Текст книги "1632 (ЛП)"

Автор книги: Эрик Флинт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

      – Да, они ещё пока не готовы сдаться, – сказал он сурово. И повернулся к замку. – Но я не думаю, что подготовка потребует много усилий. Мы просто немножко добавим жару.

***

      На самом-то деле, Майк ошибался. В этот день Ребекка поднялась намного раньше, чем обычно. Мелисса попросила ее прийти в школу пораньше, чтобы обсудить кое-какие вопросы ещё до начала занятий.

      Итак, в тот самый момент, когда Майк приказал расчетам катапульт возобновить обстрел, Ребекка шла по шоссе 250. Она только что миновала границу города и наслаждалась уединением и спокойствием раннего утра.

***

      Некоторым другим это утро совсем не несло наслаждения.

      Когда Джеффф проснулся, он понял, что горячка прошла. Но он все еще паршиво себя чувствовал. Все тело ломило.

      Гретхен вошла в спальню, неся миску каши. Она была уже одета. Как всегда, в свои излюбленные синие джинсы и кроссовки.

      – Ешь, – скомандовала она, заглушая протест мужа. – Тебе нужна будет твоя сила сегодня. – Она улыбнулась. – Ты должен будешь сам заботиться о себе до вечера. Я обещать Дэн Фрост помочь ему учить новая партия новобранцев.

      Улыбка Гретхен искривилась, став слегка насмешливой.

      – Немецкие девушки! Всё ещё не верят, что женщина может справиться с пистолет.

      Джеффф на самом деле, уже озадачивался вопросом, почему на Гретхен был одет ее лиф и жилет. Она обычно предпочитала простую блузку, особенно в теплую погоду. Он осмотрел ее угловатые плотные одежды, ища взглядом пистолет и не находя его. Беременность Гретхен все еще не сказывалась на размере ее живота. Но Джефф думал, что она определенно оказала влияние на размер её, и без того весьма внушительного, бюста.

      Он был счастлив от этой мысли. Гретхен, веселясь, дала ему подзатыльник: – И нечего пялиться на мой сиськи! Какой скандал!

***

      Четыреста вестготов, финнов и саамов этим утром тоже не были особенно счастливы. Капитан Гарс разбудил свою маленькую армию задолго до рассвета, и с тех пор безостановочно их гнал. Темп, который он задавал верховым, продирающимся сквозь незнакомый лес, колебался от безрассудства и до чистого безумия.

      Но они не издали ни одного протестующего звука. В этом не было никакого смысла. Капитан Гарс был не из тех, кто прислушивается к голосу осторожности, и он обладал железной волей.

      Сумасшедший. Это всем было хорошо известно.

***

      Машина остановилась рядом с Ребеккой. Джеймс высунулся из окна.

      – Подвезти?

      Улыбаясь, Ребекка обернулась.

      – Доброе утро, Джеймс, Мелисса.

      Когда она заметила и Джулию Симс, сидящую на заднем сиденье, ее улыбка стала ещё шире. Не слишком широкой, надеялась она.

      – Доброе утро, Джулия. – Ребекка покачала головой. – Нет, спасибо. Я наслаждаюсь прогулкой.

      Джеймс кивнул. Он ожидал подобный ответ. Как один из двух городских врачей, которые умели управлять автомобилем, Джеймс был освобожден от запрета на эксплуатацию транспортных средств в личных целях. Он всегда возил Мелиссу в школу и часто оставался там на всё утро, осматривая нуждающихся в медпомощи учащихся. Довольно часто он обгонял Ребекку, идущую вдоль дороги, все время предлагал её подвезти, и все время слышал отказ. Ребекка любила ходить пешком.

      – Тогда увидимся позже.

      Когда машина удалилась и скрылась за поворотом дороги, улыбка Ребекка превратилась в широкую ухмылку. Теперь, когда Джулия уже не могла ее видеть, она даже не пыталась скрыть, как её развлекала ситуация.

      Бедная девочка! Так безумно нервничать, когда в этом нет никакой необходимости.

      Джули, знала она, провела ночь дома у Мелиссы. В тревоге по поводу своей неожиданной беременности, Джули пришла к Мелиссе за советом и утешением, говорила с ней до поздней ночи, так что Мелисса вынуждена была предложить ей остаться на ночь.

      В общем доме Мелиссы и Джеймса, в настоящее время. Врач открыто переехал к ней несколько месяцев назад. Чопорная учительница больше даже не пыталась скрывать их связь. И если эта нескромность и шокировала еще более чопорных горожан – не говоря уже о ханжах – то ее влияние на других было прямо противоположным. За последние месяцы статус Мелиссы Мэйли среди ее учеников и бывших учеников – особенно женского пола – претерпел кардинальные изменения. Она стала чем-то вроде их приемной матери. Или, возможно, любимой тетушки. Расслабленная, уверенная, спокойная – одним словом, своя в той степени, в какой не была грымза-училка прошлого. Ее дом стал пристанищем и убежищем для таких, как Джулия.

      Ребекка возобновила свой утренний променад, все еще улыбаясь. Джеймс однажды ворчал, что иногда он чувствует, что живет в интернате для непослушных девочонок. Но от Ребекки не укрылись тепло и ласка, таящиеся под ворчливостью его слов. Джулия, знала она, была его любимицей. Прошлой ночью она отнюдь не впервые спала на диване в их гостиной.

      Ребекка продолжала медленную прогулку вдоль обочине дороги, полная хорошего настроения. Даже ее переваливающаяся походка радовала ее. Она, конечно, будет рада, когда после родов вернется её прежняя стройная фигура. Но для всего в этом мире есть место и время. Она с нетерпением ждала того момента, когда станет матерью.

      Она вдыхала чистый воздух. Ей на память пришла строчка из одной из любимых её отцом пьес. Она в совершенстве соответствовала ее настроению. Настолько соответствовала, что Ребекка весело закричала в сторону окружавших её холмов:

      – О дивный новый мир, в котором есть такие люди!

***

      После того как он покончил с завтраком, Джеффф окончательно встал с постели. Он чувствовал себя уже чуть более энергично, чем раньше. Ему надоело лежать больным, и он хотел сделать хоть что-то. Все, что угодно.

      Глядя из окна кухоньки их трейлера, он заметил кроссовый мотоцикл, припаркованный снаружи, и призадумался.

      Решение пришло к нему через несколько секунд. Он не настолько глуп, чтобы пытаться ехать по пересеченной местности, учитывая, как плохо он себя до сих пор чувствовал. Но небольшая прогулка ему отнюдь не повредит. Он заметался по трейлеру, одеваясь соответствующим случаю образом, не забыв о кожаной куртке.

      К тому времени, как он вышел из двери, он уже решил, что именно станет местом его порездки. До школы было всего пара миль – быстрая и неутомительная поездка по самой лучшей дороге в этом мире. Джефф подумал, что будет неплохо зайти к мисс Мэйли. Просто для того, чтобы поздороваться, прежде чем он вернется в свою чертову постель. Почему бы и нет? По словам Гретхен, доктор Николс сказал, что он больше не заразен.

      Он уже оседлал мотоцикл, когда вспомнил про кое-что ещё. Какое-то мгновение, оскалившись, он решил, что оставит это дома. Будь прокляты правила и дисциплина!

      Однако, привычка умирает тяжело. Мотоцикл официально был теперь собственностью армии Соединенных Штатов. А Джеффф был солдатом этой армии, даже если он и проводил большую часть времени, выполняя особые задания, связанные с взаимодействием Гретхен и ее неформального подполья. Но он, тем не менее, обязан носить оружие, тем более если использует армейское транспортное средство.

      В вопросах соблюдения устава кашу маслом не испортишь. Кто-нибудь чересчур глазастый и говорливый мог заметить его промашку и нажаловаться. Джеффф поспешил обратно в трейлер, схватил дробовик и воткнул его в седельную кобуру мотоцикла. Мгновением спустя он уже с ревом уносился, наслаждаясь бьющим в лицо ветром.

***

      На крутом склоне над дорогой номер 250, скрывшись в деревьях, четверка хорватских конников смотрела на дорогу внизу. Это был разведывательный разъезд приближающейся имперской кавалерии, отправленный вперед, чтобы изучить подходы к городу. В начале рекогносцировки их было полдюжины. Но теперь, когда расположение города и школы было изучено, двое вернулось к главным силам с отчетом. Остальные вот-вот собирались последовать за ними. Но тут они заметили движение на дороге и задержались, чтобы получше рассмотреть происходящее.

      Один из всадников отвел взгляд от женщины и изучил видимый им участок дороги.

     – Она там одна, – пробормотал он.

      Другой кивнул. Жест был быстр и исполнен энтузиазма.

      – Ко всему ещё и жидовская сука, если судить по внешнему виду. – Его рука ласкала эфес сабли. – Двойная развлекуха сразу, – жестоко усмехнулся он. – Мы сможем вспороть её огромное брюхо после того, как закончим с ней развлекаться.

Глава 55

   – Поджигай, – скомандовал Феррара. Его слова были переданы по рации на три катапульты. Почти одновременно, три ёмкости были запущены в воздух. Приведённые в движение относительно мягким толчком катапульты – по крайней мере, мягким, если сравнивать с пушкой – ёмкости взлетели в небо, описывая полупетлю (по баллистической траектории). Эти катапульты были специально сконструированы с учётом такой возможности. Хрупкие ёмкости не смогут выдержать взрыва чёрного пороха, и никто не хотел оказаться поблизости, когда их содержимое расплескается.

   Ракеты расчистили стены замка без особых проблем. Запальные фитили догорели как раз перед приземлением ёмкостей. Каждая их них содержала 5 галлонов самодельного напалма. Адский огонь обрушился на укрепления – и среди тысяч солдат поднялась паника.

   Греческий огонь вспыхнул снова, и вспыхнул с удвоенной силой.

   – Стрелять по готовности! – крикнул Феррара. Следующий залп лёг чуть менее ровно. Три разных команды катапульт имели и разный опыт обращения со своими механизмами, хотя разница в квалификации была и незначительной. Дьявольское пламя снова устремилось по зубчатым стенам замка. К этому моменту, на верхних укреплениях бушевал ад.

   Человек, появившийся на стене, пылал подобно факелу. С такого расстояния невозможно было сказать, упал он со стены случайно, или же от невыносимой муки сам бросился вниз.

   Глядя на это, Майк передернулся. Он мог уже слышать нарастающие крики испанских солдат, заживо сгорающих внутри крепости.

   – Ну и скверное же дерьмо, – проворчал Фрэнк. – Попадалось мне так давно, что я почти забыл, как такое бывает.

   Новый голос, мгновенно узнаваемый, раздался по радио. Хильда была единственной немкой, которая до сих пор завербовалась в американскую армию, и прошла недавний отбор Фрэнка. Её английский был хорош, кроме сильного акцента, и она была назначена служить радистом.

   – Главные ворота открываются! Главные ворота открываются!

   Майк поднял бинокль. Достаточно чётко он мог видеть, как тяжёлые створки поползли в стороны. Мгновением позже, размахивая пиками и аркебузами, сквозь них устремилась толпа испанских солдат.

   Эти ворота были единственным входом в крепость, который мог пропустить большое количество людей. Поэтому, Фрэнк разместил М-60 так, чтобы прикрыть их. Пулемётчики не ждали приказов. Приказы были им без надобности. Инструкции Фрэнка были кристально ясны: "Если они выйдут с оружием, убейте их".

   М-60 застрекотал. Плотная толпа солдат была срезана, словно косой. Та-та-та-та-та. Та-та-та-та-та.

   Майк опустил бинокль и огляделся. Менее чем за минуту работы пулемёта, образовались небольшие холмы из тел. Ворота оказались почти блокированы трупами. Испанцы, кто уцелел, спотыкаясь, вернулись в крепость.

   Он видел, как очередная ёмкость напалма взорвалась над зубцами стены. Сейчас крепость больше напоминала костёр. Сходство было скорее иллюзией, чем реальностью. Вартбург был сложен из камня, а не дерева, и нижние этажи крепости могли быть не затронуты пламенем.

   Иллюзия все не кончалась. Даже каменные замки будут гореть, если уметь поджигать. Не сами стены, конечно. Но все замки так или иначе полны горючих материалов. Деревянные балки, мебель, гобелены, тряпки – при достаточном количестве напалма огненная буря съела бы внутренности замка за час. Ничто не смогло бы уцелеть. Более 10 тысяч человек, думая, что найдут убежище, взамен обнаружили ужасную, смертельную ловушку.

   Майк открыл было рот, чтобы дать команду прекратить огонь. Но, взглянув на холодные глаза Фрэнка, тут же и закрыл.

   Выбора не было. Испанская армия, укрывшаяся в Вартбурге, всё ещё значительно превосходила американские силы в численности. До их капитуляции, то есть выхода без оружия, Майк не мог себе позволить ослабить натиск. Так что, сжав зубы, он молчал.

   Жечь, жечь, и жечь. Первые люди начали появляться из крепости, ковыляя через множество выходов, и даже спускаясь по стенам. Большинство из них были не вооружены. Те немногие, кто всё ещё держал оружие, бросили его достаточно быстро, услышав голоса, кричавшие по-испански. У них не осталось мыслей ни о чём, кроме как выжить. Что угодно, лишь бы избежать полного уничтожения в бушующем костре, в который превратился Вартбург.

   Теперь безоружные испанцы десятками повалили из главных ворот, своим напором сметая кучи из трупов в стороны. А затем и сотнями.

   – Дело сделано, – сказал Фрэнк. Майк кивнул и махнул Ферраре. В следующее мгновение, Феррара передал приказ дальше. Катапульты прекратили стрельбу.

   Майк смотрел на горящий замок. Теперь не было никакой возможности остановить пожар. На следующий день Вартбург превратится в сплошные развалины.

   Он пытался найти в этой ситуации хоть что-нибудь не очень грустное. Или, хотя бы, странное. – Ты знаешь, – сказал он задумчиво. – А ведь это был знаменитый исторический памятник – в том мире, откуда мы пришли. Заставляет ли это тебя чувствовать слегка виноватым, нет?

   – Меня точно нет, – сказал Фрэнк. – Крепость, как крепость. Что эта, что другая. Всего лишь очередное разбойничье логово, по моему мнению. Грабители хвалятся зверствами своих прадедов-разбойников. Ну и скатертью им всем дорога.

   Майк не знал, смеяться или рыдать. В конце концов, он засмеялся.

   – Что я могу сказать? Ты прав по большому счету.

***

   Когда Ребекка обнаружила всадников, вываливающихся из-за деревьев, у неё отвисла челюсть. Её сковал резкий страх. Часть её сознания парализовало, но оставшаяся часть без труда поняла, что вскоре может произойти. Ухмыляющиеся дикари гнали лошадей вниз по склону, даже не потрудившись обнажить свои сабли. Они оставят её в живых, на некоторое время.

   Ребекка Абрабанель, годом ранее незамужняя девица из Сефардов, всё ещё стояла посреди дороги, окаменев от ужаса, когда хорваты добрались до неё. Беки Стирнс, в настоящее время беременная, уже несколько секунд рылась в своей большой сумке, шепча слова благодарности своему суровому мужу.

   Майк настаивал, чтобы она училась обращаться с ружьём. Ребекка послушно пыталась. Пыталась – и терпела неудачу. По крайней мере, неудачу в том, что касалось меткости. Вне зависимости от прочих качеств, даже её муж, наконец, признал, что она не смогла бы попасть даже в широкую стену сарая.

   Пусть так. И для сарайки бывает ружбайка. Гарри Леффертс был рад предоставить ей одно такое ружьишко. С аппалачской галантностью, в лучших традициях предков, горцев-разбойников, он назвал его "подарком для прелестной дамы".

   Когда первый хорват оказался в десяти ярдах, Ребекка вытащила обрез из сумки. На пяти ярдах, она разрядила один из стволов.

   С пяти ярдов, из обреза двенадцатого калибра, заряженного картечью.

   И промазала. Совершенно. Даже не поцарапала его.

   С другой стороны, его лошадь была мгновенно убита. Небольшие свинцовые шарики разорвали глотку этого здорового монстра, оставив широкую дыру. Ноги лошади подогнулись, выбросив всадника из седла.

   Животное, такое большое, как лошадь, двигающееся столь же быстро, имеет слишком большую инерцию, чтобы её остановил выстрел какого-либо ручного оружия. Закричав от страха и злости, Ребекке удалось увернуться от падающей лошади. Но её неуклюжая, в нынешнем состоянии, фигура не смогла избежать столкновения со всадником. Тот навалился на её плечо, сбив её на мостовую.

   Удар её ошеломил, но удержать ружьё ей удалось. Полулёжа на дороге, она помотала головой. Её длинные чёрные волосы рассыпались, свободно и небрежно. На мгновение, ею овладел резкий страх за своего будущего ребёнка.

   Боль изгнала этот страх. Она почувствовала руку, схватившую её за волосы. В следующее мгновение, злым рывком её подняло на ноги.

   И оторвало от земли. Хорват был сильным человеком, полным ярости. Он не совсем понимал, что произошло с его боевым товарищем, но он не имел сомнений, кто именно был тому причиной. И потащил Ребекку в седло.

   – Грёбаная еврейская сука! – пронзительно закричал он.

   Ребекка не поняла его язык. В том не было нужды. Она всё ещё держала дробовик.

   Затем бешенство хорвата испарилось. Сменилось, но не страхом, а простым удивлением. Он взглянул на твёрдый предмет, упёршийся ему в пах. У него было мгновение распознать огнестрельное оружие непонятного рода, прежде чем Ребекка нажала на спусковой крючок, и отстрелила ему яйца. Вместе с половым членом, нижней частью его кишечного тракта, а также его мочевым пузырем и куском позвоночника.

   Её волосы освободились, Ребекка рухнула обратно на мостовую. Она приземлилась прямо на задницу. Падение её ошеломило, но лишь слегка, а затем она была моментально оглушена ногами понесшейся лошади своей жертвы. Её глаза пока оставались открытыми, и она могла видеть. Но её сознание не могло обработать информацию.

   Она увидела, что всадник с другой стороны был ослеплён, его лицо забрызгало кровью и ошмётками. Хорват судорожно схватился за лицо, пытаясь очистить с него кровавое мессиво. На мгновение, он вне игры.

   Первый всадник – тот, чью лошадь убила Ребекка, только начал шевелиться и стонать. Значит тоже, на время, выпал из событий.

   Оставшийся хорват, последний из четвёрки, оставался в игре. Он, правда, был занят, пытаясь удержать своего полуиспуганного коня под контролем. Но его животное было боевым конём, в значительной степени привычным к грохоту и вспышкам выстрелов. Хорват сумел сдержать его в узде. Затем, рыча на Ребекку, извлёк из седельной кобуры колесцовый пистолет. Он больше не думал насиловать эту еврейскую сучку. Он собирался её просто убить.

   Ребекка всё ещё держала в руках дробовик, но оба его ствола уже были пусты. Она крутилась на бёдрах, отчаянно обшаривая мостовую. В её сумке были ещё патроны. Когда она увидела свою сумку на обочине дороги, её охватило отчаяние.

   Слишком далеко. Она могла слышать цоканье копыт лошади хорвата, когда он направил коня к ней. Он уже был почти готов выстрелить. Отчаяние поблёкло до тихой печали. Я так радовалась своей жизни.

   Её сознание заполнила апатия, теперь не осталось никакой надежды. Адреналин перегорел, и её сотрясала сильная дрожь. Она просто ждала, подобно оглушённому быку, грохота финального выстрела.

   Она была так ошеломлена, что не замечала никаких других звуков, разносящихся над дорогой. Однако, их замечал хорват. Он больше не думал про Ребекку. Он просто смотрел на странную повозку, несущуюся к нему.

   Ярость вырвалась на волю. Кому-то суждено быть убитым.

   Теперь настал черёд застыть на месте остолбеневшему всаднику. Его страх породила вовсе не сама странная повозка, осёдланная вместо верховой лошади, а человек, восседавший на ней сверху. Хорват никогда не сталкивался с убийцами, носившими очки.

   Это чтобы лучше тебя видеть...

***

   Когда Джефф услышал первый выстрел, он был просто озадачен. Озадачен и слегка встревожен. Там прогремел дробовик. Двенадцатого калибра, судя по звуку выстрела.

   – Какой идиот стреляет из ружья возле дороги? – удивился он. – С минуты на минуту здесь пройдут школьные автобусы!

   Второй выстрел прозвучал, едва он преодолел изгиб дороги – и всё стало совершенно ясно. Женщину, лежавшую на дороге, он не узнал, как не определил и всадников. Точно не шотландцы, но кто же это такие, он не знал.

   Да какая разница. Нерешительный мальчик, каким он был не так давно, практически растворился на первом же поле боя. Сменившись человеком, более не чуравшимся схваток. И, что может быть более важно, женатым на женщине, чья воля была подобна закалённой стали. Правда, женатым недавно. Но более чем достаточно, чтобы Гретхен успела наложить на него свой отпечаток. К чёрту милосердие.

   Он мчался на финишную прямую. И видел одного всадника, выстрелившего в него из своего доисторического пистолета. Джефф понятия не имел, куда улетела пуля.

   В последнюю секунду, он почти положил мотоцикл на бок, тормозя с заносом. Лошади испуганные странным визгом и зрелищем, заржали и понесли. Два человека, до сих пор восседавшие на них, оказались целиком поглощены проблемой удержаться в седле.

   Почти не торопясь, Джефф спешился и извлёк ружьё. Магазин был полон, патроны снаряжены пулями. Он глянул на женщину, и мгновенно её узнал. Он протянул руку ладонью вниз, и будто похлопал по воздуху.

   – Лежи, и не высовывайся, Бекки!

   Человек на земле поднимался на ноги. Джефф решил сперва разобраться с ним. Он загнал патрон в патронник и поднёс ружьё к плечу одним привычным движением.

   Клиц-клац – бум! Хорват вернулся на мостовую, умерев раньше, чем коснулся земли.

   Два человека всё ещё сидящие верхом, вернули лошадей под контроль. Один, только что стрелявший в Джеффа, вытащил второй пистолет. Другой всадник уже держал свой пистолет в руке.

   Джефф усмехнулся так же свирепо, как мог Гарри Леффертс.

   – Это называется скорострельностью, выблядки!

   Клиц-клац – бум! Клиц-клац – бум!

   Два тела с глухим шлепком упали на асфальт. Лошади разбежались. Джефф кинул взгляд на Ребекку – убедиться, что она невредима. Та слабо улыбнулась, затем опустила голову. Джефф решил – пусть она пока полежит, пока он проконтролирует противника.

   Он шагнул к телам, лежавшим на автотрассе. Один из них был точно мёртв. Пуля изорвала грудную клетку на куски. Другой...

   Джефф не был вполне уверен. Милосердие к чёрту. Клиц-клац – бум!

   Он повернулся и поспешил к Ребекке. К тому времени, когда он достиг ее, она начала подниматься. Затем рухнула на колени.

   Теперь, сильно обеспокоенный, Джеффф приподнял ее голову. Тёмные глаза Ребекки казались сильно расширенными. И сильно потрясёнными. Он подумал, что она в шоке. Она что-то бормотала, но он не мог разобрать слов.

   Джеффф колебался, не зная, что делать. Ей нужна медицинская помощь, это совершенно ясно. Ближайшее место было школой, не более полумили отсюда. И доктор Николс уже должен быть там. Он и Мелисса всегда появлялись рано утром. Но как ему доставить туда Ребекку? Было очевидно, что она не в состоянии идти.

   На мгновение Джефф кинул медленный взгляд на мотоцикл. Затем тряхнул головой. При шоковом состоянии Ребекки это чистое безумие. Она точно свалится – так же верно, как то, что ружьё стреляет.

   Опять же, она что-то бормотала. На этот раз он понял, что именно.

   – Останови автобусы!

   Она сказала "Останови автобусы"!

   Нерешительность Джеффа исчезла. Ну конечно! Школьные автобусы должны появиться с  минуты на минуту. Они будут переполнены, конечно. Так много детей в эти дни в городе. Но место непременно найдется.

   Он наполовину помогал, наполовину тащил ее на себе на обочину дороги. Она мотала головой, всё ещё бормоча: – Остановить автобусы, остановить автобусы.

   Тогда, укрыв её своей курткой – если вы представляете, что делать с людьми в шоковом состоянии, то поймёте – Джефф снова заколебался. Что ещё ему нужно сделать, кроме как дожидаться автобуса?

   Его взгляд упал на тела, раскиданные по дороге.

   – Дети не должны этого видеть, – прошептал он. Он быстро подошёл к своему мотоциклу и откатил его в сторону. Затем вытащил тела с мостовой и перекатил их вниз по дальнему склону в сторону ручья. Пусть и не полностью убрав из поля зрения, но настолько хорошо, насколько могло получиться за имеющееся время.

   Когда он заканчивал с последним телом, то услышал шум подъезжающего первого автобуса. Он вскарабкался на берег и бросился на дорогу, размахивая руками. Однако его усилия были потрачены впустую. Автобус уже сам останавливался. И водитель заметил Ребекку на обочине дороги.

   Джефф торопливо поднял Ребекку и наполовину повёл, наполовину понёс к автобусу. Водитель открыл дверь и крикнул детям отодвинуться назад и освободить место. Как только Джефф потащил Ребекку к автобусу, она вытянула руку и слабо попыталась остановить его: – Нет, нет, – шептала она. – Останови автобусы.

   Джефф покачал головой. В его движении слились беспокойство и усмешка. – Да ты, похоже, не в себе! Я остановил автобус, Ребекка. И прямо сейчас на этот автобус я тебя посажу.

   Всё-равно, она попыталась его остановить. Но Джефф не обратил на это внимания.

   – Ей нужно срочно показаться врачу, сейчас!

  Преодолев сопротивление Ребекки, он втащил её в автобус и усадил на место, освобождённое водителем.

   – Доставьте её к доктору Николсу, немедленно, – приказал Джефф, игнорируя вопросительный лепет водителя. – Я позже всё объясню.

   Он выскочил из автобуса, обернулся и энергично махнул рукой. Гони же, черт тебя подери!

   Водитель повиновался. Дверь с шипением захлопнулась, и автобус пришёл в движение. Джефф быстро обогнал его на своём мотоцикле. К моменту, как он тронулся с места, дорогой из города подошла колонна автобусов. Он ехал впереди в сторону школьной стоянки, и слегка походило, будто он возглавляет парад.

   Когда сотни школьников хлынули из автобусов, Джефф нырнул в вестибюль. Почти бегом он проделал свой путь по коридорам. Он был в клинике, менее чем через минуту, как припарковал мотоцикл.

   Ребекка была уже здесь, размещена на диагностическом столе, и Николс стоял перед ней. Кожаная куртка Джеффа висела на ближайшем стуле. Потянув её к себе, Джефф услышал кого-то позади. Оглянувшись, он увидел, как Эд Пьяцца и Лен Траут проходят через дверь. Их лица были полны беспокойства. Траут сменил Пьяццу на посту директора школы несколько месяцев назад, взвалив на себя основные обязанности Эдда. Но, по его настоянию, Пьяцца сохранил за собой свой прежний кабинет.

   Водитель, понял Джефф, должен был заметить тела. Не говоря уже про кровь и ошмётки по всей дороге. Он должен был зайти в кабинет директора и всё рассказать.

   Но в этот момент, Джефф беспокоился только за Ребекку. Он повернулся обратно. И к своему удивлению, обнаружил, что Ребекка смотрит на него. Он удивился ещё больше, поняв, что она больше не выглядит ошеломлённой. Вместо этого, её глаза наполнились слезами.

   – Ох, Джефф, – сказала она тихо, – почему ты не остановил автобусы?

   Его лицо, должно быть, отобразило его недоумение. Ребекка печально покачала головой: – Я хотела отправить их обратно в город, где они были бы в безопасности.

   У Джеффа начала отвисать челюсть. Ребекка дрожащей рукой смахнула слёзы. Затем расправила плечи.

   – Забудем, – твёрдо сказала она. Её глаза сосредоточенно потемнели. Ни малейшего следа от недавнего потрясения. – Что было, то было.

   Встревоженный железными нотками в её голосе, Николс выпрямился. Ребекка взглянула на него, потом на Пьяццу, затем на Траута.

   Её взгляд вернулся к Джеффу. На мгновение её глаза смягчились. – Спасибо, что спас мою жизнь, Джеффри Хиггинс. Но сейчас мы должны позаботиться о жизни детей.

   – О, Господи, – прошептал Джефф.

   Ребекка кивнула: – Да. Они скоро будут здесь.

***

   Капитан Гарс на мгновение отвлёкся от тропы, взглянув на небо. Это был очень короткий взгляд. Движение верхом по такой дороге требовало внимательности.

   – Сейчас, – прорычал он. – Они сейчас начнут атаку. Он поднял голову, крича следующим за ним людям.

   – Быстрее!

Глава 56

      Глядя на то, как энергично Джулия двигает стулья в классе, Мелисса Мэйли не смогла удержаться от смеха.

      Джулия подняла голову.

      – Что тут смешного? – требовательно вопросила она. Потом, видя, как Мелисса смотрит на нее: – Вы смеетесь надо мной!

      Мелисса поднесла пальцы к губам и вынудила себя замолчать.

      – Нет, совсем нет, – пробормотала она.

      – Да, надо мной!

      Изучая обиженное выражение на лице Джулии, Мелисса пыталась придумать наилучшее объяснение. Такое, которое имело бы смысл для восемнадцатилетней девушки, которая окончила школу всего лишь несколько месяцев назад. Это было нелегко. Мелисса вообще не была уверена, что человек в возрасте до пятидесяти мог это понять. Но она решила попробовать.

      – Меня просто рассмешило то, с какой охотой ты мне помогаешь. Когда я вспомнила, как тяжело было заставить тебя – или хоть кого-то из вас – сделать то же самое, когда вы ещё учились в школе.

      К удивлению Мелиссы, Джулия поняла мгновенно. Лицо молодой женщины расплылось в улыбке.

      – Ах, это. Всё не так уж сложно. Тогда вы были Мисс Мэйли. Сегодня вы... – Улыбка стала неожиданно застенчивой. – Теперь вы Мелисса.

      Мелисса Мэйли попыталась заглушить внезапный всплеск материнской любви к этой девочке. Но безуспешно. Ее глаза наполнились слезами. В какую-то долю секунды Джулия оказалась на другой стороне комнаты и уже обнимала её.

      – Такой вы мне гораздо больше нравитесь, – прошептала Джулия.

      Мелисса, в свою очередь, тоже обняла ещё.

      – Мне тоже, – сказала она тихо. – Мне тоже, Джулия.

      Несколько секунд Мелисса млела в объятиях. У нее не было собственных детей, и никогда не будет. Но, с тех пор, как Джеймс Николс появился в ее жизни, она поняла, что в её характере происходят изменения, которых она раньше не могла себе даже представить. Ее взгляд на мир был, в основе своей, все тем же, но он стал несколько менее... хрупким, что ли. Прожив полжизни среди западновирджинцев, Мелисса Мэйли, наконец-то, признала их за своих.

      Мелисса гладила волосы Джулии.

      – Не волнуйся об Алексе, – прошептала она. – Я все время говорю...

      Она замолчала. Напряглась. Полуразличимые звуки множества голосов, в которых явно слышался испуг, доносились из коридора за стеной классной комнаты.

      Джулия тоже услышала их. Она выпрямилась и повернула голову.

      – Что происходит?

      Джеймс Николс ворвался в комнату. Он на ходу улыбнулся Мелиссе, но взгляд его был устремлен на Джулию.

      – Ты умеешь обращаться с самозарядкой калибра 30-06?, – требовательно вопросил он. – У нас есть их две, но это единственные винтовки во всей долбанной школе.

      Мелисса ахнула. Джулия эхом вторила ей. Но если вздох Мелиссы был порожден шоком, в тоне Джулии звучало чистое возмущение.

      – Это что, шутка? Я могу стрелять из всего, что стреляет!

      Джеймс Николс был, от природы, улыбчивым человеком. Это была одна из причин того, что Мелисса полюбила его. Но она никогда не видела такой невероятной улыбки на его лице.