Текст книги "Хороший немец"

Автор книги: Джозеф Кэнон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

– Может, вместо этого лучше все зачистить?

– Пытаемся, хотите верьте, хотите нет.

– Каким образом?

Мюллер улыбнулся:

– А как у нас все делается? С помощью новых директив. Но и они требуют времени.

– Особенно если люди, которые их принимают, тоже отсылают деньги домой.

Мюллер бросил на него острый взгляд, но не стал обострять разговор.

– Пойдемте покурим, – сказал он, мягкий приказ.

Джейк последовал за ним на улицу. Колонна джипов вытянулась вдоль широкой и пыльной Аргентинишеалле, сейчас довольно пустынной.

– Вы были заняты, – сказал Мюллер, предлагая ему сигарету. – Я видел вас в кино.

– Скажите на милость.

– Я также слышал, что кто-то запрашивал Франкфурт о нашем друге Талли. Полагаю, это вы?

– Вы забыли упомянуть, каким колоритным персонажем он был. Гауптман Толль.

– Майстер Толль, раз уж вы такой дотошный. Ну ладно, не в этом дело. Все сводится к одному. – Он опять слегка улыбнулся. – Не самый нашлучший работник.

– Плетка – милый штришок. Он ею пользовался?

– Будем надеяться, что нет. – Мюллер затянулся. – Нашли, что искали?

– Подбираюсь. Но не благодаря ВА. Не хотите мне сказать, почему вы от меня это скрываете? Для ясности.

– Никто от вас ничего не срывает.

– А как насчет заключения баллистической экспертизы? На третьем листке, которой вы мне не дали. Затерялся, наверно. – Мюллер ничего не сказал. – Позвольте еще раз вас спросить. Почему вы скрываете?

Мюллер вздохнул и щелчком отправил сигарету на дорогу.

– Все просто. Я не хочу, чтобы вы писали эту статью. Теперь ясно? Некий мерзавец попадает в переплет на черном рынке, а газеты начинают орать про коррупцию среди военной администрации. Нам этого не надо. – Он взглянул на Джейка. – Мы сами очистим свои ряды.

– Если надо, убрав человека? Американской пулей.

– Если надо – и так, – невозмутимо ответил Мюллер. – У нас есть департамент уголовного розыска, как вам известно. Они знают, что делают.

– Хотите сказать, убирают по-тихому.

– Нет. Добираются до сути проблемы – без скандала. Езжайте домой, Гейсмар, – устало сказал он.

– Нет.

Мюллер взглянул на него, удивленный резким ответом:

– Я бы мог заставить вас уехать. Вы здесь по разрешению, как и все остальные.

– Вы не станете этого делать. Я – герой, меня в кино показывают. Вы не станете сейчас выгонять меня из города. Как это будет выглядеть?

Мюллер минуту внимательно смотрел на него, а затем нехотя улыбнулся.

– Полагаю, есть варианты и получше. В данный момент.

– Тогда почему вам на пять секунд не перестать корчить из себя армейскую важную шишку и не помочь мне? У вас американца убили. А ДУР сидит, сложа руки, и вы знаете это. Помощь вам не помешает.

– Вашей? Вы не полицейский. Вы – сплошной геморрой. – Он скорчил гримасу. – А теперь, может, дадите мне спокойно дослужить до пенсии? Пошумите где-нибудь в другом месте.

– Пока вы ждете, вам не интересно будет узнать, что деньги, найденные при нем, были русскими?

Мюллер вздернул голову и застыл. Единственное, что всегда привлекает внимание ВА.

– Интересно, – сказал он наконец, не отводя взгляда от Джейка. – А вы откуда знаете?

– Серийные номера. Спросите ребят из ДУРа, раз уж они такие профессионалы. Ну что, оставите меня в деле?

Мюллер уставился взглядом в землю и стал водить ногой по небольшому кругу, словно принимая решение.

– Послушайте, никто от вас ничего не скрывает. Я передам вам баллистическое заключение.

– Хорошо. Но я его уже видел.

Мюллер поднял голову.

– Я не спрашиваю, как.

– Раз уж вы настроены так доброжелательно, не могли бы оказать мне услугу? Типа компенсации за все хорошее. При нем не было проездных документов.

– Верно.

– А кто дал добро в аэропорту? Кто посадил его на самолет? Мне нужно, чтобы проверили диспетчеров. За 16 июля.

– Но это займет…

– Полагаю, у вашей секретарши найдется немного времени. Она могла бы позвонить, а я буду так ей благодарен. Вас они послушают. У меня это займет недели.

– А до этого у вас не было проблем, – осторожно сказал Мюллер, глядя на него.

– На этот раз мне нужна помощь сверху. Для разнообразия. Вы же знаете, как бывает. А пока она будет этим заниматься, еще кое-что. Проверьте, нет ли в списках пассажиров Эмиля Брандта. С прошлой недели и далее. – На лице Мюллера отразилось непонимание. – Он ученый. Сбежал от Талли из Крансберга. Мусоросборник. Слышали о таком?

– Вам это на что? – спросил Мюллер тихо.

– Просто дайте ей поручение.

– Мусоросборник засекречен.

Джейк пожал плечами.

– Слухи. Походите по пресс-центру. И не такое услышите.

– Вы не можете писать об этом. Это конфиденциальная информация.

– Знаю. Не беспокойтесь, меня интересует не Мусоросборник. А майстер Толль.

– Не уверен, что понимаю, какая тут связь.

– Если я прав, подождите немного – и все прочтете в газетах.

– Именно этого я и не намерен делать.

Джейк улыбнулся:

– Ну почему вам не подождать и не посмотреть, что из этого получится? Может, тогда ваше мнение изменится. – Он взглянул на него, на этот раз серьезно. – Ничего порочащего репутацию.

– Даете слово?

– А вы поверите? Почему бы просто не сказать, что понимаете мои лучшие намерения, и не покончить с этим. Но за звонки я буду благодарен.

Мюллер медленно кивнул:

– Хорошо. Но и вы кое-что сделайте для меня – поработайте с ДУР по этому делу.

– Третий экземпляр под копирку? Нет, спасибо.

– Я же не прошу вас бегать вокруг, как с цепи сорвавшись. Поработайте с ними, понимаете?

– Тогда я в команде? Минуту назад вы отсылали меня домой.

Плечи Мюллера обвисли.

– До появления русских, – сказал он угрюмо. – А теперь мы должны знать. Хотя бы и с вашей помощью. – Он помолчал, размышляя. – Вы уверены насчет денег? Серийные номера? Впервые об этом слышу. Я считал, что они все одинаковые.

– Там есть небольшой штрих. Мне об этом сказал один знакомый с черного рынка. Они усекли это. Выходит, в министерстве финансов сидят не такие уж глупцы, как вы думали.

– Меня это чрезвычайно радует, – сказал Мюллер, расправив плечи. – Надеюсь, вас тоже. Хорошо, давайте вернемся к нашим делам, пока я не передумал, – сказал он, подводя Джейка к двери. Они остановились на пороге, оглушенные шумом. Посреди комнаты народ, выстроившись в затылок друг другу, извивался в конге, выкидывая ноги в стороны на раз-два-три и абсолютно не попадая при этом в такт. – Леди и джентльмены прессы, – сказал Мюллер, покачав головой. – Боже, как мне хочется обратно в армию. По глоточку?

– Пропустите за меня. Мне пора домой.

– Где он на этот раз? В последнее время я не вижу вас за ужином. Завели компанию на стороне?

– Полковник. Есть правила.

– Хм. И престрогие, – сказал он, криво усмехнувшись. – Как и во всем остальном. – Он повернулся, чтобы уйти, но затем остановился. – Гейсмар? Не вынуждайте меня жалеть об этом. Все же я могу заставить вас уехать домой.

– Буду иметь это в виду, – ответил Джейк. – Только, пожалуйста, позвоните.

Он попрощался с Томми, который уже упился в стельку и обнял его так, что кости затрещали. Конга уже распалась, а с ней прекратились и танцы, но вечеринка и не думала утихать. Пьянка достигла той степени, когда шутки моментально переходили в спор. Лиз делала групповые снимки. Журналисты выстроились в одну шеренгу и, пьяно улыбаясь, обхватили друг друга за плечи. Вопль восторга встретил очередную порцию льда. Надо было уходить. Он был почти у двери, когда его нагнала Лиз.

– Эй, Джексон. Как твои любовные дела? – Водной руке она несла туфли, в другой – чехол фотоаппарата. Глаза блестели от выпитого.

– Нормально. А твои?

– Уезжаю. Раз спрашиваешь.

– А длинный Джо куда делся?

– Не волнуйся. Завтра он явится. – Она скорчила рожицу. – Они всегда возвращаются. Как насчет подвезти? Мне в них не дойти, – сказала она, подняв туфли.

– Что, ноги заплетаются? – улыбнулся Джейк.

– В них? Да они полетели час назад.

– Поехали.

– Держи, – сказала она, передавая ему туфли. – Я сумку возьму.

Он стоял, держа туфли кончиками пальцев, и наблюдал, как она, перегнувшись через столик, пытается закинуть ремень сумки себе на плечо. Тот постоянно спадал. Не выдержав, Джейк подошел, взял у нее сумку и перекинул себе через плечо.

– Какой ты милый. Дурацкая штука.

– Пошли, тебе надо подышать свежим воздухом. Что тут у тебя?

Она хихикнула.

– Ой, забыла. Ты. Я тут тебя запечатлела. Подожди минутку. – Она остановила его и стала возиться с молнией. – Только что отпечатала. Можно сказать, свеженькие. Все время ношу с собой. – Она вытащила несколько фотоснимков на глянцевой бумаге и стала перебирать их в поисках нужной фотографии. – А, вот и мы. Наш человек в Берлине. Неплохо, учитывая обстоятельства.

Он посмотрел на себя, уходящего в правую половину снимка, оставляя позади Центр документации. Редеющие волосы на висках, удивленное лицо.

– Я выглядел лучше, – сказал он. То же самое он ощутил, когда увидел свое отражение в витрине «КДВ» – кто-то другой, уже не тот молодой человек с фотографии в паспорте.

– Это ты так думаешь.

Слева стоял, позируя, Джо – высокий блондин, ариец с плаката. Если верить Брайану, один из спецтехнарей. Друг Бреймера. Джейк бросил фото в стопку, затем нагнулся и снова взял ее.

– Слушай, Лиз, – сказал он, внимательно разглядывая снимок, – а как фамилия Джо?

– Шеффер. А что?

Немецкая фамилия. Он покачал головой:

– Да так. Можно я возьму?

– Конечно, – сказала она, довольная. – У меня еще миллион таких.

Блондин, похожий на немца, сказала фрау Дзурис. Точное сравнение. Но так ли это? На фотографии – очередной трюк камеры – он и Джейк стояли на ступеньках так, будто все время были вместе. Не верь глазам своим.

Он посмотрел на часы. Фрау Дзурис, очевидно, готовилась ко сну и стук в дверь ее потревожит. Но вряд ли уже спит. Он схватил Лиз за руку и потянул за собой.

– Где-то пожар?

– Поехали. Мне надо кое с кем повидаться.

– О, – сказала она с подчеркнутой медлительностью. Протянула руку и забрала туфли. – Не в этот раз. Пусть свои носит.

Не обращая на нее внимания, Джейк заспешил к джипу.

– Знаешь, это, конечно, не мое дело… – начала она, усаживаясь в машину.

– Ну и помолчи.

– Тебе слова не скажи, – заявила она, но замолчала и, когда они тронулись, откинулась на спинку. – Знаешь, кто ты? Романтик.

– В последний раз им не был.

– И все же ты романтик, – кивнула она, продолжая разговаривать сама с собой.

– А что Джо делает в Берлине? – спросил Джейк.

Но от выпитого ее тянуло на другую тему. Она засмеялась.

– Ты прав. Онне такой. А тебе зачем? – Она повернулась к нему – С ним – так. Несерьезно. Он просто – рядом.

– А с какой целью?

Она махнула рукой.

– Да так, ошивается.

Откинув голову, она расположилась поудобней, как будто держаться прямо на неровной дороге было трудно. На секунду Джейк подумал, что она сейчас отключится. Но Лиз сказала лениво:

– Я рада, что тебе фотография понравилась. Быстрый затвор. Цейссовский. Изображение получается четким.

Нечеткой становилась ее речь. Они обогнули старое здание Люфтваффе и поехали по Гельферштрассе. Почти дома. Перед гостиницей он остановил машину и взял сумку.

– Справишься? – спросил он, прилаживая ремень.

– Все еще торопишься, да? Я думала, ты ночуешь здесь.

– Не сегодня.

– Ладно, Джексон, – сказала она тихо. – Я дойду. – И тут неожиданно наклонилась и впилась в него поцелуем.

– К чему все это? – спросил Джейк, когда она оторвалась.

– Хотела посмотреть, на что это похоже.

– Ты перебрала.

– Угу, – сказала она сконфуженно, забрала сумку и выбралась из джипа. – И момент выбрала неудачно. – Она повернулась к джипу. – Смешно, как все получается. А ведь могло быть и славно, не так ли?

– Могло.

– Джентльмен, – сказала она, закидывая сумку на плечо. – Клянусь, ты относишься к тем мужикам, кто утром делает вид, что ничего не помнит.

Но он думал об этом всю дорогу до Вильмерсдорфа – о неожиданной загадочности людей, о том, какие они на самом деле. Насчет фрау Дзурис он не ошибся. Она готовилась ко сну и, испугавшись стука в дверь, схватилась за халат. И насчет фотографии он оказался прав.

– Да, видите, похож на немца, – сказала фрау Дзурис. – Он самый. Вы его знаете? Он друг?

Но в тусклом свете дверного проема его глаза, не отрываясь, смотрели не на фотографию, а на ее халат, где слева над грудью вместо броши было пустое место.

На следующий день ничего не помнила Лиз. Она собиралась ехать в Потсдам с одной из групп Рона, которая поредела: многие не явились, болея с похмелья, и, казалось, удивилась, что он вообще упомянул Джо.

– А зачем тебе с ним встречаться?

– У него есть информация для меня.

– Ага. И какая?

– О пропавших без вести.

– Ты не хочешь сказать мне, в чем дело?

– А ты не хочешь сказать мне, где он?

Она пожала плечами и уступила:

– Вообще-то у меня с ним свидание. В Потсдаме.

– Почему в Потсдаме?

– Он найдет мне там камеру.

Джейк показал на фотоаппарат с особо быстрым затвором, который был у нее с собой.

– И этот он тоже достал?

– А тебе-то что? – Она улыбнулась, подняв руки ладонями вверх. – Он щедрый парень.

Джейк усмехнулся:

– Ага, раздаривает реквизированные камеры. Он хоть сказал, где их достает?

– Спроси сам. Так ты едешь или нет? – Она показала на автомобиль Рона, старый «мерседес». На заднем сиденье в ожидании отъезда, развалившись, дремали два репортера.

– Вас слишком много. Я следом поеду.

– Лучше держись меня. Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда мы там были?

В общем, закончилось все тем, что она поехала с ним. Они следовали за машиной Рона, пока не доехали до Авюс. Там они ее потеряли после того, как Рон, выехав на трассу, на большой скорости помчался по ней, обгоняя поток машин, направляющихся из Берлина. Движение удивило Джейка. Ярким солнечным днем, казалось, все ехали в Потсдам – грузовики, джипы и такие же, как у Рона, легковушки, выведенные из гаражей новыми владельцами. Сзади еле тащился старый черный «хорх», набитый русскими. Но остальные то и дело вырывались вперед на открытое шоссе, вспоминая довоенные навыки вождения, и мчались, оставляя позади деревья Грюневальда.

Когда они добрались до города, ему сразу бросилось в глаза разрушенное бомбами здание, которое он не заметил в прошлый раз. Штадтшлосс, руины без крыши. Ему досталось больше всех. Уцелела только часть длинной колоннады, обращенная к рыночной площади. Церковь Николайкирхе напротив потеряла купол. Четыре боковые башни теперь еще больше напоминали причудливые минареты. И только городская ратуша в стиле Палладио, [68]68
  Андреа Палладио (ди Пьетро, 1508–1580) – итальянский архитектор, представитель позднего Возрождения. На основе античных и ренессансных традиций разрабатывал типы городского дворца, загородной виллы, церковного здания.


[Закрыть]кажется, сохранилась. На вершине ее круглой крыши торчал Атлант, держа на своих плечах позолоченный глобус мира. Глупая гримаса судьбы – английские бомбы пощадили китч.

Однако Альтен Маркт была оживленной. Перед обелиском, трясясь, полз трамвай. Огромное открытое пространство площади было полностью забито – сотни, а может, и тысячи, людей бродили между кучами добра, открыто и шумно торговались, как на том средневековом рынке, который дал площади название. Невероятно, но Джейку это напомнило сук в Каире. Битком набитое поприще взаимообмена, коробейники ловят покупателей за рукав, слышна разноязыкая речь, но нет колорита, разрезанных арбузов, пирамид специй. Лишь пары поношенной обуви, побитые костяные безделушки, ношеная одежда, унитазы, выдранные на продажу. Но здесь по крайней мере не было опасений, присущих рынку на Тиргартен, где всегда одним глазом следили, не появится ли военная полиция. Русские покупали, а не патрулировали, вновь радуясь предпринимательству после воздержания во время конференции. Никто не шептался. Мимо прошли два солдата, держа на головах настенные часы. Когда приехал Талли, ничего такого здесь не было. Джейк представил встречу где-то в укромном уголке. Может, даже в Нойер Гартене, в нескольких шагах от воды. Но что тогда была за сделка?

Они оставили джип рядом с брешью в колоннаде, где когда-то был Портал Фортуны, и медленно влились в толпу. Лиз щелкала камерой. Автомобиля Рона нигде видно не было – вероятно, все еще ехал к вилле Трумэна. Но Джейк с удивлением отметил, что «хорх» вынужден был втиснуться позади его джипа. Единственное место в Берлине, где проблемы с парковкой.

– Ты где с ним встречаешься? – спросил Джейк.

– Он сказал, у колоннады. Мы рано приехали. Взгляни, как ты думаешь, это настоящий Майсен?

Она взяла супницу – ручки с позолоченной окантовкой, расписана розовыми яблоневыми цветками. До войны такая посуда дюжинами стояла в «Карштадте». Но костлявая, согбенная немка, которая ее продавала, оживилась.

– Майсен, я. Натюрлих.

– Что ты собираешься с ней делать? – спросил Джейк. – Варить суп?

– Красивая супница.

– «Лаки Страйк», – с акцентом произнесла женщина. – «Кэмел».

Лиз вернула супницу и знаком попросила женщину позировать ей. Камера щелкнула, женщина нервно усмехнулась, выставив супницу вперед, все еще надеясь ее продать, а Джейк отвернулся – ему стало неудобно, как будто они что-то украли. Так примитивные люди боятся, что фотокамера забирает души.

– Не надо было это делать, – сказал он, когда они отошли. Вслед им что-то кричала разочарованная женщина.

– Местный колорит, – сказала беззаботно Лиз. – Почему они все в брюках?

– Это старая военная форма. Мужчинам не разрешают, так что теперь ее носят женщины.

– Не все, – сказала она и показала на двух девушек в летних платьях, болтающих с французами, чьи красные береты выделялись среди моря хаки и серого цвета как птичьи перья.

– Они продают нечто другое.

– Неужели? – удивилась Лиз. – Прямо так, в открытую?

Но они позировали тоже, обняв солдат за талии, более раскованные, чем женщина с фарфором.

Джейк и Лиз сделали полукруг к обелиску. Прошли мимо сигаретных оптовиков, понаблюдали за торговцами и кучами армейских консервов. На ступеньках Николайкирхи мужчина разостлал ковры – сюрреалистический штришок Самарканда. Рядом однорукий ветеран предлагал коробку бесполезных теперь ручных инструментов. Женщина с двумя детьми продавала пару детских ботиночек.

Они нашли Шеффера у северного конца колоннады. Он рассматривал фотокамеры.

– Помнишь Джейка, – сказала Лиз весело. – Ты ему нужен.

– Да?

– Нашел что-нибудь? – спросила она, взяла у него камеру и приставила ее к глазу.

– Старая «лейка». Ничего стоящего. – Он повернулся к Джейку. – Ищете камеру?

– Только с цейссовским объективом, – сказал Джейк, кивая на футляр Лиз. – Вы достали ее на заводе?

– Завод в советской зоне, судя по последним сведениям, – сказал Шеффер, внимательно посмотрев на Джейка.

– Я слышал, наши технари там побывали.

– Да что вы?

– Полагаю, они там разжились кое-какими сувенирами.

– А зачем им это надо? Все, что нужно, можно достать здесь. – Шеффер обвел рукой площадь.

– Так вас там не было?

– Что это – «Двадцать вопросов»? [69]69
  «Двадцать вопросов» – популярная развлекательная радиопередача Би-би-си, вариант детской игры «Животное, растение или минерал»; нужно отгадать задуманное слово, задав не более двадцати вопросов.


[Закрыть]

– Не распаляйся, – сказала Лиз, отдавая ему «лейку». – Джейк всегда задает вопросы. Он только этим и занимается.

– Да? Ну так и задавайте их в другом месте. Готова? – спросил он Лиз.

– Эй, красавица с камерой. – К ним подбежали два американских солдата. – Помните нас? Бункер Гитлера?

– Как вчера, – сказала Лиз. – Как дела, ребята?

– Получили приказ, – сказал один из них. – В конце недели.

– Мне, как всегда, не везет, – усмехнулась Лиз. – Хотите сняться на прощанье? – Она подняла камеру.

– Отлично. Обелиск захватите?

Джейк посмотрел, куда Лиз направила объектив, – на двух солдат, рынок, бурлящий у них за спинами. Интересно, вдруг подумал он, как они будут объяснять все это дома – русские, прикладывающие к уху часы, проверяя их ход, усталые немки с супницами. Около церкви двое русских держали ковер. Рядом стоял увешанный медалями генерал. Когда подъехал трамвай, разделив толпу, русский повернулся лицом к колоннаде. Сикорский с блоком сигарет. Джейк про себя улыбнулся. Даже начальство приходит на рынок, чтобы прикупить мелочевку на стороне. Или это день зарплаты для агентуры?

Солдатик нацарапал что-то на клочке бумаги.

– Можете прислать фотки сюда.

– О, Сент-Луис, – сказала Лиз.

– И вы оттуда?

– Уэбстер-Гроувз.

– Ну, елки. Далеко же нас занесло, да? – сказал он, разглядывая разбомбленный шлосс.

– Передавайте нашим привет, – сказала Лиз, когда они уходили. Затем повернулась к Шефферу. – Как тебе это нравится?

– Пошли, – сказал он устало.

– Еще один вопрос можно? – спросил Джейк.

Но Шеффер уже пошел.

– Зачем вы ищете Эмиля Брандта?

Шеффер остановился и оглянулся. Секунду он стоял неподвижно и вопросительно смотрел на Джейка.

– Почему вы считаете, что я кого-то ищу?

– Потому что я тоже видел фрау Дзурис.

– Кого?

– Соседку. С Паризерштрассе.

Опять тяжелый взгляд.

– Чего вы хотите?

– Я старый друг семьи. Я стал искать его, смотрю, а там ваши уши торчат. Так зачем?

– Старый друг семьи, – сказал Шеффер.

– Довоенный. Я работал с его женой. Позвольте еще раз вас спросить: почему вы его ищете?

Шеффер уставился на Джейка, пытаясь по его липу определить, чего он хочет.

– Потому что он пропал без вести, – сказал он наконец.

– Из Крансберга, знаю.

Шеффер удивленно моргнул:

– Тогда в чем вопрос?

– Мой вопрос – ну и что? Зачем он вам?

– Если вам известно про Крансберг, то вы и это знаете. Он – гость правительства Соединенных Штатов.

– С продленным пребыванием.

– Точно. Мы еще не закончили с ним разговор.

– А когда закончите, он может идти куда угодно?

– Об этом я не знаю. Это не моя епархия.

– А чья?

– Не ваше собачье дело. Что вам вообще нужно?

– Я тоже хочу найти его. Как и вы. – Он поднял взгляд. – Успехи есть?

Шеффер снова кинул на него острый взгляд, затем расслабился и вздохнул:

– Нет. Пока все по-прежнему. Передышка не повредит. Может, вы – она и есть. Друг семьи. Мы ведь ничего не знаем о его личной жизни. Только о том, что у него в голове.

– И что?

Шеффер опустил взгляд.

– Много чего. Он, блядь, просто ходячая бомба, если попадет не в те руки.

– Имеете в виду русских?

Шеффер кивнул.

– Вы сказали, что знаете его жену? А где она, знаете?

– Нет, – сказал Джейк, отводя глаза от Лиз. – А что?

– Мы полагаем, он у нее. Он постоянно о ней говорил. Лина.

– Лина? – спросила Лиз.

– Это распространенное имя, – сказал ей Джейк. Сигнал сработал, и она, успокоившись, отвела взгляд. Он опять повернулся к Шефферу. – А что, если он не хочет, чтобы его нашли?

– Такой вариант неприемлем, – жестко ответил Шеффер и взглянул на часы. – Здесь мы не можем разговаривать. Приходите в штаб в два.

– Это приказ?

– Будет приказ, если не появитесь. Так поможете или нет?

– Если б я знал, где он, то вас бы и не спрашивал.

– Его связи – могли бы поделиться информацией. Есть же кто-то, с кем он должен увидеться. Может, вы и есть наша передышка, – повторил он и покачал головой. – Боже, никогда не угадаешь, верно?

– Столько воды утекло. Его друзей я не знаю – это все, что я могу сказать на данный момент. Я даже не знал, что он был нацистом.

– И что? Все были нацистами. – Шеффер снова окинул Джейка подозрительным взглядом. – Вы один из этих?

– Из каких?

– Из тех, кто все еще воюет, ищет нацистов. Не занимайте мое время этим. Мне плевать, даже если он был лучшим другом Гитлера. Нам только нужно знать, что у него вот тут, – сказал он, приложив палец к виску.

Отголоски другого разговора, во время ужина, за столом.

– Еще один вопрос, – сказал Джейк. – В первый раз, когда я встретился с вами, вы приехали за Бреймером. Гельферштрассе, 16 июля. Вспомнили? Куда вы тогда поехали?

Шеффер снова пристально посмотрел на него, плотно сжал губы.

– Не помню.

– В ту ночь был убит Талли. Я вижу, это имя вам знакомо.

– Имя мне знакомо, – медленно произнес Шеффер. – ДОБ в Крансберге. И что?

– А то, что он убит.

– Слышал. Тем лучше, если хотите знать мое мнение.

– И вы не хотите узнать, кто это сделал?

– Зачем? Дать ему медаль? Он просто избавил других от необходимости сделать это. Дерьмовый был парень.

– Но ведь это он увез Эмиля Брандта из Крансберга. И вас это не интересует.

– Талли? – спросила Лиз. – Тот, которого мы нашли?

Джейк взглянул на нее, удивившись, что вмешалась, затем на Шеффера. Потрясающий момент – он вдруг понял, что Шеффер мог завести с ней шашни лишь ради того, чтобы выведать, что ей известно. Кто тут кто?

– Верно, – сказал он и повернулся к Шефферу. – Но вас это не интересует. И вы не помните, куда отвезли Бреймера.

– Не знаю, к чему вы клоните, но спросите где-нибудь в другом месте. Пока я вам не врезал.

– Все, хватит, – сказала Лиз. – Приберегите силы для ринга. Я приехала сюда за камерой, а не смотреть, как вы разбираетесь друг с другом. Пацаны. – Она сверкнула глазами на Джейка. – Воспользуйся случаем. Улыбнись мне – я хочу доснять эту пленку – и уедешь как хороший мальчик. Это и к тебе относится, – сказала она Шефферу.

Удивительно, но тот подчинился, развернувшись лицом к камере вместе с Джейком.

– В два часа. Не забудьте, – сказал он уголком рта.

– Успокоились, – сказала Лиз, слегка присев, чтобы взять кадр. – А теперь улыбнулись.

Когда она нагнулась, на площади раздался сухой треск выстрела, затем визг. Джейк оглянулся через плечо. Мимо обелиска бежал русский солдат, увертываясь от людей, которые шарахались от него в сторону, как напуганные гуси. Еще один выстрел – справа, со стороны группы русских у припаркованного «хорха». Держат оружие наизготовку. Но за долю секунды Джейк успел увидеть, что оружие было нацелено не в сторону обелиска, а гораздо дальше, в спину Лиз.

– Ложись! – крикнул он, но она лишь удивленно вздернула голову. Пуля попала ей в шею. На мгновение все замерло. Затем опять раздался выстрел, резкий свист. Шеффер пошатнулся назад, сраженный, и, согнувшись, рухнул наземь. Прежде чем Джейк мог среагировать, он почувствовал, как на него всем телом наваливается Лиз, опрокидывает его на спину, он тоже начинает падать и, упав, ударяется головой о колонну. На площади поднялся крик, послышался топот ног по булыжнику. От колонны отрикошетила еще одна пуля. Он попытался вздохнуть под навалившимся на него телом Лиз, но рот его оказался забит – из ее горла прямо в него хлестала кровь. Еще выстрелы. Рынок взорвался стрельбой, которую, казалось, вели наобум, не целясь. Люди бросались ниц на булыжную мостовую, лишь бы не попасть под перекрестный огонь.

Джейк в панике попытался спихнуть с себя Лиз, толкнув ее в бедро. В лицо ему ударил очередной фонтан крови. Извиваясь, он выбрался из-под нее, потянулся и вытащил у Шеффера из кобуры пистолет. Хватая ртом воздух, отполз за колонну. Русские у «хорха» все еще вели огонь, паля теперь во все стороны. Солдаты на площади отстреливались. Джейк прицелился, пытаясь успокоить дрожавшую руку, выстрелил, но все же промахнулся, попав в фару автомобиля. Другая, шальная, пуля уложила одного из русских. Тот, ударившись всем телом об автомобиль, упал.

А потом, прежде чем Джейк сумел сделать еще один выстрел, все внезапно кончилось. Уцелевшие русские быстренько, как крысы, сгрудились за «хорхом» и исчезли, бросив тело убитого на опустевшей площади рядом с обелиском. Все затихло. Джейк услышал рядом с собой хрип. Затем кто-то крикнул по-немецки рядом с Николайкирхе. Он подполз к Лиз, чувствуя, что его рубашка вся в крови. Глаза ее все еще были широко открыты от ужаса, но двигались. Кровь перестала хлестать и стекала небольшим ручейком, образуя лужу у головы. Прижав руку к шее, он попытался ее остановить, но ручеек пробивался сквозь пальцы, пачкая их.

– Не умирай, – прошептал он. – Сейчас вызовем помощь.

Но кого? Шеффер слегка шевельнулся и застонал. На площади никого не было.

– Не умирай, – снова сказал он, и осекся. Ее глаза смотрели прямо на него. И он на секунду подумал, видит она его или нет, может ли он заставить ее держаться, просто глядя на нее. Девушка из Уэбстер-Гроувз.

Он повернул голову к площади.

– Кто-нибудь, помогите! – закричал он, но кто понимал по-английски? – Хильфе! – Как будто от этого крика, визжа шинами по улице, могла примчаться «скорая помощь», когда их тут и в помине нет.

Он опять посмотрел ей в глаза.

– Все будет хорошо. Только держись. – И еще сильнее зажал ей шею. В крови была уже вся его рука. Сколько крови она потеряла? Сзади послышались шаги. Он обернулся. Один из тех солдатиков – туристов. Шалый от вида крови.

– Бог ты мой, – сказал он.

– Помоги мне, – сказал Джейк.

– Фреда убили, – вместо ответа сказал он, как заторможенный.

– Попроси кого-нибудь из немцев. Нам нужно доставить ее в госпиталь. Кранкенхаус.

Солдатик озадаченно посмотрел на него.

– Кранкенхаус, – повторил Джейк. – Просто спроси.

Парень, шатаясь, как лунатик, отошел в сторону и опустился на колени рядом с обелиском, где лежал его друг. Несколько людей потихоньку выползли на площадь. Оглянулись по сторонам, опасаясь выстрелов.

– Не волнуйся, – сказал он Лиз. – Держись. Мы продержимся.

Но уже знал, что она не продержится, умрет, и содрогнулся от этой мысли. «Скорой» не будет, и никакой врач в белом халате не придет им на помощь. Будет то, что есть. И он увидел, что она все понимает. Чем заполнены ее последние минуты – рев в голове или полная тишина и только небо перед глазами? Времени у нее ровно на то, чтобы сделать снимок. Ее глаза пугливо шевельнулись, его – тоже, стараясь не отпускать ее. Потом она открыла рот, словно собираясь сказать что-то, и он услышал тяжелый вздох, но не надрывный, а спокойный. Тихий прерывистый глоток воздуха, который прервался и больше не возобновлялся, застряв где-то внутри. Никакого шумного действа, как при рождении, просто дыхание прерывается, и ты уходишь из этой жизни.

Ее глаза перестали двигаться, зрачки замерли. Он убрал руку с шеи и вытер о брюки, размазывая кровь. Как она густо пахнет. Все еще в трансе он поднял фотокамеру, которая лежала рядом. Каждое движения давалось с усилием. Все промелькнуло в одно мгновение. Вспышка за вспышкой. Слишком быстро даже для цейссовского объектива.

Шеффер снова застонал, и Джейк, не поднимаясь с коленей, поковылял к нему. Тоже кровь. По всему левому плечу расплылось пятно.

– Держитесь, – сказал Джейк. – Сейчас отвезем вас в госпиталь.

Шеффер здоровой рукой схватил руку Джейка и сжал ее.

– Только не к русским, – хрипло прошептал он. – Увезите меня отсюда.

– Слишком далеко.

Но Шеффер снова вцепился ему в руку.

– Только не к русским, – сказал он почти яростно. – Мне к ним нельзя.

Джейк посмотрел на площадь, заполнявшуюся людьми, которые бесцельно бродили, еще не оправившись от происшедшего. Везде одни русские. Русский город.

– Вы можете идти? – спросил Джейк, подложив руку Шефферу под затылок. Шеффер моргнул, но медленно поднялся, остановившись на полпути, как будто садился в постели. Он часто моргал, голова кружилась от шока. Подхватив Шеффера под мышку, Джейк, надрываясь, потянул его вверх. – Джип вон там. Можете стоять?

Шеффер кивнул и, потеряв сознание, рухнул ничком. Джейк снова посмотрел на площадь. Никого.