Текст книги "Шпионы «Маджонга»"

Автор книги: Джон Тренейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

Глава 9

Когда мистер Тан позвонил по телефону, чтобы договориться о следующей встрече, Саймон решил, что на этот раз он возьмет с собой в Сингапур и Джинни. Они остановились в «Парк Гудвуд», в том самом отеле, где провели свою первую брачную ночь перед тем, как отправиться в свадебный круиз по Тихому океану. Саймон послал факс, чтобы подготовить Джинни сюрприз: их поселили в том же самом номере, где они остановились в прошлый раз. Конечно, в нем были и цветы – администрация «Гудвуд» всегда обращала особое внимание налетали, – но они обнаружили также и совсем уж не обязательную бутылку шампанского «Крег» с запиской, привязанной к горлышку розовой ленточкой. Джинни взяла ее в руки и улыбнулась:

– О, дорогой, ты обо всем позаботился!

– Нет, это не я. Наверное, хозяева отеля проявили заботу.

Джинни поднесла записку к носу и понюхала ее.

– Администрация, которая пахнет «Шанелью»? В «Гудвуде»? – Она взглянула ему в глаза. – Я знаю, кто прислал это.

– Кто? – Саймон и в самом деле был сбит с толку.

– Ты и сам знаешь.

– Не знаю.

– Знаешь! Подумай. Кто знал о нашем приезде сюда?

– Цю. Дикки Моррисон из местного филиала.

– А еще?

– Ни. – Вдруг взгляд Саймона просветлел. – Или нет…

– Его сестра, та, о которой ты мне рассказывал. Мод! Твоя любовница!

– О черт! Неужели я заслужил этот упрек?

– Естественно.

– Но ведь я даже не сводил ее в «1819».

– Ну, это ты так говоришь. Кроме того, это не для нее. У тебя есть другая женщина, которая вожделеет тебя, любимый. Которая жаждет твоего стройного мускулистого голодного тела. – Она просунула руку ему под рубашку и принялась поглаживать его грудь, пока не добралась до соска.

– А-ах… это уж слишком!

Джинни начала теребить его сосок большим и указательным пальцами, следя за тем, как в его глазах вспыхнуло желание.

– Что это с тобой? – пробормотал он. – Я не привык к такому.

– Ничто так не возбуждает нас, скромных женщин, как тот факт, что другая дама присылает мужу бутылку шампанского. Дух соревнования! – Джинни слегка ущипнула его за сосок и принялась свободной рукой расстегивать пуговицы на его рубашке – одну за другой.

– Мне надо принять ванну, – сказал Саймон.

– Зачем? – Она взглянула в глаза с притворной невинностью. Ее руки скользнули к его талии, расстегивая молнию на брюках. – Ты помоешься… – Она стала снимать с него брюки. – А потом…

Саймон и Джинни ужинали в ресторане отеля, довольные тем, что они могут провести этот вечер друг с другом и что только завтра им придется вспомнить, что они уже не те молодожены, которые останавливались в этом отеле двадцать лет назад.

Они поели просто, но со вкусом: омар, выбранный ими по весу прямо с доски с дневными ценами ресторана, и креветки. Помешивая кофе, Саймон спросил жену:

– Ты думала над моим предложением?

– Над каким? Выйти за тебя замуж?

Он расхохотался:

– Вот уж это предложение не потребовало от тебя много времени на раздумья!

– Нет. Это было так быстро. Ты был таким напористым, даже тогда.

– Я был напористым?

– Да. Ты не принимал во внимание, в каком положении я тогда находилась. Служащая Китайского международного туристического агентства должна была проявлять большую осторожность в общении с иностранцами. А ты всегда меня смущал, ты и твои нахальные повадки.

– У тебя были неприятности из-за меня?

– Ты сам знаешь, что были, и не надо спрашивать меня об этом с таким невинным видом. «Почему этот иностранец вечно здесь толчется? – Мой босс уж стал меня об этом спрашивать. – Никто так часто не приезжает в Китай. И почему он всегда приходит за билетами сам, а не посылает своего секретаря?» – Она протянула свою красивую руку через стол и сжала его ладонь, дав ему понять, что просто дразнит его.

– Но, когда мы захотели пожениться, они достаточно быстро дали свое согласие на это.

– Может быть, они обрадовались, что смогут избавиться от меня.

– Может быть.

Она посмотрела в глаза своему супругу и нахмурилась. – Ты думаешь, они разрешили мне выезд потому, что я согласилась взамен шпионить за тобой? Что они обрадовались, когда мы влюбились друг в друга? Ты ошибаешься. Они отнеслись к этому очень подозрительно. Некоторое время поговаривали даже, что меня снова отправят обратно в Сычуань.

– У меня и в мыслях не было, что тебя послали шпионить за мной.

Она пожала плечами.

– Может быть, именно это они и планировали. Поживем – увидим.

Саймон неопределенно улыбнулся, продолжая помешивать кофе.

– Вообще-то, я спрашивал тебя не об этом предложении, – сказал он наконец. – Я думал о твоих родственниках: Минчао и Кайхуэй.

– Я поняла. Да, я соображала над этим.

– Ну и?..

Джинни покачала головой и опустила взгляд на стол.

– Не знаю. Мне кажется, что это опасно. Но точно не могу ничего сказать.

– А в чем заключается опасность?

Она посмотрела на него, раздраженная его, как ей показалось, намеренным нежеланием понять ее.

– Ставить условия Цю… это всегда опасно.

– Он твой брат.

– Насколько мне известно, да.

– Какой вред от того, что я спрошу его об этом?

Она только пожала плечами и не ответила. Саймон не унимался.

– Он же не людоед. Вспомни, ты давно с ним не общалась. Я согласен, он может быть иногда противным, но вообще-то у него есть чувство здравого смысла.

– О, ты всегда считаешь, что у всех есть это чувство. А у них его нет. – Она обхватила себя руками за плечи и принялась нервно потирать их. – Или бывает, но не часто.

– А почему бы мне не попытаться заняться этим? Все, что мне нужно, так это твое слово. Просто скажи, что ты не возражаешь. Конечно, если тебе не нравится эта затея…

– Нет, она мне не то чтобы не нравится… Я – ни за, ни против. Понятно, я хотела бы, чтобы моя семья снова собралась вместе, уже в Гонконге. Я скучаю по ним. И всегда скучала, все то время, что живем с тобой вместе. И я беспокоюсь о них. Как ты думаешь, почему я каждый год посылаю им деньги? Я не видела младших брата и сестру так долго. С того времени, как…

– С какого времени?

– Ты знаешь. Когда они разрешили мне выезд. С того времени.

– И что, это имеет какое-то значение?

– Имеет. Они китайцы, Саймон. – Тон Джинни не терпел возражений. – Китайские власти все время наблюдают за ними. Я думаю, лучше оставить все, как есть. Не надо будить спящего дракона. Наверное, я думаю так, потому что сама китаянка. Иногда ты об этом забываешь.

– Иногда, глядя на тебя, очень легко забыть об этом.

– Это комплимент или упрек?

– Всего лишь констатация факта. Джинни, я не понимаю, что такого особенного в том, чтобы быть китайцем. Все, что мне нужно знать, так это хочешь ли ты, чтобы я попытался договориться об освобождении тех членов твоей семьи, которые пережили культурную революцию.

– Вот именно, – подавленная, произнесла она. – Именно то слово, которое ты употребил – «пережили». Они страдали. Я знаю, что они страдали. Конечно, младшему брату Цяньвэю не пришлось перенести это, но я вообще думала, что он погиб. А остальным пришлось. И причина, по которой они страдали… о да, этому была причина, и не старайся отрицать… Она состояла в том, что меня выпустили из страны. Я вырвалась оттуда. Я стала «капиталистической гиеной». Я забыла, как ты называешь это… Ах, да – «основополагающая причина». Но мне не пришлось «выживать», о нет. Я вышла замуж за одного из самых богатых «жирных котов» из Гонконга и жила счастливо.

– Джинни…

– Прости. Прости меня. Но не говори мне, что нет ничего особенного в том, чтобы быть китайцем, нет. Просто… не говори мне это! – Она почти не повысила голос, и никто из посетителей ресторана не обратил внимание на то, что семья Юнгов ссорится или переживает кризис.

– Ты хочешь, чтобы я сам принял решение, – предположил Саймон после паузы. – Тебе хочется, чтобы я сделал это вместо тебя, не так ли?

– Я не знаю.

– Помнишь, что говорят в таких случаях китайцы: «Из тридцати шести способов решения любой проблемы самый лучший – это уклониться от нее»? Ты выбрала именно этот способ?

– И ты еще что-то говоришь о китайцах! Иногда ты больше китаец, чем я сама. Ты знаешь все наши изречения и пословицы, а я нет.

– Но все же ты хочешь, чтобы я сам принял решение?

– Я не знаю.

– Если захочешь, чтобы я сам решил, тогда я попытаюсь договориться с Цю насчет их освобождения. Конечно, если ты вдруг не запретишь мне это.

– О, Саймон… – Ее голова поникла. – Ты такой добрый. Такой терпеливый. Я знаю, что веду себя плохо, что не так я должна вести себя после всего, что ты для меня сделал. Большинство мужчин просто избили бы меня за мою ложь о своем прошлом.

– Я не из этой категории. И потом, ты не так много лгала мне, просто…

– Просто что?

– Просто молчала. Не говорила мне того, что могла бы доверить. – Он ухитрился улыбнуться. – Вот и все.

Они долго сидели молча. Как трудно решиться сказать правду! И как трудно решиться излить душу перед тем, кого любишь, потому что на карту поставлено все и ты всем рискуешь. Рискуешь не только собственным счастьем, но и душевным покоем, и покоем того, кого любишь.

Когда Джинни снова заговорила, она спросила лишь об обычном деле:

– Какое расписание на завтра?

– У меня встреча с твоим Цю… твоим братом, в десять утра. Тан просил заехать к нему в полдень. К тому времени они уже примут решение, так что и я должен быть готов. А после обеда у меня встреча в нашем местном филиале с Дикки в целях оправдания моего приезда сюда. Потом обед с местным персоналом в Международном центре торговли.

– На какие из встреч ты намерен взять меня?

– Я хотел бы, чтобы ты пошла со мной на встречу с Цю. Моральная поддержка.

Она было вздернула подбородок, но подчинилась.

– Потом, может быть, ты поужинала бы со всеми нами? Или я прошу слишком многого?

– Нет, конечно. Мне надо завтра заехать в «Стрейт таймс». Я полагаю, полдень – самое подходящее для этого время.

– Да?

– Им нужна статья о работе Красного Креста в Гонконге, точнее, о помощи вьетнамским беженцам. Я обещала им написать об этом.

– Это очень лестно.

– Кому-то же надо написать ее! Мы уже несколько лет хотим распространить область нашей деятельности и на Сингапур, их тут так много. Возможность опубликовать статью в местной прессе – очень хороший случай, чтобы от нее отказаться. Я хотела подсунуть ее доктору Лиму, но он слишком умен для этого.

– Я очень горд за тебя, Джинни.

– Спасибо. Если у меня останется время, я хотела бы поискать для тебя какой-нибудь подлинник из национальной живописи.

– Великолепно.

Она бросила салфетку на стол.

– А сейчас, дорогой, с твоего позволения, я хотела бы пораньше лечь спать… Нет, ты можешь остаться. – Он уже приподнялся из-за стола, но она, положив ладонь ему на плечо, заставила его остаться на месте.

– У меня что-то голова разболелась – честно. Я думаю, мне легче будет заснуть, если я останусь одна. – Она немного натянуто улыбнулась. – Пойдешь прошвырнуться, не так ли? Мне нравится это слово, оно звучит гораздо живее, чем «прогуляться». – На какое-то мгновение прежняя веселость, казалось, вернулась к ней, но затем исчезла. Саймон остался на месте и молча наблюдал за удалявшейся женой.

На следующий день Саймон уговорил Джинни прогуляться пешком до границы центрального Делового района мимо Дальневосточного торгового комплекса и отеля «Династия». Он надеялся поймать такси, водитель которого уже получил задание магистрата на сегодняшний день. Это был своего рода семейный компромисс. Саймон не мог предложить Джинни поездку на автобусе, но и не собирался без нужды выкладывать из своего кармана четыре сингапурских доллара. Когда они садились в такси, сзади раздался визг тормозов.

– Саймон! Привет!

Серебристый «мерседес» вылетел на тротуар, стукнувшись бампером о задний бампер такси. Отблески солнца на ветровом стекле не позволили Саймону разглядеть, кто сидит за рулем, но голос и украшенная браслетами рука, отчаянно махавшая ему через приоткрытое боковое стекло, безошибочно подсказали, что это Мод. Джинни, уже было усевшаяся в такси, тут же выскочила на мостовую.

– Мы должны поблагодарить ее за шампанское, дорогой. И мне так хочется познакомиться с твоей страстной любовницей…

Но этому не суждено было случиться. Через Орчард-роуд к ним направлялся полицейский-малаец, уже расстегивая пуговицу на кармане рубашки, где у него лежал блокнот. Мод заметила его. Саймон и Джинни, приблизившись к «мерседесу», увидели, как в показном ужасе она поднесла руки к лицу. Ее взгляд метался между Юнгами и полицейским.

– Они знают меня, – прошептала она. – Они все знают меня, вот в чем проблема. Ладно, увидимся! – Ее руки опустились, и «мерседес» мгновенно отъехал и вылетел на магистраль, едва не задев взбешенного полисмена.

Он засвистел и замахал рукой, но Мод не остановилась.

– Вы знаете эту леди, сэр?

Некоторое время Саймон не отвечал. Он стоял, глядя вслед «мерседесу» и пытаясь догадаться, зачем Мод нужна рация, которую он углядел на переднем сиденье. Он не был в этом уверен, но ему показалось, что, когда она влилась в основной поток машин, она поднесла ко рту микрофон.

Саймон отбросил свои размышления и повернулся к полицейскому:

– Сестренка хотела… ну вы понимаете… – серьезно начал он.

– Что, черт возьми, все это означает? – спросила Джинни, когда они наконец уселись в такси. – Я имею в виду это твое «сестренка»?

– А, это Ни так называет ее. Трудно представить, что она может быть чьей-то старшей сестрой, не правда ли?

У здания «Сингапур эрлайнз» на Орчард-роуд такси повернуло вправо, и через несколько минут они уже подъехали к старинному особняку, в котором Саймон в первый раз встретился с банкирами из Советского Коммунального. Господин Ни ждал их у крыльца. Он обратился к Джинни на кантонском диалекте:

– Добро пожаловать, миссис Юнг. Мне так приятно, что вы смогли приехать.

– Нет, мистер Ни, это мне очень приятно. У вас тут чудесно.

– Вы слишком любезны. Пожалуйста, сюда – мистер Цю уже ждет вас.

Пока они шли через гостиную, Саймон вежливо взял Ни под локоть:

– Все еще удается сохранить наши дела в тайне?

– Надеюсь, да. Сейчас так трудно сохранить что-либо в тайне. Но я надеюсь, что пока все хорошо.

Все выглядело так же, как и в первый визит Саймона. Цю сидел за обеденным столом, когда Юнги вошли, но тут же встал и подошел к ним. Он обменялся рукопожатиями с Саймоном, вежливо обратился с несколькими словами к Джинни на диалекте хакка. На лице женщины сразу появилось выражение вежливой скуки.

– Итак, мистер Юнг, – сказал Цю, вернувшись на место, – вы приняли решение?

Саймон дождался, пока господин Ни займет свое место, потом подвинул кресла себе и Джинни.

– Я очень рад снова видеть вас, Цю Цяньвэй, – сказал он, намеренно перейдя на китайский. – Хорошо ли идут ваши дела?

– Хорошо. – Цю закусил губу от досады. – А ваши?

– Хорошо. У нас обоих дела идут хорошо. Вы завтракали?

Цю сделал титаническое усилие, чтобы совладать с собой.

– Да, ел. А вы, старшая сестра? – Он посмотрел на Джинни, в его взгляде появилось удивление. Губы Джинни шевельнулись, но она ничего не сказала. Саймон заметил изменение в выражении ее лица и огорчился на самого себя, что не способен истолковать его.

– Мы поели. Мы заставляем вас так много путешествовать. Должно быть, вы очень устали, совершив такой перелет. Я надеюсь, вы вчера хорошо отдохнули.

– Я отдохнул. – Снова этот взгляд с огоньком озорного любопытства, адресованный к Джинни. Почти заговорщический взгляд. – Но вы и старшая сестра тоже должны были устать после путешествия.

– Спасибо, шурин, наш отель очень комфортабельный. Мы хорошо выспались. Саймон задержался взглядом на Цю. – Может быть, теперь будет удобно перейти к нашим делам… если вы не слишком устали.

– Только если вы готовы. – На этот раз взгляд, который Цю бросил на Джинни, был хмурым. – Может быть, старшая сестра хочет подняться наверх и отдохнуть?

Еле заметный кивок Джинни разозлил Саймона. Она косвенно признала главенство Цю над мужем, причем способом слишком деликатным, чтобы Саймон мог открыто оспаривать этот факт.

– Благодарю, но старшая сестра останется здесь, – непреклонно заявил он.

– Раз вы настаиваете на этом…

– Теперь в ответ на ваш вопрос я скажу: я решил начать подготовку к подписанию соглашения с СКБ, но при условии, что сделка будет заключена достаточно быстро. Я говорю это, потому что несколько дней назад меня посетил Чжао Ицян, один из ваших неофициальных представителей в Гонконге.

– И что?

– Мы сэкономим немало времени, если на сей раз оставим увертки и хитрости в стороне. Я выяснил, что Чжао действительно представляет независимый консорциум, состоящий в основном из ваших людей в Гонконге и представивший альтернативный проект строительства опреснительного завода. Вы оказали на меня давление, Цю Цяньвэй. Осторожное давление, но тем не менее я этого вам не забуду. И все же я понял, что вы хотели довести до моего сведения: Гонконг не один предприниматель.

Цю заерзал от смущения. Он все еще никак не мог решить для себя, каким образом обращаться с Саймоном Юнгом.

– Я ничего не знаю об этом, мистер Юнг, – сказал он.

– Я так не думаю. Но это не так уж важно. Я уже сказал вам, что решил продолжать это дело, но только на стадии подготовки заключения соглашения. Другими словами, я все еще оставляю за собой право пойти на попятный.

– И вам требуется дополнительный стимул для того, чтобы вы не пошли на попятный, не так ли?

Саймон начал было говорить, но Цю, подняв руку, не дал ему раскрыть рта, чувствуя себя, по крайней мере, в этой области уверенно.

– Мы уже думали об этом, мистер Юнг. Мы прекрасно понимаем, что заключается не один контракт, а два. Вы заключаете соглашение с банком. Мы уже сказали вам о наших планах по поводу предоставления «Дьюкэнон Юнг» статуса наибольшего благоприятствования после тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Эти планы должны – и будут – зафиксированы на бумаге и это будет сделано задолго до того, как адвокаты проработают все детали вашего контракта с банком.

– И вы готовы предоставить мне такие документы? – недоверчиво спросил Саймон.

– Конечно, если вы будете держать все это в тайне. И более того…

Саймон посмотрел на Джинни.

– Более того?

– Китайская Народная Республика гарантирует вашим слугам, то есть семье Люков, право постоянного жительства в Гонконге с правом свободного выезда за границу в сочетании с полной амнистией за их прошлые преступления. Но ответственность за их материальное благополучие лежит на вас. Вы согласны с этим, мистер Юнг?

Саймон бросил вопросительный взгляд на Джинни, которая кивнула ему.

– Мы согласны, – сказал он. – Но нам нужно еще кое-что.

– Не понял. – Недовольная гримаса исказила лицо Цю. – Мы были щедры по отношению к вам, мистер и миссис Юнг. Пожалуйста, не надо без нужды огорчать нас.

– Тем не менее, у меня есть условие. Еще одно условие.

Цю бросил яростный взгляд на Джинни и выпалил полдюжины слов на хакка, прежде чем Саймон успел остановить его:

– Пожалуйста, говорите на языке, который мы все понимаем. – Его голос был резок. – И не считайте, что вы можете разделить нас, шурин Цю. В этих переговорах две стороны, а не три. И никогда не будет трех сторон. Вы поняли?

Цю повернулся к нему, его улыбка была еще более неприятной, чем обычно.

– А вы понимаете, мистер Юнг?

Этот вопрос сбил Саймона с толку. Он знал, что между Цю и Джинни существует какое-то молчаливое взаимопонимание, но никак не мог ухватить его, не мог подобрать ключа к их шифру. Это просто бесило его. Когда Джинни опустила голову и устремила свой взгляд на стол, ему захотелось схватить ее за плечи и встряхнуть, принудив открыто встать на его сторону, чего бы это ни стоило… Но спустя минуту его гнев прошел, а лицо Цю снова превратилось в бесстрастную маску.

– Пожалуйста, назовите свое условие, – сказал он.

– Думаю, вам оно известно.

– Я тоже так думаю, но все же я предпочел бы, чтобы вы сами назвали его.

– Кайхуэй, сестра Джинни…

– Она и моя сестра, не только ее.

– И ваш брат, Минчао.

– И что же они?

– Я хочу, чтобы им был предоставлен выбор, Цю Цяньвэй. Они должны свободно сделать выбор, оставаться ли им жить в КНР или покинуть страну. Вот и все.

Правая нога Цю задергалась – стол начал подрагивать. Когда китаец наконец заговорил, его лицо было задумчивым, словно он вовсе не предвидел условие, выставленное Саймоном.

– Кто они вам, мистер Юнг?

– Они родственники моей жены, мистер Цю.

– Ну так что из этого? Вы никогда их не видели. Какое вам дело до того, будут ли они живы или умрут? Если они эмигрируют, они станут для вас обузой в финансовом отношении, разве нет?

Саймон сдержал нарастающий гнев.

– Я могу позволить себе взвалить эту ношу на плечи.

Казалось, Цю его не расслышал.

– Я думаю, что это она попросила вас об этом.

Для Джинни это было уже слишком: слепой гнев пересилил ее страх перед Цю.

– Ты ублюдок! – выпалила она. Ее лицо стало коричневым. – Если ты думаешь…

– Заткнись, – сказал Цю.

Саймон вскочил на ноги:

– Боже милосердный, да ты осмелился в моем присутствии велеть моей жене заткнуться?! Извинись немедленно, Цю! Сначала перед ней, а затем и передо мной.

– Нет, Саймон. – Джинни вскочила и схватила своего мужа за руку, убоявшись последствий того, что она на мгновение потеряла контроль над собой. – Забудь это!

На мгновение в глазах Цю вспыхнул страх, но тут же исчез, сменившись неприкрытым удивлением.

– Она моя сестра!

Саймон стряхнул руку Джинни.

– Она моя жена! Извиняйся, сука! – Цю отпрянул назад в своем кресле. Джинни обратила внимание, как резко они отличаются друг от друга: Саймон, такой высокий, что, казалось, вот-вот коснется головой потолка, и весь трясется от ярости, а Цю – маленький, ссутуленный и хмурый.

– Прошу прощения, – наконец выдавил китаец.

– У нее!

Цю повернулся лицом к Джинни:

– Прошу прощения, старшая сестра. Пожалуйста, прости меня.

Джинни кивнула.

– Не за что, – машинально произнесла она. Она никогда ему этого не забудет, но это было не важно.

Ее муж оказался уязвим. Он не представлял себе, как надо обходиться с этими людьми, не имел представления, с какой угрозой он столкнулся. Ее долг защитить его, подчинив все свои желания этой жизненно важной необходимости.

Саймон очень медленно опустился на свой стул. Его движения напоминали Цю кобру, сворачивающуюся кольцами после нанесения смертельного удара, и он внутренне содрогнулся.

– Ваше условие, – сказал он наконец, – должно рассматриваться в Пекине. Я сообщу о нем. – Его взгляд скользнул к Джинни с оттенком прежнего недоброжелательства. – Я сообщу обо всем.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ответ был получен задолго до того, как адвокаты закончат подготовку документов к подписанию. Вы меня поняли?

– Да. Но я должен повторить, мистер Юнг: а вы сами поняли?

На мгновение Саймону захотелось добиться от Цю объяснений смысла его вопроса, но что-то внутри удержало его от этого. Такая попытка поставит его в неудобное положение, он может потерять лицо, это верно, но было и еще кое-что: спрашивая, он рискует получить ответ, не соответствующий действительности. Цю был похож на дракона. Огонь, таящийся глубоко внутри него, пока едва тлел, но мог превратиться во всепожирающее пламя. Никто в здравом уме не будет тыкать в дракона палкой лишь для того, чтобы это выяснить! Саймону хотелось спросить его: «Кто ты такой?», но первым заговорил Цю.

– Когда приедет Тан?

– Встреча назначена на полдень.

– Тогда я должен заняться окончательными приготовлениями. Я буду здесь, наверху. Пожалуйста, когда встреча закончится, обязательно дождитесь меня.

– Я подожду.

– Старшая сестра, что вы собираетесь сейчас делать?

– Мне надо ехать.

Саймон повернулся к мистеру Ни, который наблюдал за всем происходившим с абсолютно бесстрастным видом.

– Мистер Ни, можно ли вызвать сюда такси для моей жены?

– Конечно-конечно. Займитесь этим сами. Телефонная книга рядом с телефоном, в ней есть список таксомоторных компаний.

Саймон вызвал радиофицированное такси, чтобы отправить Джинни, и подождал вместе с ней у подъезда, пока не пришла машина. Когда такси вырулило на дорогу, он уже было повернулся к дому, но случайно заметил мелькнувший серебристый «мерседес» и руку водителя, небрежно лежавшую на дверце с опущенным стеклом. Что-то блеснуло на солнце – может быть, это браслет? Или антенна. Или нет. Саймон сосредоточил все свое внимание на дороге, но «мерседес» уже исчез, а такси Джинни медленно поехало в том же направлении. На мгновение Саймону стало не по себе. Когда он вернулся в дом, лицо его было задумчивым. Цю уже не было в комнате.

– Вы хотите, чтобы я остался, а? – спросил мистер Ни. По его лицу ничего нельзя было прочесть, но Саймон понял, что старик предпочел бы сейчас заняться другими делами, которые не требовали бы стольких эмоций. Он качнул головой.

– В этом нет необходимости, мистер Ни. Пожалуйста, не подумайте, что вас выгоняют из вашего собственного дома, но мы уже достаточно злоупотребили вашим гостеприимством.

– Что вы, что вы! Но я в самом деле думаю, что теперь я вам не нужен. У мистера Цю есть все ключи, он сможет закрыть дом. Рад был оказаться вам полезным, мистер Юнг. Если вам снова понадобится моя помощь, только скажи…

– Спасибо. Да, мистер Ни…

– Что?

– Вы не встречались этим утром с вашей сестрой Мод?

– Нет. Может быть, надо что-то передать ей?

– Нет, спасибо. Это не важно… – Саймон мгновение помешкал, прежде чем взять на себя обязательство. Ему нравился Ни. – Я благодарен вам за то, что вы взяли на себя труд организовать нашу встречу с людьми из Советского Коммунального. За мной благодарность, – тихо сказал он, употребив китайское слово «гуй». Лицо старика при его словах просветлело: в восточной философии слово это означало нечто драгоценное, дорогое, его следовало употреблять очень осторожно. Ни слегка кивнул, дав Саймону возможность прочесть в своих глазах понимание услышанного.

– Спасибо, спасибо. Я не забуду вас, мистер Юнг. – Тем самым он заверил, что не забудет и сказанных Саймоном слов.

Когда Ни покинул дом, время потянулось очень медленно. Саймон бродил по захламленной комнате, иногда останавливаясь, чтобы от нечего делать рассмотреть фотографию в рамке или какой-нибудь орнамент. Он находил Цю слишком настырным, но иногда чувствовал, выстроенную им самим на песке самоуверенность, убежденность, что он отлично понимает китайский менталитет. «Всегда помни, что они наши враги, – заметил однажды Юнг Томас, будучи в плохом расположении духа. – Они и мы, мы и они. Киплинг понимал это». Саймон тогда возмутился, как может глава Корпорации верить в такие вещи? Но отец только рассмеялся в ответ: мол, нельзя быть руководителем и не знать такие вещи.

Доверял ли он Цю? Нет, не больно-то, а может, и совсем не доверял.

Способен ли китаец выполнить свое обещание насчет статуса наибольшего благоприятствования для «Д. Ю.» после 1997 года? На чем основывается его уверенность, что им удастся подменить залоговые документы? Саймон в раздумьях бродил по комнате туда-сюда. Но было уже слишком поздно думать о том, чтобы пойти на попятный, а участие Цю важно для успеха всей этой схемы. У Саймона не было выбора, не было альтернативы.

Наконец он услышал с улицы звук подъезжающей машины и пошел к дверям, чтобы встретить Тана. Банкир быстро поднялся по ступеням, протягивая руку. Он был один.

– Рад снова видеть вас, мистер Юнг.

– Взаимно, мистер Тан. А мистер Го и мистер Борисенко присоединятся к нам?

– Нет. – Тан уселся за обеденным столом и открыл свой кейс. – Меня очень беспокоит секретность, мистер Юнг. Если Го покинет банк одновременно со мной, это может вызвать пересуды. Один раз мы рискнули, но этого вполне достаточно.

Он достал салфетку, вытер пот со лба и обтер руки. Он был очень напряжен.

– Мистер Юнг, у меня для вас хорошие новости. Ваша просьба о кредите в принципе удовлетворена.

Несмотря на умение владеть собой и на все свои внутренние сомнения, Саймон не смог удержаться от короткого вздоха облегчения. Тан, заметив это, улыбнулся.

– Да. Вы знаете, мистер Юнг, я открою вам маленький секрет. Для нас это своего рода рекорд. Куча денег, а?

– Да, куча.

– Но вместе с тем для СКБ это очень хороший бизнес. – Тан моргнул сквозь свои толстые очки. – Не вижу смысла скрывать это, мистер Юнг. Мы сравнительно молодая организация. Для нас это настощий прорыв. – Его взгляд скользнул к кейсу, и он, казалось, на мгновение смутился.

Саймон почувствовал симпатию к нему. Тан не работал на КГБ, он был всего лишь добросовестным трудолюбивым сингапурским банкиром, который только что добился большого делового успеха.

– Это прорыв и для «Дьюкэнон Юнг», – сказал он в ответ. – Я рад, что мы видим вещи в одинаковом свете, мистер Тан. Может быть, для нас это первый шаг в совместном путешествии длиной в тысячу верст.

Тан улыбнулся ему с искренней признательностью:

– Благодарю вас.

– У вас есть что-нибудь, что я должен просмотреть?

– Да, мы подготовили соглашения, как обычно в таких случаях. Размер кредита не влияет на стандартные процедуры при подготовке документов к подписанию, хотя должен сказать вам, что эти копии – единственные. Мы стараемся не оставлять ничего на волю случая. – Он достал другую салфетку и опять вытер лоб. – Мысль о любой утечке информации бросает меня в холодный пот.

– Рад слышать, мистер Тан, что вы смотрите на вещи таким образом. Эта мысль пугает меня.

– Может быть, мы начнем с просмотра черновиков?

Саймон придвинул стол к стулу и быстро просмотрел документы, которые Тан выложил перед ним.

– Похоже, здесь отражено именно то, о чем мы и договорились, – сказал он наконец. – Мне очень приятно, что вы пошли мне навстречу относительно продления депозитов на третий год.

– Мы подумали, что стоит пойти на компромисс в этом вопросе.

– Да. Мистер Тан, я все никак не могу понять, почему вы включили в залоговые документы все акции учредителей, которые я могу получить когда-либо в будущем. Мне не хотелось бы вводить вас в заблуждение. Нет ни малейших оснований полагать, что мне когда-то достанется больше, чем я имею сейчас.

– Мистер Юнг, это стандартная форма банковских документов в таких случаях. Конечно, я понял, что вы имели в виду.

– Тогда очень хорошо. Но вы, разумеется, понимаете, что моих адвокатов эти документы могут и не вполне удовлетворить.

– Да. Это только принципиальное соглашение. Здесь есть отдельная ссылка на то, что данный документ ни к чему не обязывает ни одну из сторон до формального обмена экземплярами чистовиков соглашения.

– А, вижу, вижу.

– Мистер Юнг, сколько вам понадобится времени на то, чтобы проверить эти документы перед подписанием? Единственное, что я хотел бы вам сказать, что нас в банке очень поджимает время. – Он помешкал. – На самом деле поджимает.

Саймон посмотрел ему в глаза.