Текст книги "1632 (ЛП)"

Автор книги: Эрик Флинт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

Рядом с ним, Майк услышал, как Фрэнк Джексон пробормотал: – Ну и дела, какой самоотверженной жест.

Майк подавил смешок. Да, прямо как Наполеон, добровольно занявший трон. Для блага народа, конечно.

Он быстро оглядел лица в толпе. Майк видел у некоторых признаки недовольства решительной готовностью незнакомца взять на себя командование. Но не у многих. По правде говоря, решительность Симпсона, очевидно, попала в струю ожидания людей. Люди, плавающие в воде после кораблекрушения, не станут задавать вопросы, откуда шлюпка. Или сомневаться в компетентности ее капитана, до тех пор, пока человек, кажется, знает, что он делает, и имеет громкий командный голос.

Он перенес свое внимание на Симпсона.

– Первое и главное – это перекрыть город, – говорил Симпсон. – Наши ресурсы сильно ограничены. Очень сильно. Необходимо урезать их распределение. Вплоть до каждой косточки. И их, конечно, не хватит для беженцев, которые кажется, наводнили уже весь округ.

Майк увидел, как Симпсон бросил быстрый взгляд в сторону его и маленькой группы шахтеров. Лицо Симпсона выражало очевидное неодобрение. За последние три дня Майк и его шахтеры не предприняли никаких усилий, чтобы прогнать небольшую армию беженцев, которые заполнили окрестные леса. После того, как он убеждался, что новая группа не была вооружена, Майк пытался уговорить их выйти из укрытия. До сих пор безуспешно, кроме одной семьи, которая укрылась в одной из методистских церквей на краю города.

– Я еще раз повторяю, – продолжал дальше Симпсон, – Мы должны закрыть границу. Кроме всего прочего, это огромная опасность эпидемии.

Симпсон уставил обвиняющий перст на южную стену гимназии. Плакаты, висящие там и с гордостью ведающие всем о победах школы в футбольных чемпионатах штата в 1980, 1981, и в l997-х  годах, казалось, стали объектом его обличения.

– Эти народы ... – Он сделал паузу. Паузу, подчеркивающую презрительный тон употребленного им слова 'народы'. – Эти существа, они носители чумы. Они лишат нас всего, накинувшись как саранча. Еще вопрос, умрем ли мы все от голода или от болезней. Так что ...

Майк вдруг ощутил, что идет к трибуне. Он чувствовал легкое головокружение, какое он всегда испытывал, выходя на ринг. Старая же привычка заставила его игнорировать это ощущение, изгнать его, приводя разум в норму.

Он был переполнен чисто нервной энергией. И гневом, понял он. Так, это тоже отодвинуть в сторону. Еще не хватало потерять себя. Усилием воли он взял себя в руки, несмотря на кипящую ярость. Последние несколько фраз Симпсона прошлись кровоточащими царапинами по его душе.

Значит, так, да? Первое, что мы сделаем, увеличим расценки адвокатов. А затем повесим весь бедный белый мусор.

Когда он приблизился к трибуне, то увидел Джеймса Николса, стоящего рядом с дочерью. О, да. И негров вслед за ними. Образ прекрасного лица всплыл перед ним. И всех жидов на костер, конечно.

Он подошел к трибуне. И заставил Симпсона отойти от микрофона собственным эквивалентом напористой самоуверенности. И если аура Майка была не столь властная, сколь пропитанная чистым доминированием, тем лучше.

– Я тоже согласен с предложением городского совета, – так же напористо сказал он. Затем, более твердо: – Но я категорически не согласен с духом выступления последнего оратора.  Майк кинул на Симпсона взгляд, задерживаясь на нем достаточно долго, чтобы привлечь внимание общественности.

– Мы и делить-то еще ничего не начали, а этот парень уже говорит об урезании.

Школа взорвалась внезапным бурным всплеском смеха. Хотя шутка Майка вызвала не только смех, но и возмущение предыдущими высказываниями. Толпа ​​в своем большинстве состояла из людей, принадлежащих рабочему классу, которые имели свое мнение об 'урезании и сокращении'. Мнение, которое, в отличие от самих этих терминов, не нуждалось в уточнении.

Майк воспользовался моментом и продолжил дальше.

– Худшее, что мы могли бы сделать сейчас, это попытаться занять круговую оборону. Это невозможно, в любом случае. К тому же из многих людей, скрывающихся в лесу вокруг нас, как минимум половина – это женщины и дети.

Он стиснул зубы, выдавливая следующие слова.

– Если вы ожидаете, что шахтеры начнут резню безоружных гражданских лиц, вам чертовски крепко надо подумать еще раз.

Он услышал голос Дэррила где-то в толпе.

– Врежь им как следует, Майк! – Затем, рядом с ним, голос Гарри Леффертса: – И застрели исполнительного генерального директора!

Новая волна смеха пронеслась по залу. На этот раз в смехе было больше злости. Само слово 'исполнительный генеральный директор', для них соперничало в популярности и уважении с Князем Тьмы. Четыре Всадника Апокалипсиса в одном лице, одетом в костюм от братьев Брукс с приказом на увольнение в руке.

Извините. Но в ковчеге нет места для вас. Ничего личного. Вы просто бесполезны в современном прекрасном мире глобальной экономики.

Майк ощутил настроение зала и продолжил дальше.

– Все его идеи переворачивают действительность с ног на голову и обратно на задницу. Закрыть город? А что потом?

Он обвел руками ​​круг.

– Вы все слышали, что сказал Грег ранее. По его оценкам, этот катаклизм – Огненное Кольцо – выдернул площадь около шести, может быть, семь миль в диаметре вместе с нами. Вы знаете, что в основном это сельская местность. Как мы говорим, холмы. Сколько еды, вы думаете, мы можем здесь вырастить? Достаточно для трех тысяч человек?

Он замолчал на мгновение, позволяя людям осознать этот вопрос. Симпсон начал было сердито говорить что-то, протянув руку к микрофону. Майк просто положил большую руку на грудь этому человеку и оттолкнул его назад. Симпсон споткнулся, больше от шока, чем от самого толчка.

– Даже и не думай получить этот микрофон от меня, большая шишка, – прорычал Майк. Он не собирался доносить эти слова до зала, но микрофон сделал свое дело. Раздался еще один взрыв смеха. Последующим аплодисментам мог бы позавидовать сам Слэм Данк, знаменитый и любимый игрок средней школы.

Следующие слова Майка были сказаны тихо, но твердо.

– Ребята, как здесь уже говорилось, мы должны смотреть правде в глаза. Мы здесь, и мы здесь навсегда. – Он помолчал. – Навсегда, – повторил он, – Мы не можем мыслить категориями завтра, или послезавтра. Или даже в следующем году. Мы должны думать категориями десятилетий. И даже веков.

Симпсон будто подавился чем-то. Майк проигнорировал его. Едем дальше. Вперед.

– Мы не можем делать вид, что тех людей там не существует. Мы не можем прогнать их, и, даже если бы могли, мы не сможем прогнать тех, что есть там еще дальше.

Он указал пальцем на Мелиссу Мэйли, учителя истории средней школы.

– Вы слышали, что миссис Мэйли говорила нам ранее. Мы прямо в центре одной из самых страшных войн в истории. Тридцатилетней войны, как она называется у нас. По ее словам сейчас не прошло и половины этой войны. К тому времени, как эта война закончится, Германия будет наполовину разрушена. Четвертая часть ее населения – а мы сейчас в самой середине страны – погибнет. Гигантские армии наемников бродят сейчас по сельской местности. Грабя все и убивая всех. Мы видели это своими глазами. Пострадал начальник нашей полиции. Он лежит в своей постели практически без половины плеча.

Он посмотрел с трибуны на Леффертса. Молодого шахтера легко можно было заметить по его бинтам.

– Если бы у Гарри было чуточку поменьше энергии, он бы тоже лежал в постели.

Смех снова прокатился по залу. Леффертс был популярным молодым человеком, и славился главным образом своей неуемной энергией. Майк повернулся и указал на Ребекку.

– Эта девушка и ее отец были на грани гибели. Ограбления, изнасилования и убийства – это обыденное явление для армий, рыскающих по этой местности. Может, вы мне не верите? – спросил он. Он сердито указал на дверь, ведущую из зала. – Спросите еле живых местного фермера и его жену. Они всего в тридцати ярдах отсюда, во временном госпитале, который нам пришлось развернуть здесь. Идите, спросите их!

Симпсон все еще что-то бормотал. Майк повернулся к нему, рыча.

– Мне кажется, это клоун думает, что мы можем отогнать эти войска, подув на них воздухом изо рта.

И снова взрыв смеха. Большая часть собравшихся было сейчас с ним, Майк чувствовал это. Как обычно, все болеют за хозяев поля...

– Конечно, мы можем бороться с ними какое-то время. У нас есть современное оружие, а уж оружейных маньяков вокруг видимо-невидимо ... – и новый взрыв смеха. – У нас есть оборудование и материалы для обеспечения боеприпасами в течение нескольких месяцев. И что? Пусть их хватит на несколько сотен человек. Разве этого достаточно для длительного сдерживания орд, бродящих вокруг?

Затем он указал на Билла Портера, управляющего электростанцией.

– Вы слышали, что Билл нам докладывал. Запасов угля хватит на работу электростанции в течение шести месяцев. А потом ... – Он пожал плечами. – Без электроэнергии мы потеряем большую часть своих технологий. Это означает, что мы должны возобновить разработку заброшенной угольной шахты. С минимумом квалифицированной силы, и при отсутствии половины оборудования. Это в свою очередь означает, что мы должны на скорую руку сделать запасные части и изготовить механизмы.

Майк оглядел толпу. Увидев того, кого искал, он указал на него.

– Эй, Нат! Каков запас в вашем складе? Стали, я имею в виду.

Владелец крупнейшего в городе механического цеха неуверенно поднялся на ноги.

– Не такой уж  большой, Майк, – ответил он, – Мы работаем в основном по заказам, вы же знаете. Обычно материал поставляет клиент. – Нат Дэвис оглянулся, ища двух других владельцев механических мастерских. – Лучше бы спросить у Олли и Дэйва. Что-то я не вижу их здесь. Но я сомневаюсь, что они в лучшем положении, чем я. У меня есть станки и люди, умеющие на них работать, но если не будет металла...

Он пожал плечами. Раздался голос с другой стороны спортивного зала. Это был Олли Рирдон, один из тех, кого высматривал Дэвис.

– Он прав, Майк! У меня с этим не лучше, чем у Ната. Хотя, конечно, в городе можно найти очень много металлолома.

Майк покачал головой.

– Не так уж и много." – Он усмехнулся. – И большинство из него находится в виде брошенных автомобилей на свалке или чьем-нибудь заднем дворе. Их нужно переплавлять. – Он заговорил медленно, как бы выделяя каждое слово. – И это опять означает, что мы должны построить соответствующий завод. Чем? И кто будет делать работу?

Он сделал паузу, стремясь, чтобы опять все осознали его слова. Симпсон вскинул руки и сердито пошел обратно на свое место. Майк подождал, пока Симпсон усядется, прежде чем продолжить говорить.

Он подавил усмешку. Черт возьми, тот уже в нокауте! Майк махнул рукой в ​​сторону Симпсона.

– Как я уже сказал, я не согласен со всем, что тут бормотал этот господин. Я же говорю, что мы должны все делать наоборот. К дьяволу урезания и сокращения. Давайте строить, черт возьми!

Он снова обвел руками по кругу.

– Мы должны расширяться наружу. Самый большой актив, который мы получили, это все те тысячи голодающих и испуганных людей там. Сельская местность заполнена ими. Приведите их сюда. Накормите их , приютите их, а потом дайте им работу. Большинство из них являются фермерами. Они знают, как вырастить урожай, если им не будут мешать все эти отряды грабителей.

Его следующие слова были сплошным рычанием.

– А уж об этом Союз горняков позаботится!

Хор приветственных возгласов вырвался, в основном, из горл нескольких сотен шахтеров в спортивном зале.

Он подвел итог.

– Итак, мы будем защищать их. Они же смогут накормить нас. И те из них, у кого есть какие-либо навыки или желающие приобрести их, могут помочь нам и в других отраслях деятельности, во всем, что необходимо сделать.

Он откинулся от микрофона, выпрямляя спину.

– Вот что я думаю, в двух словах. Давайте действовать. Вспомните, как мы построили Америку. И бросьте все это нытье. 'Ах, я бедный, как я устал'.

Симпсон со злостью выкрикнул со стороны.

– Здесь уже не Америка, ты, идиот!

Майк опять ощутил приступ ярости. И опять усилием воли подавил ее, вернее смог управлять ею. На этот раз это произошло как бы само собой. Он повернулся к Симпсону. Когда он заговорил, он не кричал. Он просто позволил микрофону доносить его слова в любой уголок школы.

– Так будет Америка, ты, безвольный осел. Будет. – Затем, обращаясь уже к толпе: – По словам Мелиссы Мэйли, мы сейчас живем в мире, где правят бал короли и дворяне. И они превратили всю Центральную Европу – где сейчас и наш дом, наш и наших детей – в бушующий огненный ад. Мы окружены Огненным Кольцом. Ну, так мне и раньше доводилось бороться с лесными пожарами. Как и многим другим в этом зале. И самый лучший способ борьбы с пожарами – это пустить встречный пал. Вот мое простое предложение. Я говорю: мы начинаем Американскую революцию на сто пятьдесят лет раньше срока!

Перед Майком, на расстоянии не более трех шагах от трибуны, буквально все поднялись на ноги и аплодировали. И не только кричали и хлопали, но и топали ногами. Он чуть не рассмеялся, увидев выражение испуга на лице Эда Пьяццы. Директор явно был обеспокоен тем, что стенды, висящие по стенам, могут обрушиться, но его волнение было безмолвным.

На такое Майк даже и не надеялся. Хотя в глубине души и ожидал. Он знал, что эти люди, черт побери,  намного лучше, чем какая-то высокомерная большая шишка вроде Джона Симпсона.

А вот то, чего он, конечно, не ожидал и на что не надеялся – прозвучало сразу после этого. Он услышал голос Мелиссы Мэйли за спиной, взявшей микрофон. Мелиссе было далеко за пятьдесят, и говорила она с самоуверенностью женщины, которая преподавала всю свою сознательную жизнь.

– Мэр Дрисон, я хотела бы выдвинуть Майкла Стирнса на пост председателя комитета по чрезвычайным обстоятельствам.

Майк остановился как вкопанный и обернулся, его челюсть отвисла. Аплодисменты толпы усилились. Сквозь шум он услышал, как Эд Пьяцца поддержал учительницу.

Тут же за спиной – и ты, Брут? – раздался зычный голос Фрэнка Джексона: – Предлагаю выдвижение кандидатур на пост председателя прекратить.

Заявление Фрэнка вызвало еще больше аплодисментов. Голова Майка закружилась, как волчок. Такого он просто не ожидал.

– Выдвижение кандидатур закрыто! – объявил мэр твердо. – Приступаем к голосованию.

Майк ошеломленно уставился на него. Дрисон улыбался, как чертенок.

– Поскольку выборы проходят на безальтернативной основе, я думаю, проблем с голосованием не будет.

Он вытащил молоток из-под полки под и ударил по столешнице трибуны.

– Кто за?

Лес рук вскинулся на фоне непрекращающихся оглушительных приветственных возгласов. Как в тумане, Майк обнаружил, что смотрит на Джона Симпсона и его жену. Ему сразу полегчало, когда он увидел, что они были злы, как разъяренные мастиффы.

Ну, слава Богу. По крайней мере, не единогласно.

***

Спустя несколько мгновений Майк оказался опять у трибуны, где его встретили улыбающиеся Мелисса Мэйли и Эд Пьяцца. А Генри Дрисон торжественно вручил ему молоток. Не успел он опомниться, как стал председательствующим на заседании города.

Эта задача сама по себе не представляла особой трудности. Майк был председателем на многих собраниях Союза горняков. Шахтеры славились своей особой интерпретацией 'Справочника Г. Роберта по парламентской процедуре', который они дополнили своими, порой весьма неожиданными формами.

Нет, проблема была лишь в том, что он пока не осознал реальности его новой должности. Но почти сразу он перестал беспокоиться о том, что нужно делать, а просто сосредоточился на выборе тех, с кем он собирался делать что-то.

– Так не пойдет, народ, – напористо сказал он. – Вы уже назвали сотню человек для комитета, и я не сомневаюсь, что половина из них будет избрана. Я не возражаю против этого, но все равно мне нужен работоспособный комитет, реально способный помочь. Пятьдесят человек не нужны для этого. Мне нужно э-э-э ...

Мелисса Мэйли пришла ему на помощь: – Вам нужен кабинет министров.

Он бросил на нее укоризненный взгляд, но она ответила ему веселой улыбкой.

– Да, Мелисса. Ну, хорошо. Пусть будет кабинет.

Он решил не спорить в данный момент. Помни, Майк – это просто временный комитет.

Майк оглядел толпу.

– Я готов создать э-э-э, кабинет – из людей, избранных в комиссию. – Затем решительно и отчаянно: – Но есть некоторые люди, которых я сам хотел бы видеть там.

Громкий мужской голос пришел из зала: – Кто именно, Майк? Черт, просто называй их, а мы сразу будем голосовать!

Майк решил полностью соблюсти процедуру и поставить это предложение на голосование. И одобрительный рев толпы утвердил его в этом.

– Кто за это предложение? Большинство 'за'.

В спортивном зале в первый раз стало тихо. Глаза Майка оглядели толпу.

Первое имя он назвал автоматически, почти не задумываясь.

– Фрэнк Джексон.

Несколько десятков шахтеров одобрительно засвистели.

– Эд Пьяцца.

Сотни людей зааплодировали, многие из них были подростки из школы. Майк почувствовал своеобразный юмор момента. Не слишком многие директора школ в этом мире заслужили бы такие ​​аплодисменты. Большинство из них не получили бы ничего, кроме негодующих восклицаний.

Его взгляд упал на учителей, сидящих рядом с трибуной. Лицо Майка озарилось озорной улыбкой.

– Мелисса Мэйли.

Лицо пожилой учительницы истории застыло от удивления. Ах, какой сладкий реванш.

– И Грег Феррара.

Молодой преподаватель естественных наук просто кивнул в знак согласия.

– Генри Дрисон.

Мэр начал было протестовать.

– Успокойтесь, Генри! На этот раз вам не удастся откосить!

Смех пронесся по залу.

– И Дэн Фрост, конечно, когда он поправится.

Майка задумался. Так, хорошо. Нужны еще производственники. Начнем с электростанции. Это ключ ко всему.

– Билл Портер.

Лицо управляющего электростанцией стало озабоченно нахмуренным, но он не выразил протеста. Механические мастерские. Очень важно. Я бы предпочел работать с Олли, но его предприятие уж слишком маленькое.

– Нат Дэвис.

Еще нужен фермер. Лучшим вариантом, замеченным здесь Майком, был невысокий пожилой мужчина. Пожалуй, то, что нужно.

– Вилли Рэй Хадсон.

Его глаза двинулись дальше, сканируя море лиц. Майк был полностью расслаблен сейчас. Он привык принимать решения на ногах, под взглядом общественности.

Черт, как же он забыл. Стержень группы, которая будет уничтожать заразу еще в зародыше. В основном за городом ... Наконец, он заметил лицо, которое искал. Что в общем, было не трудно, уж слишком это лицо выделялось в толпе.

– Доктор Джеймс Николс.

Хорошо. Кто еще? Как и все профсоюзные деятели, Майк был не чужд политиканства. Было бы ошибкой, если бы его кабинет оказался слишком уж единодушным и соглашательским. Мне нужен оппонент. Для приличия.

Его взгляд упал на Джона Симпсона, все еще зло глядящего на него. Взгляд скользнул по нему без остановки. Такого добра не надо. Бесконечные стычки тоже ни к чему.

Когда глаза Майка дошли до упитанного, средних лет мужчины, сидевшего не слишком далеко от Симпсона, ему пришлось сдержаться, чтобы не хихикнуть. Идеально подходит!

– И Квентин Андервуд, – объявил он громко. Это имя заставило зал мгновенно замолчать. На какое-то время воцарилась полная тишина. Минуту спустя Дэррил громко воскликнул: -Бу!

И еще через секунду Гарри Леффертс завопил еще громче: – Измена, я говорю измена! Господин председатель не боится заполучить процедуру импичмента на свою жалкую задницу?

Это произвело бурю смеха, которая продолжалась, по крайней мере минуту. На протяжении всего этого времени вновь избранный председатель комитета по чрезвычайным обстоятельствам обменивался непростыми взглядами, завершившимися взаимным поклоном признания, с управляющим угольной шахтой, в которой он раньше работал простым шахтером.

Майк был удовлетворен. Конечно, этот сукин сын упрям и непробиваем. Но никто никогда не говорил, что он был глуп, либо не знал, как добиться своей цели.

Голос Генри Дрисона пришел из-за его спины.

– Кто-нибудь еще, Майк?

Майк хотел было покачать головой, когда новая мысль промелькнула в его голове. Есть еще люди из этого времени. Тысячи и тысячи из них.

Он повернул голову и уставился в угол спортзала. Затем, указывая пальцем, он назвал последнего из членов своего кабинета.

– И Ребекка Абрабанель.

***

До заката своих дней Майк утверждал, что это было вызвано не более чем логикой и разумом. Но атаковали его сразу же. Не успело городское собрание разбиться на группы расходящихся людей, как к нему подкрался Фрэнк Джексон.

– Я знал это, – проворчал его старший друг. – Я знал, что все эти громкие слова об Американской революции были просто дымовой завесой. Признайся, Майк. Ты просто спланировал все это, чтобы произвести впечатление на девушку.

С показным большим достоинством Майк проигнорировал насмешку. Со значительно меньшим чувством уверенности – и даже с опаской – он смотрел на девушку, о которой шла речь. Она глядела на него, все еще сжимая руку Джудит Рот. Рот Ребекки был полуоткрыт, на лице выражение ошеломления и удивления. Но было что-то еще, чем просто удивление в ее глазах, подумал он. Или, может быть, он просто надеялся.

– Ох, да ладно тебе! – одернул он себя. Но слова прозвучали как-то неубедительно.

Глава 8

Майк и его 'кабинет' провели свою первое заседание через час, в классе Мелиссы Мэйли. Майк неожиданно для себя вдруг начал что-то мямлить. Пытаясь подбирать слова и путаясь в них.

– Ради Бога, молодой человек! – отрезала Мелисса. – Не стесняйтесь и говорите своими словами. Если вы хотите меня, как единственную женщину в комнате, не считая Ребекки, попросить быть секретарем комитета – говорите прямо. Для этого не нужно петь по нотам.

Майк посмотрел на нее с опаской. Мелисса Мэйли была высокой стройной женщиной. Ее волосы были подстрижены очень коротко, и их цвет соответствовал консервативному серому пиджаку и длинному платью, в которые она была одета. Ее карие глаза пронизывали насквозь, как он их еще помнил по давно минувшим дням, когда он, запинаясь, излагал заученный урок. Она на сто процентов выглядела учительницей. И это не было позой. Мелисса Мэйли была известна остротой языка среди учителей и требованием жесткой дисциплины среди школьников.

Она была также известна в Грантвилле, как наиболее беззастенчивый и безжалостный либерал. Безответственно радикальный, по мнению многих. Будучи студентом колледжа, она была участником движения за гражданские права. Арестовывалась два раза. В штате Миссисипи и в штате Алабама. Затем, уже молодой школьной учительницей, она выступала против войны во Вьетнаме. И опять два ареста. В Сан-Франциско и в Вашингтоне, округ Колумбия. Первый арест стоил ей ее первой преподавательской работы. Второй арест лишил следующей. Родившаяся и воспитанная в аристократической семье Бостона, она нашла себе должность преподавателя только в маленьком городке в Западной Вирджинии, потому что никто не хотел нанимать ее в крупных городах. В первый же год в недавно основанной средней школе она уговорила нескольких школьниц присоединиться к ней в походе на Вашингтон с требованием закона о равных правах. Разразившийся скандал ушел вверх, требуя ее увольнения. Она чудом удержалась на своей работе, но продолжала ходить по тонкому льду.

Мелисса не бросила отстаивать свои принципы. В следующем году ее снова арестовали. На это раз она была осуждена за участие в одном из пикетов Американского союза горняков во время крупной общенациональной забастовки в 1977-78 годах. Когда ее выпустили, шахтеры организовали в ее честь домашнюю вечеринку в школьном кафетерии. Половина учащихся появилась там вместе со своими родителями. Несмотря на строгий запрет, Мелисса даже смогла присоединиться к некоторым из шахтеров на стоянке, чтобы выпить с ними.

Мелисса Мэйли, обрела, наконец, свой дом. Но дух ее по-прежнему был несгибаем, а язык острым.

– Видите ли, Мелисса, – пробормотал Майк, – Я, конечно, понимаю, что это наглость с моей стороны. Но мы должны вести точный протокол заседаний, и ...

Мелисса расплылась в улыбке. Это выражение не часто видели на ее лице. Во всяком случае, Майк такого не помнил. Но это было как солнце, отразившееся в глыбе льда.

– О, не волнуйтесь так, – сказала она. –  Конечно, как же без подробных протоколов. – И снова улыбка. – Мы же с вами отцы-основатели. И матери-основательницы. Это не дело –  вообще не иметь точных записей для потомков. Я знаю – я же учитель истории. Историки будущего будут вечно проклинать нас ...

Улыбка исчезла. Прищурившиеся глаза Мелиссы обвели всех собравшихся в комнате. Выражение ее лица ясно давало понять, какого мнения она о важности протоколов.

Когда ее глаза достигли Ребекки, Мелисса резко нахмурилась. Молодая еврейская беженка, нервно сложив руки на коленях, сидела на самом краешке сиденья. Отодвинувшись на несколько футов от председательского места.

Мелисса встала и повелительно указала пальцем на место рядом с ее собственным стулом. – Девочка, – заявила она, – передвинь свой стул сюда. Немедленно.

Если у Ребекки и были какие-либо трудности с бостонским акцентом Мелиссы, все еще ярко выраженным после всех этих лет, она не никак не выказала этого. Поспешно, как и тысячи школьниц до нее, она выполнила команду.

Мелисса ободрительно улыбнулась ей.

– Послушная девочка. Запомни: Вместе мы сила, порознь падем.

Мелисса оглядела мужчин.

– А теперь, не сделать ли вам что-нибудь полезное? – Она указала на ряд длинных столов у задней стенке. – Расставьте их вместе в центре комнаты. Это будет длинный стол для заседаний. Затем уберите эти дурацкие стулья в сторону и принесите удобные кресла. Эд вам покажет, где их взять. Продолжим после этого. Можете также покомпактнее расставить остальную мебель.

Она отвернулась и быстро зашагала к шкафу.

– А я, тем временем, продемонстрирую вам чудеса современной техники. – И через плечо, с усмешкой: – Нашли стенографистку. Ха!

Следующие несколько минут были заполнены бурной деятельностью. Когда заседание возобновилось, большой и дорогой на вид магнитофон занимал видное место в центре 'стола для заседаний'.

Мелисса включила его, продиктовала дату и время, и повернулась к Майку.

– Прошу, господин председатель.

Майк откашлялся.

– Ладно. Я хотел бы начать с вопроса об этом так называемом 'учредительном собрании'. Это, конечно, важно, и в долгосрочной перспективе даже более чем важно. Но у нас сейчас есть слишком много неотложных дел, чтобы тратить на это время комитета.

Уголком глаза, он заметил, как нахмурилась Мелисса, и торопливо продолжил: – Так что я хочу предложить создать небольшой подкомитет, работающий над этим. А когда они придут с определенными предложениями, мы сможем их обсудить. До тех пор остальные сосредоточатся на не терпящих отлагательства вопросах.

– По мне, так звучит хорошо, – сказал Нат Дэвис, – Сам я не знаю, с чего начать, так или иначе. Но не с этой проблемы. Кого вы предлагаете в подкомитет?

Первые два имени Майк назвал мгновенно. Мелисса и Эд. Она учитель истории, а Эд специалист по гражданским делам. – Пауза. – Но двоих маловато.

Присутствующие переглянулись. Мелисса прервала тишину.

– Вилли Рэй. Он сталкивался с представителями государственной службы чуть ли не с каменного века. Его практический опыт нам пригодится, хоть он и не профессиональный политик, впрочем, как и все остальные.

Все улыбнулись, кроме Хадсона, который засмеялся в открытую.

– И доктор Николс должен принять участие.

Глаза Николса расширились.

– Почему я? – спросил он. – Я ничего не знаю о конституционном праве.

Он склонил голову. Жест был наполовину насмешливым,  наполовину подозрительным.

– Если это потому что только я ...

– Разумеется, это только потому, что вы единственный чернокожий человек в этой комнате! – отрезала Мелисса. Ее глаза посмотрели с вызовом на Николса, а затем и на других мужчин. – Нужно набираться опыта – всем нам! Я не предлагаю доктора в качестве какого-то символа. Просто это хорошая и простая причина для взгляда со стороны тех, чей исторический опыт отличается от нашего. А знает ли он какой-либо закон или нет, неважно. Я подозреваю, что доктор Николс не будет столь же самодовольным, как все остальные и проявит вековую мудрость своего народа.

Майк не был уверен, что он согласен со всеми доводами Мелиссы. В целом, да. Но он понял, что будет чувствовать себя немного более уверенным, зная, что Николс примет участие в формировании их новой конституции.

– Я не возражаю. Джеймс? Ты как?

Николс пожал плечами.

– Конечно, почему бы и нет? – И усмехнувшись, сказал: – Не только ж кишки резать, в конце концов.

Когда смех утих, Майк перешел к конкретным вопросам. Он начал с управляющего электростанцией.

– Билл, как я понимаю, энергия – это ключ ко всему. Пока у нас есть электричество, мы будем иметь гигантское преимущество над всеми остальными в этом нашем новом мире. Начиная от современных станков и до компьютеров. Но насколько долго? И что мы можем сделать, чтобы сохранить подачу электроэнергии?

Портер пригладил редкие волосы.

– Я не знаю, сколько здесь кто-нибудь знает об электростанциях. Правда, конструкция парогенераторов практически не изменилась за долгое время. Это, по-сути, довольно простые машины. Пока мы обеспечены водой и углем, мы можем продолжать работать, пока не закончится наш небольшой запас необходимых запасных частей. Это, вероятно, произойдет где-то через полтора-два года. После этого мы остановимся навсегда.

Он покачал головой. Грустно и как бы подсмеиваясь над собой.

– Накопленных запасов угля хватит на шесть месяцев. Вода не проблема вообще. Мы стали брать ее из реки Мононгахела. Огненное Кольцо, конечно, отрезало трубы – но, слепая удача! – там оказалась еще одна река, и почти на том же месте. Не такая большая, но нам хватает.

– Поясните по запасным частям, – сказал Фрэнк, – Мы не можем сами сделать их? У нас есть три механических мастерских в городе.

Портер покачал головой.

– Не в этом проблема, Фрэнк. Я уже пробовал! Фактически в городе четыре таких предприятия. У нас самих на станции есть механический цех. – Он посмотрел в зал. – И теперь припоминаю, что и в школе есть технический учебный центр с неплохим оборудованием.

Пьяцца кивнул. Портер повернулся к Дэвису, владельцу мехмастерской.

– Объясните им лучше вы, Нат.

Нат Дэвис был довольно полным пожилым человеком. Когда он надул щеки, то удивительно стал похож на лягушку. Майк чуть не рассмеялся.

– Дело не в этом, ребята. Билл прав. – Он пожал плечами. – Да, конечно, я мог бы сделать многое. Валы, например. Но некоторые вещи – такие как шестеренки, подшипники и сальники – это высокотехнологичная работа. Обычным механическим мастерским такая работа не по зубам. Вне зависимости от времени. У нас просто нет необходимых для этого станков, оборудования, инструментов.