Текст книги "Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц]"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

II
Розовощекий мистер Прендест

Кристина не в силах была совладать с дрожью: лицо, в натуральную величину, было так искусно нарисовано, что с первого взгляда казалось почти настоящим. Оно прикреплялось тесемочкой к вешалке для платьев. Грант снял его.

При более детальном рассмотрении оказалось, что это не лицо китайца или вообще жителя Востока, но на нем застыла та самая улыбка, которую Кристина заметила у пассажира зеленого «мерседеса». Даже прядь темных волос, падающих на лоб, не была забыта.

Грант обнял Кристину.

– Ты не представляешь, как я об этом сожалею, дорогая. Ужасно сожалею. Я воображал, что тут нас никто не найдет.

Кристина не могла говорить.

– Хорошо, что я тебя немножко подготовил, – продолжал он.

Она облизала пересохшие губы.

– Да, хорошо. Я через минуту приду в себя.

Он привлек ее к себе и так поцеловал, что она почти задохнулась.

– Вот медведь-то, – засмеялась она, пытаясь изо всех сил скрыть свой испуг, напоминая себе, что было бы ошибкой заставить его сказать что-то еще. Его признания должны быть абсолютно свободны.

– Какое неудачное начало нашей супружеской жизни, Майкл!

– Ужасное, я знаю, но…

– Да нет, я просто хотела сказать, что ты так старался все организовать… Понимаешь, против самого китайца Чин-Чина я не слишком возражаю, но меня выводит из себя мысль, что ты проявил столько изобретательности, чтобы сбить его со следа, а он даже успел побывать в этой комнате раньше нас!

– Гм, – промычал Майкл. – Н-да. Если бы я уже не был в тебя так безнадежно влюблен, то влюбился бы сейчас.

Он и не подозревал, каким ликованием наполнили ее эти слова. Это была награда за проявленное ею терпение.

– Ты мне не говорила, что в трудную минуту у тебя появляются железная выдержка и удивительная находчивость! Приходится признать, что на поверку все мои великолепные планы оказались негодными. Да, милая, я знаю, что он вернулся, создав дилемму: либо отложить нашу свадьбу до того времени, когда Чин-Чин будет обезврежен, либо рискнуть, притвориться, что его не существует, надеясь, что у него хватит здравого смысла оставаться в тени… О его приезде я узнал лишь две недели назад. Ты представляешь, какие бы начались разговоры? Он бросил бедняжку почти у самого алтаря… Нет, на такое я не мог согласиться, – с горькой иронией закончил он.

– Да, я могу себе представить, Майкл, но только не смотри на меня такими глазами. В чем-чем, а в твоей любви ко мне я не сомневаюсь. Конечно, мне было бы гораздо приятнее, если бы ты посчитал возможным рассказать мне обо всем раньше.

– Но тогда я бы тебе все испортил перед свадьбой, когда ты с таким удовольствием занималась своим приданым. Да и в церкви ты бы оглядывалась по сторонам, а не слушала священника, воображая, что где-то в толпе затаился косоглазый мерзавец, готовый Бог знает на что!

– Наверное, ты прав, – согласилась Кристина.

Ей было приятно, что он подумал в первую очередь о ее спокойствии, а не о собственном.

– Попробуем временно забыть об этой истории, – взмолился Грант. – Давай веселиться, время слишком быстротечно!

Итак, сейчас он больше ничего не собирается объяснять.

– Куда мы поедем отсюда?

– Куда угодно, – воскликнул Майкл, – я не хочу, чтобы нам кто-то испортил наш медовый месяц!

– Дорогой, – улыбнулась Кристина, нажимая кнопку звонка с показным хладнокровием, – я вовсе не собираюсь куда-то удирать! Ты представляешь, что за отдых у нас будет, если мы будем шарахаться от каждого куста?.. Нет, разумнее пожить тут, пока все не кончится, а потом уже ехать дальше с уверенностью, что нам никто не помешает!

Она подняла голову, услышав стук в дверь.

– Сейчас мне больше всего хотелось бы выпить. Мне сразу станет легче на душе!

Вошел парень в белой куртке, у него были черные волосы и постная неулыбчивая физиономия.

– Джин с лимоном, двойное, сода-виски, бутылку оранжада, – распорядился Грант.

– Да, сэр.

Парень исчез.

– Не знаю, права ли ты в отношении этого места, – задумчиво проговорил Майкл. – Чин-Чин, может быть, очень скоро уедет из Англии, потому что его досье в полиции такое же длинное, как лицо у этого официанта.

«Тогда каким же образом этот человек познакомился с Майклом?» – подумала Кристина.

– Разумнее уехать на две-три недели, а затем возвратиться, когда обстановка прояснится. Давай на этом закончим и отправимся пока обедать. На сытый желудок говорить о неприятных вещах как-то легче… Сколько времени тебе потребуется для переодевания?

– С полчаса.

– Мне не более десяти минут. Когда мы покончим с выпивкой, я обойду территорию отеля и посмотрю, чем они располагают.

Через двадцать минут он вышел и энергичными шагами двинулся по коридору к комнате отдыха.

Там не было никого, кроме портье. Холл тоже был пуст, но снаружи доносились голоса. Смеялась какая-то девушка, приехали молодые люди, прогуливавшиеся верхом: двое мужчин и две женщины. На руках последних поблескивали кольца помолвленных. Обе, как по команде, посмотрели на Гранта, подобно большинству женщин. Но он, не обратив на них никакого внимания, пошел по подъездной дороге, осмотрел все машины, стоявшие у ворот, потом двинулся в обход здания.

Территория отеля содержалась в идеальном порядке. Само здание было обширным: в нем было 30 номеров. Помимо центральной части, где они с Кристиной получили комнаты, имелось два крыла: восточное и западное. В густом кустарнике были проложены многочисленные тропинки, протянувшиеся по радиусу более чем на сотню ярдов к лугам по бокам и к фруктовому саду.

Некоторое время он шел по тропинке, которая лишь слегка поднималась в гору, но от плавательного бассейна подъем стал заметно круче. Грант удлинил шаги и вскоре добрался до вершины холма, увенчанного могучим дубом и несколькими березками. Здесь он остановился. По обе стороны виднелись фермы и разбросанные отдельные коттеджи.

От центрального шоссе шла машина, косые лучи солнца блестели на ее зеленом кузове.

Грант замер, одна рука у него была в кармане, другая сжата в кулак. Казалось, легковая машина почти не двигалась, как бы давая ему возможность убедиться, что это зеленый «мерседес». Вот он приблизился к отелю, у Гранта непроизвольно сжались зубы.

Зеленый «мерседес» проехал мимо.

У Гранта отлегло от сердца, но он продолжал следить за машиной. У самого нагорья плотная масса деревьев скрыла дорогу, машина за ними исчезла и уже больше не появлялась.

Грант подождал минуту, потом вытащил из кармана изящный золотой портсигар, достал папиросу и щелкнул зажигалкой.

– Прошу прощения, – раздался сзади мужской голос, – не дадите ли вы и мне прикурить?

Грант быстро обернулся, при этом огонь погас, а папироса выпала у него изо рта. Человек, которому удалось так бесшумно приблизиться к нему, стоял в каких-нибудь пяти шагах. Он был средних лет, маленький, толстенький с розовыми щечками. У него были светло-голубые глазки, курносый нос, маленький ротик, сложенный бантиком как у кокетки прошлого века, и практически никакого подбородка.

Сначала он улыбался. Но улыбка исчезла, когда он спросил:

– Я вас напугал? Очень сожалею.

– Пустяки.

Грант снова щелкнул зажигалкой, незнакомец приблизился и, прикрывая пламя обеими руками, прикурил, после чего снова улыбнулся и отступил назад.

– Благодарю вас. Разве отсюда не очаровательный вид?

– Весьма!

– Очень приятное тихое место. У меня такое чувство, как будто я избежал кульминации катастрофических событий и пришел сюда отдохнуть душой, любуясь красотой здешних мест. Вы этого не испытываете?

– Я только что приехал.

– Я тоже. Надеюсь, мы познакомимся поближе, мистер…

– Грант.

– Мистер Грант, меня зовут Прендест. И я очень ценю эту маленькую обитель мира среди суматохи и неустроенности нашего безумного бытия.

Он посмотрел на Гранта как-то сурово, но в то же время немного по-детски.

– Я в эти дни совсем не чувствовал себя в безопасности, а вы?

– Со мной тоже такое часто случается.

– Правда? – спросил Прендест. – Его улыбка стала шире. – Какой вы счастливый человек, мистер Грант! По моему мнению, обстановка в современном мире порождает постоянную тревогу…

Последнее слово он произнес очень вкрадчиво, но оно таило в себе непонятную угрозу…

– Конечно, – продолжал он, – во многом это зависит от того, чем занимается человек, как он зарабатывает себе на пропитание. Лично я артист. Художник.

Грант посмотрел на него, прищурив глаза.

– И я надеюсь здесь много написать, – продолжал Прендест. – Обычно я пишу портреты. Но здесь мне хочется запечатлеть на холсте природу. Мне как-то не верится, что покой здешних мест будет когда-либо нарушен насилием. А вам?

– Не вижу причин, почему это должно случиться тут.

– Верно, совершенно верно! Может быть, мы пройдем назад?

Прендест пошел первым. Он шел смешными мелкими шажками.

– Как восхитительно, как прекрасно, – вздыхал он время от времени.

– А вы не преувеличиваете, говоря о присутствии повсюду злого начала? – спросил Грант.

Прендест оглянулся через плечо и захлопал глазами.

– Возможно! Возможно, вы правы и просто у меня появилась навязчивая идея. Но судите сами!

Он вынул из кармана сложенную газету, это была «Морнинг Пост», развернул ее и принялся тыкать указательным пальцем в разные заголовки, произвольно выкрикивая:

– Ограбление… Подделка документов… Вооруженное нападение… Расовые столкновения… Вендетта…

При этом он очень резво семенил вверх по склону, ни разу не взглянув в сторону Гранта, которому приходилось все удлинять и удлинять шаги, чтобы не отстать от розовощекого толстяка. Они миновали плавательный бассейн и теннисные корты, и Грант завернул к служебному двору. Прендест остановился.

– Мне в другую сторону, – сказал он, – до свидания, мистер Грант! Увидимся за обедом. – Он на прощание еще раз улыбнулся и зашагал в противоположную сторону.

Обед проходил под тихую музыку в исполнении струнного оркестра. Большие окна столовой выходили, на дальний конец долины.

Сумерки сгущались. Скрытые настенные бра струили мягкий свет по всему залу. Тут сидело человек сорок, большинство за столиками на двоих, хотя в углах разместились две большие группы.

Четверка молодых людей, которых раньше повстречал Грант, была в таком веселом настроении, что за их столиком вино лилось рекой.

У Кристины вновь появилось утреннее сияющее выражение. На ней было белое нарядное платье. Вино помогло ей справиться с тревогами и вызвало блеск в глазах. Она весело улыбалась, слушая рассказ мужа о встрече с маленьким художником.

– У тебя такой вид, как будто мои слова входят тебе в одно ухо и без задержки выходят из другого, – заметил он, закончив свой рассказ.

– Дело в том, дорогой, что твой розовый толстяк не спускает с меня глаз. Посмотри вон туда. Наверное, это и есть Прендест. Если бы ты мне про него не рассказал, я бы подумала, что одержала победу. И мне думается, вообще следует не вешать головы, а то, если я буду сидеть с видом мокрой курицы, китаец Чин-Чин отметит свою победу бутылкой шампанского… Ты что-нибудь выяснил про этого розовощекого?

– У меня еще не было времени.

Кристина опустила бокал.

– Майкл, я не против того, что произошло, мне по душе даже всякая таинственность, я уверена, что ты все мне объяснишь, когда сочтешь нужным, но, прошу тебя, скажи, что ты собираешься делать? Не старайся противостоять этой беде в одиночку!

– Отныне и вовек я все буду тебе рассказывать. Никакого позерства, изображения «сильного молчаливого мужчины», – с комичной торжественностью пообещал Грант.

– В небольших дозах мне такая поза нравится… Дорогой, наверное, не стоит говорить, что я хотела бы узнать самое худшее, и ты можешь мне это сказать. Понимаешь, любимый, это будет своего рода местью, если он рассчитывал просто испортить нам наш медовый месяц. Как ты считаешь, этим и ограничиваются его намерения?

– Я совершенно не знаю, – медленно произнес Грант.

– По-видимому, начало этого дела было очень скверным?

– Ты права!

Этими словами Грант и ограничился. Однако Кристина никак не могла удержаться и после коротенькой паузы добавила:

– Не уверена, что мне хотелось бы одной остаться на продолжительное время, Майкл. Я все-таки нервничаю… Что принято здесь делать по вечерам?

– Они освободят это помещение для танцев, – ответил Грант, потом сказал самым невинным тоном: – Но мы могли бы сегодня пораньше лечь спать?

– Господи, что за романтическая идея!..

Ее глаза смеялись.

– Давай сначала пройдемся, лунная ночь подскажет нам что-нибудь толковое.

Светил месяц, смягчая очертания деревьев и живой изгороди, переливаясь серебром на поверхности пруда, создавая таинственные уголки там, где не было ровным счетом ничего интересного, и отбрасывая темные тени на траву, по которой они шли. Они шагали, тесно прижавшись друг к другу, по направлению к зарослям боярышника.

На Кристине были коротенькая соболья шубка и прозрачный шарфик на голове. Ветер утих, теперь он изредка дул с запада, донося звуки танцевальной музыки из отеля.

Они не были единственными гуляющими: за несколько минут до этого веселая четверка разбилась на парочки, и Грант слышал их голоса на некотором расстоянии, когда они пробирались к извилистой дорожке между кустарниками.

– Интересно, на какое расстояние тянутся эти заросли? – спросила Кристина, как будто это было важно.

Но на самом деле значение имела только его близость к ней. Он был как наркотик, заставляющий ее позабыть все неприятности.

– Не знаю точно, – ответил Грант, – нам заросли кажутся больше, чем они есть на самом деле, потому что тропинка петляет. Мне кажется, примерно на…

Он не успел договорить… Пальцы Кристины впились в его руку, потому что тишину ночи совершенно неожиданно прорезал душераздирающий девичий крик, который казался особенно странным и неуместным после недавних взрывов веселого хохота!..

III
Ошибка

Этот крик едва успел замереть, как за ним последовал второй. Мужской голос спрашивал:

– Что случилось?

А женский испуганно пояснил:

– Это Энн!

Кусты затрещали, раздались тяжелые шаги бегущего человека. Новый вопль закончился каким-то булькающим хрипом.

Девушка закричала:

– Том, не оставляй меня одну!

Грант схватил Кристину за руку.

– Поспешим!

Они побежали по дорожке, которая петляла и кружила из стороны в сторону. Совершенно неожиданно они наткнулись на другую пару, которая немного опередила их.

Грант спросил:

– Что случилось?

– Кто это? – напряженным голосом осведомился мужчина.

– Грант, из отеля. Вы ее нашли?

– Нет, – ответил молодой человек и добавил более тихо своей спутнице: – Все будет в порядке, дорогая! Энн, возможно, увидела лисицу или что-то еще… Энн! Энн! Дерек! Где вы-ы? – закричал он изо всех сил.

Ответа не последовало.

– Они нас обогнали, – пояснил молодой человек, глядя на Гранта. Он явно почувствовал облегчение, когда узнал его. – Энн немного неуравновешенная. Вряд ли могло произойти что-то серьезное!

– Тогда почему они не отвечают? – требовательно спросила девушка.

Грант, на голову выше остальных, смог различить в кустах тропинку со всеми ее поворотами и петлями. На некотором расстоянии он заметил какое-то движение и устремил глаза в ту сторону. Теперь он уже понял, что вниз по дорожке к лугам бежал человек. Но он был один, если не считать какого-то большого белого животного, которое бежало вприпрыжку следом.

– Это… это не Дерек, – пробормотал молодой человек.

– Том, мне страшно, – прошептала девушка дрожащим голосом.

Том взглянул на Кристину.

– Может быть, вы вместе с моей невестой возвратитесь бы в отель? Тогда мы с мистером Грантом смогли бы…

– Я предпочитаю остаться с вами, – сразу же перебила Кристина.

– Я тоже, – решила девушка.

– А те двое шли по этой дорожке? – поинтересовался Грант.

– Думаю, да. Зачем уходить или сворачивать с нее. Мы шли сзади.

Он повернулся и зашагал по тропинке рядом с Грантом. Женщины шли сзади, боясь отстать от них.

Человека с собакой больше не было видно, но зато теперь тишину нарушил новый звук: шум заработавшего автомобильного двигателя. Вскоре они заметили рассеянный свет от вспыхнувших фар: машина мчалась прочь от нагорья и центрального шоссе.

Все четверо молчали.

И тут они явно услышали стон. Обе женщины на секунду остановились и судорожно глотнули воздух. Том посмотрел на Гранта, но тот, забыв осторожность, уже бежал в ту сторону, откуда раздавались стоны. Завернув за густые заросли, он увидел девушку, лежавшую на боку возле кустов. На ней было светлое платье, которое задралось выше колен. Она поворачивала из стороны в сторону голову, как будто в агонии. Рядом с ней совершенно неподвижно лежал ее спутник.

Грант крикнул:

– Кристина, минуточку постойте на месте!

Том подошел к девушке и опустился возле нее на колени, приговаривая:

– Все хорошо, Энн! Все хорошо!

Грант подошел к молодому человеку. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он умер.

На горле у него была ужасная рваная рана, из которой хлестала кровь, промочив насквозь всю рубашку и пиджак…

Через полчаса после того, как было обнаружено тело молодого человека, из Мафтсбери прибыла машина с полицейскими в составе инспектора, сержанта и еще троих, одетых в форму рядовых полицейских. Позднее появились эксперты и врач.

Теперь о случившемся знали все – решительно все.

Энн с Дереком шли, обнявшись по тропинке, неожиданно из кустов на них бросилась огромная собака. Стояла мертвая тишина, ничто не предвещало опасности. Чудовище сделало гигантский прыжок и вцепилось Дереку в горло.

Кристине все последующее казалось ночным кошмаром. Грант ни с кем не разговаривал, только что-то сообщил седовласому управляющему да полиции. По всей видимости, инспектор Фрэттон был удовлетворен мерами, принятыми после нападения.

Предельно взволнованные обитатели отеля собрались в большой комнате отдыха.

Кристина забралась с ногами в большое кресло, стоявшее возле окна в ее спальне, не забыв закрыть жалюзи.

Грант со стаканом вина в руках стоял у туалетного столика.

Первой заговорила Кристина:

– Его убили преднамеренно?

– Вне всякого сомнения!

– Его спутали с тобой, Майкл!

– Возможно.

Грант вздохнул, опустил стакан на столик и закурил сигарету.

– Ты рассказал об этом полиции?

– Нет еще.

– Но расскажешь, не так ли?

Кристина говорила настойчиво, потому что теперь нельзя уже было надеяться, что человек, так сильно ненавидевший Майкла, удовлетворится только тем, что испортит их медовый месяц.

Майкла собирались убить, и, если она была права, вместо него погиб ни в чем не повинный юноша. Односложные ответы Майкла лишний раз подтвердили Кристине, что она почти ничего не знает о его прошлом и вообще о нем самом.

Грант придвинул туалетный пуфик, сел напротив Кристины, расправил плечи и взял в ладони обе ее руки.

– Крис, моя любимая, – заговорил он тихо. – Мне следовало тебе обо всем рассказать и отложить нашу свадьбу. Но я не мог себя заставить пойти на такой шаг и отчасти этому рад. Потому что, если со мной теперь что-нибудь случится, ты будешь обеспечена до конца дней своих.

Она закрыла глаза, так ей было больно его слушать.

Он еще сильнее сжал ее руки.

– Но я попытаюсь остаться в живых, – продолжал он с невеселой улыбкой, – смерть этого парня навсегда останется на моей совести.

– Не мучай себя подобными мыслями, Майкл, и не ухудшай положение, что-то утаивая от полиции.

– Я все расскажу полиции, – обещал Майкл, но отсрочка на несколько часов ничего не изменит. Я…

Вдруг его голос замер, и Кристина увидела, как поворачивается ручка двери. Выражение ее лица и заставило Гранта быстро обернуться. Дверь медленно приоткрылась. Грант подскочил к ней, у Кристины перехватило дыхание. На пороге возникла фигура Прендеста. Вид у него был утомленный, лицо заметно побледнело. Увидев Гранта, он громко воскликнул:

– Мой дорогой сэр!

– Какого черта вы вваливаетесь, даже не постучав? – теряя самообладание, закричал Грант.

– Я… Мне было просто необходимо сказать вам пару слов, поверьте мне, сэр.

– Почему вы не постучали?

– Я думал, что вы в комнате отдыха, и собирался здесь подождать, – довольно неубедительно промямлил мистер Прендест. – Я сегодня не могу видеть остальных постояльцев, они все невыносимо нудны. Когда мы повстречались с вами на холме, я сразу понял, что вы человек понимающий и умный. Вот я и решил подождать вас здесь. Если я напугал вашу супругу, прошу извинения. Но мне нужно было прийти. После всего, что я говорил раньше о насилии, вдруг происходит такое!

– Весьма примечательно, не так ли?

Грант не был ни убежден, ни смягчен, но мистер Прендест был необыкновенно увертлив.

– «Примечательно» – едва ли правильное слово, – сказал он и без всякого приглашения уселся на стул, стоявший возле стены, наморщил лоб и уставился на бутылку виски.

Грант сразу же все понял.

– Хотите выпить?

– С большим удовольствием.

Грант налил одного виски. Прендест залпом выпил.

– Большое спасибо, огромное спасибо, мистер Грант. У меня такое ощущение, как будто рушится весь мир. Мне казалось, что здесь я отыскал настоящий райский уголок, где можно будет забыть о преступлениях и насилиях, и однако же… такое кошмарное событие! Этот несчастный юноша, погибший в расцвете жизненных сил! Представьте себе, миссис Грант, представьте, что вы бы вот так потеряли своего мужа… Представьте ужас одиноких ночей… Представьте, что каждый раз, когда вы выходите из домашнего уюта на улицу, вокруг вас смыкаются тени, вам будет чудиться чудовище, которое настигает вас с открытой пастью, его зловонное дыхание достигает вашего лица…

– У вас богатое воображение, – вежливо заметил Грант, – не каждому дано такое.

– Обычное для художника…

Прендест скромно потупил свои маленькие глазки.

– Как бы ощущаешь боль других. Возьмите хотя бы миссис Грант. Мне стоило только на нее взглянуть, чтобы понять, что наши чувства одинаковы. Где-то среди ее предков наверняка был художник, человек огромного понимания, и этот великий дар он частично передал ей.

Кристина вскочила с кресла.

– Майкл! – закричала она. С ее лица сошли все краски. – Прошу тебя, останови его!.. Пусть он замолчит!

Прендест поднялся, как бы в испуге, перевел глаза с нее на него, поставил стакан на стол и шагнул вперед.

– Моя дорогая леди, если я причинил вам что-то неприятное, я бесконечно сожалею. Прошу мне поверить.

– Вы слишком красочно рисуете свои картины, – сухо пояснил Грант. – Скажите, вас еще не допрашивала полиция?

– Полиция? Допрашивала меня?..

Розовый толстяк был ошеломлен.

– Но зачем им это нужно?

– Они обязаны допросить всех, кто выходил из здания отеля после обеда.

– Я никуда не выходил.

– Значит, я видел вашего двойника.

Прендест смотрел на него во все глаза, постепенно его щеки приобрели багровый оттенок. Было похоже, что сейчас он действительно испугался.

– Но я выходил из отеля только до обеда! А с тех пор я все время находился в здании! – закричал он.

– Я видел вас снаружи. Допускаю, конечно, что вас влекло какое-нибудь божественное видение и…

– Это бесстыдная ложь!

– Не говорите ерунды! Я вас видел!

– Вы лжете! Я не переступал порога гостиницы.

Он прыгнул вперед, как бы желая подтвердить свой протест кулаками. Это было нелепо, потому что Грант явно был выше и сильнее, но, видимо, толстяк окончательно потерял голову.

В этот напряженный момент раздался стук в дверь, и Грант пошел посмотреть, кто это. Возле порога стояла высокая статная фигура инспектора Фрэттона.

Прендест был в такой ярости, что все еще сохранял воинственную позу: его кулаки были сжаты, руки согнуты в локтях, как у борца.

– Говорю вам, я не выходил наружу! Вы поняли? Если вы только скажете, что я выходил, то я расскажу…

– Боюсь, что мистер Прендест слишком возбужден, – усмехнулся Грант. – Входите же, инспектор.

Фрэттон улыбнулся. У него был добродушный вид, улыбка вполне искренняя. Возможно, выражение его карих глаз, когда он взглянул на Гранта, противоречило его беспечной улыбке, но голос звучал дружелюбно, приятно лаская слух певучим дорсетским выговором.

– Он возбужден? – как эхо повторил инспектор. – В чем дело, мистер Прендест?.

Прендест не ответил, но явно старался взять себя в руки.

– Он позабыл, что после обеда выходил из отеля, – сухо пояснил Грант. – Думаю, что ему не хочется быть на виду… Художники – такой застенчивый народ. Скрытные до невозможности, но я-то посчитал, что вы обязаны знать все.

Фрэттон засмеялся.

– Порядок должен быть во всем, не так ли? Разумеется, мне необходимо знать все.

– Это неделикатно! – завопил Прендест, снова теряя самообладание. – Вы призваны сюда, чтобы расследовать обстоятельства кошмарного преступления, а вы смеетесь! Смеетесь… Вряд ли можно удивляться, что преступность растет с каждым годом. Беспомощность, некомпетентность нашей полиции стала притчей во языцех… Это позор, вопиющее безобразие!

– Жить с постоянным похоронным настроением невозможно, – заметил Фрэттон. – Вы были знакомы с погибшим, мистер Прендест?

– Нет.

– Вы только здесь с ним встретились?

– Да.

– Как гуманно с вашей стороны принимать так близко к сердцу его смерть. Заметили ли вы собаку, когда гуляли?

– Я не выходил из отеля.

– Да, разумеется…

У Фрэттона появились глубокие складки на лбу.

– Возможно, вы ошиблись, мистер Грант?

Кристине понравилось, как безразлично прозвучал ответ Майкла:

– У меня нет оснований утверждать, что мистер Прендест находился в саду, если бы его там не было. Но делать окончательные выводы придется вам. Могу ли я вам чем-нибудь помочь, инспектор?

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, сэр. Вам нет необходимости при этом присутствовать. – Фрэттон повернулся к Прендесту. – Но через несколько минут я бы хотел побеседовать с вами, если вы не возражаете.

Прендест раскрыл рот, как бы собираясь протестовать, но тут же закрыл и с оскорбленным видом вышел из комнаты.

– Похоже, что вы его расстроили, – заметил Фрэттон. – И все из-за того, что вы видели его на участке отеля после обеда?

– Да.

– Понятно. Благодарю вас…

Выражение лица инспектора стало просто ангельским.

– Вы оба должны меня извинить за то, что все произошло именно в эту ночь.

Кристина снова опустилась в кресло.

– Разве все обитатели отеля знают, что мы новобрачные? – спросил Грант.

– Затрудняюсь сказать, сэр, ей-Богу. Конечно, по полицейским каналам проходит всякая информация, но ведь вы, мистер Грант, весьма приметная фигура. Лично я бесконечно рад возможности познакомиться с вами.

– Благодарю. Так как же все-таки я могу вам помочь?

Фрэттон был предельно вежлив:

– Я подумал, что вам приятно будет узнать, что мы только что получили донесение о зеленом «мерседесе», который около десяти часов проехал по этой дороге. На заднем сиденье, рядом с пассажиром, находилась огромная собака олсантлинской породы.

– Быстрая работа, – похвалил Грант.

Кристина не спускала глаз с его волевого лица и молила Бога, чтобы Майкл рассказал инспектору все сейчас же, когда первые шаги уже сделаны.

– Среди обитателей отеля, как я понял, высказывалась такая версия: собака-людоед, если можно так выразиться, вырвалась от своего хозяина, – продолжал Фрэттон. – То есть это один из множества трагических несчастных случаев вроде автомобильных катастроф. Однако я не вполне уверен, что мы имеем дело со случайностью.

– Я тоже сомневаюсь, чтобы это была случайность, – подтвердил Грант. – Я считаю, что это была попытка убить меня.

– Вот именно это я и надеялся услышать от вас, – с подкупающей откровенностью воскликнул Фрэттон, – только боялся, что вы не решитесь мне об этом рассказать и не видел возможности вытянуть у вас такое признание.