355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джозеф Кэнон » Хороший немец » Текст книги (страница 33)
Хороший немец
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 05:50

Текст книги "Хороший немец"


Автор книги: Джозеф Кэнон


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 33 страниц)

Мюллер поднял голову, собираясь что-то возразить.

– Не утруждайте себя, – сказал Джейк. – Он мне сам это сказал. Итак, Талли приезжает, чтобы нанять джип. Но джип нанять не так то просто. Здесь не стоянка такси. Их выделяет автопарк. Вам, например. Я могу проверить, сколько машин вы в тот день выписали, но к чему теперь суетиться? Один из ваших… Где вы были, я не знаю – вполне возможно, на заседании, защищали «свободных и отважных». Вот почему, в первую очередь, вы не могли встретить его. Самолет опаздывал, что, очевидно, нарушало ваш график. Как бы там ни было, вы были заняты. А это совсем уже плохо, поскольку Талли тоже был занят, в Центре документации, так что когда вы позже встретились с ним там, он уже задумал новую аферу. Не говоря уже о деньгах, полученных от Сикорского. О которых он, полагаю, не упомянул, так ведь? – Он наблюдал за лицом Мюллера. – Точно, не упомянул. Тем более есть причина теперь покрутиться вокруг – тут пахнет большими деньгами. А теперь расскажите мне, что было дальше. Он сказал вам, куда засунуть ваш приказ о переводе? Или угрожал разоблачить вас, если не будете сотрудничать? Назвался груздем – полезай в кузов. На документации СС можно столько денег заработать. Шеффер? Вы можете взять его на себя. Вы же решили вопрос с Бенсхаймом, не так ли? Ну а если не можете – ну, знаете ли, или решайте, или он потянет вас с собой. В любом случае возвращаться в Натик, Массачусетс, он не собирается, когда тут такое состояние наварить можно. Конечно, можно предположить, что вы отделались от него, чтобы оставить всю документацию у себя, но документов у него тогда еще не было.На тот момент в Центре документации ничего стоящего не было вообще, и поэтому, думаю, он загнал вас в такой тесный угол, что у вас и выбора не оставалось. Приказ о переводе был бы таким отличным выходом. Так или иначе, вам надо было от него избавиться. Верно?

Мюллер молчал. Лицо ничего не выражало.

– Так вы и сделали. Небольшая поездка на озеро, переговорить о делах – вы не хотите, чтобы вас видели вместе. Но Талли упорствует. У него пояс, набитый деньгами. И черт его знает, что у него крутится в башке. Он рассказывает вам,как все будет. Не только Брандт. Больше. Но вы понимаете, что это не сработает. Брандт – это одно. Он даже помогал. А тут теперь еще и Шеффер крутится рядом. Сделай по-умному – забирай деньги и сматывайся, пока не поздно. Но именно этого Талли даже слышать не хочет. И, видимо, именно это было последним, что он услышал. Правда, надо отдать вам должное – заранее вы этого не планировали. Слишком грубо все сделано, судя хотя бы по одному моменту – пристрелив, вы не сняли с него личный номер, просто сбросили в воду. И никакого груза не привязали. Может, подумали, что сапоги утянут его вниз. Может, вообще ничего не думали, просто запаниковали. Вот такое преступление. В любом случае, дело сделано, и он исчез. А потом – дальше самое гениальное, даже я бы до такого не додумался – вы вернулись в гостиницу и поужинали со мной. И вы мне понравились. Я подумал: вот ради таких людей мы здесь. Чтобы установить мир. Господи, Мюллер.

– У вас все в порядке? – напугал их охранник, возникший в дверях.

Мюллер развернулся, бросив руку на бедро, но потом остановился.

– Мы почти закончили, – спокойно сказал Джейк, не отводя взгляда от руки Мюллера.

– Поздно уже, – сказал охранник.

Мюллер прищурился:

– Да, все нормально, – сказал он начальственным тоном и опустил руку. Развернувшись и не отводя взгляда от Джейка, он стал ждать, пока шаги в коридоре окончательно не стихнут.

– Нервничаем? – спросил Джейк. И кивком показал на бедро Мюллера. – Осторожней с этим.

Мюллер, опершись руками о стол, наклонился вперед:

– А вы рискуете.

– Что? Уберете меня? Сомневаюсь. – Он взмахнул рукой. – Во всяком случае, не здесь. Подумайте, какой раскардаш тут оставите. Что скажет Джини? Кроме того, вы уже один раз пробовали это сделать. – Он смотрел на Мюллера, пока тот не убрал руки со стола, как будто взгляд Джейка в буквальном смысле оттолкнул его.

– Не понимаю, о чем вы.

– В Потсдаме. Вот с тех пор все и пошло наперекосяк. Вы по-настоящему запачкали руки. И не в крови какого-то мелкого мошенника. А Лиз. Что вы почувствовали, когда узнали?

– Узнал о чем?

– Что убили и ее. Это все равно что самому нажать на курок.

– Вы не докажете это, – почти прошептал Мюллер.

– Хотите пари? Как вы думаете, что я все это время делал? Знаете, я, может, и не старался бы, если б дело было только в Талли. Можно сказать, он сам напросился. Но Лиз-то тут ни при чем. Гюнтер и насчет этого был прав. Время. Зачем убивать меня именно тогда? Еще одни момент, который я понял только сейчас, когда стал складывать все вместе. Зачем вообще это делать? Талли мертв, след Шеффера привел в тупик. Никакой увязки с вами. Даже после того, как его прибило к берегу, – быстро составили докладную, труп отправили, прежде чем его успели внимательно осмотреть. Да никому и дела не было – все глазели только на деньги. Какое еще объяснение тут может быть? Безусловно, вы хотели, чтобы это объяснение было у меня единственным. Скажите, вам просто повезло. Деньги. Вы о них даже не знали. Кстати, что вы подумали, когда они обнаружились? Мне очень интересно.

Мюллер промолчал.

– Полагаю, небольшой подарок богов. Итак, вы в безопасности. Шеффер зашел в тупик. А я ищу часы на черном рынке. И тут кое-что происходит. Я начинаю задавать вопросы о Брандте в Крансберге – по личным причинам, но вы этого не знаете, вы думаете, мне что-то известно, нашел ниточку, о которой никто не знал. Ну а если я расспрашиваю, то найдется и тот, кто тоже сложит два плюс два. Только вы не можете убрать меня из Берлина, это еще больше осложнит дело – я подниму шум, люди начнут интересоваться. А потом, на прощальной вечеринке у Томми, что я делаю? Я прошу вас проверить диспетчера во Франкфурте, того, которому вы звонили, – или за вас это сделала Джини? Нет, вы позвонили лично – чтобы посадить Талли на самолет. По личному распоряжению, без внесения в список пассажиров. Которое диспетчер запомнил. Не просто косвенная улика – прямая ниточка. Тут вы снова запаниковали. И именно поэтомупереводите его оттуда, но и это уже не гарантия безопасности. Вы нанимаете человека, чтобы в Потсдаме меня убрали. На следующийдень. Но я тогда этого опять не понял. Я просто лежал там весь в крови невинной женщины.

Мюллер опустил голову:

– Этого не должно было случиться.

Джейк замер. Вот оно, наконец, признание – и так легко сделанное.

– С той девушкой. Не должно было так случиться, – повторил Мюллер. – Я и не планировал ее…

– Конечно, только меня. Боже, Мюллер.

– Это не я. Сикорский. Я сказал ему, что переведу Мэхони, и этого будет достаточно. Я никогда не говорил ему убивать вас. Никогда. Поверьте.

Джейк взглянул на него:

– Я вам верю. Но Лиз уже не вернешь.

Теперь Мюллер действительно сел, медленно опустив тело на стул, так и не подняв головы. В свете настольной лампы блеснула его седина.

– Ничего этого не должно было случиться.

– Когда что-нибудь затеваешь, у тебя под ногами вечно кто-то крутится. Полагаю, Шеффер был бесплатным приложением.

– Я даже не знал, что он там будет. Не знал. Это все Сикорский. Он был хуже Талли. Взялся за гуж… – Его голос затих.

– Да, не говори, что не дюж. Знаю. – Джейк помолчал, вертя папку в руках. – Однако скажите мне вот что. Зачем вы сказали Шефферу, что я буду на параде с Брандтом? Это вы сказали ему – уверен, вы знаете, как пустить слух, чтобы разведка узнала. Но зачем? Гюнтер договаривается с Калачом, который сообщает вам, но вы не можете пойти. Единственный, кто не может. Вы – важная персона. Человек генерала Клэя. Вы должны присутствовать на параде. Этого я тоже не понял. Итак, наша ошибка. Но похищение собирается провести Калач. А вы могли отслеживать всю операцию так, что никто бы и не догадался. Прямо оттуда, стоя рядом с Паттоном. Зачем было информировать Шеффера?

– Чтобы положить этому конец. Если Шеффер вернет его, он остановится. Я хотел завязать с этим.

– А если бы не вернул? Ведь не важно, у кого в руках он окажется, верно? Может быть, у Калача, Шеффер гонится за ним и все на этом заканчивается. А вы наблюдаете за этим со стороны.

– Нет. Я хотел, чтобы он оказался у Шеффера. Я думал, все получится. Сикорский бы сразу заподозрил неладное, пойди что не так, но новый человек…

– Принял бы вину на себя. А вы – домой с чистой совестью.

Мюллер окинул его взглядом.

– Я хотел выйти из дела. Покончить со всем этим. Я – не предатель. Когда все началось, я не знал, что Брандт значит для нас.

– Имеете в виду, насколько он нужен был Шефферу. Просто еще один из этих, – сказал Джейк, взяв папку с документами Бенсхайма. – За десять тысяч долларов.

– Я понятия не имел…

– Давайте сделаем друг другу одолжение и обойдемся без объяснений. Все в Берлине стараются мне что-то объяснить, но от этого ничего не меняется. – Джейк бросил папку. – Но одно все же поясните. До сих пор не пойму. Зачем вы в это ввязались? Деньги?

Мюллер ничего не сказал, затем отвернулся и как-то странно смутился.

– Просто оказался на этом месте. Вот и все. – Он снова повернулся к Джейку. – Каждый делал свои деньги. Я отдал армии двадцать три года и что получил бы взамен? Вшивую пенсию? А тут какой-то сопляк, Талли, и с карманами, набитыми деньгами. Так почему бы и нет? – Он показал на персилшайн. – Эти первые, в Бенсхайме, я даже не знал, что подписывал. Просто очередные документы. Всегда надо было что-то – он знал, как их протолкнуть. Только потом я понял, чем он занимался…

– И могли бы отдать его под трибунал. Но не отдали. Он заключил с вами сделку?

Мюллер кивнул.

– Я уже подписал несколько документов. Почему бы и еще не подписать? – сказал он отсутствующим голосом, говоря сам с собой. – Всем было наплевать на немцев, выпустили их или нет. Он сказал, что если позже что-то будет не так, я смогу сказать, что он их подделал. А тем временем деньги шли – оставалось только их взять. Кто узнает? Он умел убеждать, когда хотел, – вы не знали его с этой стороны.

– Может, у него просто была восприимчивая аудитория, – сказал Джейк. – Когда в Бенсхайме запахло жареным, вы его оттуда убрали – еще один быстрый перевод по службе – а затем вы узнаете, что у него уже новая идея. Все такая же убедительная. На этот раз не просто мелкий персилшайн.Реальные деньги.

– Реальные деньги, – спокойно сказал Мюллер. – А не вшивая пенсия. Вы знаете, что это такое – каждый месяц ждать чек? Ты тратишь всю свою жизнь на то, чтобы заработать звание, а тут приходят эти салаги…

– Избавьте меня, прошу вас, – сказал Джейк.

– Верно, – сказал Мюллер, дернув ртом. – Вы не нуждаетесь в объяснении. Все, что вам нужно, вы уже узнали.

Джейк кивнул:

– Верно. Все.

– Но оставить это в покое не можете, так? – сказал Мюллер. – И что теперь? Вызовете военную полицию? Вы же не думаете, что я позволю вам это сделать? Теперь уже нет.

– Естественно, нет. Но подождите хвататься за оружие, – сказал Джейк, снова взглянув на бедро Мюллера. – Я же друг армии, помните?

Мюллер взглянул на него:

– И что?

– А то, что никто никого не собирается вызывать.

– И что тогда? Что собираетесь делать?

– Собираюсь позволить вам отмазаться от убийства. – Какое-то мгновение оба молчали, уставившись друг на друга. Джейк откинулся на спинку стула. – Такова, похоже, общая линия поведения здесь. Если она будет выгодна для нас. Так что теперь окажите услугу мне.

– Что вы хотите? – сказал Мюллер, не отводя от него взгляда и не зная, верить ему или нет.

Джейк кинул ему одну из анкет.

– Вашу подпись. Сначала тут.

Мюллер взял анкету, просмотрел ее. Бюрократический рефлекс. Прочитай, прежде чем подписывать. Непреднамеренный урок Талли.

– Кто такой Розен?

– Врач. Вы выдаете ему визу в Штаты.

– Немец? Не могу.

– Нет, можете. В интересах нации. Как и другим ученым. Этот даже чище, никаких связей с нацистами. Был в лагере. Заполните код классификации. – Джейк вручил ему ручку. – Подписывайте.

Мюллер взял ручку.

– Не понимаю, – сказал он, но, не услышав ответа Джейка, склонился и что-то черкнул в одной из клеток бланка, затем расписался внизу.

– Теперь вот в этой.

– Эрих Гейсмар?

– Мой сын.

– С каких пор?

– Как только вы подпишете это. Гражданин США. Розен сопровождает его домой.

– Ребенок? Ему понадобится подтверждение гражданства.

– Оно у него есть, – сказал Джейк, кидая ему последний бланк. – Прямо здесь. Подписывайте.

– Закон гласит…

– Закон – это вы. Вы просили доказательство, я вам его предоставил. Тут так и сказано. А теперь распишитесь, и все станет законным. Подписывайте.

Мюллер стал писать.

– А что с матерью? – Вопрос чиновника из консульства.

– Она умерла.

– Немка?

– Но он американец. Военная администрация только что так сказала.

Когда Мюллер закончил, Джейк забрал бланки и оторвал нижние копии.

– Спасибо. Хоть что-то приличное сделали для разнообразия. Ваши копии где?

Мюллер кивнул на ящик стола Джини.

– Осторожней, не потеряйте их. Вам они потребуются в случае, если кто-то запросит подтверждения. И вы их подтвердите. Лично. Если вообще эта проблема возникнет. Понятно?

Мюллер кивнул. Джейк встал и положил сложенные бумаги в нагрудный карман.

– Прекрасно. Вот и ладненько. Всегда полезно иметь друга в военной администрации.

– Это все?

– Хотите сказать, не буду ли я держать вас на крючке для других дел? Нет. Я не Талли. – Он похлопал по нагрудному карману. – Вы даете им жизнь. Для меня это справедливая сделка. Что касается вашей, мне как-то наплевать.

– Но вы же знаете…

– Ну, видите ли. Вы были правы в отношении одного. Я не могу доказать этого.

– Не можете доказать, – едва пролепетал Мюллер.

– О, только спокойно, – сказал Джейк, уловив выражение лица Мюллера. – Не вздумайте дурить. Доказать я не смогу, но подобраться – запросто. В ДУР до сих пор должна быть пуля, которую вынули из Талли. Они могут провести экспертизу. А может, и нет. Оружие имеет привычку исчезать. И полагаю, я смогу отыскать диспетчера, которого вы отослали домой. Но знаете что? Мне теперь наплевать. Я получил все репарации, которые хотел. А вы – ну, думаю, у вас будут беспокойные ночи, и меня это вполне устраивает. Так что здесь и остановимся. Но если с этим будут проблемы, – он снова коснулся нагрудного кармана, – удача вам изменит, понятно? Я не смогу доказать это в суде, но для армейского командования я накопаю достаточно доказательств. Это я смогу. Такая куча грязи им явно не понравится. Тогда, возможно, вас ждет увольнение с лишением прав и привилегий. Пенсии точно не будет. Так что будьте паинькой, и никто не пострадает.

– И это все?

– Ну, есть еще одно, раз уж вы упомянули. Сами перевестись домой вы не сможете, но напишете заявление на имя Клэя. По состоянию здоровья. Здесь вам оставаться нельзя. Русские не знают, что вы слили информацию Шефферу. Они полагают, что вы еще в деле. И они тоже могут проявить настойчивость. А военной администрации такой, как вы, – крот в огороде – нужен в последнюю очередь… У них и так хватает забот выяснять, что они тут делают. Может, даже пришлют кого-нибудь, кто сможет навести здесь порядок. Сомневаюсь, но все же. – Он замолчал, посмотрел на седые волосы. – Я думал, это будете вы. Но что-то вам помешало.

– А как я узнаю, что вы…

– Ну, строго говоря, никак. Как я сказал, несколько беспокойных ночей. Но только не тут. Не в Берлине. Тогда я смогу изменить свое мнение. – Джейк взял папки по Бенсхайму и сложил их в стопку. – Эти я оставлю себе. – Он обогнул стол и направился к двери. – Езжайте домой. Вам нужна работа. Наведайтесь в «Американские красители». Я слышал, там ищут специалистов. Уверен, такие люди, как вы, им нужны. С вашим опытом. Только уезжайте из Берлина. Во всяком случае, вы не захотите встретиться со мной снова – вас это нервирует. И знаете что? Я с вами тоже не хочу больше встречаться.

– Вы остаетесь здесь?

– Почему бы и нет? В Берлине много историй.

Мюллер покачал головой.

– Ваша аккредитация истекает, – по-чиновничьи тупо сказал он.

Джейк удивленно улыбнулся:

– Не сомневаюсь, вы знаете вплоть до секунды. Хорошо, тогда еще одно. Скажите Джини, чтобы завтра оформила мне разрешение на жительство. Бессрочное. Специальное разрешение от ВА. Подпишите его, и мы с этим покончим.

– Разве? – сказал Мюллер, подняв взгляд.

– Я – да. У вас будет несколько бессонных ночей, но вы их переживете. Люди и не такое переживают. Здесь учатся именно этому – проходит время, и никто ничего не помнит. – Он направился к двери.

– Гейсмар? – сказал Мюллер, останавливая его. Он поднялся со стула, лицо еще больше постарело и осунулось. – Это только из-за денег. Я – солдат. Я не… Как перед богом, я не хотел этого. Абсолютно ничего.

Джейк повернулся:

– Тогда они пройдут легче. Ночи. – Он окинул его взглядом. – Хотя это не так уж и много, да?

Глава двадцать первая

В такой час Темпельхоф был почти пустынным. Позже, когда начнут прибывать дневные рейсы, высокий мраморный зал заполнится военными, как и в тот первый день, но сейчас здесь было лишь несколько солдат, сидевших в ожидании на своих вещмешках. Выход на лестницу, которая вела на поле, был все еще закрыт.

– Помни, что я тебе сказала, – говорила Лина, присев перед Эрихом и суетливо поправляя ему волосы. – Когда будете пересаживаться в Бремене, не отходи от доктора Розена. Там столько людей. Держи за руку, хорошо? Ты запомнил?

Эрих кивнул.

– Можно сесть у окошка? – спросил он, уже весь в пути.

– Хорошо, у окошка. Помаши ручкой. Я буду вот здесь. – Она показала на смотровую площадку. – Но я тебя увижу. Ты же не боишься, да?

– Он возбужден, – улыбнувшись, сказал Розен Джейку. – Первый самолет. И пароход. Я, кстати, тоже. Вы так добры – я ваш вечный должник.

– Просто будьте ему хорошим отцом. У него его никогда не было. Его мать – не знаю, помнит он ее или нет. Они виделись всего несколько раз.

– Что с ней случилось?

– Умерла. В лагере.

– Вы знали ее?

– Очень давно. – Он коснулся руки Розена. – Воспитайте его евреем.

– А как же еще? – спокойно сказал Розен. – Вы же этого хотите?

– Да. Она умерла ради этого. Скажите ему, если спросит, что он должен ею гордиться. – Он замолчал, на мгновение снова оказавшись на Алексе, и она снова, шаркая, возвращалась в камеру. – Телефон Фрэнка в «Колльерс» у вас есть?

– Да, да.

– Я сказал ему, чтобы он встречал пароход. Но если что, вы его найдете там. Он передаст вам деньги. Поможет обустроиться. Пока не встанете на ноги.

– В Нью-Йорке. Это как сон.

– Ну, сначала поживите там, в реальности он немного иной.

– Ты в туалет не хочешь? – спросила Лина у Эриха. – В самолете вряд ли сходишь. Время еще есть. Пошли.

– В женский? – спросил Эрих.

– Ой, какие мы взрослые. Пошли. – И увела его.

– Интересно, он знает, что вы для него сделали? – сказал Розен. – Как ему повезло.

Джейк посмотрел на него. Вот что считалось в Берлине везеньем. Но Розен в этот момент оглядывался назад.

– Кто тот старик? Он вас знает.

К ним направлялся профессор Брандт в поношенном темном костюме, высокий веймарский воротник был таким же негнущимся, как и его походка.

– Доброе утро, – сказал он. – Так вы тоже пришли проводить Эмиля?

– Кое-кого другого, – сказал Джейк. – Я не знал, что он летит этим самолетом.

– Я подумал, что это в последний раз, – робко сказал профессор Брандт и взглянул на Джейка. – В конечном счете, вы были его другом.

– Нет. Он во мне не нуждался. Он все устроил сам.

– А, – сказал профессор Брандт озадаченно, но продолжать дальше не стал. Посмотрел на свои карманные часы. – Они опоздают.

– Нет, не опоздают.

Они шли через зал ожидания, как передняя шеренга боевого подразделения, громко цокая каблуками, – Эмиль, Шеффер и с ними Бреймер. Следом солдаты волокли чемоданы. Сбоку, словно предупрежденный звуком каблуков, выскочил дежурный по аэропорту, открыл перед ними дверь и встал с планшетом в руке у лестницы. Подойдя к выходу, они внезапно остановились, удивленные присутствием людей.

– Что вы тут, черт побери, делаете? – спросил Шеффер у Джейка.

Тот промолчал, наблюдая, как Эмиль подошел к отцу.

– Ну папа, – смутился, как мальчишка, Эмиль.

– Пришли проводить ребят, да? – сказал Бреймер. – Очень любезно с вашей стороны, Гейсмар.

Профессор Брандт на мгновение замер, глядя на Эмиля, затем протянул руку.

– Ну что ж, попрощаемся, – сказал он дрожащим голосом, несмотря на формальный жест.

– Не навсегда же, – весело сказал Эмиль. Его тронуло, что отец протянул руку, но он старался не выказывать чувств. – Я еще вернусь. В конечном счете, тут мой дом.

– Нет, – тихо сказал профессор Брандт, коснувшись его руки. – Для Германии ты сделал достаточно. Уезжай. – Глядя на него, он опустил руку. – Может, в Америке у тебя все сложится иначе.

– Иначе? – спросил Эмиль и покраснел, зная, что остальные наблюдают за ними.

Но все смотрели на профессора Брандта. Его плечи задрожали, неожиданно для всех он безудержно и громко разрыдался – такого от него никто не ожидал. Эмиль ничего не успел сделать – старик, протянув руки, схватил его и крепко обнял. Джейк хотел отвести глаза, но продолжал потрясенно смотреть на них. Может, единственная заслуживающая внимания история, бесконечная «ниточка», которую жизнь вьет, как пряжу, то вверх, то вниз.

– Ну папа, – сказал Эмиль, слегка отстраняясь.

– Ты меня так радовал, – говорил профессор Брандт. – Когда был маленьким. Так радовал. – Его продолжало трясти, по лицу текли слезы. Все отвели глаза, как бы стесняясь его несдержанности.

– Папа, – сказал Эмиль, не зная, как разорвать объятия.

Но профессор Брандт, взяв себя в руки, отстранился сам и похлопал Эмиля по руке.

– Хорошо, но тут и твои друзья. – Он повернулся к Джейку. – Простите меня. Старческая глупость. – Он, уступая место, отошел в сторону, даже не потрудившись вытереть лицо.

Эмиль со странным облегчением посмотрел на Джейка, благодарный любой заминке; только теперь он не знал, что делать. И протянул руку.

– Ну что ж, – сказал он, – все хорошо, что хорошо кончается.

– Неужели? – сказал Джейк, игнорируя протянутую руку.

Эмиль кивнул на перевязь Джейка:

– Плечо. С ним все в порядке? – Джейк промолчал. – То было недоразумение. Шеффер рассказал мне.

– Никакого недоразумения не было. – Джейк хотел было продолжить, но посмотрел на профессора Брандта и просто отвернулся.

– Мы определенно не хотим никаких недомолвок, – доброжелательно сказал Бреймер. – Тем более когда вы оба прошли через такое.

– Да, мы точно не хотим этого, – подчеркнуто сказал Шеффер Джейку, намекая, чтобы тот пожал Эмилю руку.

Но момент был упущен, потому что Эмиль тоже повернулся к сектору выхода, где из-за угла вместе с Эрихом появилась Лина. Склонившись, она что-то говорила ему. Подняв глаза, увидела группу ожидающих людей, остановилась и медленно вздернула голову. Еще секунда – и она снова пошла, расправив плечи, решительно. Так она входила в ресторанный зал «Адлона». На этот раз вместо прекрасного платья на ней был дешевый ситец в мелкий цветочек, но тоже красивый. Лучи света так и играли на ней.

– Что она тут делает? – спросил Шеффер, когда Лина подошла.

– Это жена? – сказал Бреймер. – А почему бы нет? Пришла попрощаться с мужем.

Она стояла перед Эмилем и все слышала.

– Ошибаетесь, – сказала она Бреймеру, но глядя на Эмиля. – Мой муж погиб. На войне.

И прошла мимо, оставляя за собой молчание. Джейк посмотрел на Эмиля. То же расстроенное лицо, что и у профессора Брандта, отчаяние сбитого с толку человека, как будто он наконец мельком увидел то, чего ему недоставало, но оно уже исчезло.

– На войне? – переспросил Бреймер.

Лина взяла Джейка за руку.

– Объявили посадку. Пошли, Эрих.

Розен положил руку на плечо мальчику, и они направились к лестнице следом за солдатами с вещмешками.

– Ну, ты запомнил, что надо держаться за руку, да? – Лина повернулась к Розену. – Вы завтракали?

Розен терпеливо улыбнулся и поднял сумку.

Лина опустилась на колени перед Эрихом.

– Курица-наседка, вот что он думает. Ты тоже так думаешь? – Эрих усмехнулся. – Ну, тогда обними меня. Мой цыпленок. Лапочка моя. Я буду писать тебе письма. По-английски, да? Доктор Розен прочитает, потом ты. Так ты сможешь практиковаться, вот тебе и задание, хорошо? Джейк тоже. Давай, – сказала она Джейку, вставая, – попрощайся.

Джейк нагнулся и положил руку на плечо Эриху.

– Будь хорошим мальчиком и слушайся доктора Розена, ладно? Впереди тебя ждет хорошее будущее. И когда-нибудь я приеду к тебе в гости.

– Ты не мой папа? – удивленно спросил мальчик.

– Нет. Твоего папу убили, ты же знаешь. Теперь о тебе будет заботиться доктор Розен.

– Ты дал мне свою фамилию.

– Ах, это. Ну, в Америке все получают новые имена. Там так принято. Поэтому я дал тебе свое. Нормально? – Эрих кивнул. – И я к тебе приеду. Обещаю.

– Хорошо, – сказал мальчуган, затем потянулся, обхватил ручонкой Джейка за шею и быстро, но осторожно, чтобы не задеть перевязку, обнял его. Тонкая ручонка была почти невесомой, легкая, как оторванная нить пряжи. – Гейсмар, – сказал он. – Это английская фамилия? Не немецкая?

– Когда-то была, давно. Теперь американская.

– Как и я.

– Верно, как и ты. Давай быстрее, если хочешь занять место у окошка, – сказал он и подтолкнул его к Розену.

– Не забудь помахать ручкой, – сказала Лина, когда они пошли вниз по лестнице. – Я буду смотреть.

Она повернулась, обратив наконец внимание на профессора Брандта, и коснулась его руки.

– Хорошо, что вы пришли. Мы можем смотреть вон оттуда, – сказала она, отвернувшись от группы к большому окну.

– Вы смотрите. Я уже попрощался. И с вами, похоже, тоже прощаюсь, – сказал он, взглянув на Эмиля. Он поднял руку, останавливая ее, прежде чем она успеет что-то сказать, затем наклонился и легко поцеловал ее в лоб. Задержал на ней взгляд на миг, потом кивнул, безмолвно прощаясь, и пошел обратно к янтарному залу.

Шеффер уже проверил их фамилии по списку и теперь ждал Эмиля, который продолжал стоять неподвижно, не сводя глаз с Лины.

– Эмиль, пошли, – сказал он нетерпеливо, затем повернулся к Бреймеру. – Увидимся во Франкфурте. Спасибо за все.

– Погиб на войне? – крикнул Эмиль Лине. – Вот как мы расстаемся?

Повернувшись, она гневно посмотрела на него:

– Нет, мы с Петером уходим от тебя. А теперь уезжай.

– С Петером? Что это значит? Что ты хочешь этим сказать? – От разочарования он едва ли не кричал.

Джейк оглянулся на Лину. По-прежнему суровое лицо. И в этот момент он подумал, что она может вполне легко, как и официантка Гюнтеру, выставить ему счет. Но, взглянув на профессора Брандта, она опустила голову.

– Ничего. Как и все остальное. Ничего не значит. Уезжай. – Не оглядываясь, она пошла к окну.

– Пошли, Эмиль, – сказал Шеффер, уводя его вниз по лестнице.

– Что за безобразие, – сказал Бреймер Джейку. – Вам нужно поговорить с ней. Как она себя ведет. Кто она такая, черт побери…

– Еще слово, и я вас размажу. И не буду ждать следующих выборов, чтобы окончательно вас дискредитировать.

Бреймер ошарашенно посмотрел на него:

– Ладно, не кипятитесь. Я же не хотел оскорбить. Полагаю, в данных обстоятельствах… И все же так себя не ведут. После всего того, что он пережил. Черт, после всего того, что вы пережили. Джо рассказал мне, что вы для нас сделали. Знаю, вам нравится считать себя умником – считайте, – сказал он, быстро взглянув на него. – С вами так трудно ладить, знаете, да? Но с другой стороны, мы попадаем в щекотливое положение, а у вас все получается. И за этого человека я снимаю перед вами шляпу. – Он замолчал – даже для него эти слова звучали лживо. – Как бы там ни было, мы его заполучили. И это главное. Но эти люди… – Он посмотрел в сторону Лины. – Никогда не пойму их, даже если доживу до глубокой старости. Ты для них все делаешь…

– Что же мы для них делаем? – тихо спросил Джейк. – Хотелось мне знать.

– Ну как… помогаем, вот что, – не задумываясь, сказал Бреймер. – Теперь уже никуда не денешься. Кто еще будет это делать, русские? Посмотрите на город. Вы же видите, что они пережили.

Джейк посмотрел на взлетную полосу. Слабый гул пропеллеров, Эмиль и Шеффер спешат мимо наземного персонала к самолету. За полем поднималось бледное солнце в пыльной дымке, нависая над милями разрушенных домов.

– Вы хоть поняли, что здесь произошло? – спросил он, обращаясь наполовину сам к себе. – Хоть чуть-чуть?

– Полагаю, вы мне расскажете. Я вполне в курсе дела, так что позвольте сказать вам пару слов. Люблю планировать на будущее. Прошлое осталось в прошлом. Все эти люди хотят только одного – забыть. И нельзя винить их за это.

– Значит, именно это мы и собираемся сделать, – сказал Джейк. На него внезапно навалилась усталость, снова заныло плечо. – Помочь им забыть.

– Если хотите – да, думаю, именно этим мы и займемся. Хорошие немцы, по крайней мере.

– Типа Брандта, – сказал Джейк, наблюдая, как Эмиль садится в самолет.

– Конечно, как Брандт. Кто ж еще?

– Один из хороших немцев, – сказал Джейк, отошел от окна и посмотрел на Лину, которая приподняла руку, собираясь помахать. Он повернулся к Бреймеру. – Вы же так считаете?

Бреймер уверенно посмотрел на него.

– А как же иначе, правда? – сказал он вкрадчиво. – Он наш парень.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю