Текст книги "Хороший немец"

Автор книги: Джозеф Кэнон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

Он положил руку на следующий картотечный шкафчик, где несколько недель назад Джини хранила полицейский отчет, и из любопытства выдвинул ящичек – посмотреть, там ли он. На Талли была заведена тоненькая папка. Отчет ДУРа, полный, с заключением по баллистике; официальное письмо матери с соболезнованием; расписка в принятии гроба на судно, и личное имущество; больше ничего, как будто его на самом деле поглотили воды Хафеля и он исчез. Джейк снова просмотрел отчет, но этот ничем не отличался от того, что он уже видел: послужной список, предыдущие должности, присвоения званий. Почему же Сикорский все еще интересуется тобой? – думал он, перелистывая страницы, но ответа по-прежнему не находил.

Он выдвинул еще один нижний ящик и стал в нем копаться. Что-то с перекрестными ссылками, возможно, как в Центре документации. Протоколы заседаний в Комендатуре, сметы на поставку продовольствия, обычные повседневные дела оккупационных войск, целые ящики. Он еще раз просмотрел документы в обратную сторону вплоть до папки с переводами по службе, открыл ее и машинально потянулся к закладке с буквой Т, перебрал листки и, неожиданно наткнувшись на имя, удивленно остановился. Может, еще один Патрик Талли, более везучий? Но личный номер тот же.

Он вынул лист. Проездные документы, Бремен – Бостон, дата отплытия 21 июля. Проезд до места проживания – Натик, в конце той же недели. Новый поворот дела, но какой? Зачем заезжал в Берлин? А не полетел прямо в Бремен, без багажа. Очевидный ответ – день платежа, забрать деньги для поездки домой. Тогда зачем заходить в Центр документации? Джейк уставился на тонкий листок бумаги. В его личных вещах не было никаких приказов. Может, Талли ничего не знал? Как обычно был занят делом, пока его билет домой шел по канцелярским каналам, опутавшим всю Германии?

– Нашли, что искали?

Он повернулся и увидел Джини, стоящую в дверях с бутербродом и бутылкой «колы».

– А вы – нахал.

– Извините, но, как только вы ушли, я вспомнил его имя. Поэтому решил посмотреть адрес. Я подумал, вы не будете возражать…

– В следующий раз, если что-то потребуется, спрашивайте. А теперь, может, уберетесь отсюда, прежде чем я пойму, чего вам на самом деле надо.

Он пожал плечами – школьник, копающийся в документах директора.

– Послушайте, я уже извинился, – сказал он, кладя бумаги обратно и задвигая ящик. – Тут же не госсекреты.

– Я вполне серьезно, дуйте отсюда. Если он обнаружит вас здесь, нам обоим головы снесут. Вы, конечно, красавчик, но не настолько же.

Джейк, сдаваясь, поднял руки.

– Ладно, ладно. – Подошел к двери и, взявшись за ручку, остановился. – Хотя у меня есть еще один вопрос.

– Какой?

– Сколько времени обычно занимает прохождение распоряжений? Копий, я имею в виду.

– Зачем вам это? – подозрительно спросила она. Затем, поставив бутылку «колы», оперлась на край стола. – Послушайте, документы сюда поступают тогда, когда поступают. В зависимости от того, откуда их шлют. Ваш друг из Франкфурта? Могут поступить в любое время. Во Франкфурте – сплошной бардак. Из Мюнхена приходят сразу, а из Франкфурта – кто знает?

– А если их отменили?

– Ответ тот же. А в чем дело, в конце концов?

– Сам не знаю, – сказал он и улыбнулся. – Просто интересуюсь. Спасибо за помощь. Вы просто душка. Может, сходим выпьем как-нибудь?

– Жду не дождусь, – ответила она.

Выйдя из кабинета, он спустился по просторной оперной лестнице. Из Франкфурта могут прийти в любой момент. Но распоряжения диспетчера уже пришли сюда – тогда почему не аннулированы документы Талли, это должно было произойти раньше? Если, конечно, кто-то не позаботился, предоставив смерти отменить все самой – не явился к посадке, одной бумагой меньше.

На улице он оглядел длинную шеренгу джипов, вытянувшуюся по внешнему двору, как некогда ряды такси перед станцией «Зоопарк» или «Кайзерхоф». Теперь они паркуются здесь или у штаб-квартиры в Далеме, как отделения автопарка, в ожидании пассажиров. Если нужно куда-то съездить, приходить лучше всего сюда. Если только у тебя уже нет русского водителя.

Он вернулся на Савиньиплац и увидел, что Эрих играет с одной из девушек, соседок по коридору: их новый баловень. Столько внимания он, наверное, не получал за всю свою жизнь, подумал Джейк. Розен со своим медицинским рюкзаком сидел у них и пил чай. В квартире царил непривычный домашний дух. Лина прошла за ним в спальню.

– Что случилось?

– Пока ничего. Сикорский хочет поужинать в «Адлоне».

– Хм, «Адлон», – сказала она с иронией, взбив волосы. – Как в старые времена.

– Но без тебя. Ужин на двоих.

– Ты пойдешь один? А Шеффер?

– Сначала я должен все обговорить.

– А потом пойду я?

– Давай сначала посмотрим, что он скажет.

Он достал пистолет Лиз из ящичка письменного стола и, оттянув затвор, проверил его.

– Ты хочешь сказать, что он не пойдет на это?

– Ну, пока он говорит, что Эмиль на западе.

– На западе?

– Он так говорит, – сказал Джейк, увидев в зеркале ее озабоченное лицо. – Не беспокойся, согласится. Он просто хочет немного попикироваться.

– Он тебе не верит, – все еще взволнованно сказала она.

Джейк повернулся к ней:

– Он мне верит. Он ведет свою игру, вот и все. Так что мы играем по его правилам. – Он взял ее за плечо. – А теперь прекрати. Я сказал, что вытащу Эмиля, и я его вытащу. Именно так. Он из тех парней, которым сначала нужно немного разговеться, чтобы растопить лед.

Она отвернулась.

– Правда? Только ужин и все?

– И все.

– Тогда почему ты берешь оружие?

– Ты в последнее время видела «Адлон»? – Она непонимающе посмотрела на него. – Там полно крыс.

Глава семнадцатая

Все пошло наперекосяк с самого начала. Русские непонятно зачем установили контрольно-пропускной пункт у Бранденбургских ворот. И пока Джейк предъявлял пропуск и миновал КПП, он уже опоздал. Потом он потерял время, пытаясь найти путь в опустошенном остове отеля «Адлон», пока, наконец, его не спас человек в форменной визитке, появившийся из темноты, как призрак прошлых дней, гостиничный портье без стойки. С учетом разрушений было просто чудом, что тут вообще кто-то жил. Вестибюль и главный корпус, выходящий на Линден, были разрушены, но среди груд обломков была расчищена ухабистая дорожка к заднему крылу отеля. Администратор повел его по ней, освещая путь фонариком, мимо небольших куч кирпичей, переступая через них так, будто их не успела убрать горничная. Потом они поднялись по служебной лестнице и попали в слабо освещенный коридор. В конце коридора располагалась такая же сюрреалистическая, как и весь отель, ярко освещенная столовая, где было полно военных в советской форме и официантов в белых куртках – они разносили заказанные блюда по столикам. Открытые окна выходили на зияющую яму, когда-то бывшую садом Геббельса. Сикорский сидел у одного из таких окон и курил, выпуская дым в ночной воздух. Джейк направился было к нему, когда кто-то схватил его за рукав.

– Ты что тут делаешь?

Джейк, до этого момента даже не понимавший, насколько он напряжен, вздрогнул от неожиданности.

– Брайан, – сказал он ошеломленно: багровая физиономия тоже отдавала неким сюрреализмом, абсолютно чужая для этого места. Англичанин сидел за столиком с двумя русскими военными и бледным гражданским.

– Не ради еды, надеюсь. Хотя Дитер рекомендует здешнюю кольраби. Выпьешь?

– Не могу. У меня встреча. Интервью.

– Тогда интереснее этих людей ты не найдешь. Брали Рейхстаг. Вот этот парень фактически водрузил флаг.

– Конечно.

– Ладно, он говорит, что водрузил. Это одно и то же. – Он оглядел зал. – А это не Сикорский?

– Занимайся своим делом, – сказал Джейк.

– Ничего ты у него не выудишь. Человек – кремень. Ты потом в пресс-центр? Там ожидается пирушка.

– По какому поводу?

– Ты что, не слышал? Восходящее Солнце закатывается. Ждут только каблограммы. Все трудности позади, можно и отметить, верно? Шесть проклятых лет.

– Да, все позади.

– Твое здоровье, – сказал Брайан, переводя взгляд на Сикорского. – Будь осторожен. Этот человек и своих убивает, на самом деле.

– Кто говорит?

– Все. Спроси у него самого. – Он осушил бокал. – Нет, лучше не надо. Просто будь осторожен.

Джейк сжал ему плечо и отошел. Сикорский уже встал из-за столика и ждал его. Руки он не подал, просто кивнул, когда Джейк снял фуражку и положил рядом с его, козырек к козырьку, как будто головные уборы тоже ожидало противостояние.

– Коллега? – спросил Сикорский, садясь.

– Да.

– Слишком много пьет.

– Просто прикидывается. Старый журналистский прием.

– Англичане, – сказал Сикорский, стряхивая пепел. – Вот русские пьют по-настоящему. – Он налил рюмку водки и подвинул бутылку Джейку, взглянув на него ясными и трезвыми глазами. – Ну, мистер Гейсмар, вот вам встреча. Но вы молчите. – Он пыхнул папиросой, не спуская с Джейка глаз. – Что-то не так?

– Впервые смотрю на человека, который пытался меня убить. Странное чувство.

– Тогда вы не были на войне. Я смотрел на сотни таких. Они, конечно, тоже смотрели на меня.

– Включая русских? – спросил Джейк, проверяя реакцию. – Я слышал, вы и своих убивали.

– Не русских. Саботажников, – сказал он равнодушно.

– Дезертиров, вы хотите сказать.

– В Сталинграде дезертиров не было, только саботажники. Не было выбора. Вы это хотите обсудить? Войну? Вы ничего об этом не знаете. Фронт держали мы. Пулеметы впереди, пулеметы сзади. Мощный стимул воевать. Надо было победить. И мы победили.

– Некоторые.

– Позвольте мне рассказать вам одну историю, если интересно. Нам нужно было снабжать линию фронта через Волгу. А немцы обстреливали берег с обрывов. Мы разгружаем баржи, а они палят по нам. Но разгружать-то надо. Тогда мы использовали мальчишек. Не солдат. Мы использовали детей.

– И?

– Они стреляли и по ним.

Джейк отвел взгляд.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что вы, скорее всего, не знаете, что это такое. Вы не знаете, что нам приходилось делать. Мы должны были стать стальными. Пара саботажников? Ерунда. Пустяк.

– Интересно, они тоже так думали?

– Вы впадаете в сентиментальность. Мы не могли позволить себе такую роскошь. Эй, – окликнул он проходящего мимо официанта и передал ему несколько карточек. – Две. Боюсь, меню тут нет. Вам щи нравятся?

– Одно из моих любимых блюд.

Сикорский поднял брови, а затем махнул рукой, отпуская официанта. – Гюнтер тоже так говорит. Любит пошутить. Циник, как и все сентиментальные люди.

– Вы говорили с ним обо мне?

– Конечно. Он такой странный и противоречивый. Упрямый. Так что вы хотели? Я так и не знаю.

– Вы ему тоже платили?

– Чтобы поговорить о вас? – Тонкая улыбка. – Не беспокойтесь. Он не продажный. Вор, но не продажный. Еще один сентиментальный человек.

– Может, мы не хотим быть стальными.

– Тогда вы не победите, – просто сказал Сикорский. – Вы сломаетесь.

Джейк откинулся на спинку стула, глядя в суровое лицо военного, в ярком свете блестящее от пота буквально металлическим блеском.

– Скажите мне вот что, – сказал он, обращаясь скорее к самому себе. – Что будет, когда все закончится? – Старый вопрос на новый лад. – Японцы готовы капитулировать. Что тогда со всем этим будет? Со всей этой сталью?

Сикорский с интересом посмотрел на него:

– А вам-то что?

Прежде чем Джейк смог ответить, официант принес еду. Обтрепанные белые рукава были слишком длинными и почти купались в супе.

Сикорский с шумом стал поедать щи, не позаботившись даже загасить папиросу.

– Так что, начнем? – сказал он, макая кусок хлеба в суп. – Вы хотите поставить условия, как вы говорите, но не собираетесь приводить к нам фрау Брандт. Так во что вы играете?

– Почему вы так думаете? – спросил застигнутый врасплох Джейк.

– Это та женщина, с которой я познакомился на Линден? Не просто друг, полагаю. – Он покачал головой. – Нет, не собираетесь.

– Вы ошибаетесь, – сказал Джейк, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

– Как угодно. Но это не важно. Мне неинтересно, получит герр Брандт свою жену или нет. Ему, может, и приятно, мне все равно. Как видите, вы пришли на переговоры не с тем предложением. В следующий раз предлагайте уголь. А с этим вы не можете торговаться.

– Тогда почему вы не перевели его в другое место?

– Я перевел. Сразу после того, как вы сказали, где он. Если знали вы, то, вероятно, знают и другие. Мера предосторожности. А может, и нет. Гюнтер говорит, вы работаете сами по себе. Вы этим нравитесь ему. Очевидно, такой же, как и он. Но он – дурак. – Он оторвал глаза от супа. – Мы – не дураки. Многие делают эту ошибку. Немцы, пока мы их не разбили. – Он вынул намокший кусок хлеба и, отправив его в рот, стал посасывать.

– Но вы держали его в Берлине, – сказал Джейк, не давая ему сменить тему.

– Да. Слишком долго. Это все ваш лейтенант Талли. Подождите, мне он может понадобиться, сказал он. Ошибка.

– Понадобиться для чего?

– Заполучить других, – без обиняков сказал Сикорский.

– Эмиль никогда бы…

– Полагаете, что нет? Никогда нельзя точно сказать, на что пойдет человек, а на что нет. Но в этом случае я с вами согласен. В отличие от Талли. Вот кто был способен на все.

– Например, использовать Лину. Чтобы заставить Эмиля помогать.

– Я об этом тоже думал – что таков был его план. Вы правы, я искал ее – козырную карту. Но теперь вижу, что это была ошибка. Талли не знал.

– Чего?

– О вас. Какой прок от жены, у которой другой мужчина? Никакого. Неверная фрау Брандт. Как видите, мистер Гейсмар, вы пришли с пустой затеей. Вы предлагаете ее – делаете вид, что предлагаете, – но мне нужны его коллеги, а не его жена. Она мне больше не нужна. Да, кажется, никогда и не была нужна. Спасибо, что прояснили этот вопрос. Пора Брандту уезжать из Берлина. Нет причин больше держать его здесь. Не на Бургштрассе. А как вы узнали?

– Его видели, – сказал Джейк.

– Американцы? Ну, как я и подумал – лучше его перевести. Да у него и работа есть. Ожидание было ошибкой. Ешьте суп, остывает.

– Не хочу.

– Тогда позвольте? – Сикорский протянул руки и поменял тарелки. – Нельзя, чтобы еда пропадала…

– Пожалуйста, – сказал Джейк, пытаясь привести мысли в порядок. Козырная карта. Но Талли не искал ее. Он отправился в Центр документации. Знал ли Сикорский? Так ничего и не выдал, только суп жрет. Позади них за столиком Брайана становилось все оживленнее, произносились тосты, звенели рюмки, эхом доносились взрывы смеха, а он сидел, уставившись в тарелку. Вы пришли на переговоры не с тем.

– Зачем же вы тогда пригласили меня сюда?

– Это вы меня попросили, – ласково ответил Сикорский, наклонив тарелку, чтобы доесть остатки.

– И вы решили сначала развлечься, а потом сказать мне: дуй отсюда.

– Развлечься? Вовсе нет. Я не такой любитель шуток, как вы. У меня есть идея. Другая сделка. Кое-что, что нужно нам обоим. Хотите, я вас удивлю?

– Попробуйте.

– Я намерен устроить вам свидание с Эмилем Брандтом.

Джейк быстро опустил глаза, не доверяя собственной реакции. Белая скатерть, вся в пятнах, грубые пальцы Сикорского держат ложку.

– В самом деле? А зачем вам это?

– Будет полезно. Он – как вы это назвали? Грезит. Верно, он говорит о ней. «Когда она придет?» произнес он фальцетом. – Для его работы будет лучше, если он откажется от своих ложных надежд. Разве он мне поверит? Но вам, ее возлюбленному, – сказал он, скривив рот, произнеся это слово. – Вы сможете попрощаться от ее имени, а он сможет жить в мире. Небольшая услуга. – Он вытер уголок рта и, скомкав, бросил салфетку на стол.

– Вы редкий мерзавец, знаете?

– Мистер Гейсмар, – сказал Сикорский с почти сияющими глазами. – Я с его женой не сплю.

– А когда это произойдет? – сказал Джейк, притворяясь спокойным.

– Прямо сейчас. Он уезжает завтра. Так лучше, если американцы знают про Бургштрассе. Они возбудятся. Но вы можете их успокоить. Обратно он не вернется.

– Они будут протестовать.

– Да, они это любят. Но его уже не будет. Еще один, кто выбрал советское будущее. Пошли? – Он потянулся за своей фуражкой.

– Слишком торопитесь.

Сикорский улыбнулся:

– Элемент внезапности. Очень эффективно.

– Я хочу сказать, что мы не закончили. Я еще не получил то, что хочу. – Сикорский тупо уставился на него. – Информацию. Сделка заключалась в этом.

– Мистер Гейсмар, – вздохнув, сказал он. – В такой момент. – Он бросил фуражку на стол, вынул еще одну папиросу и посмотрел на часы. – Пять минут. Ваша подруга на рынке? Я уже сказал вам, это был несчастный…

– Вы были там, чтобы показать на меня. Почему?

– Потому что вы мешали, – сказал он быстро, с усталым раздражением, отгоняя дым рукой. – Вы до сих пор мешаете.

– Кому? Не вам же.

Сикорский, не отвечая, посмотрел на него, затем отвернулся к открытому окну:

– Что еще?

– Вы сказали, что хотите знать, кто убил Талли? Почему?

– Разве не ясно? Мой соучастник, как бы вы сказали. А теперь нам нужно искать другой источник поставок. Неудобная смерть. – Он развернулся обратно. – Что еще?

– Вы встречали его в Темпельхофе. Куда вы его повезли?

– Для вас это имеет значение?

– Это моя история. Мне нужны подробности. Куда?

Сикорский пожал плечами.

– Купить джип. Он хотел джип.

– К Контрольному совету? – спросил наобум Джейк.

– Да. В Кляйст-Парк. Там есть джипы.

– А потом?

– Потом? Думаете, мы совершили экскурсию по Берлину? Нас что, видели вместе?

– Вас видели в Темпельхофе.

– Кто? – спросил он, внезапно насторожившись.

– Женщина, которую вы убили в Потсдаме.

– А, – нахмурившись, сказал он, не сразу поняв, затем отмел это в сторону, как пепел со стола. – Ну, так она мертва.

– Но вас видели. Так для чего встречаться сначала с ним?

– Думаю, сами можете догадаться.

– Отдать ему деньги.

Сикорский кивнул:

– Конечно. Для него существовали только деньги. Такая любовь к деньгам. Американская слабость.

– Вам легко говорить, когда вы их печатаете нашими клише.

– Заплатив за это кровью. Завидуете нашей бухгалтерии? Мы оплатили каждую марку.

– Хорошо. Вы рассчитались с ним за Брандта?

– По правде говоря, нет. Вам важны эти подробности? Ему заплатили за Брандта, когда они прибыли к границе. Оплата при доставке.

– Талли отвез его в русскую зону? – Получается, что уикэнда во Франкфурте не было.

Сикорский с самодовольным видом ветерана, рассказывающего военные байки, откинулся на спинку стула.

– Так было безопаснее. Отправлять Брандта самолетом было бы рискованно – легко отследить. Он должен был исчезнуть, без следа. Поэтому Талли повез его на машине. Не такое уж и большое расстояние. Но и тут, знаете, он потребовал бензина на обратную дорогу. Всегда немного сверху. Вот такой он был человек. Еще одна подробность для вас. Обратно он ехал на русском бензине.

– Зачем тогда платить ему в Темпельхофе?

– За будущие поставки.

– Авансом? Вы настолько ему доверяли?

Сикорский улыбнулся.

– Вы его не знали. Дайте ему немного, и он вернется за большим. В этом вы могли ему доверять. Безопасные инвестиции.

– Которые вы потеряли.

– К сожалению. Но это не важно. Как вы правильно заметили, еще напечатаем. Теперь вы удовлетворены? Поехали, сможете увидеть конец истории.

– Еще один момент. Почему вы хотите знать, кто его убил? Вы же пригласили меня сюда для этого, не так ли? Посмотреть, что я вам могу рассказать?

– Что вы и сделали. Вы сказали все, что мне надо было. Вы не знаете.

– Но почему это вообще для вас имеет значение? Вы получили Брандта. Деньги вас не интересуют. Месть? На Талли вам плевать.

– На него – да. На его смерть – нет. Человек уезжает, и его убивают. Попал в плохую компанию? Ничего странного, надо признать, – для человека вроде него такой конец вполне закономерен. Но деньги остались при нем. Вот это уже странно. Если, конечно, причина не в чем-то еще. Американцы. Если они знают о нашей договоренности. В этом случае необходимо предпринять определенные действия, прежде чем – ну, прежде чем что-то случится. Так что нужно нашему мистеру Гейсмару? Интересно. Может быть, он работает на них? Тогда я наблюдаю за вашим лицом, пока вы делаете ходы, задаете вопросы, и я понимаю. Вы один. Когда вы играете в шахматы с русским, всегда держите что-нибудь в резерве, мистер Гейсмар, фигуру в заднем ряду. А теперь довольно глупостей.

Он опять потянулся за фуражкой. Джейк вцепился в край скатерти, как будто стол, как и все вокруг, стал уплывать от него. Делай что-нибудь.

– Сядьте, – сказал Джейк.

Сикорский бросил на него острый, колючий взгляд – взгляд человека, не привыкшего получать приказы, затем медленно убрал руку.

– Вот так лучше. Я не играю с вами в шахматы. А вы не так уж и хорошо читаете лица, как вам кажется. С чего вы взяли, что я с вами куда-то поеду? С человеком, который пытался меня убить?

– Это все? Если б я хотел убить вас, я бы сделал это прямо здесь. Я и сейчас могу.

– Сомневаюсь. Не при свидетелях. – Он кивнул головой в сторону столика Брайана. – Несчастный случай на рынке больше в вашем стиле. Зря вы сами этого не сделали. Уверен, вы хорошо стреляете.

– Великолепно, – сказал Сикорский, выпуская дым.

– Но хреново разбираетесь в характерах. А сейчас понаблюдаем за вашим лицом, и посмотрим, что получится. Талли ничего не собирался вам передавать. Он держал вас за дурака. В конце недели он планировал уехать домой – не беспокойтесь, это точно, я видел документы. Он просто хотел получить немного сверху, прежде чем смыться от вас. – Сикорский, застыв, сидел и не сводил с него взгляда. На его лице вообще ничего не отражалось. – М-м. Я так и думал. Что еще? Он также встречался с офицером общественной безопасности. Это вас интересует? Должно интересовать. Он любил брать плату дважды. Может, вы предложили не лучшую цену.

– За что? – спросил спокойно Сикорский.

– За то, что он собирался использовать, чтобы подобраться к другим в Крансберге. Небольшая распродажа с выходом из бизнеса. И поверьте мне на слово, это был не Эмиль или его жена.

– Почему я должен вам верить?

– Потому что я знаю, куда он поехал в тот день, а вы нет. Вы сами мне только что это сказали.

– Куда?

– Ну, если я вам скажу, мы будем оба знать об этом. Какой смысл? А так я покупаю небольшую страховку – такое, что не даст вам нажать на курок. Я слишком ценен, чтобы меня убивать.

Сикорский затушил папиросу, растерев ее в пепельнице.

– Чего вы хотите? – сказал он наконец.

Джейк покачал головой:

– Ваша информация не настолько ценна. Это выне с тем пришли на переговоры. Мне не нужна встреча с Эмилем. Можете сами с ним попрощаться.

– И вы не хотите повидаться с ним, – сказал он скептически.

– Особо не горю. Но его жена – да. Я хотел достигнуть договоренности, просто чтобы сделать ей приятное. Вам это ничего не стоит, насколько я могу судить. Так нет же. Вы хотите доказать, какой вы крутой. Сталь. В результате все остаются ни с чем. – Он помолчал, затем взглянул на Сикорского. – Она хочет увидеться с ним. Это все еще предмет переговоров. На вашем месте я бы не стал торопиться с его переводом – если вы хотите еще раз со мной поговорить.

Позади них раздался рев – это Брайан, уже в стельку пьяный, смеялся над одной из своих собственных шуток.

– Старый журналистский прием, – сказал Сикорский саркастически. – И это тоже, полагаю.

– Смотрите сами. Я бы подумал. Знаете, подозрительность – забавно, правда? – она разъедает все. Даже сталь ржавеет. Русская слабость. – Теперь была его очередь потянуться за фуражкой. – В любом случае спасибо за суп. Если передумаете, дайте мне знать.

Он встал. Сикорский вынужден был встать, не отрывая от Джейка взгляда.

– Кажется, мы зря потратили время, мистер Гейсмар.

– Не совсем. Мне хотелось узнать только одно, и я узнал.

– Только одно. А столько вопросов.

– Журналистский прием. Разговори людей, и они, как правило, скажут все, что тебе надо.

– Неужели? – сухо сказал Сикорский. – И что же вы узнали?

Положив руки на стол, Джейк наклонился вперед.

– Что все продолжается. Не закончилось вместе с Талли – просто вы хотите, чтобы мы так думали. Поэтому вам нужно, чтобы я увиделся с Эмилем, – чтобы я мог всем сказать, что он уехал, и знаю, кто был поставщиком. Дело закрыто. Но это не так. И вы только что мне это сказали. Будущие поставки. Эмиль должен был исчезнуть без следа. Почему? Талли убит. Игра окончена? Нет, мелкое неудобство, сбой в операции. Собирался уехать домой? Тоже не конец света. Почему? Потому что он работал не один. – Джейк откинулся на спинку стула. – Как в Сталинграде, не так ли? Вы по-прежнему защищаете свой канал поставок. Талли не был вашим партнером. Он был одним из тех мальчишек, которых могли отстреливать немцы. Расходный материал. Лишь бы баржи ходили. Вам не интересно, кто его убил, вам интересно, знаем ли мы всю вашу кухню. А тут еще Гейсмар сует свой нос. То, что он вышел на Талли, еще полдела. Пусть думает, что он разузнал все, даже дадим ему интервью на прощанье. Я же сказал вам, что вы хреново разбираетесь в характерах. Вы думаете, я на этом остановлюсь? Когда все началось, я думал, что мне попалась паршивая овца с черного рынка. Но дело разрасталось и разрасталось. Не только Талли, не только Брандт. Даже не только вы. Теперь это целая паршивая отара. А ваш поставщик все еще на месте, и распродает нас. Вот какая история мне нужна.

Сикорский стоял спокойно, его лицо ничего не выражало.

– Если доживете, чтобы написать ее.

– Ну а решать будете вы, не так ли? – сказал Джейк, кивнув на кобуру Сикорского. – Если будете уверены, что только я обо всем знаю. Уверены?

Они еще какое-то мгновение стояли друг против друга, не двигаясь.

Джейк надел фуражку.

– Вам мат.

Сикорский пристально посмотрел на него, медленно поднял раскрытую ладонь и жестом остановил его. Затем, сдавшись, показал рукой на стол, приглашая Джейка сесть.

– Вы привлекаете внимание.

Сикорский сел, но даже после того, как Джейк последовал его примеру, он ничего не говорил, глядя куда-то в зал, словно перебирая варианты. Джейк терпеливо ждал. С чего он начнет? Но Сикорский молчал, явно в растерянности, его взгляд был устремлен куда-то поверх плеча Джейка. Затем он неожиданно вскинул брови и криво улыбнулся, словно дрожь пробежала по его плотно сжатым губам.

– Вы плохой шахматист, мистер Гейсмар, – сказал он, по-прежнему глядя Джейку за спину.

– Неужели?

– Очень. Даже плохой игрок знает, что нельзя выдвигать вперед королеву.

Теперь улыбка стала шире, почти ухмылка, и Джейк обернулся, почувствовав новое оживление в зале.

Она стояла у столика Брайана, позволив тому взять ее за руку. Волосы заколоты наверх. Веточка из блесток сверкает спереди на платье. Весь зал притих, глядя на нее. За секунду перед ошеломленным Джейком промелькнуло все, как в закольцованном отрывке дерганного фильма – Брайан целует ей руку, предлагая выпить, русские встают. Лина, качая головой, вежливо отказывается. Затем наконец ее лицо приближается к нему, отважное и решительное, раскрасневшееся от собственной смелости. С таким лицом она ныряла с лодки в воды Хафеля. Он почувствовал, что встает, зал вокруг него закружился, но, несмотря на панику: все рухнуло, – больше всего его потрясли – и он запомнил это на всю жизнь – блестки, которые она надела для Эмиля.

– Фрау Брандт, – произнес Сикорский, отодвигая стул. – Своевременный визит. Вы пришли, чтобы повидаться с мужем?

– Да.

– Хорошо. Он будет рад. Мистер Гейсмар отказался от нашего приглашения. Но у вас, полагаю, другое мнение.

– Отказался? – спросила она у Джейка.

– Генерал не заинтересован во встрече. Завтра они отправляют Эмиля на восток, – невозмутимо сказал Джейк.

– На восток? Но тогда… – Она запнулась, остановленная его взглядом.

– Да, – сказал Сикорский. – Видите, как вовремя. Конечно, мы будем и вам рады. Почетный гость государства.

– Вы хотите сказать, что он уезжает? – сверкнув глазами, она повернулась к Джейку. – Ты знал об этом?

– Небольшой сюрприз от генерала. Мы просто обсуждали другой вариант. Более позднюю дату отправки.

– А, – сказала она, опустив глаза, и, наконец поняв. – Более позднюю дату.

– Теперь в этом нет необходимости, – сказал Сикорский.

– Я думала, он тебе не поверит, – сказала она тихо, все еще не поднимая глаз от стола.

– Вы были правы. Мои извинения, – сказал Сикорский Джейку. Он налил немного водки и пододвинул рюмку Лине. – Выпьете?

Она, прикусив нижнюю губу, покачала головой.

– Уезжает. Значит, я его не увижу.

– Нет-нет. Сударыня, вы можете увидеться с ним прямо сейчас. Именно это я имел в виду. – Он торжествующе повернулся к Джейку. – Вы же этого хотели, не так ли? – спросил он вкрадчиво.

За него ответила Лина:

– Да. Я хочу увидеться с ним. Вы можете это устроить?

Сикорский кивнул:

– Идемте со мной.

– Никто никуда не пойдет, – сказал Джейк, накрыв ее руку своей. – Вы думаете, я позволю, чтобы она ушла отсюда вместе с вами?

Сикорский закатил глаза.

– Ваш друг такой подозрительный. Прямо как русский, – сказал он игриво. – Успокойтесь. Далеко мы не уйдем. Поднимемся вверх по лестнице. Затем я приведу фару Брандт обратно, и мы сможем завершить нашу беседу. Очень интересный разговор, – сказал он Лине. – У мистера Гейсмара все еще есть что мне сказать. – Он посмотрел на Джейка. – Вы будете гарантией ее возвращения.

– Вверх по лестнице? – сказал Джейк. – Вы хотите сказать, что он здесь?

– Я считал, лучше держать его рядом. Ради его же безопасности. И видите, как удобно получилось.

– Все рассчитали, не так ли?

– Ну, фрау Брандт я не ожидал. Иногда…

– Тогда рассчитывайте заново. Она не идет. Не так.

Сикорский вздохнул.

– Жаль. Но это не имеет значения.

Лина посмотрела на Джейка, ее рука выскользнула из-под его ладони.

– Нет, я пойду.

– Нет, не пойдешь.

– Это мой выбор, – сказала она ему.

– Как скажете, фрау Брандт, – ответил Сикорский. – Ваш выбор. Выпейте, мистер Гейсмар. Мы недолго.

Джейк, загнанный в угол, переводил взгляд то на нее, то на него. Сикорский отодвинул стул.

– Если пойдет она, я пойду вместе с ней.

– Вы не считаете, что ваше присутствие будет лишним? – удивился Сикорский.

– Я буду следить не за ними, за вами. Одно движение…

Сикорский махнул рукой, соглашаясь.

– Хорошо, – сказал Джейк, – тогда тихо-мирно сидите здесь, пока я не скажу Брайану, куда мы идем. Если через пятнадцать минут мы не вернемся, он…

– Что? Приведет подкрепление? Вы же пришли один.

– Вы уверены? – сказал Джейк, вставая.

– Конечно, – сказал Сикорский без нотки сомнения. – Мои люди получили инструкции информировать меня, если за вами будет хвост. На КПП.

Джейк на мгновение остановился, переваривая услышанное. Все рассчитал. И что теперь?

Сикорский кивнул в сторону соседнего столика, где хохотал Брайан.

– Плохой выбор героя.

– Вполне достаточно, чтобы поднять тревогу. Я не собираюсь исчезать без следа. А вам не с руки поднимать такой шум. Только не вам.

– Как скажете. И передайте ему пистолет. – Он улыбнулся. – Или вы намерены использовать его наверху? – Он погрозил пальцем. – Немного доверия, мистер Гейсмар. Пожалуйста.