Текст книги "Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц]"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 41 страниц)

IX
Карози

С первой полосы газеты на нее смотрело ее собственное лицо. Будто бы читаешь про незнакомого человека…

Фингельтон очень живо описывал то, что, по мнению полиции, произошло. Он даже ухитрился раздобыть снимок ванной, где на полу валялись купальник и простыня. Другая фотография, привлекшая ее внимание, изображала необыкновенно красивого человека, с которым они повстречались в отеле.

Подпись гласила:

«Старший инспектор Роджер Вест из Скотленд-Ярда, вызванный в отель „Аплендес“ местной полицией. Его сопровождает детектив – сержант Джилл».

Кристина просмотрела и внутренние страницы газет. Она обнаружила статью о Карози и Майкле, в которой в искаженном виде была описана история их столкновения. Автор смаковал подробности биографии Карози, все время подчеркивая, что его подозревают во множестве самых разнообразных преступлений.

Принявшись за вторичный просмотр газет, она обратила внимание на то, что некоторые статьи были едва заметно подчеркнуты карандашом. В одной говорилось, что Карози подозревался в белом рабовладении, во второй подчеркивался тот факт, что он занимался перепродажей наркотиков… В третьей, что он принадлежал к международному «порочному кругу».

Все эти намеки усилили ее ужас.

Наконец она отложила газеты и закрыла глаза. Нервы ее были предельно напряжены. Если только Карози сейчас войдет в комнату, ей не удержаться, она закричит что есть мочи. Теперь ей было известно о нем намного больше.

Послышался какой-то неясный шум, и она открыла глаза.

В ее ногах возле дивана стоял Карози!

Кристина не слышала, как он вошел. Не слышала ни звука. Но вот он здесь. Человек из машины… Человек, портрет которого висел в шкафу… Китаец Чин-Чин… Он стоял как статуя, ничего не говоря, не усмехаясь.

Казалось, она оледенела, потеряла способность двигаться, могла только смотреть на него.

Почему он не шевелился? Молчал? Ничего не делал, ровно ничего… Все было бы лучше, чем вот так стоять в нескольких шагах от дивана. Казалось, он смотрит сквозь нее… Нет, он раздевал ее глазами… Она чувствовала, что рядом с ней находится нечто грязное.

И вот, когда ей показалось, что она больше не выдержит, что у нее вот-вот вырвется крик, его губы зашевелились.

У него был странный голос, как у сильно простуженного человека.

– Итак, миссис Грант, – начал он.

Три самых простых слова. Однако он ухитрился наполнить их ядом, так что от них повеяло чем-то ужасным. В них были и угроза, и издевка…

«Итак, миссис Грант!» – только и всего, но только сейчас она осознала свою беспомощность: она полностью в его власти, и на свете нет ничего, чего бы он не смог с ней совершить.

– Вам удобно?

Еще пара издевательских слов.

«Сейчас вам удобно, но так будет недолго», – мог бы он сказать.

– Вы не будете упрямиться, – проговорил он громко и шагнул ближе.

Она закричала громко и пронзительно. Выражение его лица не изменилось. Он напряженно смотрел ей в глаза и продолжал приближаться. Подойдя вплотную к дивану, он протянул руку и сжал ей грудь. Очень нежно, но ясно показывая, что он может с ней сделать.

– Вам здесь удобно? – вторично спросил он.

– Да, да! – еле выдохнула она. – Да… благодарю вас.

– Вам и дальше будет хорошо, если вы не будете упрямой, – говорил он с таким видом, как если бы ему было больно говорить. – Но я хочу, чтобы вы не слишком долго были тут в одиночестве. Мне хочется, чтобы к вам присоединился ваш муж. Вы сделаете в точности то, что вам будет сказано. Вы поняли?

Да.

– Надеюсь… Потому что, если вы этого не сделаете, вам тогда не будет хорошо, – проговорил он необычайно отчетливо.

Теперь он слегка ослабил напряжение, возможно, потому, что дал понять, что имеет в виду именно то, о чем говорит.

Сейчас Кристина не могла думать даже о Майкле, ею овладело единственное чувство – безмерный ужас.

– Вы прочли газеты? – спросил он.

– Да, да, конечно.

– Я принес вам еще кое-что почитать.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака тоненькую книжечку. Заголовок ей ничего не сказал: «Данные».

Она протянула руку за книгой, но вдруг он неожиданно вырвал ее из рук и ударил ее корешком по голове. Удар пришелся по правому глазу, который сразу же заслезился. Она непроизвольно закрыла оба глаза. Теперь она не видела Карози и не знала, что он сделает еще. И вдруг она поняла: он ушел, не произнеся больше ни единого звука.

Долгое время она лежала в полушоковом состоянии, постепенно начиная понимать значение сказанных им слов и ужасной опасности для Майкла… Об этом не хотелось думать. Она сплела пальцы и при этом коснулась оставленной им книги «Данные».

Она раскрыла ее где-то на середине, предпочитая делать что угодно, лишь бы не думать.

На каждой странице имелось по фотографии. Слева была изображена молодая девушка в купальнике. Ей было не больше двадцати лет. Глядя на нее, можно было без ошибки сказать, что у нее веселый и беспечный нрав, как это бывает только в юности. На правой стороне была сфотографирована женщина, одетая в какую-то накидку, доходящую по земли. У нее было старое измученное лицо. Она тоже улыбалась, но это только усиливало жалкое впечатление, производимое ее обликом: невольно думалось, что ей приказали улыбаться, и она повиновалась, но камера верно уловила страдание и усталость.

Под этой фотографией стояла дата: 1943 год, а под левой – 1939 год.

И только сейчас Кристина поняла: это же была одна и та же девушка, снятая с интервалом в четыре года.

Кристина нерешительно стала перелистывать книжку. Всюду с левой стороны были сняты цветущие привлекательные девушки, а с правой – развалины.

Тогда она посмотрела на первую страницу страшной книги. Там стояло всего два слова: Буэнос-Айрес.

После этого она пробыла в полном одиночестве около часа. И вдруг царившую тишину нарушил собачий лай, которого она раньше не слышала. Впрочем, слово «лай» едва ли подходило к услышанным ею звукам. Это был глухой рев, который могли издавать лишь чудовища, вроде того, которое загрызло Дерека Алена.

Нет «никакого» удобства, ничего хорошего не было. Один кошмар!

Следующий день после похищения Кристины Грант был несчастливым для Скотленд-Ярда. Газетные отчеты были явно предвзятыми, но самое ужасное было то, что все понимали, какой промах допустил Скотленд-Ярд.

Последней каплей оказалась карикатура, на которой была изображена Кристина Грант, едва прикрытая полотенцем, которую вели мимо десятка полицейских, притаившихся вдоль дороги за кустарниками.

Никто не затрагивал Роджера Веста. По-видимому, и газетчики и сотрудники Ярда понижали, как он был зол на себя.

Но все же действительной причиной было то, что никто не представлял, где же скрывается Карози. Вместе с ним как сквозь землю провалились все его бывшие соратники.

Лондон был напуган, что случалось не часто. До сих пор не нашли никого из людей Карози. Все квартиры и номера в отелях были оставлены совершенно пустыми. Мужчины и женщины, которых в обычные дни всегда можно было застать в ресторанах, клубах или барах, куда-то исчезли.

Их исчезновение породило в Ярде непривычное смятение и растерянность.

Роджер Вест провел целый день с Фрэттоном, Лейном и другими, проверяя дорсетскую нить. Из министерства внутренних дел приехал патологоанатом осмотреть тело Дерека Алена. Консультировались с известным ветеринаром, который подтвердил догадку, что собака была олсантлинской породы.

В отеле «Аплендес» оставалась прежняя напряженная атмосфера, только усилившаяся, когда стало известно, кто такой Роджер Вест. К счастью, никто кроме Фингельтона не знал, что детектив, сержант Джилл, тоже полицейский: его фотографии не было в газетах.

Теперь Джилл преобразился в официанта.

Роджер Вест вошел в комнату, отведенную для полиции, и нажал на звонок.

Джилл, выглядевший громоздким и неуклюжим в белом жакете и черных брюках, был симпатичным парнем с цветущим лицом, светлыми волосами и приятным чувством юмора.

– Совершенно верно, любезный официант. Сядь-ка на минутку и скажи, ты ничего не выяснил?

– Есть одна любопытная деталь. Один из официантов, молодой парень по имени Луиджи, вчера утром был выходной, приступил к дежурству с полудня и работал допоздна. Он должен был сегодня снова выйти во вторую смену, но не явился. В отеле он работал около недели.

– Что ты предпринял?

– Поскольку вас не было, я позвонил в Ярд.

– Хорошо. Что из себя представляет этот Луиджи?

– Лет восемнадцати, высокий, худощавый, лицо продолговатое, волосы темные. Про себя много не рассказывал. Я с ним перекинулся парой слов за все это время. Приятель Дерека Алена, Крайзон, шнырял по кухне, задавая массу глупых вопросов.

– Ему рот не заткнешь, – вздохнул Роджер. – Возможно, от этого у него становится спокойнее на душе. Ладно, иди, обслуживай постояльцев.

Джилл ушел, а Роджер Вест тотчас же связался с Ярдом. Его сразу соединили с Чартвордом, который быстро спросил:

– Есть новости?

– Есть, но новостями это не назовешь. Нас интересует исчезнувший официант.

– Луиджи! Я уже слышал об этом.

– Я бы хотел с ним побеседовать, а также с отцом миссис Грант.

– Почему?

– Грант рассказал мне, что Карози пытался навести тень на плетень, упомянув в телефонном разговоре о прошлом Морлея. Накануне венчания Кристина Грант получила любительский снимок своего отца. Характерный для Карози трюк. У нас нет доказательства того, что Карози использует Морлея, но это не исключено.

– Если это так, тогда Морлей, скорее всего, исчез с остальными, – буркнул Чартворд.

– Это можно будет выяснить, сэр.

– Хорошо, я распоряжусь, – обещал Чартворд. – Что еще?

– Вроде бы ничего, благодарю вас, сэр.

– Тогда у меня есть кое-что для тебя. Сэр Мортимер Грант использует все свое влияние, чтобы осложнить обстановку. Так что не удивляйся, если на тебя завтра начнут сильно нажимать.

Он повесил трубку.

Роджер закурил, с тоской взглянул на кипу донесений, которые следовало перечитать, и внезапно почувствовал глухую злобу и раздражение. Не очень-то приятно было сидеть сложа руки и ждать, когда Карози начнет действовать, а дело почти уже дошло до этого.

Имелась еще одна сторона, которая ему нравилась еще меньше. Мысль о том, что Кристина Грант находится в руках Карози, доставляла мало удовольствия. Ему ничего не стоило сделать из нее наркоманку или превратить ее медовый месяц в настоящую пытку, нравственную и телесную. Его сексуальные и садистские наклонности были хорошо известны в Ярде.

Тот факт, что номинально дело было поручено Фрэттону, ни в коей мере не снимало ответственности с него самого. Если им не удастся в ближайшее время отыскать Кристину, он до конца своих дней не простит себе собственной недальновидности.

Конечно, она понадобилась Карози в качестве приманки для Гранта, а за Грантом установлено плотное наблюдение. Если он сдвинется с места…

Около 19 часов послышался стук в дверь, на пороге появился ярдовский сотрудник Лейн, докладывающий на ходу:

– Я подумал, что вы сразу должны узнать об этом, сэр. Пять минут назад Гранту позвонили по телефону, и он выводит машину из гаража.

X
Грант рискует

У человека, беседовавшего с Грантом по телефону, был нерешительный голос. Казалось, он не привык говорить по-английски. Он сказал немного, но каждое слово молотком отдавалось в голове у Гранта: миссис Грант в безопасности. Ей не причинят вреда, если Грант точно выполнит то, что ему будет сказано… Первое обязательное требование: он не должен сообщать полиции об этом звонке. Ему надлежит приехать в Солсбери. Если он заметит преследование, он должен доехать до отеля «Касл», выпить чего-нибудь и возвратиться в отель «Аплендес». Если же слежки не будет или он сумеет от нее избавиться, то ему надо доехать до вокзала в Солсбери и войти в буфет со стороны прибытия лондонских поездов. Там он встретится с человеком, которого узнает, и от него получит дальнейшие указания.

Когда раздался телефонный звонок, Грант сидел неподвижно. Закончив разговор, он резко повернулся, вышел из комнаты, решив все сделать, как ему было сказано. Он прошел мимо нескольких постояльцев, не замечая их, и очутился во дворе. Было прохладно. Не оглядываясь, он прямо отправился в гараж и вывел свою машину. Дежурный полицейский у ворот посмотрел на него, но не сделал попытки ни задержать его, ни заговорить с ним.

Грант сразу же поехал влево к центральному шоссе Солсбери, выжимая из мотора максимальную скорость.

Сначала он оглядывался и видел фары какой-то машины, которая шла следом за ним. Значит, полиция была настороже. Дорога была прямой, но узкой. Стрелка спидометра колебалась, пока не достигла отметки 80. Полумрак затруднял езду, но Грант не включал огней. Машина преследователей, в которой, как ему казалось, находился Вест, постепенно начала отставать. Он добрался до шоссе и через три мили свернул в сторону. Теперь он должен был включить фары.

Этот район он хорошо знал и ни разу не ошибся в поворотах. Через 40 минут после выезда из отеля он достиг Солсбери в полной уверенности, что полиция никогда не догадается, что он въедет в город с севера.

Он оставил машину на месте автостоянки возле вокзала, включил огни и вышел на платформу. Здесь он остановился возле справочного бюро, откуда была великолепно видна его машина. Неподалеку от нее стоял полицейский, но он даже не посмотрел в ее сторону.

Через пять минут Грант вошел в зал ожидания.

Зал был плохо освещен, поскольку в ближайшее время не ожидалось прибытия поезда, на платформе никого не было. Он взял перронный билет и пошел в сторону прибытия.

В буфете был куда более яркий свет, чем на платформе, но он не увидел ни одного знакомого лица. Тогда он заказал себе пива и остановился возле стойки, внимательно разглядывая входящих.

Вот отворилась дверь, и в помещение вошел немолодой человек неприметной наружности. Грант не обратил на него внимания.

Человек подошел к столику возле окна и уселся. Когда он поднял голову, Грант ясно увидел его лицо. Спокойные серые глаза смотрели на него, нельзя было сказать, что человек узнал его, но Грант не сомневался, что именно с этим человеком он должен встретиться.

Это был Артур Морлей – отец Кристины.

Грант подошел к столику и уселся. Морлей приветствовал его слабой улыбкой и продолжал прихлебывать свой чай.

У Гранта на скулах заходили желваки, он крепко сжал кулаки. Морлей вынул из кармана пачку дешевых сигарет. Он похлопал себя по карману и сказал растерянно:

– Прошу прощения, сэр. Нет ли у вас спичек?

– Спичек?

Грант поколебался, потом вынул зажигалку и поднес ее Морлею. Тот закурил с невозмутимым видом.

– Благодарю вас. Холодный вечер, не правда ли?

– Сами вы холодный! – возмутился Грант. – Чего вы хотите?

– Пожалуйста, – запротестовал Морлей. – Пожалуйста! Мы должны быть осторожны. У меня к вам послание, конечно, но мы должны быть осторожны.

Он откинулся на стуле и улыбнулся официантке, в то время как Грант играл со своим стаканом.

Морлей заговорил нудным голосом:

– Я не хочу являться причиной задержки, но я не могу поступить опрометчиво. Мне точно объяснили, что я должен делать, и я обязан повиноваться, мистер Грант. Вы тоже. От этого, возможно, зависит жизнь моей дочери.

Грант ничего не сказал.

– И я жду сообщения от друга, – продолжал Морлей. – Он или она скажут, следовала ли за вами полиция. Если да, то вам придется вернуться в отель и ждать нового вызова.

Грант заговорил с большим трудом:

– Вы знаете, где она?

– Нет, мистер Грант. Они мне не доверяют. Они, несомненно, опасаются, что я могу сообщить полиции, если что-то узнаю, и, конечно, я так бы и сделал. Я боюсь этих людей. Даже одна мысль об их преступлениях приводит меня в дрожь, а это касается моей собственной дочери.

– Возможно, вам и необходимо выполнить их поручение, но быть таким беспринципным лицемером вас никто не заставляет! – возразил Грант.

– Лицемером? – как эхо повторил Морлей. – Не судите обо мне слишком поспешно, мистер Грант. Я провел в тюрьме столько страшных лет, терзаясь угрызениями совести из-за содеянного мною зла. Сегодня меня можно было бы назвать ненормальным. Наверное, психолог именно бы так и сказал. Но я не хотел обращаться к их помощи. В мрачной темноте моего тюремного существования мелькал луч света: моя дочь, теперь ваша жена. Моя единственная мечта в то время – ее счастливое замужество. Когда я вышел из тюрьмы и узнал, что все идет к этому, я поблагодарил Бога.

Выражение лица Гранта не смягчилось.

– Наверное, вам трудно поверить, что я говорю правду. Я решил во что бы то ни стало поглядеть на нее во время венчания. Стоял возле церкви, но ничем не привлек ее внимания, ни омрачил ее радости… И, когда я увидел ее сияющее лицо, я понял, что могу уйти спокойно.

С невероятным шумом подошел поезд. Морлей молчал, пока не установилась относительная тишина.

– А потом я получил весточку от Карози, – чуть слышно сказал он.

У Гранта перехватило дыхание.

– Я слышал о нем и раньше, – все так же негромко говорил Морлей. – Вы были бы удивлены, услышав, о чем только ни говорят в тюрьме. Со мной в одной камере находилось несколько бывших подручных этого негодяя.

Морлей снова закурил. В буфет вошло еще несколько человек, слышался звон посуды.

– Думаю, вы представляете, в каком я был смятении, получив известие от подобного типа, – продолжал Морлей. И Гранту показалось, что на секунду на его лице мелькнуло выражение неподдельного ужаса. – Сам я не преступник, но, конечно, заклеймен до конца своей жизни… Карози прекрасно понимает: если я сделаю что-нибудь, что расстроит его планы, от этого пострадает Кристина. Поскольку я читаю газеты, я знаю, что с нею произошло. Разве я мог не волноваться?

Его голос был жалким и молящим.

– Если вопрос идет о деньгах… – начал Грант.

– Нет, благодарю вас. Я пошел на это из страха, не из выгоды.

В буфет вошла немолодая дама с немыслимым зонтиком, одетая в старомодную шляпу и пальто двадцатилетней давности. В руке у нее была корзиночка. Она подошла к стойке, заказала себе чаю и отнесла его к столу.

Морлей посмотрел на нее с некоторым интересом.

Грант глухо спросил:

– Долго ли тут сидеть и ждать?

– Теперь уже нет. Вот посланец, – заявил Морлей. – Все в порядке. Вы можете получить распоряжение. Вы должны сесть на следующий лондонский поезд, который отходит в 8.15. В Ватерлоо вы пойдете к эскалатору, который вас доставит в метро и там должны подождать у ближайшей стороны билетного киоска. Вам ясно?

Грант молчал.

Рыжеволосая женщина как-то удивительно шумно втягивала в себя чай.

– Вам ясно? – нетерпеливо переспросил Морлей. – Скоро придет поезд, а вам еще нужно взять билет. Ну и, конечно, вы не должны связываться с полицией. Умоляю вас, не делайте глупостей! За вами следят все время, понимаете?

– Понимаю, – сказал Грант и вдруг спросил совсем другим тоном: – Скажите, если бы вам представилась возможность, вы бы пошли на риск ради своей дочери?

– Я бы отдал за нее жизнь, – ответил Морлей.

Телефонное распоряжение от старшего инспектора Веста в Скотленд-Ярд:

«Не задерживайте Морлея. За ним следят. Применив маскировку, лично следую за Грантом от Солсбери в направлении Ватерлоо. При слежке за Грантом соблюдайте максимальную осторожность».

Мимо Гранта прошло множество людей, пока он ждал у билетной кассы на Ватерлоо, которая еще была закрыта. Он притворился, будто читает газету.

Вот мимо пронесся мальчишка. Грант взглянул на мальчишку и заметил его лукавую физиономию. В руках мальчика был зажат клочок бумаги:

– Вам придется раскошелиться на полсоверена, сэр.

– Что это?

– Ждете записочку, верно?

И только после того, как мальчуган получил свои деньги. Грант смог прочитать послание. Мальчишка моментально растаял в толпе. Грант положил записку в сложенную газету и внутри развернул листок.

На нем была нацарапана карандашом всего одна фраза:

«Приезжайте на вокзал Виктория, под часами».

На вокзале было двое часов.

Грант неподвижно постоял минут пять под одними, прежде чем вспомнил о вторых. Он быстро отправился туда, но когда подошел к ним, его взяло сомнение, и он снова зашагал обратно.

«Часы, что за болван!» Почему не было оговорено, которые.

К нему, раскачивая бедрами, подошла сильно накрашенная красотка, профессия которой не оставляла сомнений. Она что-то еле слышно пробормотала. Грант немедленно замахал руками:

– Нет, нет, уходи…

Она усмехнулась ему в лицо и схватила за руку. Он сильно оттолкнул ее, но пальцы у нее были цепкими. Вдруг он почувствовал что-то твердое у себя на ладони.

Когда мегера наконец отстала, он увидел, что ему был вручен железнодорожный билет. Билет первого класса до Восточного Крейдона.

Грант даже вытер платком шею, отходя от часов. Он подошел к ближайшему турникету и спросил, с какой платформы отходит поезд на Крейдон.

Телеграфное сообщение от старшего инспектора Веста в Скотленд-Ярд: «Грант на вокзале Виктория. К нему подходили маленький мальчик и проститутка. Слышал, как он спрашивал про Крейдон. Предупредите все отделения в Сурее, Суссексе, Конте о необходимости установить наблюдение за всеми дорогами и использовать где возможно радиофицированные патрульные машины. Отправить на все крейдоновские станции подобные машины в ожидании моего приезда».

Грант прибыл в Восточный Крейдон в 11.45.

При электрическом свете платформа казалась покинутой, но вот из поездов вышли пассажиры, и он смешался с их шумной толпой. Поскольку распоряжения кого-то ждать он не получил, Грант прошел за барьер, тут же стояло несколько такси.

Один из водителей спросил:

– Такси, сэр?

– Нет.

Свет горел только над выходом, остальная площадь была погружена в темноту. Большая часть пассажиров ушла, оставалось лишь несколько человек, ехавших в самом конце поезда, да и те торопились к выходу.

Разобрали все машины.

В противоположном конце площади стояла какая-то машина. Ее задние фары казались необыкновенно яркими. Из нее никто не выходил. Еще одна машина, большего размера, завернула к вокзалу. Ее фары осветили Гранта. Машина направилась прямо к нему, и Гранту пришлось закрыть лицо рукой от ее слепящего света, когда машина описала около него полукруг и остановилась.

Его поманил к себе шофер.

Грант подошел. Шофер протянул руку и открыл заднюю дверцу, как принято среди шоферов.

Грант влез внутрь, но чуть было не упал, наткнувшись на чью-то ногу.

– Все в порядке, – раздался девичий голос. – Садитесь.

Он едва различил ее в самом углу. Машина резко рванула с места, и он с трудом удержался от падения на колени девушки. У нее было молодое лицо с совершенно классическими чертами, но странно неподвижное. Второй раз он имел возможность взглянуть на свою спутницу, когда они проезжали мимо уличного фонаря, но после этого машина свернула на неосвещенную дорогу.

Радиосообщение от старшего инспектора Веста всем полицейским патрульным машинам Суссекса, Кента и Сурея: «Грант в черном или темно-синем „армстронг-сидлее“, за рулем шофер. Направление к югу от Крейдона. Сообщайте передвижение, шаг за шагом, но не преследуйте вплотную».