он не был надежно привязан. Тем не менее, он весьма чувствительно ударился спиной о стальной прут, выронив из рук затычку и молоток, которые упали на дно трюма, почти на полметра залитый морской водой, пахнущей солью и дизельным топливом, расплывшемся на поверхности воды.

– Да твою ж мать... Черт, Жюли, полегче там! – сердито крикнул он, глядя наверх и прекрасно зная, что никто его не услышит.

Судно, хоть и было относительно новым и добротно построенным, все же предназначалось для прибрежных переходов, а не для сражений с волнами четырехметровой высоты, которые теперь бесновались вокруг. Алекс доверял опыту француженки-рулевой, но недавний обстрел поставил под угрозу саму целостность «Пингаррона». Если в ближайшее время не выправить положение, судно может в самом прямом смысле нырнуть носом в волну. Если это случится, судно может расколоться пополам, перевернуться и камнем пойти на дно, так что они не успеют даже спустить шлюпку на воду.

А потому, несмотря на то, что Райли действительно сильно ударился, ему пришлось спуститься на дно затопленного трюма и попытаться отыскать драгоценный молоток.

Спустившись на дно, где вода уже доходила ему до колен, он случайно поглядел вверх и внезапно обнаружил, что, опираясь на перила трапа, на него молча смотрит Эльза; в уголках ее губ притаилась чуть насмешливая улыбка.

– Разве ты не должна помогать остальным шить парус? – сурово спросил он.

Однако, словно не услышав вопроса, немка подошла к металлическому трапу, осторожно спустилась вниз по ступенькам, неотрывно глядя капитану прямо в глаза. Когда же она наконец ступила прямо в ледяную воду, темную и зловонную, доходившую ей до бёдер, ее лёгкое платье тут же намокло, облепив все тело, но ее это, казалось, совершенно не заботило.

– Что случилось, Эльза?..

Однако, прежде чем он успел договорить, девушка внезапно обняла Алекса за шею и, поднявшись на цыпочки, пропала к его губам и страстно поцеловала.

– Тс-с-с! – прошептала Эльза, слегка прикусывая мочку его уха.

– Нет, постой, – прошептал он, хватая ее за плечи, но отчего-то не спешил отстраниться.

– Молчи, – прошептала она и, потянув за тонкие бретельки платья, чувственным жестом сбросила их с плеч, позволив тонкой ткани соскользнуть вниз, и осталась перед ним совершенно обнаженной. Вид этой совершенной красоты в темном грязном трюме показался ему до абсурда неуместным.

Алекс закрыл глаза.

Вздохнул...

И отступил на шаг назад.

– Я не могу... – пробормотал он, задыхаясь и отступая ещё на шаг. – Не могу.

– Чего? – спросила стоявшая перед ним нагая женщина, не веря собственным ушам. – Чего ты не можешь?

– Я не должен. Я... мне очень жаль, но я не... – Алекс помотал головой, так и не договорив.

Девушка резко повернулась к нему; в глазах ее полыхал гнев и кипели слезы уязвленной гордости.

– Что случилось? – спросила она, раскинув руки. – Ты больше меня не хочешь?

Райли встряхнул головой.

– Ты очень красивая, но... я не могу.

– Это из-за неё? Из-за этой шлюхи?

Алекс глубоко вздохнул, наполнив лёгкие воздухом, и медленно досчитал до десяти, стараясь взять себя в руки. Однако немка вновь шагнула навстречу.

– Я могу дать тебе намного больше, чем она, – теперь ее голос звучал умоляюще. – Намного больше, – она шагнула навстречу, кладя одну руку ему на грудь, а другой нащупывая застежку его брюк.

– Нет, Эльза, – решительно ответил он, снова отступая. Со стороны могло показаться, будто они танцуют какой-то невообразимый брачный танец, в котором самка завлекает самца.

– Ты же хочешь меня, – настаивала она. – Я же знаю...

Райли как раз собирался что-то ответить, когда наверху вдруг завизжали петли открываемой двери, и женский голос окликнул капитана по имени.

– Алекс? – послышалось сверху. – Эльза сказала, что пошла за тобой. Что вы здесь де...

Тот посмотрел вверх – и оцепенел, увидев наверху Кармен и ужаснувшись при мысли о том, что она подумает, глядя на него, стоящего всего в нескольких сантиметрах от совершенно голой девицы.

Наконец-то он понял все: и почему Эльза спустилась в трюм, и почему она сделала... то, что сделала.

Он протянул руку к Кармен и произнес, запинаясь:

– Кармен, я...

Однако та уже повернулась к нему спиной. Прежде чем закрыть за собой дверь, она ледяным тоном сообщила:

– Парус готов.

Когда Алекс поднялся на палубу, там были Хельмут, Кармен, Марович и Джек. Сесар и Жюли не могли отлучиться со своих постов в машинном отделении и у штурвала, так что все, кроме них и самого Алекса, который всю ночь конопатил дыры в трюме, самоотверженно шили парус, как было приказано. И, конечно, приказ был выполнен наилучшим образом, и теперь аккуратно сложенный парус с пришитыми к каждому углу тросами лежал перед мачтой-лебедкой, готовый к подъему.

Райли мигом отыскал глазами Кармен, но та без всяких колебаний просто проигнорировала его взгляд. Стараясь успокоиться, он мысленно сказал себе, что в этой игре есть дела поважнее, чем объясняться и растолковывать недоразумения. Алекс тряхнул головой, отбрасывая беспокойство – так встряхиваются собаки, избавляясь от блох – и сосредоточился на самом главном.

Алекс оглянулся, чтобы определить положение солнца, которое едва угадывалось за тучами, висящими прямо над горизонтом.

– Поверни вест-норд-вест, – сложив ладони рупором, громко крикнул он стоящей у штурвала Жюли.

Та в ответ подняла вверх большой палец и повернула рулевое колесо на двадцать градусов.

Холодный дождь, превратившийся в ливень, за секунду промочил всех до нитки. Хорошо еще, что ветер со скоростью более тридцати узлов бил в спину, а не в лицо, как обычно.

– Превосходно! – воскликнул он, перекрикивая рев ветра и шум дождя. – Давайте поднимем эту штуку! Посмотри, крепко ли привязан трос у подножия мачты! – распорядился он, обращаясь к старшему помощнику.

– Крепче, чем политик к своему месту! – заверил Джек.

– Тогда перекиньте верхний трос и давайте поднимем парус!

По его приказу они разделились на две команды. В одну из них вошли Кармен и оба немца, которые при помощи шкива должны были поднять спиннакер на самую вершину лебедки; другую составили Марович, Джек и сам Райли, они с трудом удерживали незакрепленную вершину треугольного паруса, который тут же вздулся, натягивая такелаж и треща по всем швам, но те, сделанные на совесть, выдержали.

Алекс не успокоился, пока лично не убедился, что все тросы надежно закреплены, и лишь после этого позволил себе полюбоваться работой своей команды.

Больше всего спиннакер напоминал старое лоскутное одеяло из дома его родителей, сшитое из сотен квадратных кусочков самых разных материй, которые все вместе образовывали веселую и затейливую мозаику. Подобная вещь казалась вполне уместной в детской, но никак не на сухогрузе водоизмещением в четыреста двадцать тонн, в роли самодельного паруса.

– Ну как? – спросил Джек, наклоняясь к самому его уху.

На краткий миг Райли поддался искушению солгать, но, глядя на эту беспорядочную мешанину простыней и одеял, кое-как сляпанных на скорую руку наподобие задницы Франкенштейна, так и не смог покривить душой.

– Не сказать, что так уж красиво, – ответил он. – Но держится, похоже, крепко.