Текст книги "Холодные шесть тысяч"
Автор книги: Джеймс Эллрой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц)
30.
(Лас-Вегас, 15 января 1964 года)
Литтел пил кофе. Уэйн-старший прихлебывал виски.
Они стояли у барной стойки в доме Уэйна-старшего. Тиковое и красное дерево, по стенам – охотничьи трофеи.
Уэйн-старший улыбнулся:
– Не думал, что вы приземлитесь в такую грозу.
– С трудом. Сам не пойму, как нам это удалось.
– Значит, пилот знал свое дело. Раз посадил полный самолет игроков, которым не терпелось просадить свои денежки.
Литтел сказал:
– Я забыл поблагодарить вас. Время позднее, и вы сразу же согласились меня принять.
– Имя мистера Гувера открывает двери. Не хочу лукавить. Когда мистер Гувер говорит «Прыгай!», мне остается спрашивать, как высоко.
Литтел засмеялся:
– Мне тоже.
Уэйн-старший засмеялся:
– Вы прилетели из Вашингтона?
– Да.
– Видели мистера Гувера?
– Нет, встречался с человеком по его поручению.
– Можете об этом говорить?
– Нет.
Уэйн-старший повертел тростью.
– Мистер Гувер кого только не знает. Круг его знакомств весьма обширен.
Что верно, то верно. Досье далласского ПУ. Мейнард Мур – информатор ФБР. Его хозяин – Уэйн Тедроу-старший.
Литтел прокашлялся:
– Вы знакомы с Гаем Бэнистером?
– Да, я знаю Гая. А вы его откуда знаете?
– Он возглавлял чикагское подразделение. Я там работал – с пятьдесят первого по шестидесятый.
– А после этого вы общались?
– Нет.
– Нет? Я думал, вы пересекались в Техасе.
Гай хвастался. Гай слишком много болтал. Гай не спешил хранить тайны.
– Нет, я не видел Гая со времен службы в Чикаго. У нас мало общего.
Уэйн-старший поднял бровь: мол, шалишь.
Литтел облокотился о барную стойку:
– Ваш сын работает в разведывательном отделе лас-вегасского ПУ. Мне бы очень хотелось с ним познакомиться.
– Сын унаследовал мой характер куда в большей степени, нежели сам согласится признать. К тому же его нельзя назвать неблагодарным.
– Слышал, он хороший полицейский. На ум приходит фраза «Неподкупный по меркам Лас-Вегаса».
Уэйн-старший зажег сигарету:
– Мистер Гувер дает вам читать свои досье.
– Иногда.
– Мне тоже выпадает такое удовольствие.
– Именно так – удовольствие.
Уэйн-старший отхлебнул виски:
– Я устроил так, что мой сын ездил в Даллас. Никогда не знаешь, когда доведется соприкоснуться с историей.
Литтел отпил кофе:
– Уверен – ему вы об этом не сказали. На ум приходит фраза: «Скрывает от сына щекотливые сведения».
– Мой сын необычно щедр к обделенным. Слышал, вы некогда тоже этим грешили.
Литтел откашлялся:
– У меня есть крупный клиент. Он хочет перебазироваться в Лас-Вегас и неровно дышит к мормонам.
Уэйн-старший потушил сигарету, сунув ее в бокал. Пепел пропитался виски.
– Я знаю многих способных мормонов, которые с удовольствием станут работать на мистера Хьюза.
– У вашего сына есть кое-какие досье, которые очень бы нам помогли.
– Я не стану его просить. Я, как многие первопоселенцы, недолюбливаю итальянцев, и мне прекрасно известно, что у вас есть клиенты помимо мистера Хьюза.
Виски и мокрый табак. В старом баре сладко пахло.
Литтел повертел в руках бокал:
– О чем это вы?
– О том, что каждый склонен доверять себе подобному. Что итальянцы никогда не позволят мормонам управлять отелями мистера Хьюза.
– Мы бежим впереди паровоза. Прежде ему надо эти отели купить.
– Не сомневайтесь, он это сделает. Потому что он хочет купить, а другие ваши клиенты хотят продать. Я мог бы упомянуть термин «конфликт интересов», но не стану.
Литтел улыбнулся. Литтел поднял бокал – туше!
– Мистер Гувер вас хорошо проинформировал.
– Да. В лучших интересах нас обоих.
– И своих собственных.
Уэйн-старший улыбнулся:
– Я говорил о вас и с Лайлом Холли.
– Не знал, что вы знакомы.
– Я давно знаю его брата.
– Я тоже знаю Дуайта. Мы вместе работали в сент-луисском подразделении.
Уэйн-старший кивнул:
– Он говорил мне, что вас всегда подозревали в идеологической нестабильности, и то, что теперь вы – адвокат мафии, это только подтверждает.
Литтел поднял бокал:
– Туше, но уж кого-кого, а моих нынешних клиентов в пристрастии к той или иной идеологии не уличишь.
Уэйн-старший поднял бокал:
– И вам – туше.
Литтел откашлялся:
– Дайте-ка мне сложить два и два. Здесь Дуайт работает в Бюро по контролю над распространением наркотиков. Некогда он расследовал махинации с почтой для мистера Гувера. Тогда вы работали вместе с ним.
– Верно. Мы знаем друг друга тридцать с лишним лет. Его папа и мне был как отец.
– Великий Дракон? И славный мальчик-мормон, вроде вас?
Уэйн-старший взял бокал для коктейля. Он сделал себе «Роб Рой».
– Куклуксклановцы Индианы никогда не были буйными, как их южные собратья. Те – звери даже в сравнении с такими, как Дуайт и я. Оттого-то мы и стали заниматься этими самыми махинациями с почтой.
Литтел сказал:
– Неправда. Дуайт занялся этим потому, что ему приказал мистер Гувер. А вы – чтобы поиграть в федерала.
Уэйн-старший помешал коктейль. Литтел почуял горькую настойку и сухой французский вермут. У него потекли слюнки. Он отодвинулся на стуле. Уэйн-старший подмигнул.
По бару пробежали тени. На веранде показалась женщина. Тонкие черты лица, черные волосы с седой прядью.
Уэйн-старший сказал:
– Хочу показать вам один фильм.
Литтел встал. Литтел потянулся. Уэйн-старший прихватил с собой коктейль. Они побрели по коридору. По которому разнесся запах виски и горькой настойки. Литтел облизнул губы.
У чулана они остановились. Уэйн-старший включил свет. Литтел увидел проектор и белый экран на стене.
Уэйн-старший перемотал фильм. Завозился с проектором. Вставил бобину с пленкой. Литтел выключил свет. На экране появились слова и цифры.
Кодовое обозначение – белым-по-черному: снято на камеру видеонаблюдения по заказу ФБР. Дата: 28.08.1963. Место: Вашингтон, округ Колумбия.
Слова исчезли. Появилось изображение. Черно-белый, в крапинку, фильм. Спальня, кровать, Мартин Лютер Кинг, белая женщина.
Литтел смотрел. У него затряслись поджилки. Он едва не закачался. Вцепился в кресло. Игра контрастов – черное-на-белом – клетчатые простыни.
Литтел смотрел фильм. Уэйн-старший улыбался, искоса наблюдая за ним.
Мистер Гувер одаривает каждого. Но об этом подарке ему придется пожалеть.
31.
(Лас-Вегас, 15 января 1964 года)
Копы отпустили его.
Навели справки. Узнали о его репутации. Прониклись. Он работает на мафию. Знает боссов лично. Нравится им.
Пит вышел из участка. Зашел к Барби на работу. Сообщил, что скоро вернется домой.
Он отсидел сорок один час. Питался джутовыми шариками и рисом. У него страшно болела голова. Вдобавок от него разило чуть ли не собачьим дерьмом.
Чтобы добраться до машины, Пит взял такси. Такси «Монарх» – экспресс Черного города. Таксист сюсюкал и пришепетывал. У таксиста были нарумянены щеки. Таксист сообщил, что продает оружие.
Такси доставило Пита на автостоянку. Его тачку разобрали, разломали, раскурочили. Разбили ветровое стекло. Сняли колпаки. Сняли шины. Даже колеса открутили. Отель «Кадиллак» – один постоялец-алкаш.
Он храпел. Его одолевали насекомые. На автомобиле намалевали краской из баллончика – характерным ниггерским шрифтом: «Аллах велик! Смерть белым! Мы любим Малкольма Икс![70]70
Малкольм Икс (настоящая фамилия Литтл) (1925–1965) – американский общественный деятель, один из лидеров „Нации ислама“ – экстремистской организации, объединяющей радикально настроенных негров-мусульман и противопоставляющей „белому расизму“ – „черный расизм“ и „черный сепаратизм“. Был выдающимся оратором, пользовался (и пользуется до сих пор) огромным влиянием среди негритянского населения США. В дальнейшем стал придерживаться более умеренных взглядов и вышел из рядов „Нации ислама“, придя к выводу, что сектантская идеология организации противоречит истинному исламскому вероучению. Основал собственную Организацию афроамериканского единства. Отстаивал необходимость гражданского равенства негров и белых, примкнул к сторонникам ненасильственных методов политической борьбы. Был убит в феврале 1965 года.
[Закрыть]»
Пит рассмеялся. Расхохотался, мать его так. Пнул решетку радиатора. Пнул дверцу. Швырнул «постояльцу» ключи от «кадиллака».
Пошел дождь – легкий, но холодный. Пит услышал неподалеку от себя какой-то шум. Определил его источник – совсем близко – в районе развалюх на улице J.
Он подошел. И увидел, что там творилось.
Шесть патрульных машин – лас-вегасское полицейское управление и служба шерифа. Два автомобиля агентов ФБР – бампер к бамперу. У ниггерской хижины – толпа народу.
Свет дуговых ламп, одна карета скорой помощи. Толпа полицейских и черномазых – притом пребольшая.
Копы – внутри веревочного заграждения, каким отмечают место преступления. Черные – за ним. С бутылями токайского и жареными цыплятами.
Пит протиснулся поближе. Какой-то коп катил две тележки, на каких возят покойников. Втолкнул их в хижину. Еще один коп перепрыгнул через веревку. И заговорил со своим коллегой. Пит принялся подслушивать.
Копов вызвал какой-то мальчишка. Он живет по соседству. Он услышал шум. Это сделал какой-то белый. У белого был обрез. Потом он сел в тачку и удрал. Тогда мальчишка вошел в соседнюю хижину и нашел там два трупа – Кертиса и Отиса Суэйзи.
Ниггеры напирали. Наваливались на веревочное ограждение. Пританцовывали. Какой-то коп приволок козлы. Растянул бечевку. Оттеснил ниггеров подальше.
Черномазые пялились на Пита. Больно толкались локтями. Белый человек – плохой человек. Белый – иди домой. Белый убил нашего брата.
Вероятнее всего, Уэйн-младший. Вероятнее всего, Уэнделл Дерфи убит и где-то брошен.
Ниггеры кучковались. Ниггеры что-то бормотали. Они казались крошечными, как пигмеи. Кто-то приволок бутылку. Кто-то – куриную ножку. Кто-то – пакет картошки фри.
Четверо копов достали дубинки. Двое выкатили тележки. Вот Кертис – с совершенно синим лицом. Вот Отис – он весь обгорел – белый человек сжег ему лицо, скоти-и-ина такая.
Пит подался назад. Пит почувствовал, как его толкают локтями. Кто-то запустил в него жареным куриным крылышком. Кто-то – печеным бататом.
Он побрел по улице J. Смешался с полицейскими. Облокотился на патрульный автомобиль. Увидел на переднем сиденье копа. Коп что-то говорил в микрофон.
Еще один труп – огнестрельное ранение, скончался по пути в больницу – негр по имени Лерой Уильямс.
Бу-у-у-у-у-ух! Ниггеру снесли башку на-а-а-ачисто! Работники автосвалки нашли его в «бьюике». У нас есть его дробовик.
Назовем Лероя трупом № 3. Уэнделл – а ты где?
Пит болтался вокруг. Легавые не замечали его. Они перекрыли уличное движение. Они были повсюду. Улица J была полностью оцеплена.
Дождь усилился в троекратном размере. Точно разверзлись хляби небесные. Пит подхватил оставленную кем-то коробку из-под жареного цыпленка. Вытряхнул оттуда желудочек. Пит напялил коробку на голову, чтобы не мокнуть.
Ниггеры разбежались. Ниггеры крайне неохотно общались с полицией. Потому и улепетывали теперь во весь дух.
Подъехал автомобиль – явно кто-то из ФБР. Да не просто, а какой-то чин – серый костюм и серая фетровая шляпа, из тех, что носят федералы.
Тот предъявил жетон. Копы сразу же засуетились. Дозорный отдал честь. Молоденький агент ФБР почтительно поклонился. Федерал открыл зонт.
Пит обошел заграждение. Пит подобрался совсем близко. Легавым было не до него. Вот еще – отвлекаться на какого-то придурка, у которого на башке коробка из-под жареного цыпленка.
Пит так и торчал поодаль. Его картонная шляпа протекала. Волосы пропитались цыплячьим жиром. Мальчишка-федерал заискивал перед боссом – да, сэр, мистер Холли.
Мистер Холли был зол. Это наше расследование. Жертвы торговали наркотой. Это наше место преступления – давайте обыщем хижину.
Мистер Холли оставался сухим. Мальчишка-агент промок до нитки. Подошел какой-то полицейский сержант. Его униформа аж хлюпала.
Он громко заговорил. Чем еще больше разозлил мистера Холли. Это наше расследование. Нам этим и заниматься. Скоро и убойный подтянется.
Мистер Холли бесился. Рвал и метал. С досады пнул козлы. Взвизгнул. Видать, крепко ударился ногой.
Подъехал еще один полицейский автомобиль. Оттуда выбрался какой-то легавый. И принялся отчаянно жестикулировать. Пит услышал «машина на автосвалке». А также фамилию «Тедроу».
Мистер Холли уже вопил. Сержант – тоже. Еще один коп подхватил мегафон.
Сворачиваемся – на повестке дня «код три» – автосвалка на шоссе Тонопа.
Полицейские расселись по машинам. Их авто сорвались с места и понеслись по улице J. Грязь и гравий летели из-под колес.
Остался всего один полицейский. Он запер хижину. И остался стоять у парадной двери. Под проливным дождем. Курил сигареты. Которые заливал дождь. Пара затяжек – и сигарета гасла. Вскоре ему надоело. Он пошел к своему автомобилю. И поднял стекла.
Пит рванулся. Дождь обеспечивал ему прикрытие. Из-под ботинок летели комья грязи. Он обежал хижину. Он двинулся ко входу.
Машин не было. Заднюю дверь никто не охранял – хорошо. Она была заперта. Окна оказались затянуты фольгой.
Пит оторвал лист фольги и пролез в окно. Увидел меловые силуэты на местах, где лежали тела, и пятна крови. И сгоревший дотла телевизор.
Мусор на полу – тоже очерчен мелом. Обрывки пакетиков, осколки стекла, обгоревшие ниггерские кудряшки.
Пит осмотрел хижину. Пит работал rápidamente[71]71
Быстро (исп.).
[Закрыть].
Один комод. Один унитаз. Полок нет. Два матраса. Голые стены и полы. Никаких тебе тайников. Оконный кондиционер марки «Фрост кинг». Матовые поверхности и ржавые трубы. Ни шнура. Ни розетки. Ни впускного клапана. Словом, ясно – вот он, замаскированный тайник.
Пит сорвал с кондиционера верхнюю крышку. Пит сунул туда руку. Пит сам был готов помолиться Аллаху.
Смесь кокаина с героином – три увесистых кирпичика, тщательно упакованные в пластик.
32.
(Лас-Вегас, 17 января 1964 года)
Его допрашивали пятеро полицейских.
Уэйн сидел. Они стояли. В комнате для допросов было не протолкаться.
Бадди Фрич и Боб Гилстрэп. Кто-то из шерифской службы. Агент ФБР по имени Дуайт Холли. Далласский коп – Артур В. Браун.
Батареи отключились. У всех изо рта шел пар. Зеркальная стена запотела. Он сидел. Они стояли. Его адвокат стоял у динамика. Снаружи.
Его взяли дома – в два часа ночи – он все еще сидел возле Линетт. Фрич позвонил Уэйну-старшему. Уэйн-старший приехал в следственную тюрьму. Уэйн отшил его. Отказался от услуг его адвоката.
Дуайт Холли был знаком с Уэйном-старшим. Не преминул сообщить об этой дружбе – следующим образом: «Ты – не твой папа. Ты убил троих. Испоганил мое расследование».
Его допрашивали дважды. Он сказал правду. Пораскинул мозгами и позвонил Питу. Пит знал, в чем дело. У Пита был знакомый адвокат. По имени Уорд Литтел.
Уэйн встретился с Литтелом. Литтел принялся расспрашивать его: допрос записывался на пленку? Стенографировался? Уэйн ответил, что нет. Литтел проконсультировал его. Литтел сказал, что будет следить за происходящим. И добавил, что запретит вести аудиозапись либо стенографировать.
Запрет сработал. В комнате было чисто – ни магнитофона, ни стенографистки.
Уэйн кашлянул. Из его рта вырвался пар.
Фрич спросил:
– Простудился? Не иначе попал этой ночью под дождь.
Холли буркнул:
– Еще бы. Этой ночью он убил трех безоружных людей.
Фрич сказал:
– Ладно вам. Он же признался в этом.
Офицер из шерифской службы тоже кашлянул:
– Черт. Похоже, тоже простудился. Не он один болтался под дождем в эту ночь.
Гилстрэп улыбнулся:
– Одну часть истории мы прояснили. Ясно, что ты не убивал Линетт.
Уэйн кашлянул:
– Обоснуйте, как вы узнали.
– Сынок, вряд ли ты захочешь это знать.
Холли сказал:
– Расскажите ему. Я хочу видеть его реакцию.
Фрич сообщил:
– Коронер обнаружил следы соития и сперму. Сперму того парня. Четвертая группа, отрицательный резус – чертовски редкое сочетание. Мы проверили данные о Дерфи из тюремных архивов. У него именно такая группа.
Холли улыбнулся:
– Смотрите – даже не сморгнул.
Браун добавил:
– Хладнокровный, зараза.
Офицер из шерифской службы сообщил:
– Когда мы его нашли, он даже не плакал. Просто пялился на труп, и все.
Гилстрэп возразил:
– Его можно понять. Он был в шоке.
Фрич сказал:
– Мы убеждены в том, что ее убил Дерфи.
Представитель шерифской службы добавил:
– А также в том, что Кертис и Лерой посвятили тебя в его план.
Холли оседлал стул:
– Кто-то навел тебя на Лероя Уильямса и братьев Суэйзи.
Уэйн кашлянул:
– Говорю же – у меня есть информатор.
– Чьего имени ты выдавать не станешь.
– Нет.
– И изначально ты намеревался найти и задержать Уэнделла Дерфи.
Браун сказал:
– Ты хотел задержать его, потому что в Большом Ди тебе это не удалось.
– Верно.
– Тогда вот что меня беспокоит, сынок. Откуда Дерфи знал, что это тебя отправили в Даллас, чтобы его экстрадировать?
Уэйн кашлянул:
– Я же вам говорил. Несколько раз, в бытность патрульным, я его задерживал. Он знал меня в лицо, знал, как меня зовут. И потом, он же видел меня в Далласе, во время той нашей перестрелки.
Фрич сказал:
– Мне этого достаточно.
Гилстрэп добавил:
– И мне.
Браун возразил:
– А мне – нет. Полагаю, что между тобой и Дерфи что-то произошло. Может, в Далласе, может, здесь, еще до того, как тебя отправили за ним. Не думаю, что он бы приехал сюда убить тебя и развлечься с твоей женой, не будь у него личного мотива.
Техасец знал свое дело. Куда лучше, чем парень из шерифской службы. Пит преследовал игроков в кости. Копы преследовали его. Они задержали Пита. Оформили рапорт о задержании. А офицер из службы шерифа ничегошеньки обо всем этом не знал.
Браун добавил:
– То, что ты тут сделал – меня не касается. Мне не было бы до всего этого дела, если бы оно не касалось пропавшего офицера далласской полиции по имени Мейнард Д. Мур, с которым, как мне известно, ты не поладил.
Уэйн пожал плечами:
– Мур был грязным типом. Если вы его знали лично, вы знаете, что я прав. Но мы работали вместе всего несколько дней.
– Ты сказал «знали». Полагаешь, он мертв?
– Верно. Его убил Дерфи – или кто-то из таких же, как он, – клановских ублюдков.
Гилстрэп сказал:
– На Дерфи дважды рассылали ориентировку. Он далеко не уйдет.
Помедлив, Браун спросил:
– Ты хочешь сказать, что офицер Мур состоял в Ку-клукс-клане?
– Именно.
– Мне не нравится это обвинение. Оно оскорбляет память о нашем коллеге – офицере полиции.
Тип из шерифской службы рассмеялся:
– С ума сойти. Сперва он убивает троих негров, а потом начинает честить Ку-клукс-клан.
Браун кашлянул:
Полицейское управление Далласа с самого начала противостояло Ку-клукс-клану.
– Чушь собачья. Все вы стираете простыни в одной прачечной.
– Сынок, не серди меня.
– Кончай звать меня «сынок», пидор деревенский.
Браун опрокинул стул. Фрич поднял его.
Гилстрэп сказал:
– Ну, если мы и дальше будем общаться в том же духе, то ни к чему не придем.
Холли принялся раскачиваться на стуле:
– Лерой Уильямс и братья Суэйзи сбывали героин.
Уэйн ответил:
– Знаю.
– Откуда?
– Видел, как Кертис делал чеки.
– Я долгое время вел за ними наружное наблюдение. Они толкали героин в Хендерсоне и Боулдер-Сити и строили планы по распространению товара в западной части Вегаса.
Уэйн откашлялся:
– Они бы и пару дней не протянули. Мафия бы с ними быстро расправилась.
Фрич выкатил глаза:
– Сперва Клан, теперь мафия.
Гилстрэп выкатил глаза:
– Ну да – в Техасе Ку-клукс-клан, а в Вегасе мафиози.
Уэйн выкатил глаза:
– Слушай, Бадди – кто купил тебе твой катер? А тебе, Боб, кто помог второй дом прикупить?
Фрич треснул стену. Гилстрэп опрокинул стул. Браун его поднял.
Холли сказал:
– Этак ты всех своих друзей растеряешь.
Уэйн огрызнулся:
– Нужны мне такие «друзья».
Фрич сказал:
– Наши симпатии на твоей стороне.
Гилстрэп добавил:
– Последовательность событий нам ясна.
Представитель шерифского ведомства, откашлявшись, начал:
– Ты пытаешься задержать убийцу полицейского. Ты узнаешь, что твоя супруга может подвергнуться опасности, спешишь домой и находишь ее мертвой. Твои последующие действия вполне понятны.
Браун подтянул ремень на брюках:
– Чего лично я не понимаю, так это твоих предыдущих отношений с Дерфи.
Холли добавил:
– И я тоже.
Фрич сказал:
– Давайте посмотрим на это с нашей точки зрения. Мы пытаемся представить случившееся в лучшем виде – для окружной прокуратуры. Потому, что не хотим, чтобы сотрудника вегасского полицейского управления судили за тройное убийство.
Гилстрэп сказал:
– Давай начистоту. Это не то, как если бы ты убил троих белых.
Браун защелкал суставами пальцев.
– Это ты убил Мейнарда Мура?
– Да пошел ты.
– Уэнделл Дерфи принимал участие в убийстве? Может, именно из-за этого все и случилось?
– Да пошел ты.
– Уэнделл Дерфи стал свидетелем убийства?
– Да пошел ты.
Холли пододвинул свой стул. Холли задел стул Уэйна.
– Давай поговорим о состоянии жилища потерпевших.
Уэйн пожал плечами:
– Я видел только пакетики, которые затолкал в рот Кертису Суэйзи. Больше никаких наркотиков и того, что с ними связано, я не заметил.
Холли улыбнулся:
– Ловко же ты обошел ответ на мой следующий вопрос.
Уэйн откашлялся:
– Вы – агент подразделения по борьбе с наркотиками. И хотите знать, не я ли украл большое количество героина, который, как вы предполагали, хранился у жертв. А на убийство моей жены вам наплевать.
Холли отрицательно покачал головой:
– Это не совсем так. Ты знаешь – я дружу с твоим отцом. Уверен, он очень любил Лин…
– Отец презирал Линетт. Он вообще никого не любит. Да и уважает только горячих голов вроде тебя. Уверен, он до сих пор с теплотой вспоминает ваши совместные деньки в Индиане и старые добрые времена с мистером Гувером.
Холли подался вперед:
– Не стоит наживать врага в моем лице. А то все к этому идет.
Уэйн буркнул:
– Да пошли вы с моим отцом. Если бы я согласился принять его помощь, я бы тут не сидел.
Холли поднялся:
– Думаю, мне этого достаточно.
Гилстрэп покачал головой:
– Не стоит играть в камикадзе, сынок. А то ты только и делаешь, что поносишь своих друзей.
Фрич покачал головой:
– Меня можете вычеркнуть из списка друзей. Делаешь тут все возможное, чтобы сохранить Вегас чистым, и тут ты убиваешь трех ниггеров, чтобы каждый гребаный защитник гражданских прав закидал полицейское управление дерьмом.
Уэйн рассмеялся:
– Вегас? Чистым?
Полицейские вышли из комнаты. Уэйн пощупал пульс. Сто восемьдесят ударов в минуту.
