Текст книги "Капитан Райли (ЛП)"

Автор книги: Фернандо Гамбоа Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

36

В столь ранний час на улицах немного людей, а потому вероятность привлечь к себе внимание значительно возрастала. К счастью, они наткнулись на уличных торговцев, которые были так заняты своими палатками, что на Алекса даже не взглянули. Для них он ничем не отличался от множества иностранцев, заполонивших Танжер. Рядом с ним шел еще один мужчина, поменьше ростом, в джиллабе слишком большого размера.

– Почему мы не можем остановиться в гостинице? – спросил этот последний явно женским голосом, с трудом поспевая за быстрым шагом высокого иностранца.

– Потому что это первое место, где нас будут искать, – ответил его спутник. – А кроме того, придется зарегистрироваться; тебя могут узнать и донести. Мы не можем рисковать, – закончил он.

Кармен с секунду помедлила, а потом задала новый вопрос, вертевшийся на языке с той минуты, как Райли появился в ее окне.

– Кому нужно меня искать, Алекс?

– Нас, – поправил он. – Хотя, сказать по правде, я и сам не знаю, кто они на самом деле. Знаю лишь, что они хотят нас убить.

– Те самые, что разукрасили твое лицо?

Райли кивнул, криво усмехнувшись.

– Почему?

Райли покачал головой, искоса взглянув на неё.

– Долго рассказывать.

Кармен, казалось, тщательно обдумывала слова, а затем деловито спросила, приподняв бровь:

– В таком случае, куда ты меня ведёшь? На свое судно?

– «Пингаррон» уже вышел в море, – ответил он, кладя руку ей на плечо. – Но я знаю один старый пансион неподалёку от порта, где мы сможем переждать пару дней. Там никто не станет задавать лишних вопросов.

– Но это же на другом конце медины, – отозвалась она, потянув его за рукав. – Это же совсем в другую сторону!

– Я знаю, но предпочитаю сделать круг, – сказал Райли, на секунду остановившись. – Чем труднее будет проследить за нами, тем лучше.

– Блуждать по всему городу в предрассветный час не менее опасно.

– Конечно, – согласился он, возобновляя движение. – Но пока я не вижу лучшего выхода.

– А я – вижу.

– И какой же? – Райли повернулся к закутанной в джеллабу фигуре, остановившейся посреди улицы.

– У меня есть друзья, Алекс. Люди, которым я доверяю. Они спрячут нас и не станут задавать вопросов.

– Ты действительно можешь им доверять?

– Всё лучше, чем довериться тебе.

Райли обиженно нахмурился.

– Ну хорошо, – протянул он. – И далеко ли живут эти друзья?

Фигура в капюшоне тут же подняла правую руку, указывая в сторону переулка, вход в который открывался по левую сторону, метрах в тридцати впереди.

– Вон там живет один из них, – объявила она и без лишних слов быстрым шагом направилась туда.

– Постой, – окликнул Райли.

Но она, словно не слыша – или не желая слышать, прежде чем Алекс успел ее остановить, уже свернула в переулок, шлепая по мостовой босыми ногами.

Остановившись перед темной деревянной дверью, украшенной замысловатой геометрической резьбой, Кармен и Райли от всей души надеялись, что кто-нибудь откликнется на их громкий стук. Узкий переулок казался пустынным. Не было слышно ни голосов, ни шагов тех, кто мог бы их увидеть, но капитан «Пингаррона» все равно был настороже и не терял бдительности.

Возможно, именно поэтому он и вздрогнул, когда по ту сторону двери раздался металлический лязг, за которым послышался звук отодвигаемого засова и, наконец, скрип дверных петель. Дверь слегка приоткрылась, и на пороге показалось усталое лицо мужчины лет пятидесяти со свечой в руке. Его всклокоченные волосы были совершенно седыми, а под глазами навыкате с набрякшими веками залегли тяжелые мешки. Райли этот человек показался скорее похожим на собаку породы бассет-хаунд.

– Кто вы? – угрюмо спросил он, недоверчиво пытаясь разглядеть их в тусклом пламени свечи. – Чего вам надо?

Кармен сбросила с головы капюшон, и недовольство на лице незнакомца сменилось искренней радостью.

– Кармен! Как я рад тебя видеть! – восторженно воскликнул он, вмиг преобразившись. – Но что ты делаешь здесь в такой час? – Тут же озабоченно спросил мужчина, переводя взгляд на стоящего рядом избитого Алекса. – С тобой все хорошо?

– У меня возникли проблемы, – ответила она. – Мне нужна твоя помощь, Хулио. Мы можем войти?

– Черт, что за вопрос, конечно, входите, – Хулио распахнул дверь, приглашая их войти.

– Спасибо, – ответила она, тут же переступая через порог. – А это Алекс, – добавила она почти беззаботным тоном. – Он со мной.

– Добро пожаловать, Алекс, – сказал Хулио, кланяясь и прижимая руку к груди. – Друзья Кармен – мои друзья.

Райли легким кивком поблагодарил хозяина за любезность и, перед тем как войти в дом, бросил последний взгляд на переулок – убедиться, что никто не шел за ними по пятам.

Когда все трое вошли в дом, закрыв за собой дверь, бывший интербригадовец обнаружил, что они находятся в небольшой гостиной, стены которой сплошь увешаны красочными картинами в импрессионистской манере, написанными весьма своеобразным стилем, явно руки одного автора. Хулио поставил свечу на мозаичный чайный столик, стоящий посреди комнаты, и теперь молча смотрел на них, ожидая, пока они наконец объяснят причину неожиданного визита.

Кармен, не обращая внимания на недоумение хозяина, повалилась на груду подушек, набросанных вдоль всех четырех стен, и тут же облегченно вздохнула, прикрыв глаза, словно собиралась вот-вот уснуть.

Хозяин дома покосился на Райли, разглядывая его избитую физиономию и даже не отваживаясь задать вопрос.

– Не беспокойтесь, – сказал Алекс, видя его сомнения. – Это не заразно.

Мужчина улыбнулся.

– Хулио Вильялобос, – представился он, протягивая руку.

– Алекс Райли, – протянул он в ответ свою.

– Вы англичанин? – спросил хозяин дома.

– Американец.

– И друг Кармен?

– Возможно, – ответил Алекс, искоса посмотрев на неё. – А возможно, уже и нет.

– Понятно... – протянул хозяин и вновь замолчал, ожидая, пока женщина, закутанная в джеллабу, из-под которой виднелись лишь распущенные густые волосы и босые ноги, вновь откроет свои черные глаза и разрешит его сомнения.

На минуту в комнате повисла неловкая тишина. На Хулио навалились усталость и смятение, но вскоре чудесным образом сменились уверенностью и спокойствием. Полностью овладев собой, он с невозмутимым видом опустился на колени на мягкий ковер, жестом приглашая гостей последовать его примеру.

– Мне бы очень не хотелось тебя стеснять, Хулио, – произнесла Кармен, взяв его за руку, – но мне необходимо где-то спрятаться, и я подумала, ты сможешь приютить меня на несколько часов.

Тот лишь кивнул, давая гостям понять, что не стоит оправдываться.

– Насколько ты захочешь, радость моя, – ответил он, не сводя с неё глаз. – Но мне бы хотелось, чтобы ты рассказала, что случилось.

Кармен вздохнула, стараясь сдержать гнев.

– Вот этот непревзойдённый капитан Алекс Райли, – начала она, повернувшись к нему и нахмурив брови, – час назад влез в окно моей комнаты. Он без приглашения ворвался в мой дом, ударил по голове моего гостя, а меня, почти голую, вытащил на улицу, пока какие-то незнакомцы ломали мою парадную дверь, собираясь, по его словам, – ехидно произнесла она, кивнув на Райли, – меня убить.

– Что значит «по его словам»? – возмущённо спросил Райли. – Ты что же, до сих пор мне не веришь? Но если ты все ещё сомневаешься, то можешь вернуться и спросить у них самих.

– Возможно, именно так я и поступлю.

– В конце концов, я спас тебе жизнь, – напомнил он.

– В конце концов, ты разрушил мою жизнь, – в ярости парировала она. – Я никогда тебе этого не прощу.

– Хватило бы и просто «спасибо».

Кармен непреклонно покачала головой.

– Ты что же, совсем ничего не понимаешь? – в ярости накинулась она на него. – По твоей вине я потеряла все! Понимаешь – все! – она все же постаралась взять себя в руки. – И теперь мне посчастливится, если не окончу жизнь в тюрьме... – вздохнула она, опустив голову. – Или в дешевом борделе для легионеров.

Райли попытался ее утешить, обняв за плечи.

– Не смей меня трогать! – взвизгнула она, резко вырываясь.

– Послушай, – сказал он, взмахнув рукой. – Мне очень жаль, что так вышло с этим толстяком... У меня не было другого выхода, и мне действительно жаль, что так получилось... Но поверь, те, другие, представляют собой куда более серьезную угрозу. Кармен, посмотри на меня, пожалуйста.

Она медленно подняла на него глаза.

– Именно они сотворили со мной все это, – сказал Райли, указывая на своё избитое лицо и забинтованную руку. – Они бы убили меня, если бы мне не удалось бежать. И тебя бы они убили, если бы я не ворвался в твой дом и не спас тебе жизнь. Даю слово, – объявил он со всей серьёзностью, – что не сделал бы этого, будь у меня другой выход.

Кармен молча уставилась чёрными глазами в ореховые глаза капитана.

– Я ему верю, – неожиданно вмешался Хулио. – Хоть вся эта история и кажется неправдоподобной, но твой друг выглядит вполне искренним.

Кармен удивленно взглянула на него.

– Ладно, согласилась она с явной неохотой. – Допустим, люди, что ломились в мою дверь, и впрямь собирались убить меня... или нас... Но почему?

Райли собрался было почесать шрам на щеке, но боль во всем теле дала понять, что это плохая идея.

– Слишком долго объяснять.

– Ещё даже не рассвело, – ответила Кармен. – Так что у нас достаточно времени.

– Нет, даже не пытайся ни о чем расспрашивать, – предупредил Алекс. – Это слишком деликатное дело. Деликатное и очень опасное.

Кармен нетерпеливо отмахнулась.

– Хулио можно доверять, – заявила она. – Я доверяю ему гораздо больше, чем... некоторым другим, – добавила она, многозначительно посмотрев на Райли.

Тот покачал головой, не обратив внимания на ее упрёк.

– Это опасно прежде всего для него, – кивнул он в сторону Хулио. – Уже из-за того, что мы сидим здесь и с ним разговариваем, он тоже рискует жизнью.

– В таком случае, – заявил хозяин дома, резко вставая, – полагаю, мне лучше оставить вас одних. Я принесу вам парочку одеял, и вы сможете провести остаток ночи в тишине и покое. Желаю хорошо отдохнуть, а утром поговорим спокойно, на свежую голову. Согласны?

С этими словами он поставил свечу на стол и скрылся за дверью своей комнаты.

Тогда Кармен скрестила руки, приподняв бровь с видом настоящего инквизитора, и посмотрела на Райли, выжидая, пока он расскажет, кто и почему собирается их убить.

Прошел час, прежде чем Райли успел ей рассказать обо всем, что произошло за последние десять дней, о возможных последствиях и о тех неожиданностях, к которым привели их действия. Единственное, о чем он стыдливо умолчал – как ни абсурдно это могло показаться – это о своей мимолетной интрижке с Эльзой.

– Невероятно, – пробормотала Кармен, когда Алекс закончил долгие объяснения, прерываемые ее бесконечными вопросами. Наклонив голову, Кармен внимательно разглядывала узор ковра и затейливую резьбу на оконных ставнях, через которые в комнату просачивался первый утренний свет. – Невероятно, – повторила она.

Алекс понимающе кивнул.

– Я знаю. Конечно, это похоже на шпионский роман, но клянусь тебе, это правда.

– Но в этом же нет никакого смысла! Зачем нас убивать, если мы ничего не знаем?

– Боюсь, что, в сравнении с таинственной операцией «Апокалипсис» наши жизни немногого стоят.

– И ты действительно ничего об этом не знаешь – кроме того, что было написано на той странице?

– На данный момент – ничего. Но надеюсь, что наши немецкие пассажиры смогут что-нибудь найти среди бумаг, которые мы подняли с того корабля, и помогут пролить свет на это дело.

Кармен потёрла пальцами переносицу, стараясь успокоиться.

– Прости, что втянул тебя в эту заваруху, – прошептал Райли. – Если бы я знал, что такое может случиться, я бы никогда...

Женщина с кожей цвета корицы тяжело вздохнула.

– Забудь об этом. Если то, что ты рассказал – правда, то случившемся, нет твоей вины, – холодно добавила она, небрежно стягивая в узел волосы на затылке.

Затем, не говоря ни слова, растянулась на ковре, пристроив голову на подушку и накрывшись одеялом; потом, повернувшись к Райли спиной, освободилась от джеллабы и шелкового халата и бросила их рядом.

Алекс молча сидел, любуясь в рассветном сумраке изящными очертаниями шеи Кармен и ее плеч.

– Так значит... ты меня прощаешь? – спросил он шёпотом.

– Ни в коем случае, – последовал решительный ответ. – А сейчас оставь меня, мне нужно поспать.

Проглотив обиду, Райли постарался взять себя в руки, устроился между подушками и, не имея сил даже раздеться, растянулся на мягком шерстяном ковре и укрылся одеялом.

Лежа на спине, чтобы не давить на больные ребра, он то и дело косился направо, любуясь сладострастными изгибами тела Кармен – которая лежала под тонким одеялом совершенно обнаженная, на расстоянии протянутой руки, при одной мысли он ощутил необоримое желание, охватывающее его всякий раз, когда он оказывался рядом с этой чувственной женщиной.

Чувственная женщина, казалось, прочла его мысли и повернулась.

– Даже не надейся! – прошептала она.

Вильгельм и Генрих  

Штаб гестапо

Берлин

В маленькой, совершенно безликой комнате, расположенной в недрах бывшего театра на улице Принца Альберта, где нынче располагалась штаб-квартира гестапо – здания, больше известного берлинцам как «Дом ужасов» – в серых замшевых креслах сидели лицом друг к другу двое мужчин. Их разделял небольшой круглый стол, на нем стоял серебряный поднос с двумя чашками кофе, к которым ни один из них так и не прикоснулся.

Собеседники отличались друг от друга, как небо и земля. Один из них был в дорогом шерстяном костюме, который еще больше подчеркивал спокойное благородство его манер; у него были седые волосы, густые брови и открытый взгляд синих глаз. Другой же скорее напоминал ласку, вставшую на задние лапы; это впечатление усиливали маленькие глазки под круглыми очками, черные усики, подвижные челюсти и нервные повадки: казалось, он готов был в любую минуту сорваться с места. Тем не менее, черная с серебром форма СС, которой он руководил уже двенадцать лет, с лихвой возмещала недостаток физической брутальности, внушая чувство благоговейного ужаса. Генрих Гиммлер, второй по значимости человек в Третьем рейхе, по праву считался самым могущественным и опасным в Германии и отчитывался лишь перед самим Адольфом Гитлером.

Об антипатии, которую собеседники питали друг к другу, знали все кому не лень. Тот, что в костюме, был главой поносимого на чем свет стоит абвера и единственным членом правительства, не принадлежащим к партии нацистов, а его оппонент твердой железной рукой управлял всемогущими войсками СС. Граница, разделяющая их, была очевидной, и все, кто хотел плыть с попутным ветром в нацистской гитлеровской Германии, знали, по какую сторону границы нужно находиться. Вообще-то, тот факт, что Вильгельм Канарис, известный своим негативным отношением к методам Рейха, все еще стоял во главе абвера, оставался для всех загадкой, за исключением, само собой, тех, кто являлся мишенью адмирала, ибо Канарис ловко использовал любой компромат, находящийся в его руках, чтобы держать врагов на почтительном расстоянии и не давать им воли. Естественно, в числе этих врагов находился и Генрих Гиммлер.

Атмосфера в кабинете, освещаемым лишь тусклым светом через выходящее на север окно, была гнетущей. Напряженность, возникшая между собеседниками, буквально витала в воздухе. Гиммлер согласился на эту бессмысленную встречу скрепя сердце, лишь из-за нескольких фотографий, как он предполагал, представляющих для него угрозу, поскольку запечатленные на них намерения лидера СС были явно далеки от сюсюканий с детьми. Вот и еще одна причина, чтобы ненавидеть старого морячка, не признающего национал-социализм и занимающегося исключительно плетением интриг против начальства, что разлагало подчиненных. Гиммлер подозревал, что именно Канарис убеждал Франко не воевать на стороне Германии. «Несомненно, адмирал – тяжкая обуза для Рейха, но ничего, рано или поздно я упеку его вместе с семьей и тупыми псинами в концлагерь, и там его заставят сожрать своих собак, перед тем как вздернут на виселице за измену, – подумал Гиммлер, и его губы под усиками расползлись в довольной улыбке. – Рано или поздно, но упеку».

– Это ошибка, – в третий раз повторил Канарис, не обращая внимания на погруженного в размышления человека, сидящего перед ним. – Операция «Апокалипсис» – весьма серьезная ошибка, за которую нам, несомненно, придется дорого заплатить.

– Вы ничего не знаете об этой операции, – самодовольно произнес Гиммлер, – как бы вы ни притворялись, что это не так.

– Я знаю о ней достаточно, чтобы опасаться самого худшего, – возразил Канарис.

Гиммлер цинично улыбнулся.

– Позвольте напомнить, что на самом деле это была ваша идея.

От негодования адмирал вытаращил глаза, стараясь не поддаться на провокацию.

– Да как вы смеете? – возмущенно ответил он, не повышая, впрочем, голоса. – План, предложенный мной фюреру, состоял в том, чтобы внедрять в тыл врага наших агентов, используя для этого корсарские корабли. Мой план состоял лишь в этом, а вовсе не в том, что вы собираетесь провернуть. То, что вы намерены сделать, неизбежно приведет к катастрофе.

Гиммлер, явно забавляясь возмущением адмирала, откинулся на спинку кресла, сложив руки на коленях.

– А вам известно, что подобные пораженческие комментарии приравнены к государственной измене? – спросил он.

Наклонившись вперед, Канарис в упор уставился на главу СС.

– Ни вы, ни ваша армия чернорубашечников не способны запугать меня, Генрих, – ответил он ледяным тоном. – В случае необходимости я пойду к самому фюреру и доведу до его сведения, как сильно он ошибается. Операция «Апокалипсис» не просто обречена на неудачу; она принесет поражение и гибель всей Германии, поскольку вы не подозреваете об одном важном факторе. Мои осведомители в Лондоне уверяют, что британское правительство прекрасно знает об «Апокалипсисе», – он выдержал паузу, наблюдая за реакцией собеседника, однако тот ничем не выказал беспокойства или растерянности. – Так что эта операция, – закончил он, – заведомо обречена на провал.

Канарис ожидал увидеть на лице Гиммлера удивление или возмущение, когда он сообщил, что британцам было известно об операции.

Однако, к его собственному удивлению, Гиммлер лишь усмехнулся в свои нелепые усики.

– Этот жирный пьяница Черчилль на самом деле ровным счётом ничего не знает.

– Но мои агенты...

– Британцы знают о ней, – разъяснил он, расплываясь в торжествующей улыбке, – лишь то, что мы позволили им узнать.

Канарис надолго задумался.

– И тем не менее, – произнес он, не желая сдаваться, – прекратите это безумие, пока не поздно.

Гиммлер раздраженно поморщился.

– Вы, как и я, прекрасно знаете, что это невозможно. Да если бы и было возможно, – добавил он, со скучающим видом разглядывая свои ногти, – фюрер никогда на это не пойдет. Ни у него, ни у меня, ни у всех остальных, кто фактически правит Германией, – произнес он, наслаждаясь каждым звуком собственного голоса, – нет ни малейших сомнений, что эта операция нанесет окончательный удар по Союзникам. Это не только приведет к нашей немедленной победе в войне; менее чем через год мы установим господство во всем мире. Это будет поистине Апокалипсис, – закончил он, глядя на собеседника со сдержанным торжеством, – после которого в мире останется место лишь для людей арийской расы.

Потрясенный Канарис видел в глубине этих фанатичных глаз несомненный отблеск безумия.

– Послушайте, – произнес он, стараясь говорить как можно мягче. – Даже если операция пройдет успешно, мы окажемся еще дальше от той цели, к которой вы стремитесь. Вы не только обрушите на нас гнев наших врагов, но и наживете себе новых. Вы восстановите против нас все народы... Даже великая Германия едва ли сможет противостоять всему миру и выйти при этом победительницей. Неужели вы этого не понимаете? – закончил он, заломив руки в умоляющем жесте. – Это будет поистине Апокалипсис, в котором погибнем мы все.

Гиммлер медленно покачал головой и довольно улыбнулся.

– Нет, Вильгельм, – снисходительно ответил он. – Если кто-то чего-то и не понимает, так это вы. – Эта операция имеет гораздо большее значение и далеко выходит за рамки того, что, по вашему мнению, вам известно. – Опираясь на подлокотники кресла, он поднялся на ноги и одернул полы кителя, давая тем самым понять, что считает беседу оконченной. – А потому не лезьте не в свое дело и следуйте указаниям фюрера, не обсуждая их, если вам хоть сколько-нибудь дорога собственная жизнь и жизнь ваших близких. Я достаточно ясно выразился? – добавил он напоследок.

Адмирал Канарис посмотрел в упор на человека в черном мундире, нисколько не сомневаясь, что при первой возможности тот без колебаний исполнит свою угрозу. Поэтому он молча кивнул, отступая.

– Вполне, – сухо ответил он.

– Вот это мне нравится, – ответил Гиммлер, вполне удовлетворенный капитуляцией старого труса, от которого, как он был уверен, ему не составит труда вскоре избавиться. – Не препятствуйте нашим планам, и тогда, возможно, вы станете свидетелем нового мира, в котором будет править великая Германия и национал-социализм.

Не удосужившись даже попрощаться, Генрих Гиммлер вышел из кабинета, оставив адмирала по-прежнему сидеть в мягком кресле, погруженным в глубокую и мрачную задумчивость.

Назначая Гиммлеру эту встречу, Канарис с самого начала прекрасно знал, что не сможет изменить его планы ни на йоту. – Но главной его целью было лишь подтвердить свои подозрения, что полученная им информация об операции «Апокалипсис», была, как ни странно, не более чем вершиной айсберга – чего-то еще более жуткого и опасного.

С тех пор как на Канариса возложили незначительную часть подготовительных работ, его интуиция опытного и знающего разведчика подсказывала, что это всего лишь хитрая уловка: занять его мелочевкой, чтобы заставить поверить, будто он причастен к операции, хотя на деле всё совсем иначе. Интуиция не подвела: слова Гиммлера лишь подтвердили, что он ничем не сможет помешать их планам.

А хуже всего то, что это была правда.