Текст книги "Холодные шесть тысяч"
Автор книги: Джеймс Эллрой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 45 страниц)
35.
(Лас-Вегас, 7 февраля 1964 года)
«Линкольн» так и сиял. Блестели свежеокрашенные бока и хромированные детали, сладко пахла новенькая кожа салона.
Автомобиль ему страшно нравился. Отвлекал от мрачных мыслей. Ему то и дело вспоминалась Линетт – лоскуты кожи и рассеченные ребра. Нож Дерфи достал до кости.
Пит раскатывал по городу. То и дело проверяя, как работают разные прибамбасы в салоне. Зажигалка работала отменно. Обогреватель тоже. Сиденья откидывались как по маслу.
Вегас ему нравился. Прохладный ветер с гор и яркое солнце. Сегодня он занимался «колеблющимися» членами комитетов. Пока обработал только одного.
Надавил на Уэбба Сперджена. Объяснил, что бывает за растление несовершеннолетних. В общих чертах, но доходчиво. Сперджен судорожно сглотнул. Повиновался. И обещал проголосовать.
Пока всё по плану. Один есть – осталось двое.
Пит проехал мимо офиса такси «Монарх». У Пита потекли слюнки. Перед глазами у него запрыгали долларовые знаки.
Такси возвращались на базу. Такси отъезжали. Такси заправлялись бензином. Таксисты глотали «колеса». Таксисты выпивали «обед». Каждый поглаживал револьвер в поясной кобуре.
Такси «Монарх». Может быть, копия такси «Тигр».
Диспетчерская. «База». Отсюда можно заниматься вымогательством. Нанять своих ребят. Такси «Монарх» как такси «Тигр» – эта безумная мысль ему страшно понравилась.
И он продолжал кататься по городу. Совершенно бездумно. Приехал в западный Вегас. Проверил пустующий участок земли.
Трейлер оставался на месте. Краска совсем облупилась. Обшивка потрескалась. Металлические детали совсем проржавели.
Мимо пробежал парнишка. Пит задобрил его. Тот сказал пару слов.
От трейлера стало вонять. Что-то здесь было не так. Кто-то явно сдох там внутри. Тот придурок поджег трейлер. Вонять перестало. Копы не приезжали. Пожарники тоже. Но труп явно все еще там.
Парнишка смылся. Пит обозрел трейлер. Поднялся ветерок. Трейлер затрещал. Посыпались хлопья растрескавшейся краски.
Пит снова принялся ездить по городу, убивая время. Наконец повернул на юг. Туда, где жил Дуэйн Хинтон.
Припарковал машину. Поднялся на этаж. Постучал в дверь. Достал один из добытых Уэйном фотоснимков.
На снимке была жирная шлюха. Связанная и с кляпом во рту – маленьким бейсбольным мячом.
Хинтон открыл дверь. Пит сунул снимок ему под нос. Хинтон отшатнулся. Пит схватил его за волосы. Поднял колено. О которое сломал ему нос.
Хинтон рухнул на пол. Хрустнула кость. Треснул хрящ.
Пит объявил: «Будешь голосовать, как велю я. Шлюх больше не трогай. И пальцем, понял? Не убивай шлюх, а иначе ТЕБЯ УБЬЮ Я».
Хинтон попытался говорить. Хинтон подавился. И прокусил себе язык.
36.
(Литтл-Рок, 8 февраля 1964 года)
Преданная жена. Учительница. Любящая дочь.
Священник проводил церемонию. Гроб стоял наготове. Кладбище Лейксайд – дешевые похороны: белые отдельно, черные отдельно.
Семейство Спраул было в черном. Дженис тоже. Уэйн-старший – в синем. Спраулы стояли поодаль, Уэйн – в одиночестве. Папаша Спраул не спускал с него глаз.
Солдатик. Северянин. Ей было всего семнадцать. Ты добился ее. Она убила твоего ребенка. Это ты ее заставил.
Богородице Дево, радуйся. Благословенна ты в женах.
Служба оказалась короткой. Гроб – дешевым. Участок – тоже. Семейство Тедроу лишь доставило родственникам тело. Больше им ничего сделать не дали.
Линетт презирала христианство. Линетт любила кинозвезд и Джона Кеннеди.
Рядом околачивался шофер. Негр. Высокий – как Уэнделл Дерфи.
Перед службой священник докопался до Уэйна. Сказал ему пару слов.
– Я знаю, каково тебе сейчас. Знаю, кого ты потерял. Я понимаю.
Уэйн сказал вслух:
– Я убью Уэнделла Дерфи.
Воля Божья. Иды судьбы. Погибла во цвете лет.
По соседству с кладбищем располагалась средняя школа. Там он познакомился с Линетт. Солдаты и местный сброд. Напуганные негритянские детишки.
Шофер все еще стоял там. Подпиливал ногти. На шофере была сетка для волос. Волосы у него были почти такие же, как у Дерфи. И кожа такого же цвета. И такое же худощавое, как у Дерфи, сложение.
Уэйн пристально смотрел на него. Мысленно подкрасил ему волосы. И кожу. И превратил его в Уэнделла Д.
Священник проводил церемонию. Спраулы плакали. Семейство Тедроу стояло спокойно. Шофер любовно полировал ногти.
Уэйн наблюдал за ним.
Сжег ему лицо. Вышиб зубы. И затолкал в глотку героин.
37.
(Лас-Вегас, 9 февраля 1964 года)
Комната для подсчета выручки в одном из казино.
Деньги – ведерки с монетами и набитые доверху корзины. К стене на шарнире прикреплена камера слежения.
Вы в гостях у Мо Далица.
Счетоводы разошлись по домам. Так что камеру давно отключили. Кипы денег ему по пояс. Литтел расчихался – от банкнот воняло краской, а от монет исходил неприятный металлический запах.
Мо сказал:
– На самом деле все просто. Счетоводы в сговоре с теми, кто управляет камерой. Она раз – и ломается, якобы случайно, так что счетоводы попросту берут, сколько им надо, и считают выручку заново. Для этого не обязательно заканчивать колледж.
Плетеные корзины – как в прачечной – по сорок штук баксов в каждой.
Мо сунул руку в одну из них. И вытащил десять тысяч сотенными банкнотами.
– На, держи – на твоих правозащитников. Как там ихний девиз: «Мы преодолеем»?
Литтел схватил деньги. Затолкал их в дипломат.
– Нелегальные доходы, говорите? Интересно.
– Не только тебе. Некоторым федеральным ведомствам тоже.
– Вам нужны курьеры?
Мо ответил:
– Нет. Мы используем исключительно гражданских. Добропорядочных обывателей, которым случилось задолжать маркеру. Они и занимаются перевозкой этих денег, и заодно выплачивают долги – экономия на транспорте семь с половиной процентов.
Литтел расстегнул манжеты:
– Я подумывал о мормонах мистера Хьюза или еще каких-нибудь верных людях – за пятнадцать процентов.
Мо покачал головой:
– Лучшее – враг хорошего, тем не менее я тебя выслушаю.
Литтел чихнул. Мо протянул ему бумажный платочек. Литтел высморкался.
– Вы собираетесь продать мистеру Хьюзу отели. Он захочет, чтобы ими управляли его доверенные или просто какие-нибудь мормоны. А вам надо, чтобы ими управляли ваши люди, – так что необходим компромисс. И потом, вы ведь не прочь расширить масштаб операций с нелегальными доходами?
Мо подбросил в воздух монетку:
– Давай без обиняков. Вечно ты тянешь резину.
Литтел обхватил свой дипломат.
– Я хочу в скором времени нанять нескольких мормонов – чтобы к тому времени, когда вы продадите мистеру Хьюзу отели, все было готово. К вашим услугам будут люди, способные внедриться в штат сотрудников и имеющие опыт обращения с нелегальными доходами.
– Для того чтобы платить пятнадцать процентов, этого мало.
– По номинальной стоимости – разумеется.
Мо выкатил глаза:
– Так выкладывай. Господи, не уламывать же тебя.
– Хорошо. Все работники мистера Хьюза летают чартерными рейсами авиакомпании «Хьюз эркрафт». Я уже сейчас могу нанять несколько мормонов, чтобы работали на мистера Хьюза, – таким образом, вы спокойно сможете перевозить деньги, не опасаясь проблем со службой безопасности аэропорта.
Мо подбросил десятицентовик. Мо поймал его на лету.
– По номинальной стоимости, мне это нравится. Надо будет обсудить с остальными.
– Мне бы хотелось начать как можно скорее.
– Передохни. Совсем заработался.
– Совет хороший, но я бы…
– А вот еще лучше. Ставь на Клея, а не на Листона. Разбогатеешь, черт возьми.
– Что, результат матча подтасован?
– Нет, просто у Сонни имеются вредные привычки.
Литтел вылетел в Лос-Анджелес.
Летел в одиночестве. На самолете конторы Хьюза. Самолетный парк оной базировался в Бербанке. «Сессна-твинс» – шестиместные воздушные суда – места вполне хватает.
Летели хорошо. На небе ни облачка, внизу сверкает пустыня.
Мо проглотил наживку. А хитрости не разгадал. Мо решил, что он старается ради графа-кровопийцы. А вот и нет – ради защитников гражданских прав.
Он может забрать себе часть нелегальных барышей. Сможет снабжать деньгами Бейярда Растина. Отражать удары мистера Хьюза. На Уэйна-старшего работали крутые парни из мормонов. Уэйн-старший знал, кому из них можно поручить подобное дело. Он сможет сделать их своими сообщниками.
Долгосрочная цель: смягчение негативных последствий.
Мистер Гувер заснял на пленку доктора Кинга. Мистер Гувер хотел поймать его в ловушку. Мистер Гувер сливал компромат своим «друзьям по переписке»: конгрессменам, репортерам, священнослужителям. Мистер Гувер их выдрессировал. И научил сдержанности. Давайте тихонько договоримся и распространим секретные сведения. Но с умом. Не стоит сливать подлинные записи с постов прослушивания. Мало ли кто найдет жучки.
Какой-то компромат мистер Гувер хранил при себе. Какой-то – сливал. Мистер Гувер причинял боль. Ненавидел преподобного Кинга. И открыл свою единственную слабость.
Садизм. Выдержанный. Боль, причиняемая постепенно.
Время работало на него – и против него тоже. Время причинять боль. Время смягчать ее удар.
План с нелегальными доходами мог сработать. В связи с чем возникал вопрос: могли ли деньги Хьюза стать источником «десятины» в пользу преподобного Кинга и иже с ним?
Самолет накренился. Литтел разрезал яблоко. Литтел отхлебнул кофе.
Досье Уэйна попали к Питу. Пит нажал на Сперджена и Хинтона. Сперджен слил ему кое-какой компромат. Главные законодатели штата – и то, на что они любят «жертвовать» денежки, – компромат на «филантропов».
Пит говорил, что Пиви пока не трогал. За Пиви стояли копы. Пиви мог проигнорировать угрозы. Врать Пит не умел. Угрозы Пита работали. Питу хотелось заполучить такси «Монарх». Пит прикидывал, как это лучше осуществить.
Самолет начал снижаться. Бербанк встретил его ярким солнцем и смогом.
Он обедал с Уэйном-старшим. Тот рассыпался в благодарностях: вы спасли моего сына.
Сын отверг его помощь. Не пожелал воспользоваться связями папаши. Отказался от очень выгодных предложений. В том числе от работы по специальности – химиком. И стал искать работу сам. Нашел неважнецкое место.
Казино «Двойка». Место ночного вышибалы – с шести вечера до двух ночи. В «Двойке» было небезопасно. Ибо туда пускали и негров. Но Уэйн-младший только радовался боли.
Уэйн-старший угощал Литтела обедом. Лебезил перед ним. И говорил о неприятных вещах. Насмехался над правозащитниками. Упомянул видео с Кингом.
Литтел улыбался. Литтел лебезил. И думал: я заставлю всех вас заплатить за это.
Джейн объявила: «Я нашла работу».
На террасе было холодно. Зато оттуда открывался прекрасный вид. Литтел прислонился к перилам.
– Где?
– В автопрокатной конторе Герца. Буду заниматься бухгалтерией отделений в западном Вегасе.
– Ну что, помог тебе диплом Тулейна?
Джейн улыбнулась:
– За него будут платить лишнюю тысячу в год – как я просила.
Гласные она произносила твердо. Больше не «глотала» окончания. Избавилась от тягучего южного акцента. Поработала над голосом и дикцией – он только что это заметил.
Она сказала:
– Как здорово снова вернуться в строй.
Стало непонятно, откуда она родом. Четкие и чистые согласные.
Литтел улыбнулся. Литтел открыл дипломат. Извлек оттуда шесть листов бумаги.
После того как самолет приземлился, он поехал в компанию «Хьюз тул». Зайдя в бухгалтерию, утащил оттуда несколько бланков. Счета-фактуры. Простые счета. Словом, обычные бухгалтерские бумажки.
– Посмотришь, как время будет? Мне нужен твой совет.
Джейн внимательно рассмотрела бумаги.
– Это готовые формы. Затраты, перерасход и тому подобное.
«Б» и «п» произносит твердо. Исчезли небрежные «о».
– Мне нужно будет поговорить с тобой о способах хищения денег у предприятия при помощи этих самых форм. Поднимается шумиха вокруг вьетнамской кампании, и мой шеф, должно быть, получит несколько контрактов. Хищений он боится как огня, так что попросил меня заняться этим вопросом.
Джейн улыбнулась:
– А он знает, что твоя подружка – ба-а-альшой спец по этой части?
– Нет. Он лишь знает, что у нее есть какая-то тайна.
– Господи, ну и жизнь у нас с тобой.
Больше нет тягучих «о» и «и». Твердые окончания.
Джейн рассмеялась:
– Ты заметил? Я избавилась от южного выговора.
В постели Джейн читала книгу. Заснула она рано. Литтелу же не спалось.
Он совершил безумные поступки. Целых два за последнее время. Рискованных и сумасшедших.
Оказавшись по делам в столице, он позвонил Дугу Эверсолу. Нажал на него. Принялся его улещивать. Заплатил ему пять тысяч.
Эверсол записал голос Бобби. Еще два раза. А потом отказался наотрез. Литтелу он так и сказал: «Хватит. Засунь свои угрозы себе в задницу. Я отказываюсь причинять Бобби боль. Ты больной. Ты неудачник. Бобби – твоя слабость».
Литтел отступился. Он сказал: «Ладно. Это был последний раз. Я солгу Карлосу. Скажу, что у нас ничего не вышло».
Тогда Эверсол пошел прочь. Эверсол споткнулся. Ортопедический ботинок его подвел.
Литтел помог Эверсолу подняться. Тот дал ему оплеуху. И плюнул в лицо.
Литтел поставил запись от 29 января. Шум статики, шипение пленки.
Бобби составлял график судебных заседаний. Эверсол записывал. Бобби зевал и то и дело отклонялся от темы. Говорил о том, что может выставить свою кандидатуру в сенат. И даже на пост вице-президента. Говорил о «деревенском ублюдке Линдоне Джонсоне».
Бобби был простужен. И не стеснялся в выражениях. Линдон Джонсон, помимо прочего, оказался «куском дерьма». Дик Никсон – «тупицей» и «мальчиком для битья». Мистер Гувер – «чокнутым педиком».
Литтел нажал клавишу перемотки. Катушки завертелись. Литтел поставил запись от пятого февраля.
Голос Бобби теперь – едва ли не благоговейный.
Он с грустью вспомнил Джека. И процитировал стихотворение Альфреда Хаусмана «Спортсмену, безвременно ушедшему». Эверсол завсхлипывал. Бобби засмеялся: не надо тут нюни распускать.
Тут заговорил кто-то третий. Литтел услышал скомканный обрывок фразы: «Гувер и Кинг».
Бобби сказал: «Гуверу страшно. Он понимает, что Кинг не из ссыкливых, как и Иисус Христос».
38.
(Лас-Вегас, 10 февраля 1964 года)
«Монарх» бурлил.
Полуденный аврал – большие заказы по десять машин зараз. Да и в диспетчерской было полно народу – Элдон Пиви принимал гостей.
Сонни Листона. Четверых ниггеров самого бандитского вида. Каких-нибудь «Конрада и конголезцев» или «Зака и зулусов».
Пит наблюдал. Откинул сиденье. Включил обогреватель. И принялся подсчитывать. У Пиви двадцать машин. Пиви работал в три смены. Добавьте к этому поездки в аэропорт и тех, кто просто поймал такси на улице.
В диспетчерской царило веселье. Какой-то водила толкал меховые накидки. Зулусы неуклюже вертели их в руках. Сонни помахал пачкой купюр. Пиви вытащил из пачки несколько банкнот. Конголезцы пританцовывали. Гладили, мяли, лапали мех.
Сонни выглядел паршиво. Близился день поединка с Клеем. У Сонни был перевес. Сэм Джи возражал. Сэму нравился Клей. Сэм говорил, что у Сонни есть вредные привычки.
Холодало. Бр-р-р – вегасские зимы. Пит вздрогнул и сильнее включил обогреватель.
В Техасе тоже было холодно. И во Флориде. Он только что вернулся из поездки. Хэнка Киллиама он не нашел. Уэнделла Дерфи – тоже. Ездил в одиночестве. И разработал три разных плана дальнейших действий.
План А: найти и прикончить Хэнка. План Б: задержать Дерфи. План В: привести к нему Уэйна, чтобы тот убил его.
Нет квитанции – нет белья. Не нашел – ищи лучше.
И он вернулся. Позвонил Уорду. И заявил: хочу купить такси «Монарх».
Уорд запретил ему и думать об этом. Сказал: даже не помышляй о том, чтобы надавить на владельца. Пиви нам нужен. И его голоса тоже. Не стоит рисковать своим человеком в комиссии по контролю над распространением спиртных напитков. Чертовски здравый совет – в духе Уорда Литтела.
Пит принялся крутить ручку радио. И наблюдать за диспетчерской. Пиви глушил джин. Зулусы – виски с молоком. Сонни глотал таблетки. Сонни насыпал «дорожки». Сонни нюхал порошок.
Вышел Пиви. За ним Сонни – еле волоча ноги. Следом – конголезцы, пританцовывающие в ритме конги. Эти глотали молоко. У каждого была белая «эспаньолка». Негры звали молоко с виски «паблумом»[74]74
«Паблум» (англ. Pablum) – известная торговая марка детского питания. Название происходит от лат. «pabulum» – «пища».
[Закрыть].
Все погрузились в подъехавший лимузин. Лимузин взял западное направление – и скоро остановился. Ага – у казино «Хани бани».
Пиви выбрался из машины и вошел внутрь. Купил игровые фишки, вернулся в машину – и та быстренько тронулась.
Пит начал слежку. Лимузин резко свернул на запад. И резко затормозил. Ага – у винного магазина «Сахарный медведь».
Оттуда высыпали шлюхи – негритянки, все пятеро – высокие каблуки и вечерние платья. Набились в лимузин. Раздалось пыхтение. Окна запотели. Лимузин принялся раскачиваться и подпрыгивать.
Шлюхи делали свое дело. Скрипели амортизаторы. Раскачивался кузов. Соскочили и покатились по улице колпаки. Пит рассмеялся. Расхохотался, черт возьми.
Шлюхи выбрались из лимузина. Хихикая и вытирая губы. В руках у каждой – банкнота в десять «зеленых». Пит тут же вспомнил мертвую шлюху. Точно учуял запах из того, обугленного, трейлера.
Лимузин отчалил. Пит пристроился за ним. И снова они поехали на запад. Аж до самого западного Вегаса. Далеко. Ага – остановились у средней школы Монро.
Задние ворота были открыты. Детишки высыпали на школьный стадион. Где висел огромный плакат: «Добро пожаловать, чемпион!».
Аншлаг. Цветные детишки – двести человек – большой школьный праздник.
Лимузин въехал на футбольное поле и затормозил. Пит остановился у ворот. Пит откинулся на сиденье.
Из лимузина выбрался Сонни. Покачиваясь. Размахивая мешочком с игральными фишками. Поворачиваясь к детишкам, он пьяно шатнулся. Детишки восторженно завизжали. И принялись скандировать «Сонни!». За чем наблюдали глуповатого вида учителя.
Дети вопили. Дети стучали по сиденьям. Учителя аж сглотнули. Сонни улыбнулся. Сонни покачнулся. Сонни сказал: «А ну тише».
Дети завопили. Сонни качнулся. Сонни завопил: «Заткнитесь, ублюдки!»
Дети мигом смолкли. Учителя поморщились. Сонни умел быть убедительным.
Хорошо учитесь. Набирайтесь ума-разума. Не грабьте винные магазины. Пользуйтесь презервативами «Шейх». Смотрите, как я наваляю Кассиусу Клею. Как пинками отправлю его мусульманскую задницу обратно в Мекку.
Сонни смолк. Поклонился. Достал свою фляжку. Дети зааплодировали. Учителя сдержанно похлопали.
Сонни помахал мешочком. Сонни выудил горсть игральных фишек. И щедрой рукой швырнул их в толпу детишек.
Те принялись их хватать. Жадно, точно проголодавшиеся зверьки. Отталкивая друг дружку. Протягивая вперед руки. Стоящие сзади валились на тех, кто был впереди.
Сонни швырял щедрыми горстями долларовые фишки. Дети ловили их на лету. Шлепались на землю. Дрались из-за добычи.
Сонни приложился к фляжке. Сонни помахал на прощание. Сонни запрыгнул в лимузин.
Машина тронулась. Пит развернулся и поехал следом. Дети завопили: до свидания, чемпион!
Лимузин разогнался. Пит не отставал. Обе машины превысили скорость. Взяли направление на юго-восток. Достигли даунтауна.
Движение встало. Лимузин свернул на Фримонт-стрит. Затормозил и остановился. Что тут у нас?
Парковка. Магазин армии и флота под названием «Склад излишков сержанта Сида».
Народ, хихикая и толкаясь, высыпал из машины. Все направились внутрь через черный ход. Водитель помахал на прощание – всего хорошего, зулусы! – и только его и видели.
Пит припарковался. Запер машину. Помедлив, мелкими шажками просеменил к черному ходу. Просунулся в дверь – и оказался в подсобке. Продрался сквозь висящие на вешалках бушлаты. Окинул взглядом какие-то деревянные и картонные ящики и кирки для рытья окопов. Учуял вонь космолиновой смазки[75]75
Космолин – антикоррозийное вещество, применяется для смазки огнестрельного оружия при длительном хранении. Имеет запах нефти.
[Закрыть].
Вышел в коридорчик. Услышал какие-то звуки – хихиканье и ахи-вздохи: а-а-а-а! о-о-о-о! у-у-у-у!
Встал на цыпочки. Пошел на шум. Согнулся и пополз. Увидев приоткрытую дверь, заглянул в щель.
Там крутили порнушку. При помощи кинопроектора и экрана из простыни.
Классический сюжет – две девчушки.
Зулусы хихикали. Пиви зевал. Девочкам было лет по четырнадцать. Сонни разломил капсулу секонала и высыпал порошок. Насыпал «дорожкой» и вынюхал.
Девочки тем временем принялись забавляться с пластмассовыми членами. В кадре появился ослик. У el burro[76]76
El burro – осел (исп.).
[Закрыть] оказались рога, как у черта.
Пит выбрался наружу. Нашел телефонную будку. Набрал номер букмекерской конторы при отеле-казино «Звездная пыль». И поставил сорок тысяч на победу Клея над Листоном.
Казино «Двойка» оказалось заведением самого низкого пошиба – игровые автоматы, бинго, виски с пивом.
Дилеры носили пистолеты. В баре продавали разливное пиво. Официантки, подававшие коктейли, торговали собой. Да и публика была еще та. Стариканы и нелегалы-латиносы. И негров больше, чем в джунглях Камеруна.
С террасы было видно, что происходит внутри. Пит, лениво развалившись, прихлебывал содовую. И наблюдал за тем, что творится.
Какой-то тип вытащил свою дыхательную трубку. Ему лет девяносто с лишком. Закурил «Кэмел». Харкнул кровью. Жадно втянул кислород. Двое педиков встретились взглядом. На обоих – щегольские зеленые рубахи. Похоже, это у них опознавательный знак – зеленая рубашка.
В дальнем углу притаились двое негров. Судя по всему – грабители. Поскольку одеты в спортивные штаны и теннисные тапочки. Тут появился Уэйн. С дубинкой на поясе. И кастетами на обеих руках. Он заметил негров. Те переглянулись: попали, блин.
Уэйн вкатил им по оплеухе. Потом ударил сильнее. Ухватил за начесы и что было силы вытолкал прочь. Ребята просекли, чем это пахнет. И быстренько убрались – «Мы не преодолеем».
Пит зааплодировал. Пит присвистнул. Обернувшись, Уэйн его заметил. Подошел. Придвинул стул.
Пит сказал:
– Я его не нашел. Думаю, он сбежал в Мексику.
– А ты хорошо искал?
– Не особо. По большей части я занимался поисками одного типа из Флориды.
Уэйн согнул руки в локтях. Стали видны порезы на суставах пальцев – от кастетов.
– Можно связаться по телетайпу с федералами. Они могут объявить его в федеральный розыск. А я им приплачу, чтобы его придержали до моего приезда.
Пит зажег сигарету:
– Тогда они сами его прикончат. А тебя заманят куда надо, отберут деньги и тоже прикончат…
Уэйн пристально смотрел в зал. Пит проследил за его взглядом. Ага: ниггер обхаживает шлюху – щас вроде как чего будет…
Уэйн поднялся. Пит ухватил его за пояс. И рывком усадил обратно.
– Оставь их. Я с тобой разговариваю.
Уэйн пожал плечами. Вид у него сделался оскорбленный. Да что там – униженный.
Пит оглядел окрестности:
– Неужели это заведение принадлежит твоему старику?
– Нет, мафии. В том числе Санто Траффиканте.
Пит выпустил колечко дыма:
– Я знаю Санто.
– Не сомневаюсь. Я знаю, на кого ты работаешь, так что кое-что понял о Далласе.
Пит улыбнулся:
– В Далласе ничего не случилось.
Мимо мелькнула шлюха. Уэйн качнулся ей вслед. Пит ухватил его стул. Рванул на себя. И сел так, что Уэйну стало не видно, что происходит в зале.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
Уэйн сжал кулаки. Защелкал костяшками пальцев. Из ссадин на коже засочилась кровь.
Пит заметил:
– Не надо руками. В крайнем случае дубинкой.
– Как Дуэйн Хинтон…
– Прекрати, а? Мне и без того хватает мертвых женщин.
Уэйн кашлянул:
– Дерфи умен. Это-то и сводит меня с ума. С Далласа он все просчитывает наперед.
Пит закурил очередную сигарету:
– Да не умен он, ему просто везет. Приехал в Вегас, как дебил, и начал выделывать штуки, которые в конце концов и сведут его в могилу.
Уэйн покачал головой:
– Нет, это не так.
– Именно так.
– Он может сдать меня за Мура.
– Ерунда. Его слово против твоего, и трупа не нашли.
– Он умен. Именно это…
Мимо прошел какой-то черномазый. Уэйн уставился на него. Увидев Уэйна, тот сморгнул.
Пит кашлянул:
– Кому принадлежит «Склад излишков сержанта Сида»?
– Типу по имени Элдон Пиви. Он назвал его в честь какого-то своего приятеля-педика, который помер от сифилиса.
Пит рассмеялся:
– Он крутит там порнушку. В основном с малолетками. Много ли ему за это светит?
Уэйн пожал плечами:
– Кодекс штата достаточно мягко карает за хранение. Вот за изготовление и распространение – да. И за принуждение девочек сниматься в этой дряни – тоже.
Пит улыбнулся:
– Поди, гадаешь, зачем мне это.
– Я знаю зачем. Ты хочешь выкупить «Монарх» и заново пережить свои гребаные приключения в Майами.
Пит рассмеялся:
– Вижу, ты говорил с Уордом Литтелом.
– Да, как клиент с адвокатом. Еще спросил, почему ты со мной так возишься, но на это ответа не получил.
Пит защелкал пальцами:
– Ставь на Клея. Твоему приятелю Сонни надо побольше тренироваться.
Уэйн согнул руки в локтях:
– В отделе нравов шерифской службы есть парень по имени Фарлан Мосс. Он ищет компромат на бизнесменов по заказу тех, кто хочет перехватить их бизнес. Фальсификацией компромата он не занимается, но если найдет что-нибудь инкриминируемое, то передаст вам, и делайте с ним, что вам заблагорассудится. В Вегасе испокон века так делается.
Пит схватил салфетку. И записал: «Фарлан Мосс – Отд. нр. шрф. слжб.».
Уэйн покрутил дубинкой:
– Странно, что ты со мной возишься.
– Когда-то у меня был младший брат. Будет время – расскажу.
«Бондсмены» импровизировали. Барби схватила микрофон. Сделала шутливый реверанс. Подол платья скользнул вверх. Натянулись чулки.
Пит пристроился там, где обзор был лучше всего. Место, где обычно сидел Уэйн, занял какой-то тип. Уэйн теперь работал допоздна. И приходил посмотреть на Барби не каждый день.
Уорд рассказывал, что говорил с Уэйновым папашей. И тот крепко ругал сынка. Уорд не преминул сообщить об этом последнему.
Уэйн-младший был тихоней. И вуайеристом. Влюблялся и держал все в себе. Просто наблюдал. О чем он там думал – ему одному было ведомо.
Барби послала ему воздушный поцелуй. Пит поймал его. Накрыл рукой сердце. Подал ей тайный знак – нарисовал в воздухе букву «с»: спой «Сумерки»[77]77
«Сумерки» («Twilight Time») – песня американской группы The Three Suns, написанная в сотрудничестве с Баком Рэмом в 1944 году.
[Закрыть].
Барби намек поняла. Барби подала знак музыкантам. И запела.
Он скучал по ней – они не виделись целыми днями. Спрятали за сценой маленькую раскладушку. И занимались любовью в перерывах между ее выступлениями.
Все получалось. Их брак пока держался на плаву. Он сильно переживал. Он боялся.
Барби смотрела новости. Про «комиссию Уоррена» и прочее. Барби берегла воспоминания о Далласе. И о том, что у нее было с Джеком.
Не страсть. И даже не любовь. Благоговение – вот как, пожалуй, это называлось. Это ты его убил. Все получилось. И осталось безнаказанным.
Он принялся раздумывать о собственной версии. Ключевое слово «страх». У тебя есть она. Но ты можешь потерять ее – из-за Далласа.
Ты потеешь от страха. Страх сочится из каждой твоей поры. И ты понимаешь: тебе удалось выйти сухим из воды потому, что дело было большим и дерзким. И, по сути, совершенно отвратительным. Ты знаешь об этом. И горько сожалеешь. Ты чувствуешь страх. И сам внушаешь ужас. Передаешь свой страх другим. А значит, тебя найдут.
Барби пела «Сумерки». Нежным голосом еле вытягивала низкие звуки.
Вот и Уэнделл Дерфи нашел свою жертву. Линетт пришлось заплатить. Он боялся мертвых женщин. На месте Линетт могла быть Барби. Или «Джейн».
Он видел труп Линетт. Просто не мог не взглянуть. И все запомнил. То и дело воспроизводил в памяти эту картину. А потом не мог от нее избавиться. Она ему снилась по ночам – и он рвал простыни во сне.
Барби разделалась с «Сумерками». Барби станцевала «картофельное пюре». Ножкой раз-два – новомодный танец.
Волшебство пропало. Она сама его выключила – последними нотами песни. Официант со стуком опустил на его столик телефон.
Пит прикрыл динамик ладонью:
– Да?
Мужской голос сообщил:
– Карлос хочет тебя видеть.
– Где?
– В Де-Риддере, Луизиана.
Он прилетел в Лейк-Чарльз. В Де-Риддер приехал на такси. Стояла влажная духота. Комаров расплодилось – не счесть.
Де-Риддер оказался сущим мухосранском. Рядом располагалась военная база «Форт-Полк». Город жил на армейские подачки.
Гриль-бары, барбекю-бары. Пивные, тату-салоны и порнушка в киосках.
Подъехал на лимузине Карлос. Пит его приветствовал. За сценой наблюдали местные. Настоящие олухи – раскрыли рты, того и гляди, муха залетит.
Они поехали на восток. Красная глинистая почва и купы чахлых сосенок. Обогнули лесной массив Кисатчи.
Пит поднял защитный экран. Отгородил их с Карлосом от водителя. Кондиционер гнал холодный воздух. Тонированные стекла приглушали слепящий солнечный свет.
Карлос содержал лагерь для кубинских беженцев – числом сорок человек – будущих наемных убийц. Карлос сказал: «Пойдем покажу моих ребят». Карлос добавил: «Заодно потолкуем».
Ехали и говорили. Проезжали мимо сборищ куклуксклановцев. Карлос ругал их: они ненавидят католиков, а значит, не любят нас.
Пит поправил его: ни фига, я из гугенотов, и мне тоже есть за что не любить католиков.
Они болтали. Вспомнили старые добрые времена. Такси «Тигр» и залив Свиней. Легкую победу Линдона Джонсона. У Карлоса была бутылка. Пит достал бумажные стаканчики.
Карлос сказал:
– Мафию давно не интересуют кубинские дела. Все думают: мы потеряли бабки, лишились наших казино. Так что толку плакать из-за пролитого молока?
Автомобиль заехал в колдобину. Пит пролил свой коньяк.
– В Гаване было красиво. Вегас и рядом не валялся.
– У Литтела есть план строительства казино за границей. Все как с ума посходили – что, впрочем, неудивительно.
Мимо проехали армейские грузовики. Мелькнули плакаты, поносившие евреев и иже с ними.
Пит сказал:
– Хорошая у нас была команда. Лоран Гери, Флэш Элорд.
Карлос кивнул:
– Всё умели – и с наркотой обращаться, и убить кого надо. И верные, как черти.
Пит поскреб пальцем пятно на рубашке:
– Джон Стэнтон умел подбирать кадры. Тогда мафия и ЦРУ были заодно.
– Ага, как в той песне: «На один краткий миг…»[78]78
«На один краткий сияющий миг» (англ. «For one brief shining moment») – строчка из финальной партии короля Артура в бродвейском мюзикле «Камелот», большим поклонником которого был Джон Кеннеди, – в пору его президентства аудиозапись «Камелота» в оригинальной постановке 1960 года часто звучала в Белом доме.
[Закрыть].
Пит смял свой стаканчик:
– Стэнтон сейчас в Индокитае?
– Теперь он называется Вьетнамом. Не будь таким… французом.
Пит зажег сигарету:
– Есть в Вегасе одна контора, такси. Я могу сделать так, чтобы она приносила нам деньги. Литтел раскритиковал ее, поскольку владелец – член тамошнего лицензионного комитета.
Карлос отхлебнул коньяку.
– И не переусердствуй. Ты, конечно, не Литтел, но все равно молодец.
Наемники развили бурную деятельность. Пит рассматривал выстроившихся в шеренгу питомцев Карлоса. Критически, надо сказать, рассматривал.
Сорок кубинцев – толстых, тощих, всяких – самого уголовного вида.
Их нашел Гай Бэнистер. Гай знал одного копа из ультраправой организации «Джон Берч». Тот фабриковал тюремные досье. Освободил кое-кого из подозреваемых. Которые оказались извращенцами. И «музыкантами» – клонами Хавьера Кугата[79]79
Хавьер Кугат (1900–1990) – американский музыкант и композитор испанского происхождения, один из деятелей шоу-бизнеса, «ответственных» за проникновение латиноамериканской музыки в англоязычную и, опосредованно, мировую поп-культуру. Был популярен в США в середине прошлого века, ввел в моду некоторые кубинские танцы: мамбо, румба, ча-ча-ча. Писал музыку к голливудским фильмам, в 1930-40-е годы руководил оркестром «Уолдорф-Астории» – фешенебельного нью-йоркского отеля.
[Закрыть].
Пит пристально всматривался в строй. Пит проверил оружие. Автоматы М-1 и М-14 – в дулах скопились дохлые мухи. Пыль. Плесень. Ржа.
Скоро ему это надоело. Вдобавок у него разболелась голова. Позади него принялся инспектировать строй здешний командир. Какой-то придурок военный – явно отбросы Форт-Полка – сопляк из десантуры. Который состоял в Ку-клукс-клане. И гнал самогон. И продавал его. Преимущественно полуспившимся местным индейцам чокто.
