Текст книги "Холодные шесть тысяч"
Автор книги: Джеймс Эллрой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 45 страниц)
Снова принялся орудовать ломом. Поднял половицы и расковырял балки перекрытия.
Остались письменный стол и картотечный шкаф. Он вернулся в комнату и проверил – и тот и другой оказались незапертыми.
Тогда Литтел стал в них рыться. Сгреб счета и письма. Ага – отдельная папка.
Со скоросшивателем и разрисованной обложкой. Лайл рисовал див в нацистских фуражках и кинжалы. Папка была подписана. Надпись – обведена: «Марти».
Он поехал в южном направлении. Очутившись за пределами Голливуда, он выбросил Лайлово добро в ближайший мусорный бак.
Домой нельзя – там Джейн – надо бы найти мотель.
Он нашел небольшой мотель на Пико. Снял комнату на ночь. Заперся в номере и принялся просматривать счета Лайла и читать его письма.
Ничего интересного: счета за телефон и газ, ипотека, флаеры с выставок оружия и письма от бывших жен.
А теперь помедленнее – папка с надписью «Марти».
Открыв ее, он обнаружил отпечатанные на машинке с одинарным интервалом листки числом шестнадцать. Пробежав их глазами, он понял: у преподобного планы, да что там – проекты!
Предисловие Белого Кролика:
«На этих страницах – подробный отчет о планах МЛК с настоящего времени (8.03.1965) до президентских выборов, которые должны состояться в 1968 году. МЛК обсуждал данные темы на собраниях высшего руководства Конференции, запретил членам своей организации заявлять о них вслух либо обсуждать вне собраний и дал решительный отпор критике, которая подчеркивала очевидный факт: план мероприятий социалистической направленности отвлечет его внимание от главного, истощит ресурсы Конференции и подорвет доверие к движению борцов за гражданские права. Не говоря уже о том, что эти мероприятия нарушат и без того шаткое существующее положение дел в американской политике и, возможно, будут стоить ему поддержки в конгрессе и лично президента, а также негативно скажутся на его отношениях со сторонниками из числа состоятельных либералов. Но истинная опасность его планов в том, что они могут спровоцировать создание коалиции из убежденных коммунистов и сочувствующих, крайне левых представителей интеллигенции, недовольных политикой властей студентов колледжей и негров, которых легко ввести в заблуждение пламенной риторикой и подстрекнуть к решительным действиям».
МЛК – о вьетнамском конфликте:
«Геноцид под маской антикоммунистического союза. Жестокая, изнурительная война».
МЛК планирует произносить речи, устраивать бойкоты и провоцировать акции неповиновения.
МЛК о трущобах:
«Экономическое закрепление бедности негритянского населения. Фундамент существующей де-факто сегрегации, рабство XX века, которое политиканы всех мастей всячески маскируют под заботу о населении. Пагубное социальное явление, создающее все условия для массового перераспределения богатств».
МЛК планирует произносить речи, устраивать бойкоты и массовые невыплаты ренты в знак протеста.
МЛК – о бедности:
«Негритянское население не станет истинно свободным, пока данные Богом права равного сосуществования с белым населением будут вытесняться экономическими ограничениями, не позволяющими неграм стать равными белым в финансовом отношении».
МЛК планирует произносить речи и устраивать акции протеста. «Союз бедноты». «Марш бедноты». Малоимущие граждане страны устраивают акции неповиновения.
МЛК о социуме:
«Мы сможем опрокинуть тележку с яблоками – иерархическую систему американского общества и заполучить и по справедливости разделить ресурсы страны исключительно путем достижения нового консенсуса, создания новой коалиции бесправных, которые больше не захотят терпеть того, что одни живут в роскоши, в то время как другие – в нищете и грязи».
МЛК планирует произносить речи, организовывать круглые столы и провоцировать акции неповиновения.
Конференции. Семинары. Обсуждения. Объединения. Пацифисты. Противники военных действий во Вьетнаме. Сочинители листовок «левого» содержания. Пикеты в поддержку избирательных прав. В результате – массовые волнения.
Белый Кролик цитировал тезисы. Белый Кролик называл конкретные даты.
МЛК пророчествует. МЛК осуждает Вьетнамскую кампанию:
«Конфликт рискует перерасти в самую смертоносную трагедию американского народа в двадцатом веке. Он раздробится, разделится и породит бесчисленное количество скептиков и совестливых, которые и сплотятся в новую коалицию, и ей будет суждено разрушить до основания ту Америку, какой мы ее знаем теперь».
Расписания. Сбор средств. Предварительная оценка накладных расходов. Подсчет голосов потенциальных избирателей. Границы избирательных округов. Регистрационные данные. Таблицы и диаграммы. Цифры. Прогнозы.
Гигантские суммы. Грандиозные планы, безумные планы, планы сущего маньяка – маньяка своего величия.
Литтел потер глаза – буквы и цифры стали двоиться и прыгать. Литтел отчаянно потел.
Господи милосерд…
Мистер Гувер съежится от страха. У него перехватит дыхание. Мистер Гувер будет ДРАТЬСЯ.
Литтел приоткрыл окно и выглянул наружу. Литтел увидел съезд с автострады. Машины выглядели новенькими – сплошной световой поток. Столбики с указателями расплывались.
Чиркнув спичкой, он сжег папку и смыл пепел в раковину. После чего помолился за Мартина Лютера Кинга.
Слова не выходили у него из головы.
Он смаковал их. Повторял, подражая голосу доктора Кинга.
Продолжая наблюдать за домом Лайла, припарковался поблизости. Машины было не видать – ни самого хозяина, ни сборщиков из казино, вообще никого. Наверное, Лайл спал долго – надо дать ему время – а заодно подождать, когда заявятся сборщики.
Норт-Ивар была пустынна. Окна светились чернобелым. В оконных стеклах плясали тени из телевизора. Он закрыл глаза. Откинул сиденье. Ждал. Зевал. Потягивался.
Лучи фар – они скользнули по его машине. Вильнули. Осветили дом Лайла. Да, вот он – синий «мерс».
Лайл припарковался возле дома. Выбрался из машины и пошел к двери. И увидел, что дверь взломана и расколота.
Вбежал внутрь. Включил свет. Завизжал.
Литтел закрыл глаза. Услышал грохот – кто-то рылся в доме и опрокидывал вещи. И кричал: «Нет! Только не это!» Литтел открыл глаза. Посмотрел на часы. И посчитал, во сколько Лайл увидит это.
Послышался шум – кто-то снова рылся в вещах. Крики и вопли стихли.
Лайл вылетел из дома. Лайл споткнулся. Выглядел он не совсем протрезвевшим и помятым. Вскочил в машину, завелся, дал задний ход и врубил фары.
Мотор взревел. Выхлопы окутали капот. Лайл врезался в забор и смял его. Машина взлетела, перевернулась и рухнула.
Литтел услышал грохот. Услышал, как взорвался бензобак. Увидел пламя.
Вставка: документ
11.08.65.
Расшифровка телефонных переговоров (приложение к отчету об операции «Черный кролик»). С пометками: «Записано по приказу директора» / «Совершенно секретно» / «Только для глаз директора». Говорят: директор, Синий Кролик.
Д: Доброе утро!
СК: Доброе, сэр.
Д: Новость о вашем брате меня опечалила. Примите мои соболезнования.
СК: Спасибо, сэр.
Д: Он был ценным сотрудником. Из-за чего обстоятельства его смерти меня весьма и весьма тревожат.
СК: Я бы не стал на это списывать. Он периодически позволял себе излишества и вел себя соответствующе.
Д: Меня беспокоит самоубийство. Кто-то из соседей видел, как он сам влетел в забор на своей машине, что подтверждает версию ПУЛА и заключение коронера.
СК: Он был человек импульсивный. Четыре раза женился.
Д: Да-да, как некий Микки Руни.
СК: Сэр, вы…
Д: Я просматривал рапорты полицейского управления в Лас-Вегасе и говорил с шефом тамошнего отделения ФБР. Дом БЕЛОГО КРОЛИКА был ограблен, причем со знанием дела. Сосед сообщил, что пропала коллекция сувенирного оружия, принадлежавшая покойному, а также содержимое письменного стола и шкафа в кабинете. Агенты также опросили сборщиков долга из казино «Дезерт инн». Один из них признался, что вломился в дом БЕЛОГО КРОЛИКА спустя два дня после его самоубийства, но дом уже был разграблен, что явная ложь. Офицеры лос-анджелесской полиции, которых вызвали свидетели самоубийства, в один голос заявили, что дверь дома уже была взломана, а в гостиной явно кто-то порылся.
СК: Все сходится, сэр. У брата и раньше были долги в казино, правда, не такие большие.
Д: Было ли у БЕЛОГО КРОЛИКА собственное досье на Конференцию?
СК: Не знаю, сэр. В вопросах безопасности он четко следовал принципу необходимого знания.
Д: Меня беспокоит и причастность КРОЛИКА-КРЕСТОНОСЦА к данной трагедии.
СК: И меня, сэр.
Д: Осуществлялась ли за ним выборочная слежка в предшествовавшие срыву БЕЛОГО КРОЛИКА дни?
СК: Нет. Мы уже поручили БЕЛОМУ КРОЛИКУ встретиться с ним, и я не захотел дополнительных сложностей. Хотя периодически невадские агенты его проверяют.
Д: Имя КРЕСТОНОСЦА то и дело всплывает. Он прыгает от катастрофы к катастрофе с истинно кроличьей ловкостью.
СК: Да, сэр.
Д: Он появляется в Богалусе. Вуаля – исчезает друг ДИКОГО КРОЛИКА Чарльз Роджерс. Приезжает в Лас-Вегас. Вуаля – становится свидетелем событий, которые довели БЕЛОГО КРОЛИКА до самоубийства.
СК: Вы знаете, как я отношусь к КРЕСТОНОСЦУ. Тем не менее считаю нужным, напомнить, что он все-таки позвонил вам и предупредил.
Д: Да, и я говорил с ним вчера. Он рассказал, что помог БЕЛОМУ КРОЛИКУ выбраться из казино, а потом тот попросту вырубился в своей машине. Его рассказ показался мне правдоподобным, и местные агенты не смогли уличить его во лжи. Вдобавок они сообщили, что он прервал кредит БЕЛОГО КРОЛИКА в казино, что еще больше подтверждает то, что он говорит правду.
СК: Случившееся вполне могло пойти ему на пользу. Но сомневаюсь, что это он спровоцировал брата.
Д: А вот тут бы я не стал утверждать наверняка. КРЕСТОНОСЕЦ вполне способен на нелепые провокации.
СК: Да, сэр.
Д: Сменим тему. Как поживает ДИКИЙ КРОЛИК?
СК: Вполне, сэр. Занимается своим кланом, пополняя его в основном за счет завербованных ПАПОЙ КРОЛИКОМ. Кое-кого из завербованных уже озадачили поиском махинаций с почтой у соперничающих группировок Клана и полувоенных группировок. Инцидент в Богалусе, кажется, многому его научил, в частности – тщательнее соблюдать инструкции.
Д: ДИКИЙ КРОЛИК – неугомонный грызун, которого не мешало бы хорошенько прищучить.
СК: Я тоже так думаю, сэр. Но вот только не знаю, кому именно это настолько понадобилось, да и при чем тут Роджерс – ума не приложу.
Д: Последовательность событий сама подсказывает сделать кое-какие умозаключения. Роджерс убивает родителей и исчезает. В полутора тысячах километров к востоку от места преступления взрывается негритянская церковь.
СК: Я люблю только те загадки, которые в силах отгадать.
Д: Я попросил шефа хьюстонского отделения проверить паспортные данные. Пит Бондюран и Уэйн Тедроу-младший приехали в Хьюстон вскоре после Роджерса. Думаю, они его и убили – вот только что послужило мотивом, ума не приложу.
СК: Опять же – поблизости находился КРЕСТОНОСЕЦ.
Д: Ну да, как будто там и без него некому было.
СК: Сэр, вы…
Д: КРАСНЫЙ КРОЛИК непременно захочет присутствовать на похоронах коллеги и друга. Вы ему позволите?
СК: Да, сэр.
Д: Могу я узнать, по какой причине?
СК: По причине, которая может показаться вам дерзостью, сэр.
Д: Выкладывайте. Вам можно.
СК: Моему брату КРАСНЫЙ КРОЛИК нравился. Он знал, что тот собой представляет, и все равно им восхищался. Пусть себе приходит и толкает речь: мол, у меня есть мечта и все такое. Лайлу было всего сорок шесть, так что я хочу отдать должное его памяти.
Д: Однако, вот они – противоречивые родственные связи. Браво, Дуайт.
СК: Спасибо, сэр.
Д: А вам приходило в голову, что у БЕЛОГО и КРЕСТОНОСЦА похожий характер и сомнительные моральные установки?
СК: Приходило, сэр.
Д: Вы ненавидите КРАСНОГО КРОЛИКА сильнее, сэр?
СК: Да, сэр. Я надеялся, что ОПЕРАЦИЯ «ЧЕРНЫЙ КРОЛИК» будет набирать обороты и мы сможем возместить потери.
Д: Всему свое время. А теперь я хочу кое-что предпринять.
СК: Операция под прикрытием?
Д: Нет, обычный шантаж.
СК: Это сделают агенты на местах?
Д: Нет, некий Пьер Бондюран, в кругах невежд известный под прозвищем «король вымогателей» и «мистер шантаж».
СК: Он – тот еще тип.
Д: Он близко общается с КРЕСТОНОСЦЕМ. Может, что интересное узнаем.
СК: Да, сэр.
Д: Хорошего дня, Дуайт. И – прими мои соболезнования.
СК: Всего хорошего, сэр.
82.
(Нью-Хиброн, 12 августа 1965 года)
НИГГЕР.
Он никогда не думал о них этим словом. Никогда не произносил его. Некрасивое слово. Глупое. Так говорили ОНИ.
Уэйн нарочно выбирал проселочные дороги. Видел убогие лачуги и грядки. Видел ИХ.
Они ковырялись в земле, пололи сорняки и раскладывали по тарелкам нехитрую снедь. Уэйн наблюдал. Уэйн представлял на их месте Бонго и Уэнделла Д.
Вероломного Уэнделла последний раз видели в Бейкерсфильде – в калифорнийской глубинке. Но работа прежде всего: скоро он доберется и до Бейкерсфильда, а пока – Нью-Хиброн.
Нью-Хиброн – маленький провинциальный городишко, точно такой же, как и многие в Миссисипи. Там заправлял ячейкой Клана Боб Релье. Банда Дикого Кролика – отборные головорезы.
У Боба были пушки. У него, Уэйна, – заработанные на героине деньги. Контора встречается с Кланом.
Уэйн ехал медленно и не спускал с НИХ глаз. Его обуревали двойственные чувства. А еще – он очень устал от поездок.
Недавно он прилетел из Сайгона. Вернулся на запад, так сказать. Во Вьетнаме он провел три недели. Там он приготовил партию героина, упаковал ее и привез в Штаты.
Пит был в Лаосе. Месплед – тоже. Он только что вернулся. Они возились в лагере «Тигр». Присматривали за рабами и готовили сырье.
Питу скоро стало скучно. Он нанял вертолет и подкупил нескольких вьетнамцев-пилотов. И те устроили напалмовую атаку на Банакей.
Пожгли деревья – где дотла, а где просто лишили листьев. Подожгли лагерь, принадлежащий одному из племен. Спалили плантацию и бараки. Лабораторию не тронули. Позвали Чан Лао Диня – тот обшарил ее, забрал все сырье и причиндалы и доставил в лагерь «Тигр».
Лоран находился в Бон-Секоре, штат Алабама, Флэш тоже. Пит раздобыл катер. Флэш разбирался в катерах, а Лоран знал плотницкое ремесло.
Берется прогулочный катер, сдававшийся напрокат туристам, – и превращается в военный корабль.
Вот что придумал Пит: посмотришь пушки, заплатишь Бобу, привезешь оружие из Нью-Хиброна в южный лагерь «Тигр». Потом ты же поедешь в Бон-Секор, там поможешь парням – прижмешь этого придурка, Дэнни Брювика.
Туда-сюда. То там, то здесь. Как же он устал.
Флэш тоже устал. Мотался на Кубу на моторном катере. Флэш оставил там Фуэнтеса и Арредондо. Они остались на острове, сам же Флэш вернулся обратно. Прямиком в Бон-Секор.
Скоро состоится первая вооруженная вылазка. Обновленный «Отлив» теперь зовется «Коготь тигра».
Уэйн резко повернул на восток. Ехал по грунтовым дорогам. Видел бумажные фабрики и горящие компостные ямы. Видел «ферму» Боба Релье. Видел хижину – «бункер фюрера» Боба. Прилегавшее к ней стрельбище. Где толпятся, кучкуются и стреляют по мишеням клоуны в простынях.
Уэйн свернул с дороги и припарковал машину. В ноздри ударил запах пороха и лошадиного навоза. Уэйн отправился к «бункеру». Там стоял дубак – фюрерское иглу.
Он закрыл дверь. Рассмеялся и чихнул.
Повстанческие флаги, повстанческие плакаты и мебель с повстанческой символикой. На столе листовки – судя по шрифту, выпущенные Уэйном-старшим. «Красные кровосмесители. Совершенно секретно: ниггерские тайны».
На кушетке – пули, на столе – простыни, на табуретках – капюшоны. Выстиранные в химчистке, аккуратно сложенные и упакованные в целлофан.
Уэйн рассмеялся и чихнул. Дверь отворилась. Вошел Кролик Боб. Снял капюшон.
Уэйн засмеялся. Боб закрыл дверь. В иглу снова воцарился мороз.
– Конечно, у нас тут не сайгонский штаб, но нам хватает.
Уэйн хлопнул себя по карману:
– Я принес деньги.
– Твой папочка передает тебе привет. Он всегда справляется о тебе.
– Давай посмотрим пушки.
– Сперва потреплемся. «Привет, Боб, как дела? – Как обычно, Уэйн. А у тебя?»
Уэйн улыбнулся. Пит надавал Бобу по ушам его кроличьим. Пит отомстил за Уорда Литтела.
Боб почесал нос и сунул в ноздрю понюшку «Ред мэна».
– В Эл-Эй бунтуют ниггеры. Я сказал своим ребятам: «Дайте мне немного напалма и сотни две Уэйнов-младших, и я живо прекращу это безобразие».
Уэйн чихнул – холод и табачный дух.
– Прекращай болтовню и показывай пушки.
– Давай сперва потреплемся. Обсудим ниггеров, и я покажу тебе мое досье еще со времен службы в тюрьме штата Миссури.
– Я от тебя устал.
Уэйн пошел на кухню, по пути намеренно толкнув Боба.
Там работал телевизор. Негры подпрыгивали, швыряли камни, грабили винные магазины. Звук был отключен. Негры вопили, обнажая блестящие белые зубы.
Вошел Боб, намеренно задев Уэйна. Открыл отключенный от сети морозильник для мяса.
А там автоматические винтовки, обрезы и базуки.
Боб оттянул ноздрю и сунул еще щепоть табаку.
– Необходимые боеприпасы и восемь зипповских огнеметов – на стрельбище. Тут ограбили гарнизон Национальной гвардии в Арканзасе. Мой человек знал грабителей, так что у нас было преимущество. Думаю, этого тебе будет достаточно для нужд лагеря и кубинских вылазок.
– Сколько?
– Тридцать пять – бросовая цена за такой товар, вот что я скажу.
Уэйн схватил один из обрезов и проверил затвор. Там были следы – что-то выжигали. Серийный номер, вот что.
– Видно, что краденый. Парни же не хотят, чтобы в случае чего пушки связали с кражей.
Уэйн повертел в руках винтовку. Посмотрел базуку.
– Отличное оружие. Слишком хорошее, чтобы храниться на военных складах.
– Удачная сделка есть удачная сделка. Чего тебе еще надо?
– Пит хотел, чтобы серийные номера остались. Тактика устрашения. Если кого-нибудь поймают, пусть люди Кастро думают, что оружием их снабжает американская армия.
Боб пожал плечами:
– Ну не в супермаркете же их покупать, с ценником и пожизненной гарантией.
Уэйн отслюнил тридцать пять тысячных купюр – новеньких и хрустящих, отслеженных и отмытых.
Боб рассмеялся:
– Только не пытайся разбить купюру в тутошней закусочной.
Уэйн повертел ручку телевизора и прибавил звук. Ружья палили. Выли сирены. Негры резвились.
Они получили «Отлив» в свое распоряжение и немедленно занялись его переоснащением, с тем чтобы можно было мотаться на Кубу.
Лоран оборудовал пулеметные гнезда. Флэш заново отполировал корпус. Чертыхаясь, они роняли инструменты и отчаянно потели.
Натянули сети. Испачкали паруса. Теперь катер ни за что было не отличить от кубинских лодок.
Флэш исцарапал сходни шлифовальным станком. Дэнни Брювик наблюдал за происходящим. Постанывал и прихлебывал «Катти сарк».
Уэйн тоже наблюдал за этим. У него чесалось все тело. Он зевал – провести за рулем шестнадцать часов, колеся по грунтовкам страны Дикси[140]140
Дикси (англ. Dixie) – неофициальное обозначение американского Юга (11 южных штатов США, которые в годы Гражданской войны входили в состав Конфедерации).
[Закрыть].
Он уехал из Нью-Хиброна. До Порт-Салфура добирался на бензедрине. Заехав в лагерь, оставил там оружие и помчался в Бон-Секор.
У Флэша был приказ – от самого Пита.
Пит не доверял Дэнни. Из-за его бывшей, которая жила теперь с Уордом Литтелом. Мы прижали Дэнни – я и Лоран – и Карлос тоже. Зачитали Дэнни Правила Тигра. Ты подчиняешься Тигру. Ты повезешь нас на Кубу.
Дэнни скотина и алкаш. И вполне может позвонить бывшей и пожаловаться. Твоя задача – не позволить ему этого сделать.
Смеркалось. Флэш притащил фонари, в свете которых продолжилась работа. Лоран думал о Кубе. Уэйн прихлебывал пиво и изучал карту.
Соблазнительная Куба и Бейкерсфильд – калифорнийское захолустье.
Ремонт катера.
Лоран взбирался на мачты и штопал паруса. Флэш настраивал моторы. За чем наблюдал изрядно набравшийся Дэнни Брювик.
Флэш притащил канистры с бензином. Лоран приволок ящики. Уэйн ушел на соседний стапель и оттуда смотрел, как они работают. От бензедрина у него начался жуткий сушняк. Уэйн пил яблочный сок.
Подъехал и остановился лимузин. Шофер открыл заднюю дверь. Оттуда выбрался Карлос. Это на его деньги было куплено оружие. На нем был костюм из акульей кожи.
Лоран вытянулся, как по команде. Флэш подобрался. Карлос отвесил поклон. Карлос обнял Лорана.
Брювик принялся перебирать четки. Карлос проигнорировал его и спустился под палубу. Флэш и Лоран последовали за ним. Медленно поковылял вниз и Брювик.
Уэйн отыскал сигнальный фонарь и принялся изучать карту. Он услышал удары, крики и повизгивания. Катер сотрясался и раскачивался.
Флэш поднялся на палубу. За ним Лоран. Вразвалочку, точно какой дуче Муссолини, выбрался Карлос. Они сошли на пристань. Вытерли руки бумажными полотенцами, сели в лимузин и уехали.
Уэйн принялся наблюдать за катером. Смотрел на часы и считал секунды.
Ага, Брювик выбирается из трюма и покидает катер. Пересчитывает мелочь. Ковыляет к телефонам.
Уэйн побежал к нему. Брювик увидел его и выругался.
Уэйн увидел, что с ним сделали.
Выбили зубы, расплющили уши, расквасили губу и насажали синяков и ссадин.
В добрый путь.
Они заправились и упаковали оружейный груз. А также собственное оружие: «браунинги»-обрезы и «беретты». Ножи для скальпов и глушители. И зипповский огнемет, который выпускал ба-а-а-альшую струю огня.
«Коготь тигра» – круто замаскированный катер. По правому и по левому борту – пулеметы. Шесть прорезей в планшире.
Они отчалили в шесть утра и направились на юг через юго-восток. Брювик управлял катером, Лоран просматривал карты, Флэш листал комиксы, Уэйн изучал план улиц Бейкерсфильда.
Калифорнийское захолустье. Фермы и нелегалы, которые обрабатывали землю. Низенькие росточки посевов – и Уэнделл Дерфи.
Они ловко сражались с волнами. Выжидали время. Стояла жара. Зато их щедро осыпали соленые брызги. Они жмурились от солнечных бликов на воде.
Перед отъездом они натерлись солнцезащитным кремом. Катер бросало из стороны в сторону. Они глотали драмамин. Брювик покрылся потом и трясся – вынужденное воздержание.
Флэш спрятал его выпивку. Флэш сказал: Пит ненавидит Брювика. По личным мотивам – из-за Уорда Литтела.
Флэш сверил показания компаса, просмотрел карту и наметил план.
Встретимся в открытом море – неподалеку от пляжа Варадеро. Там нас будут ждать наши ребята. Сцепимся – они заберут пушки, а мы получим карт-бланш. Потом вернемся на верхнюю часть пляжа. Там неподалеку – опорный пункт кубинской милиции.
Флэш был рад. И готов к человекоубийству. Флэш призывал всех к осторожности. И говорил: «Берегитесь угонщиков катеров – они убивают рыбаков. Нападают на маленьких плоскодонках и крадут лодки и рыбу. Бородатые, что твой Фидель».
Лоран был рад и тоже не прочь пустить кровь. Вон он – точит пемзой нож для скальпов.
На закате они прибыли на остров Снайп-Ки. Заправились. Подняли паруса и замаскировались.
Брювик молил дать ему выпить. Флэш приковал его наручниками. Они высадились на берег. Нашли крабовую отмель. Перекусили крабовыми клешнями и съели по таблетке декседрина.
У Уэйна закружилась голова. У Флэша – тоже. Лоран заскрежетал зубами. Они принесли Брювику ужин и бутылку мексиканского пива. Брювик ее высосал.
Они тронулись, держа курс строго на юг. Бороздили быстрые течения. Катер подпрыгивал на волнах. Луна скрылась за облаками.
Брювик стоял за штурвалом. С него градом катился пот. Он то и дело перебирал свои четки. Флэш не спускал с него глаз, не скупился на угрозы и смеялся над набожностью калеки.
Они намазались ламповой сажей. Руки дрожали от избыточных порций декседрина. Стали чернее сажи. Лоран – самый высокий из них – стал копией Уэнделла Дерфи.
Флэш сверился с компасом. Они уже вошли в кубинские воды.
Уэйн направился в носовую часть. Его обдало брызгами. Пришлось закапать глазные капли. Прыгали волны. Из воды выпрыгивали рыбины. Вспыхнуло, оставляя огненный след, пламя. Уэйн увидел лодку. И еще одну – расстояние метров четыреста – крошечную удаляющуюся точку.
Флэш выстрелил сигнальным патроном. Вспыхнуло и расплылось пламя.
Брювик подтянул их катер поближе. Ага: встретились. Стукнулись бортами. Флэш достал абордажный крюк и зацепил в аккурат край палубы. Уэйн увидел Фуэнтеса и Арредондо.
Они вышвырнули крючья и прыгнули на палубу. И едва не свалились. Лоран поймал их. Образовалась куча мала. Они покатились по палубе.
Уэйн спросил:
– А что это был за катер? Или лодка?
Фуэнтес поднялся:
– Милиция. Они нас засекли.
Арредондо поднялся:
– Los putos de Fidel[141]141
Педерасты Фиделя (исп.).
[Закрыть]. Почуяли нашу рыбу.
Уэйн тоже учуял запах рыбы. Осмотрев катер, он увидел маскировку: удочки, кишки и головы рыб.
Подбежал Флэш. Флэш обнял парней и изрек тираду на испанском: chinga означало «трахать», a puta roja – «красная шлюха».
Уэйн притащил оружие – тяжеленные, склеенные изолентой целлофановые тюки.
Ускорился. Заглянул в грузовой отсек, сунулся в камбуз и протащил товар. И так – восемь ходок. Выкладывал добро на палубе.
Флэш кидал. Фуэнтес ловил. Арредондо ловил и аккуратно складывал. Маленькие сильные парни – отлично ловят.
Брювик наблюдал. Брювик чесал высыпавшие на шее прыщики и перебирал четки. Фуэнтес отсоединил крюк. И помахал. Арредондо толкнул катер.
Лоран ухватил Брювика. Флэш связал его. Сковал руки. Заклеил рот, замотал ноги и намертво примотал к мачте.
Лоран соорудил плот. Уэйн бросил якорь. Флэш объявил: идем убивать коммунистов!
Они прихватили с собой «беретты», ножи и обрезы. А также зипповский огнемет, завернутый в целлофан. Забрались на плот и поплыли, орудуя веслом. Ловко огибали водовороты, налетали на отмели.
Две мили по черной морской воде. Три мили до огней пляжа. Так: барак и сторожевая будка. Не на территории пляжа. Далеко от зыбучих песков и грунтовой дороги с глубокими колеями.
Они сгруппировались и принялись грести, направляясь левее. Волны прибоя подбрасывали плот, как щепку. Уэйна и Флэша стошнило.
Но вот они приблизились к цели. Попали в струю течения. Налетели на песок. Плот перевернулся и все вывалились на мелководье.
Они затащили плот на прибрежный песок и рассмотрели будку. Четыре на четыре метра, четверо мужчин и метров сорок от берега.
А поодаль – барак: с одним входом, без пристроек и внутренних перегородок.
Они передавали друг другу бинокль. Протерли линзы. И увидели: открытую дверь, койки в два ряда. Два часа ночи, тридцать человек, нары и противомоскитные сетки.
Флэш жестами показал: сперва будка. Навернули глушители и вперед.
Они проверили «беретты». Вытащили из целлофана огнемет. И поползли цепочками по трое. Огнемет был у Лорана.
Уэйн тяжело дышал. Набрал полный рот песку. Уже начинал нервничать. Они подползли совсем близко – до будочки осталось метров шесть – Уэйн увидел лица.
Парни из милиции сидели и курили. Уэйн увидел четыре составленных в уголок карабина.
Флэш проговорил одними губами: на счет «три» стреляем.
«Раз» – прицелились. «Два» – взвели курки. «Три» – все выстрелили – хлопки глушителей в унисон.
Стреляли кучно, «двойным выстрелом». Целились и быстро стреляли. В голову и грудь. В пах, спину и шею.
Два придурка свалились. Опрокинулись два стула. Два придурка захрипели. Два рта раскрылись в агонии. И закрылись – из-за шума прибоя выстрелов никто не услышал.
Флэш перекатился. Подобрался совсем близко. И принялся расстреливать часовых. Тела задергались. Тела впитывали свинец.
Флэш подал сигнал. Теперь барак – пошли!
Лоран приготовил огнемет. Они подползли ближе. Подобрались совсем близко. Вот цель. Вот дверь.
Лоран поднялся и рванул в дверной проем. И принялся поливать жидким огнем кровати, москитные сетки и putos Red.
Коммунисты загорелись и закричали. Коммунисты повыкатывались из спальных мешков. И заметались. И забегали, путаясь в противомоскитных сетках.
Лоран жег простыни, стены, людей в пижамах и подштанниках. «Комми» спасались бегством. Падали. Вышибали окна.
Барак загорелся. «Комми» выбегали наружу – красные в огне. Через заднюю дверь – на пляж. Падали на песок. Пробивались к воде.
Их омывали волны. Волны сбивали с них пламя. Волны впитывали пламя. Прибой закипел. Боеприпасы загорелись и взорвались.
Лоран преследовал огненные клубки. Поливал мокрый песок и кипятил и без того горячую воду.
Флэш вошел в разоренную будку и выволок трупы двоих охранников. Бросил их на песок и помочился прямиком на тела.
Уэйн подошел к нему. Он страшно волновался, точно перед публичным выступлением. Сделай это. Покажи им. Покажи Питу.
Он вытащил нож и снял с трупа скальп.
Вот он, Бейкерсфильд. Как же он устал с дороги! Пыльные улицы, пыльные небеса, пропитанный пылью воздух. Долина Сан-Хоакин – сплошное облако пыли и испепеляющее солнце.
Бесконечные переезды вымотали его. Куба – остров Снайп-Ки. Снайп-Ки – Бон-Секор. Бон-Секор – Новый Орлеан. Три раза он летал на запад. Стал плохо спать. Соскочил с декседрина.
Он позвонил в Сайгон. Месплед соединил его с Питом. Он похвалил вылазку, порадовался за оружие и раскритиковал Бобову аферу со срезанием серийных номеров.
Пит явно был раздражен и крепко ругал Боба. Надо заново отчеканить номера – пусть Кастро боится – пусть знает, что оружие принадлежит американской армии.
Уэйн позвонил Барби. Разговор оказался напряженным – напряжение осталось еще с того вечера. У Барби были новости. Ей предложили принять участие в концертах для военнослужащих.
«Мы будем выступать в Сайгоне. И в Дананге. Пожалуйста, уговори Пита прийти на концерт».
Он согласился. Сказал, что вернется. И посетовал, что смертельно устал от разъездов.
Уэйн кружил по Бейкерсфильду. Сверялся с картой. Он прилетел сюда, взял напрокат автомобиль и тут же пустился в путь.
Мексикашки обитали в восточной части города. Неподалеку выращивались овощи. Кругом пивнушки, трейлеры и мотели. Пыль и насекомые. Хибары, в которых ютятся нелегалы.
Он заходил в бары, пил там пиво и расспрашивал народ. Бармены охотно отвечали ему, картинно размахивая руками:
– Чего? Какие еще мексиканские шлюхи? Мексикашки шлюхи и есть! Перебираются через границу и отбирают у наших рабочие места. Вдобавок плодятся как кролики. Такое впечатление, что они живут, чтобы трахаться. Как коты мартовские. Собирают овощи, а в день получки трахают настоящих шлюх. Нелегалы-сутенеры торгуют нелегалками – трахаются, как незнамо кто, все со всеми. Прямо в мотелях, в порядке живой очереди. Да в любых. В «Сан-гло», в «Висте», везде. Вот завтра им как раз выдадут получку – сам все увидишь.
Уэйн назвал имя – Уэнделл Дерфи – но народ лишь плечами пожимал.
– Кто это? Ниггер?
– Ну да – высокий такой, голос громкий.
– Черт! Мексикашки их терпеть не могут. Так что лучше бы этот ваш ниггер валил отсюда.
Вот и день получки. Уэйн вертелся возле грядок и ждал.
Нелегалы срезали капустные кочаны, пололи сорняки и сбрасывали их в контейнеры. Завыла сирена. Мексикашки завопили, побросали тяпки – и ходу.
Возле трейлеров, где выдавали деньги, – очередь. Счастливчики сгребали монету и собирались в кучи – семейные со своими семьями, одиночки с одиночками. Омбрес отдельно, мучачос отдельно[142]142
Омбрес и мучачос (исп. hombres, muchachos) – мужчины и подростки.
[Закрыть].
Кто-то так и остается. Кто-то расходится. Кто-то медлит. Парни обмениваются заговорщицкими улыбками.
