355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Феридун Тонкабони » Персидские юмористические и сатирические рассказы » Текст книги (страница 10)
Персидские юмористические и сатирические рассказы
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 00:58

Текст книги "Персидские юмористические и сатирические рассказы"


Автор книги: Феридун Тонкабони


Соавторы: Аббас Пахлаван,Голамхосейн Саэди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 42 страниц)

Цветочные часы

В Ноуруз [73]73
  Ноуруз– иранский Новый год (букв. «Новый день»), совпадает с днем весеннего равноденствия.


[Закрыть]
позапрошлого года я надумал, воспользовавшись праздничными каникулами, вместе с семьёй отправиться в Шираз. Побывать в этом городе мне хотелось давно, поэтому уже за неделю до праздника я постарался закончить все неотложные дела и стал готовиться к поездке.

Праздничным утром мы сели в автобус. Вы себе не представляете, в каком восторге были дети от того, что вместе с отцом едут в Шираз! Я сам находился в отличном расположении духа и, чтобы придать путешествию ещё большую прелесть, всю дорогу рассказывал детям об исторических достопримечательностях этого древнего города – о саде Эрам, о Рокнабадском источнике, воспетом Саади и Хафизом, о величественном Тахтэ Джамшиде [74]74
  Тахтэ-Джамшид– развалины знаменитого дворца ахеменидских правителей (VI в. до н. э.), разрушенного Александром Македонским.


[Закрыть]
, о знаменитых гробницах Накше-Ростама [75]75
  Накше-Ростам– гробницы ахеменидских правителей, высеченные в скалах.


[Закрыть]
, о базаре Вакиль… Дети даже заспорили, куда пойти сначала: то ли к Накше-Ростаму, то ли к Тахтэ-Джамшиду, то ли к Рокнабадскому источнику. В конце концов они договорились, что поступят так, как скажет отец, а я, видя, что все внимание их приковано к моей персоне, с важным видом приговаривал: «Уж я-то знаю, как быть. Я поведу вас в самые интересные места Шираза! На десять лет вперёд насмотритесь всяких удивительных вещей».

Путь наш лежал через Исфахан, но остановка там была короткая и город нам поглядеть не удалось. Мы только прошлись немного, снова уселись в автобус и наконец благополучно добрались до Шираза. Было около трёх часов ночи. А поскольку я в этом городе прежде не бывал и не нашлось никого, кто мог бы проводить нас в такой поздний час до гостиницы, пришлось нам коротать время до утра на автобусной станции. Спасибо начальнику станции – приютил нас в своей конторе. Рано поутру я отправился на поиски пристанища. После долгих расспросов мне удалось найти сравнительно недорогой, приличный отель, и я перевёз туда детей и вещи. Мы приняли душ, позавтракали, ребятишки мои принарядились, и мы двинулись навстречу долгожданным чудесам.

Так как я с Ширазом незнаком, то решил прибегнуть к советам моих дорогих соотечественников, ширазских старожилов, как говорится, понадеялся, что язык до Каабы [76]76
  Кааба– мечеть со священным камнем в Мекке.


[Закрыть]
доведёт. Самое верное было обратиться к администратору гостиницы. Я заглянул к нему в кабинет, но администратор был по горло занят устройством постояльцев, нахлынувших в Шираз на праздники, и мне показалось неудобным отрывать его от дела. Мы вышли из гостиницы, и я остановил высокого господина в шляпе:

– Извините, ага. Мы впервые в вашем городе, приехали из Тегерана на несколько дней, но мне и детям очень хотелось бы осмотреть все достопримечательности Шираза и увезти приятные воспоминания о нем.

Я был наслышан об общительном характере и искреннем гостеприимстве ширазцев – и не обманулся. Господин очень вежливо и участливо спросил:

– А у тебя, приятель, машина есть?

– Нет,– ответил я.– Мы приехали на автобусе.

– Жаль, жаль,– покачал он головою.– У нас здесь в Ширазе много достопримечательных мест, но все они расположены за городом. Если б у вас был свой автомобиль, было бы куда проще.

Тут он почесал в затылке, посмотрел по сторонам и, как будто вспомнив что-то, спросил:

– А ты, приятель, видел цветочные часы?

– Цветочные часы? – с интересом повторил я, поскольку до сих пор ничего о них не слышал.

– Ну да.

– Нет, не видел… А это далеко отсюда?

Господин в шляпе увидел загоревшиеся любопытством глаза детей, которые, как утки, тянули к нему шеи, жадно ловя каждое его слово, и сказал:

– Нет, недалеко. Пешком дойти можно… Пройдите по этой улице, поверните налево, справа увидите улицу, по которой дойдёте до улицы Занд – на ней и установлены цветочные часы. Стоит посмотреть, ребятам они обязательно понравятся.

Я поблагодарил его, и, взявшись за руки, мы двинулись в путь. По дороге я повёл речь о красоте знаменитых часов, об их величии и исторической роли [77]77
  Цветочные часы на улице Занд в Ширазе установлены в 60-х годах нашего столетия.


[Закрыть]
. Я говорил, что они существуют ещё со времён Ксеркса и великого Куроша [78]78
  Ксеркси Курош(Кир) – знаменитые правители ахеменидской династии (VI—IV вв. до н. э.).


[Закрыть]
и составляют гордость нашей истории, что каждый, кто приезжает в Шираз, первым делом направляется к цветочным часам, ну и прочее и тому подобное. Так незаметно мы оставили позади все названные улицы и достигли цели. Посреди улицы Занд теснилась оживлённая толпа – все, как и мы, приезжие. Эти люди встали раньше нас и раньше нас пришли к цветочным часам.

Мы протиснулись вперёд и действительно увидели чудо красоты. На высокой зелёной клумбе пестрели цветы – колокольчики, анютины глазки, петуньи, цинии, образуя циферблат. Две часовые стрелки – одна длиною примерно в метр, а другая – в полметра и шириною с ладонь – медленно двигались, показывая половину одиннадцатого утра. А люди вокруг – кто раскрыв от изумления рот, кто в удивлении разведя руками – восторженно качали головой, оживлённо обменивались впечатлениями и спорили о принципе устройства диковинных часов.

– Интересно, как их заводят?

– А их вообще не заводят, их стрелки вращаются от магнитных токов Земли.

– Ну и ну!

– Клянусь вашей душой!

– Нет, уважаемый, не совсем так. Хотя на первый взгляд стрелки часов кажутся толстыми и неуклюжими и напоминают тяжёлые весла, на самом деле они легки, как цветочные лепестки. Они сделаны из особого металла и приходят в движение от малейшего дуновения ветерка.

– Что, их недавно построили?

– Хм, вы только послушайте его!.. Кто может в наше время сделать такую вещь? Соберись вместе все учёные мира – и то не смогли бы сконструировать ничего подобного. Когда Ксеркс двинул войско на Афины и захватил их, он взял в плен одного афинского учёного и привёз его с собой в Персию – он-то и построил эти памятные часы.

– Аллах всемогущ! Какой же это гений, если смог три тысячи лет назад создать такое чудо.

– Нет, три тысячи не получается, а вот две с половиной– это точнее.

– Ну и что! Тоже хватит.

– А ночью часы ходят?

– Да.

– Вот это здорово!

В полдень мы вернулись в свою гостиницу. Дети, удовлетворённые тем, что расширили свой кругозор и пополнили знания по древней истории, с аппетитом поели и чуть-чуть вздремнули. После обеда мы решили продолжить знакомство с городом. На одном перекрёстке мы увидели полицейского, который регулировал поток машин и людей. Уж он-то лучше всех знает город! Мы подошли к нему и поздоровались, он весьма почтительно ответил на наше приветствие.

– Извините, уважаемый. Мы люди приезжие и не знаем, куда бы пойти, чтобы и близко было и интересно.

Полицейский рассыпался в любезностях:

– Поверьте, когда наступает праздник, мы испытываем блаженство, и прежде всего потому, что очень радуемся гостям, посещающим наш город. Мы душой и сердцем готовы исполнить любую вашу просьбу.

Я в ответ поблагодарил его.

– У вас есть машина? – перешёл к делу полицейский.

– К сожалению, нет.

– Очень жаль! – он сочувственно покачал головой.– Если бы у вас был личный транспорт, вы могли бы увидеть много интересных мест, но и в самом городе тоже хватает достопримечательностей. Скажите-ка, когда вы прибыли? – подумав, спросил он.

– Сегодня утром.

– В таком случае вы ещё не видели цветочных часов. Обязательно посмотрите – они понравятся и вам и детям.

Не успел я и рта раскрыть, как он окликнул своего коллегу, шествующего по тротуару:

– Ага Сейд Кямал, ага Сейд Кямал!..

Полицейский Сейд Кямал держал в руках узелок – похоже было, что он отдежурил и теперь идёт домой. Пока он неторопливо пересекал мостовую, наш доброжелатель успел рассказать нам о цветочных часах, об их устройстве и необыкновенной красоте.

– Вот сейчас,– заключил он,– я вас вместе с Сейдом Кямалом направлю туда, чтобы вы убедились сами, какой это шедевр.

Подошёл Сейд Кямал, поприветствовал сначала своего приятеля, затем нас.

– Ага с детьми прибыли из Тегерана, они наши гости,– пояснил добряк полицейский.

– Добро пожаловать. Все мы к вашим услугам.

– Благодарю вас,– раскланялся я.

– Они хотят посмотреть на цветочные часы,– продолжал наш знакомый.– Самому-то мне с поста никак нельзя отлучиться, так что ты не сочти за труд по пути проводить их туда, а потом пойдёшь домой.

При таких решительных действиях постового и искреннем желании Сейда Кямала услужить нам было просто неприлично отказываться. Мы распрощались с нашим знакомым и двинулись вслед за Сейдом Кямал ом. Нежно держа за руку одного из детей, он довёл нас до толпы возле цветочных часов, откланялся и удалился.

Выхода не было. Раз уж мы вновь оказались здесь, ничего не оставалось, как ещё раз полюбоваться цветочными часами. Пробились сквозь толпу, услышали все те же разглагольствования и споры.

– Мы утром уже видели эти часы,– захныкали дети,– а ты нас опять сюда привёл. Сам обещал сводить к Тахтэ-Джамшиду и Накше-Ростаму, к источнику Рокнабад и…

– Ну ничего,– отвечал я.– Пойдём завтра утром. Вы ведь видели, как приветливо полицейский разговаривал с нами? Не мог же я обойтись с ним как последний невежа!

Тут я заговорил о правилах хорошего тона, о пользе воспитания и образования, а потом принялся перечислять названия всех цветов на пёстрой клумбе… Так мы провели время до шести часов.

– Ну, на сегодня хватит,– сказал я.– Мы устали. Пойдём в гостиницу, отдохнём, а завтра с утра отправимся осматривать достопримечательности города.

На следующий день спозаранку я пошёл к администратору и поделился с ним своими заботами.

– Аллах свидетель, мы не имеем возможности предоставить вам транспорт,– сказал он.– А в общественном транспорте вам с детьми будет тяжело. На праздники в Шираз нахлынуло много туристов, регулярного расписания движения нет, дороги разбитые, пыльные. Конечно, можно бы взять такси, но, во-первых, это обойдётся вам недёшево, а во-вторых, ширазские такси не выезжают за городскую черту. Мне думается, лучше вам по самому городу побродить… Вы видели цветочные часы?..

– Да, видели,– отмахнулся я.– А вот объясните мне, пожалуйста, Рокнабадский источник далеко отсюда?

– Нет,– ответил он,– не очень. Если дети любят ходить пешком, то это, можно сказать, рядом, за Коранскими воротами, немного пройдёте и увидите Акбарабад.

Я кинулся к себе в номер:

– Дети, одевайтесь! Отправляемся к Рокнабадскому источнику!

Обрадованные дети оделись, и мы, расспрашивая встречных, вскоре добрались до Коранских ворот. Что и говорить, ворота эти сами по себе интересны, но дети-то все время думали о Рокнабадском источнике. Мы шли под палящим солнцем. Навстречу нам попался старик с двумя осликами, нагруженными картошкой, луком и зеленью.

– Добрый день, дедушка,– поклонился я.– Скажите, далеко ли ещё до Рокнабада?

– Да неужто ты, приятель, пешком туда собрался? – с удивлением и нескрываемой жалостью спросил старик.

– Но, говорят, это близко…

– Ты, приятель, видать, нездешний,– покачал он головой.

– Да, мы приехали из Тегерана.

– Так и скажи. Разве детям под силу идти до Акбарабада пешком? Я, приятель, не позволю тебе совершить такое безумие. У детей будет солнечный удар.

– Но мне хотелось, чтобы дети совершили прогулку, осмотрели достопримечательности…

Старик наклонился, ласково поднял на руки моего младшего сына, усадил его на одного ослика, а двух других – на второго и двинулся к городу.

– Ступай за мной, приятель,– приказал он.– Я покажу тебе место куда интереснее. И зачем тебе под палящим солнцем тащиться в Рокнабад? Клад, что ли, там ты отыскать надеешься? Только детей загубишь в такой зной.

Так мы, дети на осликах – впереди, а я и старик – пешком, позади, вернулись назад в город. Пройдя некоторое расстояние, я заметил, что дома, ограды и деревья по обеим сторонам тротуара мне как будто знакомы…

– Что это за улица? – спросил я у старика.

– Это улица Занд,– отвечал он.– Сейчас я покажу детям цветочные часы, они просто умрут от восторга.

В глазах у меня потемнело, сердце бешено заколотилось, я был готов остановить старика, но спохватился, что это будет не по-людски. Он сделал нам столько добра, усадил детишек на осликов… Все моё объяснение будет явно не к месту.

Возле цветочных часов старик помог детям слезть с осликов и уехал. Снова все те же цветочные часы! Да что же это такое? Что за глупое положение? Чего хотят от меня и моих детей эти цветочные часы? Деваться некуда. Я взял себя в руки и, стараясь не обращать внимания на недовольную воркотню детей, снова стал рассказывать им об истории этих часов и памятниках старины, напомнил, как здорово они покатались на осликах. А потом мы вернулись в гостиницу. На осмотр Шираза у нас оставался всего один день, но из страха перед цветочными часами я не отважился после обеда выйти на улицу, а внимание детей отвлёк мороженым и ширазским палюдэ [79]79
  Палюдэ – сладкое блюдо из шербета с крахмалом.


[Закрыть]
.

На следующее утро мы вышли из гостиницы с твёрдой решимостью посетить наконец памятные места Шираза. По счастливой случайности, не пройдя и пятидесяти шагов, я встретил своего тегеранского приятеля. Он ехал на собственной машине. Я обрадовался и помахал ему. Он притормозил. Я обнял его, раскланялся с его женой и дочерью. Начались расспросы:

– Куда вы идёте?

– Осматриваем город.

– Тогда полезайте в машину. Ведь вы пешком?

– Да.

– Так не мешкайте.

В машине нас было много, но мы весело устроились на коленях друг у друга.

– Как жаль, что вчера вас не было с нами,– заговорил мой приятель, разворачиваясь.– Мы ездили в Тахтэ-Джамшид, На-кше-Ростам, к источнику Рокнабад, в пригороды Шираза. Поистине величественное зрелище! Сколько впечатлений!.. Диву даёшься. Порталы Тахтэ-Джамшид а, храм огня в Накше-Ростаме! Потрясающе! Клянусь твоей дорогой душой, это нечто невообразимое. Да ты ведь и сам видел все это!

– К сожалению, нет. Нам очень хотелось бы посмотреть, но…

– Вот досада, мы вчера уже побывали там, не то поехали бы вместе. А вообще-то ничего особенного: несколько колонн, немного мрамора. К тому же ужасная дорога – далеко, пыльно. Зато сейчас поедем вместе к цветочным часам. Говорят, штука чрезвычайно оригинальная.

О, горе мне! Что я натворил? Право, эти проклятые часы построены в Ширазе, чтобы мучить меня и моих детей.

– Дорогой мой, мы уже видели цветочные часы.

– Ну ничего, ещё раз посмотрите.

И снова мы у цветочных часов, снова толпа зевак окружает их плотным кольцом, снова мужчины, женщины, старики и старухи фотографируются и обсуждают, как они ходят… В одиннадцать часов мы уже вернулись в гостиницу. После обеда я сказал детям:

– Одевайтесь! Сегодня у нас целый день, пойдёмте погуляем, посмотрим интересные места, а заодно купим гостинцев, чтобы вернуться домой не с пустыми руками.

– Вы идите, а я останусь,– глотая слезы, с горечью сказал мой старший сын.

– Почему?

– Я уже видел цветочные часы и больше не желаю на них смотреть.

– Никто и не собирается тебя туда вести.

– Не пойду я.

– Ну и ладно, оставайся, а мы уходим.

Мы вышли из отеля, и я предложил сходить на базар Вакиль – купить подарки и заодно осмотреть этот памятник старины. Но как к нему пройти? Я обратился к господину с дамой, идущим нам навстречу.

– Идите прямо по этой улице. Дойдите до перекрёстка, сверните направо, в переулок. Пройдя его, окажетесь на улице Занд. В центре её стоят часы, известные под названием цветочных. Кого бы вы ни спросили, все вам скажут. Дойдя до этих часов…

Я не слышал дальнейших объяснений… В груди у меня заныло, и я увидел, как пелена прозрачных слез набежала на глаза моих детей. Я прислонился к стене и из последних сил едва вымолвил:

– Большое спасибо. Дальше я сам знаю.

От посещения базара Вакиль мы отказались и вернулись в гостиницу, а на другое утро, в девять часов, уже сидели в автобусе, идущем в Тегеран. Проехав две остановки, я обратил внимание на сидящую перед нами нежную пару. По всему видно было, что это молодожёны, у которых ещё не кончился медовый месяц. Они сидели обнявшись и с интересом разглядывали что-то. Это разожгло моё любопытство. Я вытянул шею и увидел, что в руках у молодожёнов фотографии, запечатлевшие их пребывание в Ширазе.

– Посмотри,– щебетала молодая дама.– Это ты с тётушкой Ахтар стоишь по ту сторону цветочных часов. А здесь мы вместе с тобой стоим возле цветочных часов.

У меня застучало в висках. Кровь прилила к голове. В изнеможении я откинулся на спинку кресла и, глядя в окно, стал считать телеграфные столбы.

В десять часов утра на следующий день, то есть в последний день новогодних каникул, наш автобус прибыл в Тегеран. Мы с трудом отыскали такси.

– Возвращаетесь из путешествия? – осведомился водитель.– Где же вы были?

– Мы ездили в Шираз.

– Я тоже в прошлом году был в Ширазе. Очень красивый, город, не правда ли?

– Совершенно с вами согласен.

– Вы, наверное, все там повидали?

– Да, почти все.

– И цветочные часы видели?

У меня на шее вздулись жилы. Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вцепиться бедному водителю в глотку, я сквозь зубы произнёс:

– К сожалению, нет.

Водитель сокрушённо покачал головой и, затормозив перед светофором на перекрёстке улицы Тахтэ-Джамшид, сказал:

– Обидно… Чтобы человек побывал в Ширазе и не увидел цветочных часов! Надо же быть таким нелюбознательным!

Плотина Баларуд [80]80
  Баларуд– название реки; букв. «Злосчастная река».


[Закрыть]

К востоку от нашего города протекает река. ещё прадеды наши – благослови их Аллах – облюбовали этот прелестный зелёный уголок для семейных прогулок и нам наказывали не забывать его. От города до реки километров на двадцать протянулось живописное горное ущелье. Наши деды добирались туда на осликах, а уж нам на автомобилях-то – рукой подать. Приедешь весной– все вокруг цветёт, река течёт в долине среди невысоких гор, по берегам зеленеют стройные тополя и шелковицы, раскидистые ивы, пышные кустарники. Летом они так и манят прохладой, суля убежище от безжалостных лучей палящего солнца.

В тени этих деревьев мы обычно и располагались. Разведём, бывало, костёр, повесим над огнём котелки. Детишки закинут верёвки на толстые ветви, устроят себе качели. Иные, бывало, всем домом переселялись сюда, спасаясь от городского зноя. Город рядом, мужчины утром отправляются на работу, а вечером возвращаются к семье и блаженствуют в тишине и прохладе при лунном сиянии. На косогоре в пойме реки многие развели огородики, посадили овощи. Земля эта никому не принадлежала. Лишь изредка вдали на фоне неба можно было увидеть одинокую фигуру крестьянина с лопатой в руках. В реке плескалось много рыбы, и это было ещё одним даром небес. Рыбная ловля – и удовольствие, и столу подспорье. Так оно и шло. Весной и летом река была местом прогулок и пикников, а осенью и особенно зимой, когда выпадал снег, горожане наезжали сюда поохотиться или же просто подышать воздухом.

Но вот однажды читаем мы в центральной газете сообщение о том, что в целях регулярного орошения окрестных полей государство собирается соорудить здесь плотину. А наша местная газета посвятила этой новости даже целые две полосы: тут был и снимок будущей плотины, и подробная статья о её предполагаемых размерах и ёмкости водохранилища, о тех выгодах, которые она сулила крестьянам, о современных удобных отелях и парках, что появятся на берегах нашей реки. Куда ни кинь, выходило, что новшество сулит нам в будущем одно только благо. Уровень реки в разные периоды года колебался, порою она почти совсем пересыхала, порою разливалась широко, унося с собой всякий мусор. Только плотина могла спасти реку, очистить её, сделать более полноводной, а нам, стало быть, обеспечить благоприятные условия для рыбалки. Благоустройство территории улучшит места отдыха, а детский парк, о котором так заманчиво живописала газета, «повлияет на духовное и физическое развитие» наших детей. Короче говоря, ни у кого не оставалось и тени сомнений, что плотину будут строить не иначе как для нашего процветания. Естественно, такая забота о людях была в высшей степени достойна похвал!

С того самого дня, как мы прочитали это сообщение, у отдыхающих на реке только и разговоров было что о плотине. Кто утверждал, что плотину будут строить так-то: кто чертил на песке свою схему и со знанием дела заявлял, что плотина, подобно радуге, замкнёт полукругом реку,– это, мол, куда устойчивей, чем прямая стена; кто раскладывал камешки вокруг воображаемой плотины– будущие отели – и восхвалял их красоту; а кто рисовал палочкой на земле план детского парка. Короче говоря, каждый как мог проявлял фантазию и свои инженерные способности.

И вот через месяц, в один прекрасный день, отправившись на реку, мы увидели, что около четырёх километров прадедовских владений обнесены колючей проволокой, перед входом на территорию высятся деревянные столбы, а возле них стоят сторожа с дубинками и висит табличка: «Заходить на стройплощадку категорически воспрещается». Ничего не поделаешь, закон есть закон. А вдруг злоумышленник какой-нибудь отыщется? Нам-то за него не отвечать. Пусть временно у нас отняли четыре километра из десяти, где нам так вольготно отдыхалось. Что ж, потеснимся немного. Человек не должен быть ограниченным, надо всегда смотреть вперёд. Временные неудобства можно пережить ради будущих вечных благ.

Лето сменилось осенью, пронеслась зима, и вновь наступила весна. Все мы внимательно следили за сообщениями газет и радио о строительстве и, встречаясь, обменивались радостными новостями, что вот уже построен обводной канал да и плотина почти наполовину готова.

Через четыре года строительство было завершено, канал перекрыли, и вода заполнила водохранилище.

Те, что были легки на подъем, поспешили первыми побывать на реке и рассказать об увиденном чуде, а остальные отложили поездку до лучших времён: вот наступит хорошая погода, и можно будет тронуться в путь всей семьёй. Многие не спали ночей в предвкушении чудесного отдыха.

Наконец пришло лето – счастливая пора загородных прогулок. На шоссе, ведущем к реке, появилось специальное транспортное агентство, которое предлагало желающим доставить их на автобусах люкс прямо к плотине. Мы, несколько знакомых семей, договорились поехать туда в пятницу [81]81
  Пятница – в Иране выходной день.


[Закрыть]
первого числа. Наняли автобус и отправились вместе с детьми.

Возле городских ворот автобус затормозил перед новой табличкой: «Налоговый пункт». На подножку вскочили чиновник в форме и худощавый смуглый мужчина с тетрадью под мышкой. Чиновник пересчитал нас по головам и сообщил:

– Восемь ребят не в счёт, значит, остальных двадцать семь душ.

Худощавый мужчина деловито переложил тетрадь в левую руку, вынул из-за уха карандаш, достал из кармана пачку квитанций и стал их заполнять.

– Господа и дамы,– сказал водитель, встав со своего места,– соблаговолите заплатить по два тумана [82]82
  Туман– иранская денежная единица; равен 10 риалам.


[Закрыть]
с каждого.

– Это за что же?

– Налог за асфальт.

– За какой асфальт?

– От города до плотины.

– Как, разве дорогу заасфальтировали?

– Конечно, ага. Вы не узнаете старой, пыльной дороги! Теперь она стала гладкой, как ладонь, как зеркало, вы не ощутите ни малейшей тряски. Ну платите же быстрее, не тяните время!

Я, выбранный казначеем, отсчитал пятьдесят четыре тумана. Чиновник и смуглый мужчина соскочили с подножки, и автобус двинулся дальше.

Мы немного поворчали, что, мол, не дело взимать такие деньги с людей, что вполне можно было бы ограничиться десятью туманами, но вскоре увидели, что асфальт и в самом деле отличный, и принялись убеждать друг друга, что налог берут не зря, что иначе ничего у нас не будет – без денег ни дорог, ни плотин не построишь.

На горизонте уже виднелись зелёные лужайки и деревья в пойме реки. Детишки радостно загалдели и вытянули шеи из окон – каждый мечтал первым увидеть плотину. Взрослые стали вытаскивать вещи из-под сидений. Приехали!.. Как и встарь, мы взяли в руки узелки, сумки с едой, захваченной из дому, коврики, котелки и двинулись от шоссе к берегу реки, чтобы передохнуть в тенёчке, попить чайку и полакомиться фруктами, а уже потом спокойно, не торопясь, идти осматривать плотину. К великой радости всех, наше излюбленное место никем не было занято. Однако, подойдя ближе, мы обнаружили, что оно огорожено колючей проволокой, а рядом вбит большой кол с жестяной табличкой: «Закрытый сад. Посторонним вход воспрещён».

Что бы это могло значить? О каком саде речь? Ведь эта земля принадлежала ещё нашим дедам и прадедам, а раскидистое тутовое дерево за оградой – тот самый старый тутовник, на котором мы ещё детьми резвились, лазая по его ветвям, подобно обезьянам. Мы всегда и ели туту, и отдыхали под его сенью. Каким же образом эта земля превратилась в «закрытый сад»? Мы терялись в догадках. Вдруг к нам приблизился здоровенный детина с дубинкой в руках.

– Господа, пройдите! – сказал он.

– Почему?

– Этот сад закрытый.

Мы поняли, что спорить бесполезно, и решили расположиться поодаль, на пышной лужайке, где в прежние времена играли наши дети. Прошли шагов триста и увидели несколько домов из красного кирпича под шиферными крышами. Табличка на ограде из колючей проволоки строго предупреждала: «Только для семей инженеров плотины Баларуд».

И сюда не было доступа. Мы пошли дальше. За новым забором– дома поменьше, и опять надпись: «Участок для рабочих». В маленьких комнатушках битком набито – мужчины, женщины, дети…

– Где бы нам присесть? – спросили мы у проходящего мимо мужчины.

Удивлённо оглядев нас, он сострил:

– У меня на голове! Такое раздолье вокруг – где хотите, там и располагайтесь.

– Но ведь тут написано, что вход воспрещён…

– Я говорю не про это место. Пройдите дальше – увидите общественный сад, там и отдыхайте. Нельзя же врываться в чужой дом! Понравится ли вам, если в ваш дом явится незваный гость?

– Нет,– покорно ответили мы.

– Вот и другим это не по душе. Видим, что ему трудно возразить.

– А где тот общественный сад, ага, о котором вы говорите?

– Километром выше.

Снова взвалили мы на плечи свою поклажу. Казалось, вся земля на берегу реки занята «закрытыми садами». Но все-таки мы дошли, добрались до этого единственного места на земле наших предков, которое было открыто для нас. Мы вошли в сад и принялись искать дерево, в тени которого можно было бы расположиться. И тут как из-под земли перед нами выросли двое стражей с дубинками.

– Кто вам позволил войти в сад?

– Разве на вход в общественный сад нужно специальное разрешение? Ворота открыты, вот мы и вошли.

Один из стражей, с величественным видом опёршись на свою дубинку, вопросил:

– А разве во все открытые двери положено совать свой нос?

– Аллах свидетель, и сюда нам нельзя. Делать нечего – надо уходить.

– Да нет, добро пожаловать! Только сначала купите билеты.

– Какие ещё билеты?

– Входные.

– Сколько?

– Сколько вас, столько и билетов.

– А почём они?

– По туману.

Не могли же мы, проделав столь дальний путь, после всех мытарств вернуться назад, так и не взглянув на плотину! Мы отдали двадцать семь туманов, расстелили коврики на траве под деревом и велели детям принести с берега несколько больших камней для очага и набрать хвороста. Наш очаг ещё не был готов, когда появился ещё один блюститель порядка с дубинкой.

– Что это вы делаете, а?

– Ничего особенного, хотим развести костёр, чтобы подогреть еду и пообедать.

– А что, разве здесь тётушкин дом? – ехидно осведомился он.

– Нет, здесь общественный сад. А какое вы имеете отношение к нашей трапезе?

– А такое, что незачем было воздвигать здесь отель и тратить на него столько средств, чтобы господа, пожаловав сюда, сами готовили для себя еду.

– Где же ваш отель? – поинтересовались мы.

– А это что по-вашему? – Концом дубинки он указал на три жалких глинобитных строения в конце сада, кое-как побелённых известью.

– Как же нам теперь быть? – спрашиваем мы.

– Везите обратно свою жратву, а здесь заказывайте все, что душе угодно, и мы вам прямо сюда и подадим.

Видим, дети проголодались, не дотерпят без еды до позднего вечера. Пришлось сложить свои котелки и заказать обед в «отеле». Принесли нам такой челоу-кебаб, о котором, пожалуй, лучше умолчать – человеку он не по зубам.

После обеда ребятишки, как водится, отправились к реке, чтобы половить рыбу. Но не успели бедняжки и крючки в воду забросить, как к ним подскочил очередной страж с дубинкой. Вот уж, право, может показаться, что здесь не плотину соорудили, а завод по выпуску сторожей с дубинками!

– Эй, вы! Чем вы там занимаетесь? – завопил он.

– Ничем, ага! Рыбу ловим,– испуганно ответил один из мальчиков, вытягивая леску из воды.

– Что ты самовольничаешь, парень?!,– раскричался детина.– Разве не видишь – написано: «Ловля рыбы в реке Баларуд и охота в её окрестностях воспрещены»?

Мы отозвали детей:

– Чтобы зря к нам не придирались, сядьте-ка в кружок и поиграйте в карты.

Но детям хотелось поглядеть плотину. Мы гурьбой направились к ней и пришли к высокому шесту с дощечкой: «Вход посторонним лицам на территорию плотины категорически воспрещается».

Вечером, когда мы собрали свои пожитки и двинулись в сторону шоссе, чтобы поймать автобус, идущий в город, путь нам преградили ещё четверо громил:

– Пожалуйста, уплатите за место.

– За какое место?

– А за то, на котором вы сидели.

– Мы ведь уже заплатили.

– Ничего не знаем! Земля спорная, они не имели права брать с вас деньги, и им вы могли бы не платить.

– Так сколько же с нас?

– По полтумана с человека.

Мы очень обрадовались: ведь это наполовину дешевле, чем с нас взяли те двое при входе.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю