Текст книги "Капитан Райли (ЛП)"

Автор книги: Фернандо Гамбоа Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)

32

Хоакин Алькантара, старший помощник и кок, любовался через иллюминатор ночными огнями далекого Танжера, заложив руки за спину и беспокойно покусывая нижнюю губу в попытке хоть как-то разобраться в происходящем.

– А я все же думаю, что это дело рук Марша, – настаивал Сесар.

Бывший интербригадовец обернулся, глядя на двоих членов экипажа и двоих пассажиров, сидящих за столом в кают-компании и смотрящих на него со все возрастающей тревогой.

После двух часов напрасного ожидания трое разочарованных членов экипажа вернулись на «Пингаррон», надеясь встретить там своего капитана и получить объяснения случившемуся. Однако, когда они вернулись на судно, выяснилось, что и капитан, и Марович бесследно исчезли, и смутное подозрение, что они угодили в засаду на пути к «Эль-Минсаху», превратилось в гнетущую уверенность.

– Не думаю... – устало вздохнул Джек.

Жюли ясно дала понять, что через полчаса после назначенного времени, когда Алекс так и не появился, Хуан Марш покинул отель в сопровождении своих телохранителей, в крайне скверном настроении.

– Когда он проходил мимо меня, – сказала француженка, – я слышала, как он говорит одному из своих людей, что «этот чертов капитан еще пожалеет».

– Вот видишь? – подвел итоги Джек. – С чего бы ему так злиться, если бы он сам похитил Алекса? Каким бы он ни был, это исключено.

– Но, если это не Марш, тогда кто? – не сдавался Сесар. – Ведь он один знал о назначенной встрече и о том, какую ценность представляет эта чертова вещица.

С этими словами он посмотрел на два больших кожаных мешка, лежащих на столе. В одном из них находились документы и досье СС, а в другом – вожделенный аппарат «Энигма».

– Понятия не имею, Сесар. Но мы должны благодарить твою жену, что в последний момент она догадалась подменить мешки, и что мы это сделали.

– Я подумала, – сказала француженка, – если за нами следят, так пусть они думают, что в мешке у капитана «Энигма».

– Именно так они в конце концов и подумали, – вздохнул ее муж.

– Зато благодаря этой уловке, – заметил Джек, садясь, – мы имеем возможность поторговаться. Если бы тем, кто напал на Алекса, удалось заполучить «Энигму», можете быть уверены, он был бы уже мертв.

– А как же... – задумчиво произнесла Эльза. – Как ты можешь быть уверен, что этого уже не случилось?

С минуту Джек смотрел под ноги, обдумывая свои сомнения.

– И все же я думаю, что он жив, – ответил он наконец. – Убив его, они ничего не выигрывают.

Однако по взгляду серых глаз галисийца немка поняла, что в его словах больше отчаянной надежды, чем уверенности.

– Даже если и так, – спросила она, – что мы можем сделать?

Джек скрестил пальцы, облокотившись на стол.

– Сидеть и ждать, – просто ответил он.

– Сидеть и ждать? – скептически спросила Элиза. – И чего же?

– Когда они зашевелятся.

– Кто?

– Откуда мне знать, Эльза? Кто-нибудь.

– И это все, что ты можешь предложить? – возмутилась она. – Может быть, Алекс сейчас лежит раненый, истекая кровью, а мы тут сидим и ждём, пока «кто-то зашевелится».

– Успокойся, Эльза, – одернула ее Жюли. – Не ты одна беспокоишься за капитана... или за Маровича, который, если ты помнишь, тоже пропал, и он тоже член нашей команды, даже если кому-то и не нравится.

– Но я не понимаю, почему мы сидим и ждём! – не сдавалась немка, с каждой минутой все больше нервничая. – Сидим и ждём вместо того, чтобы прочесывать улицы, разыскивая Алекса. Мы должны немедленно отправиться в город!

– Черт возьми! – рявкнул Джек, ударяя кулаком по столу. – Ты что же, совсем ничего не понимаешь? Они ведь только этого и ждут! Если мы хотим освободить Алекса и Марко, то должны сохранять спокойствие и постараться не попасть им в лапы. В конце концов, наш капитан им ни к чему, им нужно вот это, – добавил он, указав на два мешка. – Так что главная наша забота – уберечь аппарат, именно от него зависит их жизнь... и наша тоже. Вам ясно?

Эльза хотела что-то ответить, но лёгкий толчок Хельмута заставил ее замолчать. Но следующим подал голос как раз учёный.

– Все, что вы здесь изложили, сеньор Алькантара, весьма разумно, но неужели вы думаете, что нам самим это не приходило в голову?

– Объяснитесь, доктор Кирхнер, – сердито потребовал Джек.

– Я вот что имел в виду: предположим, что за исчезновением капитана Райли и Маровича стоит некто, кто хочет заполучить «Энигму». Сейчас, вероятно, он уже в курсе, что прибор на судне...Вопрос – что помешает ему напасть на «Пингаррон» и захватить аппарат силой? Не вижу, – добавил он, окидывая взглядом присутствующих, чтобы кто -то стоял в карауле.

Джек понимающе кивнул.

– Весьма разумно, – согласился он, – но уверяю, вам не о чем беспокоиться. У нас есть очень эффективная сигнализация на случай, если кто-то подберется к нам и попытается проникнуть на судно. Если на нас попытаются напасть, сирена взвоет так, что будет слышно повсюду.

И в эту самую минуту, словно подтверждая его слова, из расположенного под потолком рупора послышался истошный вой сирены, заставив всех вздрогнуть.

На миг все застыли, не веря в подобное совпадение, а затем опрометью выскочили из кают-компании, с тревогой ожидая нападения диверсионной группы или чего-либо подобного.

Но уж чего они уж совсем не ожидали увидеть, так это целый взвод легионеров. Пьяные в стельку, они лезли на палубу, истошно горланя песню:

В Легионе все любят вино!

Но ещё больше любят там ром!

А ещё все любим мы женщин!

Любят женщины наш Легион!

Но ужаснее всего, что во главе этой пьяной ватаги в мундирах легионеров, вышагивал тот самый сержант Паракуэльос, с которым их угораздило сцепиться неделю назад.

– Вот черт, только этого нам не хватало! – пробормотал Джек, выхватывая девятимиллиметровую «беретту», которую постоянно носил в кобуре под свитером. – Доктор, уведите Эльзу в каюту и оставайтесь там! – в тревоге крикнул он. – Сесар, Жюли – за оружием!

– Вот дерьмо! – выругался Сесар, добавив масла в огонь. – Никак это тот самый тип, который...

– Ясное дело, тот самый! – воскликнул Джек, вне себя от ярости. – Потому я и говорю: шевелись быстрее, черт побери! И отключи эту гребаную сирену, пока я не свихнулся!

Жюли и Сесар бросились исполнять приказ, но пассажиры, вместо того чтобы спрятаться в каюте, как им велели, бросились на палубу посмотреть, что происходит.

– А ну назад! – заорал Джек на легионеров, выхватывая пистолет. – Никто не давал вам права лезть на судно!

Незваные гости, впрочем, не обратили на него никакого внимания, продолжая лезть на палубу и горланить песню, как если бы слова Джека вовсе их не касались.

– Если вы попробуете напасть на нас, я открою огонь! – заявил он, направляя на них оружие.

Но солдаты были слишком пьяны, чтобы реагировать на подобную ерунду. Они продолжали петь и смеяться, не обращая внимания на все эти предупреждения. Даже сам сержант Паракуэльяс, казалось, не замечал, что кто-то угрожает ему пистолетом на расстоянии десяти метров – хотя, возможно, это была лишь уловка, чтобы застать Джека врасплох, а потому тот не спускал с легионера глаз.

Наконец, видя, что угрожать бесполезно, он снял оружие с предохранителя и прицелился в лоб ближайшего легионера, уже готового ступить на палубу. По морским законам сам факт самовольного появления на чужом судне уже считается пиратством и капитан имел право защищаться любыми средствами.

Джек покрепче сжал рукоять пистолета и взвел курок. Он не лелеял особой надежды, что его услышат, но все же в последний раз громко предупредил:

– Клянусь Богом, первому, кто посмеет ступить на борт моего судна, я вышибу мозги!

И тут один из солдат, который казался настолько пьяным, что даже не мог идти сам, его волокли под руки двое товарищей, не обратив внимания на эту последнюю угрозу, неожиданно вырвался, обогнал сержанта, перелез через борт и, неловко спотыкаясь, двинулся по палубе навстречу Джеку.

Когда галисиец уже нажимал на спуск, легионер неожиданно взглянул на него. Его лицо, покрытое бесчисленными синяками, покраснело от гнева, а распухшие губы ехидно произнесли:

– Скажи мне только одно, Джек: с каких это пор это судно стало твоим?

33

Лежа на койке в своей каюте, голый по пояс, но все еще в брюках легионерской формы, которую он натянул вместо собственной одежды, капитан «Пингаррона» отдал себя в руки Эльзы и Жюли, которые взялись исполнять обязанности медсестер. Обе решительно принялись за лечение. Возмущенно ахая при виде бесчисленных синяков и рваных ран пациента, они промывали его раны, прикладывали лед к синякам и натирали тело мазью.

Осторожно перевязав палец, с которого был сорван ноготь, Эльза взяла Алекса за левую руку и внимательно осмотрела два вывихнутых пальца, торчащих под неестественными углами, тщательно их ощупав.

– К счастью, они не сломаны, – подвела она итог. – Но необходимо вправить их прямо сейчас.

Алекс посмотрел на нее здоровым глазом – на другом лежал пузырь со льдом – искренне любуясь, с какой наивной важностью эта девушка врачует его раны, как будто всю жизнь только этим и занималась.

– Ты уверена, что справишься? – спросил он.

– А разве здесь есть другой врач?

– Ты – ветеринар, – напомнил Райли. – Врач для животных.

– А какая разница? – удивилась она. – Люди, животные... Вывих есть вывих, и лечится он одинаково что у тех, что у других.

– Да. Но ты ветеринар.

– Лучше помолчи, хорошо? – заявила она, поворачиваясь к двери. – Хельмут, иди сюда скорее!

Физик тут же появился в дверях, с бинтами, нарезанными из простыни, в одной руке и бутылкой янтарной жидкости в другой.

– Нет!.. – запротестовал Алекс при виде этой картины. – Только не выдержанный ром!..

– У нас нет другого алкоголя, – заявила девушка. – А раны необходимо продезинфицировать. Хельмут, – обратилась она к другу своего отца, – мне нужно, чтобы ты и Жюли крепко его держали, пока я буду вправлять ему пальцы.

Услышав эти слова, капитан нахмурился.

– Не волнуйся, – сказала Эльза, крепко сжимая его мизинец. – Тебе не будет больно.

Убедившись, что ученый и француженка держат достаточно крепко, Она с силой дернула за вывихнутый палец, который отвратительно щелкнул, заставив Алекса вскрикнуть от боли; этот крик эхом разнесся по всему судну.

– Боже! – простонал он сквозь зубы, с трудом переведя дух. – Чертова лгунья!

Немка, весьма далекая от обиды или раскаяния, приготовилась сделать то же самое с его безымянным пальцем.

– Ну, не преувеличивай, – упрекнула она. – Ты – самый ноющий пациент, который мне когда-либо попадался.

– Это потому что я – единственный человек, которого ты...

Но прежде чем он успел закончить фразу, она повторила ту же процедуру с другим пальцем; кости щелкнули, и вывихнутая фаланга вернулась на место.

На этот раз Райли изо всех сил стиснул челюсти, чтобы не закричать, но все же не сумел сдержать стона, а по его щеке даже скатилась слеза.

– Можешь успокоиться, я уже закончила, – сообщила Эльза, довольно глядя на результат своих трудов. – Сейчас я наложу на пальцы тугую повязку, и уже через несколько дней ты сможешь нормально ими шевелить. А что касается ребер, – добавила она, кладя руку на забинтованную грудь Алекса, – то все не так плохо. Непохоже, что они сломаны, но подозреваю, трещины есть. К несчастью, я не смогу их вылечить, со временем они срастутся сами, но до тех пор, чтобы не было больно, советую не напрягаться, не кашлять, не смеяться и стараться дышать нечасто и неглубоко.

– Понятно... Вдохнуть и не дышать.

– Именно так, – произнесла Эльза без тени сарказма. – Что же касается других ран и синяков, то я не вижу здесь ничего особо серьезного, со временем они заживут и от них не останется ни следа. Хотя я бы не советовала смотреться в зеркало в ближайшие дни.

Алекс долго смотрел на нее, прежде чем спросить:

– А ты... Тебя все это развлекает, ведь так?

Прежде чем Эльза успела ответить, в каюту ворвался Джек; за ним следовал Сесар с «томсоном» в руке.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросил Джек, обращаясь к прикованному к постели пациенту.

– А ты как думаешь? – отозвался тот, указывая на свои компрессы и повязки.

– Я услышал с палубы твои крики, – голос Джека звучал скорее раздраженно, нежели обеспокоенно. – Подумал, тебя здесь убивают.

– Мне тоже так показалось, – жалобно признался Алекс. – Кстати, как там наши «друзья»?

Джек провел рукой на затылку и посмотрел на Сесара.

– Нам не пришлось стрелять, уже хорошо, – ответил он. – Но я, хоть убей, не понимаю, какого черта ты подарил каждому по сотне долларов, и целых триста – этому сержанту Паракуэльосу? Это же его годовое жалованье!

– Уверяю тебя, – покачал головой Алекс, – когда я увидел их в дверях, я готов был заплатить в десять раз больше. – Они спасли мне жизнь.

– Ну ладно. Но я по-прежнему не понимаю, как тебя угораздило обратиться за помощью к ним. Почему ты не прислал того парнишку к нам?

Райли был чрезвычайно удивлен такой резкостью старого друга: видимо, тот был сильно обижен подобным недоверием.

– Это мне показалось более разумным.

– Более разумным? Ты шутишь? Просить о помощи человека, который до смерти тебя ненавидит, тебе показалось более разумным?

– Я вовсе не просил его меня спасать, – глубоко вздохнул Алекс и поморщился от боли. – Паренек рассказал ему, что видел, как мы с ним дрались в той чайной, и если они хотят свести со мной счеты, он за небольшое вознаграждение может показать им, где я скрываюсь вместе с другими республиканцами.

– Ты хочешь сказать, – спросила Жюли, – что на самом деле они собирались тебя избить?

– Скорее даже линчевать, – уточнил Алекс. – Но когда они увидели англичанина с командой магрибских головорезов, это возымело такой же эффект, как если бы к бочке пороха поднесли спичку.

– И когда они, – с искренним воодушевлением продолжил Хельмут, – увидели вас в столь жалком состоянии: привязанным к стулу, избитым и беспомощным, они передумали вас... ну, то есть, сводить с вами счеты, а вместо этого решили спасти и доставить сюда?

– На самом деле все очень просто, – Алекс потер кончики здоровых пальцев правой руки. – «Этот идол – дон Дублон», как выразился один поэт-классик. – Я объяснил, что с его стороны было бы бесчестно сводить счеты, когда противник находится в беспомощном состоянии, это опорочит доблесть Иностранного легиона, после чего дал ему слово, что, когда поправлюсь, непременно вернусь, и тогда мы сможем прояснить все наши разногласия. А кроме того, можете ли вы представить себе лучшую охрану, чем дюжина легионеров?

– Я по-прежнему не понимаю, – допытывался Джек, – почему ты не отправил мальчишку сюда?

Алекс с трудом поднял голову.

– Объясняю. Я находился в подвале, привязанный к стулу, и понятия не имел, что с вами сталось. Вас могли повязать так же, как и меня. Черт возьми, я же до сих пор не знаю, что случилось с Маровичем, и это не даёт мне покоя.

– Вот как раз об этом я и хотел тебя спросить, – подхватил галисиец, радуясь, что Алекс сменил тему. – Где ты его видел в последний раз? Думаешь, его убили? Или тоже пытают?

– Не знаю, – признался Алекс. – Он был рядом со мной, когда нам пришлось бежать, а потом вдруг исчез. Сначала я подумал, что ему удалось скрыться и он спокойно вернется на судно, поскольку преследователи погнались за мной.

– Он не возвращался, – вставила Жюли, цокнув языком.

– Я вижу, – заметил Алекс. – Тогда, возможно, он где-то прячется, выжидает, когда сможет вернуться?

– А может быть, – произнес Сесар, озвучив то, что в глубине души уже давно не давало всем покоя всем, – именно он нас и предал?

Все надолго замолчали, как бы иллюстрируя старинную поговорку – «Благословен безмолвствующий».

– Я не хочу сказать, что он не мог этого сделать, – заметил Джек. – Я сам ни на йоту не верю этому ублюдку. Но ведь он знал, что в мешках, которые вы взяли на встречу, на самом деле ничего нет. Если допустить, что он нас предал, то почему они не пришли за нами? Ведь он знал, что аппарат и документы на самом деле у нас?

– Может, он просто не успел? – предположил Сесар. – Помните, мы ведь изменили наше решение в самый последний момент? Может, у него просто не было времени и возможности сообщить им об этом.

– Не знаю, Сесар, – ответила она. – Может быть, ты и прав. А ты как думаешь, Алекс?

Райли сел на кровати, спустив вниз ноги и устало потер виски.

– Я думаю, что на самом деле это не имеет значения.

– То есть как?

– Ровным счетом никакого, – произнес он, поднимая голову с лицом бордового цвета. – Марко здесь нет, а если появится – тогда мы и зададим ему все интересующие нас вопросы. Но что для нас действительно важно – это то, что делать сейчас. К сожалению, Смиту вместе с его головорезами удалось бежать, но из его слов мне более-менее удалось понять, что происходит.

– Ну так объясни это нам, – Джек скрестил руки на груди. – А то мы до сих пор как в тумане.

С помощью Эльзы Алекс с усилием поднялся и подошёл к столу, упершись в него обеими руками.

– Если верить тому, что он мне сказал – а у меня нет никаких оснований ему не верить, поскольку он никак не ожидал, что я выйду живым из той комнаты, мистер Смит – агент МИ-6.

– Тайной разведывательной службы Великобритании? – спросила Жюли. – Ты уверен?

– Я не рискнул бы так утверждать. Но этот тип говорил с шотландским акцентом, держался как англичанин и знал об операции «Апокалипсис». Иными словами, если что-то похоже на утку, крякает как утка и плавает – значит, это...

– Так ты говоришь, они знают об «Апокалипсисе»? – озадаченно спросил Сесар. – Но как такое возможно? Мы же только вчера обнаружили этот документ? Или, может быть, он – нацист, который только притворяется британским агентом?

– Все может быть... – задумчиво произнес Алекс. – Но дело в том, что на нас напали лишь после того, как в британском консульстве стало известно о нашей осведомленности.

– Минуточку! – неожиданно перебила Эльза. – Значит, вы все-таки сообщили британцам? – недоверчиво спросила она. – Но разве ты не говорил, что не собираешься этого делать?

Райли пожал плечами.

– Я много чего говорил, радость моя, – ответил он. – Хотя в данном случае мне жаль, что я не последовал собственному благоразумному совету, – он глубоко вздохнул, и ребра отдались острой болью. – Вчера я отправил Джека в консульство, чтобы он предупредил британцев, но предпочел не ставить вас в известность – на тот случай, если что-то пойдет не так.

– Что в конце концов и случилось, – вздохнул Джек.

Жюли встряхнула головой, словно это был единственный способ заставить части головоломки встать на свои места.

– Un moment, s’il vous plaît, – произнесла она, сделав глубокий вдох. – Вы сказали, что предупредили британцев о планах немцев... И что в благодарность за это они похитили вас и подвергли пыткам... Но почему?.. – растерянно спросила она. – Они хотели выяснить, что вам известно?

– Скорее наоборот: они хотели удостовериться, что мне ничего не известно.

– Не понимаю.

– Попробую объяснить, – произнес он, пытаясь навести порядок в своих мыслях внутри избитого черепа. – Этот предполагаемый британский агент настойчиво расспрашивал меня об операции «Апокалипсис». Но в действительности он хотел не узнать от меня что-то новое, а, напротив, убедиться, что ни я, ни кто-либо из вас ничего об этом не знает. И что мы никому об этом не расскажем. Короче говоря, МИ-6 хочет заставить нас замолчать. Всех и каждого.

Француженка крепко вцепилась в руку мужа.

– Ты имеешь в виду... – прошептала она.

– Убить нас, Жюли. Чтобы быть уверенными, что никто никому не скажет ни единого слова об этой таинственной операции.

– Но это же просто безумие, – заявил Джек. – Мы же ничего об этом не знаем, кроме того, что я сказал в консульстве. Ты же им объяснил, что мы не располагаем другой информацией, кроме той, что ты сообщил?

– Черт побери, Джек! – прорычал Алекс. – Ты посмотри, во что они меня превратили! О чем, ты думаешь, я твердил все то время, пока меня пытали?

– Ладно, ладно... – примиряюще заговорил Джек. – Я лишь хотел знать, достаточно ли ясно ты им это объяснил.

– Да им самим все ясно, как божий день. Но совершенно очевидно, что они не хотят допускать ни малейшей утечки и ради этого без колебаний пойдут на все.

– А может быть, на самом деле эта операция «Апокалипсис» – тайный план самих британцев, – высказал своё предположение механик, – и они не хотят рисковать, чтобы о ней не узнали немцы?

– Тайная операция, чтобы напасть на самих себя? – переспросила его жена, поглядев, как на идиота. – К тому же не забывай, что документ был найден в каюте офицера СС, на немецком корсарском корабле. Так что твоё предположение, любовь моя, совершенно несостоятельно.

– На самом деле ничего подобного даже близко нет, – сказал Алекс. – Но, так или иначе, от этого зависит наша жизнь. Думаю, нужно как можно больше разузнать о чертовой операции «Апокалипсис» и на какое время она назначена.

Хоакин Алькантара задумчиво почесал нос.

– Ты в этом уверен? – спросил он. – Уж не ты ли совсем недавно говорил: «Мы контрабандисты, а не солдаты и не тайные агенты»?

– Ты что же, не слышал, что я сказал? – повернулся к нему Алекс. – МИ-6 считает, будто мы знаем нечто такое, о чем мы на самом деле понятия не имеем, а потому они решили, что разумнее всего от нас избавиться. Хуан Марш, если он сам в этом не замешан, должно быть, рвёт и мечет, полагая, что мы его обманули, и это также значительно повышает опасность для наших жизней. И это ещё если не брать в расчёт наших друзей-нацистов, которым, возможно, уже известно о нашей экскурсии на «Фобос».

– Итого, у нас целых три причины, чтобы поскорее убраться отсюда, – подытожил Джек.

Капитан «Пингаррона» устало покачал головой.

– Нет, Джек... Мы не можем бегать одновременно от нацистов, англичан и людей Марша. Единственный способ выбраться из этой истории – разобраться, что происходит. Тогда мы сможем правильно разыграть козыри, обменяв полученную информацию на наши жизни. Я имею в виду жизни всех нас, – повторил он, взглянув на Хельмута и Эльзу и тем самым давая им повод вступить в разговор.

– Но... но при чем тут мы?.. – заикаясь пробормотал Хельмут. – Мы ничего об этом не знаем!

– Так и я ничего не знаю! – возразил Джек, несколько удивленный реакцией ученого. – Так что мы все в одной лодке, Хельмут, – добавил он, криво усмехнувшись.

– А кроме того, – добавил Алекс, повернувшись к немцам, – вы сможете оказать нам незаменимую помощь, без которой нам всем не выбраться из этой передряги.

Хельмут хотел что-то возразить, но тут Эльза остановила его многозначительным толчком в бок и, шагнув вперёд, решительно спросила:

– И что мы должны делать?

Алекс всей душой восхитился решимостью девушки, однако сказал лишь одно:

– Мне нужно, чтобы вы тщательно изучили все документы, которые мы подняли с корабля. Возможно, именно в них кроется разгадка.

– А как же «Энигма»?.. – начал физик.

– Забудьте пока про «Энигму», доктор. Я хочу, чтобы вы тщательно изучили все документы с «Фобоса», по крайней мере, те из них, которые имеют отношение к операции «Апокалипсис».

– Но на это может уйти несколько дней, – напомнила Эльза.

– Я знаю. В плавании у вас будет достаточно времени.

– В плавании? – спросил Джек, ошеломлённый этим известием. – Ты хочешь сказать, что мы отплываем?

Алекс пристально посмотрел на него.

– Вы отплываете, – поправил он. – И немедленно.

На румяном лице галисийца отразилось величайшее недоумение.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что назначаю тебя старшим на судне, чтобы ты отвёл его в то место, которое я тебе укажу. Этой же ночью вы должны убраться как можно дальше от Танжера.

Джек уже открыл рот, чтобы ответить, но его опередила Эльза.

– А как же ты? – спросила она.

– А я остаюсь.