Текст книги "Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц]"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 41 страниц)

V
Страх

Душ все еще журчал. Джанет, не в силах иначе выразить всей полноты удовольствия, пела, подставляя тело под прохладные струи. Не слишком придирчивый слушатель узнал бы мотив модного в то время романса. Роджер задержался на секунду возле ванной, ожидая, не повторится ли стук. У него перед глазами стояло испуганное девичье лицо, а также физиономия человека, который прошел через дверь в стене: невысокий, темноволосый, быстрый, на толстых ногах-тумбах.

Наконец Роджер предусмотрительно отошел в сторону и открыл дверь в коридор. Стоявший за нею человек церемонно дотронулся до своего лба.

– Эй, фараон, – сказал он, – не соизволишь ли ручку позолотить? Благослови во славу Бога единого!

– Я бы предпочел благословить другую часть твоего тела сыромятным ремнем, – огрызнулся Роджер, но без злобы. – Входи, но веди себя смирно, слышишь?

Он впустил пришедшего, осторожно запер за ним дверь и прошел на цыпочках в комнату, пока Джанет расправлялась с припевом на высокой ноте.

– Не терзайся угрызениями совести, – сказал посетитель, – у моей жены тоже бывали какие-то спазмы, когда я сбивался на задание. Вот почему я себя так хорошо чувствую, когда она в Лондоне, а я в Милане. Послушай, ты не приготовил правдоподобной истории умирающим от любопытства газетчикам, а?

У него была симпатичная физиономия с пухлыми щеками, хотя сам он выглядел тощим в узком костюме из серебристо-серой тропической ткани. Кудрявые светло-русые волосы окаймляли небольшую лысину. Круглые, очень блестящие синие глаза и пухлые губы с приподнятыми вверх уголками придавали внешности младенческие черты. Его коричневые ботинки были начищены до зеркального блеска. В левой руке он держал шлем от жары. Это и был знаменитый Виттейкер из «Глоба». Можно было не сомневаться, это он сопровождал Роджера в голубом «фиате» от самого аэропорта.

– Да, – сказал Роджер, – есть у меня история. Меня послали сюда проверить, не могу ли я одурачить прессу, но у меня ничего не вышло. Остальное не для печати, но Ты можешь сделать две вещи, чтобы заработать в дальнейшем возможность получить сенсационную новость до появления ее в других газетах.

– Полицейский! – печально сказал Виттейкер. – Ты даже не представляешь, что за благородное чувство – жажда новостей. Нет, это не для такой низменной натуры. Ладно, искушай меня, сатана!

– Первое, – начал Роджер, – познакомь мою жену с достопримечательностями города. Своди ее в тот ресторан на крыше, о котором мне рассказывали столько чудес, дай ей понять, как романтичен Милан при лунном свете. Она не позволит тебе зайти слишком далеко.

– Ясно, отвлекать ее мысли от тебя и собственного одиночества, – рассуждал Виттейкер. – Ну что ж, это по крайней мере что-то новенькое. Совестливый фараон жертвует своей женой писаке Донжуану в отчаянной попытке схватить преступника… Как считаешь, такой очерк пойдет для альманаха?

– И второе – что сейчас страшит Энн Пеглер? – быстро спросил Роджер.

Улыбка сотрудника «Глоба» исчезла. Без нее он становился самим собой: старым расчетливым бизнесменом, совсем не шаловливым юнцом. Фактически ему было уже под сорок, ни один зарубежный корреспондент его газеты не пользовался такой шумной популярностью.

– Я бы сказал, ты не теряешь времени даром, – усмехнулся он. – Что ты используешь? Счетчик Гейгера? – Он вытащил из кармана черепаховый портсигар и предложил Роджеру папиросу. Они закурили. – Говорят, ты гениален, – продолжил он наконец. – Догадайся сам, в чем тут дело.

– Ее затуркала миланская полиция? Перестарались?

Виттейкер поднял руки ладонями вперед.

– Сдаюсь! Пожалуйста, никогда не занимайся моими поисками, ладно? Да, ты прав, Северини. Ты знаком со здешним шефом полиции?

– Нет.

– Симпатичный малый. Высокий, красивый, должен был бы стать новым Тосканини, и его душа действительно в «Ла Скала». Вот почему его мало трогает собственная работа. Здесь он абсолютно бессердечен. Ну и, кроме того, ему даны совершенно определенные указания. Сохранять равновесие между преступлениями и политикой в городе, где слишком много вольнодумцев. Конечно, не мой идеал синекуры, но он выполняет свои связанности неплохо. Чуть ли не на четвереньках он отправился останавливать известный роялистский визит, вообразив, что если не молодчики из «Зары» расправятся с его величеством, то это непременно сделают ультралевые. Однако его величество осчастливил Италию концессиями на нефтяные месторождения, и великие мира сего, вынудившие принца на такой поистине королевский жест, приказали встретить его с подобающей помпой. Ну, а Северини отдали приказ сохранить порядок. Если не ошибаюсь, тебе придется заняться тем же в славном городе Лондоне?

– Совершенно верно.

Виттейкер подмигнул.

– Традиционная английская скромность, Красавчик, не вяжется с твоим видом. Так или иначе, я догадываюсь, что Северини за последний месяц спал не более часа в сутки, да и без того его никак не назовешь человеком добродушным и покладистым. Он убежден, что мисс Пеглер врет, и потому не дает ей покоя.

Виттейкер замолчал и глянул в сторону ванной, где душ уже не работал, а Джанет принялась мурлыкать что-то, смутно напоминающее «Волшебный вечер».

– Энн П. признает, что она видела, как Барнетт шел к окну, признает, что видела нож, но клянется, что не заметила лица убийцы. С полдесятка хитрых экспериментальных проверок доказали, что она должна была его видеть. Логика, провалы в памяти, вызванная страхом амнезия и старание угодить начальству всегда шагают в ногу. Энн П. необходим друг. Я бы вызвался занять его вакантное место, но в таком случае Северини с позором изгонит меня со своей пресс-конференции, ибо я не того пола, чтобы играть роль подруги. – Он снова глянул в сторону ванной.

Джанет перешла на художественный свист.

– Согласно прочитанным мною рапортам, – начал Роджер, – у Энн П. было достаточно времени и возможностей ухлопать Барнетта. Не исключено, что большая часть ее истории выдумана, но на ее одежде ведь не нашли никаких следов крови?

– Правильно, – Виттейкер склонил голову на одно плечо и приподнял бровь, – я не собираюсь вызывать краску на щеках скромного английского полицейского, но согласно теории Северини на девице не было никакого платья. Так что она могла смыть с себя кровь и…

Дверь ванной отворилась, и Джанет вышла наружу.

На ее плечи было небрежно накинуто банное полотенце, свободно спускающееся спереди в виде шали. Она выглядела такой посвежевшей, розовощекой и ясноглазой, что вполне тянула на ангелочка Рафаэля. Но тут она заметила Виттейкера и буквально замерла на месте, превратившись в статую Удивления.

Виттейкер ойкнул и повернулся к окну с немыслимой скоростью, а чтобы окончательно покрыть себя славой джентльмена, немедленно добавил:

– Прошу прощения!

– Роджер! – воскликнула Джанет с непередаваемой интонацией и тут же исчезла. Дверь захлопнулась с красноречивым треском.

Виттейкер вполоборота с любопытством наблюдал за Роджером. Как-то все это воспринял супруг? Роджер улыбался. Он сразу же подошел к ванной, приоткрыл дверь на четверть дюйма и весело спросил:

– Все в порядке. Ты была вполне пристойно прикрыта. Кстати, знакома ли ты с Бобом Виттейкером?

– Бог мой, не знакома…

– Ладно, накинь что-нибудь и выходи поздороваться. Он собирается пригласить тебя сегодня пообедать и показать Милан.

После этого он просунул голову подальше и весело подмигнул.

Джанет не знала, то ли смеяться, то ли продолжать гневаться.

– Боб изучил Милан лучше, чем я Париж, он находится на содержании «Глоба». Или ты предпочитаешь, чтобы мы с ним вместе отправились в бар и выпили за встречу, а ты одна пообедаешь внизу, в столовой?

Прошло несколько секунд, потом она быстро кивнула, выражая согласие.

Когда Роджер вернулся, Боб любовался из окна золоченым пиком фонтана и прелестными пастельными тонами жалюзи и тентов.

В углу за столиком сидели трое, перед ними стояли бокалы и бутылки какого-то вина. Жалюзи на окне Энн П. были заперты.

– А что еще страшит Энн Пеглер? – спросил Роджер, как будто и не было перерыва в их беседе.

– Не знаю.

– Думаешь, она врет?

– Не стал бы спорить ни за, ни против.

– Если она не убивала Барнетта, можешь ли ты предложить какой-то новый мотив убийства, о котором еще не упоминали?

Виттейкер медленно покачал головой.

– Убийство в припадке страсти или простое ограбление – выбирай, что больше по вкусу. Исчез бумажник Барнетта, а известно, что у него там лежало 30–40 тысяч лир, не считая английских фунтов. Не найдены его золотые часы и кинокамера. Но тебе об этом сообщили.

– Я могу пока основываться только на письменных донесениях.

– Существует некий сержант Джонсон…

– А ты даже не пытаешься мне помочь, – рассердился Роджер, – действуешь так, как будто действительно заботишься только об интересах своего «Глоба»… Скажи, есть ли доказательства того, что на Барнетта ранее действительно напали с ножом на улице?

– Мне об этом не говорили. На Северини данная история не произвела большого впечатления. Не спрашивай, пытался ли он отыскать свидетелей, но, как я догадываюсь, он ограничился тем, что опросил местных полицейских и карабинеров. Не так-то просто найти свидетеля нападения с ножом, если только ты не схватил его за шиворот тут же, не сходя с места происшествия.

– Скажи, ты не представляешь, где это могло случиться? Не мог бы ты показать мне это место?

– Да. В пяти минутах езды на машине отсюда.

– Прекрасно, – сказал Роджер и двинулся спиной к двери ванной, из которой снова появилась Джанет. Она даже не накрасила губы, а всего лишь расчесала и уложила волосы и надела светло-зеленый пеньюар. Она не могла скрыть смех в глазах, а Виттейкер даже и не попытался спрятать свое восхищение.

– Дорогая, это Боб Виттейкер, твой хозяин на сегодняшний вечер. Мы с ним выйдем на полчаса, а ты за это время успеешь переодеться. Договорились?

– Куда мы отправимся сегодня? – поинтересовалась Джанет. – И куда поедешь ты?

– Я буду работать, – коротко ответил Роджер. – А ты что подумала?

На улицах, ведущих к «Ла Скала», галерее и собору, было сравнительно тихо. Мелькали отдельные машины, велосипеды, мотоциклы, а кое-где трамваи. День был на редкость мягкий и сухой. Казалось, жара сконцентрировалась в камнях зданий и за витринами магазинов. Люди ходили разморенной неторопливой походкой. Спешили только Роджер Вест и Виттейкер. «Фиат» журналиста действительно оказался бледно-голубого цвета, а сам Виттейкер – обычным водителем средней руки.

– Ты не знаешь, улицы здесь чистят всасывающими машинами или по старинке щеточными катками? – спросил Роджер.

– Это тебе не Нью-Йорк, а на дворе не две тысячи первый год, – отпарировал Виттейкер. – Метелки да тачки, вот тебе и вся техника. Но не хочешь ли ты рассказать газетной ищейке, которая, находясь в обществе британского детектива номер один, вся дрожит от нетерпения, куда мы… за чем мы охотимся?

– За остатками стального ножа, – задумчиво пояснил Роджер.

Виттейкер был так поражен, что неожиданно снял ногу с акселератора. Машина запнулась на месте.

– Что-о?

– Энн Пеглер уверяет, что кто-то пытался срезать кинокамеру Барнетта, висевшую у него через плечо. Барнетт ударил парня по руке, нож выпал на середину дороги. А там на него наехала машина и сломала. Лезвие могло разлететься на несколько кусков, если удар пришелся под соответствующим углом. Коли нам повезет, мы сумеем обнаружить кусочек. Нам будет достаточно такой улики. Потому что если на Барнетта напали среди бела дня, разумно предположить, что на него могли вторично напасть среди ночи.

– Если удастся найти хотя бы кусочек стали, думаю, пару дней тебе будет разумнее избегать Северини, – сказал Виттейкер, подруливая к обочине: – Вот здесь. Она говорит, что из-за этого угла выскочил бродяга с ножом, сама же она находилась в футах пяти-шести от угла. Ты захватил с собой увеличительное стекло?

Роджер и глазом не повел, вынимая из кармана небольшую лупу, которая хранилась в специальном коричневом футлярчике. Виттейкер даже руки опустил по швам и надолго замолк.

Они вылезли из машины и медленно пошли по асфальту к тому месту, где, как показала девушка, упал нож.

Через две минуты около них остановился парень, глядя на происходящее с открытым ртом, а через пять минут их уже окружала плотная толпа зевак.

Некоторые стояли совсем рядом, другие сохраняли почтительную дистанцию.

– Сомневаюсь, чтобы у нас имелся хотя бы шанс из тысячи, – сказал Виттейкер, – но все же это приятная потеря времени. Скажи, ты и правда хочешь, чтобы я вечером куда-то поехал с твоей женой?

– Хочу.

– Зачем?

– Не буду скрывать. Надеюсь, она выкачает из тебя все относительно нападения на принца, – тут он быстро наклонился, заметив что-то блестящее на асфальте. Однако тут же рассмотрел через лупу, что это всего лишь кусочек станиоля с шоколада или сигаретной пачки, – о самом Азире и о…

– Красавчик, – прервал его Виттейкер, – я-то ведь знаю, что официально ты сюда прислан по поводу дела Барнетта, но в действительности чтобы узнать на месте историю покушения на принца. Может быть, объяснишь, почему все-таки уделяешь такое внимание убийству Барнетта.

Роджер снова наклонился.

– Кто тебе наговорил весь этот вздор?

– Не пытайся втереть мне очки, бесполезно, – твердо заявил Виттейкер, – а если нужна моя помощь – я к твоим услугам. – Он выпрямился, хотя Роджер все еще что-то разглядывал, низко нагнувшись над тротуаром. – Не хочешь же ты сказать… – тут и Виттейкер поспешно наклонился и заговорил почти шепотом, – ты предполагаешь, что эти два преступления связаны?

По всей вероятности, он был потрясен.

– Ничего подобного я не сказал, заметь! Я всего лишь разыскиваю кусочек, обломочек стали, который мог быть отломан от ножа или даже, – добавил многозначительно Роджер, – от стилета или кинжала. Вот для тебя сенсационная новость.

Внезапно он замолчал, внимательно вглядываясь в маленькую серебристую полосочку между двумя булыжниками. Через пару секунд он протянул лупу Виттейкеру, потом вынул из кармана что-то вроде компактного ломика или небольшой стамески. Это был излюбленный инструмент всех радиолюбителей и электротехников. Острым концом стамески Роджер подцепил серебристый обломочек, потом пинцетом вытащил его и положил на ладонь. Кусочек оказался значительно больше, чем можно было предположить: около полдюйма блестящей стали застряло между камнями… Две стороны треугольника, форму которого напоминал кусочек, были ровными и гладкими.

– Самый кончик ножа! – поразился Виттейкер. – Ну, а теперь без дураков. Я готов выполнить все, что прикажешь, Роджер. Конечно, если это в моих силах.

Человек пятьдесят – шестьдесят наблюдали за тем, как Роджер открыл коробочку, напоминающую спичечный коробок, и положил найденный обломок на подстилку из ваты.

– Заранее благодарю, – сказал он, – прошу, расскажи моей жене все, что можешь, про Энн Пеглер. Если Джанет как-то вобьет себе в голову, что ей нужно забрать девушку себе под крылышко, это будет совсем неплохая идея. Энн сможет с ней разговориться.

Провожаемые взорами толпы, они влезли в машину и тронулись с места. Роджер продолжал развивать свою мысль:

– Энн что-то утаивает, Джанет легче других выведает, что именно. – Он умолк всего на минуту, потом спросил, не меняя тона: – Ты знаком с управляющим отелем, где мы остановились?

– Ты имеешь в виду Витторио Муччи? – резко спросил Виттейкер.

– Да.

– Почему он тебя интересует?

– Просто так.

– Я бы ему ни на грош не доверял, – горячо ответил журналист. – Но у него влиятельные друзья. Иногда я задумываюсь, почему бы это. В отеле «Муччи» останавливается множество официальных и полуофициальных лиц. В настоящее время Витторио Муччи уже не владелец, он продал заведение некоему синдикату.

Виттейкер умолк.

Они завернули за угол, откуда открывался вид на боковой вход в отель. Перед ними на узкой улочке остановился серо-голубой «кадиллак» небывалых размеров и роскоши. Возле него стоял шофер, облаченный в серую форму. Когда «фиат» подъехал ближе, он показался захудалым щенком на фоне могучего волкодава.

– Поезжай дальше как ни в чем не бывало! – посоветовал Роджер.

– Шутки плохи возле подобного дворца на колесах, – совершенно серьезно заявил Виттейкер. – Это же собственность его высочества принца Азира из Ярдии. Надо же, возле отеля «Муччи», хотите верьте, хотите нет. Я знал, что у Витторио влиятельные друзья, но это…

Они проехали дальше во двор, миновав «кадиллак» и раскрытые ворота. Как раз посередине двора стоял высокий угловатый человек, одетый в красную феску и серый костюм. Он в возбуждении прошел вокруг фонтана короткими четкими шагами, все время глядя куда-то на окна, выходящие во двор.

Виттейкер тихонько пояснил:

– Это генерал Фу зал, помощник и так называемый раб своего принца. Азир не может здесь находиться, не может. Как ты считаешь?

Он остановил машину как раз перед «кадиллаком», и они вышли. Высоченный шофер, похожий на арабских телохранителей, но в обычной одежде, посмотрел на них так, как будто они были попрошайками на базаре. Два человека в гражданском, но с военной выправкой, суетились тут же. Генерал Фузал, друг покойного Яхуни, шагнул в сторону, чтобы взглянуть на вновь пришедших.

Роджер на него даже не посмотрел. А Виттейкер сказал:

– После этого при упоминании твоего имени я буду трижды кланяться и снимать с головы шляпу. Не то чтобы я всерьез этому верил, но…

Они одновременно подняли глаза к раскрытому окошку.

Около него стояла Джанет. Волосы у нее распушились и красиво завивались на висках, глаза излучали какой-то фантастический свет.

Но она встречала вовсе не Роджера. Рядом с нею стоял принц Азир.

VI
Очаровательный принц

Путь на четвертый этаж превратился в торжественное, почти оперное шествие. «Не хватает только ковра да розовых лепестков», – прошептал Виттейкер так, чтобы его услыхал один Роджер. Помощник управляющего приветствовал их уже в холле. Шеф-повар в необыкновенно чистом переднике низко кланялся в дверях. Двое других представителей администрации, готовых пылинку снимать с их одежды, ожидали на середине лестницы. Роджер предпочел подняться на лифте. Виттейкер вошел в кабину вместе с ним. Двое в гражданской одежде – в них безошибочно угадывались военные – дежурили в конце коридора, вторая пара маячила возле комнаты Роджера в обществе того самого мужчины, который утром вошел во двор и так напугал Энн Пеглер. Этот тип стоял в позе человека, которого только что хватил удар.

При виде Роджера он театрально взмахнул руками:

– Мистер Вест, где вы были? Важный визит, такой высокий гость… – Беспорядочный монолог продолжался несколько секунд, пока его не прервал один из военных, назвав человека синьором Муччи. Ага, значит, это и есть управляющий. Именно он так напугал Энн Пеглер. Не станет ли это случайное открытие тем везением, которое выпадает работникам криминальной полиции из десяти случаев раз?

Один из военных спросил Виттейкера, кто он такой, и приказал ему остаться снаружи. Роджера же на витиеватом английском попросили быть готовым войти в комнату. Дверь отворил невысокий человек свирепого вида с остроконечной бородкой. Он был одет в простой серый костюм. Очевидно, он узнал Роджера и предупредительно отступил в сторону, освобождая проход. При виде принца Азира и Джанет Роджер почувствовал огромное облегчение. Они оба держались вполне естественно. У Джанет от возбуждения раскраснелись щеки и блестели глаза. На минуту ему показалось, что она пожалела, что он пришел. Но Джанет тут же двинулась ему навстречу, протянув вперед обе руки. Это напоминало плохо сыгранную сцену в спектакле.

– О, дорогой, тебе не следовало выходить из дома. Принц Азир приехал вскоре после твоего ухода. – Она схватила Роджера за левую руку и стремительно повернулась к принцу: – Я знала, что муж будет отсутствовать недолго, и уверена: если в его силах вам помочь, он это обязательно сделает.

«Благослови ее Бог, – подумал Роджер, – она изумительна!»

Принц не отличался высоким ростом, пожалуй, он был даже чуточку маловат. А его лицо неожиданно оказалось сухощавым и немного обветренным, как у человека, жившего долгое время под палящим солнцем пустыни или же среди бурного моря в дождь и ветер. В чертах его лица словно столкнулись мужественность и меланхолия, что делало его чрезвычайно привлекательным. Передвигался он легко, с грациозностью большого царственного зверя. Сначала он улыбнулся Джанет, потом Роджеру, но насмешливые огоньки в его глазах не смогли изгладить у Роджера впечатления, страшно его потрясшего.

Азиру из Ярдии исполнилось всего 24 года. А его глаза казались перенесенными с лица пожилого человека.

Суровость их выражения, тоненькие морщинки в уголках, припухшие веки – все это никак не вязалось с цветущей молодостью принца.

Он заговорил первым:

– Очень рад с вами познакомится, мистер Вест.

– Вы очень любезны, сэр. Крайне сожалею, что заставил вас ждать.

– Вы сами убедились, что я не скучал, – просто сказал принц и опять улыбнулся Джанет, но было ясно, что ее время миновало. Она моментально это почувствовала и отошла в сторону, как бы оставляя принца с Роджером.

А Роджер тем временем задавал себе вполне естественный вопрос: ради чего явился принц?

– Не соизволите ли вы пройти и сесть, сэр? – спросил Роджер, язык которого отказывался предложить принцу отойти подальше от окна. Но он почувствовал, что Азир понял. Полные, хорошо очерченные губы печально искривились.

– Благодарю вас.

Принц прошел к креслу.

Джанет спросила так, как спросила бы сэра Гая Чартворда, если бы он пришел к ним в гости:

– Не хотите ли чего-нибудь выпить?

– Нет, благодарю вас. Надеюсь, вы меня простите, миссис Вест, если я попрошу у вас разрешения переговорить с вашим супругом наедине?

– Конечно. – Джанет поспешно пошла к дверям. – Я подожду внизу.

Роджер открыл перед ней дверь, и она вышла, по его мнению, слишком торопливо. Бородатый осмотрел ее с ног до головы, потом перевел глаза на Роджера, затем на принца, как бы удостоверяясь, что все в порядке и его высочество ни в чем не нуждается.

С явной неохотой он закрыл дверь, оставив Роджера с принцем наедине.

Принц Азир снова подошел к окну, но на этот раз встал таким образом, что его было нелегко заметить со двора или из окон напротив.

Растворилось еще одно окно во двор, и Роджер заметил, как из него выглядывает какой-то человек.

– Старший инспектор, – заговорил принц, – со слов полковника Яхуни я понял, что вы будете заведовать моей охраной, когда я навещу Лондон. Это решено окончательно?

– Да, сэр.

– Под вашу личную ответственность?

– Министр внутренних дел поручил это мне, сэр.

– По-видимому, вы уже обдумали данное поручение?

Роджер ответил не сразу.

Принц сделал шаг в его сторону и заметил предостерегающий взгляд Роджера. Он отошел от окна. Теперь руки у него были крепко сжаты, а выражение лица отнюдь его не украшало. Неожиданно он рассердился. Это было видно по злому блеску глаз и по надменно сжатым губам. Похоже, второе предупреждение Роджера не пришлось ему по вкусу, а может быть, все объяснялось тем, что Роджер замешкался с ответом.

– Думали ли вы о своей задаче? – Голос теперь звучал резко, даже враждебно.

– Да, сэр, и очень много.

– Пришли ли вы к какому-нибудь решению?

– Да.

– Не могли бы вы поделиться со мной?

Это прозвучало не просьбой, а ничем не прикрытой насмешкой, напоминающей удар бича. Но Роджер заговорил спокойно и чуточку небрежно:

– Имеется ряд заготовок, которые, как мне кажется, вам лучше не знать. В остальном будут приняты обычные меры предосторожности. За исключением одной детали. Насколько мне известно, все уже готово и предусмотрено, начиная с того момента, когда ваш самолет приземлится в лондонском аэропорту, и до вашего отлета в Соединенные Штаты. Все пройдет нормально, у меня нет никаких опасений.

Однако огонь еще не погас и даже разбушевался с новой силой:

– Но ведь какие-то страхи у вас все же имеются?

– Не скрою, да.

– Хотя все необходимые меры предосторожности приняты?

На этот раз Роджер отвечал еще осторожнее:

– По имеющимся у нас сведениям, риск повторного покушения на вашу жизнь значителен, хотя мы заранее допросили и предупредили всех членов «Братства Зары» и произвели обыски в местах встреч. Сомневаться в серьезности опасности не приходится. Вы это знаете не хуже меня, сэр.

– Да, мистер Вест.

Он изо всех сил старался взять себя в руки, но пламя не утихало, питаемое некоей страстью, о природе которой Роджер даже не пытался догадаться. С Джанет Азир был само очарование и любезность. Сейчас – невыносимо высокомерен и невыдержан. Раздражало ли его то, что Роджер не раболепствует? Если перемена в его настроении вызвана только этим, ему придется позлиться еще.

Нет, дело, конечно, заключалось в чем-то большем. Этот человек представлял собой сплошной комок нервов.

– Ну, а что за таинственная деталь, которая заставляет вас беспокоиться, мистер Вест? – Принц снова глумился. Его шоколадные пальцы судорожно сжимались.

– Разрешите быть откровенным, сэр?

Азир высоко поднял руку, подержал ее так секунду, затем безвольно уронил вниз. Потом отвернулся и выглянул из окна, прижимаясь к стене. Проделал он это таким образом, что Роджер сразу же понял: страх стал для Азира привычным чувством, уже давно он опасается подходить к окнам, живет в вечном ожидании пули террориста. У кого бы не расшатались нервы!

– Я хочу, чтобы вы были откровенны, – отрывисто произнес принц.

– Одно слабое звено в наших мерах по охране представляется пока неизбежным, – четко сказал Роджер. – Мы не располагаем сведениями в отношении членов вашего штата. Мы можем и сумеем обезопасить всех, с кем вы будете встречаться официально, да и на неформальных встречах все присутствующие будут должным образом проверены. Но если произойдет какая-то утечка информации о ваших передвижениях, если кому-нибудь позволят попасть к вам в комнаты, когда у нас с вами не будет связи, сэр, тогда…

Азир вспыхнул:

– Вы допускаете, что среди моего личного окружения могут находиться предатели?

Роджер продолжал медленно и осторожно, сознавая меру ответственности и допуская, что принц придет в негодование:

– Да, сэр. Если вы сделаете ударение на слове «могут», получится как раз то, что я предполагаю.

Он ожидал вспышки гнева, но ее не последовало. Наоборот, принц стал более человечным, более естественным и безусловно менее надменным.

– Ввиду подобной возможности я бы очень хотел, чтобы на протяжении вашего пребывания в Англии хотя бы один сотрудник отдела Скотленд-Ярда находился лично при вас в качестве личного слуги. Я могу порекомендовать такого человека. Он бегло говорит по-арабски и хорошо знает Ярдию. На него вы можете целиком положиться. Он вполне сойдет за жителя Ярдии, причем сильно сомневаюсь, что обман удалось бы раскрыть. Если вы соблаговолите дать согласие, я предложу данную меру на рассмотрение своему начальнику, – закончил Роджер.

Азир молчал.

Снаружи журчала вода в фонтане, сияла позолоченная пика. Фузал неутомимо ходил взад и вперед по двору, стражи наблюдали за окнами, возле которых стояли обитатели отеля в надежде увидеть хотя бы царственную тень. У одного из окон притаился убийца, карлик Марко с пистолетом.

Тишина в комнате Роджера затянулась на продолжительное время. И Роджер терялся в догадках, не нанес ли он колоссального оскорбления его высочеству и какие мысли проносились у того в голове. Он машинально прислушивался к звукам, доносящимся снаружи, и был более напряжен, чем следовало. Возможно, ему на нервы действовало непрекращающееся хождение генерала в красной феске и равномерное падение водяных струй. Азиру не следовало сюда приезжать. Его нужно было предостеречь, чтобы он не выкидывал таких необдуманных номеров.

Принц наконец пошевелился.

– Я не понимаю вас, мистер Бест. Если такое предложение будет сделано официально, я обдумаю его.

Холодный тон, формальные слова, скованность. Светский человек, с которым разговаривала Джанет, бесследно исчез, его место занял полуавтомат.

– И это единственная мера, которую вы можете рекомендовать?

– Нет, сэр!

– Что же еще?

– На некоторых официальных и даже полуофициальных приемах вас будет представлять дублер.

– Кто?

– Дублер.

Опять наступило долгое молчание. Потом принц сказал:

– Кажется, я вас понял. Вы хотите, чтобы меня подменил кто-то другой? Вы хотите, чтобы я прятался за крепкими стенами, а некто, живой человек, подвергался риску вместо меня? Боюсь, вы не понимаете меня, мистер Вест. История возложила на меня определенные обязанности, пусть и довольно обременительные. Я бы не прочь их облегчить, но не таким путем.

– К такому трюку неоднократно прибегали в прошлом, сэр, и у меня на примете имеется способный человек. Англичанин по имени Грант, наружностью очень похожий на вас. Нам потребовалось много времени, чтобы его отыскать. Если быть совсем точным, идею подал мне один из членов вашего двора.

Он замолчал, не зная, какова будет реакция Азира, но Азир не издал ни звука, так что Роджер продолжал:

– Так посоветовал мне полковник Яхуни. Сомневаюсь, что он мог бы предложить нечто, хоть в какой-то степени оскорбительное для вас.

Азир сильно побледнел, но продолжал молчать.

В комнате, также выходящей во двор, Витторио Муччи разговаривал с невысоким человеком с оливковой кожей, облаченным в белую форму официанта…

– Заставь женщину закричать, ясно? Отвори окно, затем заставь ее закричать, он выглянет во двор, а тогда – каюк…

Управляющий отелем говорил еле слышно, на лбу и над верхней губой у него блестели капельки пота.

– Заставь принца появиться на секунду у открытого окна – и это конец.

Карлик с пистолетом, нацелившимся на окно Роджера Веста, все еще ждал…

– Что ж, подумаю над вашим предложением, – на этот раз спокойно и без особого напряжения сказал принц Азир. Возможно, все дело было в имени полковника. – Видимо, вы будете удивлены, – принц говорил очень медленно, – когда узнаете, что мое присутствие здесь объясняется именно тем бесконечным доверием, которое полковник Яхуни испытывал по отношению к вам. Наверное, вас позабавит и то, что я приехал сюда просить вас рекомендовать мне в штат абсолютно надежного человека. Я не хотел бы, чтобы мои приближенные узнали содержание разговора. Именно поэтому мы беседуем наедине.

Он слабо улыбнулся и глянул в сторону окна.

Генерал Фузал по-прежнему ходил взад и вперед подле фонтана.

– Прежде чем уйти, мне хотелось бы поблагодарить вашу очаровательную жену.

Роджер начал сомневаться, не были ли надменность и дурное расположение принца напускными с целью поддразнить его. Или же он обладал ребяческим характером с бесконтрольной сменой настроений.