Текст книги "Почетный караул"

Автор книги: Джеймс Коззенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 46 страниц)

XVIII

Ночью стеклянную кабинку диспетчерской вышки заливал мягкий голубоватый свет – предполагалось, что достаточно яркий для работы и в то же время не слепящий диспетчера, которому надлежало наблюдать за темным полем аэродрома.

Сейчас, впрочем, в голубоватое освещение кабинки неестественно вплетались яркие блики, падающие на стекло снаружи, – мощные прожекторы заливали лучами асфальтированную площадку перед зданием оперативного отдела. Теплая ночная тьма будто отступила, позволив вырезать в своей толще призрачную пещеру света. Техник третьего класса Андерсон и техник пятого класса Мерфи смотрели из кабинки вниз, как зритель с балкона на сцену.

На краю освещенной площадки ждал, притихнув и поблескивая, двухмоторный моноплан со средним расположением крыла и двойным рулевым оперением: его длинный заостренный нос выдавался далеко вперед. Со шлангами углекислотных огнетушителей на изготовку у самолета стояли несколько механиков в толстых комбинезонах и матерчатых фуражках, лихо сдвинутых набекрень. К моноплану подкатили передвижной генератор. Сидя на цыпочках, в какие-то его детали внимательно вглядывались два сержанта: командир подразделения наземной службы и сержант Пеллерино, механик генерала Била.

В пятидесяти футах от самолета, залитые светом прожекторов, стояли две машины – штабной автомобиль генерала Била с маленьким флажком на капоте и двухместный автомобильчик с откинутым верхом. В последнем сидела женщина – по мнению техника Андерсон, миссис Росс; рядом с машиной сбились в кучку генерал Бил, генерал Николс, полковник Росс и миссис Бил.

– Не обращайте на них внимания, милочка, – сказала Андерсон, так наставник с легкой укоризной поправляет и в то же время поощряет способного ученика. – Смотрите лучше на самолет. Вы ведь хотите разбираться в самолетах? Это си-шестьдесят, видите? Он почти неотличим от си-пятьдесят шесть. У многих моделей все различие заключается лишь в оборудовании и оснащении.

Техник Мерфи с трудом перевела взгляд.

– Вот, посмотрите на крылья, – продолжала Андерсон. – Так называемые конические или трапециевидные, их концы не закруглены, но нет и прямых углов, следовательно…

В прохладном воздухе диспетчерской стоял постоянный гул, бубнение далеких бестелесных голосов: тише – громче, тише – громче… Внезапно выделился голос более резкий и требовательный:

– Привет, Хирам-двенадцать, это Лазарь. Направление два-шесть-ноль, на Зеленую Пчелку. Ангелы десять с половиной. Прием.

Техник Мерфи, озадаченная ахинеей, повернулась в полутьме, но Андерсон объяснила:

– К нам это отношения не имеет. Я специально настроилась на волну истребителей ПВО из Орландо, чтобы вы послушали, если они сегодня летают. Их диспетчер дает указания…

– О Боже! – воскликнула Мерфи. – Столько знать! По-моему, я никогда…

– Не бойтесь, милочка, освоитесь, – не без удовольствия сказала Андерсон. – Я все вам покажу. Вы впервые дежурите в ночь; не мудрено, что многое смущает…

Из треска и хрипа пробился другой голос:

– Ноль пятый диспетчеру. Прошу проверку. Пожалуйста… – Остальное потонуло в шуме.

– А вот это ваш, – сказала Андерсон. – Пилот си-шестидесятого. Проверяет связь. Рация работает, но идут помехи. Слышите? При таком шуме надо, чтобы он повторил. Ну, давайте!

Мерфи поднесла микрофон ко рту и неуверенно произнесла:

– Ноль пятый, говорит Оканара. Пожалуйста, повторите…

Раздался другой голос, спокойный, даже с ленцой:

– Диспетчер! Руководитель тактических занятий Орион, звенья Белое и Синее. Программа выполнена. Приближаемся с юга на высоте три тысячи. Дадите разрешение на посадку?

Первый голос монотонно бубнил:

– …семь, восемь, девять, десять, девять, восемь, семь…

– Скажите ноль пятому, что у него все в порядке, – кивнула Андерсон, – и выходите из связи. Так, теперь Орион. Вы знаете, что это такое – эр-семьдесят или, вернее, а-двадцать – ночные полеты наших. Вы еще с ними познакомитесь, они в воздухе почти каждую ночь. Только командир у них сменился, какой-то новый…

В микрофон Андерсон сказала:

– Орион, Орион, говорит Оканара. Подождите. При первой возможности освобожу для вас полосу. У нас тут готовится к взлету самолет. – Она отвела микрофон: – Милочка, спросите у ноль пятого, когда они полетят. Боевые вылеты принимают, конечно, в первую очередь. И все же учтите: никогда не заставляйте ждать генералов. Генералы этого не любят.

Техник пятого класса Мерфи возбужденно затараторила в микрофон.

– Кто бы мне самому сказал! – откликнулся пилот. – Откуда я знаю, сколько они собираются там торчать! Вроде ждут кого-то…

Андерсон поднесла микрофон к губам:

– Орион, Орион, разрешение на посадку. Два звена, шесть самолетов. Прошу сделать круг над полосой семь, чтобы я сориентировалась. Первый приземлившийся, пожалуйста, дайте мне знать. Маркеры горят, повторяю: маркеры горят. Ветер слабый, коррекция ноль. Прием.

Наступила тишина.

– Проклятье! – с чувством произнесла техник Андерсон. – Ведь не слушал!.. Орион, Орион, говорит Оканара.

Техник Мерфи вновь взяла бинокль и стала рассматривать площадку.

Глядя на нее, техник Андерсон укоризненно заметила:

– Не отвлекайтесь. Самой скоро придется работать.

Мерфи внезапно хихикнула.

– Вы бы только видели!

– Что? – неохотно спросила Андерсон.

– Генерал Бил… представляете, что сделал?! Дернул миссис Бил за волосы! А она его ударила! А он вывернул ей руку!

– Всерьез поцапались? – удивилась Андерсон.

Мерфи, улыбаясь, покачала головой.

– Не-а. Дурака валяют.

– Ну ладно, милочка, хватит. Сидите тихо. – В микрофон Андерсон сказала: – Орион, вы будете меня слушать? Я пытаюсь дать вам…

– Слышу, сестричка, слышу. У нас тут маленькая… Командир – Синему! Какого черта ты…

Раздался щелчок, и все стихло.

– Нет, этот мне не нравится, – заявила Андерсон. – Это ж по голосу видно! Вот прежний у них был симпатичный. Так жаль…

– Чего жаль? – спросила Мерфи.

– Они погибли с радистом. По-моему, в понедельник вечером. Разбились где-то. Их вроде только недавно нашли. – Она устремила взгляд во тьму. У озера Лейледж светились направленные на воду поисковые прожекторы. При виде этого дополнительного свидетельства неожиданностей и опасностей летной жизни Андерсон задумчиво произнесла: – Как долго все у них там. Вот уж, должно быть, неприятное дело! Не хотелось бы мне этим заниматься, поверьте…

– Бр-р-р! – рассеянно согласилась Мерфи. – Смотрите, машина. Может, тот, кого они ждали?

В ворота между зданием оперативного отдела и ангаром номер один быстро въехал штабной автомобиль. Он пересек освещенную площадку и остановился возле других машин. Из автомобиля вылез водитель и взял с переднего сиденья сумку. Открылась задняя дверца.

– Господи! – сказала техник Андерсон. – Это всего лишь капитан!

Если не считать полковника Росса (и несмотря на него), в компании царило веселье. Он же чувствовал только усталость. И выглядел плохо: мрачным и старым – это уж точно. Не зря Кора, сидевшая в машине, то и дело бросала в его сторону взгляд одновременно осуждающий и обеспокоенный. Кому, как не ей, знать, что он устал и потому – а может, и по иным причинам – раздражен. Она, вероятно, догадывается и об этих иных причинах; и, безусловно, расстроена, что на него так сильно действуют пустяки… Да, далеко ему до нее.

Генерал Николс оживленно рассказывал какую-то историю. Не расслышав ее начала, полковник Росс не знал, о чем идет речь; но дело явно касалось военных летчиков, хорошо известных Нюду.

– Тут Туи бросил на них свой коронный взгляд, и все заткнулись. То есть все, кроме Пита, разумеется, который сказал: «Ну, это все равно что каждую неделю откладывать часть денег в банк. Откладывать десять лет, двадцать лет… Однако клянусь Богом, когда вы в конце концов решите эти деньги снять, с ума можно сойти, как получится мало!»

– Он, пожалуй, прав, – с улыбкой согласился генерал Бил.

– Ой, тебе-то откуда знать? – воскликнула миссис Бил. – Ты за всю свою жизнь гроша не отложил! Только болтаешь – и не даешь мне делать покупки… Вот любопытно, куда Нюд тратил деньги на фронте? Если не в покер продувался, то, готова поспорить, гарем содержал. Признайтесь, Джо-Джо, содержал он гарем?

– Это вовсе не так дорого, – с серьезным видом произнес генерал Николс. – Я мог бы назвать вам кое-кого, кто, по слухам, развлекался с маленькими желтыми девчушками и даже водил их в кино, но, по-моему, они идут по дешевке…

Генерал Николс, казалось, мог выбросить из головы свои тревоги. Он мог забыть, как часто сидел на равных – или почти на равных – на совещаниях высоких лиц; и если не сказал своего слова, то, бдительный и непреклонный, принимал посильное участие самим своим присутствием. Где-то по пути он будто растерял и грозную решимость, и безжалостную целеустремленность, и уверенные рассуждения о роли военно-воздушных сил, и безошибочную проницательность. Не переоценил ли его утром полковник Росс? Не наделил ли генерала Николса большей остротой ума, чем есть на самом деле?

А миссис Бил? Помнит ли Сэл, что еще этим утром ее переполняло бешенство, а уже днем – отчаяние? Неужели она забыла, что генерал Николс – заместитель командующего ВВС, его карающий меч, что он готов поставить к стенке собственную мать и Нюду нечего ждать от него ничего хорошего?

– Бросьте, Джо-Джо! – сказала миссис Бил. – Выкладывайте начистоту. Я желаю знать всю подноготную…

Генерал Бил продолжал улыбаться. Своей улыбкой Нюд словно списал весь груз волнений, что так давил на каждого из них эти последние несколько дней. Генералу Билу, казалось, неприятности вовсе не грозили; так что те, кто из кожи юн лез, пытаясь переложить этот груз на свои плечи, старались, в общем-то, зря. Довольно трогательный образ простого солдата, которого в пока еще непривычном для него высоком положении подвело злополучное стечение обстоятельств. Простой солдат, преследуемый несчастьями, отнюдь не вызванными им самим, чередой досадных случаев и поступков: запоями полковника Вудмана (пистолет в рот); неисправимой ершистостью Бенни – задиры и драчуна; маленьким уроком истории и социологии, который преподала группа цветных пареньков, вздумавших доказать, что они ничуть не хуже прочих; запаниковавшим инструктором в Си-46 – не хватило ума прекратить выброску, опять их всех ославил… Картина более чем ясная. Выходит, всерьез отнеслись к опасности лишь полковник Моубри – старый пень – и полковник Росс… Ну а он кто?

Все еще улыбаясь, генерал Бил неожиданно протянул руку и шаловливо дернул жену за длинные золотистые волосы.

– Ой! – вскрикнула миссис Бил. Потом резко качнула головой, освобождаясь, проворно развернулась и дала супругу звонкую затрещину.

– Ой! – смеясь, произнес генерал Бил. Как ни быстра она была, он сумел ухватить ее запястье. – Ну, теперь ты у меня получишь… – И вывернул пойманную руку за спину, заставляя жену согнуться в три погибели.

– Нет, нет! – завизжала миссис Бил, тщетно пытаясь ударить его другой рукой. – Все, квиты! Я сдаюсь. Джо-Джо, пусть он прекратит! Айра! На нас смотрят! Я тебе ноги отдавлю…

Она на самом деле пнула его каблуком и вырвала руку. Затем распахнула дверцу автомобиля и повалилась на сиденье рядом с миссис Росс.

– Все, уймись! – сказала, хихикнув, миссис Бил. – Кто первый начал? Велите ему утихомириться, Норм! Сам напросился…

– Он мой командир, – напомнил полковник Росс. – Не я ему приказываю, а он мне.

Генерал Бил на него не глядел. В ночи из тьмы теплого неба раздался нарастающий рокот невидимых самолетов. Генерал Бил и генерал Николс машинально подняли головы и замерли, прислушиваясь. Даже не будучи специалистом, полковник Росс мог определить (или думал, что мог) по ритмичным басовитым раскатам, что к аэродрому приближаются легкие бомбардировщики, ночные воины.

– Как они? – поинтересовался генерал Николс.

– Вооружение ни к черту, – ответил генерал Бил. – Это те, с четырьмя двадцатимиллиметровыми пушками под брюхом. Надо бы заменить их пулеметами. Какой смысл тратить снаряды на то, чего на самом деле не видишь? Сами посудите. При сближении все нормально, однако стоит лишь чуть-чуть уйти в сторону – а как это поймаешь при лобовом? – и все твои пушки, естественно, мажут. Установить бы вместо них на носу шесть пулеметов пятидесятого калибра с широким сектором обстрела и прямым прицеливанием – совсем другой расклад!

– Если хочешь, сделаем. – Генерал Николс пожал плечами. – Установить пулеметы несложно; только с лентами, думаю, будет возня.

В ворота въехал штабной автомобиль, и полковник Росс с облегчением вздохнул.

– Ну, наконец. Это Хикс. Хотите поговорить с ним, Нюд?

– Нет, – отозвался генерал Бил. – Лучше вы с ним потолкуйте, Джо-Джо. По пути. Что я ему скажу?

Генерал Николс повернулся к самолету и поднял руку. Тут же из окна кабинки раздался голос:

– Запускаем!

– Хорошо, майор, – ответил старший механик. – Мы готовы.

– Включайте левый двигатель. От винта!

– Есть, сэр.

Левый пропеллер с утробным звуком дернулся, мотор сразу завелся, и завертевшиеся лопасти слились в круг, который в свете падающих на него лучей замер и пошел в обратную сторону.

Грохот с уменьшением газа немного стих; из другого окошка донесся голос второго пилота:

– Включаю правый двигатель!..

Полковник Росс подошел к машине.

– Вы опоздали, хоть и не намного, – сказал он капитану Хиксу. – Давайте скорее на борт. У генерала для вас указаний нет. Возможно, с вами побеседует генерал Николс. – Полковник Росс замолчал и окинул офицера внимательным взглядом. – У вас на щеке что-то похожее на помаду, капитан.

Проводив взглядом выруливающий самолет, генерал Бил произнес:

– Отойдемте-ка на минуту, судья.

И двинулся не спеша с освещенной площадки вдоль распахнутых ворот ангара номер один. В ангар вкатили огромный четырехмоторный Б-24, его крылья простирались от стены до стены. Чудовище поддерживали массивные стальные козлы. Над шасси работали механики; одно резиновое колесо, величиной с человека, уже было снято.

Генерал Бил на секунду остановился, заглядевшись, потом зашагал по рулевой дорожке, прочь от асфальтового покрытия, к аэродрому.

В самом конце длинного ряда ангаров замер на взлетной полосе самолет генерала Николса. Над ним, футах в четырехстах или пятистах, прорезался устремленный к земле луч света – шел на посадку последний ночной истребитель; полковник Росс видел вырывающиеся выхлопные газы. Неуклюжая громадина медленно села, с глухим ударом соприкоснувшись с полосой, и исчезла во тьме.

Самолет генерала Николса вновь тронулся с места, развернулся; задергались, нацеливая его, рули. Потом, когда пилот дал полный газ, он задрожал, будто подбираясь перед прыжком, и, взревев моторами, покатился вперед, не в силах противиться тяге. В кромешной темноте заскользили с нарастающей скоростью опознавательные огни, гул утих. Внезапно произошло обычное чудо – самолет взлетел. Огни слегка накренились, взмыли вверх, расстались с землей.

– Все! – выдохнул генерал Бил.

– Что ж, – произнес полковник Росс, – думаете, он остался доволен?

– Завершение отличного дня… Джо-Джо – человек необычный. Его порой трудно понять; но он хороший летчик. Я всегда об этом помню. По-моему, все обошлось. Вы пришлись ему по душе, судья.

– Польщен, – ответил полковник Росс. – Я тоже не питаю к нему дурных чувств. На мой взгляд, он многого может достичь. Если так, он куда приятнее большинства из тех, которые стремятся многого достичь.

– Джо-Джо считает, что мне нужна нянька, – беспечно произнес генерал Бил. – То есть вы. Наверное, я действительно так себя веду. – Он рассмеялся и положил руку на плечо полковника Росса. – Не волнуйтесь, судья. Даже Джо-Джо понимает, что скорее они обойдутся без него, чем без меня. Это не хвастовство. Идет война. Джо-Джо умеет вести разговоры с Черчиллем; зато война – для нас. Если бы не я… не мы – о чем ему говорить, а?

Полковник Росс едва не вздрогнул, ощутив сквозь материю рубашки прикосновение тонких сильных пальцев, чутких, но твердых. Та самая добрая рука, что, обняв несчастного Деда за плечи, вывела старика из кабинета и сострадательно отправила на озеро.

– Уже поздно, судья, – продолжал генерал Бил. – Я, собственно, хотел только кое-что обсудить. Как вам сегодняшний вечер? Дед, по-моему, вошел в штопор. За все эти годы он, похоже, так и не раскусил нашего Ботти.

– И я тоже, очевидно, за все эти месяцы, – сказал полковник Росс.

– Ботти – великий хитрец, – со смешком заметил генерал Бил. – Это, в сущности, не имеет значения, однако признайтесь, между нами, что все-таки этот чертов умник сделал с докладной?

– У вас есть основания сомневаться в том, что он ее сжег? – спросил полковник Росс.

– Я видел, как вы с Джо-Джо переглядывались. – Генерал Бил рассмеялся. – Мусоросжигатель обычно работает лишь по утрам. Так что, полагаю, Ботти, попавшись, порвал бумагу в клочья и спустил ее в унитаз. Как вы думаете?

– Ну, по чести…

– Бросьте, судья! – перебил генерал Бил. – Скажите мне только – почему? Почему он решил, что от нее необходимо избавиться? Уж во всяком случае, не для того, чтобы уйти от ответственности. Напротив, Ботти все время твердил, что виноват именно он. Может, он посчитал, что лучше так, чем она попадется кому-нибудь на глаза?

– К такому выводу я и пришел, – сказал полковник Росс.

– Я не должен ее увидеть, вы не должны, Дед… Это о чем-нибудь вам говорит?

– Это говорит мне о том, что я порой слишком много беру на себя, генерал, – произнес полковник Росс.

– Судья, у меня есть свои маленькие слабости – например, люблю все делать по-своему. Джо-Джо думает, что я как был простым пилотом, так им и остался, и он прав. Мыслитель из меня никудышный. Однако растолкуйте мне все хорошенько – и я, скорее всего, соображу. Объясняйте мне то, чего, по-вашему, я не понимаю, а я буду объяснять вам то, чего, по-моему, не понимаете вы; тогда дело пойдет. Только я вас попрошу: подхватывайте за Дедом, если он дает промашку; не много, не часто – но будьте начеку, хорошо?

– Я постараюсь, – ответил полковник Росс. – Один мой в прошлом знакомый – тоже старик и тоже судья – частенько говорил: «Sed quis custodiet ipsos custodes?» Знаете, что это значит?

– Откуда? – сказал генерал Бил. – Я чертовски многого не знаю.

– Ну, в данном случае это звучит примерно так: «Кто подхватит после меня?»

Генерал Бил легонько хлопнул его по плечу.

– Я позабочусь об этом, когда придет время. Я сделаю все, что в моих силах, и вы делайте все, что в ваших силах; кто способен на большее?

С площадки донесся автомобильный гудок. Генерал Бил обернулся; обернулся и полковник Росс. Стоя в машине, миссис Бил приложила руки ко рту и закричала:

– Айра! Мы хотим домой!

– Что ж, пожалуй, – проговорил генерал Бил. – Идемте, судья?

И все же он замер на миг, подняв к ночному небу взгляд прищуренных глаз. Если знать, куда смотреть, еще можно было заметить, как скользят опознавательные огни удаляющегося на север самолета. Шум моторов затих, растворившись в тишине. Мгновение – и самолет затерялся в безмолвии необъятного ночного неба – еще одна звездочка среди бесчисленных звезд.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.