Текст книги "Предсказание (СИ)"

Автор книги: Елена Козак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 45 страниц)

   Я пожала плечами, отложила в сторону накидку и поднялась. Все вроде бы было в порядке. Хотя меня все еще слегка трясло. Я сделала несколько шагов.

   – Спасибо вам.

   – Не за что, – маг мягко улыбнулся.

   Я ответила на улыбку и пошла к двери. Мне нужно было прийти в себя, узнать, что с Лиин, поговорить с другими однокурсниками, чтобы понять, что происходит. А где-то в глубине души притаилась мыслишка: "А, может, ну его?" Любопытство ушло в прошлое, все было слишком запутано, слишком непонятно, чтобы пытаться отгадать все эти загадки, любезно (пожалуй, слишком любезно) предоставленные судьбой. Хотелось забиться в комок и заснуть, просто заснуть, ни о чем не думая.

   – Элен, что ты знаешь о самоубийстве Милины? – вопрос застал меня на пороге. Я медленно обернулась и посмотрела округлившимися глазами на магистра.

   – Ничего. А что произошло?

   Дорин досадливо поморщилось. На его лице читалось: "Если бы я знал, то не стал бы спрашивать". Маг махнул мне рукой.

   – Ладно, иди.

   Я постояла еще некоторое время, ожидая ответа на свой вопрос. Но Дорин, как прежде Алехандро, углубился в бумаги. Мне не оставалось ничего кроме, как уйти. Я уже и забыла, что от магистров ответов не жди, только одни вопросы. А мне еще казалось, что магистр Дорин иной.

   Дверь захлопнулась. Дорин отбросил бумаги в сторону и переплел руки в замок, раздумывая надо всем, что произошло. После разговора с магистром Верданой, Дорин собрался идти к себе. Маг уже создал портал, чтобы переместиться. Но услышал какой-то удар, а потом крик коллеги. Пришлось немного задержаться – сила, предназначенная для создание портала рассеялась в воздухе. Эх, если бы это было единственной проблемой!

   На земле лежало тело девушки. Вероятно, когда-то она была красива: темные волосы, белая кожа... А сейчас... Прежней осталась только улыбка – безграничный восторг. Она была счастлива. С чего бы? Да еще и эти слова: "Он меня любит".

   Дорин поморщился, вспоминая увиденное. Он знал людей, которые считали смерть счастьем, избавлением от жизненных мук. Хотя и не понимал этого, всех этих людей с их желанием побыстрее покончить со своей жизнью. Редко удавалось помочь им, спасти. Так и сейчас. Несчастная была мертва.

   А потом начался кошмар. Имя девушки выяснилось быстро Милина Азер – баронесса в третьем поколении: ее дед получил титул от монарха. Ничего особенного. Обыкновенная жизнь: наряды, балы, распри с наследством. Нет ничего нового под солнцем. Кроме, разумеется, одного: зачем она это сделала?

   Милина открыла окно и выпрыгнула из него. Никто ничего не видел и не слышал. Ее соседки Джулин не было в комнате в момент трагедии. К себе графиня вернулась только утром, отказываясь отвечать, где провела ночь. Более того, начала угрожать магистрам, кричать, что она всех ненавидит и напишет обо всем отцу.

   Аристократку оставили в покое, ограничившись тем, что наслали на нее сонные зелья. Магистры были не против применить его и к себе. Но было еще слишком много дел, которые нужно было сделать, не смотря на бессонную ночь, которая уже давала о себе знать: написать родителям Милины, проверить остальных учеников – в их комнаты послали несколько старших учеников. Одному из них повезло найти нечто необычное в комнате Лиин Бианим и Элен.

   Магистр Алехандро расплылся в улыбке, услышав второе имя. И сказал, что лично допросит их... Расспросит. Дорину не понравилась эта отговорка, не понравилось выражение лица магистра, блеск в глазах, но помешать ему он не мог. Номинально ведь молодой магистр подчинялся ему. А вот приглянуть, на случай чего-то неожиданного попытался. И едва не опоздал.

   Дорин откинулся на спинку кресла. Элен можно было оставить в покое, не задавать вопросов об однокурснице, если бы не одно но: вызвать дух Милины у некромантов не получилось. А это могло означать только одно: ночью произошло не самоубийство. Это было убийство.

   Вскоре после того, как я покинула кабинет Дорина, оказалось, что я переоценила свои возможности. С каждым новым шагом силы покидали меня, пока я, наконец, не остановилась совсем. Пришлось присесть на корточки рядом с одиноким деревом и тяжело вздохнуть. Все тело болело, но не сидеть же посреди парка: так и корни недолго пустить. Буду, как это дерево – я провела рукой по шершавому стволу и закрыла глаза. Впрочем, подольше отдохнут не удалось, разве что какую-то минуту-две.

   – Элен! Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? – всего в нескольких шагах от меня появился Фред. Я не видела, как он приблизился, сосредоточившись на своих чувствах.

   Мужчина подошел ближе и присел рядом со мной.

   – Так что, котенок?

   Я ничего не ответила. Но мои губы поневоле начали расплываться в улыбке. На душе стало как-то легче, силы начали возвращаться. Я уткнулась Фреду в грудь и обвила руками шею. Захотелось даже расплакаться. На этот раз от счастья, что ты кому-то нужна. Не просто кому-то, любимому человеку. Но я вовремя вспомнила, что ненавижу слезы. Перед магистрами не грех разыграть спектакль, даже, если это и не спектакль вовсе. Но точно не сейчас.

   Мужчина помог мне подняться, убрал волосы с лица, невинно поцеловал в нос.

   – Все в порядке?

   А я внезапно расхохоталась.

   – Ты уже третий, кто задает мне этот вопрос. И я только в первый раз могу ответить, что все прекрасно. Кстати, а откуда ты здесь?

   – Тебя ищу, – Фред посерьезнел – Лиин сказала, что ты у магистров. Они вам допрос устроили. Твоя подруга сама не своя от страха было. Но говорила, тебе меньше досталось, чем ей.

   – Не уверена. Я еще толком в себя не пришла после допроса. До сих пор мутит, – я сжала руки в кулаки, – ненавижу магистра Алехандро. Если так пойдет дальше, я до конца учебы просто не доживу.

   Фред еще крепче прижал меня к себе, стараясь успокоить. Потом коснулся подбородка и заглянул в мои глаза.

   – Что произошло?

   – Магистр Алехандро вызвал нас к себе, начал задавать вопросы, потом... – Фред мягко прервал меня:

   – Я имею в виду до этого. Что произошло ночью?

   Я отвела глаза, потом и вовсе закрыла их, положив голову Фреду на грудь, и стараясь успокоиться, чувствуя игру мускулов у мужчины под рубашкой:

   – Мне сон приснился. Странный сон. Туман, голоса, потом какие-то слова. Вперемешку: киринейские и какие-то другие. Во сне я знала, что они означают, а сейчас это просто пустые фразы, безо всякого смысла. Сейчас попытаюсь вспомнить, – я подняла голову, прищурила глаза, – если интересно, конечно же.

   Фред кивнул, с любопытством и беспокойством глядя на меня.

   Я почесала мочку уха.

   – Эн эмбер зер эн верлс... Нет, подожди, – я щелкнула пальцами, – эн эмбер зер элсе мире – что-то в этом роде. Точно не помню.

   Я скорее почувствовала, чем поняла, что Фред отстранился. Между нами пробежал холодок. А потом я ощутила руки мужчины на своих плечах. Он вновь повернул мою голову к себе и вгляделся в глаза.

   – Ты мне так и не сказала, кто ты.

   Я нахмурилась, не пытаясь отвести взгляд. Это были странные слова, странный вопрос, я не могла понять, к чему он. Что-то произошло с Фредом, когда я повторила эту бессмыслицу. Зря, наверное, я это сделала.

   – Я говорила, Элен Виера – Аквистская маркиза...

   – Лжешь! – мы все еще стояли, глядя в глаза, но, не касаясь друг друга телами. Фред даже руки убрал с моих плеч. Теперь только его горячее дыхание доходило до моей шее и груди. Это пугало. Я сглотнула. Внизу живота рождалось пламя, руки начинали дрожать, а тело наоборот застыло, как перед прыжком.

   А в следующую секунду мы уже целовались. Яростно, неистово, казалось, желая причинить друг другу боль. Как будто в последний раз. Мои руки на его плечах, его – на моей талии... до боли сжимающие в объятиях.

   Я бы хотела остановить время, чтобы продлить это мгновение, когда ненависть сплеталась с любовью, когда желание выиграть, доказать что-то и себе, и ему, оказывается сильнее всего остального. В нашем поцелуе не было любви, только страсть, желание обладать этим человеком. И пусть все катится к Демонам!

   Но страсть не длится вечно. Она мимолетная, как раскат молнии. Я тяжело дышала, прислонившись спиной к дереву. Фред снова отстранился от меня, опасаясь, что еще чуть-чуть и одним поцелуем дело не ограничится.

   По аллеям пронесся ветер, разметая мои волосы, холодя кожу, приводя мысли в порядок, загоняя безрассудные желания глубоко внутрь (так ли глубоко, как мне казалось?). Я убрала волосы с лица, скрутила в хвост на затылке, а потом резко отпустила.

   С глаз Фреда пропало пламя, которое вспыхнуло в них совсем недавно. Он, как и я, пришел в себя.

   – Так, кто же ты? – теперь в голосе звучала издевка. Мужчина заранее знал, что я не отвечу. И был прав.

   – Не твое дело! – я оттолкнула Фреда от себя и побежала вглубь парка.

   Когда силуэт мужчины скрылся вдали, я перешла с бега на шаг, но останавливаться не собиралась. Разговор с Фредом (и не только разговор), нежный и ласковый поначалу и неистовый, страстный под конец, придал мне силы. Я снова наслаждалась жизнью, дышала полной грудью.

   Но ненадолго. Вскоре глаза потухли, руки перестали трястись, а сердце колотиться. Я даже подумала о том, чтобы вернуться, рассказать о себе (было бы, что рассказывать), переложить груз проблем на Фреда, поискать защиты у него на груди, выплакаться, если нужно – я вдавила ногти в ладонь, стараясь напомнить о своей гордости, о том, что нельзя возвращаться, а пытаться изменить прошлое – глупо. На несколько шагов увещеваний хватило, потом снова проснулись отчаяние, усталость, боль...

   Я почти решилась повернуть назад, когда услышала чьи-то всхлипывания, грозящие перерасти в истерику. Любопытство возобладало над здравым смыслом. Я подошла ближе и оказалась на небольшой поляне. В нескольких шагах от меня стояла Джулин и рыдала.

   – Что с тобой? – я подошла ближе к девушке, забывая о том, что мы никогда не были подругами. Скорее соперницами, никогда не упускающими возможность пустить шпильку, другую.

   – Тебя это не касается, – Джулин подняла на меня покрасневшие от слез глаза – не хочешь поискать себе другое место? – зло добавила она.

   – Вот еще! – фыркнула я из духа противоречий, высоко приподняв голову – сама убирайся.

   Несколько минут мы разглядывали друг друга. Потом Джулин произнесла:

   – Жизнь – ужасная штука.

   – Хуже некуда, – хмыкнула я, сев прямо на траву, не мало не заботясь о своей одежде.

   Глава 21

   – Занятно, – после нескольких секунд молчания произнесла Джулин, покачав головой, – что, счастье закончилось? Ты же в последнее время ходила с вздернутым носом, как будто воображая, что весь мир крутится вокруг тебя. А все остальные – так, ничтожества.

   – Глупости! – я нахмурилась, а потом, глядя в презрительные глаза собеседницы, и вовсе отвернулась. Не то, чтобы Джулин была права, но что-то в ее словах было. Но я не хотела об этом думать, просто забыть – не ровняй всех по себе.

   Девушка хмыкнула, потом расхохоталась злым смехом.

   – Ровнять по себе. Не смеши. Я – графиня, любима дочь и сестра, прекрасная партия для любого, да и богатая невеста, в конце концов. Куда тебе до меня?

   Это было оскорбление, желание унизить, втоптать в грязь. Доказать, что я хуже, чем она. Вот только Джулин и сама не верила в то, что говорила. Это был просто способ защититься, выставить броню между собой и окружающей действительностью (сама не раз так поступала). Пусть бы ее ненавидели, как угодно называли за глаза, но не жалели, не презирали. Как же, королева...

   С первых дней в Университете я завидовала Джулин. У нее было все то, что было у меня: красота, поклонники, успех, признания в любви..., а кроме этого было и то, чего я не имела – прошлое, имя, родословная, красивые платья и дорогие украшения. Иногда я намерено старалась быть похожей на Джулин: так же призывно улыбалась, закатывала глаза, а потом посылала все в бездну, не желая быть второй. Ведь на ее поле битвы я не могла победить.

   А потом Анри, целующий и бесстыдно раздевающий меня, отвернувшийся в нужный момент Фир и Фред – единственный, кто остался рядом. Не знаю, в какой момент я поняла, что весь этот мир фальшив, что не я одна ношу маску, что мы все послушные марионетки в руках судьбы. Мне надоели иллюзии, которые в любой момент разобьются, как хрупкие стекла. Я забыла о Джулин, о том, какое я произвожу впечатление на других, о том, что, говоря: "Я люблю тебя" можно лгать, а во время поцелуев думать, что ты всего лишь одержала очередную победу.

   Реальность оказалась много лучше, чем я считала. Оказалось, что ложь – это не самое важное, а показать свои настоящие чувства бывает не так уж и больно. А ведь еще совсем недавно я считала иначе.

   – Да, ты права, любящая дочь, невеста. Но, если это правда, почему ты сидишь здесь и плачешь?

   – Не твое дело! – проговорила графиня сквозь зубы.

   – Не мое, – я встала, отряхнула юбку и повернулась, чтобы уйти, но, не удержавшись, добавила, – не понимаю, как я могла тебе завидовать. У меня, по крайней мере, есть свобода, – последняя стрела была пущена наугад. Я и предположить не могла, что попала в цель. Хотела просто сказать красивую фразу.

   Джулин вздрогнула и тяжело задышала. Я была готова услышать от нее любое ругательство, смех, еще один презрительный взгляд. А вместо этого девушка уткнулась носом в холодную сырую землю и еще сильнее разрыдалась.

   Не знаю, зачем я это сделала. Вряд ли Джулин был нужен свидетель ее слез. Но бросить ее я не могла. Мне казалось, что это будет предательством. Глупо, излишне самоуверенно, но я просто не могла одернуть юбки и зашагать прочь. Я подошла ближе, не пытаясь, впрочем, утешать, или успокаивать собеседницу. Не думаю, что пустые слова: "Успокойся, все будет хорошо, приди в себя" могут чем-то помочь. Ничто так просто не проходит, а мир не так прекрасен, каким бы его хотелось видеть. Впрочем, Джулин об этом знала не хуже меня.

   Через несколько минут девушка действительно начала успокаиваться. Она вытерла глаза, подняла голову над землей и тихо прошептала:

   – Я тебя ненавижу.

   – Мне уйти? – я снова начала подниматься, но девушка схватила меня за руку.

   – Он рассказал тебе? Нет, не думаю. Впрочем, не важно, откуда ты узнала. Ты думаешь, что свобода это все. Я тоже считала так еще вчера. А он смеялся и все равно сделал это. Нет, Элен, это слишком дорогая цена. Я была уверена, что смогу, но нет, я не заплачу ее, – хотя Джулин и произнесла мое имя, она обращалась не ко мне, а к самой себе. Взгляд девушки был обращен вдаль. Она забыла, что я нахожусь рядом и слышу каждое ее слово.

   Не меня ей хотелось убедить, а саму себя.

   – Кто он?

   Собеседница перевела на меня взгляд, моргнула несколько раз, приходя в чувство.

   – Ты собиралась уходить? Иди, – Джулин разжала пальцы и выпустила мою ладонь.

   Теперь ничто меня не держало. Я могла идти. Но именно сейчас хотелось остаться, узнать, что за таинственный "он". Но мне было не суждено, по крайней мере, сейчас, утолить свое любопытство. Джулин окончательно пришла в себя и не собиралась ничего больше говорить. А умением развязывать человеку язык я не обладала.

   Когда я уже отошла от Джулин на несколько десятков сиг, до меня долетели ее немного запоздалые слова:

   – Только попробуй сказать хоть слово из того, что сегодня услышала от меня!

   Я несмешливо улыбнулась и оглянулась, чтобы показать Джулин, что я ничуть не боюсь ее угроз (что она мне сделает?), но увидела неприкрытый страх в глазах однокурсницы, и передумала.

   – О чем мне говорить? Ты же так ничего не рассказала.

   Элен быстро прошла вперед и скрылась за деревьями. Она не могла слышать, что Джулин вновь начала повторять сказанные не так давно ею же слова: «Любимая дочь, сестра, невеста...» Только не свобода. Это несправедливо иметь почти все, кроме одного, самого дорогого. Но ее свобода не стоит человеческой жизни. А Милина мертва. И это ее руки – руки Джулин Риани в крови. Но она ведь совсем не этого хотела. Просто улыбнуться краешком губ, взмахнуть веером. А потом эти несколько взглядов, несколько встреч и разговоров. Если бы она раньше знала, к чему это приведет?! Но, нет.

   Джулин затянуло в омут удовольствия и наслаждения. А обязательства... Кого они волнуют? Ведь жизнь только одна, и она может пройти мимо. Жизнь не прошла мимо. Джулин завязла в ней, как в трясине, и не могла выбраться наверх.

   Никто не позволит обвинить ее в убийстве. Никто не докажет, что она вообще причастна к нему. А, если попробуют, то их же головы и полетят. Она не окажется по ту сторону тюремных решеток, только не она, и не придет на собственную казнь, но ее совесть изо дня в день будет повторять одно и тоже: "Ты виновата. Ты убийца!".

   Джулин положила голову на ствол дерева и вздохнула. У нее ведь было все, не было только этой свободы. Прекрасно она бы прожила и без нее. Так, зачем же...

   А было ли у тебя все остальное, графиня Джулин Риани?

   Семья Риани была одной из самых богатых во всей южной Киринее. В течение последних столетий их состояние только увеличивалось: новые поместья, титулы от монарха, удачные вложения, великолепные партии для сыновей и дочерей. Все было великолепно. Духи явно оказывали благосклонность этому роду.

   В тот год у графини Джасмин – бывшей первой красавицы графства, родился третий ребенок. Девочку нарекли Джулин.

   В день ее рождения устроили пир, провозглашались тосты, кубки взметались верх, слуги сновали туда сюда с многочисленными подносами, уставленными яствами и графинами с вином. Все было, как в сказке. И никто не мог предположить, что это последний счастливый день для всего семейства.

   Графиня Джасмин не присутствовала на пиршестве. Она еще не отошла от родов, и все время лежала в своих покоях. Мало кому было позволено заходить туда, только личной камеристке. Именно она на следующий день и нашла тело своей госпожи. Графиня приняла слишком большую долю снотворного. Ее уже нельзя было спасти.

   Старый граф очень любил свою жену. Ее смерть буквально подкосила его. Вначале он пытался справиться с горем, приложив все усилия для того, чтобы узнать, что произошло на самом деле. Он не верил, что Джасмин могла сама сотворить с собой такое.

   Она не могла, не могла... Я найду того, кто это сделал!

   Под покровом вечерних сумерек в замок Риани прибыл маг. Он должен был поднять дух мертвой графини и задать ей несколько вопросов. У него получилось. А еще через несколько часов его с позором выгнали из замка. Как есть пошли слухи, что маг оскорбил графа, что он позволил себе не лестно выразиться о его детях, что Джасмин Риани унесла с собой в могилу слишком страшную тайну, что маг оказался шарлатаном.

   Слухи и ничего более, но и они очень решительно пресекались. Граф в ежовых рукавицах держал и своих слуг и детей. Он любил последних, баловал их, но воспитывал со всей строгостью. Впрочем, порой был излишне мягок.

   Когда он смотрел на младшую дочь, в его глазах мелькали странные искры. Девочка не видела этого. Она льнула к нему, строила рожица и заливалась смехом. Аристократ гладил дочь по курчавой голове и шел к себе в кабинет работать.

   Работать... Слуги шептались, будто хозяин запил. Через год это подтвердилось. Граф больше не мог жить без горячащих кровь напитков.

   Я медленно шла длинными аллеями, положившись на судьбу и, не задумываясь, куда меня несут ноги. Было очень тоскливо. Даже солнце, стоящее в зените, не радовало. Слишком многое сегодня произошло, а ведь до вечера было еще далеко. И еще столько всего могло случиться. Я глубоко вздохнула, чтобы сдержать, рвущиеся наружу слезы. Одна слезинка все-таки смогла пробиться. И сейчас медленно текла по лицу. Я смахнула ее рукой, закрыла глаза, попыталась подумать о чем-то хорошем, радостном, забавном. Рассмешить себя мне не удалось, но улыбка на лице появилась.

   Тем временем ноги (или судьба) привели меня к выходу из Университета. Я пожала плечами, раздумывая, что мне делать в городе. Потом махнула рукой и вышла в Риан.

   В городе бурлила жизнь. Многочисленные торговцы предлагали свои товары "почти за бесценок". То тут, то там слышалось: "Отдаю три на серебрушку", "Да ему сносу не будет!", "берите-берите, не пожалеете!" С безразличием прошла сквозь торжище. Деньги у меня были: спор я как-то выиграла, но тратить их на ерунду я не собиралась. Лучше уж в трактире каком-то посижу, на посетителей посмотрю. А вдруг что-то интересное произойдет.

   Но это потом. Сейчас мне просто хотелось находиться подальше от магов (я и раньше не особо любила оставаться в выходные в Университете, а сейчас меня там и подавно ничего не держало), так что я планировала вернуться в Университет только вечером. Одна улица сменялась другой, а я молчала, пытаясь понять, что из всего, что сегодня произошло, волнует меня больше всего.

   Меня волновало все: пугающие сны, непонятные слова, произнесенные мною же, Фред, магистры, Милина. А еще меня волновало мое прошлое, которое не касалось никого помимо меня, и разобраться с которым мне никто не смог бы помочь.

   Лиин отложила книгу в сторону и тяжело вздохнула. Прошло уже пол дня с того времени, как Алехандро задавал свои вопросы, а девушку все еще колотило. Она вспоминала холодный блеск глаз магистра, его резкие движения и вопросы: «Что у вас произошло? Что у вас...». Даже книга не помогла забыть о пережитом. Сосредоточиться на судьбе главных героев не получалось. Более того, страдания романтических персонажей вызывали только горький смех. Как это все было далеко от настоящей жизни, безумно далеко.

   Книга полетела на пол. Лиин поднялась на ноги, решив начать что-то делать. Элен так и не вернулась, и девушка начинала переживать. Сейчас, правда, был еще день, и Элен могла пойти гулять с Фредом. Мужчина, в самом деле, собирался за ней зайти. Так что, возможно, беспокойство было излишним. Но оно не исчезало, не смотря на все эти разумные мысли.

   Чтобы занять себя хоть чем-то, Лиин решила пройтись по башни. Можно было попытаться выяснить, зачем Алехандро позвал их. Поверить в то, что маг сошел с ума, было довольно сложно.

   Сперва девушка решила зайти к соседям по этажу, потом спуститься ниже на этаж, потом еще. Если бы она хотя бы знала, что и где искать! Но пока что приходилось бродить в абсолютном тумане.

   Спустя несколько часов бесплотных блужданий я оказалась перед знакомой таверной. Меня здесь неплохо знали и не пытались подсесть за стол, даже когда я сидела в одиночестве. Огненный шарик, горевший на моей руке в первый день моего пребывания здесь, подрезал крылья местным жуирам. Со мною не связывались, решив, что себе дороже.

   Я села за столик в центре зала. Здесь слышались почти все разговоры, происходящие в таверне, так что, я вряд ли буду скучать. Официантка принесла мне стакан яблочного сока, я бросила ей монету.

   Вначале было довольно скучно сидеть. Посетителей было мало, а те, что были, сидели в одиночестве, медленно цедя что-то из кубков. Небольшая компания сидела возле окна. Но они уже были изрядно пьяны. И слушать их было не интересно.

   – Да я тебе...

   – Неужели ты думаешь, что меня это волнует? К тому же...

   Лацканы на мужских рубахах были расстегнуты, лица покраснели, глаза стали мутными. Головы все больше накренялись к столу, грозя в любой момент окончательно упасть.

   Но постепенно зал заполнялся. Приближалось время ужина, и люди спешили к столам. Я тоже почувствовала голод, подозвала официантку, и мы вместе начали выяснять, что сегодня есть в меню и что я хочу на ужин. Наконец, точка пересечения была найдена, и девушка поспешила (если медленные ленивые шаги в сторону кухни можно назвать поспешила!) за едой.

   Прошло еще, наверное, с пол часа. Пустая тарелка лежала в углу стола и ждала прихода официантки, я продолжала прислушиваться к разговорам вокруг. А их не было. Люди тихо, как мышки, сидели за столами, стараясь не проронить ни единого слова. Их лица были обеспокоенными, волнение перебегало с одного на другое, казалось, что люди, как натянутые струны, готовы в любой момент лопнуть.

   Мало помалу, я тоже начала нервничать, руки задрожали, щеки побледнели, в голове начали проноситься, холодящие кровь, мысли. Все чего-то ждали, и я ждала вместе с этими людьми.

   Тишина. Только часы тихо стучали в углу, да шаги девчонок по залу, подливающих посетителям еще вина, разбавляли эту тишину. А потом все затихло совсем...

   В наступившей тишине раздался стук. Сердце подпрыгнуло, я сжала руки в кулаки. Дверь отворилась. На пороге появился очередной посетитель.

   Я скрипнула зубами и тряхнула волосами, злясь на себя за свой страх. Потом громко позвала девушку, кинула ей последнюю монету и поспешно вышла за дверь.

   Туфельки постукивали по мостовой. А я все еще не могла прийти в себя. Проторчала несколько часов в прокуренном зале, испугалась неизвестно чего, слегка поцарапала ладони ногтями – вечер, определенно, "удался"!

   Сзади послышался шум, я обернулась, но ничего не заметила, разве что тень, метнувшаяся в сторону. Сделала еще несколько шагов к Университету, потом замерла. До моего разума дошел смысл, только что пронесшейся, мысли. Я вновь обернулась. Осенью темнеет рано. Так и сейчас, если бы не фонари, ничего не было видно. А так, пустынная улица, тянущаяся вдоль помпезных особняков. В некоторых из них горели огни, большинство же были темными, как ночь вокруг.

   – Кто здесь? – звук моего голоса напугал меня саму. В нем было слишком много паники, которая шла за мной по пятам весь сегодняшний день и всю ночь. – Кто?! – я перешла на крик, испугавшись еще больше.

   Ответа не последовало. Вся улица была окутана тишиной, только листья шелестели на ветру. Новый шорох. Я побежала. Страх, неподвластный рассудку, паника. Я забыла о том, что владею магией, с легкостью создам щит, или даже, жизненно необходимый сейчас, огонь.

   Тьма обступала меня со всех сторон. Она пугала, уничтожала все здравые мысли, все, что могло мне сейчас помочь.

   Я по привычке шагнула в переулок, через который всегда шла по дороге к Университету, но в котором никогда не горело ни одного огонька. Возвратиться? – я обернулась назад, горя желанием выбраться на главную улицу, но сзади послышался шум, чьи-то осторожные шаги, и бросилась дальше.

   Вдали уже были видны огоньки. Я поспешила к ним, но не успела. Навстречу мне кто-то шел. Я не слышала его шагов, не видела чужого расплывчатого силуэта. А вот он меня видел.

   На полпути мы столкнулись.

   Лиин стояла на девятом этаже и раздумывала о том, как ей зайти в комнату. Своих соседей по площадке девушка знала. Так что, вполне могла зайти к ним на чашечку чая, рассказать о своих переживаниях, порасспрашивать о новостях. Но людей, которые жили здесь Лиин не знала и нужно было придумать причину, которая объяснит ее вторжение.

   "Скажу, что, что... – Лиин взялась за дверную ручку и тут же отдернула руку. – Нет, не могу. Поговорю для начала с теми, кого я знаю, а потом буду заводить новые знакомства".

   Девушка быстро кинулась вниз, зная наперед, что ограничится разговором со своими знакомыми.

   – О, Лиин! Давно не виделись. Зайдешь к нам? – на седьмом этаже девушка встретила однокурсницу. И порадовавшись, что больше не нужно напрашиваться в гости, кивнула.

   Впрочем, радость была преждевременной. Ничего нового она не узнала. Так что, расследование не продвинулось ни на шаг. Может, ну его?

   Когда Лиин спустилась на первый этаж, она уже едва ворочала языком. Девушка устала говорить одни и те же фразы, бессмысленно улыбаться. А до какой степень надоел чай?! Хорошо хоть от пирожных почти всегда удавалось отказываться.

   Внизу в холе неожиданно оказалось людно. Здесь почти всегда кто-то был, но обычно людей все-таки было гораздо меньше. И раньше они не пытались перекричать друг друга.

   Лиин попыталась незаметно подойти поближе к группе людей, разговаривающей громче всех. Но один из них – Анри, заметил ее.

   – А тебе что здесь нужно? Наш разговор, дорогуша, не для твоих ушей.

   Лиин покраснела до корней волос, но, решив, что отвечать на подобное оскорбление ниже ее достоинства, просто отвернулась.

   С того дня, когда она указала Войскому на дверь во время визита ее родственницы, последний не упускал возможности унизить ее, прилюдно оскорбить. К счастью, в холе находился не один Анри, и другие студенты относились к Лиин более лояльно. Таким был, к примеру, Сорин.

   – Уже слышала новость: Азер погибла?

   – Нет, – Лиин неосознанно прижала руку к груди, – а что произошло?

   – История совершенно безумная. Пошли, отойдем, расскажу, – Сорин взял Лиин за руку и повел к окну.

   – Безумная? – переспросила Лиин.

   – Да уж, безумная. Ну, или романтическая, это уж как посмотреть.

   – Ваше лицо мне кажется знакомым. Мы не могли встречаться раньше? – к одиноко сидящему в углу таверны, человеку подсела девушка в ярком платье. Подобное было не редкостью, как здесь, так и в другом схожем заведении. Да и слова, как нельзя лучше подходили для знакомства.

   Мужчина окинул взглядом неожиданную соседку:

   – Вполне возможно. В Университете Магии.

   Девушка смутилась. Как бы это не выглядело со стороны, а к знакомству с этим человеком она не стремилась. Скорее наоборот:

   – Странно. Я вас не помню. Вы студент?

   – Не совсем, – мужчина поднял руку, подзывая официантку, и кинул ей несколько монет – был рад знакомству.

   – Но вы даже не назвали мне свое имя.

   – Оно вам не к чему!

   – Что в моей особе вас так заинтересовало, что вы решили следить за мной? – все та же пара. Мужчина в темной одежде, пытающийся в вечерних сумерках скрыть черты своего лица. И дама в ярком платье, не лишенном, однако, вкуса. Впрочем, были бы деньги...

   – Пустите меня, – в отчаянии заголосила девушка. Вторая встреча произошла в переулке, где людей не было вовсе. Кроме нее и таинственного субъекта, сжимающего ее запястье.

   – Не кричи! Здесь ни души. Зачем ты следила за мной?

   – Я думала это вы следите за мной, – девушка опустила глаза, – мой жених... Кстати, он очень влиятельный человек. И вам не стоило... – говорившая начала воодушевляться.

   – К чему он мне?

   – Я думала, он попросил вас приглядеть за мной...

   – Я бы хотела извиниться за свое поведение. Было глупо пытаться следить за вами, даже, если ваше лицо и показалось мне знакомым. Я бы хотела как-то загладить свою вину и...

   – Ты говоришь это, как заранее заготовленную речь. К чему? Что ты чувствуешь на самом деле?