Текст книги "Холодные шесть тысяч"
Автор книги: Джеймс Эллрой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 45 страниц)
9.
(Даллас, 24 ноября 1963 года)
Вошла Барби. На ней был его плащ. Рукава были ей длинны. Плащ был велик в плечах. Полы доставали ей до ступней.
Пит встал в дверном проеме ванной. Барби сказала:
– Черт побери.
Пит покосился на ее левую руку. Обручальное кольцо было на месте.
Она подняла руку вверх:
– Я никуда не ухожу. Я просто привыкаю.
Пит достал свое кольцо. Оно было ему мало – на карлика его делали, что ли?
– Я вот раскатаю свое – и тоже буду привыкать.
Барби покачала головой:
– Привыкаю к другому. К тому, что ты сделал.
Пит схватил кольцо и попытался натянуть его на палец. Судорожно тыкал пальцем в отверстие.
– Скажи мне что-нибудь хорошее, ладно? Расскажи, как прошло вечернее шоу?
Барби сняла плащ и кинула его на кресло.
– Хорошо. Твист мертв, но Даллас об этом еще не знает.
Пит потянулся. Его рубашка задралась. Она увидела, что он при оружии.
– Ты куда-то собрался, так?
– Я ненадолго. Просто хотел бы узнать, где ты будешь, когда я вернусь.
– Мне вот интересно, кто еще знает. Я знаю, значит, есть и другие.
Утихшая было головная боль вернулась с новой силой.
– Все, кто знает, слишком много поставили на карту. Секрет Полишинеля – так это, кажется, зовется.
Барби сказала:
– Мне страшно.
– Не думай об этом. Я знаю, как делаются подобные вещи.
– Не знаешь. Потому что подобных вещей ты никогда не делал.
Пит сказал:
– Все будет в порядке.
Барби ответила:
– Черта с два.
Уорд задерживался. Пит осматривал клуб «Карусель».
Он остановил машину за два дома до места. Джек Руби выгнал из клуба копов и шлюх. Те разбились по парам, расселись по машинам. Шлюхи погромыхивали ключами.
Джек закрыл клуб. Джек принялся чистить уши карандашом. Джек пинками выкинул на улицу кучку собачьего дерьма. Вошел обратно в клуб. Принялся разговаривать со своими собаками. Говорил он громко.
Было холодно. И ветрено. Повсюду были напоминания о вчерашнем кортеже: спичечные коробки, конфетти, таблички «Джек и Джеки».
Уорд припоздал. Может, он сейчас с «Арден».
Он ушел из номера Уорда. Он услышал, как звонит телефон. Уорд заставил его бежать. Он видел Уорда с Арден. Они его не видели. Он рассказал Уорду про то, что случилось в мотеле Зангетти.
Он сказал «Арден». Уорд запсиховал. Он предложил Уорду сходить к Руби. Уорд стал прятаться. Ну и к черту – по крайней мере на данный момент.
Лаяли Джековы псы. Джек сюсюкал с ними на идише. Раздался шум. Подъехала фэбээровская машина. Оттуда выбрался Уорд. Карманы его плаща оттопыривались.
Он подошел. И разгрузил карманы – там оказалось сущее наглядное пособие на тему, как стать жестким полицейским: кастет, веревка и «кнопарь».
– Да проходил мимо комнаты вещдоков. Меня никто не видел.
– А ты все предусмотрел.
Уорд рассовал свое добро обратно по карманам.
– А если он откажется?
Пит зажег сигарету:
– Мы порежем его и сделаем так, чтобы все подумали, что это налетчики.
Тявкнула собака. Уорд вздрогнул. Пит затянулся сигаретой. Кончик запламенел.
Они подошли. Уорд постучал. Пит изобразил тягучий выговор:
– Дже-эк! Эй, Дже-эк! Я, кажется, кошелек оставил…
Залаяли собаки. Дверь открылась. А вот и Джек. Он их увидел. И сказал: «О». И открыл рот. И так и остался стоять с открытым ртом.
Пит швырнул ему туда окурок. Джек закашлялся. Джек выплюнул его – весь мокрый.
Пит запер дверь. Уорд ухватил Джека. Пит дал ему тычка. Обыскал его. Извлек у него из-за пояса револьвер.
Уорд ударил Джека. Тот упал, скрючился и со свистом вдохнул воздух. Собаки разбежались. Собаки припали к земле, притаившись за подиумом. Уорд ухватил пистолет. Уорд вынул пять пуль.
Джек увидел пистолет. И то, что в нем осталась одна пуля. Уорд защелкнул барабан, повернул его и прицелился Джеку в голову.
И нажал на курок. Щелкнул спусковой механизм. Джек всхлипнул и шумно втянул воздух. Уорд повертел револьвер в пальцах. Снова нажал на курок. Голову Джека обдало жаром.
Пит сказал:
– Ты пристрелишь Освальда.
Джек всхлипнул, зажал уши и покачал головой. Пит ухватил его за пояс и потащил. Джек опрокидывал столы и стулья.
Подошел Уорд. Пит швырнул Джека на пол у подиума. Собаки тявкали и выли.
Пит направился к бару. Взял там бутылку бурбона «Шенли» и собачьи бисквиты.
Он швырнул угощение собакам. Те накинулись на него. Уорд жадно посмотрел на бутыль. Когда-то Уорд крепко попивал. Уорд недавно завязал. При виде спиртного Уорд совсем раскисал.
Они подтянули стулья. Джек всхлипывал и вытирал шнобель. Собаки жадно поедали бисквиты. Собаки бегали туда-сюда и смачно чавкали угощением. Собаки гадили прямо возле подиума.
Джек сел. Обхватил руками колени. Прислонился к перилам лесенки, ведущей на подиум. Пит нашел пустой бокал, сыпанул туда остатки колотого льда и налил «Шенли».
Джек уставился на свои туфли. Джек вцепился в звезду Давида, висевшую у него на цепочке. Пит сказал: «Лехаем!»
Джек поднял глаза. Пит помахал бокалом. Джек покачал головой. Уорд повертел в руках револьвер. Уорд взвел курок.
Джек схватил бокал. Рука его дрожала. Пит придержал ее. Джек выпил. Джек закашлялся и зафыркал. Джек сглотнул.
Уорд сказал:
– Ты все выходные твердил, что его надо бы пристрелить.
Пит сказал:
– Ну отсидишь ты максимум года полтора. А когда тебя выпустят, то и в честь тебя кортеж устроят.
Уорд сказал:
– Этот город будет принадлежать тебе.
Пит добавил:
– Он пристрелил того копа, Типпита. Да тебя зауважает все далласское полицейское управление!
Уорд сказал:
– И с этого момента закончатся все твои финансовые проблемы.
Пит сказал:
– Подумай об этом. Ты всю оставшуюся жизнь сможешь не платить налоги.
Джек сказал:
– Нет.
Джек замотал головой.
Уорд поиграл револьвером. Уорд снова крутанул барабан. Уорд приставил дуло к Джековой голове. И два раза нажал на курок. Раздались два сухих щелчка.
Джек всхлипнул. Джек принялся бормотать молитвы на идише.
Пит налил ему еще – на три пальца неразбавленного бурбона. Джек покачал головой. Пит ухватил его за горло и силой залил ему выпивку.
Джек проглотил. Джек закашлялся и зафыркал.
Пит сказал:
– Мы приведем клуб в порядок, и пусть за ним смотрит твоя сестра Ева.
Уорд добавил:
– А не согласишься – убьем всех твоих братьев и сестер.
Пит сказал:
– Она заработает на нем целое состояние. Прикинь, вся страна будет знать об этом клубе.
Уорд добавил:
– Или же спалим его дотла.
Пит сказал:
– Улавливаешь суть?
Уорд добавил:
– Выбор у тебя вот такой.
Пит сказал:
– Если откажешься – умрешь. Скажешь «да» – весь мир будет у тебя в кармане. Если завалишь задание – что ж, шалом, Джек – мы не любим неудачников. К сожалению, их семьи тоже.
Джек сказал:
– Нет.
Пит сказал:
– Найдем куда пристроить твоих собачек. Они будут очень рады, когда тебя выпустят.
Уорд сказал:
– Или убьем тебя.
Пит сказал:
– И с налогами больше проблем не будет.
Уорд сказал:
– Или умрут все, кого ты любишь.
Джек сказал:
– Нет.
Пит захрустел суставами пальцев. Уорд вынул из-за пояса дубинку, к которой с одного конца крепился чулок, набитый крупной дробью.
Джек поднялся. Пит снова толкнул его на пол. Джек потянулся за бутылкой. Пит вылил бурбон на пол. Правда, оставил себе на пару глотков.
Джек сказал:
– Нет. Нет, нет, нет, нет, нет.
Уорд ударил его мешочком с дробью – один раз по ребрам.
Джек сжался в комок. Джек поцеловал звезду Давида. Джек прикусил язык.
Уорд ухватил его за пояс, затолкал в кабинет и пинком захлопнул дверь.
Пит рассмеялся. Джек потерял туфлю и зажим для галстука. С Уорда слетели очки.
Послышались глухие удары. Джек вскрикнул. Крик поднял собак. Пит проглотил таблетку аспирина и запил остатками «Шенли». Псы залаяли. Поднялся шум.
Пит закрыл глаза. Поворочал шеей, пытаясь унять головную боль – ч-черт!
Он почуял запах дыма. Он открыл глаза. Из вентиляционного отверстия сочился дым. Летели хлопья пепла.
Арден.
Уорд обрабатывал Джека в одиночестве. И Пит знал почему. Делай, что мы тебе говорим, делай, что я тебе скажу, никому о НЕЙ не рассказывай. Он сжег бумаги Джека. Сжег упоминания об Арден КАКОЙ?
Джек кричал. Тявкали псы. Из вентиляции сочился дым.
Дверь резко отворилась. Оттуда вырвался клуб дыма. Вылетели хлопья сырого пепла. Кто-то открыл кран. Кто-то закричал.
Вышел Уорд. Чулок, привязанный к его дубинке, порвался. Из него сыпалась дробь. По рукояти стекала кровь. Он спотыкался. Он тер глаза. Он наступил на свои очки.
Вышел и сказал: «Он это сделает».
10.
(Даллас, 24 ноября 1963 года)
Похмелье.
Свет резал глаза. Шум работающего телевизора причинял боль. Немного помог «Алка-Зельцер».
Уэйн задремал и вспомнил вчерашнее.
Он выплеснул спиртное из бокала. Заряд бурбона ослепил Мура. Пит стал между ними. Пит рассмеялся, мать его.
Уэйн смотрел телевизор. Завтрак в номер запаздывал – как и всегда в этом отеле. Показывали какого-то копа. Коп говорил: скоро мы будем его перевозить. А пока освободите-ка дорогу.
Уиллис Боден так и не позвонил. Зато позвонил Бадди Фрич. У Бадди была новая информация. Бадди говорил с пограничной службой. Уэнделл Дерфи: все еще в бегах.
Уэйн сообщил свой план: у меня есть машина, я еду в Мак-Аллен и налаживаю контакт с тамошними пограничными постами.
Фрич сказал: «Тогда возьми с собой Мура. Если накроешь ниггера, лучше, если на твоей стороне будет техасский коп».
Уэйн заспорил. Уэйн едва не признался: мой план – чистейшей воды надувательство. Фрич сказал: «Убей его. Заработай эти чертовы деньги».
Фрич победил. Уэйн проиграл. Он медлил. Он смотрел телевизор. Он не стал звонить Муру.
Уэйн прихлебывал «Алка-Зельцер». Уэйн смотрел на копов в стетсоновских шляпах. Изображение на экране было нечетким.
Он шлепнул по ящику. Он защелкал кнопками. Картинка вроде устаканилась.
Вышел Освальд. На Освальде были наручники. Его сопровождали двое полицейских. Они прошли по коридору подвального этажа. Ответили на вопросы нескольких журналистов. Быстренько расчистили проход.
Выскочил какой-то человек. В темном костюме и фетровой шляпе. С вытянутой вперед правой рукой. Он подошел. Он прицелился. И выстрелил – практически в упор.
Уэйн заморгал. Уэйн увидел это – о, ч-черт!
Освальд согнулся вдвое. Освальд охнул.
Возня. Потасовка. Стрелявший – на полу. Ничком. Обезоруженный. Схваченный.
Погодите-ка. Я его, кажется…
Фигура. Профиль. Темные глаза. Животик.
Уэйн схватил телевизор. Уэйн потряс его. Картинка наконец приобрела четкость.
Камера задергалась, запрыгала и поехала вниз.
Толпа все росла. Кто-то закричал: «Джек!»
О нет. Говнюк Джек Руби – дешевый стрип-клуб, кучки собачьего дерьма и…
Изображение вновь запрыгало. Уэйн стукнул по антенне. По экрану пошли полосы.
И он принялся вспоминать.
Мур прижимает Джека. Джек свободно шляется по полицейскому участку. Джек знает Пита. Мур хоро-шо-о-о-о знает Пита. Отрезанный большой палец. Покушение на Кеннеди…
Картинка запрыгала. Телевизор издал странное шипение. В тот же момент зазвонил телефон – черт!
Уэйн выпрямился. Споткнулся. Схватил телефон. Рывком поднял трубку.
– Аллё, Тедроу слушает.
– Это Уиллис Боден. Помните, мы встречались?..
– Да, помню.
– Очень хорошо, потому что Уэнделл согласился на ваше предложение. Он не знает, зачем вам это надо, ну я и объяснил, что вы понравились моему псу.
Звук в телевизоре пропал. Джек шевелил губами. Копы обрабатывали его известным способом «хороший-плохой».
Боден спросил:
– Эй, где вы там?
– Здесь я.
– Хорошо. Тогда будьте на остановке № 10 в ста тридцати километрах к югу по шоссе I-35. Да, и Уэнделл еще интересовался, есть ли у вас деньги.
Джек Р. выглядел сущим карликом по сравнению с копами – большими мужчинами – метр девяносто с ботинками.
– Эй! Вы здесь?
– Передайте, что у меня есть шесть тысяч долларов.
– Эй, ни фига себе!
Уэйн повесил трубку. По телику везли на каталке Освальда – белого как простыня.
11.
(Даллас, 24 ноября 1963 года)
Он видел прямую трансляцию. Он настроил четвертый канал. Он прищурился, чтобы лучше видеть. Ибо наступил на свои очки в Джековом клубе.
Он сидел в своей комнате. Он смотрел шоу. Которое началось через час после его разговора с Ли Освальдом. Они сидели с ним. Они разговаривали.
Литтел ехал по шоссе I-35. Огни светофоров расплывались перед глазами. Он встал в «медленную» полосу и плелся, как все.
Вчера вечером звонила Арден. Освальд умер в Парклендском госпитале. Руби арестовали.
Освальд грыз ногти. Литтел снял с него наручники. Освальд потирал запястья.
Я – марксист. Я – «козел отпущения». Больше я ничего не скажу. Я – сторонник Фиделя. Я презираю Соединенные Штаты. Презираю их преступную кубинскую политику. Презираю беженцев. Презираю ЦРУ. «Юнайтед фрут» – мировое зло[33]33
В первой половине прошлого века компания «Юнайтед фрут» была крупнейшим в мире поставщиком тропических фруктов в Европу и США, контролировала огромные сельскохозяйственные площади в Вест-Индии и Латинской Америке. Руководству компании постоянно ставили в вину экономическую экспансию, вмешательство во внутренние дела «банановых республик» и попытки дипломатического давления на их правительства для получения новых концессий.
[Закрыть]. Операция в заливе Свиней – сущее безумие.
Литтел согласился. Освальд оживился. Освальд страстно желал узнать, что его ждет. Ему были позарез нужны друзья.
Тут-то Литтел и замялся. Освальду были позарез нужны друзья. И Гаев посредник это знал. Литтел замкнулся. Освальд это почувствовал. Угадал это по тону. И ответил тем же.
Немного достоверных фактов. С примесью полубезумной болтовни. Вы меня не любите – так я убью вас Правдой.
И вот Литтел ушел. Перед уходом он снова надел на него наручники. И крепко их сжал на прощание.
Светофоры расплывались перед глазами. Мелькали дорожные указатели. Скользили указатели съезда с магистрали. Вот и указатель со стрелкой «Грэндвью». Литтел подтянулся к правой стороне дороги и съехал с магистрали.
Он увидел вывеску «Шеврона». Увидел вывеску мотеля сети «Хо-Джо». Есть.
А то сооружение, что позади, и есть мотель, один этаж, длинный ряд комнат.
Он пересек подъездной путь. Он припарковался у вывески «Хо-Джо». Прошел вдоль ряда дверей. Прищурился. Нашел четырнадцатый номер. Ага – дверь открыта настежь. А на кровати Арден.
Литтел вошел. Литтел запер за собой дверь. Литтел наткнулся на телевизор. Телевизор не работал. Но был еще теплым. Он учуял запах сигарет.
Арден сказала:
– Присаживайся.
Литтел присел на кровать. Пружины со скрипом просели. Арден отодвинула ноги.
– Без очков ты совсем другой.
– Я их разбил.
Она собрала волосы на затылке. На ней было зеленое трикотажное платье с высоким воротником.
Литтел зажег лампу. Арден моргнула. Литтел поставил лампу на пол. Слепящий свет унялся.
– Куда ты дела свои вещи?
– Арендовала гараж-хранилище.
– Под своим именем?
– Не притворяйся. Я не такая дура, ты же знаешь.
Литтел откашлялся:
– Гляжу, ты смотрела телевизор.
– Как и вся страна, впрочем.
– Тебе известно больше, чем рядовому зрителю.
– У нас своя версия событий, у них – своя. Ты это хотел сказать?
– Теперь ты притворяешься.
Арден обхватила руками подушку.
– Как удалось его заставить, ума не приложу? Как можно заставить человека пойти на такой безумный поступок, да еще в прямом эфире?
– Начнем с того, что он уже был безумцем. А иногда ставки настолько высоки, что играют в твою пользу.
Арден покачала головой:
– Не надо подробностей.
Литтел покачал головой:
– Нам вовсе не нужно это обсуждать.
Арден улыбнулась:
– Мне вот интересно, зачем тебе столько хлопот из-за меня.
– А то ты не знаешь.
– Я могу попросить тебя сказать это вслух.
– И скажу. Если мы и дальше будем продолжать в том же духе.
– В том же духе? Значит, нам все-таки придется обговаривать какие-то условия?
Литтел кашлянул – сигаретный смрад и полные пепельницы.
– Проясни для меня кое-что. Тебе и раньше приходилось попадать в переделки и спасаться бегством – так?
Арден кивнула:
– В этом я спец.
– Это хорошо, потому что я хочу сделать тебя абсолютно другим человеком – в прямом смысле этого слова.
Арден закинула ногу на ногу:
– Так, значит, «в том же духе» предполагает разоблачение?
Литтел кивнул.
– Кое-какие вещи будем держать в тайне.
– Это очень важно. Не люблю лгать, когда в этом нет нужды.
– Я на несколько дней уеду в Вашингтон. А потом мне надо ехать в Вегас – закладывать, так сказать, фундамент одной сделки. Можем увидеться там.
Арден схватила сигареты. Пачка была пуста – и она швырнула ее на пол.
– Мы оба знаем, кто за этим стоит. И что все эти люди часто бывают в Вегасе.
– И я на них работаю. Это одна из причин, почему со мной ты в безопасности.
– В Эл-Эй я буду чувствовать себя в большей безопасности.
Литтел улыбнулся.
– Там живет мистер Хьюз. Мне придется подыскать дом или квартиру.
– Тогда увидимся там. В этих вопросах я тебе доверяю.
Литтел посмотрел на часы – час двадцать четыре. Литтел снял трубку телефона, стоявшего на тумбочке у кровати.
Арден кивнула. Литтел уволок аппарат в ванную. Шнур едва не лопнул от натяжения. Он запер дверь. Он набрал номер отеля «Адольфус». Его соединили.
Пит поднял трубку:
– Да?
– Это я.
– Ага. Поздравляю – ты объявляешься Белым Человеком Недели. В жизни не думал, что он это сделает.
– А что с Муром?
– Его надо убрать. Я прослежу за ним и все устрою.
Литтел повесил трубку. Литтел вернулся. Литтел пристроил телефон на кресле.
Он уселся на край кровати. Арден придвинулась ближе.
Арден попросила:
– Скажи это вслух.
Он прищурился. Перед ним запрыгали ее веснушки. Расплылась ее улыбка.
– Моя жизнь – сплошной дурной поступок. Должно же быть в ней и что-то хорошее?
– Это еще не все.
Литтел сказал:
– Ты нужна мне.
Арден погладила его по ноге.
12.
(Даллас, 24 ноября 1963 года)
Повторы.
Мужской большой палец. Пит и Мур. Убийца Джек и убийца Ли.
Уэйн ехал по шоссе I-35. Тогда-то и полезли видения. Шипело звуковое сопровождение.
Он звонит Муру. И говорит: «Надо увидеться. Мне тут стукнули, где скрывается Дерфи». Он откровенно врет. И опускает детали. Помехи на линии не позволяют ему нормально договорить. Мур расслышал только последнее слово. Мур говорит что-то вроде: «…повеселимся».
Автострада была унылой. Унылое серое щебеночно-асфальтовое покрытие, унылая безлюдность. По обочинам – утрамбованный песок. Песчаные равнины и чахлый кустарник. Да кости прерийных зайцев. Песок скользил и по автостраде.
Звуковое сопровождение оказалось полным дерьмом. Он запорол звонок. Шоу Джека и Ли ему совсем не понравилось.
Выпрыгнул заяц. Выскочил на дорогу. Успешно проскочил прямо между колесами его машины. Подул ветер. Ветер вынес на дорогу клубки перекати-поля да клочья вощеной бумаги. А вот и знак: остановка № 10.
Уэйн подъехал. Уэйн ме-е-е-едленно обозрел парковку.
Посыпанная гравием площадка. Машин нет. На придорожном песке – следы шин. Песчаные равнины. Песчаные наносы. Клубки перекати-поля по пояс высотой. Отли-и-ичное прикрытие.
Мужской сортир. Женский сортир. Две крытые черепицей будочки и узенький проход между ними. Кабинки выходили на песчаные дюны. Песчаные дюны уходили вдаль. Ветер перегонял песок по дороге.
Уэйн припарковался. Боден сказал: ровно в три. Муру он велел встретиться с ним в четыре. Сейчас было без десяти три.
Он достал пистолет. Открыл бардачок и извлек деньги – те самые шесть тысяч.
Выбрался из машины. Заглянул в мужской туалет. Проверил кабинки, выставив вперед пистолет. Ветер гонял целлофановую упаковку.
Затем он вошел в дамскую уборную. Пустые кабинки, грязные раковины, насекомые в луже лизола.
Он выбрался оттуда. Он вжался в стену. Он обернулся. Хреново – Уэнделл Дерфи уже тут.
В ярких сутенерских шмотках. С убранными под сетку волосами. С причесоном из выпрямленных химией кудрей, какие любят моднявые ниггеры. И при оружии – бабском автоматическом пистолетике.
Дерфи стоял у стены. Дерфи уворачивался от туч гонимого ветром песка. Который напрочь испортил его моднявый причесон. Он увидел Уэйна. Он сказал: «Ага».
Уэйн двинулся на него. Дерфи поднял руки. Уэйн медленно приближался. В туфли ему набился песок.
Дерфи спросил:
– Зачем ты это делаешь для меня?
Уэйн схватил его пистолет. Уэйн вытащил обойму. Уэйн сунул пистолет за пояс – дулом вперед.
Ветер разметал сваленные в кучу кусты перекати-поля. Из-под них показался автомобиль Дерфи – «мерс» пятьдесят первого года. Он был засыпан песком. Увяз в нем по самые ступицы.
Уэйн сказал:
– Не разговаривай со мной. Я не хочу тебя знать.
Дерфи сказал:
– Мне, по ходу, тягач понадобится.
Уэйн услышал, как захрустел гравий – там, на парковке. Дерфи завозился со своей сеткой для волос. Дерфи ни хрена не услышал.
– Уиллис сказал, у тебя есть деньги.
Захрустел гравий – под колесами – Дерфи снова ни хрена не услышал.
– Сейчас принесу. Жди здесь.
– Черт, я никуда без них не пойду. Ты, блин, как Санта-Клаус какой.
Уэйн убрал свою пушку в кобуру. Уэйн направился к парковке. Уэйн увидел Муров «четыреста девятый». Повыше его машины. С ревущим вхолостую мотором. Раскачивается на новеньких амортизаторах. А вот и сам Мур. В машине. Жует «Ред мэн».
Уэйн остановился. Его член дернулся. И исторг капельку мочи.
Он кое-что увидел. Пятно – далеко на шоссе – мираж… или автомобиль?
Он удержался на ногах. Весь трясясь, подошел к машине. Прислонился к ней.
Мур опустил окно:
– Привет, пацан. Что нового интересного расскажешь?
Уэйн подвинулся поближе. Уэйн оперся о крышу.
– Его здесь нет. Тот парень наколол меня.
Мур выплюнул табачную жвачку. Мур попал Уэйну прямо на туфли.
– Тогда почему же ты сказал мне «в четыре», раз ты уже здесь?
Уэйн пожал плечами. Какая разница? И вообще, ты меня уже достал.
Мур достал нож и поковырялся им в зубах. Выковырнул жир от свиной котлеты. И снова сплюнул, на сей раз оросив рубашку Уэйна.
– Он где-то тут. Я полчаса назад наводил справки. Так что давай-ка шевели поршнями и пристрели его.
Уэйн снова увидел мучившие его утром картины – ме-е-е-едленный повтор.
– Ты знаком с Джеком Руби.
Мур поковырялся в зубах, постучал лезвием по приборной панели.
– И что? Джека тут все знают.
Уэйн налег грудью на окно:
– А Бауэрса? Который видел, как Кеннеди…
Мур замахнулся ножом. Мур нанес удар и зацепил рубаху Уэйна. Мур ухватил Уэйна за галстук. Они треснулись лбами. Мур снова замахнулся, но ударился рукой о край двери.
Уэйн высвободил голову. Достал пистолет и выстрелил Муру в голову. Отдача…
Его отбросило назад. Он налетел на собственную машину. Подобрался и как следует прицелился. И выстрелил Муру в голову, в шею; превратил его лицо и подбородок в кровавое месиво.
Он содрал обивку с сидений. Раскурочил приборную панель. Вышиб окна. Стоял грохот. Грохотало эхо. Оно перекрывало даже порывы ветра.
Уэйн застыл. «Четыреста девятый» аж подпрыгивал на своих новехоньких амортизаторах.
Дерфи бросился прочь. Дерфи споткнулся и шлепнулся плашмя. Уэйн замер. Пятнышко на шоссе I-35 все росло – твою мать, это и вправду машина.
Машина приблизилась. Машина въехала на автостоянку. Притормозила у тачки Мура. Взметнув волны песка. Подняв в воздух клубки перекати-поля. Зашуршав гравием.
Из машины выбрался Пит. С поднятыми руками.
Уэйн прицелился и нажал на курок. Раздался сухой щелчок – у тебя кончились патроны – ты в жопе, чувак.
Дерфи тупо смотрел на него. Дерфи попытался бежать. Поднялся и шлепнулся снова. Пит направился к Уэйну. Уэйн отшвырнул свой пистолет и достал пушку Дерфи. Сунул обойму обратно.
Он сделал неловкое движение. Пушка упала на землю. Пит подобрал ее. И сказал: «Убей его».
Уэйн посмотрел на Дерфи. Дерфи смотрел на Уэйна. Уэйн посмотрел на Пита. Пит отдал ему пистолет. Уэйн снял пистолет с предохранителя.
Дерфи поднялся. Ноги не слушались его. Он шлепнулся на задницу.
Пит прислонился к «шеви» Мура. Сунул руку в салон и извлек ключ зажигания. Уэйн наклонился к своему автомобилю. Достал шесть тысяч. Сплюнул набившийся в рот песок и мелкие камешки.
Уэйн направился к Дерфи. Дерфи всхлипывал и смотрел на руки Уэйна. Он видел пушку в одной руке и мешок с деньгами в другой.
Уэйн бросил мешок. Дерфи схватил его. Дерфи смог совладать с ногами и побежал.
Уэйн рухнул на колени. Уэйн исторг свой завтрак. Уэйн почувствовал противный вкус полупереваренного гамбургера и песка.
Дерфи бежал. Спотыкался о песчаные наносы. Вот он уже возле своего «мерса». Взревел мотор. Машина понеслась, взрывая кучи песка и подпрыгивая на них. Он домчался до парковки. Выехал на шоссе и рванул на юг.
Пит подошел. Уэйн вытирал лицо. Уэйн размазал кровь Мейнарда Мура.
Пит сказал:
– Хорошее место ты выбрал. И уик-энд подходящий.
Уэйн рухнул на колени и выронил пушку. Пит подхватил ее.
– В паре километров отсюда есть отстойник для нефтяных отходов. Можешь бросить тело туда.
Уэйн выпрямился. Пит поддержал его. Пит сказал:
– Может, и увидимся в Вегасе.
