Текст книги "В поисках короля (СИ)"

Автор книги: Елена Бушаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

Свадьба еще продолжалась, но можно было уже уйти. Обязанность стоять, не прикасаясь к еде и питью порядком утомляла, но статус надо было поддерживать. Варварки, пользуясь случаем, подносили Троеликой младенцев, кланяясь первой той ипостаси, которая была нужнее. Мужчины подносили для благословения оружие. Когда все отправились на ритуальное заклание жертвенного хищника, Рут поспешили сбежать.

– До чего ноги ноют. – Пожаловалась ведьма. – Сколько уж так стояли, а все тяжко, как первый раз.

– К такому нельзя привыкнуть. – Лекарка тоже растирала икры.

Рут, у которой болели не только ноги, но и спина, и живот, и голова, промолчала. Возможно, о ранах эти двое знали больше нее, но о боли – вряд ли. Когда она впервые увидела в зеркале свое тело, словно сшитое из лоскутов, то содрогнулась. Неровные багровые полосы расчерчивали живот, грудь и бедра. Зная, что за наряд ей придется надеть, ведьма постаралась скрыть шрамы на время, обещая вскорости, что их совсем не будет видно, но пока чары спадали, выявляя на белой коже красные рубцы, саднившие от синей краски. Благо Инра пощадила лицо, Моррек собирался отрезать ей голову и положить в банку. Две ее менее удачливые соплеменицы были рады освобождению. Бледный Хольт бережно вынес банки из шатра, как будто боясь причинить боль и долго рассказывал им что-то. Головы слушали внимательно, моргая ресницами и разевая рот, забывая, что не могут ответить. Потом их вытащили и положили на костер. Без магического раствора они пару раз недоуменно дернулись и блаженно закрыли глаза. Хольт потом еще несколько дней ходил сам не свой, терзая в пальцах стальной цветок, тайком вытащенный у Инры, пока не увидел Гаррет и не отобрал. И еще наорал, требуя вспомнить, трогал ли кто этот цветок после Хольта. В тот раз они все же не подрались.

– Ты хоть представляешь, что это такое? – Отдышавшись, спросил гворт.

– Стальной цветочек. – Хольт облизал расцарапанные шипами пальцы и насмешливо улыбнулся. – Последнее наследие славной леди Эрминфеи. Знаю я эту легенду.

– Как же. – Без улыбки возразил гворт. – Это адский цветок. Он живой. У нас такими венчают, понимаешь?

Рут посмотрела на окровавленные пальцы застывшего Хольта, до нее тоже дошло быстро.

– Так леди Эрмина и Скала…

– Я тебя умоляю! – Гаррет откровенно фыркнул. – Красавицы не влюбляются в чудовищ! Тем более так внезапно! Их связала кровь на этом цветке.

– И она же их развязала. – Хмуро добавила Рут. – Как там у вас говорят, пока смерть не разлучит?

– Кровь Эрминфеи была в Инре. Теперь нет никого из Дерквилей.

– Кроме самого Скалы.

– Он Дерквиль не по крови. – Возразил Хольт. Подумал и добавил, – Да и он не Дерквиль. Лордов больше нет.

Рут посмотрела на шипастый цветок, который Гаррет вертел в пальцах, не ранясь.

– У нас венчают навсегда, а не только до смерти.

– У нас тоже. Только этому цветку здесь не место. Все, что привезено из Ада, на этой земле меняется.

– Что например? – Заинтересовался Хольт.

– Листки. – Помялся демон. – Они считаются адской монетой. Их трудно подделать, они не круглые и чеканку сложно повторить. Но это не монета. Это действительно листья.

– Обалдеть! – Только и сказал Хольт, вспомнив, что за один демонский листок давали на счет восемь обычных монет.

Монета… ведьма просила избавиться от нее, то же твердил и Гаррет, но Рут что-то мешало. Она привыкла носить ее в косах и чувствовать, как она касается шеи холодным ребристым краем. Навстречу ей попались Хмель и идущая за ним Нирра. Она низко поклонилась Разящей и протянула руку. Рут осенила ее благословением. Сильная рука безродной сироте очень понадобится.

В коридорах сновали проснувшиеся до рассвета слуги, готовя замок к пробуждению еще даже не ложившегося хозяина. Тринидад проследовала мимо них, на ходу стягивая платок. Она так и не решилась, какие косы ей заплетать, и на нее уже косились. Пора было что-то решать. Платок упал на каменные ступени и, подхваченный сквозняком, стек вниз, к подножию лестницы. Рут, медленно пальцами разбирала волосы. Бои, бои, бои, воинские умения, убитые враги, взятые замки, проигранные сражения. И под всем этим – зеленая и белая шерстяные нити угасающего рода Моргов.

«Мы тоже видим его, Рут. Мы обе. Это началось давно. Сначала кажется, что ты просто отвлекаешься ненадолго. Потом, что задумываешься. Ты начинаешь прозревать, но это слишком страшно, и ты не думаешь об этом. Но потом это начинают замечать другие. Как ты не отвечаешь на вопросы. Как не можешь вспомнить разговор. А потом понимаешь однажды, что не помнишь, как пришла в это место и зачем. Как наш отец».

Война кончилась, и Тринидад больше не нужен. Тринидад обречен умереть на рассвете последнего боя.

Рут остановилась, когда непрочные камни смотровой башни стали угрожающе скатываться. Не приведи Богиня, один слетит вниз и убьет кого-нибудь. Ветер налетал порывами, мешая распускать волосы, но ничего, будет время подумать.

Монета упала, выпростанная из кос, и покатилась со звоном, застряв в щели между камнями. Рут наклонилась, подняла ее и посмотрела сквозь квадратное отверстие на луну. И увидела нити. Тысячи маленьких разноцветных нитей стягивались к монете со всего замка Кастервиль, со всего королевства. Рут осторожно повела рукой, и воздух загудел. Внизу что-то с треском сломалось, в замке кто-то вскрикнул.

Троеликая богиня в последнем павшем замке заглянула в отверстие монеты. Она могла видеть все: прошлое и настоящее, в любом уголке покоренного изнемогающего мира. Рут показалось, что пространство движется на нее, как вал, как штормовая волна высотой с башню. Вокруг кричали, бились и умирали люди, хлебные злаки раздирали черную грудь земли, орда варваров саранчой покрывала ее, принося опустошение, проданные души неслись в Пекло, выложенные за голодающих детей и умирающих любимых, и женщина по имени Смерть приводила в мир дитя от человека без имени.

Рут пронеслась дальше, к самому началу, боясь и предвкушая ответ на измучивший вопрос, почему же началась эта война, за что они сражались? И видела только Ад. Черный как ночь Сатана выжигал на лице кричащего человека несмываемое клеймо, Дон Тринидад наставлял усмехающуюся Кар Харст, леди в приграничном замке готовилась к приезду жениха. Все это можно было исправить. Взмахнуть рукой и порвать эти нити. Рут покачнулась, и воздух снова загудел, бурлясь и меняясь. Леди Алифейна оказывается крепче, чем думала, и принимает красивую стальную брошь из рук будущего мужа. Дон Морг, которого никто не зовет Тринидадом, разоряет окрестности Гремящих гор, наводя ужас на соседние племена. Злой несчастный мальчик в замке Рендилл убивает законного брата, который обещает выгнать его на улицу, когда вступит в лордские права. Крестьянский парень Хмель уходит с наемниками от нелюбимой жены, чтобы вечно идти по дороге, которой нет конца. Леди Лависса смеется с подружками за вышиванием, у нее завтра свадьба с молодым красивым лордом, а в почетном эскорте скромный рыцарь Герк. Кессу из рода Кроатон разрывают фанатичные женщины во имя цветущей жизни. Книжник Арти, трепеща от собственной важности, едет с посольством в страну желтых людей. Демон по имени Гаррет широко распахивает крылья перед восхищенной ведьмой, украшая ее плечо адским клеймом. И нигде нет варварки по имени Рут. И нет войны. Цветущее королевство пахнет гадальным цветком, ветер развевает тугой хлебный злак на полях, золотистый, как солнце, под синим беспечальным небом. Тишина дышит жизнью и светом, не боясь лязгающей зубами тьмы и того, что скрывается в ней. Всего лишь одно движение, и это будет возможно. И не побегут по земле белые волки в сиянии кровавой звезды, влекомые к восставшим мертвецам шлюхой из старого пророчества. Ты все равно умираешь, Рут, разве ты собралась жить вечно, варварка? Ты можешь все изменить, ты Богиня, великая Разящая, Утешающая и Творящая. Тебе будут молиться, тебе будут ниспосылать просьбы… только те, кому ты действительно нужна, не просят, они не умеют просить.

Рут резко тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Мир снова вернулся на смотровую башню. Ветер развевал белокурые волосы, пускал мурашки по обнаженной коже. Монета была просто монетой, и сквозь квадратный вырез видно было только кусочек рассветного неба, синего, как глаза Хольта из рода Рендиллов.

Рут провела кончиками пальцев по холодному отливающему красным металлу. Она могла гнуть гвозди. Тонкий кружок только хрустнул в пальцах, негромко распадаясь на две половинки.

Демон по имени Гаррет споткнулся и закричал от полоснувшей лопатки боли.

Глава 72. Пророчества и легенды

В день, когда им притащили пророка, Нирра впервые надела новое платье. Оно было перешито из старого под пристальным надзором последней леди Лависсы, оказалось, варварский приемыш почти никогда в своей жизни не держал в руках иголку. Одинокая зеленая бусина, подаренная за новое умение лекаркой из рода Моргов, вольно болталась на крепком кожаном шнурке, привлекая алчные взгляды к разом похорошевшей фигурке.

Пророк был, как полагается, одет в рубище, растрепан, избит и фанатичен. Его притащили разведчики за три дня пути до Кастервиля. Он непримиримо оглядывался на гогочущих варваров, хилый мужчина казался им насмешкой природы.

– Тихо всем! – Командирским голосом рявкнул Хольт. – Не для того его три дня сюда перли, чтобы он от ужаса скончался с обгаженными штанами!

– Голос судьбы не знает страха! – Возвестил пророк. – Ты можешь убить меня, но не заткнешь его, Душегуб!

– Сам заткнись, Хольт, а то твой голосина не то что на судьбу, на человеческий не похож. – Поддержала пророка Рут. – Ладно, дед, скажи нам, что там судьба тебе наговорила. Тут очень много внимательных слушателей.

– Смерть поднимет черные крылья! – С готовностью речитативом зловеще начал старик явно не раз уже повторенную речь. – Демон разорвет вашу плоть до молекул! Ад восстанет, Ад поднимет золотой меч, на тех, кто не остынет! Небеса в кровь режет молния на куски, Дьявол рогами пробивает пространство! И земля стонет громко душами падших, кровь отразится в куполах черных башен! И часть пророчества уже свершилась! Проклятый Тринидад – покарай его Разящая, задуши Утешающая, изуродуй Творящая – заключил сделку с Сатаной!

– С чего ты взял? – Ведьма скрестила руки на груди, пророк ее забавлял.

– Вот оно! – Скрюченный трясущийся палец указал на нее. – Вот дочь Сатаны, демонское отродье! Из-за таких, как она, мир проклят и обречен! Нас настигнет адская месть! Мертвые восстанут против живых под предводительством ангелов злых!

– Глупости! – Ведьма тряхнула косами. – Это невозможно, никто не может поднять мертвых, это я тебе говорю как та, которая пыталась! Никто этого не может: ни Сатана, ни Райский легион, ни Троеликая Богиня во всем могуществе своей силы!

– Сатана хитер, глупая ведьма! Он хитер, а вы простодушны! Поганое варварское племя отдало ему наши души! Сотни глоток вопиют к нему, готовые продать их за хлеб для своих детей! Каждый крик ослабляет цепи, которыми его заковали в Преисподней! Тысячу лет мечтал он о свободе! Но прогремел вскоре выкрик народный, эй, вставай, проклятьем заклейменный! И восстал он, цепи срывая, своих детей на битву призывая! И народ тотчас повели его дети и все те, кто попал в его сети…

– Уже повели? – Деловито уточнил Хольт. – Что-то я не слышал о таком, а у нас везде глаза, можешь не сомневаться. Тебя вот нашли, как ни прятался…

– Час близок, осталось недолго! Когда древняя колдунья заклинанье прочтет, когда адский огонь крылья ангелов сожжет, когда слепые мертвецы восстанут из могил, когда направит Сатана на землю орды злых сил…

– Хотел бы – давно направил. – Рут стало откровенно скучно.

Подобные пророчества она уже слышала за время путешествия, но не обращала на них внимания. Сатана силен, но у себя в Аду, и людей все равно больше, чем демонов.

– Глупцы до конца упорствуют в своей слепоте! Но когда волки соберутся на открытых пространствах, когда демоны объявят войну…

Пророк хрипло булькнул и завалился на бок. Хольт обтер меч об его одежду, кивнув своим, чтобы кинули труп волкам.

– Начинается. – Недовольно сказала Тринидад, шагая к замку. – Скоро такие тучами по земле пойдут. Крестьяне будут каяться и сжигать себя, как в тот раз, когда народился жестокий король, и все говорили, что это семя Сатаны.

– Доложишь королю? – Невинно поинтересовался Хольт.

– Сам доложи. Почему меня не убили в сражении? Все было бы проще. Я не хочу об этом думать.

– А что ты хочешь?

– То, для чего меня создали. Для войны, а не для мира.

– И для кое-чего еще.

Хольт на ходу обнял ее за талию, провел рукой по бедру. Рут оттолкнула его.

– Ты что, лорское отродье, бессмертный что ли?

– Нет. – Хольт вернул руку обратно. – И поэтому хочу успеть как можно больше.

– А я хочу получить копье в сердце на полном скаку в последней битве, но что за дело Богине до наших желаний?

– Ты не устала? С кем ты борешься? У нас есть король, а Тринидад больше не нужен.

– А у тебя есть беременная жена, которая мне нравится, и целые зубы, так что береги это, пока можешь.

Хмеля Рут встретила почти сразу, наемник быстро стал приметным лицом, и каждый мог сказать, куда он пошел. При виде Тринидад он даже не притормозил, как будто они были незнакомы. Рут засмеялась и нагнала его.

– Обижаешься на камень, об который ударил руку?

– Ты не камень.

– Я лучше камня. Пойдем со мной.

– Мне умереть, не выдержав такой великой чести?

– Не надо, Хмель. Ты должен понимать…

– Я все понимаю. Это ты ни хрена не понимаешь.

– Мне уже поздно меняться. Я такая, какая есть.

– А я? – Наемник остановился. – Кто для тебя я?

Тринидад, улыбнувшись, коснулась его плеча.

– Друг, конечно. И я бы хотела, чтобы ты был только моим другом, но это чересчур эгоистично, как думаешь?

Что такое эгоизм наемник знал, но вроде как сюда это слово совсем не подходило, поэтому он просто пожал плечами.

– В конце концов, – продолжила Рут, – глупо считать что-то своим, когда мы уходим так же, как и пришли: беспомощными и голыми. Все с собой не заберешь.

– Куда мы идем? – Напрягся Хмель.

– В оружейную. Кое-что тебе покажу.

Замковая оружейная находилась глубоко под землей, и вели в нее до того запутанные ходы, что сбился бы сам мастер-проектировщик. Было темно, но Рут безошибочно вела друга за руку. Дверь в оружейную была маленькой и неприметной. Варварка вынула из кольца в стене факел, толкнула дверь и вошла. За маленькой дверью в пустом пыльном помещении была дверь побольше. Рут ее проигнорировала и нажала один из выступающих кирпичей. Каменный пол слегка подался вниз, образовав лестницу.

– Если тебе на голову камень упадет, я отсюда никогда не выберусь. – Мрачно поведал наемник.

– Спокойно. – Усмехнулась Тринидад. – Тут все до Судного дня простоит. Иначе мы не стали бы хранить здесь ничего.

– Как вы вообще все сюда притащили?

– Был большой ход, но его уже замуровали.

Оружейная была оружейной только по названию. Мечей, щитов, доспехов, знамен, стрелкового оружия хватило бы на целую армию. Все они аккуратно были развешаны по стенам или стояли в специальных нишах. С золотом и украшениями варвары поступили воистину по-варварски: бросили прямо на полу, где придется. Хмель воровато протянул руку к блестящей желтым горке.

– Можешь брать, сколько хочешь. – Сказала Рут, не оборачиваясь.

– Правда?

– Правда. Это просто золото. Сегодня оно ничего не стоит.

Несмотря на это, наемник все же набил полные карманы, прихватив пару сережек для Нирры.

– Она не оценит. – Рут повернулась и посмотрела на здоровенные кольца с красными камнями.

– Много ты понимаешь в женщинах!

Варварка развернула промасленный чехол и протянула ему легкий, но крепкий лук.

– Вот. Гибкий, но тугой. Составной, короче цельного, как раз для мелкой. Из своего она не сможет стрелять, если не станет больше. Дальнобойный. Стрелы тоже есть.

– Красивые. – Оценил Хмель разноцветное оперение.

– Свои на каждого.

Тринидад вытащила голубую, желтую и красную.

– Это на мелкие мишени. Пристрелять лук, яблоко сбить, крячку… это на коней.

– Коня такой не убьешь.

– Кровь отворить хватит. Эти на человека. О, и для рыбы есть!

Она удивленно стукнула тонким зазубренным наконечником по ладони и убрала стрелы обратно в колчан.

Хмель с сомнением посмотрел на сережки. У Нирры от них, конечно, уши отвалятся, но лук не показался достаточным подарком. А сережки можно и поменьше найти. Или бусы. Хотя нет, бусы лучше не стоит…

– Подари ей куклу. – Вздохнув, посоветовала Рут.

– Куклу? – Тупо переспросил наемник.

– Куклу. – Подтвердила Тринидад. – Девочки любят кукол, Хмель. И цветы. И котят. А лучше подари ей щенка.

– Ну да, конечно! У тебя-то ни кукол, ни щенков я не видел.

– Это не значит, что я не хотела. – Серьезно ответила Рут. – Но отец делал меня железной, а когда он умер, мне уже некогда было играть. И друзей у меня тоже не было.

– А Хольт?

– Хольт был другом, о да. Но однажды он уехал и больше не вернулся. У меня остались сестры, и я люблю их, но как часть себя. Что ты чувствуешь к своей ноге?

Она улыбнулась.

– А ты – друг. А с друзьями, знаешь ли, делятся самым важным.

Когда она протянула ему Неразлучник, наемник оторопел.

– Бери-бери. Или тебе церемонии нужны?

Дикарка опустилась на одно колено, держа меч на вытянутых руках. Впечатление портили лукаво посверкивающие глаза.

– Я… ты что! Он твой!

– Я предпочитаю секиру. Меч все-таки оружие мужчин.

– Рут… – Хмель не знал, что и сказать. – Ведь это тебе Безликий подарил. А я… я недостоин… это же не простой меч.

– А это не простой ты. – Тринидад поднялась и положила меч на стол. – А это просто меч. Смотри…

Они откинула дерюгу, явив его взору несколько клинков. Какие-то были богато украшены, какие-то выглядели не опаснее тупого ножа, острые и ржавые – волшебные мечи.

– Как много! – Только и выговорил Хмель.

– Узнаешь этот?

– Морреков?

– Да. – Рут осторожно подняла за рукоять готовый рассыпаться ржавой пылью клинок. – Неразлучник без ножен.

Она пробежала пальцами по безнадежно испорченному лезвию, и оно отозвалось еле видимым свечением, похожим на благодарный стон умирающего, которому пообещали успокоение на родной земле, а не в болоте, где прилетела ядовитая стрела.

– Мечу нужны ножны. Он смертоносен, но и ему нужен покой, Хмель. Когда меч обнажен слишком долго, его срок приходит быстрее. И еще мечу нужен хозяин. Без него, волшебный или нет, он просто острая железка. Ты понравился Безликому, я думаю, он был бы не против.

– Ну… Рут, это просто… это же не просто меч. Я недостоин. Он меня не примет!

– Я помню твою легенду о Деве Озера. – Кивнула Рут. – У нас ее рассказывают немного иначе. Одна леди была так прекрасна, что это сделало ее заносчивой. В гордыне своей она отказывала всем, и поговаривали, что когда придет ее одинокая старость, она пожалеет об этом, но шли годы, а леди становилась только прекраснее. И тогда стали говорить, что дело нечисто. В год, когда ей исполнилось двадцать, к ней пришел Сатана и сказал, что пора платить. Оказалось, это он подарил ей такую красоту. Условием было, что если она не выйдет замуж до определенного срока, то Сатана заберет ее себе. Но дева стала такой надменной, что отказала и властелину Ада, заявив, что чудовище недостойно ее, и никто не достоин.

– Вот стерва!

– И не говори. Что ты знаешь о достоинстве, ответил ей Сатана. Я покажу тебе. Он отвел ее в парк, где серебрился круглый пруд с черными лилиями. Если ты хочешь того, кто достоин, вот тебе меч, сказал он. Этот меч укажет тебе на достойного. С этими словами он столкнул ее в пруд, и больше ее никто не видел. Только каждый раз, когда кто-то проходил мимо пруда, из воды высовывалась рука со сверкающим мечом и протягивала его проходящему. Люди стали бояться этого места и покинули замок. Шли годы, и от него не осталось и следа, а пруд превратился в озеро посреди густого леса. Путники нечасто забредали в то место, но каждый, кто проходил мимо, знал легенду о Деве Озера и волшебном мече, которым достоин владеть лишь избранный, а недостойного, покусившегося на меч, Дева утащит на дно. Однажды в том месте случился бой. Трое нападали на одного, почему – неизвестно. Они выбили из его руки клинок и гнали через лес. Пришелец был издалека, поэтому не знал легенды. И когда неизвестная рука протянула ему меч, он просто взял его и смог постоять за себя. Конечно же, это был варвар. – Рут усмехнулась. – Когда воды окрасились красным от крови его врагов, из озера поднялась прекрасная Дева. «Ты тот достойный, которого я всегда ждала» – сказала она. – «Пади же в мои объятия, славный герой». «Вот уж нет уж, ищи другого дурака!» – ответил он. – «Ежли моя Ринта узнает, что я путался с какой-то ледской вшой, она между ног зубы отрастит и откусит ими мой славный хрен!»

– Чего! – Опешил Хмель. – Ты чего выдумываешь?!

– Я не выдумываю. – Засмеялась Рут. – Так все и было. Понимаешь ты, он смог взять меч не потому, что был достойным. Он стал достойным, потому что взял.

Она опять подняла Неразлучник и насильно вложила его в пальцы наемника. Мужчина неловко погладил зеленый камень рукояти, взялся за нее. Меч покладисто вышел из ножен.

– А как же ты?

– Я отправляюсь туда, где он мне не понадобится.

– Куда? В Ад?! Ахти распроклятый демон!..

– Нет-нет. Гаррет не может забирать души. Кроме того, он все равно нарушил условия сделки. Я отправляюсь в путешествие. Мне больше нечего делать в Кастервиле. Тринидад умер на рассвете последней битвы.

– Ты не только Тринидад.

– Я не умею быть никем другим. – Рут снова улыбнулась, подозрительно много за один день.

– Я с тобой.

– Не сейчас. Мне нужно отправиться в это путешествие одной. А ты придешь потом, когда будет время.

– И когда оно будет?

– Ты узнаешь. – Таинственно ответила варварка.

Лук Нирре понравился. Настолько, что она позволила Хмелю подержать свой, и наемник убедился, что стрелять из него она никогда бы не смогла: слишком большой, тяжелый и тугой, для здоровой мужской руки, а не для тонких еще девчачьих ладошек. Варварка навроде Нери Моргот еще справилась бы, но Рут уже нет. В подобном заблуждении наемник пребывал недолго, ровно до тех пор, пока Рут не попросила стрельнуть. Нирра не отказала воплощению Богини больше из уважения к ученице отца, чем из религиозных чувств.

– Оххх, думала, никогда не смогу!

Она гладила деревянные плечи такими движениями, что наемник невольно перемялся с ноги на ногу. Подошедший Хольт тоже издал пару восхищенных стонов.

– Дай стрельнуть!

– Я первая! Первая, я сказала! Отошел и грабки убрал!

– Он тугой… – начал Хмель, но варварка, налегая всем телом, натянула петлю тетивы и с шумом выдохнула, рванув ее пальцами, чтобы басовито запела.

– Стрелу!

Хольт подал ей длинную стрелу, и Рут натянула тетиву, крепко удерживая лук на весу.

– Ну что, куда попасть?

– Хоть куда-нибудь попади. – Хольт легонько толкнул ее, и стрела с жужжанием ушла в сторону.

– Ах ты гад!

Получив луком по голове, советник отскочил, потирая будущую шишку. Нирра что-то залопотала, взмахивая руками, и Тринидад ответила ей на таком же немыслимом диалекте.

– Промазала! – Хольт отошел еще немного, чтобы не получить второй раз.

– Я попала. – Грозно ответила ему варварка.

– А куда ты целилась?

– Туда, куда и попала!

– В палатку?

– Сходи сам глянь.

Хольт пошел, идти пришлось недалеко. Стрела пробила плотный кожаный полог и застряла в чем-то вязком. Точнее в ком-то, заключил Хмель, глядя на рухнувшее к ногам тело «тещи». Нирра подбежала, и наемник уже готовился оттаскивать ее, когда она вдруг заплясала, странно кружась и подпрыгивая, как осенний лист, напевая что-то внезапно знакомое.

Рут издалека помахала рукой, и в труп воткнулась вторая стрела. Хольт подхватил Нирру под руки и закружил, потом поднял и поцеловал прямо в губы. Девчонка чмокнула его в ответ, обхватила ногами за пояс и замахала руками, как зрительница собачьих боев, чей пес порвал соперника.

– Вы чего делаете? – Не понял наемник, чувствуя тошноту и отвращение.

– Празднуем, не видно, что ли? – Хольт подбросил взвизгнувшую и тут же засмеявшуюся девчонку в воздух, поймал и защекотал. – Что тебе подарить, мой котеночек? Такая трагедия, как жить-то дальше?

Нирра ткнула его в штаны.

– Хэй-нэй, могла чего получше попросить!

– Тихо-спокойно! – Скороговоркой проговорила Рут на ухо возмущенному и обиженному Хмелю. – Она просто штаны просит. Она не дура, со Смертью связываться.

– А если б не было Смерти? – Зло спросил наемник.

Тринидад удивленно посмотрела не него, и Хмель смутился.

– Нирра! – Рут хлопнула в ладоши. – Песню! Быстро!

Девчонка прекратила выплясывать, откинула простреленный полог и вышла с чем-то, похожим на большую скрипку или маленькую гитару. Накинула на шею ремень, пробежалась по струнам и вопросительно вскинула брови. Увидев это, к палатке начала стягиваться толпа, равнодушно обтекая труп. Хмель с брезгливостью подумал, что когда не хватит места, любопытные встанут прямо на него.

– День, когда я сдался. – Улыбаясь сказала варварка.

В толпе одобрительно зашумели, видно песня была известная. Мотив был самый простенький, а слова даже наемник разбирал.

– В тот самый день, когда я объявил капитуляцию, когда свалился без сил и понял – пора сдаваться… – С готовностью начала Нирра.

– Оружие сложил – подтянули варвары – и руки поднял над головой, в тот самый день еще бы чуть-чуть – и победа была бы за мной! В день, когда я сдался, когда я сдался, когда я сдался, о-о-о!

– С меня хватит. – Хмель развернулся, чтобы уйти, но Хольт не позволил.

– Я так не могу! – Наемник посмотрел на труп, по которому уже скакали и топтали ногами. – Это… это дикость какая-то.

– Варварство. – Подтвердил Хольт. – Но ты либо с ними… либо не с ними.

– Ты так говоришь, с ними, будто сам не один из них.

– Дело в том, – сказали ему в ответ, – что никто из нас не один из них. Просто слушай.

Нирра уже беспокойно высматривала его в толпе, в который раз просто играя проигрыш. Убедившись, что Хмель никуда не уходит, она отвернулась и запела дальше.

– В тот самый день, когда я поднял высоко белый флаг, через мгновенье упал мой последний враг. Через мгновение пришли свои: «Смотрите! Он сдался!» – Сказали они. Удача шепнула еще через миг: «Я опоздала чуть-чуть, извини!». В день, когда я сдался, когда я сдался…

– Я не с ними. – Твердо сказал Хмель, разворачиваясь и уходя. – Не с ними. Я не такой.

– Какой не такой? – Оказывается, Рут догнала его, оставив беснующуюся толпу позади. – Все такие, а ты такой не такой?

– Не буду я спокойно смотреть на эту гадость!

– Никто и не просит. Но удел непохожих – одиночество. Это мне Хольт сказал. Давно.

– И зачем ты попросила эту песню?

– Чтобы ты вспомнил, что не надо сдаваться, какую бы жену тебе не подкинула судьба.

– Ой, да ладно! А я все думал, когда ты не выдержишь!

– Не могла придумать шутку. – Широко улыбаясь, призналась Тринидад. – Не мастер я на эти дела.

– Я понял по-другому. – Хмель остановился и взглянул варварке в глаза. – О том, что для победы иногда нужно просто перестать сражаться.