Текст книги "1632 (ЛП)"

Автор книги: Эрик Флинт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

Матильда прокашлялась.

– Ты скажешь студентам, а потом мы...

Она порылась в памяти, вспоминая непривычный термин: – организуем встречу?

Гретхен улыбнулась.

– Я? Вздор! Ладно, по крайней мере, не одна я. – Она фыркнула. – Глупые мальчишки. Они будут думать только о том, какая я голая, и ни о чём больше...

Тихий смех наполнил хижину. Гретхен улыбнулась снова, еще шире, но более прохладно. – Нет, нет. Я, конечно, пойду. Но с собой приведу мужа. Лучше так. Он умный. Без его подсказок, мне не стать убедительной при всём желании. Студенты поймут его лучше.

Глаза Инги широко распахнулись.

– Я видела его, когда он привез тебя в город. О! – Она хихикнула. – Как они его испугаются.

В этот момент на душе у Гретхен потеплело. Она обязательно расскажет Джефффу про это высказывание. Ему будет приятно, даже очень. Ей нравилось делать приятное своему мужу, даже если дело касалось мужской глупости.

Но внешне она этого не показала. Её глаза были холодными и суровыми.

– Да, у нас получится. Зер гут.

Глава 39

      Майк опустился на землю рядом с Джулией Симс. Племянница Фрэнка, скрестив ноги сидела у маленького деревца на гребне холма в нескольких ярдах от вершины. Что это было за дерево, Майк не знал. Какая то разновидность вяза, как ему показалось. Осень еще не окрасила листву в свои тона. Джулия прислонила ствол винтовки к плечу, поставив приклад между колен. Винтовка была Ремингтон модели 700, стрелявшая пулями 308 калибра с прицелом ART-2. Ствол, конечно, был калибром побольше, чем в XXI веке использовали в биатлоне, однако именно это ружье Джулия предпочитала брать на охоту. Отец купил ей его три года назад.

      За ней сидела Карен Тайлер, помогавшая ей вести наблюдение. Карен привстала на колени. С ее шеи свешивался бинокль, однако изучала она приближающихся наемников в прицел M49. Сей дорогой оптический прибор был пожертвован Фрэнком Джексоном на алтарь биатлонистских амбиций Джулии, заодно с ее лыжами. Несмотря на ворчание Фрэнка Майк знал, что тот обожал свою племянницу не меньше, чем любого из своих сыновей.

      – Ты все еще уверена, насчет этого вот? – спросил Майк. Он говорил очень тихо. Так, чтобы только Джулия могла его слышать.

      Губы Джулии зашевелились, но взгляд она с пейзажа под гребнем не сводила.

      – Что? Ты собираешься читать мне лекции?

      Майк сдержанно помотал головой.

     – Посмотри на меня, Джулия.

      При всей мягкости его тона слова звучали как команда. Джулия повернула лицо к нему. Как всегда, Майк был поражен соответствием ее внешности классическому образу 'провинциальной американской девушки'. Персиковая кожа, пушистые каштановые волосы, голубые глаза, открытое лицо, вздернутый нос. Никто, разве что влюбленный в нее, не назвал был Джулию Симс красавицей. Просто симпатичная девушка.

     Майк кивнул на Карен, изучавшую в бинокль окружающую местность, как ее учил Джеймс Николс.

– Используйте бинокль для осмотра местности и определения координат цели.

Он мог видеть маленький ноутбук на ее коленях, в который Карен небрежно вносила координаты цели и направление ветра. Страница с данными целей была полна. На второй странице было всего два слова – ветра нет.

      – Джулии, это не стрельба по мишеням. И не охота на оленей. Это работа снайпера. Прошедшие несколько недель Джеймс тренировал вас так же, как его тренировали в морской пехоте, когда он записался в школу снайперов.

      Джулия ничего не ответила. Ее лицо выражения не изменило.

     – Ты когда-нибудь задумывалась, почему он не закончил обучение? – мягко спросил Майк.

      Никакой реакции. Майк вздохнул.

      – Он сказал мне, и, готов поспорить, сказал тебе. Он считал, что быть крутым парнем и хорошим стрелком достаточно, чтобы стать снайпером. Но это оказалось не так. Он уверен, что ты это поняла. И ты можешь бросить это дело в любой момент, без всяких последствий.

      Никакой реакции.

      – Когда он, наконец, понял это, то сразу завязал. У него не тот характер. И я знаю, что я тоже не смог бы. Один выстрел, один труп – а ты ведь убиваешь людей, а не животных. Людей, лица которых ты можешь видеть.

      Наконец, хоть какое-то выражение проступило на юном, почти ангельском личике Джулии. Но Майк не мог понять, что же именно оно выражает. Сарказм? Да нет, скорее черный юмор.

      – А дядя Фрэнк не рассказывал тебе историю, – спросила она, – о том, как я впервые отправилась на охоту? И как я ревела, когда подстрелила своего первого оленя?

      Майк кивнул. Лицо Джулии почти перекосилось.

      – Знаешь почему? Олень был так красив! И он не сделал мне ничего дурного.

Джулия повернула голову к наблюдательнице – девчонке не старше ее самой. Еще одной недавней выпускнице средней школы. Потоньше Джулии, но в остальном похожей на нее, как две горошины из одного стручка.

      – Эй, Карен, тебе эти парни кажутся симпатичными?

      Карен переместила жвачку в угол рта:

      – Не-а. Похотливые уродливые ублюдки. Хочешь – глянь сама. Похожи скорее на диких псов, чем на маленьких симпатичных оленей.

      Джулия оскалилась. Такое дикое выражение на лице подростка – парня или девчонки – свидетельствовало о многом.

      – Вот-вот. Эй, Карен, как ты думаешь, что они с нами сделают, если мы попадем к ним в руки?

      Карен вернулась к пережевыванию своей жвачки. Ее слова прозвучали невнятно.

      – Даже думать об этом не хочу! Но одну вещь я тебе скажу. Вряд ли они попытаются добром умаслить нас на заднем сиденье тачки.

      Улыбка исчезла с лица Джулии; Но ее тень все еще проглядывала в ее глазах. Она пристально посмотрела на Майка.

      – Вот и вся проблема с участием мужиков в бою, – величаво сказала она. – Вы, ребята, слишком эмоционально на все реагируете!

      Майк усмехнулся:

      – Ладно, Джулия, хватит. Я просто проверял тебя.

      – Да все в порядке, Майк. Я тоже тебя люблю. Ты только скажи, и я начну отстрел этих ублюдков.

      Майк слегка покачал головой. Жест был довольно-таки печальным. Он поднялся на ноги.

      – На какой они сейчас дистанции, Карен? Где то шестьсот ярдов?

      – Почти так, – последовал ответ. – Передовые всадники чуть ближе. Перекресток где-то в пятистах пятидесяти ярдах, а они уже почти там.

      – Вы с поправками определились?

      Обе девушки кивнули.

      – Ладно. Я хочу обождать немного. Не хотелось бы их спугнуть до того, как шотландцы их обойдут. Желательно, чтобы эти вояки сдались, а не удрали и напали на другой город.

      Майк повернул голову и посмотрел на Маккея. Тот стоял где то в пятнадцати ярдах, рядом с Фрэнком Джексоном. Майк попросил шотландского командира остаться с ним в качестве советника, и Маккей с готовностью согласился. На самом деле, даже с большей радостью, чем Майк ожидал. Майк приписывал эту готовность Маккея остаться – в его помощнике, Ленноксе... Но теперь, видя, как шотландец глядел на Джулию, он понял, что у Маккей был собственный резон.

      Майк сдержал улыбку. Он заметил, как Маккей, немного ранее, старался не пялиться на Джулию в ее костюме чирлидерши. Шотландец старался выглядеть невозмутимым, невзирая на голые ноги и атлетические формы Джулии. Майк нашел забавным, что при виде Джулии в мешковатом охотничьем костюме, Маккей проявлял свое джентльменское воспитание гораздо невнятнее. Шотландец теперь выглядел совершенно очарованным девушкой. Майк откашлялся:

     – Послушай-ка, Алекс?

     Вздрогнув, Маккей вскинул взгляд от Джулии:

     – Да?

     Майк указал на все еще далекую толпу наемников.

     – Как близко они должны подойти? Чтобы Леннокс мог окружить их, прежде чем они смогут кинуться в бегство?

     Маккей, при всей своей молодости, был опытным кавалерийским офицером. Ему понадобилось не более нескольких секунд, чтобы оценить текущую обстановку.

     – Четыреста ярдов, – последовал уверенный ответ. – После того, как все они пройдут перекресток... Это будет самое то.

     Майк повернулся к Карен и Джулии. Карен кивнула. Джулия же совсем не обращала на него внимания. Она в это время как-то странно смотрела на Маккея. Затем, быстро отвернулась и вскинула свою винтовку. На ее щеках вроде как появился легкий румянец.

     Майк вернулся к вершине хребта, где стояли Фрэнк и Маккей. Фрэнк изучал наемников, внизу на равнине, через собственный бинокль. Когда Майк приблизился к ним, Фрэнк заметил небрежно, как будто комментируя погоду: – У нее есть парень, ты знаешь?

     Цвет лица Маккея никак не изменился.

      Майк улыбнулся. Что-то раньше Фрэнк о нем не часто вспоминал. Джексон не отнимал бинокля от глаз.

      – Сопля дешевая, по моему мнению. Думает, что раз был капитаном футбольной команды средней школы, то и в будущем будет большой шишкой. А на самом деле, скорее всего, будет следующее тридцать лет заворачивать гамбургеры. Фрэнк оторвался от окуляров. Его лицо было совершенно невыразительным.

      – Скорее бы увидеть, как она заинтересуется стоящим мужиком, а не очередным смазливым королем бала на встрече выпускников.

      Тишина. Глаза Маккей были прикованы к наемникам, как будто он никогда не видел вражеских солдат раньше. Его губы были плотно сжаты.

      Фрэнк взглянул на него.

      – Тебя беспокоят зубы? Почему бы тебе не посетить городского стоматолога? Это будет больно, конечно, ведь у него не очень-то хорошо с наркозом. Но я уверен, что он сможет исправить их.

      Лицо Маккея потемнело. Майк знал, что зубы шотландца заставляли того нервничать в присутствии американок. Для этого времени и возраста зубы Алекса были в неплохом состоянии. Но по американским меркам, они были чем-то вроде бельма на глазу.

      Озабоченный Маккей перешел на диалект своей юности:

     – Посещали мысли о том, – пробормотал он. – А боль и в голову не брал.

      Последнее утверждение было несомненным. Майк не сомневался в этом ни на мгновение. Мужчины этого времени, вроде Маккея, в восприятии боли были гораздо дальше от стандартов американцев, чем в вопросах состояния зубов. Для такого человека, как Маккей "анестезия" означала полбутылки вина, чтобы снизить "удовольствие" от ее получения.

      Майк видел, как за губами Маккея его язык прошелся по зубам.

     – Мучение не боль. Мучение счет. Я не знать, позволять ли мой карман.

      Фрэнк слабо фыркнул, вернее даже засопел.

      – Черт, да не беспокойся ты об этом, Алекс. С твоим кредитом все будет нормально.

     – Кредит? – Глаза Маккея расширились. – Кредит? Я не знать такой!

     – Зато я знаю, – заявил Франк. – Мой шурин, Генри Симс – дипломированный стоматолог. – Джексон кивнул в сторону снайперши. – Отец Джулии, так уж вышло. И он думает о маленьком старом гавнюке Чипе не лучше моего. Вот так-то.

      Бинокль вернулся к глазам.

     – Так почему бы тебе не сходить с ним повидаться?

      – Хорошая мысль, – согласился Майк. Он дружески похлопал Маккея по плечу. – Да что там, превосходная.

***

      Когда Гретхен уже собралась уходить, в хижину ворвался мальчик. Она узнала в нем одного из двух младших братьев Матильды.

      – Там снаружи Макс Юнгерс! – яростно прошипел мальчик. Он присел. Его лицо выражало явное опасение и беспокойство. Гретхен видела, с каким трудом он себя сдерживал.

      Ее взгляд обратился к Матильде. Лицо Матильды было омрачилось.

      – Вот дерьмо, а я-то уже думала, что он решил оставить нас в покое!

     – Кто такой Макс Юнгерс? – спокойно спросила Гретхен.

      Вопрос прозвучал во внезапно возникшей тишине.

      – Местный крутой парень. Хулиган.  Урка. Вор-карманник. Набивается в сутенеры.

      – Как всегда, – пробормотала она. – Он к вам уже приставал?

      Женщины кивнули. Младший брат Матильды смотрел на нее с широко распахнутыми глазами.

      – Я полагаю... – пропищал он. Затем, прочистив горло: – Я думаю, что он здесь не для этого. – Мальчик колебался, как будто смущенный. – Я думаю, что он...

      Гретхен внезапно хихикнула. В этом звуке было столько же юмора, сколько его можно обнаружить в лезвии бритвы.

      – Он здесь из-за меня?

      Мальчик кивнул. Жест был быстрым и испуганным.

      Гретхен встала с кресла.

      – Ну, вот что. Пойду-ка я потолкую с ним. Раз он проделал такой путь, чтобы повидаться со мной.

      И тут же вышла из лачуги. Женщин смотрел ей вслед, раскрыв рты. Еще пару мгновений они сидели на корточках, прежде чем осознали, что происходит. Маленькой толпой они бросились к дверям посмотреть на дальнейшее.

      Точно, Макс Юнгерс. Он, похоже, прятался в углу. Теперь же, увидев Гретхен, спускающуюся вниз по узкой улочке, он улыбнулся и зашагал к ней по булыжникам мостовой. Его рука небрежно лежала на рукояти кортика, засунутого в ножны у пояса.

     – Вот дерьмо! – воскликнула Матильда. – Теперь не избежать неприятностей!

      Ее двоюродная сестра Инга печально кивнула.

     – Очень плохо. Мне так понравилась Гретхен.

Матильда насмешливо посмотрела на нее.

     – Ты свихнулась? Неужели еще ничего не поняла?

 ***

      – Четыреста ярдов! – подала голос Карен. Прежде, чем прозвучало последнее слово 'Ремингтон' Джулии выстрелил. Менее чем через секунду, самый пышно разукрашенный наемник, очевидно считавший себя командиром, был выбит из седла. Джулия использовала свои спортивные боеприпасы. Пуля 'бот-тейл', с цилиндро-конической хвостовой частью, в 173 грана (гран = 0,0648 г), как кулаком прошибла круглую дырку в грудной части кирасы и вынесла через заднюю пластину добрый кусок его сердца.

      Джулия не считалась особенно высокой среди американских девушек – всего пять с половиной футов, но весила она сто сорок фунтов. Стройность ее несколько коренастой фигуры была целиком обусловлена рельефной мускулатурой. Она выдержала отдачу без проблем. И быстрым, отработанным движением, вставила следующий патрон в патронник.

     – Координаты цели шесть! – продолжала Карен. – Триста пятьдесят ярдов! Шляпа с зеленым пером.

      Джулия стояла, полностью расслабившись. На этом расстоянии она не волновалась по поводу меткости. Ей понадобилось не более трех секунд, чтобы поймать следующую цель в прицел.

Бах! Голова под шляпой с зелеными перьями разлетелась брызгами крови и мозга. Всадник боком выпал из седла.

     – Да ё..., – вскрикнула Джулия. – Смазала!

      Глаза Маккея превратились в блюдца. Майк и сам был удивлен и даже, можно сказать,  потрясен.

      – Она целилась в то, что Джеймс называет 'треугольник снайпера', – показав глазами на грудь, пояснил он. А этот выстрел пошел немного выше.

      Карен:

     – Координаты три. Опять триста пятьдесят. Большая старая потрепанная шляпа!

     Бах! Кавалериста выбило из седла на круп коня. Красное пятно появилось на ткани его камзола, чуть выше пряжки пояса. Сзади него гораздо более сильный поток крови лился по хвосту его коня.

      – Дерьмо! – взвизгнула Джулия. Она вставила еще один патрон в патронник. Жест был сердитым и выдавал явное расстройство. Ее дядя поспешил к ней. В отдалении, Майк мог видеть кавалериста, схватившегося за живот. Ноги бесполезно болтались, даже не пытаясь удержать того на лошади. Майк понял, что его позвоночник был перебит. Секундой позже, всадник сверзился с лошади, рухнув на землю мешком.

      – Пять колец на шесть часов, – сказал Майк тихо. – Теперь немного ушла вниз. Он взглянул на Маккея. Шотландец с широко раскрытыми глазами пялился на Джулию.

      Фрэнк сейчас уже был рядом с ней. Карен стала было называть еще одну цель, но Фрэнк отмахнулся от нее рукой. Положив руку на плечо Джулии, Фрэнк, что-то быстро говорил на ухо племяннице.

      Майк еле-еле слышал слова.

     – Успокойся, детка. Это просто охотничья лихорадка, вот и все. Ублюдков ты завалила.

     – С направлением у тебя нормально, дело только в вертикали. Это легко поправить. Просто успокой дыхание, вот и все.

      Джулия расслабилась и глубоко вздохнула. Еще и еще. Она благодарно улыбнулась дяде... Фрэнк тоже кратко улыбнулся в ответ и тут же яростно нахмурился:

      – И не дай Бог, услышу еще раз такие выражения, молодая леди!

      Он погрозил пальцем.

      – Кто это учит? – парировала Джулия. – Известный матершинник Фрэнк? Ха!

      Весело, теперь уже с улыбкой до ушей, Джули посмотрела на Карен.

      – Давай!

      Карен работала четко.

      – Координата один! Четыреста ярдов! Толстяк!

     Бах! Грузный командир лишился фунта мяса прямо напротив сердца. Выстрел был безукоризненным.

      И дальше в том же духе. Бах! Бах! Вповалку. Вповалку.

      Пока Джулия давала отдохнуть плечу, Фрэнк перезарядил для нее. Она вернулась к делу через считанные секунды.

      Бах! Бах! Бах! Бах!

      – Оу, так и есть, она настоящая Королева Сердец, – прошептал Маккей.

***

      Когда Гретхен была уже в пятнадцати ярдах от Юнгерса, она остановилась. Он тоже, весело кося на нее взглядом. Он демонстративно снял руку с эфеса кортика и встал, уперев руки в бока.

     – Ну, девчушка – мне кажется...

      – Ты ведь видел моего мужа? – перебила его Гретхен. Юнгерс замолчал. Какое-то мгновение его лицо оставалось неподвижным. Затем, так же быстро, хитрый взгляд вернулся. И стал даже более насмешливым.

     – Такой большой и толстый? Не волнуйся о нем.

      – Действительно, чего это я, – согласилась Гретхен. Она кивнула и улыбнулась. Улыбка была очень тонкой. Как лезвие бритвы.

      – Он-то точно попытался бы договориться с тобой. Вот почему я его так люблю.

      Гретхен полезла в лиф и достала девятимиллиметровый пистолет. Движение было легким и плавным. Таким же движением она взвела затвор. Затем слегка присела и приготовилась стрелять, взяв пистолет двумя руками. Гретхен провела много часов на полигоне в течении последних недель, обучаясь у Дэна Фроста. Глаза Юнгерса расширились. Но он и не подумал достать кортик. Он так и не понял, что из себя представляет пистолет, пока не раздался первый выстрел. Который и разнес его мозжечок вместе с зубами, так что мысль его была очень краткой.

     Гретхен подошла на четыре шага к лежавшему на улице телу и еще раз выстрелила. Эта пуля попала в сердце. В этом не было никакой нужды, но Дэн учил ее контрольному выстрелу в туловище.

      – Никакой стрельбы в голову, если они без брони, – снова и снова повторял он.

      Гретхен чувствовала себя немного виноватой. Но она просто не смогла сопротивляться желанию стереть эту хитрую ухмылку.

 ***

       К этому моменту наемники превратились в беспорядочно орущую и размахивающую руками толпу. Их пики, как иголки дикобраза, ощетинились во всех направлениях. Десятки аркебуз палили наугад, выбивая окружающий кустарник.

      – Будь я проклят, – прошептал Майк. – Они даже не понимают, что именно их убивает!

     – На такой дистанции? – задохнулся Маккей. – Они и помыслить о таком не могут.

      Командир шотланцев резко затряс головой. Он, наконец, смог оторвать взгляд от Джулии и посмотреть вниз по склону сзади него. Далеко внизу, обернувшись, Леннокс смотрел в его сторону в ожидании команды.

      Алекс стащил шляпу и помахал ей. Леннокс пришпорил коня и пустил вскачь, ревом выкрикивая команды. В течении тридцати секунд шотландская кавалерия обогнула восточную оконечность небольшой гряды, стремясь окружить наемников у перекрестка.

     За эти тридцать секунд Джулия вырвала дополнительно еще три сердца. Потом последовала пауза. Наемники, наконец-то, осознали, что целью были только командиры кавалерии. Все, кто еще был в седлах, тут же выскочили из них. Большинство людей с надетыми пышными головными уборами отбросили их прочь, как клубок змей.

     Майк слышал, как Карен бормочет:

     – Придется бить их наугад. Хорошо. Координата три. Цель произвольная...

     – Отбой! – крикнул Майк. – Джулия, отбой! Этого достаточно!

      Он поднял бинокль. Наемников и их обозников окружили и согнали в грубо очерченный круг. Бойня с дальней дистанции, устроенная Джулией, совершенно их перепугала. Они решили, что подверглись обстрелу соседей-стрелков и приготовились стрелять в любом направлении, как только враг будет замечен.

     К тому времени, как они увидели кавалерию шотландцев, огибающую хребет, было уже слишком поздно, чтобы даже думать о бегстве. Большинство из них были пешими, а кавалеристы так больше и не решились подняться снова в седло.

      Майк повернулся. Гейл стояла рядом, подавая ему рацию.

     – Хорошо, – сказал он в микрофон, – БТР выдвигаться наверх. Помните, ребята, я хочу их сдачи , а не уничтожения. Так что начните с громкоговорителей.

     Внизу с ревом ожил двигатель БТР. Услышав знакомый звук позади, Генрих и его люди немедленно очистили путь вниз посреди дороги. Через несколько секунд БТР двинулся через проход. Один из германцев в микрофон уже выкрикивал условия капитуляции.

      – Вы окружены. Сложите оружие. Все безоружные получат крышу над головой. Ваши женщины и имущество останутся неприкосновенны. Сложите оружие. Вам будут предложены новые условия вербовки. Хорошая оплата, пища и кров. Только для безоружных. Сложите оружие, Вам дадут крышу над головой. Еще и еще, снова и снова. К тому времени, как БТР достиг наемников в сотне ярдов от хребта, многие из них уже начали бросать пики и огнестрельное оружие. На севере, шотландцы закончили окружение и пустились рысью вперед. Теперь, уже торопливо, все наемники начали разоружаться.

     – Сочетание старого и нового, – размышлял Майк. Смена воюющей стороны была обычной практикой в это время для сдавшихся солдат... Даже подкрепленная таким волшебством, как БТР и винтовки, которые могут безошибочно бить за четверть мили.

      – Старое и новое.

      Он повернулся к Маккею, но увидел, что мыслями шотландец был где-то в другом месте.

     – Господь наш на небесах, – шептал Алекс. – Я бывал где-то... Скажем, шесть сражений. И никогда не убивал стольких людей. Даже если сложить всех вместе взятых, за всю мою жизнь.

      Майк проследил за его взглядом. Джулия стояла, опершись спиной о дерево. Рядом с прислоненной винтовкой. Она смотрела на врагов, скрестив руки на груди. Ее лицо было бледным, как полотно. Фрэнк положил руку ей на плечо и слегка сжал. Джулия оторвала одну руку от груди, положив ее поверх дядиной. И все это молча.

     – Что, молодой человек, сможешь справиться с такой? – тихо спросил Майк.

      Маккей не отводил взгляда. Его язык, как недавно, прокатился по зубам, за сжатыми губами.

     – Так где, говоришь, этот стоматолог со своей работой? – спросил он.

     – Я приведу тебя туда сам. – Майк улыбнулся. – А по пути, не стану забивать тебе и себе голову разговорами о достоинствах ее бойфренда, как Фрэнк или Генри.

 ***

      – Не избежать неприятностей, – пробормотала Матильда. Она уже стояла рядом с Гретхен, в десяти футах от тела Юнгерса. Матильда дернула Гретхен за рукав.

     – Пошли, он всего лишь грязь. Если нас здесь не будет, когда придет стража, они ничего не заподозрят. Обычное уличное убийство.

     Гретхен повернула голову. Ее глаза немного расширились.

     – О, но я-то как раз хочу, чтобы они знали, – был ее ответ. И она отказывалась двигаться с места несмотря на все просьбы Матильды.

 ***

     – А может быть, и нет, – заключил Генрих. Он улыбнулся Фердинанду. – Что теперь скажешь, мудрец? В твоей жизни был когда-нибудь настолько легкий бой?

      Генрих развел руками и посмотрел вниз, осматривая себя: – Смотри-ка! Даже не пылинки. Не говоря уже о крови и кишках.

      Фердинанд пристально смотрел на него. Минуту или две. Затем он поднял голову и посмотрел на девушку, которая стояла у небольшого дерева на вершине холма. Он глубоко вздохнул.

      – Ах... Ничего не могу сказать, кроме 'Ах!'

      Он потер бок. Даже под плотной тканью, Фердинанд чувствовал ребристую ткань старых рубцов. Это сделала пика много лет назад, где-то в Чехии.

      Вдруг он стащил шлем с головы и высоко его поднял.

      – Джу-ли-я! – вскричал он. – Пусть слышит нас Джу-ли-я!

     Приветствие было поддержано сразу всеми мужчинами в германском контингенте. Почти двести шлемов были высоко подняты, многие на штыках.

     – Джу-ли-я! Джу-ли-я! Джу-ли-я!

***

     Стражники, из которых состояли силы правопорядка Йены, вились вокруг Гретхен, как пескари возле акулы. Начальник стражи семенил сбоку от нее, стараясь успеть за ее широкими шагами. Он протестующее размахивал руками.

     – Должно быть расследование!– воскликнул он. – Расследование!

      – Непременно! – громыхнула Гретхен. – Мой муж тоже будет на этом настаивать!

      Она улыбнулась низенькому толстенькому начальнику.

      – Вы возможно помните его ? Такой крупный мужчина на мотоцикле? С дробовиком?

     Начальник его и в самом деле видел. И как бы там ни было, он догадался о смысле странных терминов "мотоцикл" и "дробовик".

      – Коротенькое расследование, – пробормотал он. – Чисто формальное.

     – Вот уж нет! – опять громыхнула Гретхен. – Мой муж будет настаивать на противоположном!

      Она опять улыбнулась:

     – И конечно же, я должна выполнять его любые повеления.

***

     Наконец-то, на лице Джулии проступили эмоции. Она слегка покраснела от смущения, услышав несущееся снизу восхваления с густым германским акцентом. Затем покраснела вконец. Американские солдаты уже поднимались на хребет, тоже скандируя:

     -Джу-ли-я! Джу-ли-я!

     Фрэнку удалось одновременно и вздохнуть и улыбнуться.

     – Ну что, племянница? Что ты чувствуешь, когда приветствуют тебя, а не ты возглавляешь приветствия?

     – Отлично себя чувствую, – немедленно последовал ответ. Теперь Джулия просто улыбалась. Но после того, как она увидела одно лицо, среди поднимавшихся по склону, улыбка исчезла.

     – Ох, черт возьми, – проворчала она. – Этого я и боялась. Чип снова дуется.

      Фрэнк посмотрел в ту сторону.

     – В этом деле он хорош. Я давно заметил.

     Джулия бросила на него подозрительный взгляд:

     – Ты что, критикуешь моего парня, дядя Фрэнк?

     – Я? Упаси меня Боже! У меня слишком много здравого смысла, чтобы указывать барышням, с каким мужчиной ей следует водиться.

     Подозрительность сменилась озорной быстрой ухмылкой.

     – Да в задницу божьи указания.

     Джулия вздохнула.

     – Черт, я начинаю думать, что ничего не понимаю. Возможно, я слишком мало знаю Чипа. Да он и слишком молод для меня. Совсем еще незрелый. Как ты считаешь, а, дядя Фрэнк?

     – Не мне об этом говорить, – был ответ. – Не мне.

     – Упаси Бог, – согласилась Джулия. – Упаси Бог.

***

      Когда муж Гретхен вернулся в Йену, во главе торжествующей американской армии, на своем мотоцикле вместе со своими друзьями, он вовсе не требовал полного расследования обстоятельств смерти Макса Юнгерса от рук своей жены.

      Вовсе нет. Он всего лишь потребовал, чтобы виноватая часть Йены была превращена в руины. И предлагал сделать это сам, насколько мог интерпретировать его рычание начальник стражи. И его друзья, по-видимому, поддерживали его в этом.

      Так же заявили американцы ехавшие в этих удивительных БТР. Так же заявили и американцы, марширующие вместе с тысячами захваченных пленных и их обозниками.

      Так же заявили и шотландские кавалеристы – с тем лишь единственным дополнением, что лучше будет выглядеть вся Йена в виде груды камней и обугленных бревен.

      Ни у начальника стражи, ни у нотаблей города, поспешно собравшихся к этому моменту, не было трудностей при понимании слов шотландцев. Акцент шотландцев был тяжел, но в целом, их знание германского языка было превосходным. И даже небольшое непонимание, возможное возникнуть, было немедленно устранено германским контингентом американской армии, добавившим свои веселые рекомендации. Большинство из которых были связаны со столь ужасными подробностями, что только закаленные в грабежах наемники могли произнести такое вслух.

      К счастью, Danke Gott – благодаря богу! Командир американцев был менее кровожадным и вспыльчивым человеком. Слегка.

     – Плохо, – бормотал Майк сердито. – Очень плохо! – Он посмотрел на толпу испуганных нотаблей. – Одна из наших женщин подверглась насильственному приставанию за всего лишь несколько часов пребывания в этом городе? И всего лишь при посещении старых друзей и дальних родственников?

      Он прорычал.

     – Очень плохо! – Затем, явно сдерживая ярость: – Но, без сомнения, сам город не несет тут ответственности.

      Генрих перевел. Небольшое море голов, кивая, радостно встретили последнюю фразу. Майк добавил сквозь зубы, буркнув Генриху: – Переводить точно!

      Затем, нотаблям: – Этот негодяй, по имени Юнгерс – у него есть друзья? Сообщники?

     Нотабли торопливо предложили жертвенных ягнят. Были названы имена. Упомянуты лица.

     Таверна особо сомнительной репутации была подробно описана, включая ее точное местонахождение,. Озвучены предложения помощи в ее локализации, точно изображен путь, по которому и прогрохотал затем БТР по узким улицам в сопровождении около сотни американских солдат. Огромный, и до зубов вооруженный муж, остался, в окружении нескольких сотен одинаково свирепого вида друзей и товарищей. К счастью отцов города, он, оказался занят утешением своей робкой, дрожащей и ужасно расстроенной жены. Так, по крайней мере, нотабли истолковали пожатие плеч и вздымающуюся грудь молодой красивой женщины. А широкая улыбка мужа, конечно, была не больше, чем попыткой успокоить нервы жены.

      К тому времени, как БТР достиг пункта назначения, таверна уже давно опустела. Там не осталось даже ее владельца.

      Что ж, те сделали мудрый выбор. Американцы в БТР продемонстрировали прекрасное действие огневой мощи. Большая толпа граждан Йены, наблюдавшая за всем происходившим, была впечатлена. И пополнила свое военное образование. Гнусная репутация таверны был заслуженной. Так что невероятно быстрый ружейный огонь, которые выбил все окна и покрыл выбинами мягкий камень стен, был встречен бурными одобрительными возгласами. Мина 'клеймор', выпущенная с лобовой брони БТР и разнесшая тяжелую деревянную дверь в щепки, вообще вызвала бурные овации. А самодельные гранаты, заброшенные внутрь и превратившие таверну в груду обломков из дерева и стекла приветствовались радостным визгом, а некоторые, так даже и танцами на улице.

      Когда все было кончено, ко всем вернулось хорошее настроение. Как к нотаблям, так и к американцам. Поэтому неудивительно, что верхушка города и сильные мира сего быстро приняли новое предложение Майка. Такие необходимые дополнения к торговле и коммерции! Возможными, да что там, решенными, стали обмен знаниями и объединения типографий – и, конечно же, теперь, когда они призадумались об этом, возможно стало близкое объединение усилий для защиты всех граждан против разрушительного действия предстоящей зимы. В голову американского лидера пришла высказанная им мысль, что, может быть, Йена сможет принять и помощь в патрулировании улиц и удержании хулиганских элементов под контролем.