Текст книги "1632 (ЛП)"

Автор книги: Эрик Флинт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

      – Несчастные ублюдки, – засмеялся он. – Ну и хреновый же день они выбрали для того, чтобы заставить разнервничаться беременную женщину!

***

      Стальные трубы, подддерживающие козырек над главным входом в школу, не были предназначены для того, чтобы выдержать серьезную нагрузку. Автобус снёс их, как будто это были воткнутые в землю зубочистки. К тому моменту, как Джефф нажатием на тормоз остановил автобус, навес уже рухнул на крышу автобуса.

      Джефф не дал себе труда извлечь ключи из замка зажигания. Даже если они и попадут в автобус, хорваты не будут знать, как им управлять. Он выскочил наружу и бросил беглый взгляд на результаты своих трудов. Несколько секунд придирчивого осмотра подтвердили, что главный вход был почти полностью перекрыт.

      Вполне прилично. Они заплатят чертовски дорогую цену, если попытаются атаковать через школьный автобус.

      Автобус тихонько вздрогнул. Водитель следующего автобуса решил принять все возможные меры, чтобы между автобусами не было зазоров. Он намеренно уткнулся своим автобусом в заднюю часть того, который Джефф сейчас пристраивал напротив школьных дверей.

      Мгновение спустя, автобус вздрогнул снова. Потом ещё раз. Водители третьего и четвертого автобусов сделали то же самое. Затем пятый водитель, и шестой.

      Но Джефф не тратил времени, глазея на результаты. Он бросился в школу через главный вход и помчался в сторону кабинета директора. Ребекка расположила там свою штаб-квартиру, несмотря на сравнительно небольшие размеры помещения, для того, чтобы иметь возможность использовать систему внутренней трансляции и другие средства связи, имевшиеся в школьной канцелярии.

      Когда он ворвался в офис, Ребекка говорила по телефону.

      – Один момент, Дэн, – сказала она спокойно. Ребекка подняла голову, вопоросительно глядя на Джеффа.

      – Мы готовы! – сказал Джефф.

      Ребекка кивнула и продолжила разговор.

      – Мы уже перекрыли главный вход в школу автобусами. И сделаем то же самое с задним входом. Учащиеся и преподаватели технического центра уже двигают станки для того, чтобы блокировать ими вход в здание изнутри. В результате незащищенным останется только застекленный переход между самой школой и техническим центром. У нас нет возможности его защитить, но мы постараемся что-нибудь придумать внутри.

      Она замолчала, прислушиваясь к словам начальника полиции. Потом: – Нет, мы полностью эвакуируем большие аудитории и будем пытаться собрать так много учеников, как сможем, в классах на втором этаже, но там не хватит места для всех, поэтому мы оставим старшеклассников в спортзале...

      Опять же, она замолчала на несколько секунд, а затем продолжила: – Не так много, Дэн. Две винтовки. Одиннадцать пистолетов и револьверов, принадлежащих учителям, и дробовик Джеффа и к нему...

      Она вопросительно взглянула на него. Джефф быстро показал на пальцах.

      – Он говорит, что у него осталось четырнадцать зарядов.

      Она замолчала, прислушиваясь к чему-то, что говорил Дэн. Джефф услышал громкий голос Дэна, доносящийся из трубки, прижатой к её уху. Бур-бур-бур! Бур-бур-бур! Бур-бур-бур!

      Ребекка пожала плечами.

      – Да, я знаю. Жалкий арсенал. Глупейшая оплошность с нашей стороны. В будущем мы, конечно, это исправим. Но на данный момент у нас нет ничего, кроме... – Ее губы скривились, – обширного ассортимента кухонной утвари и бейсбольных бит.

      Вдруг Джефф увидел, как Ребекка напряглась.

      – Нет! Дэн – вы не можете! Они, безусловно, атакуют и город. Пока мы не знаем, где будет атака главных сил, было бы чистым безумием для вас пытаться организовать спасательную экспедицию. Это хорваты, Дэн. Лучшая легкая кавалерия в имперской армии. Они не будут аккуратненько выстраиваться для вас на манер терций. Если они увидят, что вы идете, они устроят засаду. Они задавят количеством любой караван автомобилей на дороге. И у вас нет БТР. Они все с армией в Айзенахе. Колесцовые пистоли – вполне подходящее оружие, чтобы перебить людей, запертых в автомобиле. А если вы попробуете вылезти наружу, вы будете изрублены и переколоты. До тех пор, пока мы за стенами – в школе и в городе – у нас есть шанс.

      Бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур!

      – Дэн, это глупо! Подумайте. Что хорошего в спасательной экспедиции, которая не сможет достичь места назначения? Вы все умрете ни за что. Вы, в первую очередь, должны разбить хорватов, атакующих город. Только затем имеет смысл отправить спасательную экспедицию.

      Бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур!

      Губы Ребекки сжались.

      – Дэн – послушайте меня! Они приближаются – прямо сейчас. Давайте закругляться с нашей беседой – прямо сейчас. Позаботьтесь о городе! Мы будем сдерживать их здесь до тех пор, пока это будет возможно. Не делайте никаких попыток спасти нас, пока вы не победили хорватов в городе!

      Движением столь же решительным, как и ее голос, она положила телефонную трубку на аппарат. Сразу же после этого она обратилась к Джеффу.

      – Самое опасное место будет в спортзале. Мы не будем в состоянии достаточно долго удерживать хорватов от проникновения на первый этаж. Автобусы замедлят их и сделают массовую атаку невозможной, но...

      Джефф кивнул.

      – Первым делом они выбьют окна в столовой. Между автобусами и стеной достаточно места, чтобы человек мог пролезть. Как только они окажутся в столовой, прогнозировать развитие ситуации станет невозможно.

      Он взглянул на большой вестибюль за школьной канцелярией. Дверь в столовую выходила прямо в него. Оттуда враг сможет добраться и до спортзала, и до собственно канцелярии. Для того, чтобы добраться до классов на втором этаже, они должны будут использовать лестничные клетки. Джефф слышал звон и грохот столов и шкафов, передвигаемых к выходам на лестничную клетку в попытке забаррикадироваться. Конечно, барикаду можно растащить, но на втором этаже будет достаточно пистолетов и револьверов – плюс две самозарядки в руках Джеймса и Джулии – чтобы сделать это весьма смертельно опасным делом для кавалеристов, пытающихся пробиться вверх по лестнице.

      Но не было никакой возможности заблокировать вход в спортзал, помимо запирания тяжелых входных дверей. Двери и замки были прочными и надежными – это верно. Их невозможно просто разбить плечами или сапогами. Но хорваты разнесут их в достаточно короткое время. Слишком много материала вокруг для изготовления импровизированного тарана.

      Джефф печально скривился. Он сам дал им в руки тараны, понял он, снеся колонны, поддерживающие навес у входа в школу. И отогнал эту мысль в сторону. Туман войны, называл это Клаузевиц. Неразбериха на поле боя, где действия иногда приводят к непреднамеренным последствиям.

      – Сделаю, – заявил он твердо. И взвесил ружье. – Это самое лучшее оружие для спортзала, как только они прорвутся внутрь.

      Он устремил на Ребекку строгий взглядом.

      – Ты уходишь наверх. Прямо сейчас.

      Она кивнула.

      – Да. Я думала было остаться здесь, где у нас есть связь...

      – Ни в коем случае, Ребекка! Как только они прорвутся, это место превратится в смертельную ловушку!

      Эд и Лен Траут ворвались в канцелярию. Оба держали в руках пистолеты.

      – Они идут! – закричал Пиацца. – С севера, переваливают через гряду. Один из ребят только что увидел их.

      – Их там сотни, – проворчал Траут. – Более тысячи, наверное.

      Эд двинулся вперед и взял Ребекку за руку.

      – Пойдем. Вы уходите наверх, барышня – сию же секунду!

      Не сопротивляясь, Ребекка позволила себе быть уведенной наверх. Ее глаза остановились на Джеффе. Мягкие, темные, горящие печалью и извинением. Она осудила его на смерть, и знала это.

      Он весело улыбнулся в ответ. Во всяком случае, попытался.

      – Расслабьтесь, Бекки! Все будет в порядке.

      Он упер приклад ружья в бедро и попытался исполнить самую лучшую имитацию в стиле Клинта Иствуда из спагетти-вестернов, какую только мог. Хороший, плохой и злой – всё в одном лице. Плюс очки.

      Глаза Ребекки наполнились слезами.

      – Истинный, чистокровный идальго, – бросила она ему, как бы благословляя.

***

      Как только они вышли из кабинета, Пьяцца осторожно передал Ребекку Лену Трауту.

      – Отведите ее наверх, Лен. Я останусь с Джеффом и детьми в спортзале.

      – Нет.

      Эд был поражен. Он смотрел на высокую, лысеющую фигуру бывшего заместителя директора школы. Траут сверлил его ответным взглядом сверху вниз.

      – Я директор этой школы в настоящее время, Эд, а не вы. – Он мотнул головой в сторону лестницы. – Наверх. Там вы нужнее Бекке и учителям.

      Джефф показался в дверях канцелярии. Траут пошел в его сторону. Через плечо, железным тголосом: – Наверх, мистер Пьяцца!

      Эд смотрел на него с полуоткрытым от удивления ртом. Ребекка положила руки ему на плечи, повернула его, и подтолкнула в сторону лестницы.

      – Пойдем, Эдуард. – Ей удалось выдавить из себя улыбку. – Мы находимся в школе, вы же знаете. Мы не смеем ослушаться ее директора.

      Рот Пьяццы был все еще открыт, когда Джефф и Лен Траут скрылись в дверях спортзала. Через минуту, услышав звук тяжелых засовов, скользящих на свое место, он сжал губы.

      – Господи Иисусе, – прошептал он. – Я знал Лена Траута двадцать лет.

      Эта фраза прозвучала эпитафией.

***

      – Мы вам покажем теперь Матеван, ублюдки, – зарычал Дэн. – Во всех цветах и красках!

      Он указал на мост через Буффало Крик. Мост был теперь перекрыт одним из школьных автобусов, служившим в городе в качестве общественного транспорта.

      – Гони новобранцев туда, Гретхен. Ты остаешься с ними, слышишь? До тех пор, пока ты там, они не дрогнут.

      Гретхен кивнула и начала выкрикивать приказы. Через несколько секунд, держа в руке пистолет, она направилась на мост во главе группы молодых немцев, проходящих подготовку для того, чтобы поступить в городскую полицию. Их было восемнадцать человек, включая четырех женщины. Все они были вооружены ружьями и револьверами, и, как Дэн и Гретхен, были одеты в бронежилеты.

      Мост и перекресток трех дорог рядом с ним находились в центре Грантвилля. Перекресток образовывал нечто вроде небольшой площади. Со всех сторон его окружали здания в два-три этажа. Люди всё ещё торопились в эти здания из всех домов и жилых трейлеров на северном берегу Буффало Крик. В руках у многих мужчины и некоторых женщин были винтовки или другое огнестрельное оружие.

      К счастью, предупреждение Ребекки пришло вовремя для того, чтобы эвакуировать районы города, находящиеся прямо на пути вероятной атаки хорватов. Это также позволило полиции организовать граждан в импровизированные отряды самообороны. Конечно, большинство мужчин и женщин призывного возраста находились с армией в Айзенахе или Зуле, но в городе всё ещё оставалось немало людей, которые могли держать в руках оружие, особенно, если стрелять из зданий. План Ребекки всё еще царапал душу Дэна Фроста, но он подчинился железной логике её предложения.

      Начальник полиции повернулся к Фреду Джордану, одному из своих заместителей. Фред ответил ещё до того, как Дэн задал вопрос.

      – Они все на месте, Дэн. – Джордан описал вытянутой рукой полукруг, указывая на здания, обрамляющие перекресток. – В каждом доме есть дружинники. Они организовывают других вооруженных людей. Самая большая проблема у нас – удержать чересчур горячие головы от немедленной экспедиции в школу.

      Дэн кивнул. Он изучал перекресток в течение нескольких секунд.

      – Сойдёт. Все, что нам нужно сейчас – это что-то, чтобы привлечь их внимание и заманить их в засаду.

      Он уже зашагал к перекрестку, не успев закончить фразу. На мгновение, Фред прирос к месту. Потом, понимая, что задумал начальник городской полиции, он заторопился было за Дэном.

      Услышав его шаги, Дэн обернулся.

      – Убирайся отсюда, Фред, – сказал он тихо. – Займи позицию в одном из зданий. Для этого нам не нужны два человека.

      Фред протестующе вскрикнул, но Дэн нетерпеливо отмахнулся.

      – Делай, что я говорю, черт возьми! – Его лицо исказилось в кривой усмешке. – Если уж этот город решил сделать меня своим Уайаттом Эрпом, я могу, как минимум, наслаждаться этой ролью.

***

      Лицо Майка, опустившего микрофон, посерело и приобрело пепельный оттенок.

      – О, Боже. Нас провели. Нет, нас просто трахнули!

      Фрэнк Джексон, Гарри Леффертс и Алекс Маккей собрались вокруг него. Фрэнк повернул голову и посмотрел на пленных испанцев, сгоняемых в импровизированный "лагерь военнопленных". Лагерь был просто открытым полем ниже вартбургского холма. Заключенные удерживались на месте не заборами, а неприкрытой угрозой, исходящей от наведенных на них ружей конвойной команды. Но даже ружья не контролировали их полностью. Западная сторона поля не была прикрыта. Но три заряженные катапульты стояли, готовые метнуть адский огонь в их гущу в случае каких-либо беспорядков.

      – Все это?–  аж задохнулся Фрэнк. Его голос прервлся. – Они прислали целую гребаную армию только для того, чтобы попытать счастья в беззащитном теперь Грантвилле?

      Майк вздохнул.

      – Да, Фрэнк. Именно это они и сделали. Это, плюс армия, которая пошла на Зуль. Просто отвлекающий маневр, вот и все.

      Майк в душе проклинал себя за дурость и некомпетентность. Он взглянул на Макеея.

     – И ведь нельзя даже сказать, что ты не пытался предупредить меня, – пробормотал он.

      Шотландский полковник покачал головой.

      – Ты и теперь не понимаешь, что происходит, Майк. Проблема заключается не в том, что вы сделали ошибку. – Он указал на испанцев. – Это – армия, без всяких шуток. Если бы вы не пришли сюда, чтобы их встретить, это вовсе не была бы отвлекающая операция. Они бы разграбили Айзенах и устремились дальше в Тюрингию. И если бы Генрих и Том не сделали то же самое на юге, Зуль бы сейчас тоже пылал.

      И полусердито: – Что еще вы могли сделать?

      Майк ничего не сказал. Маккей снова покачал головой.

      – Ты должен посмотреть в глаза реальности. Вас просто-напросто слишком мало, Майк. Половина Европы – нет, две трети её – сейчас выстроились против вас.

      Он мотнул головой в сторону пленных.

      – Испанские вооруженные силы, пожалуй, самые мощные в мире. На суше, по крайней мере. Если они когда-нибудь откажутся от своей идеи-фикс с покорением Голландии, только Господь сможет спасти остальную Европу. – Указывая на юго-восток. – А теперь ещё и Валленштейн собрал огромную армию под Нюрнбергом. К настоящему моменту под его знаменами должно быть порядка ста тысяч человек – сила, равная всему населению Тюрингии.

      Он пожал плечами.

      – И даже если вы победите их всех, что дальше? Можете ли вы вторгнуться в Испанию и Австрию и сокрушить Габсбургов в их логове? А как насчет Ришелье и могущества Франции? Они тоже явно превратились в ваших врагов, тут нет никаких сомнений.

      Он ждал. Майк молчал. Маккей перевел взгляд на Фрэнка и Гарри. Те тоже молчали.

      – Если вы не уничтожить династию Габсбургов – и французских Бурбонов, и папство, и поляков, и русских, если уж на то пошло – они будут оставаться постоянной угрозой. А у вас, так или иначе, нет возможности это сделать. В скором времени закончатся боеприпасы для М-60. В течение года, даже с учетом вашего умения перезаряжать гильзы, вам начнет не хватать боеприпасов и для современных винтовок. Задолго до того, как Габсбурги начнут испытывать нехватку денег и солдат. А что потом? Как долго вы можете держать Европу в страхе, даже с вашей технологией? Державы, объединившиеся против вас, будут технологически прогрессировать, пока вы технологически регрессируете, и они неизмеримо крупнее, чем вы.

      Тишина.

      Майк вздохнул.

      – Да, Алекс, я знаю. В последнее время я много думал об этом. – Ему удалось печальной улыбнуться. – Я и сейчас только об этом и думаю, на самом-то деле.

      – Ну ладно, подумай об этом позже, – отрезал Фрэнк. – Сегодня мы должны разобраться с нашими делами грешными. Какие планы?

      Вопрос Фрэнка прервал паралич Майка. Он смотрел на испанских пленных в течение нескольких секунд, после чего начал отдавать приказы:

      – Отпустите их. Всех, за исключением офицеров и священников. Мы можем держать шишек в замке под Айзенахом несколько недель. Отгони остальных прямо на запад, миль на десять примерно, и отпусти их там. Скажите им, что мы убьем любого, кто вернется.

      Джексон начал протестовать, но Майк жестом приказал ему замолчать.

      – У нас нет времени возиться с ними, Фрэнк!

      Алекс кивнул в знак согласия.

      – Я могу оставить вам Леннокса и несколько сотен всадников – конвоировать толпу по бокам. Сам же, с остальными людьми, немедленно начинаю марш к Грантвиллю.

      Он оставил невысказанным очевидное: Навряд ли, конница может вернуться вовремя, чтобы принести хоть какую-нибудь пользу.

      Поддержка, оказанная Маккеем, укрепила решимость Майка.

      – Именно так. Фрэнк, ты с пехотинцами останешься здесь, пока вы не будете уверены, что испанцы ушли навсегда. Гарри, собери БТРы и набей в них настолько много людей, как только возможно. Мы возвращаемся прямо сейчас.

      Он взглянул на часы.

      – Даже по такой дороге БТР сможет добраться до города за три-четыре часа. Так что погнали!

      Он оставил невысказанным очевидное: Навряд ли, «через три или четыре часа» будет «вовремя».

Глава 57

      Большинство жилых кварталов Грантвилля располагалось к югу от Буффало Крик. Хорваты приближались к городу с той же стороне речки. Но их командиры, желая сделать нападение внезапным, заставили отряд пересечь ее в нескольких милях ниже по течению и сделать круг, заходя на город с севера.Там, в малонаселенных холмах между городом, школой и электростанцией, имперская кавалерия могла двигаться незаметно.

      Почти незаметно. Они столкнулись с небольшой группой лесорубов, занимающихся подрезкой сучьев на деревьях, находившихся слишком близко к линии электропередач. Хорватские конники были превосходными лесовиками, поэтому лесорубы были застигнуты врасплох. Трое мужчин, входивших в лесорубную бригаду, были убиты в течение нескольких секунд. Кавалеристы были готовы задержаться, чтобы позабавиться с единственной женщиной бригады, но подъехавший командир потребовал продолжать путь. Несмотря на свою честно заслуженную репутацию жестоких дикарей, хорваты не были недисциплинированный бандой грабителей. Единственным проявлением протеста, которое они себе позволили, было то, что они обезглавили пленницу.

      Как только они приблизились к северной окраине Грантвилля, командир конного отряда, посланного против города – около трети экспедиционного корпуса – приказал атаковать. С гиканьем и криками семьсот хорватов полетели по улочкам пригорода, коля и рубя...

      Трех собак, кошку, а также миссис Фланнери. Упрямая и вспыльчивая, ничуть не смягчившаяся за восемьдесят один год своей жизни, вдова отказалась эвакуироваться. Когда появились хорваты, она стояла во дворе своего дома, выкрикивая те же проклятия в их адрес, которые она обрушивала на своих соседей на протяжении последних десятилетий. Кавалерист, который зарубил её, колебался не меньше пяти секунд – таково было его удивление этим зрелищем.

      На несколько минут атака хорватов замедлилась, пока рассыпавшиеся по улицам кавалеристы врывались в брошенные дома в поисках жертвы. Убивать всех, приказали им. Особенно евреев.

      Уточнение, как и предсказывали офицеры Валленштейна, было бессмысленым. У хорватов были весьма смутные представления о том, как отличать евреев от неевреев, и они в любом случае не были теми солдатами, что приучены к подобным тонким различиям. Впрочем, Это их это волновало мало. Приказ был прост: Убейте всех.

      Но они не могли найти никого, кого можно было бы убить.

      – Снова пусто! – рявкнул полусотник, выводя своих людей из еще одного дома. Его полковник ждал на улице, сидя на коне. Пока десятник делал торопливый доклад, его люди баловались вандализмом. Но даже вандализм получался мелочным – разбитые окна и изрубленная саблями мебель – так как у кавалеристов был приказ не задерживаться.

      Полковник свирепо зарычал.

      – Их предупредили! – Он указал на центр города, высокие здания которого были хорошо видны не дальше двухсот ярдов. – Но они не могли далеко уйти. Собирайте людей!

      На это потребовалось еще несколько минут. Оторвать солдат от их бесполезного вредительства в домах и собрать их на улице было не так легко. К тому времени, как хорваты собрались вместе, несколько домов уже загорелось. Но даже поджоги были мелкими. Кавалеристы готовились к молниеносному удару на беззащитное селение, к обычной бойне. Они взяли с собой мало средств для поджога, и у них не хватало времени, чтобы устроить серьёзные пожары.

      – В атаку! – взревел командир. Приказ передали отдельным отрядам, собравшимся на соседних улицах. Семь сотен хорватов с грохотом понеслись к центру Грантвилля, и в их криках слышалась ярость и жажда убийства.

 ***

      Полторы тысячи хорватов, окруживших школу, тоже орали, но в их воплях было больше разочарования, чем ярости. Спустившись к школе с цепи холмов, лежавших к северу, они не обнаружили легкодоступных входов в здание. Впрочем, они и не ожидали найти входы с этой стороны. Их разведчики уже сообщили, что слабые места школы были с южной стороны.

      Обогнув на скаку школу, хорваты обнаружили автобусы, заблокировавшие главный вход. В какой-то момент они растерянным водоворотом закружились на площадке перед школой. Сотни лошадей грохотали копытами по незнакомому им асфальту. Не прошло и минуты, как вся здоровенная автостоянка к югу от школы заполнилась солдатами, глазевшими на причудливые желтые штуки, преграждающие им путь.

      Офицеры собрались в кучу вокруг генерала, командовавшего всем экспедиционным корпусом. Зло поглаживая усы, генерал рассматривал неожиданную баррикаду.

      – Там должны быть зазоры! – прорычал он. – Между этими.... штуками и зданием. Спешивайтесь и...

***

      Джеймс ждал, пока офицеры собирались вместе. Они с Джули расположились у открытого окна класса на втором этаже школы, выходящего на юг.

      – Я сниму этого придурка, что посредине, – сказал он, прицеливаясь из своей самозарядки. – Ты уделай тех...

      Джули начала стрелять. Трах-трах-трах-трах. К тому моменту, когда Джеймс снял генерала – прекрасный выстрел, прямо в середину снайперского треугольника – четверо из его офицеров были уже мертвы.

      Джули отбросила опустошенный магазин и ладонью загнала другой. Трах-трах. Еще двое. Трах. Ещё один.

      Единственный выживший офицер пришпорил коня, пытаясь пустить его в галоп. Это ему не сильно помогло. Джулия не более секунды сопровождала его движение ствола.

      Трах.

      – Господи Иисусе, – прошептал Джеймс. Он повернул голову и посмотрел на девушку рядом с ним.

      Та ответила взглядом исподлобья. Перезаряжая винтовку, она продекламировала нараспев, на манер речевки: – Ты можешь управиться с самозарядкой, Джууу-лиии-я?

      Николс усмехнулся. Он протянул ей свою винтовку.

      – Знаешь что, Джули. Почему бы нам не разделить обязанности? Ты будешь стрелять, а я перезаряжать.

      – Хорошая идея! – прорычала она.

***

      Капитан Гарс услышал первые выстрелы непосредственно перед тем, как он добрался до дороги. Это была широкая дорога, замощенная каким-то странным веществом. Совершенно плоская. Лучшая дорога, которую он когда-либо видел в своей жизни.

      Он повернул голову к северо-западу, прислушиваясь. Андерс Юнссон подъехал и замер в седле рядом с ним.

      – Недалеко, – констатировал Андерс. Капитан Гарс кивнул. Он опустил огромную руку на эфес своей кавалерийской сабли. Андерс вздохнул. Капитан, это было очевидно, очевидно, абсолютно не собирался пускать в дело свои колесцовые пистолеты. Сабля, как всегда.

      Шведская конница выплеснулась на дорогу. Капитан Гарс выхватил саблю и высоко поднял ее.

      – С нами Бог! – проревел он и пришпорил коня, бросая его в галоп.

      Меньше, чем через минуту, четыреста конников вестготов, финнов и саамов с грохотом неслись по тому, что когда-то было – и по-прежнему именовалась – дорогой США 250. На запад, вслед за безумцем.

     – С нами Бог!

     – Хаака пелле! Руби их!

***

      Хорваты ударили по центру Грантвилля, как бревно ударяет по пиле лесопилки.

      Как только скакун вынес его на главную улицу городка, командир хорватов увидел фигуру одинокого человека на площади, на востоке от него. Человек стоял неподвижно, глядя на них. В одной руке он держал какой-то предмет – оружие, скорее всего – упираясь другой рукой в бедро. Казалось, что он носит что-то вроде униформы, поверх которой была одета необычного вида кираса, и странную шляпу, тоже неуловимо говорящую об официальном статусе владельца.

      Командир не смог сдержать соблазна – наконец-то, обрушиться на открывшуюся цель, после разочарования последней четверти часа. Командир выхватил колесцовый пистолет и поднял его.

      – Вперед!

      В то время, как он несся во главе конной лавы, какая-то часть подсознания полковника отметила, что все входы в стоящие вдоль улицы дома были перекрыты с помощью различных подручных средств. Это зрелище резко подняло его настроение. Заблокированные двери означали, что люди прятались внутри. Как куры в курятнике, ожидая бойни.

***

      Дэн взвесил пистолет в руке, глядя на приближающихся кавалеристов. В какой-то момент его снедал соблазн достать второй пистолет из кобуры и стрелять с обеих рук. Соблюсти, так сказать, историческую достоверность. Сид Хатфилд, по свидетельствам современников, так сражался в Матеване. С двумя револьверами наперевес, он отстреливал головорезов из детективного агентства Болдуин-Фелтс, нанятых хозяевами местной шахты.

      Но он решительно задавил этот соблазн. Правда, семейная легенда гласила, что Сид Хатфилд, шериф, возглавлявший шахтеров в перестрелке с компанейскими ублюдками в Матеване, был его дальним родственником. Но Дэн скептически относился к этой сказке. Практически каждый его знакомый утверждал, что связан родственными узами с кланом Хатфилдов, западновирджинской половиной знаменитой вендетты Хатфилдов и Маккоев.

      И, тем не менее, искушение было велико. Был или не был Сид Хатфилд его кровным родственником, он был, безусловно, примером для подражания потомкам. Будь то компанейские головорезы или хорваты – его город был под угрозой.

      Но это было в старые времена, когда полицейские не были еще настоящими профессионалами. Так что Дэн отбросил любительские фантазии и поднял автоматический пистолет сорокового калибра, держа его образцово-правильным двуручным хватом. До первого ряда всадников было сорок ярдов.

      Первые колесцовые пистолеты выпалили в его сторону. Дэн игнорировал выстрелы. Учитывая грубость и примитивность оружия, а также то, что они стреляли с несущихся во весь дух лошадей, хорваты могли попасть в него только по нелепой случайности.

      Нажимая на курок, Дэн усилием воли отогнал другие мысли. Это было гораздо более трудная борьба. Он не любил жестокость по отношению к животным, а он так любил лошадей. И тем не менее...

      Профессионализм превыше всего.

      Он опустошил двенадцатизарядный магазин, методично отстреливая лошадей в первом ряду атакующих всадников. Большинство выпущенных им пуль попало в грудь или в горло атакующим скакунам, убив нескольких из них наповал. Даже те лошади, что были только ранены, спотыкались и падали – и всадники летели на замлю вместе с ними. Почти сразу после этого лошади из глубины строя, не пострадавшие от пуль, начали спотыкаться о наваленные на дороге тела. В течение полуминуты атака захлебнулась, как поток воды, ударивший в плотину.

      Однако, задолго до того, как прошли эти тридцать секунд, улица превратилась в огненную ловушку. Как только ударил первый выстрел Дэна, помощники шерифа и ополченцы, засевшие на в верхних этажах зданий, открыли огонь. Они практически в упор палили по улице, заполненной плотной массой конницы. И тем не менее, находящиеся под влиянием возбуждения и страха ополченцы – как впрочем и помощники шерифа – практически ни разу не попали по избранным ими целям. Но это было несущественно. Пули практически не могли пролететь мимо хоть какой-то цели.

      Кричащие от ярости и ужаса хорваты попытались открыть ответный огонь из своих колесцовых пистолетов. Но состязание было безусловно неравным. Мало того, что пистолеты с колесцовыми замками были неточными, так ещё и стрелки вели огонь с беспорядочно двигавшихся лошадей. Только по чистой случайности их пули попадали в верхние этажи домов, где скрывались защитники города. Среди горожан было только восемь пострадавших. Ни одного смертельного случая, и только два пулевых ранения. Остальные повреждения были нанесены осколками разбитых пулями стекол и выщербленными кусками кирпича. И одно идиотское сотрясение мозга: тяжелый портрет Элвиса, обтянутый бархатом, сбитый пулей со своего подвеса на стене, обрушился на приютившуюся на полу женщину.

***

      Дэн планировал отступить, как только он отстреляет первый магазин из пистолета. Но теперь, видя, что атака захлебнулась, он остался на улице. Осторожно, почти нежно, он положил опустошенный пистолет на асфальт у своих ног. Затем достал второй пистолет из кобуры и опять начал стрелять.

      Один из хорватских офицеров, находившихся в первых рядах, начал подниматься на ноги, тряся головой. Он всё ещё не оправился после падения с лошади. Но споткнулся и упал на колени. Затем поднял голову, глядя на человека в униформе, который только что – невероятно, потрясающе – в одиночку остановил кавалерийскую лаву.

      Дэн проигнорировал бы его, если бы тот умудрился потерять свою шляпу. Но хорваты дорожили своими головными уборами – особенно офицеры – и шляпа прочно держалась на шнурке, затянутом под подбородком. Это была очень модная шляпа, украшенная пышными перьями. Шляпа, которую явно мог носить только командир. Даже пуля, попавшая ему в переносицу и снесшая полчерепа сзади, не смогла сбить шляпу.

      Опять же, методично, держа пистолет уставным двуручным хватом, Дэн продолжил убивать спешившихся всадников, находившихся в первых рядах. Он намеревался сберечь несколько зарядов для того, чтобы прикрыть свое отступление. Но к тому времени, как настала очередь последних патронов в магазине, он увидел, что отступление стало бы излишним. Центр Грантвилля, как Матеван удесятиренного размера, стал смертельной ловушкой для высокомерных чужаков. Он уже видел, что хорваты начали отступление.