Текст книги "1632 (ЛП)"

Автор книги: Эрик Флинт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

Фрэнк, по-видимому, разделял сомнения Майка.

– От всей души надеюсь, что эти чертовы штуковины не ударят по нам, – пробормотал он.

– Не ударят, – раздался голос за спиной. Слова, произнесенные юношеским тембром, были наполнены большой уверенностью.

Майк улыбнулся, но оборачиваться не стал.

Да уж. Д'Артаньян и три мушкетера.

Голос принадлежал Джефффу Хиггинсу. Джеффф был одним из 'юных гениев' Феррары. Хотя он и трое его лучших друзей сыграли большую роль в разработке ракеты, им было предназначено другое место в этой битве. Ларри Уайлд, Джимми Андерсен и Эдди Кантрелл, несомненно, были столь же талантливы в науке, как и сам Джеффф. Но кроме того, они были фанатами мотоциклов для бездорожья. Майк решил использовать их в качестве курьеров сегодня. Их внедорожники были идеальными средствами для этой задачи.

Майк на самом деле не нуждался в четырех курьерах, но мальчишки были крепкими друзьями. Со времен еще до Огненного Кольца. А после случившейся трагедии они стали просто неразлучны.

Майк вздохнул, вспомнив недавнее прошлое. По большому счету, семьи Грантвилля прошли через Огненное Кольцо почти без потерь. К счастью, бедствие произошло в воскресенье, когда почти все семьи были дома. Даже шахтеры, которые приехали в город на свадьбу Риты, за немногими исключениями, привезли с собой жен и детей.

Тем не менее, были и трагические исключения. Билл Портер, управляющий электростанцией, остался без всей своей семьи. Он был в это время на станции, но его жена и дети жили не в Грантвилле. Они остались где-то там, 'за'. В такой же ситуации оказались и некоторые другие. Как и Билл, большинство из них пытались заглушить свою скорбь напряженной работой, утешая себя надеждой, что по крайней мере, их семьи были все еще живы и здоровы. Где бы они сейчас ни были.

Но хуже всего пришлось этим мальчикам. Джеффф и Ларри Уайлд были жителями Грантвилля. Их семьи обитали рядом друг с другом, в двух двойных трейлерах в парке рядом с выставочным комплексом. Джимми Андерсон и Эдди Кантрелл, которые жили в Барраквилле, приехали их навестить. В этот день семьи Джефффа и Ларри уехали из города на выходные. Четыре подростки воспользовались ситуацией, чтобы насладиться без ворчания взрослых беспрерывной игрой в 'Подземелья и Драконы'.

Ни один из них, за исключением Джефффа, не достиг пока восемнадцатилетнего возраста. А теперь, став таким образом круглыми сиротами, они попали в мир, более жестокий, чем их любимая фантастика и приключения.

***

– Пора, – сказал Джексон.

Майк отбросил все другие мысли в сторону. Враг, увидел он, был всего в ста ярдах от них.

– Ты у нас эксперт, Фрэнк, – сказал он. – Командуй.

Фрэнк сложил руки вокруг рта.

– Начали! – проревел он.

M-60 застрочил, сметая передние ряды 'терции'. Очереди по три-шесть патронов свидетельствовали о том, что за пулеметом был ветеран-профессионал. Эти короткие очереди пулемета начали выбивать бреши в плотной линии врага. На таком расстоянии калибр 7,62 мм мог насквозь пробивать человека в броне и убивал следующего за ним.

М-60 был помещен на левый фланг для того, чтобы увеличить эффективность огня за счет лучшего угла обстрела. А еще через пару секунд, все мужчины за бревенчатым укрытием открыли огонь из винтовок.

Казалось, ряды противника дрогнули. Первая шеренга лежала вся. M-60 прошелся слева направо. И еще раз. И еще. Людей косило, как пшеницу.

Майк был поражен реакцией вражеских солдат, столкнувшихся с таким невероятным огневым валом. Он ожидал, что они сразу запаникуют. Вместо этого, 'терция' упорно шла вперед. Во всяком случае, копейщики отреагировали на ужасные потери путем смыкания рядов. Люди в задних рядах, спотыкаясь о трупы, догоняли впереди идущих. Всеми путями они стремились сохранить свое привычное построение.

Боже мой, вот это стойкость! Натуральное, чистое мужество.

Он потрясенно покачал головой. Джеффф Хиггинс за ним, как бы уловив его мысли, прошептал: – В начале войн с использованием пороха такое было обычным делом, Майк. Самообладание, отчаянная смелость. Тогда было – в смысле есть сейчас – много тренировок и навыков, необходимых пикинерам или или аркебузирам-мушкетерам. Тренировки до последней капли пота. Вот как их учили.

Майк не сомневался в его словах. Он знал, что военная история была одним из увлечений, общих для Джефффа и его друзей. Но восторженной наивности этих 'юных гениев' он не разделял. Майк давно вышел из подросткового возраста. И он прекрасно понимал, кто перед ним.

Что он мог сказать об этих ублюдках. Убийцы, воры и насильники, многие из них. Но никто не отрицает, что им не хватает смелости.

Пока он наблюдал за ними, вражеским аркебузирам на обоих флангах удалось выйти на достаточное расстояние и произвести залп. Мало какие пули на таком расстоянии долетели до американцев. Прежде чем наемники смогли перезарядиться, М-60 забил по ним, разрывая их аккуратныю линии в клочья.

Тем не менее, при всем ущербе, который пулемет причинил 'терции', большинство жертв среди наемников Тилли было все же вызвано ружейным огнем. Почти все мужчины, стрелявшие из винтовок, были опытными охотниками на оленей. А многие из них были ветеранами боевых действий. Они использовали современные винтовки максимально эффективно, а расстояние в сто ярдов для такого оружия было все равно, что стрельба в упор. Мало какой из их выстрелов прошел мимо цели, а доспехи, которые носили наемники, не были предназначены для защиты от такого мощного оружия.

Потом уже, они посчитали, что более двухсот наемников Тилли были убиты ружейным огнем. Такое же количество было ранено. Все это меньше чем за минуту. Пулемет же накосил менее чем двести человек – большинство из которых были просто ранены. Впрочем, еще одной причиной было то, что Фрэнк отдал приказ экономить боеприпасы пулемета. Три коробки патронов – это все, что они имели.

Но именно М-60 запугал их до смерти. Каждый пятая пуля была трассирующейся. В этот серый пасмурный день, трассеры сверкали, словно магический огонь. Солдатам Тилли и шотландцам это представлялось действием смертельной палочки волшебника. А через несколько секунд полетели и огнедышашие драконы. Уверенность Феррары и Джефффа оказалась оправданной. Начинка боеголовок на ракетах не была особенно уж мощной, но сами ракеты были быстрыми и точными.

Центр 'терции', наконец, прогнулся под пылающими ударами молота М-60. А ракеты образовывали огромные бреши в рядах врага. Полегли первые пять рядов, затем следующий и следующий падали под смертельным ружейным огнем. Менее чем за две минуты после открытия огня, гордость и уверенность той части армии Тилли, которая двинулась на Баденбург, полностью рухнула.

Александр Маккей был не единственным шотландцем, совершившим тогда грех богохульства.

– Иисус Христос, сын Божий, – шептал он. – Иисус Христос, сын Божий.

Эндрю Леннокс не стал нарушать заповеди. Не потому, что он был более религиозен, а просто потому, что был более хладнокровен. Его румяное лицо немного побледнело, конечно. Но его холодные глаза внимательно следили за картиной боя.

– Отряд Хоффмана бежит, – заявил он, – Им хватило одного залпа, гнусные трусы.

В его голосе звучало откровенное презрение. Кальвин и Джон Нокс, как бы от голоса ветерана, упрекали их в самом страшном грехе солдата семнадцатого века. Они не выстояли, как подобает мужчинам.

Майк посмотрел налево. Конечно же, протестантские наемники отступали перед их католическими коллегами. Годы гарнизонного сидения за стенами превратили солдат Хоффмана в обыкновенную банду головорезов. А теперь вымогатели столкнулись на поле боя с настоящими солдатами. Они уже улепетывали к дороге с бойцами Тилли за их спинами.

Майк заорал приказ; затем повторил его еще раз. Поодиночке – его шахтеры и школьники были едва обученной армией, далеко не профессиональными американскими пехотинцами – они стали отыскивать новые цели и стрелять в оторвавшийся католический отряда слева. Расстояние тут было побольше, но вполне в пределах достижимости для хороших стрелков. Число наемников стало сокращаться. Стрелки в окопе стали было разворачивать пулемет, но Фрэнк закричал на них, чтобы они не стреляли. В данном случае не было никакой необходимости в М-60, а им нужно было экономить боеприпасы для пулемета.

Майк повернулся к Маккею.

– Я думаю, пора?..

Маккей был все еще слишком потрясен, чтобы отреагировать. Леннокс помахал рукой перед его лицом.

– Эй, парень – он прав. Пора и нам. – Следующее слово было произнесено с неподдельным удовольствием. – В погоню.

Оба крыла армии наемников Тилли уже были разбиты, а оставшиеся в живых в панике удирали. Майк выкрикнул приказ прекратить огонь. С небольшим запаздыванием опять же, американцы подчинились приказу. Маккей и его двести пятьдесят шотландских кавалеристов поскакали на поле боя. Через несколько секунд они догнали противника и стали кричать им, приказывая сдаться. Те, кто сопротивлялся или продолжал бежать, были безжалостно изрублены или застрелены из пистолетов.

Бой кончился. Это был первый такой бой Майка, и он с трудом теперь удерживал себя в руках.

– Это всегда так? – прошептал он.

Фрэнк покачал головой.

– Это был не бой, Майк. Это была просто бойня.

Вьетнамский ветеран смотрел на заваленные трупами поля. Местами чуть ли не курганы.

– Мне почти жалко бедных ублюдков сейчас. Почти...

Джеффф Хиггинс прервал его. Его голос был взволнованным.

– Майк, посмотри-ка.

Палец Джефффа указывал влево.

Майк посмотрел в ту сторону. Протестантские наемники Хоффмана, увидев полный и неожиданный разгром их, казалось бы, уже торжествующего противника, начали разбег. Майк мог видеть самого Эрнста Хоффмана верхом на лошади, размахивающего клинком. Затем капитан наемников устремил свой меч на север. Вперед.

Майку не нужно было даже щуриться на таком расстоянии. Он знал, куда указывает Хоффман. На католический лагерь, незащищенный теперь и готовый для разграбления. Наемники Хоффмана не стоили и выеденного яйца в бою, но Майк ничуть не сомневался, что они окажутся профессионалами хищения и грабежа.

Маккей и Леннокс предсказывали такой поворот событий в случае, если американцы победят. А Майк соответственно был готов принять меры.

Битва была выиграна, но борьба еще не закончилась. Следовало полностью освободить Баденбург. От всех его врагов.

– Что ж, Джеффф, – сказал он. – Езжай со своими друзьями туда. Прямо сейчас. Если получится, отпугните оттуда людей Хоффмана. Скорей всего, они не будет слушать вас, но я не хочу, чтобы вы начинали активные действия там. Короче, ничего не делать, пока не подойдет подкрепление.

Оседлав свой байк, Джеффф кивнул. Его трое друзей уже запустили грохочущие двигатели.

Майк крикнул быстро удаляющимся мальчишкам: – Помните, черт возьми, без фокусов!

– Мобильный отряд, – пробормотал Фрэнк. – Прямо четыре рыцаря в сияющих доспехах. Долбанные святые паладины, не меньше.

Майк повернулся к нему, улыбаясь.

– Ну, их уже не остановить. Вызывай бронетехнику.

Глава 17

Гретхен поняла, что сражение проиграно, как только она услышала, что пулемет открыл огонь. На самом деле она, конечно, понятия не имела, что означает этот странный отрывистый звук, но это явно не имело никакого отношения к бандитам Тилли. В свои двадцать лет, Гретхен уже выучила основной урок жизни. Ожидай худшего.

Ее охватил минутный страх за своего брата. Ганс, бедный Ганс, был где-то там. Он явно в передних рядах вместе со всем отрядом Людвига, считавшегося, так называемой 'элитой' армии.

Но Гретхен отбросила переживания в сторону. Она ничем не могла помочь Гансу, в защите нуждались другие члены ее семьи. Она быстро осмотрела местность, ища место, где бы спрятаться. Враг будет здесь очень скоро, неистовый и злой в своей победе.

Ее первой мыслью было – в лес, подальше.

Нет, слишком далеко. Сама Гретхен успеет, прежде чем эти звери появятся тут. Аннализа, возможно, тоже. Но большинство остальной семьи. Бабушка, дети, ребенок, девушка с больной ногой, девушка-новичок с ее беспомощным взглядом ...

Что делать?

Обоз разбил лагерь возле полусгоревшего дома. Гретхен осмотрела его накануне вечером, прикидывая возможность там ночевки. Но затем выбрала открытое пространство вместо этого. Дом был давно нежилой, и она не доверяла состоянию полуобрушенного потолка.

Прибывшие монстры осмотрят там все в первую очередь. Что еще?

Ее взгляд упал на ветхое строение для отхожего места и, не задерживаясь, скользнул дальше. Остановился. Вернулся.

Ее ум отчаянно пищал в черепе, как сбившиеся мыши в норе. Дрожь ужаса пробежала по спине.

И все же ...

Давно нежилой. Может быть ...

Она подошла к сортиру. Тонкие стены были ветхими. Несколько досок держались на соплях. Дверь висела на кожаных петлях. Она открыла ее и вгляделась.

Понюхала запах, в первую очередь. Не так уж и плохо. Все давно выветрилось.

Что тут еще. Все было так, как и рассказывала одна из девочек семьи, накануне вечером посланных Гретхен для осмотра. Деревянный пол с дырой в центре, тоже был наполовину сгнившим. Вот почему они не решились заходить сюда. Кто-то может вдруг провалиться.

Гретхен чуть не хихикнула. Может провалиться!

Пережитые ужасы закалила ее волю. Она схватила тяжелую доску пола и с трудом сдвинула ее. Посмотрела вниз. Вздохнула с облегчением.

Почти пусто. Экскременты сгнили, большинство из них. Вонь ужасная, но дышать можно.

Внизу было темно, но не настолько, чтобы Гретхен не могла заметить пауков, рассевшихся тут и там на стенах. Один точно был опасным и ядовитым.

Есть вещи и похуже, чем пауки. Намного хуже.

Приняв решение, Гретхен отвернулась и высунула голову в дверь. Тут же прозвучал приказ. Семья была испугана, но повиновалась немедленно. Через несколько секунд они уже суетились вокруг сортира, подтаскивая жалкое имущество семьи.

Эту кучу рваных подстилок Гретхен пропихнула в отверстие. Будет хоть какая-то защита для босых ног. На какое-то время, во всяком случае.

Так, это сделано, она прикинула, кого прятать. Для девушек, в возрасте достаточном, чтобы привлечь похотливое внимание, места хватит. Она начала со своей сестры Аннализы, взяв в руки Вильгельма у бабушки и передавая его в объятия младшей сестры.

– Возьми его, и прячьтесь в уборной. Быстро!

Аннализа побледнела. Но с хмурой Гретхен спорить не стоило, и она повиновалась, по долгой привычке. Менее чем через десять секунд, она уже была опущена в яму сильными руками старшей сестре. Затем приняла ребенка. Она вздрогнула, заметив пауков, и всхлипнула.

– Молчи! – прошипела Гретхен. – Вас здесь не найдут, если вы не будете шевелиться. И не дыши глубоко.

Аннализа была на грани обморока и еле сдерживала тошноту. Вонь была действительно ужасной. Но не это волновало Гретхен. Она оценивала размеры ямы, вот что сейчас было важно.

Хватит еще на двоих или троих, решила она. Отвернувшись, она подозвала Элизабет и Матильду, двух девушек того же возраста, что и Аннализа. Залезая, они визжали и вскрикивали, но воле Гретхен не препятствовали.

Кто еще?

Ее взгляд упал на молодую девушку с фермы, недавно попавшую в обоз. Девушка была весьма невзрачной. Простые, почти уродливые черты лица, фигура – как мешок с картошкой. Но она была молода, не более шестнадцати лет, и этого было достаточно.

Гретхен оценила ее состояние. Ошеломленный, почти безумный взгляд на ее лице убедил ее. Она не переживет еще одного насилия. Не ее ум, по крайней мере. В данное время.

– Залезай, – приказала она, указывая на уборную. Девушка смотрела на нее, не понимая.

– Залезай, – повторила Гретхен. Она протянула руку.

Девушка, наконец, поняла. Ее рот приоткрылся.

– Залезай. – Голос Гретхен гремел металлом. – Это просто грязь, девочка. Противно, но не смертельно.

Девушка по-прежнему стояла с открытым ртом.

– Идиотка! – прошипела Гретхен. – Это единственное место, где они не будут искать женщин.

Понимание пришло, а с ним и ужас. Дрожа, девушка зашла в сортире. Ее ноги почти не держали ее. Гретхен была крупной женщиной, и очень сильной. Она взяла девочку под мышки и опустила ее в яму. Итак, задача была выполнена.

Гретхен удовлетворенно кивнула.

– Если кто-нибудь зайдет и поднимет крышку, – скомандовала она четырем девушкам, – пригните головы и прижмитесь к стенкам как можно ближе. И не бойтесь пауков. -

И Аннализе: – А ты прикрой ладонью рот ребенку, если он начинает плакать или кричать.

Глаза Аннализы вытаращились.

– А что, если?.. – Она втянула воздух через ноздри. – Я не могу зажимать ему рот очень долго. Он задохнется.

Гретхен покачала головой.

– Если они откроют крышку, то не больше, чем на секунду или две. Не будут они нюхать вонь. Да и вообще...

Лицо Гретхен было пустым.

– Тут рядом, будет столько шума, что вряд ли кто услышит ребенка.

Неизбежное приближалось. Гретхен слышала, что звуки битвы стали громче. Другая сторона выигрывала. Они скоро будут здесь.

Быстро, чуть не плача, она схватила крышку и закрыла ею отверстие в уборной. Мизерное окошко в обшивке сортира едва пропускало свет. Четыре девочки и ребенок были надежно укрыты.

Убедившись, что она сделала все, что могла для них, Гретхен вышла и прикрыла дверь. Теперь она оглядела все остальное. В обозе был переполох. Сотни людей суетились и кричали. Многие побежали на север, в лес.

Какое-то мгновение Гретхен боролась с соблазном последовать за ними. Она была достаточно молода и достаточно здорова, чтобы успеть достичь укрытия в далеких лесах, прежде чем появятся вражеские солдаты. Но тогда ей придется бросить свою бабушку, и других.

Нет.

Что еще?

Не прошло и пяти секунд, как ответ пришел. Ничего. Выжить, вот и все.

Небольшая толпа все еще группировалась вокруг нее. Гретхен отошла подальше от сортира. Затем она приказала пожилым женщинам взять детей и отойти в сторону от палаток и имущества лагеря. Там они смогут быть в относительной безопасти. Солдат они бы не заинтересовали, да и те жалкие тряпки, что они носили, тоже.

Одна из трех оставшихся молодых женщин упала на колени и начала молиться. Через несколько секунд все остальные присоединились к ней.

Гретхен осталась стоять. Что толку в молитвах? Она не боялась за свою душу. Насилию в конечном итоге подвергнется ее тело. А вот ее разум. Ему молитвы не помогут.

Полная пустота внутри. Она вытеснила все мысли из головы. Пустота. Последняя мысль о Гансе, идущем со страхом в бой, последняя вспышка горя. Пустота.

Мозг молчал, работали только органы чувств. Открытые глаза, глядевшие на маленькие фигурки людей далеко впереди. Ее уши, слышавшие их гиканьем и вопли, но ее мозг не воспринимал слов.

И еще осязание. Она чувствовала пальцами небольшой нож, который украл Ганс для нее несколько месяцев назад. Нож был спрятан в корсаж, в подмышечный карман, который она пришила сама. Солдаты не найдут его там. Они даже не станут снимать платье.

Ощущения от ножа принесли окончательную пустоту. Как бы ни было трудно, Гретхен никогда не помышляла о самоубийстве. Она выживет, если это вообще возможно. Но нож ей был необходим. На случай если солдаты – они были ближе сейчас, гораздо ближе – захотят сами лишить ее жизни. Гретхен уже давно решила, что она не оставит эту землю, не унеся с собой одного из этих дьяволов в загробную жизнь.

***

Успокаивающее ощущение ножа продолжало держать ее ум пустым некоторое время, даже после появления чуда. Она ничуть не удивилась.

Гретхен слышала однажды в детстве сказку о рыцарях в сияющих доспехах. Ее дед читал ей эту историю в книге, взятой у кого-то. Ей исполнилось тогда уже десять лет. Война только началась, и начали доходить слухи о беспорядках в Чехии. Тем не менее, даже в этом возрасте, Гретхен считала сказку смехотворной.

Она не верила в благородных рыцарей. Вооруженные звери в доспехах, да. Рыцари, нет.

Так что неудивительно, что она не нашла ничего особенного в четырех причудливо одетых мальчишках, которые мчались к ней на самых странных и ревущих зверях, подобных которым она никогда не видела. Ну и пусть.

Черти, возможно. Она не боялась чертей.

Пальцы сжали нож.

Глава 18

Первое, что Джеффф Хиггинс ясно увидел, в лагерном хаосе перед ним, была фигура женщины. Одна, среди сотен снующих туда-сюда и кричащих людей, она стояла на месте. Стояла очень прямо и казалась спокойной. Засунув руки под мышки, она смотрела прямо на него.

Мотоцикл Джефффа скакнул на невидимой кочке в поле, и он почти потерял контроль над управлением. В течение нескольких безумных моментов, он не мог сосредоточиться на чем-то еще. К счастью, его опыт обращения с внедорожником был на высоте, и он выправил опасный крен.

Когда опасность падения миновала, он сразу же вновь посмотрел на женщину.

Она все еще была там. Все так же стояла, по-прежнему молчала, и по-прежнему глядела на него.

На расстоянии Джеффф точно не мог определить выражение ее лица. Но что-то в ней привлекло его, словно магнитом, и он направил свой мотоцикл к ней. Сзади, трое его друзей неотрывно следовали за ним.

Потом его друзья поддразнивали его за эту мгновенную реакцию. Но их шутки были совершенно несправедливыми. То, что привлекло к ней Джефффа, было просто ощущение единственного островка здравомыслия в бушующем вокруг безумии. Безмятежная статуя, возвышающаяся над ордой визжащих людей. Словно кролики, разбегающиеся от затопленных нор.

Он затормозил в скольжении свой байк не более чем в пятнадцати футах от нее, и смог, наконец, получше рассмотреть заинтересовавшую его женщину.

Черт. Она была...  О, черт...

Им сразу овладела застенчивость, которую он всегда испытывал при виде очень молодых женщин. Особенно высоких молодых женщин, уверенных в себе и невозмутимых. То, что незнакомка была одета в платье, которое представляло собой набор сшитых вместе тряпок, была босиком, с полоской грязи на лбу, не имело никакого значения. То, что заставило застыть Джефффа, и перехватило ему горло, было это дивное лицо. Длинные пшеничные волосы; светло-коричневые глаза; прямой правильный нос; полные губы; сильный подбородок; о Боже, она была так прекрасна.

Он никак не мог прийти в себя.

Голос Ларри Уайлда вывел его из ступора.

– Хиггинс, да заговори же с ней, – прыснул его друг. – Или закрой свой широко открытый рот.

– Эй, леди, – прошептал Джимми Андерсон, достаточно громко, чтобы быть услышанным в Китае, – не хотите посмотреть мой компьютер? У меня такой большой Пентиум...

Джеффф покраснел.

– Заткнись! – рявкнул он, поворачивая голову.

Оглянувшись, он увидел, протестантский отряд, мчащийся на лагерь. Наемники были уже совсем близко. Не далее пятидесяти ярдов, так что времени на раздумья почти не было. Джеффф Хиггинс, при всем своем взрослом виде, по-сути был обычным пацаном из провинциального городка. Но трусом он не был.

Как и его друзья. Все они развернулись в своих седлах, глядя на приближающихся наемников.

– Что будем делать? – спросил Эдди Кантрелл.

– Майк сказал предупредить их, – пробормотал Ларри. – Но я не думаю, что эти ребята будут вообще нас слушать.

Джеффф еще раз взглянул на женщину. Она все так же продолжала смотреть на него. Ее лицо было полностью бесстрастным. За это время там не дрогнула ни черточка. Ее ум, казалось, гулял неизвестно где. Черт, умственно отсталая, или что?

Тогда – наконец – Джеффф заметил женщин на коленях вокруг нее. Все молодые. Все что-то бормотали. Молитвы, подумал он. И все они плакали.

И опять он встретился взглядом с неподвижной женщиной. Светло-карие глаза. Пустые глаза. Выцветшие.

Пришло понимание, а с ним и ярость, которой он никогда не чувствовал в своей жизни.

Да мой гребанный труп!

Уверенно и медленно он опустил подножку мотоцикла и слез. Затем снял ружье с плеча. Двенадцатый калибр, помповое, картечь. Оно принадлежало его отцу, как и девятимиллиметровый пистолет в кобуре на поясе.

Джеффф посмотрел в сторону наемников. Они были в тридцати ярдах. Он дослал патрон в ствол.

И услышал, как Джимми что-то кричит о Майке, но не понимал ни слова. В ушах пульсировала кровь. Затем услышал ответ Ларри, и почувствовал прилив минутного дружеского тепла.

– Майк может поцеловать меня в задницу! Держись, Джеффф – я с тобой!

Джеффф уже ничего не слышал. Он даже не думал. Когда первый наемник оказался в пятнадцати ярдах, он поднес ружье к плечу. Наемник резко тормознул. С дюжину его товарищей сделали то же самое.

Джеффф переводил дробовик вправо-влево, чтобы контролировать всю небольшую толпу. Краем глаза он видел других наемников, огибающих точку, где он стоял. Они по краям двигались к другим частям лагеря. Что-то они не спешат, подумал он. И заметил некоторых из них, глядящих в его сторону. Один из них перезаряжал свою аркебузу. Двое других размахивали пиками.

Те, что перед ним, все были копейщики, к счастью. Они могли бы атаковать его, но не раньше, чем он убил бы нескольких.

Ларри уже стоял слева от него, сжимая свой собственный дробовик. А секундой позже Джимми и Эдди встали справа. И тоже оба с ружьями.

Джеффф вздохнул с облегчением. Он действовал не задумываясь, под влиянием импульса. Теперь, некоторое время спустя, он оценил ситуацию.

Их положение, на самом деле, было плачевным. Несколько сотен наемников против него и троих его друзей, пусть даже вооруженных помповыми ружьями.

Тем не менее, он перестал целиться и осмотрелся.

Набег грабителей был остановлен.

Ну ... в какой-то мере. Протестантские наемники скопились вокруг парней с мотоциклами. Четверо американских мальчишек попали в плотное кольцо окружения. Десятки наемников во внутреннем кольце пялились на них. Другие проталкивались вперед, чтобы посмотреть на них через плечи передних. Джеффф слышал, как другие наемники вроде начали шурудить на краях католического лагеря, но он не был точно уверен. И без них кругом царил хаос.

– Есть ли у нас план, мистер Фикс? – прошипел Ларри.

Джеффф колебался. Он понятия не имел, что делать. Он был поражен, что наемники все еще не напали на них. Он решил, что они были просто слишком озадачены непривычной ситуацией и никак не могли решить, что делать.

Такая сложная задача.

Затем раздался крик ликования Джимми. Воздух огласил клаксон первого прибывшего грузовика. И Джеффф Хиггинс сразу воспрял духом.

Так называемый Седьмой Кавалерийский, прибыл. Вовремя.

***

Грузовики для перевозки угля, которые Майк и его люди превратили в бронетранспортеры, не были внедорожниками. Но они вели себя достаточно хорошо на ровной поверхности, пока дождь не превращал почву в грязь. Водители отчаянно гнали транспортные средства на полной скорости, учитывая обстоятельства. Им не мешало то, что листовая сталь, приваренная над кабинами, имела только узкую щель для обзора.

В кабине ведущего грузовика Майку пришлось нелегко. Водитель имел сиденье на воздушной подушке, а Майк сидел на тонкой мягкой подстилке, почти не защищавшей от тряски.

Водитель дернул за шнур над дверью, врубая воздушный клаксон.

– Может, сбросить скорость? – спросил он.

– Нет! – крикнул Майк. Он прищурился, глядя через прорезь стальной пластины в окне.

– Чертовы дети, – пробормотал он. – Предупреждал ведь их, говорил.

Невидимая кочка заставила его подпрыгнуть на сиденьи.

– Наглые, как ядерный боеприпас 'Дэви Крокетт' в Аламо.

Несмотря на ворчание, его тон был не злым. Наоборот.

Майк представил себе четырех мальчишек, глядящих на огромную толпу головорезов через прицел ружей и почувствовал прилив гордости.

Наши парни, черт бы их подрал!

– Посигналь снова, – приказал он. – И не отпускай. И дави на газ.

Тряска усилилась.

– Где мне остановиться, когда приедем? – спросил водитель.

Майк рассмеялся.

– Не останавливайся вообще. Гоняй впритирку вокруг толпы этих головорезов.

Увидев нахмурившегося водителя, он засмеялся.

– Что? Опасаешься, что отберут права?

И резко: – Мне наплевать, если ты раздавишь с полсотни этих ублюдков Просто делай то, что я говорю.

Он заметил человека верхом на лошади, щегольски одетого. Эрнст Хоффман. Лидер наемников был в середине толпы, отдавая какие-то распоряжения.

– Видишь его? – потребовал Майк. Водитель кивнул. – Правь прямо на него. Попробуй бодануть его.

Водитель просто обалдел. Но увидев злую непримиримость на лице Майка, он даже не подумал возражать. Мгновением спустя, он даже улыбнулся.

– Слушаюсь, сэр. Дорога – смертельно опасная штука.

***

К тому времени, как грузовики начали приближаться, ни один из наемников уже не смотрел на Джефффа и его друзей. Они развернулись и таращились на – чудовища? – не отрываясь.

Лишь немногие из них на самом деле думали, что надвигающиеся грузовики – неизвестные чудовища. Мужчины того времени вообще-то уже привыкли к механическим устройствам и маленьким фабрикам. Фургоны, колеса, шестерни, цепные передачи, стекло – все, кроме резины и двигателей внутреннего сгорания. Чешские гуситы еще более века назад даже разработали свою собственную версию конных бронетранспортеров. Механизмы того время были примитивными, конечно, и наемникам было интересно, где спрятаны лошади, тянущие эти штуковины. Но они были в состоянии распознать в этих штуковинах транспорт. Это был транспорт, а не волшебные звери.

Тем не менее, мчащиеся штуковины были больше, чем слоны и они передвигались быстрее, чем любые транспортные средства, виденные когда-либо наемниками. Когда они приблизились, бронированные кабины грузовиков сразу бросились в глаза.

Тогда наемники заметили и прорези впереди. И длинные щели вдоль стальных бортов – что это, им было уже понятно. Военные машины. Из этих щелей могут извергнуться выстрелы в любой момент – те же выстрелы, что разгромили 'терции' Тилли.

Они примчались даже быстрее, чем копейщики опомнились. В одно мгновение все мысли о хищении и грабежах исчезли. Наемники начали разбегаться.

***

Джеффф начал смеяться, только когда понял, что делает водитель ведущего автомобиля. Затем, в течение следующих нескольких минут, он и его друзья просто выли от восторга. Их ружья уже стояли на предохранителях; все они были хорошо обучены своими отцами и дядями – их уроки были вбиты в них намертво.

Ведущий грузовик, а затем другой, а потом еще один, играли 'в догонялки' с Эрнстом Хоффманом. Сцена была совершенно комичной, при всей своей смертельной опасности. Ни один из водителей не захотел пропустить такого развлечения.

Лошадь дородного лидера наемников сбросила его сразу же, как только рядом взревел первый грузовик. После этого Эрнст Хоффман уже бегал сам. Не меньше пяти минут, он носился, уворачиваясь, по той земле, которая была когда-то плодородными сельскохозяйственными угодьями, прежде чем рухнул от страха и усталости.

Один из грузовиков взревел и остановился всего в нескольких футах от лежащего главаря. Со стороны пассажирского сиденья из кабины вышел человек и подошел к Хоффману. Лидер наемников напоминал лежащую грязную свинью со вздымающимися боками.