Текст книги "Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц]"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 41 страниц)

XXII
«Теплое местечко»

Все происходило весьма буднично. Над дверями мерцали тонкие неоновые буквы: «Теплое местечко». Кривая, скудно освещенная улочка в Сохо, редкие фонари виднелись только по углам. У обочины стояло несколько машин, загородив половину тротуара, возле входа возвышался швейцар в причудливой шапке с кокардой, встречая подъезжающих гостей. Сюда стекались пустившиеся во все тяжкие сопляки, провинциальные щеголи, искатели острых ощущений и охотники за сенсациями. На ярко намалеванном щите с программой концерта красовалась фотография танцоров и Терезы Пиранделло, которая ни в коей мере не льстила певице.

«Роллс-ройс», нанятый по такому случаю, лихо завернул за угол, на минуту включились его яркие фары. Облаченные в гражданское сотрудники полиции в ответ помигали фонариками, показывая, что они занимают свои посты в подъездах домов и под навесами магазинов. За исключением Харрисона и двух старших офицеров Ярда, никто не сомневался, что сюда прибыл настоящий принц Азир.

Машина мягко остановилась.

Двое ловких молодых людей в вечерних костюмах, один из них, Хэдлтон, предназначавшийся на роль личного слуги подлинного Азира, выскочили первыми. Шофер вытянулся по стойке смирно. Бесшумно подкатил второй «роллс-ройс». В нем прибыли Роджер и два дюжих сотрудника Ярда. Непривычная роскошь усиливала их нервозность. Если все предположения Роджера окажутся правильными, на улице ничего произойти не могло. Все окна и двери находились под наблюдением, более тщательной подготовки к операции невозможно было даже представить. А после прибытия второго «роллс-ройса» улицу перекрыли с обоих концов.

Чувство ирреальности происходящего вряд ли могло быть более острым. Когда они прошли под неоновой надписью, Грант выглядел так, будто он действительно вселился в другого человека. Неудивительно, что Джанет ни секунды не усомнилась в подлинности ночного визитера. Все наблюдающие также не сомневались, что охраняют настоящего принца Азира. Особой шумихи вокруг не поднялось. Двое придворных прошли в зал, за ними Грант, а Роджер с двумя ярдовскими сотрудниками составлял арьергард. Если бы здесь присутствовал сам Азир, Роджер не мог бы себя чувствовать более настороженно.

Они спускались по узенькой лесенке в погребок, расположенный в обширном подвале.

И вот дверь у подножия лестницы широко открылась, и они попали из более чем скромной обстановки в царство бьющей в глаза роскоши. Под ногами лежал бесценный персидский ковер. Маняще поблескивал небольшой бар, переливающийся всеми оттенками многочисленных бутылок, причудливо расставленных на хромированных полках. Бархатные, расшитые золотом портьеры, немного откинутые в стороны, отделяли бар от главного зала шоу-клуба. Роджер успел побывать здесь днем и хорошо ознакомился с расположением помещений, но его поразило, как посетители и свет преобразили клуб. Маленькие зеркала и притемненные бронзовые бра перед ними создавали иллюзию бесконечной анфилады комнат. Фарфор, хрусталь, бутылки, серебряные ведерки с шампанским сверкали и переливались на маленьких столиках. В воздухе парили ароматы изысканных духов и каких-то неведомых цветов. Половина мест была занята, человек пятьдесят-шестьдесят толпились на танцплощадке. Оркестр играл тихий неназойливый фокстрот, танцоры сомнамбулически покачивались в такт музыке.

Бенни-Алмаз, здешний представитель Корризона, оказался низеньким, худеньким и малоприметным даже в своем шикарном смокинге. Он обслуживал посетителей при помощи двух вышколенных официантов. Ни один человек не произнес слово «высочество», но все головы моментально повернулись к дверям.

Гранта, его спутников и Роджера провели к столику возле танцевальной площадки. Все оркестранты тут же воззрились на вновь прибывших, чьи-то руки бесшумно отставили стулья. Бенни-Алмаз поклоном выразил свою безмерную радость принимать у себя столь высоких гостей, а если им захочется чего-нибудь особенного, пусть только скажут ему. Все будет тут же доставлено. Если пожелают, чтобы представление началось пораньше, достаточно одного намека. Вообще же начало через двадцать пять минут.

– Пожалуйста, – сказал Грант, по-азировски взмахивая рукой, – не делайте для меня исключения. Я с удовольствием просто отдохну.

– Как пожелаете, сэр.

Грант оглянулся с надменным, почти презрительным видом, не остановив ни на ком своего взора.

Роджер спросил:

– Вы извините меня, сэр?

– Не стесняйтесь, прошу вас!

Вест поднялся и прошел назад, в бар. Официант, Мак, стоял за бархатной портьерой. Бармен внимательно следил за их разговором.

– Карлик все еще здесь?

– Да.

– Вам удалось обыскать его уборную?

– Да. Никакого оружия.

– Это может быть дамский пистолет или даже нечто вроде стреляющего портсигара.

– Ничего подобного, сэр. Можете не сомневаться, – заверил его Мак.

– Что он делает?

– Несколько акробатических трюков, ходит на руках, крутит сальто, но ничего особенного. Еще колесо в воздухе.

– Колесо в воздухе? – задумчиво повторил Роджер. – Ладно. Коли будут новости, передай нам. И оповести всех остальных.

Помимо Мака и Харрисона, в зале присутствовало не менее десяти сотрудников криминального отдела, все они подготовились к самому худшему и держали в поле зрения весь зал.

Роджер наконец заставил себя размышлять хладнокровно. Карлик – прекрасный акробат, он надеется воспользоваться любой неожиданностью. Наверняка он собирается выстрелить, а потом отпрыгнуть к занавесям, возможно, совершив в воздухе ряд последовательных сальто, надеясь на растерянность, чтобы иметь возможность скрыться. Собственно, так оно и произошло в комнате Гризельды Барнетт. В зале имеется запасной выход, но его охраняют.

Думай, думай. Проникни в мысли карлика! Разумеется, тому необходимо выбрать наиболее удобную схему побега.

Здесь – вопрос жизни. Значит, он будет стрелять от портьеры, отделяющей бар. Если, конечно, он вообще собирается стрелять… Один-два выстрела этими смертоносными пулями, напоминающими по форме виноградины, а потом «колесо» к дверям.

Неужели на такое мог бы решиться кто-нибудь, кроме фанатика?

Практически совершенно голая девица вышла на эстраду с танцем, который не стоил и двух пенни в сравнении с танцем в Милане.

Вот она убежала, и руководитель оркестра снова схватил микрофон.

– Леди и джентльмены, мы счастливы познакомить вас с сенсацией в мире песни – очаровательной итальянской певицей Терезой Пиранделло. Тереза!

Он драматическим жестом указал на занавеску, за которой только что исчезла девица: сначала к пианино подошел Энрико Селли. Когда он уселся, вышла Тереза, так же застенчиво и неуверенно, как она выходила в кафе на галерее Милана. Одета она была в довольно короткое черное платье с кружевным воротником-пелериной, который опускался ей на обнаженные руки. Бросив быстрый встревоженный взгляд на пианиста, она запела.

Случилось нечто потрясающее: в зале воцарилась абсолютная тишина. Никто не разговаривал, не шевелился, и скованность девушки исчезла. Она моментально покорила всех, мужчин, девушек и женщин. Людей за стойкой бара и оркестрантов, которые отодвинулись к стенам. Чистота исполнения была необыкновенной. Акустика зала придавала голосу особенно глубокое звучание, которого не ощущалось в Милане. Тереза была настолько хороша и пела с таким мастерством и чувством, что Роджер смотрел на нее, не отрывая восторженных глаз, подмечая каждое движение губ, каждое дыхание. В данный момент все остальное потеряло значение.

Потом он, словно сквозь сон, увидел Гранта-«принца». По-видимому, Тереза произвела на него точно такое же впечатление.

И тут Тереза заметила принца.

Она немного сбилась, изумив слушателей. Пианист тоже замялся, что вызвало уже общее замешательство. Всем показалось, что певица падает в обморок. Но вот она справилась с волнением, запев с таким воодушевлением, как будто это пел не человек, а птица.

Тереза сияла. Ее глаза излучали безграничное счастье, когда она смотрела на Гранта.

Забудь про нее, сурово приказал себе Роджер.

Если это и должно произойти, то скорее всего именно сейчас, когда общее внимание отвлечено девушкой.

Ценой немалого усилия воли Харрисон также заставил себя отвернуться от певицы, то же самое сделал Мак. Но половина ярдовских сотрудников, как загипнотизированные, позабыли, зачем они явились в клуб. Никто не шевелился.

Тереза закончила.

Грант нежно улыбнулся ей, ее глаза по-прежнему сияли.

Бурные овации заставили ее снова появиться на сцене. Публика не собиралась ее отпускать. Смущенная, взволнованная, она ушла за занавес, подчиняясь указанию Селли. Руководитель оркестра поднял руку, призывая к тишине. Но тишина не устанавливалась. Подвыпившие посетители буквально из кожи лезли, выражая свой восторг. Они орали «бис» уже совершенно охрипшими голосами. Напрасно дирижер выкрикивал какие-то слова: из-за шума их даже не было слышно. Тогда, чтобы утихомирить страсти, из-за занавеса появился карлик.

Грант болезненно поморщился.

Карлик четырежды сделал «колесо», настолько удивив зрителей, что они замолчали.

Правая рука Роджера сжала в кармане револьвер.

Кувыркаясь, он прошел полный круг на танцевальной площадке, все выше и выше подпрыгивая в воздухе. К тому времени, когда карлик возвратился в исходную позицию, общее напряжение спало, рукоплескания прерывались взрывами смеха. Энрико Селли вышел из-за пианино.

Руководитель оркестра представил Марко – клоуна, знаменитого по всей Сардинии и Италии, величайшего ребенка-акробата всех времен. Новый взрыв аплодисментов заглушил его слова.

Марко проделал еще несколько ловких акробатических трюков, сочетая их со смешными гримасами и ужимками, и все на такой скорости, что за ним трудно было уследить. Он не приближался к Гранту ближе, чем к другим посетителям: казалось, он вообще его не замечает. Но Роджер с ужасом понял, что, если Марко все-таки намеревается напасть на Гранта, или на него, или вообще на кого-то из сидящих за их столом, этому человеку не спастись. Стоит только карлику бросить ампулку с нитроглицерином, и они моментально отправятся в лучший мир.

Но ведь Марко захочет уцелеть сам. Или нет?

Присутствующие рукоплескали и вызывали Марко с большим энтузиазмом, чем он заслуживал, ибо напитки уже достаточно размагнитили публику. Он усердно кланялся. Малюсенькая лохматая кукла, заводная игрушка, то сюда, то туда. Он сделал пару «колес» в воздухе и вдруг неожиданно упал.

Лоб Гранта блестел от пота.

– Спокойнее, – прошептал Вест, – он может притворяться.

Роджер отодвинул стул и тут заметил, как тускло блеснул на секунду приоткрывшийся глаз лежащего человечка. Вот его рука чуть заметно потянулась в карман жакета. Роджер почувствовал, что наступил давно ожидаемый момент, и предупредил Гранта:

– Следите за ним!

Актер громко дышал, волнение, казалось, парализовало его. В ту же секунду, там, где находился бар, раздался звон разбиваемого стекла, заставивший всех вздрогнуть. Затем наступила напряженная тишина, все головы повернулись в ту сторону. Только Роджер, Грант и Харрисон не попались на эту приманку.

А карлик уже вскочил на ноги, в руках у него появился пистолет.

Все происходящее напоминало кошмарный сон. И вот в этот сон, разрывая тонкие занавески, выскочила Тереза, что-то громко крича карлику по-итальянски. Одно короткое, резкое слово было истерически повторено несколько раз:

– Ноу, ноу, ноу, ноу!

Она загородила собою «принца».

XXIII
Кинопленка

Обескураженный криками девушки, карлик потерял какую-то долю секунды, необходимую для успеха. Его лицо исказилось, в глазах загорелся безумный огонь.

Еще мгновение, и он, не раздумывая, выпустил бы пулю в лицо певицы: его вид свидетельствовал о том, что он ни перед чем не остановится.

Но тут на помощь ей бросился Грант. Роджер не успел его задержать, а Харрисон не имел такой возможности. И для них поступок Гранта стал полной неожиданностью. Для всех присутствующих дело выглядело так, будто принц бросился спасать певицу.

Грант попросту отбросил девушку в сторону, очутившись таким образом перед самым убийцей. И Марко выстрелил…

Роджеру показалось, что выстрел угодил «принцу», в грудь. Грохот, вспышка, крики женщин, вопль Терезы, но пуля прошла мимо. Она пролетела в каком-то дюйме от головы «принца» и со злобным шипением впилась в стену. Одной рукой все еще держа девушку за плечи. Грант отклонился, а карлик повернулся и теперь выстрелил в Харрисона, который загораживал ему путь.

Харрисон успел нагнуться, но пуля все же задела его плечо.

Теперь Марко оказался в отчаянном положении. Он подпрыгнул и сделал в воздухе сальто, еще надеясь удрать. Харрисон пошатнулся. Мак все-таки дрогнул перед карликом с его пистолетом, но успел отрезать ему отступление к двери. Тогда Марко глянул через плечо и вдруг неожиданно присел.

Потом быстро обернулся.

И Роджер схватил его поперек маленького тела, рывком потянул на себя, услышал звук выстрела, но не почувствовал боли. На помощь Роджеру подбежали другие сотрудники Ярда, пока Грант держал в объятиях перепуганную певицу, а Энрико Селли спешил удрать из зала.

Другие полицейские в баре надели наручники на человека, разбившего несколько бутылок, чтобы отвлечь внимание от происходящего в зале и таким образом облегчить задачу карлика.

Переводчиком служил невысокий лысый человек, который не должен был говорить ничего от себя. Он просто переводил вопросы Роджера девушке и ее ответы ему. Они устроились в маленькой комнатушке за эстрадой. Перепуганных посетителей «Теплого местечка» быстро удалили. Мак и другие опрашивали обслуживающий персонал. Бенни-Алмаз казался потрясенным до такой степени, что до сих пор не произнес ни единого слова.

– Кто такой этот Марко? – устало спросил Роджер. – Он ваш брат?

– Нет.

– Родственник?

– Нет.

– Почему же вы жили вместе с ним в одной комнате как его сестра?

– Таково условие моего приезда в Англию и возможности петь здесь.

– Кто предоставил вам такую возможность?

– Марко.

– Только он? Или еще кто-нибудь?

– Да.

– Кто?

– Синьор Парелли, – ответила певица тихим испуганным голосом.

– Он тоже знал Марко?

– Он ставил условия.

– Спасибо, Тереза. Почему вы хотели приехать сюда?

– Я… Я обещала… – Она запнулась.

– Принцу?

Она кивнула головой и закрыла глаза.

– Ладно, – сказал Роджер. – Бог вам судья. Почему вы подбежали к Марко? Вот теперь?

Огромные глаза девушки подернулись влагой, в них светился ужас. Губы дрожали. Она с такой силой сжала пальцы, что их кончики побелели.

– Я следила. И заметила… И заметила у него пистолет… И вдруг, вдруг поняла, что он собирается сделать.

– Видели ли вы Марко вчера до того, как он явился сюда?

– Нет. Он ушел из нашего номера накануне.

– И вы не знаете, где он ночевал?

– Нет, – прошептала она с мольбой в темных глазах. – Он вообще жил не с нами. Я жила с Энрико и его матерью.

– Так вы не представляете, где мог находиться Марко после того, как он от вас ушел?

– Нет.

– Хорошо, Тереза, – спокойно сказал Роджер, – если все это правда, вам не о чем беспокоиться.

Он смотрел на нее, поражаясь силе того чувства, которое толкнуло ее на самопожертвование ради Азира.

Что будет переживать бедная Тереза, когда узнает, что спасла она вовсе не принца, а некое лицо, которое поспешило поскорее выбраться из клуба, как только в нем перестали нуждаться.

Энрико Селли подтвердил показания девушки.

Роджер подошел к телефону, поднял трубку и вызвал Ярд. Чартворд сидел у себя в кабинете, ожидая известий.

Он нетерпеливо воскликнул:

– Ну, Роджер?

– Думаю, это конец. Парелли, итальянский руководитель фирмы «Анджито», прислал сюда певицу вместе с Марко. Новая ниточка к Корризону, и тут ничего не попишешь, каким бы безумным все это ни казалось. Я попытаюсь заставить карлика говорить и узнаю, где он живет, потому что проклятые пленки могут до сих пор находиться у него. Может быть, вы сами вызовете Милан и дадите указания о задержании Парелли?

– Да, сразу же. Как Харрисон?

– Несколько недель он не сможет работать, но вообще-то все будет в порядке.

– Хорошо. Великолепно, – выдохнул неприступный Чартворд, не скрывая торжества.

Карлик не пожелал отвечать ни на один вопрос. Но Бенни-Алмаз «раскололся» немедленно и признал, что именно он скрывал Марко в своей квартире. Бенни не упоминал имени Корризона, просто сказал, что Марко ему хорошо заплатил и за свое убежище, и за то, что тот предоставил ему возможность принять участие в представлении.

Роджер добрался до квартиры Алмаза в половине двенадцатого.

Он отыскал пленки в той комнате, где спал карлик: они были спрятаны в карнизе для занавесей. По-видимому, Марко опасался, как бы Бенни-Алмаз их не обнаружил. Иными словами, он был уверен, что последний проверяет вещи своих постояльцев.

Роджер снова вызвал Чартворда и, пытаясь сохранить спокойный тон, что ему не удавалось, заговорил:

– Я нашел и немедленно мчусь в Ярд, чтобы сразу же пленки проявили. Через пару часов мы могли бы их посмотреть. Вы останетесь у себя?

– Можете не сомневаться, буду ждать хоть до утра!

Демонстрационная комната Скотленд-Ярда была ярко освещена. Роджер, Чартворд, Мак и несколько других офицеров Ярда сидели тесной группой, пока техник-сержант заправлял ленту в аппарат, все время что-то бурча себе под нос. Он нервничал, потому что задерживал великого сэра Гая.

Чартворд проявлял образцовое спокойствие.

– Представляете, что мы увидим, а, Роджер?

– Не хочу даже строить догадок, за исключением миланского инцидента.

– Остальное появится в виде сюрприза, кот в мешке, да? Премьера на кинофестивале?

– Называйте как хотите. Но учтите, сэр, мы занимаемся этим делом меньше десяти дней, нам приходилось защищать существенные интересы страны, так же, как и принца Азира, и мы будем счастливы, если узнаем из фильма правду. Достойный финал.

– Ладно, ладно, неужели вы не понимаете шуток?

– Готово, джентльмены! – объявил сержант.

– Ага. Прекрасно. Запускайте!

Роджер никогда еще так не нервничал. Имелся шанс, что пленки не дадут требуемых доказательств. Он не верил, что Марко-карлик заговорит. Бенни-Алмаз, конечно, может рассказать и побольше, но вряд ли ему известно что-то существенное.

Выключили освещение. Заработал кинопроектор. В непроглядной темноте высветился белый квадрат. Несколько минут экран оставался пустым, потом появились расплывчатые фигуры. Роджер так сжал зубы, что ему стало больно.

Сержант ахнул:

– Прошу прощения, сэр. Изображение не в фокусе! Сейчас исправлю.

Через мгновение неясные контуры обрели четкость. Люди находились в саду, в типичном итальянском саду, обнесенном высокой стеной. Поблескивал фонтан. Персиковое дерево ломилось от крупных плодов. Виднелись какие-то экзотические цветы. Всю стену покрывали виноградные лозы. Небольшой бассейн.

Потом крупным планом предстали люди. Тут были Корризон и Парелли, о чем-то толкующие за столиком с питьем. Вера Корризон в бикини. Аппарат с беспощадной ясностью показал отвратительные взгляды мужчин в ее сторону. Парелли буквально облизывался.

Неожиданно мужчины поднялись.

– Смотрите! – закричал Чартворд. – Смотрите! Здесь же принц!

– Тише! – рявкнул Роджер, как будто это был Скуппи, а не ПК.

У него от напряжения вспотели ладони. Он смотрел, как губы людей на экране двигались, но экран молчал. Вот доказательство, часть картины, для завершения которой им не хватало последних штрихов. Они…

– Великий Боже, карлик! – Чартворд снова нарушил тишину.

Роджер еще не верил глазам, вгляделся.

Марко – наемный убийца, известный, как верный слуга «Братства Зары», поклявшийся в лютой ненависти и непримиримой вражде к принцу Азиру, униженно подошел к нему, поцеловал руку, а потом вскочил на стул.

Все четверо дружески заговорили между собой.

У Роджера все сжалось внутри. Ненависть – вот что он видел, вот что замышляли люди в роскошном, полном солнца саду.

И Чартворд все никак не мог до конца осознать увиденное, столь чудовищна была правда, открывшаяся с экрана. Эти четверо – соучастники, заговорщики, убийцы.

Теперь Роджеру стало ясно, почему погибли полковник Яхуни и генерал Фузал, а принц Азир продолжал свою «героическую» жизнь.

Интересно, кто должен был погибнуть на этот раз, в «Теплом местечке»?

Фильм подошел к концу. Второй показали почти сразу же: несколько предварительных кадров, затем покушение. Марко, нацелившийся на карету. Вот он повернулся и затерялся в толпе. Ни Чартворд, ни Роджер не пошевелились, пока наконец Чартворд, овладев собой, не распорядился включить свет.

– Полагаете, что сумеете прижать Корризона на основании этой пленки, Роджер?

– Хотелось бы иметь еще кое-какие подтверждения, – угрюмо буркнул Вест. – Я задержал Бенни-Алмаза: сошлюсь на показания карлика, ну, и поднажму, конечно. Северини тем временем займется Парелли. Рано или поздно Корризону придется выложить карты… Только вот чего я не понимаю: какого черта напали на принца сейчас? Кто им мешал на этот раз? Нам необходимо добиться истины. Но Корризона-то мы уличим. Черт побери, как бы мне хотелось добраться до его высочества!

Но принц был недосягаем даже для закона.

На следующее утро в 10 часов раздался телефонный звонок в кабинете Роджера. Он не сразу взял трубку, занятый чтением «Глоба». Замечательный отчет. Как любая другая газета, «Глоб» старался доказать свою беспристрастность и осведомленность: им хватило времени проверить, что Азир все еще находился в Париже. В скором времени прессе придется сообщить, что Грант выполнял особое поручение.

Роджера уже окрестили «гением» за то, что он все это организовал. Марко же называли «послушным орудием» в руках «Братства Зары».

Телефон не умолкал.

– Вест слушает, – рассеянно отозвался Роджер.

– Это сержант Джонсон, – сказал оператор.

– Соедините. Кто, вы сказали?

– Джонсон, из Милана. Сию секунду, сэр. Да, я только что справлялся в госпитале. Сержанту Харрисону и Дулею значительно лучше. Сержант Джонсон у аппарата, сэр.

– Алло, Джонсон?

– Алло, привет, – невозмутимым тоном заговорил Джонсон, как будто он находился в соседнем кабинете. – Раздобыл для вас кое-какие сведению. Подумал, вам будет интересно узнать их немедленно.

– Парелли?

– Северини арестовал его, но не это самое важное, сэр. Я занялся делом Виттейкера, как вы советовали, сэр. И установил, что он был связан с Барнеттом. Пленку заснял Виттейкер, а вовсе не Барнетт, но тот передал их Барнетту просто на хранение. Виттейкер присутствовал на тайном совещании в качестве доверенного лица Корризона. Он записал все разговоры и добавил кое-что от себя. Вот откуда я все и выяснил. Корризон поручил ему сделать записи и снимки, чтобы с их помощью нажать на принца, если он станет проявлять несговорчивость. Вы хорошо меня слышите, сэр?

– В жизни своей не слыхал ничего такого, что доставило бы мне большее удовольствие! – воскликнул Роджер. – Давайте дальше.

– Спасибо, сэр. Я переписал магнитную ленту. Береженого Бог бережет, вы понимаете. Теперь все ясно!

По всей вероятности, возбуждение Джонсона было настолько велико, что победило его всегдашний флегматичный нрав, потому что он быстро загудел: – Яхуни и Фузал никогда бы не разрешили принцу подписать соглашение с «Анджито», которое им представлялось неравноправным. А Азир стремился подписать именно такой договор: они обещали ему заплатить помимо договоренной суммы, так сказать, в личный карман. У него уже открыты счета в Америке и Швейцарии. Яхуни и Фузал мешали и подлежали устранению. Они, конечно, не догадывались об этом. Если бы они только догадались о его намерениях, они, не раздумывая, рассказали бы обо всем в Ярдии и тем самым покончили бы с принцем навсегда.

Джонсон умолк, как если бы желал перевести дыхание, но Роджер его не торопил. Образы Яхуни и Фузала стояли перед его глазами. Мысль о том, что они пали жертвой негодяя, была для него нестерпима. Удивляясь себе, Роджер испытывал дикую ненависть к Азиру, который обманул столько людей и предал верных друзей ради лишней тысячи фунтов…

– Вы слушаете, сэр? – забеспокоился Джонсон.

– Да. Потрясающе, Джонсон!

– Хитрое дерьмо этот Азир! – довольно непочтительно выразился честный сержант. – Ладно, сэр. Это все эмоции. Дальше. Марко-карлику поручили прикончить обоих стариков, ну а в помощь и для отвода глаз выделили кое-кого из заровских головорезов. Короче, «Братство» к этому делу не имеет отношения.

– Сдается мне, после этого расследования мы в скором времени поздравим тебя со званием детектива-инспектора! – сказал Роджер на полном серьезе.

Некоторое время Роджер сидел неподвижно. В основном картина прояснилась. Оставалось объяснить последнюю атаку в «Теплом местечке». До подписания концессий? Вряд ли приказ исходил от Корризона.

Марк Корризон, облаченный в великолепно сшитый костюм светло-серого цвета, стоял в гостиной своих роскошных апартаментов на Марлинг-сквер, держа в руках стакан виски с содовой. На лице – каменное выражение, кончики губ слегка приподняты в насмешливой улыбке. Его жена не чувствовала такой уверенности. Она напряженно сидела на кончике стула, скрестив красивые ноги и искоса бросая пронзительные взгляды на Роджера.

Роджер приехал с помощником, который скромно устроился в уголке, держа наготове карандаш и блокнот.

Наконец Корризон сказал:

– Не понимаю, какими соображениями вы руководствуетесь, Вест. Меня обвиняют в подстрекательстве к убийству двух ближайших советников принца. К счастью, не самого принца. И потом, видите ли, мне приходит в голову дикая мысль. Уничтожать его до того, как подписано выгодное соглашение о концессиях! Где же логика, верно? – Он отпил из бокала. – Вы говорите, что располагаете фильмом, на котором я снят вместе с принцем. Ну и что здесь такого? Мы часто встречались в приватной обстановке. Мы личные друзья, если можно так выразиться.

– В этом я не сомневаюсь, сэр, – сказал Роджер, – но вы не выслушали меня до конца. Я дважды просил вас объяснить, что произошло между вами и Барнеттом в Милане. Вы отказались. Прекрасно, но теперь я уже сам могу ответить на этот вопрос. Барнетт явился шантажировать вас, имея на руках пленку вашего тайного совещания с принцем Азиром и Марко-карликом. Барнетт вошел в сговор с Виттейкером. Но Виттейкер не знал, что Барнетт обращался к вам, и вы приказали убить журналиста до того, как он об этом узнает.

Корризон фыркнул:

– В самом деле?

– Да, сэр.

А Вера Корризон истерично закричала:

– Это безумие! Боб никогда бы…

– Ви! – рявкнул на нее Корризон.

– Осторожность теперь вам не поможет, сэр, – совершенно спокойно сказал Роджер. – Мы нашли документы, которые оставил Виттейкер.

Корризон допил свой стакан, все еще не теряя хладнокровия.

– Марк, разве мы обязаны выслушивать все эти поклепы? – жалобно спросила Вера.

– У нас пока нет доказательств, – невозмутимо продолжал Роджер, – но можно предположить, что Барнетт, зная о готовящемся нападении, снял его, чтобы поймать Марко-карлика на месте преступления. Один из приспешников Марко попытался тут же похитить аппарат. Кинокамера на некоторое время сбила нас с толку, мы подумали, что за пленкой идет такая охота потому, что на ней запечатлен убийца Яхуни. Остальное вам известно. Энн Пеглер убили потому, что она проводила много времени с Барнеттом, который мог ей что-то выболтать или даже показать фильм. Сестру Барнетта должны были убить потому, что Барнетт мог ей написать. Одним словом, убивали по малейшему подозрению, безжалостно устраняли людей, как картонные фишки.

– Кажется, пришла пора возбудить против полиции уголовное дело о клевете, – пробормотал Корризон, но уже без былого гонора. – Мне необходимо посоветоваться с моим адвокатом.

– Трудная задача, потребуется работа и знания всех ваших поверенных, – серьезно сказал Роджер. – Вы попали в тяжелое положение.

Впервые у Корризона сдали нервы, и он повысил голос:

– Я не потерплю наглости! Будьте вежливы или уходите! Вернее, я бы советовал вам уйти. Я…

– Еще не время, сэр. Но теперь осталось самое простое. Это что, магнитофон? – спросил Роджер, глазами указывая на полированный шкафчик орехового дерева.

– Да.

– Могу ли я воспользоваться им?

Наступило напряженное молчание.

Роджер неторопливо включил магнитофон и наладил его. Так же не спеша достал из портфеля магнитную ленту и прибавил звук.

Послышались негромкие голоса. Парелли, Корризон, Марко… Все они говорили по-английски; договаривались, планировали…

– Нет! – дико закричала Вера, бросаясь к магнитофону с яростно поднятыми кулаками.

Подчиняясь указаниям министерства, Роджер не стал предъявлять Корризонам никакого обвинения.

Они умерли той же ночью. Их нашли утром в постели. Они лежали в объятиях друг друга.

Последнюю загадку Марко-карлика рассеял Бенни-Алмаз. Марко получил огромные деньги за свои два убийства, но у него имелись собственные счеты и личная ненависть к принцу. Корризон ничего не знал о нападении в «Теплом местечке», хотя и предупредил карлика о приезде принца.

Марко задумал попугать принца, а заодно убрать с дороги Роджера Веста.

Визит принца Азира Ярдийского в Великобританию прошел весьма успешно, хотя ни о каких соглашениях на нефтяные концессии никто не упоминал, поскольку не было полной ясности о финансовом положении компании «Анджито». Впрочем, о банкротстве не могло быть и речи, так что мелкие акционеры не должны были пострадать.

Церемониальные процессии в Лондоне поражали необыкновенной пышностью и великолепием. И хотя пресса высказывала опасения, на жизнь принца никто не покушался.

Марко-карлик все-таки сделал полное признание, которое расценивалось как сверхсекретное и было направлено в Милан нарочным.

Никто не сомневался в необходимости избежать открытого скандала в отношении принца Азира, ибо в таком случае его бы непременно свергли с престола. А это – кто знает? – привело бы к кровавым беспорядкам и даже к междоусобице в Ярдии и ослаблению западного влияния на Среднем Востоке.

В более узком кругу выяснились дополнительные факты. Во-первых, Муччи увяз по уши в долгах у «Анджито» и поэтому подчинялся их приказам. Во-вторых, именно Бенни-Алмаз забрался в квартиру Энн Пеглер и подсыпал яду в джин. Суд над Бенни должен был проходить при закрытых дверях.

И только через три месяца после событий в «Теплом местечке» стало известно еще кое-что.

Дэвид Грант, снискавший неслыханную славу после того, как «Глоб» описал его подвиги в ночном клубе, буквально не знал, на какое приглашение откликнуться. Он очень много времени проводил в обществе Терезы. Сведения поступили через Харрисона, уже полностью поправившегося.

Грант от нее без ума, что, конечно, неудивительно, а за последние несколько недель он добился такой известности, что, по-видимому, фортуна ему наконец-то улыбнулась, говорил он.