Текст книги "В поисках короля (СИ)"

Автор книги: Елена Бушаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)

Глава 35. Ожог

Конечно, наутро плечо разнылось до такой степени, что сложно было поднять руку. Шипя сквозь зубы Рут скатилась с лежанки и выбралась на двор еще раньше Хмеля, у которого уже прошли кровавые синяки, а мышцы налились гибкостью и сталью, отличающей настоящего воина от придорожного вышибалы. Варварка не отличалась презрением к ранам, поэтому осторожно размяла руку, никуда не торопясь, и глубоко вздыхая. Изображать пренебрежение к боли ей здесь было не перед кем.

– Перетрудилась? – Зевая во весь рот спросил у нее лохматый демон, выглядывая из-за двери.

Рут в ответ буркнула что-то наполовину утвердительное, наполовину ругательное.

– Дай посмотрю.

Демон подошел, на ходу причесывая пальцами волосы, но дикарка резко отпрянула, натягивая рубаху на плечо.

– Нечего там смотреть. Намахалась вчера топором, вот и все.

– Как знаешь. – Пожал плечами гворт. – А так обращайся. За мной ведь должок.

– Какой еще должок? – Не поняла Тринидад, в ее мире это слово использовали только в качестве угрозы с обещанием вернуть втридорога.

– За жизнь. – Неловко пояснил демон.

Рут вопросительно подняла бровь. Гаррет поднял голову к небу и пояснил:

– Мою жизнь. Тогда, в… я бы сдох, если бы не ты.

У Рут поднялась вторая бровь, и демон посмотрела на нее удивленно, потом в его глазах разгорелось понимание.

– Ах да, ты же хотела меня продать! Ну да неважно. За мной все равно должок.

Тринидад пожала плечами.

– Понимаешь в ранах?

– Конечно, до лекаря мне далеко. Но кое-что могу. Смотри.

Демон воровато оглянулся по сторонам, потом вытянул ладонь и чиркнул по ней заострившимся когтем.

– Частичная трансформация! – Присвистнула Тринидад. – Ничего себе!

Гаррет вздрогнул и посмотрел на нее так укоризненно, будто она только что изрыгнула невероятное ругательство, способное задеть черствую душу самого злопакостного демона. Рут почесала затылок и поспешила объяснить.

– Это значит…

– Я знаю, что это значит. – Прервал ее Гаррет. – А вот ты откуда знаешь?

– А почему бы мне не знать? – В свою очередь оскорбилась Тринидад.

– Конечно, сразу видно, что ты далеко не глупая, но с чего дикарке оперировать подобными терминами?

– Не в твоей компетенции мне указывать, как выражаться. Сам-то ты где успел обогатить лексику?

Они с минуту молча смотрели друг на друга, потом одновременно засмеялись.

– С твоим акцентом это звучит просто дико. – Передразнил ее Гаррет. – Я же родился в замке. И был чем-то вроде заморского дива. Понахватался у тамошнего книжника. Он меня и читать научил. А ты?

– Один лорд просветил.

– Не Хольт-душегуб случаем? Сын твоего боевого наставника?

– Хольт. Рассказывал из того, что не успел забыть.

– И… – Гаррет неопределенно взмахнул рукой, разбрызгивая кровь, – каков он?

– Слышал, что про него говорят? Вот таков, и немножко еще. Ты мне рубашку кровью испачкал.

– Застираешь. Вот, гляди…

Он прижал здоровую ладонь к порезу, потом отнял руку, и оттер кровь. Рут уставилась на розовую полоску зажившей плоти.

– А что же ты тогда-то…

– Слишком много было. – Коротко ответил демон. – Еле хватало на просто жить. Хоть как-то.

– Зачем? – Бесцеремонно спросила варварка. – На что тебе тогда сдалась такая жизнь? Понравилось жрать падаль?

– Надо было. – Коротко ответил демон.

– Зачем? – Не отставала Рут.

Если бы Гаррет был варваром, она бы не стала спрашивать. Варвары всегда цеплялись за жизнь до последнего, даже если в ней уже не оставалось чести и достоинства, и за это многие считали, что у них нет гордости. Но варвары просто знали: ничего не длится всегда. Все кончается. И если немного потерпеть, кто знает, чем обернется рабство или унизительный плен? А жестоких песен о мести подобных людей было не счесть. Даже Хольт сочинил парочку, когда наконец понял, что встать на колени не стыдно, если знаешь, что потом поднимешься и продолжишь свой путь, отряхнув пыль со штанов. И одно то, как долго до него доходило, раз и навсегда научило Рут, что остальные так не делают.

– Мне надо было найти свою женщину. – Наконец, выдавил гворт.

– Ту самую?

– Ту самую. – Зло подтвердил Гаррет. – А теперь заткнись и покажи мне плечо.

Не дожидаясь, пока Рут спустит ворот, он резко развернул ее, дернул шнурки завязок, заставив Тринидад сдавленно захрипеть, и положил ладонь на плечо, сжав так, что будь на его месте хотя бы Герк, Рут непременно взвыла бы сквозь зубы.

– Терпение. – Хладнокровно процедил демон. – Никто не обещал, что будет не больно.

– Но не больнее же, чем было, во имя жидкого дерьма, хлеставшего из земли в день порождения всех демонов!

– Что это вы делаете?

Из дверей высунулась голова Хмеля, а потом весь наемник.

– Терпи, Рут, терпи. Сначала всегда немножко больно, но зато потом…

– Мы сегодня новый прием будем изучать! – Выдохнула варварка, корчась под лапищей Гаррета. – Тройной переворот с подсечкой!

– Я же даже полторной еще не делал! – Взвыл Хмель, зная, что суровая дочь дикарей выбьет из него все внутренности.

– Всегда пытайся достать до звезд, и до яблока достанешь уже наверняка. – Процитировала Тринидад по памяти из какой-то древней песни о предательстве и честолюбии. – Га-а-аррет, жжет как огнем!

Демон резко оттолкнул ее и замотал головой, как отгоняющий слепня конь.

– Нет, я не могу. Ты, ты просто… нет.

– Что я?! Что я просто?! – Крикнула Рут, которой показалось, что к ее плечу прикоснулся раскаленный металл и пролился в плоть, доставая до кости.

На коже, впрочем, ожог был совсем небольшим, как от слишком жаркого солнца.

– Ты в следующий раз предупреждай, что так болеть будет, ведьма ты недоделанная! И не вздумай мне больше вообще никакие долги отдавать, я тебе все прощаю, и даже верну с процентами!

– Ты даже капли этого не стоишь! – Прошипел уязвленный Гарреет, почему-то тоже держась за плечо и отступая под натиском разгневанной варварки. – Грязная, глупая, неблагодарная… выскочка!

Рут остановилась, вызывающе скрестив руки на груди, Гаррет тоже встал, невольно повторив движение.

– Вы так пока постойте, – засуетился Хмель, приоткрывая дверь и ставя внутрь ногу, – а я сейчас Герка разбужу и поспорю с ним на деньги, кто из вас кого…

– И на кого ставить будешь? – Поинтересовалась Тринидад.

– На тебя.

– Проиграешь. – Наставительно заметил Гаррет.

– Не будь таким самоуверенным.

– Ты иди разминайся. – Рут повела плечами и поморщилась. – А то на тебя-то никто пока не поставит.

– Это пока. – Оптимистично заявил Хмель, но послушно развернулся и рысцой побежал к лесу, на ходу взмахивая руками.

– И чего ты разнервничался? – Спокойно спросила Рут Гаррета. – Подумаешь, сейчас не получилось, потом получится.

– Ты еще скажи, что с мужиками такое случается. – Огрызнулся демон, сжимая-разжимая ладонь, видимо, ему тоже пришлось не сладко.

– Главное, не зацикливайся на неудаче, а то потом опять не сможешь.

– Во имя Троеликой, я тебе голову оторву!

– В любом случае, я же ценю тебя не только за это…

– Надо тебя было пристукнуть тогда на арене.

– Наверное, но я тебя попрошу больше никогда меня не лечить. Я как-нибудь своими силами…

– Просто на порез все ушло! Оно вообще только появилось! Потом будет лучше!

– Надо же распределять силы. А то истратишь все на порез, – Рут сложила руку в кулак и резко провела ей снизу вверх и обратно, – а потом на настоящую рану и не хватит.

Варварка качнула бедрами и похабно расхохоталась.

– Этому тебя тоже лорд научил? – Фыркнул демон. – Во имя всех девиц, ведешь себя, как придорожная девка!

– Его варварская половина. – Наставительно заметила Рут. – Хольт – наполовину варвар.

– Грязное племя покрытых паршой винторогов!

– Ннэ, я ужасно расстроена. Подобные словеса о моем народе ранят исстрадавшееся от такой несправедливости сердце.

– Ру-у-ут! – Донеслось от опушки, уставший махать руками и ногами Хмель прохаживался вдоль леса, изнывая от ожидания. – Хватит болтать с этим порождением реки нечистот замкового отходника! Скоро солнце поднимется, нам еще работать.

– Иду. – Вздохнула Рут и резво затрусила к опушке.

Гаррет посмотрел ей в спину, подумал, что приготовить на завтрак и сделал себе в памяти зарубку не забыть от души плюнуть Хмелю в суп.

Глава 36. Случайности

Угрюмая крестьянка мяла в руках замызганный подол выцветшего платья и упорно не поднимала глаза. Моррек окинул взглядом маленький огородик и неказистый домишко, носивший следы умелой починки, явно выполненной не женскими руками. На крыше прятались дети, но колдуна сейчас волновали не они.

– Четверо, да, мой господин. – На своем жутком выговоре бормотала старуха. – Трое мужчин и грязная варварка. Попросились на постой, денег у них не было, помогли по хозяйству. Выбирать не приходится, мой господин, приличных людей нынче вовсе не осталось, и даже милость Троеликой не всесильна…

Моррек задумчиво кивал, похлопывая себя плетью по бедру.

– Как выглядели?

– Хорошие, крепкие парни… и паскудная шлюха с ними, сразу видно, что это племя проклято Троеликой…

– Да ну? – Лениво поинтересовался колдун. – Если верить россказням, то племя варваров в лице Тринидада Троеликой весьма обласкано.

Женщина смутилась и замолчала. Моррек нетерпеливо вздохнул.

– Говори яснее, женщина, или тебя поторопить?

Он щелкнул пальцами и с крыши скатился один из мальчиков, издав пронзительный крик. Крик сменился стоном и плачем. Крестьянка рванулась, но щелкнула плетка, и она осталась стоять, все так же теребя платье, только руки у нее теперь дрожали.

– Один высокий. – Хрипло сказала она. – По виду из благородных. И говорит не как все. Солнечноволосый. Голубоглазый. Второй из наших… из крестьян. Он сам сказал. Зовут…

– Не важно. Что мне до имен, они наверняка не назвали настоящих. Дальше. Как он выглядел?

– Сильный. Красивый. Наемничает, сказал он. Третий длинный…

– Высокий?

– Да-да. Не как тот, солнечноволосый. Весь черный. Глаз у него дурной.

– В смысле? – Не понял Моррек.

– Как у ведьмы, ваша милость. Дак только он не ведьма же, так, шалый…

– Как у меня? – Моррек нехорошо повел глазами и крестьянка заворожено уставилась на него, приоткрыв рот. – Ну?!

– Нет. Нет. – Отмерла она. – Ваша милость смотрит прямо, а этот… нет. Как вор какой косится. Но ничего не украл. А девка… девка белесая вся. И ресницы белые, и брови, лицо как лепешка, ничего на нем не видать. Варварка она варварка и есть, нешто ваша милость их не видели? В косах вся, яко сжигательное чучелище.

– Ясно. – Бесстрастно кивнул колдун, разворачивая коня.

Крестьянка подождала, пока он скроется за поворотом, и бросилась к углу дома, из-за которого раздавались тихие всхлипы. Средний внук, по вине колдуна скатившийся с крыши, лежал, неловко подвернув сломанную ногу, из которой, ослепительно белея, торчала острая кость. Привычные к ранам со времен войны дети уже тащили жгут и выбирали палочки поровнее. Женщина тихо вздохнула и осенила себя знаком Утешающей. Сломанная нога – невеликая плата за убранное до дождей сено и непротекающую крышу. И дым теперь идет из трубы, как надо, а не внутрь дома, заставляя всех задыхаться. И подвал больше не пропускает влагу. А нога заживет. Стоило ради этого потерпеть три дня варварку под крышей. Но лежанку ее крестьянка сожгла. Мало ли что. Проклятое племя, что бы там Моррек не говорил.

– Ну что? – Поднялась навстречу Инра, жадно разглядывая вошедшего в палатку колдуна.

Моррек отстегнул пояс с мечом и бросил его в угол, прошелся туда-сюда, разминая пальцы, затем упал в кресло и задумался.

– Скажи-ка мне еще раз, плод измены, кто отнял у тебя сапоги?

– Не называй меня так. – Сквозь зубы процедила Инра.

– Я могу называть тебя королевой, но от этого ты не перестанешь быть Дерквиль.

– Я не Дерквиль! Бастарды не имеют права на имя!

– Опиши мне еще раз тех четверых. – В голосе Моррека прорезались угрожающие нотки.

– Варварка из племени Моргов по имени Рут. Светловолосая, одна из трех дочерей, девица. Ни разу не была в крупном сражении, только мелкие стычки. Последняя из рода, мужчин больше нет. Что еще? Могу рассказать много, я хорошо помню ее пестрые тряпки.

– Не надо. Остальные?

– Насколько смогла разглядеть в темноте. Один точно наемник. Все они на одну рожу. Обычный наемник. Ничего особенного. Зато второй поблагородней.

– Лорд?

– Смеешься? Скорее всего рыцарь. Было темно, я не успела разглядеть.

– Да, ты цапалась с варваркой из-за сапог. Ладно, а четвертый?

– Демон. Желтоглазый, мерзкий и чешуйчатый. Узор сине-красный.

– Крестьянка сказала, четвертый высокий, худой, темноволосый и с дурным глазом. Но на демона не похож.

– Может, колдун? Все вы с бешеными глазами. Создал иллюзию в лесу…

– Возможно, но зачем? При всем уважении к твоим боевым навыком, цветочек, варварка и наемник справились бы с тобой без труда. К чему их колдуну, если, конечно, это колдун, создавать иллюзию?

– А может, это демон и был. Это вероятнее, чем колдун.

– Возможно. А потом они разошлись, и позже встретили этого парня. Возможно, он даже не колдун, этим крестьянам скажи слово поумнее, и вот ты уже исключительный человек. Все возможно. Но самое главное, они не дали ей денег, расплатились работой. Значит, эти недоумки либо уже растратили мои монеты по придорожням…

– Либо понимают их ценность. – Закончила Инра. – Кстати, ты так и не сказал, в чем она заключается.

– Верно, не сказал. Ступай, мне надо подумать.

Инра не посмела ослушаться и вышла, не поклонившись, но коротко кивнув. Лагерь располагался на опушке леса, и люди колдуна готовили ужин. От костров в сторону воительницы летели шуточки, но дальше дело не шло, женщин у наемников и так было предостаточно. Вот и сейчас командиры уже лапали походных жен, хохочущих и взвизгивающих. Вообще, все было не так, как представляла Инра, нарвавшись на дозор. Когда ее привели к Морреку, она уже простилась с жизнью, но колдун оказался вовсе не таким, как она ожидала. Мужчина как мужчина, приятный, каштанововолосый, мягкий до вкрадчивости, задумчивый и умный. Только взгляд шальной, как у ведьмы. Раньше Инра видела такой взгляд только у раненых да горячечных.

Никто ее не трогал, но тоскливо быть единственной женщиной в войске. Походных жен воительница за женщин не считала, варварки же, уверенные, что колдовством и лекарским делом надлежит заниматься только женщинам, Моррека не уважали и наниматься к нему не спешили. Мстительный колдун, которого ни одна дочь немытого племени засыпала насмешками, возил в своем колдовском скарбе парочку прозрачных сосудов с их отрезанными головами. Головы жили, моргали глазами, дразнили колдуна языком, не умея произнести слов, и, судя по виду, своим незавидным положением ничуть не смущались.

– Надо было зазимовать там. – Вздыхал Хмель. – Совсем было неплохо. Рут бы учила ее мелких драться, инда охранили бы свой дом от всякой наемничей дряни. Герк бы их читать там научил и словесам всяким. А Гаррет…

– Съел бы их всех, когда припасы кончились. – Фыркнул демон. – У них самих до весны едва хватит.

– Вот бы и остался там. – Не выдержала Рут, которую вздохи Хмеля изрядно допекли. – Осел бы, настрогал детишек. Драться ты не хуже любого другого научил бы их, а уж словес знаешь точно побольше Герка…

– Особенно когда молотком не туда попадаешь. – Развеселился Гаррет.

– Это ты виноват! А молоток я получше в руках держать умею, чем некоторые свой… хвост!

– Говори теперь. И не касайся моего хвоста, он не про таких, как ты.

– А вот кстати, он у тебя как, просто болтается или ты им можешь что?

– Это у тебя он просто болтается, да и можешь ты им весьма относительно. А я тебя своим хвостом придушить могу запросто.

– А вот, положим, за дерево зацепиться и повиснуть можешь?

– Да! – С досадой выпалил гворт, жалея, что вообще поддерживает этот разговор. – И ложку держать и вообще… Он как рука, только без пальцев.

Хмель хохотнул и тут же задумался, представив, что еще Гаррет может делать своим хвостом. И в связи с тем, что ищущий взгляд его то и дело утыкался ниже спины шагающей впереди Тринидад, мысли были довольно однообразные.

– А если его отрезать, тебе больно будет? – Полюбопытствовал Герк.

Демон даже остановился.

– А если тебе палец отрезать, больно будет?!

– Ну, боевым псам ведь купируют уши и хвост…

– Ты еще вспомни, как пастухи хрюков холостят!

– И вспомню. – Обернулась Рут. – И не раз еще вспомню. Впереди две недели выжженной земли. Никаких придорожен. Никаких девок. Даже коня у нас нет. А то бы подержали тебе.

– Ах ты пас… – мгновенно вскипел демон, но тут же осекся. – Там впереди люди.

Рут посерьезнела и повела лопатками, поморщилась, плечо все еще болело.

– Сколько? – Деловито поинтересовался Герк. – Конные?

– Не путники. – Покачал головой Гаррет. – Селение… торг!

– Не может быть! – Не поверила Рут, но зашагала быстрее. – Здесь была битва при Грязном источнике! Отрядам было велено засыпать поля солью, сжечь леса и убить всех жителей! Здесь Тринидад потерял весь род Олекейров…

– Ты путаешь. – С сомнением покачал головой Герк. – Битва при Грязном источнике точно была, но небольшая. Тринидад распорядился повесить каждого четвертого и всех лордов, но не тронул ни поля, ни лес.

Рут поджала губы и замолчала. Ее настроение передалось и спутникам, и весь остаток пути они проделали молча. С холма им открылся вид на укрытый в долине замок, окруженный деревушкой с примыкающим торгом. Крепостные стены сохранили следы починки, но сам замок был цел. На главной башне развевался доселе незнакомый Рут флаг: на красном поле рука надевала корону на кокетливо протянутую женскую ножку.

– Это что еще за хрень? – Выразил общее недоумение Хмель. – Хотел бы я знать, как этот лорд получил свое лордство.

– Придорожня! – Радостно объявил Гаррет, тыкая пальцем в низкое строение с яркой вывеской, и добавил, потирая руки. – Девки!

– У тебя все равно денег нет! – Язвительно напомнила Рут. – Придется искать кого-то забесплатно. Но не с твоей рожей.

– Рожу и побрить можно. – Беспечно отмахнулся демон, чья растительность на лице была уже слишком велика для импозантной щетины и еще слишком мала для приличной бороды, которая его все равно бы не украсила.

– Денег у тебя все равно нет.

– Зато есть кое-что поценнее! – Гворт отцепил с пояса маленькую медодревную ложечку, помахал ей в воздухе и нежно поцеловал. – Ты моя хорошая!

– Будешь покупать девок за еду? – Скептически уточнил Хмель.

– Пачками! – Гаррет повесил ложечку обратно и решительно направился в сторону придорожни. – А на сдачу и вам подарю! Всем! Всем девок! О Троеликая, как я счастлив, город и придорожня!

Глава 37. Леди

Оказалось, что Гаррет тоже умеет быть весьма оборотистым на посрамление Хмелю. Он сдержал-таки обещание насчет девок. И не только девок. Придорожник, восхищенный его кулинарными талантами, без вопросов предоставил путникам три комнаты в домике, где жили поклонницы ленивой жизни и легких денег.

Пока демон крутился на кухне и раздавал приказы шустрым поварешкам, Хмель и Герк подрядились выпроваживать излишне буйных гостей. Рут же, как представительницу нечестивого племени, нагрузили работой поунизительней, и она стирала белье. Впрочем, если придорожник рассчитывал, что варварка впадет в уныние, он глубоко ошибся, с бельем дочь Тринидада управлялась прекрасно, научившись еще в детстве. Больше работы ее беспокоила мысль, что спутники, похоже, решили остаться в городе надолго.

– Рут? – Деликатно постучались в дверь.

– Входи! – Раздраженно крикнула дикарка, откусывая зубами нитку и втыкая иголку в штанину.

В комнату вошел Хмель, держа в руках мягкий сверток.

– Что делаешь?

– Шью себе одежду. Это вам та проклятущая крестьянка надавала с собой. Мне-то ничего не досталось.

– Не думал, что ты умеешь шить.

– Чего ты хотел? – Огрызнулась Тринидад.

Хмель, не решаясь начать, закусил губы. Губы у наемника были зацелованы до синевы, скучающие без клиентов девки постоянно крутились вокруг веселого парня. Бесплатно не давали, но кокетничали напропалую, чем Хмель бессовестно пользовался. Герк пользовался чуть меньшей популярностью, и сначала даже не знал, как себя вести, но потом привык отшучиваться. Гаррет и Хмель, раз напившись, решили, что так больше нельзя, и, пожертвовав крупной суммой денег, подговорили самою дорогую девицу совратить неприступного рыцаря. Удалось или нет, девица так и не призналась, но судя по тому, что она не выходила довольно долго, и по задумчивому виду Герка друзья сделали вывод, что удалось, и с чувством выполненного долга пожали друг другу руки.

Следующая девица была куплена для Рут. В придорожне были и юноши, но, при здравом размышлении, Гаррет заявил, что девицу Рут точно не прибьет, чего нельзя сказать о парне. Кандидатку выбирали придирчивей, чем для Герка, и остановились на тонкой черноволосой горянке со спокойным взглядом и гибкой сильной фигурой. Во избежание членовредительства, а пуще того из любопытства, решили слушать под дверью и с гордостью переглянулись, услышав, как Рут в комнате длинно и громко присвистнула, когда горянка сняла одежду. Дальше долго ничего не происходило, а затем раздался громкий и испуганный девичий вскрик. Когда заговорщики ворвались в комнату, Рут спокойно посмотрела на них из совершенно немыслимой позы и вмиг распрямилась. Потрясенная горянка оторвала руки от белого как простыня лица и восхищенно воскликнула, что так и спину можно сломать. На это довольная комплиментом Тринидад махнула рукой и велела прибежавшей на крик служке принести еды и питья. Остаток вечера все четверо провели, обсуждая искусство любви. Причем обсуждали только Рут и горянка, Хмель же и Гаррет больше слушали, узнавая о себе и о женщинах много нового. Ни варварка, ни продажная девица в выражениях не стеснялись, и демон с наемником убрались в комнаты весьма пристыженными. Чтобы не было так обидно, Хмель подробно все пересказал делившему с ним комнату Герку к крайнему неудовольствию последнего.

С этого момента отношение мужчин к самой Рут неуловимо изменилось. Она по-прежнему гоняла Хмеля, насмехалась над Герком и язвила с Гарретом, но все они стали относиться к ней ужасно снисходительно. Вот и теперь Хмель степенно поздоровался и протянул Рут сверток. Тринидад недоуменно развернула его и разгладила тяжелую болотно-зеленую ткань.

– Это платье. – Пояснил Хмель.

– Я вижу. – Огрызнулась варварка. – Мы такие не носим.

– О чем и речь. Тебе не стоит здесь одеваться по обычаям своего народа. Варваров тут не слишком любят.

– Варваров нигде не любят. – Усмехнулась Рут.

– Дело не только в этом. – Зашел с другой стороны наемник. – Тебе лучше… не быть такой заметной. Моррек ищет нас.

– Знаешь, я уже успела об этом забыть.

– Зато он точно не забыл. Последняя монета у тебя?

Рут невольно провела пальцем по шнурку, на котором висела монета, крепко вплетенная в волосы среди других безделушек.

– Я не привыкла носить платья, Хмель.

– Поэтому я выбрал такое, в котором тебе будет удобно. Надень. И выходи показаться, нам всем интересно. И причесаться тебе тоже лучше по-другому.

– Ясно. – Бесстрастно сказала Рут. – Выйди, мне надо переодеться.

– Что, так просто? – Усомнился Хмель. – И не надо тебя уговаривать?

– Я знаю, что варваров принято считать тупыми и вспыльчивыми. Но не тогда, когда речь идет о сохранении жизни.

– А я говорю, надо было брать голубое. – Настаивал Герк. – Это слишком темное. Голубое было красивей.

– Платье надевается на женщину! – Раздраженно парировал Гаррет. – Она бы в нем потерялась, и было бы видно одно платье!

– У леди Лависсы тоже светлые волосы, и ей очень шел голубой.

– А Рут не пойдет!

– Надеюсь, она его не станет резать или перешивать по-своему. – Вздохнул истомленный ожиданием Хмель.

– Точно она ничего не сказала?

– Нет. Сказала, наденет и выйдет.

– И не ругалась?

– Да нет. Сказала, что понимает.

Гаррет и Герк с беспокойством переглянулись.

– Не представляю ее в платье.

– И не надо, так смотри.

Вздрогнувший Герк не сразу понял, что подошедшая уже некоторое время назад женщина и есть Рут. Гаррет, приготовившийся одобрительно свистеть, озадаченно выпрямился, и только Хмель сказал: «ух ты!». Платье было совсем простое, даже без вышивки, просто окантованное по краям толстым жгутом. Из разрезов на рукавах, подмышками и боках выглядывала коричневая нижняя рубашка. Волосы Рут убрала под платок с бахромой, и странно было не видеть ее многочисленных кос. Даже амулеты варварка повесила правильно, как и полагалось прачке, седьмой дочери в семье, вынужденной идти в работницы, чтобы прокормиться. Маленький сморщенный уродец, свисавший с цепочки ни запястье, указывал на то, что эта женщина родила полудемона, который погиб, не прожив и трех лет. Такие считались проклятыми Троеликой и мужским интересом особенно не пользовались.

– Ну как-то… – озадаченно проговорил демон, – не так.

Надев платье крестьянки, гордая дочь вождя варварских кланов в крестьянку отнюдь не превратилась. Для этого у нее была слишком прямая спина, слишком гордая шея, слишком царственная посадка головы, слишком надменные глаза.

– Ты почти как леди. – Пораженно выдохнул Герк, такой он Рут еще не видел.

– Ннэ? – С привычным гортанным хэканьем вдруг сказала Рут. – Знамо дело.

Она вздохнула, передернула плечами, приподняла подол и прошлась мимо спутников, приноравливаясь к новой одежде.

– Так уже больше похоже. – Одобрительно заметил Хмель.

Рут улыбнулась совсем по-старому, затем нахмурилась и снова выпрямилась.

– Изображать леди гораздо проще. – Сказала она с изысканным столичным выговором. – Гораздо. Крестьянкой мне еще быть не доводилось. Надо больше практиковаться.

– Зачем тогда этот мерзкий акцент, если ты умеешь говорить правильно? – Поразился Герк.

– Мерзкий акцент у тебя. – Сердито парировала Рут. – Лорды говорят, как будто у них в горле соплей набралось. Вы все посмотрели? А теперь отправляйтесь осквернять коров, падлючьи дети!

Топнув ногой, варварка надменно удалилась, оставив мужчин переглядываться.

– По крайней мере, она не путается в подоле. – Наконец, изрек Гаррет.

– Но на крестьянку похожа, как скаковая на тяжеловоза. – Удивленно заметил Герк. – Я этого не ожидал. В своей одежде она так не выглядит.

– Однажды мы охраняли обоз одного книжника. – Поделился воспоминаниями Хмель. – Он нам читал, чтобы не скучно было. И не выдумки всякие, а про жучков, корешки… ученый, в общем, книжник был. Чудеса показывал, говорил – наука. И рассказывал, это, про людей. Сказал, это прихо… чсих… забыл слово. В общем, что на самом деле ничего нет, а есть только то, что мы сами себе воображаем. Дал раз мяса, сказал, что винторожье. А как съели, сказал, что на самом деле лошадятина. И в самом деле, лошадятина оказалась. Хотя я что, винторога от лошадятины не отличу? А ел. Книжник сказал, что это потому, что мы думали, что это винторог. Тьфу, я запутался.

– Мы тебя поняли. – Иронично заверил его Герк. – Хочешь сказать, что мы привыкли считать варваров дикарями, и видели в Рут только это. И платье ее не изменило, просто мы стали воспринимать по-другому.

– Наверное. – Неуверенно подтвердил Хмель. – Пойдем, выпьем что ли перед сменой?

– Можно. – Вздохнул Герк. – Гаррет, ты с нами?

– У меня смена с вашей не совпадает. – Уклончиво отказался демон.

Днем солнце успевало разогреть воздух, но вечером земля опять смерзалась, и белые облачка, в которые превращалось дыхание, были отчетливо видны. Сморщенные от воды пальцы постепенно разглаживались, и Рут барабанила ими по перекладине низкого плетеного забора. Не нужно было даже оборачиваться посмотреть, кто это подходит сзади. Во-первых, так подкрадываться умел только Гаррет, во-вторых, он так неистребимо пропах специями и сладостями, что учуять его можно было задолго до того, как он появился в поле зрения.

– Платье. – Зло сказала Рут. – Девки. Пьянки. Вы решили зазимовать здесь? Мне нужно в Кастервиль, мне просто необходимо в Кастервиль! И ты должен меня сопровождать, а не задерживать!

– Я не задерживаю. – Укоризненно ответил демон. – Но, согласись, мы долго не прошли бы с нашей одеждой, провиантом и без коней. А теперь есть реальная возможность все это купить.

– Нет, если все спускать на шлюх!

– Во-первых, не все. Во-вторых, это мое, как и Хмеля кстати, личное дело. Тебе тоже никто не запрещает.

– Скоро выпадет снег, и пути станут вовсе непроходимы! Я не могу столько ждать!

– Тебя кто-то ждет там? – Помолчав, спросил Гаррет.

– Что? Там все мои!

– Это не ответ. Ты так сильно туда стремишься, даже странно. Или это ты спешишь к кому-то?

– У меня есть обязательства перед родом. – С досадой ответила варварка. – Что тебе за дело? Нам нужно выступить как можно скорее. И если тебе нужна моя душа, то ты пойдешь со мной.

– Есть одна проблема. – Тягуче вздохнул демон. – Собственно, об этом я и хотел… посоветоваться. Но сперва, вот, попробуй.

Он протянул ей плетенку, распространявшую заманчивый и вкусный запах. Рут неуверенно взяла твердую мучную лепешку и откусила. Лепешка тут же рассыпалась во рту на целый букет умопомрачительных вкусов.

– Это печенье. – Настороженно сказал Гаррет, глядя, как дикарка без лишних слов схватила второе и третье. – Нда, думаю, ты такого раньше не пробовала… на кухне еще есть.

– Ыгым. – Невнятно промычала Рут, облизывая сладкие липкие пальцы. – Из чего это?

– Секрет!

– Давай еще!

– А где благодарность?

– Ах да, спасибо, очень вкусно. Давай еще!

– Сперва дело. И если ты решишь это затруднение, то я тебе каждое утро буду приносить всякие сладости. В общем… ты уже осматривала замок?

Тринидад нахмурилась, облизывая зубы. Этот проклятущий замок стоял у нее костью в горле, здесь она потеряла весь род Олекейров, славный и верный род. В то время замком правил лорд Ирнис, и на флаге у него на лазурном фоне золотился крупный колос. Этот же, с ногой и короной, не опознал даже Герк. Но разведать обстановку не удавалось, с утра до вечера варварка крутилась в прачечной, а ночью спала, набираясь впрок сил перед дорогой. Избалованный вниманием Гаррет пользовался куда большей свободой.

– В общем, я поговорил с местными. Знаешь, почему Ирнис сменил флаг? По каким-то своим соображениям Тринидад пощадил его, но вырезал всю семью. Лорду нужны были наследники, и Тринидад подарил ему взятую в набеге леди. А взамен дочь лорда ублажала его все то время, пока он был в замке. Что, в общем, не спасло ее. Красный цвет флага символизирует, конечно, кровь. А лордство, читай, выторговала женщина. Вот тебе и ножка… отличная, кстати, ножка.

Рут взялась за виски.

– Гаррет. – Хрипло сказала она дрожащим от ярости голосом. – Что с вами, мужчинами, такое? Неужели у вас нет других… почему все вечно из-за баб? Только и слышишь постоянно, как кто-то какую-то взял! Почему это, демон вас задери, так важно, будто в мире больше нет других вещей?!