Текст книги "Шпионы «Маджонга»"

Автор книги: Джон Тренейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

Грохот, стоявший в ушах Саймона, стих. Зрение у него помутилось, потом опять сфокусировалось, и странная галлюцинация кончилась. Том Юнг стоял на том же самом месте, что и раньше. Саймон был совсем сбит с толку. Он посмотрел на сэра Мартина Барни и обнаружил, что тот все еще сидит за своим столом. На лице секретаря застыло странное выражение, в котором симпатия смешивалась с пониманием и с – да, именно так – презрением.

– Спросите его, – прохрипел Саймон, – спросите этого председателя – Указом парламента, – как далеко продвинулось осуществление его планов по перебазированию Корпорации в Сингапур.

Он долго смотрел на Тома Юнга, словно пытаясь навсегда запечатлеть его лицо в своей памяти, и затем сказал:

– Ты конченый человек в Гонконге. – Не произнеся больше ни слова, Саймон повернулся и вышел из кабинета:

Глава 22

Водитель, поджидавший на тротуаре перед Домом правительства, распахнул дверцу «роллс-ройса», ожидая дальнейших распоряжений. Но Саймон не имел ни малейшего представления, куда он должен ехать сейчас и что ему предпринять.

Каким-то образом он очутился в жерле кошмара, и состоявшийся только что разговор был просто последней серией фильма ужасов. Сначала взрывы на заводе, потом востребование кредита, потом попытка убийства Тома и Дианы, потом исчезновение его семьи с лица земли. И теперь, когда он так нуждается в поддержке, его собственный отец предал его.

– Куда ехать, сэр?

Водитель уставился вперед сквозь ветровое стекло, старательно избегая взгляда на искаженное лицо своего босса в зеркальце заднего вида. Саймон помешкал мгновение, обдумывая все еще раз.

Цю.

Цю знает ответы на все мучившие его вопросы. Как его найти? Рид ему не поможет. Значит, остается… Кто же остается?

Да. Осталась только одна возможность. Одна последняя надежда.

– Кай Так, – проговорил он ломким голосом. – Терминал «Сингапур эрлайнз».

Он был не в настроении экономить и вылетел первым классом. Но когда он проходил через иммиграционный контроль, дежурный инспектор остановил его. Саймон изумленно слушал, как тот зачитывает ему с доски, на которой висели правила выезда и въезда:

– Постановление о чрезвычайных полномочиях… Самосохранение… неоконченное расследование…

Но тут прозвучал другой голос:

– Все в порядке, инспектор. Мистер Юнг может лететь.

Саймон резко повернулся.

– Кого я вижу? – сказал он. – Питер Рид! Я начинаю чувствовать себя действительно важной шишкой.

Рид стоял, слегка сутулясь, скрестив руки на груди и выставив одну ногу вперед. Саймон подумал, что никогда еще не видел человека, так мало похожего на офицера правоохранительных органов, как Рид. А Рид несколько секунд смотрел ему в глаза, а затем повернулся к инспектору и сказал:

– Пусть он едет.

Лицо инспектора вытянулось.

– Сэр, у меня есть основания полагать, что лица, враждебные британской колонии, могут сделать попытку похищения этого человека. Его семья уже исчезла…

– Да, я согласен с вами. – Голос Рида звучал индифферентно. – Хотя ему уже больше двадцати одного года…

– Мистер Рид, у меня имеются чрезвычайные полномочия для задержания…

– Конечно они у вас есть, инспектор, конечно же. Но в случае с этим человеком я отменяю их. Договорились?

Инспектор последний раз неприязненно взглянул на Рида, отдал честь с необычайно четкой выправкой и удалился.

– И что это все означает? – полюбопытствовал Саймон.

Рид развел руками.

– Он просто выполняет свою работу.

– Я не его имел в виду. Почему ты вмешиваешься?

Рид просто пожал плечами. Когда заместитель комиссара пошел прочь, Саймон выкрикнул ему в спину:

– Питер, когда все это кончится, клянусь, я займусь тобой!

Рид засмеялся, но не сбился с шага.

– Приятного путешествия! – бросил он через плечо.

Салон первого класса был почти пуст. Только перед самым взлетом в него вошел еще какой-то человек. Саймон, погрузившись в свои мысли, едва услышал голос стюарда, пригласившего чуть не опоздавшего пассажира сесть, но не обратил внимание на вошедшего, пока новый пассажир, пыхтя, не уселся в соседнее кресло.

– Добрый вечер, Саймон.

Саймон медленно повернул голову.

– Привет, Роберт.

– Могу я сесть рядом?

– Это свободная страна.

Самолет помчался по взлетной полосе и взмыл в небо, быстро набирая высоту в густом слое облаков. Роберт Чжао, все еще не отдышавшийся, казалось, был рад тому, что может выждать, пока самолет набирает высоту и турбины работают с шумом и воем. Он не спешил заговорить. Наконец он начал:

– Саймон, мне срочно нужно с тобой поговорить.

Саймон глянул на него и понял, что китаец еще не совсем пришел в себя от спешки. Несмотря на все его старания сохранять контроль над собой, было заметно, что он сильно возбужден. А может быть – Саймон пристальнее всмотрелся в лицо соседа – даже напуган.

– А с этим нельзя подождать? У меня сейчас и без того хватает проблем, над которыми надо подумать.

– Нет, это срочно. Как ты думаешь, почему я чуть не загнал себя насмерть, лишь бы успеть на этот самолет?

– Откуда мне знать?

– Потому что я следил за тобой, ища возможности…

– Следил за мной?

– Да. Мне надо было поговорить с тобой с глазу на глаз, не опасаясь, что нас могут подслушать.

Саймон привстал со своего сиденья и осмотрел салон. Кроме еще одного пассажира, в первом классе находились только Чжао и он сам. Его взгляд снова вернулся к Чжао, и впервые в глазах у него появилось удивление.

– В таком случае ты выбрал неплохое место, не так ли? А что, если бы салон был полон?

– Тогда я нашел бы способ переговорить с тобой в Сингапуре. Саймон, ради Бога! – Теперь Чжао вовсе не стремился скрывать свое беспокойство. – Ты что, не понимаешь, как это важно?

– Откуда мне знать? Это меня не касается. Это ты говоришь, что это важно. Я не понимаю, почему…

– Тогда просто заткнись и выслушай меня!

Саймон пожал плечами и замолчал. Чжао тоже помолчал несколько секунд, пытаясь вернуть самообладание. Наконец он приблизил свою голову к голове Саймона и забормотал ему в ухо:

– Ты хочешь вернуть семью, ведь хочешь? Не трудись отвечать, конечно же хочешь, просто слушай меня. Я знаю, где они. Я могу помочь тебе вернуть их назад.

– Ты можешь?..

– Тс-с! Ты просто слушай. Мне нужна помощь, Саймон. – Чжао отбросил со лба прядь волос и торопливо огляделся кругом, чтобы убедиться, что ими никто не интересуется. – Боже, как мне нужна помощь! – Он сделал глубокий вдох и несколько секунд не выпускал воздух из груди, ожидая, что успокоится.

– Твой дядя… дядя Дэвид… он умер в Маниле и бредил перед смертью. Люди, которых я знаю, пробрались к нему перед смертью. Они слышали его бред. Он рассказал много интересного. Об условиях размещения акций. Ты знал об этом?

– Каких условиях? Что ты…

– Да, все верно, они говорили, что ты не знаешь об этом. Конечно это так и есть. – Чжао принялся грызть ноготь большого пальца. – Саймон, это все было обговорено. Это сделал твой дед, Ричард Юнг, еще в тридцатых годах. Он разместил все пятьдесят акций учредителей. Когда Том умрет или уйдет в отставку со своего поста, шесть его паев перейдут к тебе.

– Что?

– По условиям его завещания, шесть акций отойдут к тебе. Ты получишь контрольный пакет. Ты сможешь управлять Корпорацией. Или стереть ее с лица земли, если тебе этого захочется.

Саймон сидел молча. Он никак не мог воспринять то, что сказал ему Чжао.

– Я… я был вовлечен в это дело людьми, которых ты знаешь. Я работал на них и раньше. Они пожелали, чтобы я и на этот раз поработал на них.

– Они? Кто это «они»?

– Цю. И другие.

– Значит, ты лгал мне, когда утверждал, что не знаешь Цю?

– Да.

– Так почему теперь я должен тебе верить?

– Тебе лучше поверить мне, если ты хочешь когда-нибудь снова увидеть свою семью! И я скажу тебе еще кое-что, Саймон: следующим должен исчезнуть ты, если не будешь смотреть, кто у тебя за спиной. Это все уже устроено.

Наступило долгое молчание.

– Продолжай, – выговорил наконец Саймон.

– Они сказали мне, в чем будут заключаться мои обязанности. И я сначала поверил им.

– И что они сказали тебе, Роберт?

– Что я должен принудить тебя заключить сделку с Советским Коммунальным банком, заставив тебя поверить в то, что есть альтернативный проект опреснительного завода и что у тебя появились конкуренты.

– Тогда ты преуспел в этом. Продолжай.

– Я… я также должен был не спускать с тебя глаз. Передавать им все, что ты говоришь…

– Шпионить за мной, другими словами.

– Да, если хочешь! Боже мой, Саймон, мы можем отложить это все до другого раза. Но все, что важно сейчас, это твоя семья. Джинни…

– Вот как? А я подумал, что это тебе нужна моя помощь.

– Нужна, нужна. Совсем другие люди узнали о моей связи с Цю.

– Какие другие люди?

– Это не важно. Ты их не знаешь. Но это они узнали о завещании твоего деда. Это они предприняли попытку покушения на Тома в «Оушн-парк».

– Господи, но кто же они?

– Саймон, ты еще не понял? Полномочия Тома были продлены на десять лет Указом парламента. Когда ему исполнится шестьдесят пять, его акции не перейдут к тебе, потому что он не уйдет в отставку. Это означает, что, по условиям завещания, он будет владеть своими акциями, пока…

– Пока не умрет.

– Да!

– Но я все еще не понимаю, почему…

– Послушай. Эти… это другие люди. Они хотят получить контрольный пакет акций учредителей. Поэтому они и вынудили тебя подписать то условие, по которому ты передаешь им в залог все акции, которыми владеешь или будешь владеть в будущем.

– Ты хочешь сказать, что эти люди с самого начала знали, что произойдет?

– Конечно.

– Кредит, взрывы на заводе…

– Нет, взрывы – нет. Но кредит – да! Это все входило в их планы. И, – лицо Чжао внезапно приобрело уклончивое выражение, так как он избегал встречаться взглядом с Саймоном, – и нападение на твоего отца в «Оушн-парк» – тоже их рук дело. Сначала они собирались просто дождаться, когда Том уйдет в отставку, но потом, когда стало очевидно, что он этого не сделает, они вынуждены были начать действовать.

Снова наступила долгая пауза, во время которой Саймон взвешивал все услышанное.

– Почему ты рассказал мне все это, Роберт? – спросил он наконец.

Чжао принялся за ноготь на большом пальце другой руки. Несколько секунд он смотрел на Саймона поверх костяшек своих пальцев, словно взвешивая, как далеко он может позволить себе зайти.

– Я сказал, что мне нужна твоя помощь, – проговорил он наконец. – Время работает против меня, Саймон. Я уже не могу дольше тянуть.

– Объясни.

– Эти другие люди, о которых я говорил тебе, в своих планах предусмотрели роль и для меня. Когда Советский Коммунальный будет продавать акции учредителей, я должен буду выкупить их.

– Ты?

– Да. Я так называемый «фронтмен». Я работал на Тана, ты его знаешь, управляющего сингапурским филиалом Советского Коммунального. Я выкуплю акции у русских, но приобрету их как их представитель.

– У тебя есть такие деньги?

– Нет, но они мне и не понадобились бы. Деньги были бы готовы.

– Так зачем тебе все это?

– Они пообещали мне пост главы Корпорации.

– Понятно. Это здорово, Роберт. Поздравляю тебя! Так с чего же ты вдруг так сильно забеспокоился?

– Потому что в Пекине внесли изменения в свою схему.

– Не понял.

– Сначала Цю и его банда хотели только одного: уничтожить Советский Коммунальный банк.

– Они и тебе это сказали?

– Да, и это была правда. Сначала… Они собирались устроить взрыв на заводе, чтобы у тебя в этой суматохе и не возникали всякие бредовые идеи вернуть долг, потом они планировали устроить накладку с неплатежом, устроить подмену залоговых документов в банке и уничтожить банк.

– Ты говоришь «была правда». А что изменилось?

– Цю захотел получить твои акции. Для КНР.

– Что?! Но каким образом? Ведь документы были подделаны, и он знал это, он их и подделывал в первую очередь.

– Да. Ты устроил ему настоящую головную боль. Сначала Цю хотел, чтобы ты подписал настоящий комплект документов. Он сказал тебе, что подменит их, когда банк перечислит тебе деньги. Но ты оказался слишком умен, чтобы пойти на это, поэтому он должен был пойти на то, чтобы подсунуть тебе на подпись фальшивки вместе с Люком, и осуществить подмену уже после того, как банк получит твою половину документов контракта.

– Он и в самом деле сделал это?

– Да. Это едва не сорвалось, но это уже другая история.

– Так, теперь с этим неплатежом… Цю и это устроил? Этот пропущенный платеж на двадцать тысяч долларов?

– Конечно.

– И поэтому акции теперь должны быть проданы китайскому «фронтмену»…

– И я как раз тот «фронтмен», который должен их выкупить. Как представитель Китая.

– Роберт, ты представляешь интересы многих сторон. Слишком многих, я бы сказал.

– Ты прав. Я… я должен буду кого-то разочаровать.

– Так какое отношение имею ко всему этому я? И как это связано с моей семьей?

– Мы можем с тобой договориться. Ты и я.

– Мы можем?..

– Да. Ты возвращаешь кредит и выкупаешь свои акции. А я таким образом срываюсь с крючка.

– Да, я понял тебя. Но здесь есть две проблемы.

– Какие?

– Ну, во-первых, у меня нет таких денег. А во-вторых, я не понимаю, как это поможет мне вернуть мою семью.

– Это поможет. Они живы, Саймон. Они в Сычуани. Люди Цю держат их как заложников, чтобы ты вел себя, как им нужно. Боже мой, как только подумаю, что Джинни… – Он глубоко вздохнул. – Но это только временно. Они собираются и тебя присоединить к ним. Если хочешь, я могу заявить это публично. Я готов. Это заставит вмешаться в дело дипломатов.

– Пекин будет просто отрицать это.

– Нет. Если ты вернешь кредит, они поймут, что проиграли.

– Ладно. Давай вернемся к кредиту. Откуда я возьму деньги?

– Я могу достать их для тебя. – Чжао отвел глаза в сторону. – Я так думаю.

– Откуда?

– Половину дам я, половину Ни Сви-Кам.

– А, так тебе известно о Ни, да?

– Да. Не забывай, я ведь был человеком Цю.

– Похоже, это ты забыл об этом. Так чей ты человек теперь, Роберт?

– Свой собственный. Помоги мне, Саймон. Ради Бога, помоги!

Саймон задумался.

– Ни работает на Цю. С чего это он станет помогать мне?

– Он ведь не собственность Цю. Ни – свободный стрелок. И за прошедшие три года ты вел с ним достаточно дел: он может принять твою сторону, а не Цю.

Саймон вспомнил свой давнишний разговор с Цю. Ни – свободный стрелок, Цю именно так и выразился тогда.

– Я лечу повидаться с Ни, – сказал Саймон почти против своей воли.

– Вот и хорошо. Повидайся с ним. Скажи ему, что он сможет найти меня в «Шанжи-Ла». Где ты остановишься?

– Я не думал об этом. Где-нибудь, где меня не смогут вычислить. – Саймон помешкал. – Я могу попросить Ни спрятать меня.

– Это не очень хорошая мысль, Саймон. Цю и его банда знают, что ты вылетел на этом самолете. Они знают, что ты собираешься предпринять. Помни: теперь твоя очередь исчезнуть.

– Кстати, этого я тоже не понимаю. Почему бы им просто не пристрелить меня, и дело с концом?

– Подстраховка. Ты нужен им живой, в случае, если в следующие несколько месяцев что-нибудь пойдет не так. Они не доверяют мне. Пока они не получат в руки сертификаты акций, они не предпримут ничего такого, что потом нельзя будет повернуть вспять. Они не сделают никаких необратимых шагов.

Саймон искоса пронзительно посмотрел на Чжао.

– Хорошо. Я найду себе место, где можно будет укрыться в безопасности. Раз я смогу найти тебя, если ты мне срочно понадобишься, то нет никаких проблем.

В течение следующих нескольких минут Саймон молчал, и Чжао, посмотрев на него, увидел, что тот закрыл глаза. Лицо англичанина было покрыто потом.

– Эй…

– Что? – Саймон снова открыл глаза.

– Саймон… Они могут убить меня. Они способны сделать это.

– О какой стороне ты сейчас говоришь?

Чжао облизнул губы.

– Об обеих сторонах. Об обеих!

Двое мужчин замолчали. Когда на закате самолет приземлился в Шанжи, Саймон не стал тратить времени на слова прощания. Он смотрел вслед Чжао, пока тот не взял такси и не уехал, а потом повернулся и, войдя в здание терминала, подошел к телефону-автомату.

Гудки в трубке раздавались, как показалось ему, довольно долго, прежде чем кто-то наконец взял трубку. Затем наступила небольшая пауза, словно человек на другом конце провода не знал, что сказать. Саймон, будучи вконец измотанным, не заметил ничего необычного.

– Алло… алло?

– Кто это? – раздался в ответ тихий, хорошо поставленный женский голос.

– Саймон Юнг. Я звоню из аэропорта. Пожалуйста, могу ли я поговорить с господином Ни?

Снова долгое молчание в трубке. И наконец:

– Са-ай-мон! Как приятно снова слышать твой голос!

– Мод?

– Конечно.

– Мод, прости, что я беспокою тебя, но мне срочно надо поговорить с твоим братом. Мод? Алло, ты меня слышишь?

На этот раз молчание продлилось очень долго. Казалось, на том конце провода Мод зажала трубку рукой и советуется с кем-то, кто стоит рядом. Все это время Саймон, неспособный отмечать течение времени, блуждал мыслями где-то далеко.

– Саймон, дорогой, конечно, мы будем рады видеть тебя. Пожалуйста, приезжай прямо сейчас.

– Домой?

– Да… О, нет, подожди минутку. Саймон, дорогой, когда я говорю «домой», это значит в большой дом.

– Тот особняк недалеко от Ким-Сен-роуд?

– Да, да.

– Тогда продиктуй мне адрес. Его у меня нет.

– О’ке-ей! Так, записывай…

Под диктовку Мод Саймон записал адрес в записную книжку. До него слабо доходило, что ее голос звучит как-то приглушенно и издалека, и он не обратил на это внимания.

– Саймон…

– Да?

– Ты один?

Что-то в тоне, которым она задала этот вопрос, заставило его на мгновение насторожиться и подумать, не соврать ли. Доверяет ли он этим людям на самом деле? Они напрямую связаны с китайской спецслужбой, и если потрясти их хорошенько, то может оказаться, что они преданы интересам КНР. Как он может быть уверен…

– Я один.

Он ждал, что Мод попрощается с ним, но на том конце провода повесили трубку. Саймон вышел из кабины и отправился ловить такси.

В этот дождливый вечер улицы Сингапура были забиты транспортом. Чтобы добраться из аэропорта Шанжи до особняка Ни, потребовался почти час. Дом был погружен во тьму, кроме одного окна на первом этаже, в котором горел красный свет за опущенными шторами. Теплый влажный ветер раскачивал ветви деревьев, росших перед особняком, и это придавало местности мрачный и тревожный вид. Когда Саймон расплачивался с водителем, он заметил, что тот беспокойно поглядывает на дом, и понял, что бедняга мечтает поскорее убраться отсюда.

Саймон прошел по дорожке к дому, запоздало сожалея, что не захватил с собой зонтик. Струи дождя, проникая сквозь ветви, вымочили его насквозь, прежде чем он успел пройти полсотни шагов. Он взбежал по ступенькам на крыльцо и, к своему удивлению, обнаружил, что дверь приоткрыта.

– Сви-Кам?

Нет ответа.

Саймон толкнул дверь, и она открылась.

– Сви-Кам? – снова окликнул он. – Мод?

В прихожей стояла угнетающая тишина. Саймон помедлил, прежде чем шагнуть вперед. Ведь кто-то же должен услышать его? Правильно ли он понял адрес, который продиктовала ему Мод? Ведь он так устал…

– Са-ай-мон!..

Мягкий красивый голос послышался из дальней комнаты, расположенной за гостиной, в которой стоял семейный алтарь. Саймон двинулся вперед, задев коленом о стул. Появился тусклый свет, и он увидел желтую руку, державшую подсвечник.

– Мод? Это ты, Мод? – Он впился глазами в полумрак. Теперь загорелись два подсвечника, стоявшие на разных концах длинного стола.

Саймон вошел в зал, осторожно пробираясь среди множества предметов обстановки.

– Почему нет освещения?

– Обрыв на линии. Саймон, закрой, пожалуйста, входную дверь, и запри ее.

Он остановился. Мод стояла по другую сторону стола, посреди пламени двух шипящих свечей. Саймон не в первый раз заметил, как она хороша, особенно теперь, в желтоватом свете свечей. Сегодня она, казалось, олицетворяла все мягкое и женственное, что существует в этом мире, где главенствуют мужчины. Он вернулся к входной двери и закрыл ее. Когда он обернулся и лицо Мод еще раз вынырнуло из полумрака, он не мог не восхититься удивительной гладкостью ее кожи, ее прекрасными глазами, горящими, словно драгоценные камни, ее шелковыми черными волосами…

– Саймон! Я так рада! Подойди поближе, чтобы Мод могла тебя разглядеть.

Но, вместо того, чтобы подчиниться, он остановился, внезапно ощутив беспокойство. Мод была привлекательна, да, но он никогда раньше не думал, что она так очаровательна. И голос ее был совсем не таким, каким он его помнил. Сегодня он звучал не так хрипло, гораздо тоньше, почти слишком женственно. Что-то в ее голосе беспокоило Саймона – он был неестественным.

Она сказала, обрыв на линии. Но ведь в окне первого этажа горел свет… Саймон знал, что на стене у него за спиной находится выключатель. Он отвернулся от Мод и потянулся к нему.

– Стой, где стоишь, Саймон!

На этот раз было слишком хорошо слышно, что ее голос стал совсем другим. Он стал высоким, вибрирующим. Это был голос человека, наслаждавшегося своим превосходством.

Саймон медленно обернулся. Женщина по другую сторону стола выглядела абсолютно так же, кроме одной детали. В правой руке она держала пистолет. И дуло было направлено на него.

Саймон поднял руки и произнес:

– Мод?

Внезапно женщина изменилась и в другом смысле. Она театральным жестом тряхнула головой и сбросила парик. Показались черные волосы, коротко стриженные под мальчика.

– Точнее, Эрик.

Мальчик был изумительно красив, даже по очень высоким стандартам сингапурских трансвеститов. Кожа, макияж, фигура – все было так прекрасно, что он мог бы заставить многих настоящих женщин завидовать ему. И Саймон видел, что мальчик наслаждается своей ролью, словно понюшкой кокаина. Глаза его горели злобной радостью, которая читалась и в изгибе его прекрасно очерченных губ, теперь приоткрывшихся и обнаживших в победном оскале ряд ровных белоснежных зубов. Саймон потерял дар речи. Он не мог даже ни о чем подумать. Мальчик был женщиной. Это была Мод!

– Добрый вечер, Саймон Юнг, – произнес новый, но тем не менее знакомый голос.

Внезапно загорелся свет. Взгляд англичанина метнулся по комнате и остановился на человеке, стоявшем в дверном проеме. Он тоже держал в руке пистолет.

– Добрый вечер, Цю Цяньвэй.

Саймон не мог воспротивиться желанию еще раз взглянуть на трансвестита. Казалось, их впечатление друг от друга было взаимным. Мальчик облизнул губы, что могло быть воспринято, как приглашение.

– Мистер Юнг…

Саймон снова взглянул на Цю, который теперь держал револьвер в вытянутой руке, поддерживая ее на весу левой. Саймон смотрел на приближавшуюся к нему смерть и ощущал внутри лишь странную пустоту. Для него уже больше ничего не имело значения.

– Мистер Юнг, вы помните, я однажды рассказывал вам, как в Китае поступают с гомосексуалистами?

Сначала Саймон не понял, о чем это он. Цю, с выражением крайней злобы на лице, теперь медленно поворачивался от англичанина к трансвеститу. Саймон обнаружил, что снова против своей воли смотрит в глаза мальчику. Он увидел в них вспышку понимания, когда «Эрик» интуитивно догадался, что сейчас произойдет, и бросился к Красному Дракону. Зачем? Саймон не знал этого. Просить о пощаде? Бесполезная трата времени. Выразить свой протест против приближающейся смерти? Запомнить лицо своего убийцы, чтобы когда-нибудь перед лицом Неба призвать его к ответу?..

Внутри особняка эхом отдался жуткий грохот, и из ствола револьвера Цю сверкнуло пламя. Ударом пули Эрика отшвырнуло на стол. Оба подсвечника со звоном упали на пол и погасли, милосердно скрыв от света раздробленный затылок мальчика. Саймон шагнул к нему, зная, что все бесполезно и что он ничего не сможет сделать для очаровательной раздавленной бабочки, распростершейся на полу. Но, едва он двинулся к телу, как пара рук сзади схватила его. Ко рту ему поднесли тряпку, и Саймон успел ощутить жгучий, огненный вкус жидкости, которой она была пропитана. Затем он потерял сознание.

Саймону снилось, что он попал в кузнечный цех. За минуту температура вокруг него повысилась до почти невыносимой жары. В ноздри набилась пыль. Где-то рядом с ним работал гидравлический молот: бах, бах, бах! Он попытался выбраться из страшного места, но выхода не было. Он хотел сбросить с себя одежду, но она прилипла к телу. Бах, бах, бах!

Он проснулся. Но кузница оказалась у него внутри головы. Он застонал от боли. Вдоль всего тела словно разлилась тяжелая густая жидкость. Саймон попытался сесть, и ему стало очень плохо. Однако зрение прояснялось, хотя и очень медленно. Руки! Руки, держащие чашку у его подбородка. Руки, вытирающие его лицо влажной прохладной тряпкой. Затем он разглядел земляные стены, едва обрызганные серым светом утра, деревянные потолочные балки и несколько предметов убогой мебели.

Он поднял глаза и увидел знакомое лицо, улыбавшееся ему. Джинни!

– Саймон… о, мой любимый…

Боль у него в голове ослабла, превратившись в монотонный глухой шум. Он попытался улыбнуться, и это ему удалось.

– Привет.

Он лег на спину и уставился на стропила, пытаясь припомнить, что с ним произошло.

Кого-то застрелили. Это случилось в Сингапуре. Но сейчас он сам явно не в Сингапуре.

– Где это мы? – спросил он.

– В Чаяне.

– Чаян? Но это же твоя деревня. Это в… – мозг его работал медленно, – в Китае.

– Да.

Он уставился на свою жену, не веря услышанному.

– Как я попал в Китай?

– Тебя привез сюда Цю Цяньвэй.

– Цю. Он сказал!.. – Саймон отчаянно попытался вспомнить события последних дней. – Там было письмо. Ты написала его.

– Саймон, у меня не было выбора. Ты должен поверить мне. Он захватил детей. Я не могла противостоять ему, когда у него в руках оказались Мэт и Диана.

Наступила долгая пауза, пока Саймон усваивал услышанное. Потом он спросил:

– Где они? Дети…

– Здесь. В деревне. Они сейчас на работе.

Его мозг все еще блуждал в тумане.

– Но… письмо…

– У меня не было выбора, – просто повторила она. Она видела, что он все еще не может решить, верить ей или нет, и у нее сжалось сердце. – Я принесу тебе чаю, – сказала она. – Тебе надо отдохнуть какое-то время.

– Какое-то время? А потом…

Она помедлила, думая, как сказать ему об этом.

– А потом, Саймон, ты должен будешь работать. Как все мы.

Работать? Казалось, он впервые слышит это слово.

– А какая работа?

– В поле. – Увидев его усталую улыбку, она чуть не заплакала, такой детской была эта улыбка.

– Рис?

– Да, Саймон, рис.

Он долго молчал, глядя в потолок, словно ответы на терзавшие его вопросы были написаны на стропилах. Наконец он сказал:

– Теперь я знаю, чего они хотят.

– Чего они хотят? – Но он не ответил ей, и Джинни нежно потеребила его за руку. – Саймон. Пожалуйста, ответь мне. Чего они хотят? – Но он всего лишь повернул голову на подушке и посмотрел ей в глаза, позволив увидеть недоверие, стоявшее в их глубине, и у нее не осталось иного выбора, как через некоторое время оставить его в покое. Так они находились рядом и молча долгое время каждый был погружен в свои мысли, слишком страшные, чтобы высказывать их вслух, в то время как снаружи поднималось безжалостное солнце и разгоняло тени, скрывавшие до этих дней от глаз Саймона страну под названием «Китай».