Текст книги "Холодные шесть тысяч"
Автор книги: Джеймс Эллрой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 45 страниц)
79.
(Лас-Вегас, 20 июля 1965 года)
«Тигр» работал на полную катушку.
Сонни осаждали журналисты – скажите что-нибудь – поругайте этого придурка, Кассиуса Икса. Сонни не обращал на них внимания. Сонни хлестал «Чивас Регал». Сонни гладил норковый мех.
«Ослина» Дом украл норковые шубы. Он слишком много болтал. «Я граблю меховые магазины. Я трахаюсь с Сэлом Минео. Я имею в жопу Рока Хадсона».
Его дружок явно грустил и притворно побранивал Дома. Промышлял он сутенером проституток-трансвеститов.
Уэйн и Барби наблюдали за ними.
Дом принимал вызовы. Его дружок распределял заказы. Полдень – клиентов хоть отбавляй. Сонни купил норковые рукавицы. Норковый бандаж и наушники.
Какой-то писака спросил:
– Меха краденые?
Сонни немедленно ответил:
– Мозги у тебя краденые, а меха мои.
Еще один писака поинтересовался:
– А почему вы не боретесь за гражданские права?
Сонни ответил:
– Потому что у меня нет железной задницы.
Журналюги заржали. Уэйн заржал. Барби вышла на площадку и принялась глотать таблетки. И запивать, жадно глотая «Севен-ап» из бутылки.
Уэйн вышел и направился к ней.
– Пит скоро вернется. Стоит ему уехать, как ты тут же глотаешь «колеса».
Барби отступила на шаг:
– На себя посмотри, прежде чем осуждать других.
Уэйн подошел к ней:
– Посмотри на тех, кому мы продаем.
– Это ты посмотри на меня. Я что, похожа на шлюху-наркоманку, созданную вашим зельем?
– Смотрю. И вижу морщины, которых не было год назад.
Барби рассмеялась:
– Еще бы. Я пятнадцать лет якшаюсь с уголовниками!
Уэйн отступил на шаг:
– Ты уклоняешься от разговора.
– Нет. Просто хочу сказать: я знаю эту жизнь лучше тебя – потому что дольше в ней варилась.
– Скажи это Питу. Он не поверит, но все равно скажи.
Барби подошла ближе:
– Это ты повязан с ними, не я. Повязан – и все еще не знаешь, как с ними работать.
Уэйн подошел к ней совсем близко. Так, что они столкнулись коленями. Уэйн почувствовал запах ее мыла.
– Ты просто злишься – оттого, что тебе нет среди них места.
Барби отступила на шаг:
– Тебе придется делать такое, с чем ты не сможешь примириться.
– Может, уже пришлось.
– То ли еще будет. Может, ты станешь делать штуки и похуже – исключительно ради того, чтобы доказать: я могу.
Испытание.
Четверо торчков, которые не хотят платить. Коллекторский дебют Сонни.
Торчки оккупировали подвал церкви. Поселились там самовольно – на правах скваттеров. Их пастор кололся демеролом.
За рулем сидел Уэйн. Сонни чистил ногти карманным ножичком и прихлебывал виски. Западный Вегас жарился на солнце. Народ плескался в детских прудиках и зависал в машинах – там были кондиционеры.
Уэйн сказал:
– В Сайгоне я убил цветного.
Сонни ответил:
– А я замочил белого в Сент-Луисе.
Вот церковь – неприглядного вида строеньице, обшарпанное, как после пескоструйной обработки. И – с ума сойти – неоновая вывеска! Руки, сложенные в молитве, и кресты. И Иисус, бросающий игральные кости.
Они припарковались и побрели к двери подвала. Подобрав ключ, открыли дверь и вошли.
Увидели четверых наркоманов – те балдели на автомобильных креслах, явно свинченных со старого «кадиллака». Увидели ложки и спичечные коробки, шприцы и жгуты для вен, пакетики с порошком и белые следы.
Стереосистема и пластинки – сплошные церковные песнопения.
Торчки откинулись на сиденьях – ловили Дерматиновый Приход. И тут они увидели Сонни и Уэйна. Захихикали, заржали, завздыхали.
Уэйн сказал:
– Давай.
Сонни свистнул и затопал ногами. Сонни ворвался в страну Дерматинового Прихода.
– Даю вам, ублюдкам, десять секунд на то, чтобы покинуть храм Божий и заплатить нам долг.
Один торчок захихикал. Его приятель почесался. Второй приятель хмыкнул. Третий зевнул.
Уэйн включил стереосистему, вытащил пластинку из конверта и поставил на нее иглу. Взвыла восторженная музыка – хорал Кроудэдди, ни больше ни меньше.
Уэйн сказал:
– Пошел!
Сонни пнул кресла и вытряхнул из них нариков. Те поплюхались на пол и принялись извиваться и повизгивать – прощай, Дерматиновый Приход.
Сонни выдал им пинка. Сгреб за шиворот – и снова расшвырял по полу. «Уронил» им на головы автомобильные кресла.
Они завизжали и закричали. А когда пошла кровь, взвыли.
Сонни отвесил каждому по оплеухе и вывернул им карманы. Повыбрасывал найденный там мусор. Один вывернул карманы сам. Второй принялся умолять о пощаде.
Сонни поднял его в воздух – и швырнул на пол. Пнул и наклонился, чтобы послушать его мольбы.
Сонни встал и улыбнулся. Подал знак Уэйну. Звук хорала все нарастал. Уэйн вырубил стереосистему.
Сонни с улыбкой сказал:
– Еще весной Уэнделл Дерфи держал проституток-нелегалок в калифорнийском Бейкерсфильде.
80.
(Бон-Секор, 22 июля 1965 года)
Вот и катера – из тех, что сдаются напрокат: тиковый корпус и мощные моторы.
Сорок стапелей – тридцать из них пусты. Значит, тридцать катеров занято.
Пит спустился на пристань и посмотрел на стапель № 19. Вот он, «Отлив». Метров пятнадцать в длину, высокий фальшборт.
Славное суденышко – мачты и просторный грузовой трюм. Отполированный до блеска металл.
На палубе возился человек. Среднего роста и комплекции, лет сорока с небольшим. Он заметно хромал.
Жара стояла невыносимая. Влажность почти сто процентов. На небе сгущались тучи. Мобайл-Бэй – сущая дыра – рыбацкие магазинчики да толпы зевак.
Пит бродил по пристани. Нашел стапель № 19.
Он отследил звонок Джейн. Прилетел на место и навел справки. «Отлив» принадлежал некоему Дейву Берджессу. Он сдавал судно напрокат. Был знаком кое с кем в Новом Орлеане. Все просто как дважды два. «Д» и «Б». Дейв Берджесс и был Дэнни Брювиком.
Он подкупил копа и проверил распечатки телефонных переговоров. Просмотрел телефоны. Брювик оказался осторожным парнем и звонил с таксофонов – прямо на берегу.
Звонил в том числе и Карлосу. Частенько звонил. За последний месяц – четыре раза.
Пит подошел к стапелю. Берджесс чистил рыболовные крючки. Пит ступил на палубу. Брювик поднял глаза.
Слегка дернулся. Немного подался вперед. Ага – ружье для подводной охоты, надо бы повнимательней.
Брювик потянулся за ним и схватил его. Вцепился в рукоятку. Пит ударом ноги выбил ружье. Брювик выругался. Пит подошел к нему, подобрал ружье и вышвырнул его за борт.
Брювик сказал:
– Т-твою мать!
Пит приподнял подол рубахи, продемонстрировав пушку.
– Ты думаешь: «Этого парня подослал Джимми Хоффа». Так вот, ты неправ.
Брювик посасывал большой палец. Пит тем временем рассматривал катер. Катер выглядел весьма соблазнительно. Стальные детали корпуса, стальные крепления. Твердая древесина с Филиппинских островов.
Брювик потер запястье.
– Когда-то на нем перевозили контрабанду, бухло. Всё как…
Пит одернул рубаху, вновь продемонстрировав оружие. Пит сделал жест рукой: мол, пошли. Брювик с неохотой поднялся и похромал в указанном направлении. На нем были шорты, открывавшие взору шрамы и изуродованное выстрелом колено.
Он пересек палубу, прошел мимо рулевой рубки и спустился вниз. Пит следовал за ним по пятам, не забывая отмечать детали. Две штурвальные стойки, два поста управления, весь нужный инструментарий. Тиковые стены, просторные каюты. Кормовые двигатели, морозильная камера для рыбы, грузовой отсек.
Они проходили мимо кабинета: два стула, стол и полочка со спиртным. Пит втолкнул туда Брювика, швырнул его на стул и налил стаканчик виски.
Катер качнулся. Пит пролил выпивку на стол. Брювик одним махом осушил стакан и раскраснелся.
Пит налил еще. Ба-альшую порцию. Брювик дозаправился – вновь осушил стакан.
Пит снял пушку с предохранителя.
– Ты – Дэнни Брювик. Я – Пит Бондюран, и у нас есть несколько общих друзей.
Брювик рыгнул. Брювик пьяно раскраснелся.
Пит повертел в пальцах оружие:
– Мне нужно узнать все про тебя, Арден и Карлоса Марчелло. Хочу узнать, зачем Арден связалась с Уордом Литтелом.
Брювик жадно посмотрел на бутыль. Пит налил ему еще капельку. Брювик выпил. Катер качнуло – и виски выплеснулся ему на коленку.
– Не надо меня спаивать. Я и осмелеть могу.
Пит покачал головой. Снял глушитель – «раскупорил» свою пушку. Брювик сглотнул. Брювик достал четки и принялся перебирать их.
Выстрел Пита разнес бутылку вдребезги. За первой бутылкой последовала вторая. И третья. Виски разбрызгалось. Тиковое дерево треснуло. Пули дырявили обшивку.
Комнату затрясло – звуковые удары – катер немедленно закачался.
Брювика проняло. Он крепко сжал четки и закрыл уши руками. Пит заставил его убрать руки.
– Начни с Арден. С самого начала.
– Ее настоящее имя – Арден Брин. Ее папаша был профсоюзным агитатором. Знаешь, типа как коммунисты.
Пит защелкал суставами пальцев:
– Дальше, дальше.
– Мать у нее рано умерла. От ревматической лихорадки вроде. Арден росла в борделях да на профсобраниях – знаешь, все прокурено, шумно, да и контингент; а вообще папаша говорил как коммунист, а сам втихаря получал деньги от руководства предприятий, чтобы угомонить бастующих всякий раз, когда выпадал случай, так что…
– Вернемся к Арден.
Брювик потер колени:
– Она рано бросила школу, но всегда здорово управлялась со всякой цифирью. Потом познакомилась с двумя шлюхами, которые ходили на те же курсы бухгалтеров, что и я, в штате Миссисипи, ну и от них кое-чему научилась. Она занималась бухгалтерией борделей и профячеек – папаша ей работу подбрасывал. А еще она торговала собой в приличных заведениях и выведывала у своих клиентов всякие штуки типа котировок акций и рынка ценных бумаг. Она здорово делала вычисления, вела бухгалтерию. Деньги считать умела.
– Выкладывай. Я же вижу, тебе есть что сказать.
Брювик снова потер изувеченное колено. Шрам так и пульсировал.
– Ну короче, она работала в дорогих борделях, там познакомилась с Джулсом Шиффрином, ну и стала его постоянной любовницей. То есть он содержал ее, она познакомилась кое с кем из мафии и помогала ему вести типа настоящую бухгалтерию пенсионного фонда, ну и…
Пит защелкал суставами пальцев:
– Продолжай.
Брювик потер колено:
– Ее папашу убили в пятьдесят втором – он что-то там намухлевал и обманул Джимми, так что Джимми заказал его. Арден было плевать – она ненавидела отца за лицемерие и за то, что по-скотски с ней обращался.
Катер качнуло. Пит ухватился за столешницу.
– Арден и Шиффрин. Расскажи подробней.
– Да нечего рассказывать. Она узнала от него все, что ей нужно было, и ушла от него.
– И?
– Ну и стала потрахиваться за деньги просто так и замутила с Карлосом. Мы познакомились в пятьдесят пятом. У нас были общие знакомые – ну, те две шлюхи, я говорил. Я тогда работал в Канзас-Сити, в тамошнем профсоюзе. Мы поженились, у нас появились планы.
– Вроде того, как бы нагреть Джимми?
Брювик закурил сигарету:
– Да, не лучшая была…
– Вас разоблачили. И Джимми тебя заказал.
– Да. Какие-то парни стреляли в меня. Мне удалось сбежать, но я чуть не потерял ногу, к тому же Джимми не отменял «заказ».
Пит закурил:
– Джимми подкупил копов из Канзас-Сити, и Арден задержали. Карлос заплатил за нее залог и спрятал тебя. Но смертный приговор Джимми отменять не стал – чтобы было чем тебя прижать в случае чего.
Брювик кивнул и с тоской воззрился на разгромленный бар.
– Сволочь ты. Столько выпивки зря угробил.
Пит улыбнулся и прицелился. Пит расстрелял стул, на котором сидел Брювик.
Стул лишился ножек. Те с треском разлетелись. Брювик грохнулся на пол. Завизжал, затрясся и начал перебирать четки.
Пит принялся пускать колечки дыма.
– Тебя Карлос устроил лодочником. Что потом стало с Арден?
Катер качнуло. Брювик выронил четки.
– Она не доверяла Карлосу и не хотела ходить у него в должниках, так что уехала в Европу. Мы придумали созваниваться по таксофону, так и общались.
Пит кашлянул:
– Она вернулась в Штаты. Не выдержала.
– Верно. И устроилась в Далласе, где в конце шестьдесят третьего вляпалась в историю, правда, не стала уточнять, что именно случилось.
Пит выбросил окурок – тот попал прямиком в Брювика.
– Выкладывай все, Дэнни, пока я с тобой по-хорошему.
Брювик поднялся. Но изувеченное колено его не послушалось. Он качнулся, прислонился к стене, сполз вниз и сел.
Потер колено, вдыхая дым от сигареты Пита.
– Это правда. Она мне так и не сказала, что именно там случилось. Знаю только то, что она связалась с Литтелом, и как раз в это время ее нашел Карлос. Он сказал, что мы с ней будем в безопасности, если она станет шпионить за Литтелом, но полностью уладить наши дела с Джимми отказался.
Это казалось правдой. Во всяком случае, были все доказательства. Шантажировать можно было обоих: его – «заказом» Джимми, ее – историей на явочной хате. Хорошо, что она не стала менять имя.
Карлос знает Арден. Карлос делает ей имя. Литтелу Карлос не доверяет. И вот, найдя Арден, Карлос подсылает ее к Литтелу – шпионить за ним.
Все это верно – процентов на девяносто. Но чего-то все же не хватает.
Пит сказал:
– Не хочу, чтобы у Литтела были проблемы.
– Думаю, Арден тоже. У нее странное к нему отношение.
Он позвонил Карлосу. Трубку взяла жена. Он оставил сообщение:
Я прижал Дэнни-лодочника. Скоро зайду, поболтать хочу – так и передайте.
И поехал в Новый Орлеан. Останавливался в библиотеках, изучая по пути книги.
Его интересовало все, что относится к плавсредствам: камбузы, капитанские мостики, радиолокаторы, траловые палубы, шпигаты и мачты.
Изучал терминологию, технические характеристики разных моторов. Не забывал о картах. Остров Пайн, мыс Сейбл, Ки-Уэст. Привалы на пути – строго на юг, туда, где Куба.
Он поехал окольным путем. Покружил возле Порт-Салфура. Видел южный лагерь «Тигр». Встретился с Флэшем и Лораном. Познакомился поближе с Фуэнтесом и Арредондо. Говорили о ночных налетах и вылазках за скальпами. И о восстании.
Уэйн был в Сайгоне – но скоро вернется. Он любит НАБЛЮДАТЬ. Он хочет ДЕЙСТВОВАТЬ. Посмотреть на Кубу вблизи.
У Флэша созрел план. Давайте я смотаюсь на катере. Заброшу на Кубу Фуэнтеса и Арредондо. Мы быстро – северное побережье – пляж Варадеро.
Они снова внедрятся в ряды сторонников Фиделя. Наметят зоны выброски десанта. Завербуют местных. И вернутся обратно на катере. Перебросят туда оружие. Они стартуют на вертолете с юго-востока, с одного из островов Флорида-Кис. Притащат катер на буксире. Привезут оружие. Будут лететь низко, но быстро. Маневрировать и уклоняться от радаров – и так шесть раз в неделю.
Пит сказал: нет. И объяснил почему: большое расстояние, нужны двое, низкий грузооборот.
Флэш сказал: Que?
Лоран сказал: Quoi?
Фуэнтес удивился: Que pasa?[138]138
Что? – Что? – В чем дело? (исп., фр.).
[Закрыть]
И Пит заговорил о сетевых трюмах, планширах и топливной эффективности.
Словом, о плавсредствах.
Карлос сказал:
– Так и есть, она – мой сторожевой пес. Скажи еще, что Уорд ничего не замышляет и за ним не нужно присматривать.
В ресторане «Галатуар» было пусто. Они заняли превосходный столик. Карлос уронил сигару прямо в анисовый ликер.
– Уордовы махинации с Фондом – та еще история, вдобавок Арден – отменный бухгалтер. Я защищаю свое дело, а Уорд получает отличную девочку.
Пит зажег сигарету:
– Он в нее влюблен. Я не хочу, чтобы у него были неприятности.
Карлос подмигнул:
– А я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Нам с тобой есть что вспомнить – как и с Уордом. Кое-кому бы не понравилось то, что ты прижал Дэнни Б., но только не мне.
Пит улыбнулся:
– Я же сам признался. Позвонил тебе.
– Верно. Ты сделал ошибку и решил перестраховаться.
– Я просто не хочу…
– Нет-нет. Они друг другу подходят. Я Арден знаю, она не соврет. Она утверждает, что Уорд ничего не замышляет, и я ей верю. Я всегда подозревал, что он крадет деньги у Хьюза, но Арден говорит, что это не так.
Пит рыгнул и украдкой расстегнул пояс – креольская кухня брала свое.
– Говори, чего бы тебе не хотелось. И хватит об этом.
Карлос тоже рыгнул и тоже расстегнул пояс – креольская кухня брала свое.
– Не рассказывай этого Уорду. Не заставляй меня сердиться.
Карлос явно сказал правду. Явно не всю.
Мимо скользнул официант. Пит отказался от неизменного бренди.
Карлос рыгнул:
– Что у тебя там за «идеи»?
Пит отодвинул тарелки и разложил на столике карту. Карта заняла весь столик.
– Вылазки на катере – лишняя трата человекочасов. Много снаряжения не возьмешь. Я хочу переоборудовать и покрасить в защитные цвета судно Брювика и мотаться на нем из Бон-Секора. Хочу брать на борт побольше оружия и устраивать вылазки устрашения.
Карлос принялся рассматривать карту. Закурил сигару – упавший пепел прожег на месте Кубы большую дыру.
81.
(Лас-Вегас, 7 августа 1965 года)
Лайл Холли – уменьшенная копия своего брата. Синий Кролик усох до Белого. Типичный уроженец Индианы – крикун и жулик.
Они встретились в баре отеля-казино. Устроились на веранде. Лайл не стеснялся в выражениях, говорил громко и хрипло – полдень, а он уже успел нализаться.
Лайл говорил:
– Я скоро шизиком стану: работаю и на Кинга, и на мистера Гувера. То я агент операции «Черный кролик», а в следующую секунду – борец за избирательные права. Дуайт твердит, что я совсем разболтался.
Литтел прихлебывал кофе. И чувствовал запах Лайлова виски.
– Это мистер Гувер тебя подослал – шпионить за мной?
Лайл хлопнул себя по коленям:
– Нет, это предложил Дуайт. Он знал, что я еду в Вегас, так почему не…
– Ничего не хочешь от меня услышать?
– Черт, нет. Я скажу Дуайту, что Уорд, которого я видел, – практически тот же самый, каким я знал его в Чикаго. Правда, превратился в полного шизика, как и я, – и по тем же самым причинам.
Мимо прошел Сэмми Дэвис-младший. Лайл злобно посмотрел ему вслед.
– Глянь на него. Страшный, одноглазый, цветной еврей. Говорят, его очень любят белые бабы.
Литтел улыбнулся. Лайл помахал Сэмми. Тот помахал в ответ.
Лайл прихлебывал «Джонни Уокера».
– Марти тут толкал речь, в Нью-Йорке. Перед аудиторией богатеньких либеральных евреев. Он начал ругать войну во Вьетнаме и крепко взбудоражил этих жидков словами вроде «геноцид». Словом, стал высказываться смелее, чем полагается борцу за гражданские права, и куснул руку, которая его кормит.
Пит был в Лаосе. Уэйн – в Сайгоне. Война укрыла их там. Он позвонил Карлосу. Тот говорил с Питом и сказал, что они разработали кое-какой план касательно Кубы.
Литтел попросил отставки. Карлос согласился. И подтвердил слова Сэма про выборы шестьдесят восьмого.
Лайл прихлебывал виски. Мимо прошел Питер Лоуфорд[139]139
Питер Лоуфорд (1923–1984) – американский актер, был женат на Патриции Кеннеди, сестре Джона Кеннеди.
[Закрыть]. Лайл взглянул на него.
– Он поставлял баб Джеку Кеннеди. Собрат по оружию, так сказать, потому что это я поставляю Марти белых баб, а иногда и мальчиков для Бейярда Растина. У мистера Гувера есть фотография Бейярда с членом во рту. Он прислал копию президенту Джонсону.
Литтел улыбнулся. Лайл помахал официантке – бокал быстро наполнился.
– Дуайт сказал, что ту церковь взорвали с помощью С-4 – пластичной взрывчатки. А Бейярд – что и вправду был взрыв газа. Я сразу же подумал, что это ему мог сказать только ты.
Литтел отхлебнул кофе:
– Так и есть.
Лайл глотнул виски.
– Кролик-Крестоносец – белый человек. Так и передам Дуайту.
Литтел улыбнулся. Лайл широко ухмыльнулся и достал чековую книжку.
– Хочу попытать счастья. Слушай, сможешь обналичить мне чек и разменять на фишки?
– Сколько?
– Две штуки.
Литтел улыбнулся:
– Напиши на чеке «Номер 108» и мою фамилию. Скажешь кассиру, что я постоянно проживаю в отеле.
Лайл улыбнулся и выписал чек. Лайл встал и пошел, сильно пошатываясь.
Литтел наблюдал за ним.
Лайл покачивался, не прекращая глотать виски. Кое-как доплелся до будочки кассира. Сунул в окошко чек и получил фишки. Затем побрел к рулетке и сделал ставку. Красные фишки – по сто долларов – две тысячи.
Крупье поклонился ему и крутанул рулетку. Колесо завертелось и остановилось. Крупье сгреб лопаточкой фишки.
Лайл хлопнул себя по лбу и зашевелил губами. Литтел, не спускавший с него глаз, разобрал по губам слова – матерное ругательство.
У Лайла мог быть тайник. Его содержимое может быть сокрушительным компроматом – и даже попахивать судебным разбирательством. Оно может раскрыть преступный характер операции «Черный кролик».
Лайл оглянулся и увидел Литтела. Лайл помахал чековой книжкой. Литтел помахал в ответ и кивнул.
Лайл побрел к кассе и ухватился за прутья решетки. Лайл выписал еще один чек и сгреб нетвердой рукой кучу фишек.
Мимо проходила официантка, обслуживающая их столик. Литтел остановил ее.
– Мой друг делает ставки. Принесите ему тройную порцию «Джонни Уокера».
Она кивнула и улыбнулась. Литтел дал ей десять баксов. Она направилась в бар, налила требуемое и засеменила в казино. Подошла к столам с рулеткой, увидела Лайла и вручила ему выпивку.
Лайл принялся складывать фишки стопочкой. Красные фишки по сто долларов – большие стопки.
Крупье поклонился и крутанул барабан. Колесо завертелось – и остановилось. Крупье сгреб фишки.
Лайл хлопнул себя по лбу и что-то пробормотал – снова выругался, как прочел по губам Литтел.
Литтел встал из-за стола и подошел к официантке. Незаметно сунул ей еще десять баксов. Она кивнула. Она все поняла и ухмыльнулась.
Лайл подошел к нему и залпом допил свой бокал. Пожевал кусочек льда.
– Я проиграл, но ничего. У меня еще есть деньги.
– У тебя они всегда были, Лайл.
Лайл рассмеялся. Пьяно качнулся и рыгнул.
– Не надо снисхождения. Строишь из себя святого – Дуайта это всегда бесило.
Литтел рассмеялся:
– Я не святой.
– Нет конечно. Единственный святой, которого я знаю, – это Мартин Лютер, и то я на него кое-что накопил.
Мимо скользнула официантка. Лайл выхватил у нее бокал.
– Да-да, накопил, – такого, что не дай Бог.
– Хочешь сказать – мистер Гувер?
Лайл встряхнул бокал:
– У мистера Гувера свой компромат – у меня свой. Спрятан на хате в Эл-Эй. Мой круче, потому что у меня прямой доступ к святому Марти, притом каждый день.
Ага, повелся – теперь надо аккуратнее.
– Ни у кого нет компромата, какой есть у мистера Гувера.
– Черт, я же сказал – у меня есть. Сохраняю его для следующего босса. Скажу ему: хотите компромата – платите мне побольше. Деньги вперед, что называется.
Мимо прошел Сэмми Дэвис. Лайл налетел на него. Сэмми качнулся. Сэмми выкатил глаза: ну ты, чувак, и нажрался.
Лайл покачивался. Лайл поглощал виски. Лайл выдавил прыщик на подбородке.
– Он нравится белым телкам. Наверное, член у него ого-го.
Виски сладко пах. Солод и запах прокопченного дерева – парня вот-вот вышибут вон, еле на ногах держится. Сглотнув слюну, Литтел предпочел отойти в сторону.
Лайл тем временем достал две чековые книжки – обе с тисненой надписью – «КХЛЮ» и «Л. X.». Поцеловал обе. Швырнул их так, чтобы они открылись наподобие книжек или ножиков-«выкидух». Повертел их в руках и прицелился.
– У меня предчувствие – сегодня должно пофартить. Что значит: неплохо бы подзанять у борцов за гражданские права.
Литтел улыбнулся. Лайл качнулся, выпрямился и, пьяно пошатываясь, пошел на кассу. Достал чековую книжку. Голубую – деньги Конференции. Выписал чек. Поцеловал его. Завозился с фишками.
Красными – в десять столбиков – пять тысяч баксов.
Теперь стоп – полегче – начинается настоящее действо.
Литтел прошествовал к столику с телефонами. Снял трубку. Щелчок – линия работает. Он быстро дозвонился до телефонной службы.
– «Дезерт инн» к вашим услугам.
– Говорит Литтел из сто восьмого. Мне нужно сделать звонок в другой город.
– Номер, пожалуйста.
– ЕХ4-2881.
– Ожидайте, соединяю.
В трубке что-то зажужжало; его соединяли по междугородней линии; связь оказалась небезупречной – постоянные помехи. Литтел оглянулся и увидел Лайла. Тот отправился к столикам для игры в кости и принялся ставить фишки.
Банкомет бросил кости. Лайл хлопнул себя по лбу и выругался.
В трубке шумело. Наконец раздался щелчок. Мистер Гувер сказал:
– Слушаю?
Литтел ответил:
– Это я.
– И что же вас заставило позвонить в неурочный час?
– Белый Кролик предложил встретиться. Он явился в «Дезерт инн», уже будучи пьяным, а теперь проигрывает в казино деньги Конференции.
На линии пошли помехи. Литтел распрямил шнур и постучал по трубке. Вот он, Лайл. Снова направился к кассе. У Лайла – блаженное выражение лица. Он снова купил фишки.
Красные – приличное количество – тыщ на десять.
На линии послышался шум и щелчки. Наконец связь наладилась.
Мистер Гувер сказал:
– Прервите его кредит и немедленно увезите из Лас-Вегаса.
В трубке послышался шум – но вскоре стих. Литтел услышал щелчок – его собеседник положил трубку. А вот и Лайл. Он снова направился к столику для игры в кости и присоединился к толпе. И принялся раскладывать свои фишки.
Сэмми Дэвис поклонился и вознес молитву. Сэмми бросил кости. Толпа радостно завопила. Лайл – тоже. Сэмми Дэвис стал на колени.
Литтел направился к ним, расталкивая посетителей.
Лайл наседал на Сэмми. Лайл служил ему отличным контрастом.
Сэмми подшучивал над пьяным белым придурком. Подмигивал блондинкам и стряхивал вшей со своего пиджака. И икал.
Красные фишки поставлены – красивыми аккуратными столбиками. Всё это деньги Лайла. Хорошие, надо сказать, деньги – почти двадцать штук.
Сэмми схватил кости. Сэмми продемонстрировал их всем присутствующим. Лайл принялся рассылать слюнявые воздушные поцелуи. Сэмми подшучивал над Лайлом – мол, вот кому быть шоуменом.
Сэмми бросил кости. Выпала «семерка». Лайл поставил сорок штук. Толпа ликует. Лайл обнял Сэмми. Сэмми схватил кости.
Лайл дует на них. Орошает их слюной. Становится на колени. Сэмми достает носовой платок. И устраивает целое представление, вытирая кости.
Сэмми бросил кости. Выпала «семерка». Лайл поставил восемьдесят. Зрители возликовали. Лайл обнял Сэмми; тот пустил дым ему в лицо.
Сэмми схватил кости. Лайл двинулся к нему. Сэмми отступил подальше.
К ним сунулась какая-то блондинка. Сэмми ухватил ее за талию и потер кости о лиф ее платья.
Толпа заржала. Лайл что-то пробормотал. Литтел толком не расслышал: то ли «жид», то ли «жмот».
Сэмми бросил кости. Выпало «девять». У Сэмми делается отсутствующее лицо. Он пожимает плечами: что наша жизнь – рулетка. Толпа зааплодировала.
Дилер сгреб лопаточкой все Лайловы фишки – десять высоких столбиков.
Лайл допил свой виски. Лайл уронил стакан. Лайл пососал расколотую льдинку. Толпа зевак рассеялась. Сэмми пошел восвояси. Блондинка посеменила за ним.
Лайл, покачиваясь, побрел прочь, то и дело огибая препятствия. Хватаясь за что попало, дергая рычаги игровых автоматов. Кое-как, качаясь, добрался до будочки кассира. Туда же подскочил Литтел. Жестами он показал: больше не давайте ему фишек. Лайл застучал в окошко. Кассир покачал головой. Лайл пнул ногой игровой автомат.
Литтел ухватил его и повлек за собой. Впрочем, особых усилий прикладывать не пришлось. Лайл вдруг обмяк. Попытался заговорить – но кроме невнятного лепетания у него ничего не выходило.
Они вышли из казино и очутились на улице. Литтел повел его на парковку. Жара стояла как в печке – сухая, невадская, пустынная.
Лайл вырубился. Литтел понес его – мертвый груз.
Порылся в карманах его пиджака, проверил бумажник, узнал адрес и номер машины: «мерс»-купе выпуска шестьдесят первого года, номер – CAL-HH-492.
Оглядевшись, Литтел увидел машину. И потащил к ней бесчувственного Лайла Холли. Тащить было легко – в нем было не больше семидесяти килограммов.
Они добрели до автомобиля. Он открыл окна и засунул Лайла в салон. Устроил его поудобнее и откинул сиденье.
До Эл-Эй было часов пять езды.
Лайл уснет в своей машине. Потом проснется. Прямо на парковке. Лайл был игрок и прекрасно знал правила. Сперва тебе дают выиграть – для затравки. Потом ты проигрываешь. А потом они проверяют, есть ли у тебя деньги.
Лайл проиграл и собственные деньги, и казну Конфедерации. Сборщики долга из «Дезерт инн» работают споро. Конференция прекращает платить. Лайл живет в Эл-Эй и Вашингтоне. А в казино тоже не дураки сидят – они поедут его искать. Сперва сборщики наведаются в Эл-Эй.
Нарушить закон этим ребятам – раз плюнуть. Заблокировать счет – запросто. Набить клиенту морду – нет проблем.
Литтел ехал. В автомобиле было жарко, как в печке. Он знал, как бывает у запойных. Знал, во сколько вырубаются и просыпаются.
Через три часа, максимум через четыре, Лайл проснется. Где это я? О черт!
Пустыня жарилась. Лучи палящего солнца отскакивали от боков его авто. От духоты плавился даже воздух. Литтел миновал Бейкер. Жара стала понемногу спадать. Литтел проехал Сан-Берду.
Позади остался Редлендс, а потом Помона. А вот и Лос-Анджелес. Литтел вел машину одной рукой, другой держал карту: выстраивал маршрут.
Лайл жил на Норт-Ивар. Покатый спуск и тупичок в не самой престижной части Голливуда.
Он свернул с автострады и принялся кружить боковыми улочками. Ага – вот и Норт-Ивар, дом 2200.
Небольшие дома с выгоревшими маркизами на балконах. Тусклая пастель окраски. Десять минут восьмого: летние сумерки, тишина.
Тупик. Конец квартала: забор и откос.
Литтел медленно кружил вокруг и читал надписи на бордюрах. Смотрел номера: вот и дом Лайла – 2209. Выгоревший газон и облупившаяся персикового цвета краска.
Он припарковался на расстоянии двух домов. Вышел из машины и открыл багажник. Извлек оттуда лом и направился к двери. Оглянулся – никого. Значит, без свидетелей.
Дверь из твердого дерева – крепкие косяки и отличная фурнитура.
Он принялся орудовать ломом. Надавил на косяк. Сильнее. Ослабил нажим и просунул лезвие. И принялся ковырять что было сил. Дерево треснуло, пошло щепками и наконец раскололось.
Он снова ухватился за лом и снова поднажал. Потом замок поддался, он открыл дверь и вошел внутрь. Обтер стены. Ощупью нашел выключатель. Врубил свет.
Берлога Белого Кролика.
Душно и пыльно. Классическое обиталище небогатого холостяка.
Гостиная. Кухня. Межкомнатные двери. Забавные картинки на стенах – псы играют в карты, бульдоги в черных галстуках. Обитые дерматином кушетки, кресла и диваны.
Литтел бродил по квартире. Проверил кухню, спальню и кабинет.
Старая посуда. Колбаса и бутылки со спиртным. Захватанные дверцы шкафчиков, пыльные полки.
Снова картинки – псы на холостяцкой вечеринке, псы глазеют на девочек.
Письменный стол. Картотечный ящик. Господи, хоть бы не было сейфа или тайника в стене.
К делу: сначала надо устроить бардак.
Литтел надел перчатки и принялся за дело. Учинять бардак тоже нужно умеючи.
Вывалил содержимое ящиков. Разбросал одежду. Содрал с кровати постельное белье, распорол матрац и подушки. Нашел немецкий «люгер». Нашел нацистские флаги и каски. Сунул находки в наволочку – чтобы имитировать кражу со взломом.
Нашел кинжал с нацистской символикой. Нашел золотые монеты – крюгерранды из Южной Африки. И японский ножик. Завернул в простыню – якобы награбленное.
Потом направился к холодильнику. Выбросил оттуда колбасу. Повыкидывал бутылки. Подхватив лом, раскурочил кушетки, диванчики и кресла.
Порылся в кухонном шкафчике. Нашел «маузер» и нож с нацистской символикой. Эти он затолкал в бумажный пакет – по упоминавшейся выше причине.
