Текст книги "Предсказание (СИ)"

Автор книги: Елена Козак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 45 страниц)

   – Гори, ну, гори же!

   Фолиант вспыхнул. Я вздохнула с облегчением: "Что бы я еще раз прикоснулась к чему-то подобному!". А за окном снова ударила молния. Это было так неожиданно, что я вскрикнула и бросилась вон из комнаты. В конце концов, я могла признать свою вину перед сестренкой и освободиться от наказания. А еще лучше было бы не попадаться никому на глаза. Я знала несколько мест в замке, где меня не могли найти. Вот и дверная ручка. Я обернулась. Демон! Книга! Фолиант продолжал пылать. Я схватила кувшин с водой и бросила его на огонь.

   Раздалось шипение, и огонь потух. Но книга... Она опять не пострадала. Духи! Я снова взялась за ручку, когда меня пронзила мысль: "Зачем я вообще взяла эту книгу в руки, зачем прочитала заклятие?!"

   Черен вериас эн эмбер – это староэлронский. К несчастью, мои "глубокие" познания в этом языке – языке, которому меня учили трое учителей, но, что примечательно, никто из них не говорил на нем прилюдно, да меня пытались удержать (и на что он в таком случае нужен?) – не давали мне возможности перевести эти слова, если мне вообще это было нужно.

   Но киринейский: "И я отдам все, что бы будущему послужить!" не вязалось с предсказанием. Ведь я ни за что на свете не лягу на алтарь ради будущего, в котором меня, боюсь, не будет. А, значит...

   "Это не могло быть предсказанием", – с неожиданной ясностью осознала я. Но что же это было? И зачем я это сделала? Вопросы... Я ударилась головой о косяк двери, потом еще раз, и еще.

   – Зачем?...

   Наконец, мне надоело себя казнить, и я вышла из комнаты, громко хлопнув за собой дверью. На душе было паршиво. Не оставляло чувство, что я совершила непоправимую ошибку.

   Мужчина поднялся с колен, быстро немного дрожащей рукой схватил бокал с вином, стоящий на столике по-соседству с ним самим, и сделал большой глоток.

   – Какая гадость! – он поморщился, но заставил себя допить жидкость. Он ненавидел красное столовое вино. Приторно-сладкое... Как оно могло кому-то нравиться? Единственное, что хорошо, оно прекрасно восстанавливает силы. А он в последнее время был слаб, но с ритуалами крови можно было подождать, а вот эксперимент нужно было провести немедленно. Может быть, он когда-то неправильно прочитал какой-то знак, как-никак предсказания не были его сильной стороной. И он мог ошибиться в Элен.

   Ошибки не было. Хотя поначалу аристократ боялся чего-то подобного. Слишком легко девушка поддалась внушению, как оказалось, дело было в детской глупости и тягой к чему-то новому. Что-то вроде: "А почему бы мне не поиграть с огнем? Он такой красивый. Что в нем может быть опасного?"

   Кретинка!

   Впрочем, это и замечательно. Значит, она ни о чем не догадается до конца. До своего конца. Все пойдет, по давно намеченному, плану. Сила ведь в ней есть, да еще и какая: молнии в небе засверкали нешуточные. Мужчина и не рассчитывал на такой успех. И под конец обряда не сдержался, захотел попробовать девушку в тот же миг. Его планам помешал загоревшийся огонь. Но это не спасет глупышку. Она ведь сама отказалась от своей судьбы, передала власть в его руки.

   Виаран ливес черс эндар мире k'эcт – есть только один король

   Эндер мирем – и пожертвую ради него я собой.

   Мужчина уселся за стол и взял в руки перо.

   Я прошлась по замку, ощущая странное беспокойство в крови. Губа уже опухла от моих постоянных покусываний, да и рука побаливала. Хорошо хоть я никого не встретила, пока бродила привидением по коридорам. Впрочем, в этом была заслуга не только судьбы, но и моя лично: как только я слышала чьи-то разговоры, то старалась отступить в тень, а то и шагнуть в соседний коридор.

   Эти бессмысленные блуждания надоели мне через пару часов, но возвращаться к себе не хотелось, как и кого-то встречать. Не разрешив дилемму, я просто села на пол возле лестницы и начала бессмысленно теребить ленты на корсаже.

   Прошло еще с пол часа. Я как раз успела уговорить себя вернуться к себе, но тут во дворе послышались шаги, и я решила повременить со своим решением. На пороге появился отец. Я тотчас хотела подняться на ноги и подбежать к нему. Как-никак, а папа отсутствовал, почти месяц. И я успела соскучиться.

   Но моя мать меня опередила. Она как раз спускалась по лестнице, спеша навстречу к отцу.

   – Рада, что ты приехал. Мне давно нужно обсудить кое-что с тобой

   Граф коротко кивнул матери.

   – Я к твоим услугам. Не забудь только дать распоряжение Чичите, чтобы поговорила с конюхом. Он вечно забывает почистить лошадь.

   – Конечно, дорогой. А сейчас пойдем в наши покои. Кое-что произошло.

   Отец с матерью поднялись по широкой лестнице, и пропали с поля моего зрения. Я еще немного посидела, потом поднялась и зашагала к себе. Проходя мимо опочивальни родителей, случайно услышала обрывок разговора.

   – Несколько минут назад приехал почтовой. Джензбург пишет, что тянуть больше нельзя: завтра за балу мы назначим день свадьбы.

   "Свадьбы?! Завтра?!" – я опешила и прислонилась ухом к двери, стараясь не упустить ни слова.

   – Не глупи, она еще не готова!

   – Ей шестнадцать, она могла быть за мужем уже два года, а вместо этого кокетничает и заигрывает. Я не знаю, чем это может закончиться. Точнее, знаю, просто не хочу даже думать о подобном.

   А то, что Тирин меняет фавориток каждый день, ну, точнее, ночь, Креста флиртует не хуже меня. Нет хуже! Но она еще ребенок. Вот пройдет год другой...

   – Элен не дитя. Она прекрасно осознает, что делает.

   – Но может забыться. Тогда все, мы окончательно пойдем ко дну.

   – А то, что наша дочь пойдет ко дну тебя не волнует? Две его жены пропали. Третьей официально признали смерть. А ему ничего, цветет и пахнет, как будто не разменял шестой десяток.

   – Ну, ты же не хочешь сказать, что веришь пустопорожним выкрикам крестьян, дескать, он демон. Это глупо.

   Я не стала слушать дальше, просто медленно пошла вперед. Карл Джензбург – человек, которого все боялись, и я должна выйти за него замуж. Мое мнение никого не волнует. Внезапно в памяти всплыли недавно прочитанные строки:

   – Есть раб, и есть господин...

   Но я не желала быть ничьей рабыней. А в особенности, так шестидесятилетнего демона!

   – Графиня Стефаль, на этом балу вы превзошли саму себя, все настолько прекрасно... нет слов. Скажите, вы не видели Элен? – слова, долетевшие откуда-то справа, вернули меня из воспоминаний.

   Голос матери я узнала сразу, как и ее манеру разговора: немного лести, и коротко о том, что ей на самом деле нужно, пока оппонент и сам не начнет выплетать из слов кружева. Так, подождите: "Элен?!". Мелькнула мысль: "Нужно уходить". Встречаться с матерью мне пока не хотелось: я еще не была морально готова к знакомству с женихом.

   Трусиха!

   "Например, к тому окну, – почти сразу решила я, – оно в тени, не сразу заметят".

   Заодно, обследую сад. Я попыталась тихо проскочить ту часть зала, где была для матери, как на ладони и села на подоконник. Может, найду объект для слежки, а то просто смотреть на пустынные лужайки нет смысла. Неинтересно. Ведь даже луны не видно.

   Эх, ничего примечательного! Я вздохнула. Вот так всегда. Ладно, о чем я там раздумывала?

   Но вернуться к воспоминаниям не удалось (впрочем, они того не заслуживали). Меня все-таки отыскали.

   – Дорогая, как я рада, что ты здесь, мы так долго не виделись, – воскликнул звонкий голос моей главной соперницы.

   – Привет, Катрин, ну как я могла пропустить последний весенний бал, тем более в твоем доме? – интересно мне удалось изобразить неземную радость с легким удивлением и даже обидой? Вот Катрин играет великолепно, даже странно: обычно я насквозь вижу ее ложь.

   – Это была бы невосполнимая потеря для нас, – в последний момент девушке удалось скрыть сарказм в своем голосе, и она улыбнулась.

   – Рада, что ты так считаешь. Твоя поддержка так много значит для меня, – "О, да, безумно много! Интересно, когда нам надоест играть в наши игры?"

   – Я не могу иначе. Ты же знаешь, что ты моя лучшая подруга. Кстати, мы завтра идем к гадалке. Хотим узнать о своем суженом. Ты с нами?

   – Нет, я уже знаю, с кем свяжу свою судьбу, зачем же мне гадания? – я хитро улыбнулась, успев придумать, как можно досадит Катрин. Ну, что, спросишь кто мой жених?

   Зрачки Катрин расширились.

   – И кто же счастливчик? – в голосе Катрин звучало безразличие и легкое любопытство, но если вспомнить, что лгать она умеет едва ли не лучше меня...

   – Прости, не могу сказать, боюсь сглазить, – я покачала головой.

   – Так тебе еще не сделали предложение, – в глазах собеседницы прямо на моих глазах рождалось пламя.

   Судя по всему сплетница решила, что кандидат на мои руку и сердце ее бывший поклонник. Пару дней назад он переметнулся из ее свиты в мою.

   Забавно. А жизнь-то налаживается. Отомстим за все ее наговоры!

   Ты говорил, что у тебя знакомый целитель.

   – Может он сможет помочь Элен. Я боюсь за нее. Она воет на луну, прямо как оборотень. Только это секрет. Кроме меня никто не знает.

   А я еще удивлялась, почему на меня потом Джефри неделю как-то странно смотрел!

   – Сделал, но мало ли, – я в «неописуемом» волнении поднесла руки к груди, – дикий зверь на охоте, неудачная дуэль. Не хочу рисковать любимым.

   – Ты мне не доверяешь? – отшатнулась от меня "подруга".

   – Что ты, почти как себе самой! – "А если учесть, что и себе я верю крайне редко!" – Но и у стен есть уши. Обещаю, ты первая узнаешь, кто он, – я заговорщически ей подмигнула.

   Дальнейших издевательств не последовало. Эх, я ведь так много могла рассказать! Впрочем, Катрин и так побледнела (мне даже стало немного, самую малость, жаль ее), так что кое-чего я достигнуть успела. В любом случае моя мать не оставила мне выбора. Она все же смогла выделить мою фигуру среди остальных. Нелин Мирра подошла поближе.

   – Милая Катрин, Элен, – два коротких кивка.

   – Мое почтение, Нелин Мирра, – Катрин сделала реверанс, я ограничилась кивком и улыбкой.

   – Я бы хотела поговорить с дочерью, если ты позволишь.

   – Не буду вам мешать, – девушка кивнула и поспешила удалиться.

   – Мама, вы ведь хотели поговорить о свадьбе? – успела вставить я, пока Катрин еще была рядом. А вдруг это моя последняя возможность досадить Катрин?!

   "Подруга" застыла, я бы даже сказала, окаменела, впрочем, мать тоже. Я ведь не должна даже подозревать.

   – До скорого, вечер еще долог, – сказала я статуе номер один с премилой улыбкой на лице.

   – До встречи, – в голосе девушки прозвучала дрожь. Катрин отошла на пару шагов, но внезапно оглянулась. Она смотрела не мне в глаза, вообще даже не на меня, а куда-то вдаль, как будто я лишь стекло.

   Странное ощущение. По моему телу даже пробежал холодок. В глазах Катрин была пустота, боль. Я ожидала увидеть злость. Это ведь моя победа в нашем вечном соперничестве. Но... Неужели она его любит? Это ведь игра! Детские шалости, так и не переросшие во взрослую жизнь. Мы могли бы стать настоящими подругами, и со смехом вспоминать эти годы. Но не сейчас, когда жизнь бурлит, а в сердце одно желание – быть лучшей.

   Я отвернулась от Катрин: захочет – вернет. Я теперь ей не соперница. Это была последняя шпилька. И снова посмотрела на мать.

   – Как ты узнала?

   – Что ты подошла, чтобы поговорить о свадьбе? – я пожала плечами. Жест был машинальным. Ответ готов. – Мне уже шестнадцать, не хочу быть причиной, по который наш род пойдет ко дну, – я почти дословно повторила ее вчерашние слова. Интересно, догадается? Но мать лишь кивнула головой. Похоже, ответ ее не интересовал, и она не вслушивалась.

   – Пошли, пора познакомится с суженым. Не заставляй Карла ждать, – Нелин Мирра повернулась и углубилась в толпу.

   А в моем сердце начала рождаться злость. Хотя нет, лгу, она появилась там задолго до этого дня. Я ведь уже очень давно знала, что не нужна своей матери. Нелин Мирра интересуют только вопросы, связанные с нашим родом, честью. Я тряхнула волосами, выпрямила на мгновение поникшие плечи и быстро зашагала следом. Хватит оттягивать неизбежное. Я ничего не смогу изменить. Пора встретиться со страхом лицом к лицу. Вот только в зеркало загляну.

   В огромном на несколько сиг в длину зеркале с золоченой рамой вглядывалась темноволосая девушка: ярко алое с вставками черного платье, с глубоким, но в рамках приличия декольте. Голые руки покрыты легким загаром. Темные глаза (на самом деле они карие, но при таком освещении кажутся почти черными). В длинных волосах сверкали рубины. Достойная спутница жизни для некроманта. Но вряд ли оценят. Буду лишь игрушкой – в лучшем случае, в худшем – жертвой, рабой!

   Я вдавила ногти в ладонь, заставляя себя забыть о словах в заклятье. Они ничего не стоят. Я смогу все изменить, если они вообще имеют какое-либо отношение к моей судьбе!

   Все эти мысли проносились в моей голове, а ноги продолжали нести куда-то вперед. Поминутно приходилось кивать знакомым и улыбаться: лучше уж так, чем потом объяснять свое "возмутительное" поведение, а если еще и Катрин начнет его трактовать по-своему... Долго я в таком темпе не продержусь. Не Цер7 ведь!

   Демон! 8 Я все-таки столкнулась с кем-то. Упасть мне не дали, но конфуз возник. Я подняла глаза.

   – Простите, я была не осторожна. Вы не пострадали? Может, мне удастся все уладить? – медленно с улыбкой проговорила я, на миг прикрыв глаза. Знаю, неприлично флиртовать в день помолвки (или что там у меня сегодня?) но удержаться не могу, хоть какое-то развлечение, да и объект привлекательный.

   Брюнет посмотрел на меня. Я дернулась. Нет, конечно, я была виновата перед ним, но это не повод окатывать меня презрением вдобавок к самоуверенной усмешке, не исчезавшей с его губ.

   К счастью, выразить все, накопившиеся за этот вечер, эмоции словами я не успела, только зубами и заскрипела. В поле зрения возникла мать.

   – Карл Джензбург, рада вам представить мою дочь Элен. Элен познакомься.

   Глубокий реверанс. Я всеми силами пыталась скрыть, охватившую меня, растерянность. Карлу Джензбургу исполнилось минимум шестьдесят лет (он не отмечал свои дни рождения, как делало большинство из нас, и я не могла назвать его точный возраст). А человеку передо мной было около тридцати! Скорее, даже меньше. Какой-то родственник: сын, кузен... Я мотнула головой: глупости! Все прекрасно знали, что Карл был последним представителем рода Джензбургов.

   Я снова подняла глаза. Эх, поспешила я с официальным приветствием! Интересно, какое выражение была на лице у Карла, когда он понял кто я? В наших краях я имею некоторый вес. Сейчас глаза напротив не выражали ничего.

   – Забавное у нас вышло знакомство, не находите? – решила начать я разговор.

   Карл не находил. Не обращая ни малейшего внимания на мою, судя по его поведению, не заслуживающую и толики внимания, персону и пропустив мимо ушей слова, он повернулся к матери и легко махнул ей головой. Его жест можно принять как за поклон, так и за непроизвольную судорогу. Я решила остановиться на первом варианте, как на более лестном.

   – Благодарю за оказанную честь, сударыня, я высоко ценю ваш вассальный род.

   Далее шло еще множество важных и не очень слов, но я их уже не слушала. Этот наглый выскочка обозвал нас своими вассалами! В былые времена он бы дорого заплатил за свою оплошность (да и оплошность ли?). Мирра находился под опекой Джензбургов много лет, но мы не были его вассалами. Это тоже самое, что и назвать дворянина крестьянином. Неужели мы обязаны это выслушивать?!

   Я перевела взгляд на мать. Она тоже уловила его слова о вассалах, но видно, была готова к подобному повороту, поэтому даже не поморщилась, а ведь род был для нее всем. Но Нелин мастерски владела своим лицом. Мне до нее было далеко. Жаль!

   Одно интересно: что они все такого знают про Карла, чего не знаю я?

   Внезапно слух зацепился за слова:

   – У вас прелестная дочь, она украшение любого бала.

   "Приятно слышать, – я слегка улыбнулась, – возможно, я погорячилась на счет Джензбурга".

   Не так уж он плох. Волнуется, вот и говорит глупости, да и мне ни словечка. Ну что ж, пора приступить к более конкретному осмотру жениха. Хорошо хоть я могу ничего не бояться, пока он занят разговором. Итак:

   Довольно высок, неплохо сложен, даже очень неплохо. В Карле аристократические внешность: тонкость костей, белая кожа и аристократические манеры (этого у него не отнять) переплелась с силой, выносливостью. Длинные иссиня-черные волосы падали на плечи и подчеркивали голубизну глаз. Мне понравилось все, кроме надменной усмешки и презрения, а также того, что он не обращал на меня внимания.

   Снова слова, изредка прерываемые короткими паузами. Кажется, теперь мать выражает безграничную радость от встречи. Тут двумя словами не отделаешься – не поймут, оскорбляться.

   Знали б вы, как мне все это надоело!

   Я уже минут пять стояла без движения, как бы вне круга избранных, тех, кому позволено говорить. И это я, привыкшая находится в центре внимания, над чьей шуткой, какой бы жестокой она бы не была, смеется вся наша молодая аристократия!

   Ладно, так просто я не отступлюсь! Возможно, Карл, ты не понимаешь, но я не хочу, не желаю и не буду пустым местом. Для тебя я ведь никто, просто, надо же на ком-то жениться. Ее чувства, внешность, даже имя – не имеет значения. Разве только родовое.

   Ни за что!

   – Я – Элен Мирра и ты будешь у моих ног, клянусь! – тихо пробормотала я, впрочем, настолько тихо, что не думаю, будто даже, стоящие рядом мать и Карл, меня услышали. Что уж говорить об остальных. Я клянусь!

   Это была плохая идея, но Элен не могла этого знать: ярость играет с людьми злую шутку.

   Я прищурилась, окидывая взглядом зал: сыграем в игру – королева и ее верные подданные. Акт первый.

   Почти сразу же на глаза попался...

   Олин?! Мой бывший ухажер, с которым я недавно рассталась. Я тогда начала охоту на кавалера Катрин – Джиана, а "ручной" Олин был забыт. Около двух недель назад он уехал в свое второе поместье – немного западнее от нас. Что ж, удачно, что он вернулся. Я об этом не знала. Олин-то мне и поможет!

   Я смотрела ему прямо в глаза: "Давай, забудь о собеседника, посмотри на меня!" Минута-две. Постепенно просыпался гнев. В былое время он бы душу Демонам продал за такое внимание, а сейчас...

   Есть!

   Теперь взгляд наверх: "Какое небо голубое" – пробило меня на новомодную песню (это в зале с коричневыми потолками!). Снова на Олина. На этот раз он смотрит на меня.

   Замечательно!

   Смущено опускаю глаза. Жаль нельзя покраснеть по собственному желанию, но я и так справлюсь. Это всего лишь Олин!

   Снова глаза в глаза, радостная улыбка, показное смущение, даже маленькая слезинка, набежавшая на глаза.

   Олин покачивает бровями. На языке флирта сие означает: Я весь твой, но оценишь ли ты мою жертву, жестокосердная, или предпочтешь, что бы я играл роль дрессированной мартышки? (авторство над второй частью приписывается Катрин). Нет, все же поездка его изменила. И не в лучшую сторону! Где мой покорный слуга?!

   Я касаюсь рукой корсета и на миг закрываю глаза – мое сердце твое на веки. Только в твоих силах разбить, или возродить его.

   Даже так? – Олин касается большим пальцем подбородка.

   Конечно, сейчас, идиот! – короткий взмах ресниц.

   – Еще увидимся, – слышится от поклонника. А затем Олин начинает подходить ко мне медленным кошачьим шагом. Сразу видно, профессиональный танцор. С ним действительно танцевать одно удовольствие, но в остальное время он до невозможности скучен.

   – Нелин Мирра, позвольте пригласить Элен на танец?

   – С радостью принимаю твое приглашение. За время твоего отсутствия я ужасно соскучилась, – произнесла я, прежде чем мама успела сказать свое твердое материнское "нет".

   Олин увлек меня на середину зала. Я лишь мельком увидела недовольство на лице матери и что-то отдаленно напоминающие злость на роже Карла. Ну, что ж, это лучше, чем невнимательность.

   Туфельки призывно стучат по ковру. Еще миг – я танцую масандру9 – один из моих любимых танцев.

   – Что ты хотела, Элен? Ради чего сыграла радость от встречи? – тихий шепот возле уха. Я ничего не забыл, просто смирился.

   – Почему я должна что-то играть? Все мои слова – правда, за ними не уследишь. А на лицо надеть маску гораздо проще.

   – Ты не раз доказывала, что я тебе полностью безразличен, – в голосе Олина просыпаются чувства, сначала надежда, безнадежная надежда.

   – Я не раз доказывала, что я – заблудившийся ребенок, который ищет, сам не зная что, – медленно с придыханием проговорила я в ответ.

   Олин смотрел ей в лицо. Сначала задорное, с веселыми искорками в зрачках, безудержной улыбкой. А потом слой за слоем слетел смех, радость, исчезло притяжение губ, привычные яркие краски, окружавшие Элен с их первой встречи. Сейчас перед юношей стояла беззащитная девушка, которой он – Олин, был необходим, а не бездушная кокетка, с легкостью разбивающая сердца.

   – Кто ты? – не успев подумать, прошептал молодой граф.

   – Элен Мирра! – и вновь из глаз брызнули искорки, а мир вернул себе привычные краски. Это снова была та Элен, которую он знал.

   Вот только достойная продолжательница рода Мирра была всего лишь маской за которой скрывалась нежная и ранимая душа. Роза с длинными колючками, цветок, нежнее, которого нет, и не будет.

   – Объясни!

   Но удовлетворить свое любопытство Олину не удалась. Быстрая смена партнерами, потом еще одна. Мы вращаемся по безумному кругу. Над нами сияют и переливаются свечи, сотни свечей. Веера поднимаются в воздух. А люди, увы, принадлежат земле. Даже этот безумный, волшебный танец не в силах ничего изменить. Ганс, Михель, Джошуа, улыбки, поклоны, приветствия, повороты головы, новые па, где-то еле слышный шепот:

   – Люблю тебя, – я начала вертеть головой, пытаясь определить автора слов, но на лицах окружающих невинные выражения. Кто же из них? Не важно! Есть только танец.

   – Я не понимаю тебя, – Олин вновь возникает рядом со мной

   – Не понимаешь? – легкая улыбка, – я ведь... Я очень скучала.

   Олин притянул меня ближе. Наши тела соприкасались. Да, это против приличий, на грани допустимого, но мне не впервой их нарушать, к тому же Олин сейчас важнее. Точнее, важнее ревность Карла – первый шаг на пороге к любви.

   – Ты ведь знаешь, что значишь для меня. Я люблю тебя всякую: веселую хохотушку, придумывающую все наши розыгрыши, холодную льдинку, с повадками королевы и нежный цветок – твою истинную душу.

   Откуда тебе знать мое "я", если я и сама не представляю, каково оно?

   – Но ты ведь уже сказала мне "нет".

   – Ошибка, я поняла, что значит быть без тебя. Это не назовешь жизнью. Но ведь еще можно все изменить?

   – Готов на все. Лишь одно слово.

   – Просто будь рядом.

   Массандра окончена. Последние звуки меркнут вдали. Я смотрела на Олина с грустью, обреченностью и страхом. Есть один волшебный взгляд. Ну, как, истинного волшебства в нем ни капли, но перед зеркалом я его долго тренировала.

   – Не бойся, я с тобой, я смогу защитить тебя, – проговорил он, глядя мне в глаза.

   Захотелось расхохотаться, только не весело, с озлобленностью: "Он?! – Меня?!" Но я сдерживаюсь. А читать мысли брат Катрин пока не научился, а-то не был бы так ласков со мной еще с нашей первой встречи.

   – Прости, это сильнее меня, – тяжкий вздох, дрожь, – но я постараюсь ради тебя, ради... нас?

   Олин коснулся пальцами моего подбородка, нежно провел по нему.

   – Ради нас? Еще вчера я не мог мечтать о таком.

   Собеседник взял мою руку и покрыл ее поцелуями.

   "В губы, конечно, было бы лучше, – пронеслось в мозгу. Я поискала глазами Карла и не нашла. – Ничего, надеюсь, у него нет проблем со зрением" – с вызовом подумала я.

   А потом пришла боль.

   Глаза застелила черная пелена. Захотелось упасть, согнуться в комок и лежать без движения. Перед глазами проплыли злорадные и презрительные усмешки на лицах "любимых подружек", жалостливые лица приятелей, безжалостная улыбка матери, прозвучали их презрительные слова, слова мнимого соболезнования. Я вцепилась во что-то, пытаясь удержать, не упасть в водоворот боли, который все приближался и приближался. Только бы выдержать, не сломаться!

   Рядом послышался какой-то звук, а фигура Олина начала явственно отдавать красным, и внезапно боль отступила. Это как глоток чистого воздуха после смертельного яда. Я была так счастлива, что спаслась от неожиданной напасти, что не обратила внимания, на того, кто тряс меня. К счастью, ступор быстро прошел. Я подняла глаза на Олина.

   – Что с тобой произошло? – с непонятным страхом в глазах спросил Олин.

   – О чем ты? – я решила разыграть непонимание. А потом перевела взгляд вниз, на свои руки. Одна из них выглядела нормально, а вот вторая... Масштабных изменений не предвиделось и с ней, да и то, что я вцепилась в руку Олина вполне предсказуемо, но почему она в крови?!

   – Что это?! – в моем голосе прозвучала настоящая паника – первое истинное выказанное чувство за вечер. Я разжала пальцы.

   Олин поднял свою руку и мне открылась довольно большая рана. Неужели это я ее нанесла? Какой ужас!

   Спутник смотрел на меня с опасением. В мыслях он уже раз сто пожалел, что вообще связался со мной. Наверное, посчитал сумасшедшей, а теперь удивляется, как это он так долго не мог этого понять.

   "Значит, вот как ты меня любишь?" – мысленно возмутилась я. Ты не лучше сестры. Но Катрин хотя бы не лжет сама себе. Она ненавидит меня и сознается в этом. Но ты... Ты видишь себя рыцарем в сверкающих доспехах, которого в конце пути ожидает дама сердца. Глупец! Кому ты нужен?!

   Придется вновь сыграть. Ты хочешь даму сердца? Что ж, посмотрим, кто тебе достанется в конце этой мизансцены!

   – Прости, прости меня, это я во всем виновата, – я поднесла его руку ближе к глазам, в которых сверкали слезы. – Тебе необходима помощь. Лекарь...

   – Брось, это царапина! У настоящих мужчин раны бывают и похуже, – "А какое ты имеешь к ним отношение?!"

   – Тогда... ты, вероятно, боишься заражения? Я вижу в твоих глазах страх. Лекарь поможет!

   – Нет! – вскричал Олин, – тебе кажется, зачем кому-либо знать об этой мелочи!

   Мужчины, какие же вы предсказуемые. Стоит только намекнуть на вашу трусость, и вы забудете все на свете, доказывая, что вы на свете всех храбрее. А больше всех стараются сами трусы!

   – Но я полагаю...

   – Еще один танец?

   Олин, неужели ты решил, что у девушек такая плохая память? И я забуду о том, что произошло после очередного танца? Если бы это ни было в моих интересах... Впрочем, не один ты так думаешь.

   – Он уже обещан мне, – из-за спины слышится чей-то голос. Я стремительно оглянулась, надеясь, что это будет... Великолепно, мои действия достигли цели: Джензбург. Карл все-таки обратил на меня внимание. Один: ноль в мою пользу. И я надеюсь, что это не последняя моя победа. Но для начала хватит, ведь игры с Олином изрядно надоели.

   – Один танец ничто в сравнении с жизнью, – сказала я в пространство между кавалерами (пусть подумают, кому из них предназначались мои слова, да и что они значат, а то я и сама не знаю) и подала Карлу руку.

   Пары начали кружиться в каравелле10 задолго до появления новой пары. Потому, казалось, нашим уделом будет танец в самом углу. Но у Карла, похоже, были другие мысли на этот счет, а, возможно, он предугадал мои желания.

   Через несколько мгновений мы парили в самом центре пар – в центре зала, будто это закон, непреложная истина, и по-другому быть не может.

   – Вы, кажется, употребили свою власть надо мной, сир, – "Почему я боюсь поднять на него глаза?"

   – Когда же успел? Ведь только сегодня я имел счастье познакомиться с вами. А шестнадцать лет назад, когда я видел вас впервые, вы были новорожденным младенцем. Я и подумать не мог, как вы похорошеете.

   – Да, это так. И скажу вам правду, я совершенно не помню нашей предыдущей встречи. Давайте считать, что мы познакомились сегодня. Это гораздо романтичнее

   – Желание дамы – закон, – галантно ответил кавалер, наклонившись к самому моему уху, а затем закружил меня в новом па.

   – Но раз мы познакомились только сегодня, когда я успела пообещать вам танец, милорд Джензбург.

   – Бросьте, какие могут быть церемонии между женихом и невестой. Просто: Карл. И я надеюсь на ответную уступку с вашей стороны, – жених легко улыбнулся.

   – Конечно же, для вас я просто Элен, – я улыбнулась в ответ и быстро положила голову на грудь партнеру, пока он не заметил выражения моего лица. Обращение по именам, на "ты" – все это было очень мило, но передо мной стоял Карл Джензбург – Демон во плоти, а вовсе не мечта моей жизнь. Где-то в глубине души начало появляться ощущение, будто меня водят за нос, показывают только то, что я хочу увидеть.

   Джензбург решительно прервал ход моих мыслей.

   – Что до танца, то вы предложили мне самому загадать желание, после нашего столкновение. Или вы уже забыли? – аристократ нарочно приподнял мою голову, чтобы заглянуть в глаза.

   "А он не глуп, – пронеслось в мыслях, – глаза ведь почти всегда правдивы".

   Они – "зеркало души", или как там? Но с моих губ слетело совершенно иное:

   – Вот только я не обещала его выполнить.

   – Вы могли отказаться от танца. Я ни к чему вас не принуждал, – наконец, я подняла на него глаза, и меня бросило в жар от его уверенного лица, ничего не выражающей улыбки и черных как смоль глаз.

   – Отказать вам, Карл? – я улыбнулась самой провокационной из своих улыбок, – вы действительно верите в то, что я смогла бы так поступить?

   – Тогда я жалею, что не загадал что-то более весомое, нежели танец.

   Ха-ха!

   – О чем вы? – в моих глазах непонимание.

   – Например, поцелуй, – Карл притянул мою руку к губам и медленно прикоснулся к ней.

   Я вздрогнула и с трудом подавила желание прильнуть ближе к партнеру. В крови просыпалась какая-то чуждая мне сила. Я почти до крови прикусила губу, заставляя себя продолжать невинный разговор.

   – Вы замечательно танцуете, где учились?

   – Вы меняете тему разговора?

   "Вы совершенно правы, Карл. Но вы могли бы сделать вид, что не заметили этого!"

   Но мои губы между тем снова лгали:

   – Нет, мне действительно интересно. Хочу знать о вас все, – я отвела взгляд, как бы смутившись своих слов.

   – На западе Киринеи

   – Неужели вы посещали королевский двор? – мои глаза загорелись: мне на самом деле было интересно, так как, самой до безумия хотелось попасть туда.

   – Да, я уверен, мы сможем выбраться туда вдвоем, как чета Джензбургов.