Текст книги "Холодные шесть тысяч"
Автор книги: Джеймс Эллрой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 45 страниц)
107.
(Мехико, 26 марта 1968 года)
Это походило на детскую игру «Покажи и назови».
Все собрались в гостиной на вилле Сэма – коктейли с зонтиками, все дела. Обслуживал их дворецкий. Ни минуты покоя – то бутерброд подай, то джин с водой и сахаром.
Литтел показывал графики и диаграммы, прикрепленные к мольберту. Сэм и Мо смотрели на графики, Карлос вертел в пальцах коктейльный зонтик, Санто и Джонни зевали.
Литтел ткнул указкой:
– Мы получаем свою цену. Мистер Хьюз купит свои отели уже к концу этого года.
Сэм зевнул. Мо потянулся. Карлос откусил от своей кесадильи и принялся жевать.
Литтел продолжал:
– В Рино есть одна мусороперерабатывающая контора, так вот ее бы захватить первой. С профсоюзом тамошние не связаны – тем лучше для нас. С учетом всего вышесказанного мы укладываемся в график во всех сферах, кроме одной.
Мо рассмеялся:
– В этом весь Уорд. Вступление затягивается – а как до главного, так и замолкает.
Сэм сказал:
– Да, Уорд подразнить любит.
Санто сказал:
– Ну, не зря ж он в семинарии учился. А там их этому учат – демагогию разводить.
Литтел улыбнулся:
– Мистер Хьюз настаивает, чтобы мы насаждали в его отелях политику так называемой «седации» негров. Он знает, что это практически неосуществимо, но отступать не собирается.
Мо сказал:
– Да, черножопым бы седация не помешала. А то от них сплошная социальная нестабильность.
Сэм подхватил:
– После успокоительного особо не понасилуешь и не пограбишь.
Карлос возразил:
– Седация ваша – вчерашний день. Мы решили прикрыть Питову лавочку.
Литтел откашлялся:
– Но почему? Я думал, бизнес вполне доходный.
Сэм посмотрел на Карлоса. Тот покачал головой:
– Ну и что с того? Мы получили все, что хотели, и теперь прикрываем лавочку.
Они переглянулись: Джонни посмотрел на Санто, Санто посмотрел на Сэма.
Сэм прокашлялся:
– У нас есть прикрытие в Коста-Рике, в Никарагуа, в Панаме и Доминиканской Республике. Парням, которым я дал на лапу, много объяснять не потребуется.
Санто кашлянул:
– Американский доллар понимается без перевода. Говоришь «игра в казино», и всем все сразу становится ясно.
Джонни кашлянул:
– Зеленой бумажкой можно купить и правых и левых.
Санто поддакнул:
– Спасибо нашему бородатому приятелю.
Мо посмотрел на Санто, и Сэм тоже. Санто пробормотал: «Черт». Собравшиеся притихли и вновь принялись за коктейли и закуски.
Литтел зашуршал бумажками с графиками и диаграммами, размышляя об обмолвке Санто.
Они обманули Пита. Что-то связанное с Кубой – неясно только, что именно. Оружие шло Кастро, а не «левым» повстанцам? Очень вероятно. Они подкупали повстанцев – то самое «влияние», – и Пит стал куда менее «полезным». Может быть, вероятно, скорее всего.
Я ничего не скажу Питу, и они это знают – они мне доверяют, ибо они владеют мной.
Сэм прокашлялся и сделал знак дворецкому. Тот быстренько улетучился.
Карлос сказал:
– Мы все еще не сбрасываем со счетов вероятность того, что Джонсон решит баллотироваться на второй срок, но на девяносто девять процентов убеждены, что на выборы пойдет Никсон.
Санто сказал:
– Никсон – наш человек.
Сэм сказал:
– Джонсону уже не удастся пересмотреть политику Минюста. А вот новому президенту это вполне под силу.
Джонни добавил:
– А Хамфри слишком лоялен к черножопым. Что-то не представляю, чтобы он или Джонсон решили вдруг помиловать Джимми.
Санто резюмировал:
– Короче, мы ставим на Никсона. Больше чем уверен, что он таки будет баллотироваться.
Карлос сказал:
– В конце июня ты с ним встретишься, Уорд. А потом и уйдешь в отставку.
Санто улыбнулся:
– И кое-кто еще.
Сэм кивнул:
– Ага, ведь у нас в почте есть одна ма-а-а-аленькая коробочка.
Они снова переглянулись: Калос, Санто, Мо и Сэм. Санто покраснел. Сэм сказал: «Блин».
Самолет стремительно набирал высоту. «Эр Мехико» – прямой рейс из Вегаса.
Саммит набирал обороты. Мафия одобрила его планы – никаких возражений, никаких споров. Мафиози странно «оговаривались». Ему от этих дурачеств ни жарко ни холодно – а вот Питу…
Бизнес они решили прикрыть. Что намекало: у Пита проблемы. Пит явно злится. Вероятнее всего, ни на Кубу, ни во Вьетнам он уже не мотается.
Лайнер зашел на посадку. Литтел увидел белые облака, а по краям – островки грязно-серых туч.
Прошлым вечером он звонил Дженис. Они долго говорили. Дженис была смертельно напугана. Недавно она ходила к врачу, и тот велел ей сдать анализы. И сказал, что у нее – серьезные изменения в состоянии внутренних органов. И что ей давно пора было лечиться. Когда у нее что-то болело, она думала, что это из-за побоев Уэйна-старшего, – и не обращала внимания. Между тем положение было очень серьезным. У нее подозревали злокачественную опухоль.
Голос у нее был напуганный. Скоро она справилась с собой, но продолжала ныть: я еще так молода, неужели, да не может быть. Он успокаивал ее как мог. Пожелав подруге спокойной ночи, долго молился за нее, перебирая четки.
Самолет выровнялся. Литтел закрыл глаза и стал думать о Бобби.
Бобби объявил о выдвижении своей кандидатуры на пост президента. Девять дней назад, на пресс-конференции. Бобби сказал: я хочу быть избранным. Бобби обозначил предвыборную программу. Закончить войну. Работать во имя мира. Искоренять нищету. Реформы и мирные соглашения. О мафии – ни слова.
Благоразумный Бобби. Мудрый Бобби. Трезвый политик.
На прошлой неделе звонила Барби. Она видела по телевизору Бобби – он объявлял о своем выдвижении. Однажды она встречалась с ним – весной шестьдесят второго. Тогда Питер Лоуфорд устроил вечеринку. Они немного пообщались. Тогда Бобби ей понравился – теперь она им восхищалась. Утверждала, что Бобби запросто надерет задницу Дику Никсону, и предсказывала ему быструю и легкую победу.
Мимо прошла стюардесса, катившая тележку с закусками. Литтел взял содовой и газету «Лос-Анджелес таймс». Сложил вдвое и пробежался по первой странице. В заголовках – сплошной Вьетнам.
Он перевернул страницу. Колонки и столбцы запрыгали перед глазами. «Марш бедноты», «перспективное проектирование», «движущая сила». И фотография. Спокойный Бобби Кеннеди, снятый на фоне поля для гольфа. На заднем плане – какие-то бунгало и роскошества. Очень знакомые места.
Литтел, сощурившись, присмотрелся. Стойте – что это…
Он увидел мостки и дверь. На ней стоял номер – 301. Дверь вела в бунгало. В котором якобы «собирались мафиози». Так ему сказал Дуайт Холли.
Литтел уронил газету. Мысли путались и наскакивали одна на другую. Улыбки боссов, их оговорки, «ма-а-а-а-ленькая коробочка».
108.
(Лос-Анджелес, 30 марта 1968 года)
Набор для убийства.
Четыре шприца, заполненных готовым раствором героина и новокаина. «Магнум» сорок четвертого калибра, глушитель, рулон изоленты, большой бумажный пакет и упаковка ароматизированных влажных салфеток.
Вот мы и на месте. На пересечении Пятой и Стэнфорд. Трущобы, где живут бомжи и опустившиеся алкоголики.
Уэйн медлил, наблюдая за заброшенной гостиницей и покачивая пакетом. Он стоял возле банка крови, рядом с переговаривавшимися бродягами. Медсестры выстраивали доноров в очередь.
Он здесь. В отеле «Хилц», в номере 402, на четвертом этаже.
Уэйн наблюдал за парадной дверью. Наслаждался моментом и тянул время.
Он ездил на юг, к Бобу. И обнаружил, что бункер и хата Боба опустели. Вроде как их обнаружили. Вроде как полиция штата. У Боба были влиятельные друзья в некоем федеральном ведомстве. Так что в его обиталище побывали не самые дальновидные полицейские.
После этого Уэйн прилетел в Вегас и зашел в «Пещеру» проверить, не звонил ли ему кто. Обнаружил, что звонил Пит – он был в Спарте. И Сонни.
Сперва он перезвонил Питу – но там не брали трубку. Тогда он стал звонить Сонни. Нашел его в возбужденном состоянии. Оказалось, приятель Сонни видел Уэнделла. Тот придумал себе псевдоним – теперь он Абдалла Икс.
БАМ!
Стояла теплынь – двадцать семь градусов в полдень. Народу было – не протолкнуться: пьянчужки, безногие на тележках и нарумяненные трансвеститы.
Они толкали Уэйна, но тот ничего не чувствовал, так был поглощен своими мыслями. Лишь ощущал, как покрывается мурашками, как гудят ноги и стынет кровь в жилах.
И он вошел внутрь. Какой-то алкаш рухнул прямо ему под ноги – Уэйн едва успел увернуться. Поднялся на этаж и чуть не свалился сам. Еле удержался на ногах.
Вот она – лестничная площадка перед четвертым этажом. Он увидел проход и деревянные встроенные двери. Номер 400. Номер 401. Вот он – номер 402. Уэйн коснулся ручки. Повернул ее. Дверь отворилась.
Он дома. Освещен со спины. Света из окна вполне хватало. Уэнделл сидел на стуле с прямой спинкой, держа в руках стакан дешевого вина.
Уэйн вошел в номер и закрыл за собой дверь. Его едва не стошнило. Уэнделл увидел его, сощурился и пьяно осклабился.
– Где-то я тебя видел.
Уэйн не шевелился.
Уэнделл сказал:
– Напомни, ась?
Уэйн ответил:
– Даллас.
Его опять едва не стошнило.
Уэнделл глотал вино. Выглядел он паршиво – на руках следы от инъекций и «дорожки».
– Хорошо. Наверное, ты из обездоленных мужей. Я сделал парочку таких, как ты, вдовцами, так что круг, типа, сужается.
Уэйн окинул взглядом помещение. Увидел пустые бутылки и учуял запах блевотины.
– Дело было в конце недели. Припоминаешь? Как раз президента убили.
Уэйн сделал пару шагов и наподдал ногой, попав по стулу и сбив бутыль. Уэнделл шлепнулся на пол. И исторг вино и пену. Уэйн наступил ему на шею, пригвоздив к земле всем своим весом, и стал рыться в пакете.
Подхватил шприц. Уэнделл рванулся. Тогда Уэйн вкатил ему дозу в шею. Уэнделл задрожал, перестал дергаться, словил приход.
Уэйн отшвырнул шприц и достал второй. На сей раз дозу вколол в руки. Уэнделл напрягся, расслабился и обдолбанно ухмыльнулся.
И этот шприц полетел в угол. Третья доза пошла в бедра. Уэнделл дернулся и затих.
Готово. Теперь четвертый – в колени. Уэнделл осклабился до ушей. Уэнделл забалдел и откинулся.
Уэйн бросил шприц и достал из сумки изоленту. Оторвав уголок, замотал Уэнделлу рот. Сделал три плотных кольца и затянул петлю на шее жертвы.
После чего отбросил изоленту, достал «магнум» и взвел курок. Навертел на дуло глушитель и низко наклонился. Глаза Уэнделла закатились.
Уэйн схватил его правую руку и отстрелил все пальцы, включая большой. Уэнделл задергался. Но белый порошок его удержал. Глаза еще больше закатились.
Уэйн выбросил гильзы и перезарядил «магнум». Снова взвел курок. Уэнделла стошнило. Из ноздрей его хлынула пена. Он наложил в штаны.
Уэйн наклонился и тщательно прицелился. И отстрелил ему ноги в коленях. Брызнула кровь, и во все стороны разлетелись осколки кости. Уэйн достал из пакета салфетки.
Культи Уэнделла дернулись. Уэйн уселся на стул и стал ждать, пока тот истечет кровью.
Рейс у него был поздний. Он почти не помнил его – всю дорогу от Эл-Эй до Вегаса он дремал. И чуял запахи-призраки. Порох и кровь. Дешевое вино. Жженые волокна глушителя.
Самолет приземлился. Он вышел. И снова призрачные запахи. Горелая кость и блевотина. И ароматизированные влажные салфетки.
Он прошел по аэропорту Маккарран, нашел телефонную будку, связался с оператором и попросил набрать Спарту.
Восемь гудков. Никто не ответил. Ни Барби, ни Пита не было дома.
Тогда он вышел из будки и свернул к стоянке такси. К нему подошли двое и окружили его, постепенно приближаясь, – так два копа блокируют задерживаемого. Один – Дуайт Холли, второй – смуглый тип, кажется Фред Оташ.
Фред-вымогатель – что-то он схуднул – тощий как скелет.
Схватили его и потащили. Он мгновенно обмяк и ничего не чувствовал. И тут увидел две припаркованные рядышком машины: седан федералов и «кадиллак» своего папаши.
Между автомобилей они остановились. Его обыскали и отпустили. Он споткнулся и едва не упал. И снова почуял запах, которого не было, – запах мертвого Уэнделла.
Холли сказал:
– За Дерфи придется заплатить.
Оташ добавил:
– Это мы надоумили того ниггера, который стукнул Сонни.
Холли сказал:
– У меня есть образцы твоих отпечатков. Откажешься – я отправлю криминалиста, и он снимет их в комнате Дерфи.
Уэйн посмотрел на них, увидел их лица и все понял. Уэйн-старший, его речи и «перехваченная корреспонденция с угрозами».
Уэйн спросил:
– Кого?
Холли ответил:
– Мартина Лютера Кинга.
109.
(Спарта, 31 марта 1968 года)
Новости по телевизору:
Линдон Джонсон снимает свою кандидатуру. Война окончательно подорвала его политическую репутацию, поэтому на второй срок он баллотироваться не станет. То есть противником Бобби станет Хамфри. По-видимому, гонка предстоит нешуточная.
Барби смотрела новости, а Пит – на Барби. Ей нравился Бобби. В Доме стояла холодрыга – сестра Барби, страшная скареда, экономила на отоплении.
Он прилетел в Спарту из Сайгона. Барби его встретила прохладно и всю дорогу бранила за то, что он нарушил договоренность.
Барби принялась переключать каналы. Передавали новости из Вьетнама и сообщения о забастовках в Мемфисе. Шестьдесят пострадавших, ущерб от грабежей, один чернокожий ребенок погиб. Туда прибыл сумасшедший Кинг. И пообещал: скоро будет еще одна забастовка, еще один «марш бедноты».
Барби смотрела новости. Пит смотрел на Барби. Она была в восторге. Пит жевал резинку – повинуясь велению жены не курить в помещении. Совал в рот по две палочки сразу и переживал.
Он звонил на хату Бобу – гудки показались ему какими-то странными. Вроде бы их разъединили – или сам Боб сбросил. Тогда он позвонил в «Пещеру» и оставил Уэйну сообщение. Тот не перезвонил. Тогда он перепугался, забил на идею рассказать все Уэйну и купил билет до Спарты.
Барби переключала каналы. Там Бобби, сям сумасшедший Кинг. Пит встал, заслонил собой экран и выключил телевизор. Барби выругалась.
Пит сунул в рот палочку жевательной резинки:
– Послушай меня. Кое-что из того, что я скажу, тебе понравится.
Барби улыбнулась:
– Собираешься навешать мне лапши на уши. Я уже вижу.
– Понравится тебе вот что. Мафия хочет прикрыть нарколавочку. Ну а мне ничего не остается, как послушаться их.
Она покачала головой:
– Если бы это было все, ты бы улыбался.
– Ты права. Есть еще кое-что…
– Я знаю, что есть. И это не самое приятное, что ты собирался сказать. Выкладывай.
Пит судорожно сглотнул и чуть не подавился жвачкой.
– Кое-что пошло не так. Мне надо будет подобрать Уэйна в Вегасе и еще раз смотаться на Кубу. И чтобы ты где-нибудь спряталась, пока все не закончится и я не заключу еще какую-нибудь сделку с мафией.
Барби сказала: нет.
Бум – вопрос закрыт – р-р-раз, и всё.
Пит сглотнул:
– Я продам такси и отель, и мы с тобой куда-нибудь переедем.
Барби сказала: нет.
Ни тебе барабанной дроби, ни торжественной паузы, ни изменений в тоне.
Пит сглотнул:
– Я могу все уладить. Да, риск есть, но, если бы не было вероятности, что боссы мне поверят, я бы не брался.
Но Барби была непреклонна.
Ни фанфар, ничего – просто одно слово: нет.
Пит сглотнул и закашлялся, подавившись жвачкой.
– Если я сейчас не займусь этим, то пойдут слухи. И плохие парни подумают: ага, он все знает и ничего не делает. Еще решат, что я слабак, – а это может навредить нам впоследствии.
Барби сказала:
– Нет. Что бы это ни было, это бред – и ты сам прекрасно знаешь об этом.
Ни просьб, ни упреков – я тебя знаю – вот и все. Слез тоже не было – они будут позже – ее глаза уже наполнились влагой.
Пит сказал:
– Вернусь, когда все будет кончено.
Чартерный перелет из Ла-Кросса в Вегас. Гуляки на борту, прокуренный салон и тесные кресла.
Гуляки оказались сотрудниками страховой компании и сектантами в придачу. Пили, менялись шляпами и непристойно шутили.
Пит пытался заснуть, но не мог не думать об ЭТОМ.
Он позвонил Стэнтону – издалека позвонил – из Сайгона в Бей-Сент-Луис. И заговорил о поездке на Кубу. Сказал: возьмите меня с собой – я хочу попрощаться.
Стэнтон согласился.
И Пит остался в Сайгоне. Заметал следы. Купил оружие и починил окно, которое разбил, чтобы пробраться на склад. Работал втайне от всех. Вставил стекла, заново приварил решетки. Позвонил Меспледу и пообещал: я справлюсь, я сам нарушу правила нарушителей.
Купил три пушки: «вальтер» и две «беретты». И три глушителя. А также три приспособления, чтобы крепить оружие к поясу брюк изнутри.
Трофеи. Добыча. Тачки, меха, антиквариат. Который доказывает, что все это – БОЛЬШАЯ ЛОЖЬ.
Летели неровно, то и дело попадая в зоны низкого атмосферного давления. Гуляки хохотали, лапали стюардесс и молились.
Воинственные призывы. Мы не можем просто так взять и уйти. И оставить Азию азиатам. Не имеем права выглядеть слабаками.
Пит закрыл глаза и услышал гуляк. И увидел: Бетти Мак – пришла к нему в двенадцатимиллионный раз. И Чак – фанат тисков. А вот Барби – говорит «нет», а в глазах ее стоят слезы.
Мы держимся. Покажем этим вьетконговцам, кто тут главный. А заодно и всяким пацифистам, мать их так и растак.
И все в таком духе. Со стереофоническим, мать его, эффектом. Он попытался заснуть – не вышло. И тогда он стал бороться с чувством морального и физического опустошения. И в голову ему пришла мысль.
К черту все. Вот прямо сейчас он бросит думать о том, что кто-то там нарушил какой-то кодекс.
Самолет приземлился. Пит выбрался и побрел к стойке авиакомпании «Эр Мидуэст».
Купил билет – потратился на первый класс до Милуоки, откуда ему предстояло лететь в Спарту. Получается, два билета в один конец.
До первого вылета оставалось четыре часа. Пит отправился в зал ожидания и сбросил на пол сумку с оружием. Растянувшись на четырех сиденьях, мгновенно провалился в сон. Было мягко и темно. Он укрылся газетами, как простынями.
Открыв глаза, он увидел лампы на потолке и Уорда Литтела. В руках у последнего был его билет – он заметил торчащий утолок.
– Ты собирался домой. Барби это понравится.
Пит сел, рассыпав газеты.
– Господи, ты меня напугал.
Уорд протер очки.
– Звонила Барби. Сказала, что ты уехал на юг выполнять какое-то безумное задание, и попросила остановить тебя.
Пит зевнул:
– И?
– И я кое-что прикинул и позвонил Карлосу.
Пит закурил. Было 6:10. Его самолет в семь.
– Не молчи. Я хочу понять, куда ты клонишь.
Уорд откашлялся:
– Кое-что мне объяснил Карлос, а кое-что я сам…
– Господи, просто скажи…
– Карлос прикрывает ваш бизнес. Который, собственно, был частью хитроумного плана по переброске оружия Кастро, чтобы тот переправлял его повстанцам в Центральной Америке. Все это часть плана по обустройству казино за границей.
Ага – пазл сложился. Стэнтон и Карлос, афера с оружием, вот она – БОЛЬШАЯ ЛОЖЬ.
– Это было неправдой, Уорд. Все это.
– Знаю.
– Боб Релье. Что…
– Он забросил своих клановцев и занялся другой операцией. С ним работает Уэйн, и Карлос сказал: это все, что я знаю.
Пит выхватил у него билет. Уорд отобрал его обратно.
– Ты летал в Сайгон. Там ты кое-что понял. Это я узнал со слов Барби.
Пит схватил сумку. Пушки лязгнули.
– Не заставляй меня ждать. Ты говорил с Барби, говорил с Карлосом, а потом нашел меня. Начнем с этого.
Уорд поправил очки:
– Карлос узнал, что Стэнтон, Гери и Элорд утаивают часть его доли прибыли. Вот он и хочет, чтобы ты убрал их вместе с кубинскими связными. Если ты сделаешь это, а также окажешь еще одну маленькую услугу, можешь быть свободен.
Раздался голос из динамика: пассажиры рейса номер сорок девять до Милуоки, бла-бла…
– Думаешь, он сдержит слово?
– Да. Они хотят покончить с этой историей и заняться другими насущными делами.
Пит заглянул в гейт. Экипаж уже на месте, кто-то катит багажные тележки.
– Позвони Барби. Скажи, что я чуть не вернулся.
Уорд кивнул и смял билет.
– Еще одно.
– Что там?
– Карлос хочет, чтобы ты снял с них скальпы.
110.
(Мемфис, 3 апреля 1968 года)
Красный Кролик скоро станет Мертвым Кроликом.
Уэйн подъехал к тротуару, припарковался и стал наблюдать за мотелем «Нью ребел».
К мотелю подкатил «мустанг». Оттуда выбрался стрелок. К нему подошел Фред О. Он совсем отощал – чтобы изменить внешность, ему пришлось голодать. Джим Рей тоже худющий – этот от кристаллического метамфетамина.
Они смеялись и в шутку подталкивали друг друга. Фред О. вручил Джимми коробку – в которой явно содержалось нечто длинное и громоздкое. Винтовка калибра 30.06. С оптическим прицелом, переделанная для стрельбы пулями с мягким наконечником – они так деформируются при выстреле, что баллистическая экспертиза представляется весьма затруднительным делом.
У Джимми была винтовка, у Боба – такая же, и у Фреда – номер три. Из этой третьей был произведен один испытательный выстрел, на ней были отпечатки пальцев Джимми.
День икс – уже завтра. Джимми может выстрелить, а может и зассать. На этот случай есть Боб – запасной стрелок. Руководил Джимми Фред О. Он утверждал: мой подопечный будет стрелять. Он был уверен в этом.
План заключался в следующем. На месте имелась дешевая гостиничка. Жили там по преимуществу пьянчуги. Зато располагалась она прямо напротив мотеля «Лоррейн», в котором квартировал Кинг. В его номере, 306, имелся балкон. А в дешевых меблирашках – свободная комната. Которую снял Фред О., для пущей уверенности заплатив за неделю вперед.
Он сделал вид, что «заселился». «Съедет» он завтра, а на его место заселится Джимми. В ту самую комнату, рядом с общей ванной. Может, выстрелит. Может, зассыт – тогда выстрелит Боб.
Возле захудалой гостинички – купа деревьев и кусты. Словом, прикрытие. Ведь окна гостинички выходят на Главную улицу, а «Лоррейна» – на Малберри.
Джимми стреляет и уходит – далеко от Малберри. Вытирает винтовку и бросает ее у дверей. Прячущийся в это время поблизости Фред О. забирает винтовку, а вместо нее подбрасывает другую – с отпечатками Джимми.
Джимми скрывается на хате, где его ждет Уэйн. Дешевая меблированная квартира, а там – пустые бутылки, пакетики из-под зелья и использованные иглы. Следы порошка, причиндалы для приготовления и приличная доза кристаллического метамфетамина.
И предсмертная записка, подделанная Фредом Оташем.
Я – торчок. Я убил Ниггерского Короля. Теперь мне страшно. Я сбежал из Джефф-сити и отказываюсь возвращаться обратно. Я – герой. Я – мученик. Эй, мир, получил?
Уэйн выжидает, а потом вкалывает Джимми дозу и стреляет в него. Джимми умирает, не успев выйти из прихода. Паника. Самоубийство. Классический убийца-одиночка – застрелился в метамфетаминовом дурмане.
Уэйн не сводил глаз с мотеля. Фред О. стоял снаружи, а Джимми вошел внутрь. Фредди заметил Уэйна и подмигнул. Тот подмигнул в ответ, завел мотор и поехал к мотелю «Лоррейн».
Припарковавшись совсем рядом с мотелем, он принялся рассматривать стоянку и балкон, гостиницу, зелень вокруг и улицы. Деревья и кустарники оказались достаточно густыми и прилегали к бетонной стене. На Главную улицу вела узенькая тропинка. Они спрячутся в густой зелени. Или станут стрелять, или нет. Они выберутся на Главную улицу.
Уэйн наблюдал за мотелем. Там болтали, стоя на балконе, чернокожие люди.
Копов в поле зрения не обнаруживалось – тут Дуайт Холли был прав. Он настроил радио на полицейскую частоту. Мемфис лихорадило. Акции и марши протеста – чрезвычайная ситуация – вся полиция на ушах. А в планах – эскалация общественного недовольства. В том числе – еще один марш, запланированный на пятое апреля.
К тому времени он будет мертв. Мемфис взорвется. Уэйн знал это. Джимми будет стрелять. Так сказал Фред. А Фред был уверен.
У Джимми совсем поехала крыша. Он учился гипнозу, посещал курсы барменов и кололся метамфетамином. А также покупал журналы с порнокартинками. Ширялся и смотрел порнушку. Вдобавок он вступил в Общество друзей Родезии и искал женщин по объявлениям в газете. И сделал пластическую операцию по изменению формы носа.
Джимми выслеживал доктора Кинга в Эл-Эй 16–17 марта. За ним наблюдал Фред О. Еще тогда Фред знал, что Джимми непременно будет стрелять. Сам же он маскировался под «Рауля».
Дуайт получил наводку – ему прислал записку с нарочным информатор из ФБР. Красный Кролик едет в Мемфис. Будет там 28 мая. Организует забастовку мусорщиков.
Уэйна Дуайт завербовал 30 марта. «Рауль» подначивал Джимми Рея, соблазняя его подачками: наличными и амфетамином. Прямо по курсу – Мемфис.
СЕЙЧАС. Так сказал Фред. А он знал, что говорит. Джимми совсем издергался. Он жаждет вознаграждения и верит в игрушечный святой Грааль.
Уэйн наблюдал за балконом. Увидел суетящихся людей.
Дуайт знал: преподобному угрожали и здесь. Ему сообщили мемфисские федералы. За время пребывания в городе Кинг получил девяносто одно послание с угрозами – в основном от клановцев. Кинг чихать на них хотел. Плевать с высокой колокольни. Он вообще мало пекся о собственной безопасности.
Уэйн наблюдал за балконом. Уэйн заметил доктора Кинга. Он узнал его давно. Их пути пересекались. Странное совпадение.
Он был в Литтл-Роке – помогал навязывать интеграцию. Там он видел доктора Кинга. А еще он видел злополучный порнофильм, снятый ФБР. И Кинга в нем. Он убил Уэнделла Дерфи, которого нашел его отец. Кинг послужил делу его мести.
Он стал соучастником заговора Уэйна-старшего. Дуайт его завербовал. Уэйн-старший сказал: ты научился. Ты заплатил. Ты честно заработал этот выстрел.
Папаша хвастался: Уорд Литтел уходит в отставку, а я популярен у мормонских лидеров. Так что его место у Хьюза займу я. Это уже точно, я знаю. Мне позвонил Карлос Марчелло. Мы говорили. Обсудили отставку Литтела и общие дела. В том числе и место советника Хьюза.
Карлос сказал: Литтел работал на Хьюза и на меня. Ты можешь занять оба его поста. Литтел подкупает Никсона, а потом уходит. И на его место заступаешь ты. Будешь обрабатывать Никсона, выполнять наши просьбы и станешь нашим гарантом.
Уэйн-старший ответил: вы знаете моего сына, химика. Он перерос Пита Б.
Карлос ответил: найдем ему местечко. И распрощаемся с Питом Б.
Уэйн смотрел на балкон и видел, как смеется Кинг. Как Кинг хлопает себя по коленям.
Я умею ненавидеть. Я убил пятерых. Ты не умеешь ненавидеть лучше меня.
