Текст книги "Ведьма"

Автор книги: Дональд Маккуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 49 страниц)

Глава 8

Конвей поджидал своих спутников в прохладе ольховой рощи. Когда они к нему присоединились, он со злостью указал на видневшуюся невдалеке деревню Людей Реки.

– Конники Летучей Орды нас опередили. Они предупредили паромщика, чтобы тот не вздумал иметь с нами дело. Он говорит, что возьмет нас, но нам придется смириться с обществом нескольких Речных Торговцев. Кочевники их уже запугали. Паромщик боится, что они сообщат воинам Летучей Орды о нас. Могут возникнуть неприятности.

– Почему этот паромщик хочет нам помочь?

Криво усмехнувшись, Конвей встряхнул небольшой кожаный мешочек. Он весело зазвенел.

– Коссиарская монета. Есть еще новость. Отряды Коса нападают на деревни Людей Реки. Прежде они никогда этого не делали так далеко на севере.

– Мы знаем, что восстание рабов ослабило Кос и что Летучая Орда разбила их армию. Почему они решаются на набега? – спросила Тейт.

– Хотят восполнить утрату рабов, – сказал, будто плюнул, Конвей. – Думаю, что Коссиарам удалось окончательно подавить восстание. Теперь им нужна замена потерянной рабочей силы.

На лице Сайлы появилась гримаса.

– Никогда не прощу Коссиарам их вероломства. Никогда. Мне так хотелось верить их правителю. В глубине души я понимала, что Капитан лжет, утверждая, что рабы будут освобождены. Я сглупила и едва ли не погубила всех нас. Надеюсь, когда-нибудь вы простите меня.

При упоминании о прощении во взгляде Конвея мелькнула подозрительность.

– У нас хватает собственных забот, не стоит добавлять к ним твои. Вот почему среди нас так часто можно услышать «прости».

Сайла повернулась, чтобы ответить, но Конвей оборвал ее:

– Позже, Сайла, пожалуйста. Торговцы уже здесь. – И он кивком указал на собравшихся людей. Четырнадцать взрослых мужчин, отметила Сайла. Ни женщин, ни детей, ни стариков.

По ее спине пробежали мурашки.

И все же, за исключением обычных ножей на поясе, Речные были безоружны. К Сайле рысцой направился паромщик. На нем было развевающееся на ветру одеяние, похожее на юбку, поверх которого была надета плотно облегающая тело куртка, и, в отличие от торговцев, на левом боку был меч в украшенных бусами ножнах. Внимание Сайлы привлекла лента на мягкой широкополой шляпе. Это была шкура гремучей змеи вместе с головой. Высушенная мертвая змея разевала пасть, из которой угрожающе высовывались ее кривые ядовитые зубы. Позади свисали змеиные погремушки, издававшие пощелкивание при каждом движении паромщика.

Рот паромщика искривился в нервозной улыбке.

– Я знаю тебя, Жрица Роз Сайла. Весь Речной Народ знает Сайлу, все знают ее мужа, Класа на Бейла. Я – Сарис.

То, что Сарис приветствовал ее по обычаю Людей Собаки, было знаком его уважения. Но эта любезность сопровождалась слишком пристальным и изучающим разглядыванием. И держался он слишком самоуверенно. Представляя своих друзей, Сайла наблюдала за ним и группой мужчин, стоящих рядом. Они были очень сдержанны, но не враждебны. Когда Сайла представила Тейт, Сарис почти утратил самообладание.

– Все знают о Черной Молнии. Признаюсь, я считал, что врут. Ты действительно черная. Я никогда не видел…

Тейт спокойно прервала его:

– Я знаю тебя, Сарис. Какие новости ты можешь нам сообщить?

Отвечая, Сарис продолжал нервничать, хотя и пытался взять себя в руки.

– Тот, которого зовут Мэтт Конвей, рассказал вам – меня предупредили, чтобы я вам не помогал?

– Да. Мы признательны тебе за твою храбрость, – ответила Сайла.

Сарис украдкой оглянулся.

– Они тебя ненавидят. Говорят, что ты – отверженная, как и маленькая Жрица Фиалок. Мне-то это безразлично. Всем известно, что служительницам Церкви нельзя причинять вреда, и Сарис никогда не нарушит священный закон.

Излучавший дружелюбие взгляд Сариса на мгновение стал хитрым. Перемена была столь скоротечной, что ее было трудно уловить.

– Кочевники Летучей Орды говорят, что ты украла сокровище Врат.

– Разве мы похожи на людей, у которых есть сокровища? – ответила Тейт. – Кочевники пытались захватить нас в плен, но нам удалось отбиться.

Налатан верхом на коне подъехал ближе.

– Многих мы убили. Они враги Церкви.

Сарис коротко кивнул. Он бочком придвинулся к Сайле.

– Мы должны спешить. Идем.

Приблизившись к Конвею, Ланта, нахмурившись, промолвила:

– Держи Микку и Карду около себя.

Конвей мгновенно насторожился.

– Что ты заметила?

– Предательство. Сарис врал. Остальные Речные слишком безразличны.

Подозвав собак, Конвей послал своего коня вперед. Поддержать этот разговор с Лантой означало вызвать спор, а он дал себе слово избегать этого. И все же эта постоянная необходимость себя сдерживать начинала задевать его за живое. Как долго ему придется терпеть эту добровольную епитимью? Если на то пошло, то как долго он сможет сохранить чувство кающегося грешника?

Ланта говорила, что может простить, но забыть – никогда.

Сам того не замечая, он рассердился. Что это значило? Постепенно злость прошла. Он подумал, настанет ли день, когда, посмотрев на него, Ланта не будет вспоминать то страшное, постыдное мгновение.

Он любил ее. Она любила его. Разве этого недостаточно?

Развьюченные лошади по сходням забрались на борт парома. Напуганных, скользивших и оступавшихся животных отвели в трюм. Собаки бежали за Конвеем.

Покончив с устройством лошадей, Конвей и Налатан присоединились к женщинам на передней палубе над трюмом.

Сарис отчалил. Ветер наполнил выцветший парус. Мачта, прочно соединенная с килем, проходила через трюм с лошадьми. Когда укосина проносилась над их головами, лошади испуганно фыркали и пытались освободиться от удерживающих их пут.

Чем дальше они отходили от берега, тем темнее становилась вода. Течение было быстрым, значительное быстрее, чем можно было ожидать для такой широкой реки. Вблизи воды ее мощь приводила в трепет.

Тейт близко наклонилась к Конвею.

– Ты видел, какой там выпрыгнул лосось? Держу пари, что в нем не меньше тридцати фунтов!

– Я знал одного парня, который однажды здесь рыбачил.

– На этой реке? Серьезно?

– Он выиграл разрешение на рыбалку по лотерее. Ты помнишь, как дорого стоило участие в этой лотерее. Мы считали, что он сошел с ума. А потом он не просто выиграл разрешение, но и сам им воспользовался.

Это произвело на Тейт впечатление.

– Ого! Эти разрешения стоили целое состояние!

– С ними рыбачило больше иностранцев, чем американцев, – продолжал Конвей. – Иностранцы могли себе позволить перекупить у американцев выигранные ими разрешения. Что действительно обходилось иностранцам дорого, так это телохранители. Рыбалка могла принять очень неприятную окраску, ведь очень многим было не по душе, во что превратился спорт под открытым небом.

Погрузившись в воспоминания, оба некоторое время молчали. Вдруг Тейт решительно улыбнулась:

– Тот твой друг, ему удалось что-нибудь поймать?

– В тот день установили лимит – пять рыб. Он поймал три. Реку закрыли еще до полудня. Повезло ему, правда?

– Вот это да! – Тейт покачала головой. – Никогда не была знакома ни с тем, кто рыбачил здесь, ни тем более с тем, кому удалось поймать лосося. В нашей прошлой жизни.

Она уставилась невидящим взглядом на воду, затем, резко повернувшись, подошла и встала рядом с Налатаном.

Сарис ловко и без излишних усилий, что говорило о большом опыте, положил свое судно на нужный курс. Благодаря хитроумному устройству, фиксирующему руль, его руки оставались свободными для управления сплетенными из кожи снастями.

Торговцы расположились на корме. Некоторые из них разглядывали маленькую группку людей, стоявших в носовой части судна. Конвей и Налатан обменялись настороженными взглядами, когда несколько Речных спустились вниз к лошадям. Но боевые кони Людей Собаки, принадлежавшие Конвею и Тейт и не выносившие чужих, быстро преподали Торговцам урок. Один из Речных дотронулся до бока Вихря. Мгновенно мелькнуло убийственное копыто. Оплошавший Торговец отпрыгнул к голове коня. Но Вихрь, потерпев неудачу в попытке искалечить человека копытом, попытался достать его зубами.

Выругавшись, Речной отступил. Несколько его товарищей, злобно взглянув на коней и их хозяев, спрыгнули вниз, чтобы убедиться, не ранен ли он.

– Смотрите себе на здоровье сколько хотите, – крикнул им Конвей. – Только им не нравится, когда их трогают!

Тот, кого чуть не покалечило, что-то зло пробормотал.

Вдоль каждого борта парома тянулись узкие мостки, позволявшие перемещаться с кормы на нос и обратно. Речные теперь расположились на этих мостках. Некоторые из них свесили ноги почти до самой воды.

– Смотрите! – сказала Сайла, указывая пальцем. – Сожженная деревня.

Один из стоявших на мостках, посмотрев в указанном Сайлой направлении, сказал:

– Коссиары. Охотники за рабами. Никто никогда не видел их так далеко вверх но реке. Они пришли ночью.

Он что-то продолжал говорить, но Сайла больше не слушала. Перед ее мысленным взором мелькали беспорядочные вспышки и образы. Пламя. Ее отец в свете горящих домов соседей. Он размахивал обычным топором, единственным оказавшимся под рукой оружием, встречая обрушившийся на них ужас. Этот топор не спас ни его, ни его семью.

Крики, пожар. Утратившую от ужаса речь, ее вместе с другими детьми посадили в громадную корзину.

У ребенка, как и у ее убитых братьев и сестер, было имя. Оно умерло в хижине.

Сайла. Избранная Церкви, которой Церковь запрещала хранить память о ее детстве. Сайла. Такая умница. Достаточно умная, чтобы, когда к ней вернулась способность говорить, никому не открыть, что помнила о своей любви к матери и отцу.

– Сайла? – голос Налатана вернул ее к действительности. С безразличным лицом она повернулась к нему. Налатан озабоченно смотрел на Сайлу.

– Они обращались к тебе, – сказал он, указывая на шестерых Речных, собравшихся на мостках и в трюме. Сайла ничего не видела. Она еще находилась во власти воспоминаний. Ее шатало. Прикосновение Ланты подействовало успокаивающе. Та указала Сайле на обратившегося к ней Речного. Тот повторил:

– Как друг Гэна Мондэрка, не можешь ли ты объяснить, почему он отказался помочь Речным? Коссиары нас уничтожают. Мы обращаемся к могучим Трем Территориям за помощью, а он нам отказывает. Почему?

В его вопросе прозвучали не только обида и замешательство. За его словами крылось нечто другое: издевка.

Повернувшись к Ланте, Сайла приняла намеренно самодовольный вид:

– Так неприятно, когда удовольствие прерывается обсуждением серьезных проблем. Помнишь нашу ночную прогулку на лодке в Косе? Когда случился пожар? И вот опять то же самое.

Не дожидаясь ответа, она снова повернулась к задавшему ей вопрос человеку. Придерживаясь того же легкого тона, она сказала:

– Гэн Мондэрк – один из моих ближайших друзей. Его мать из Речного Народа.

– Украденная.

Это категоричное обвинение изрек Сарис. Казалось, что все Речные вздрогнули. Сайла поняла, что история матери Гэна здесь всем известна.

– Согласна, полученная в подарок, – быстро ответила Сайла. – Но тем не менее отец Гэна любил ее беззаветно всю жизнь. Он так и не взял себе в жены другую женщину.

Сарис неприятно рассмеялся.

– А у него и не было такой возможности. Всем известно, что она ведьма. Он думал, что совершил выгодную сделку, однако мы неспроста торговцы! Ведьма. Речные сразу распознают ведьм. – Сарис самодовольно закивал головой в подтверждение своих слов. Змея на его шляпе угрожающе шевелилась в такт кивкам.

– Гэн должен был нам помочь, – снова заговорил первый собеседник Сайлы, теперь перебравшийся ближе к носовой палубе.

Сайла скорее почувствовала, чем услышала, как позади пошевелились ее друзья. Снова обращаясь к ближайшему от нее Речному, она сказала с глуповатой улыбкой:

– Почему мы спорим? Повторяется то, что случилось во время нашего предыдущего водного путешествия. Всем было так хорошо, до того как случился спор, даже маленькому Джессаку.

– Джессаку? Ты сказала Джессаку?! – вскрикнул Сарис. Стоявший ближе всех к Сайле отпрянул, заставив остальных отступить. – Ты была в одной лодке с Джессаком?

С невинным видом Сайла спросила:

– А что, это имя тебе о чем-то говорит?

Страх исказил лицо Сариса.

– Все, доверившие свою жизнь воде, знают Джессака. Он – легенда. Он держит наши жизни в своих руках. Он – божество! – Сарис тревожно оглянулся. – Церковь не признает никакого бога, кроме Вездесущего. Только ведьма может утверждать, что знает Джессака!

С легким смехом и деланной шаловливостью, Сайла взмахнула рукой. Она делала все, чтобы показаться невозможно тупой.

– Джессак, о котором я говорю, еще просто ребенок. Мы спасли его от Коссиаров, когда восстали рабы…

– Говорят, что вы выкрали сына Капитана – Джессака. Это его имя?

Сарис снова обрел уверенность, и это послужило для остальных сигналом. Все как один посмотрели на Сайлу и ее друзей, стоявших в носовой части судна.

Из-за спины Сайлы Конвей сказал:

– Сарис, мы уже достаточно долго поднимаемся вверх по течению. Когда же мы повернем?

– Скоро!

Зловещие интонации, прозвучавшие в голое Сариса, заставили волосы на голове у Сайлы встать дыбом.

Налатан озадаченно заметил:

– Странно… Ветер шевелит листву только на вон той группе деревьев, которая как раз впереди нас.

Сайла не поддалась желанию взглянуть на эти деревья. Она сосредоточилась на Сарисе. Глядя вверх по течению, тот схватился за грудь и выкрикнул:

– Теперь!

Выхватив спрятанный под одеждой меч, стоявший ближе всего к Сайле Речной ринулся к ней.

Конвей крикнул собакам. Карда напал в тот миг, когда Речной протянул руку к Сайле. Пес с хрустом сомкнул свои челюсти на левой руке человека и встряхнул головой. С криком нападавший упал за борт. Вода, сомкнувшаяся над ним, стала красной. Вслед за первым к Сайле устремился еще один Речной, но Карда уже был готов его встретить. Оба, человек и собака, скатились в трюм. На помощь орущему соплеменнику, размахивая мечом, поспешил еще один Речной.

Не желая увидеть смерть собаки, Сайла отвернулась. Ее оглушил выстрел «вайпа». Снова заглянув в трюм, Сайла увидела, как вторая жертва Карды прощалась с жизнью, прижимая руки к своему разорванному горлу. Тот Речной, что размахивал мечом, лежал лицом вниз под копытами взбесившихся коней.

Сопровождаемый обоими собаками, Конвей бросился мимо коней на корму. Повернувшись, Сайла увидела, что Тейт смотрит перед собой. Прежде чем Сайла могла что-нибудь сказать, Налатан, схватив ее за плечо, бросил на палубу, где ее подхватили руки Ланты.

Взглянув на корму, Сайла увидела Конвея около Сариса. Собаки разорвали еще троих, пытавшихся приблизиться к их хозяину. Конвей вел огонь с методичностью плотника, забивающего гвозди.

Уцелевшие Речные искали спасения в реке. С искаженным яростью лицом Конвей ткнул дулом прямо в голову испуганного Сариса.

Внимание Сайлы привлек донесшийся с носовой части звук глухого выстрела из нижнего ствола «вайпа», называвшегося «бупом».

Тейт вела огонь по акульему челну. У Сайлы невольно отвисла челюсть при виде челна Скэнов, забравшегося так далеко вверх по течению Матери Рек. Зловещая лодка отделилась от прибрежной зелени, освобождаясь от маскировавших ее веток и небольших деревьев.

– Деревца повыше были привязаны к веслам, – пояснил Налатан. – Я видел, как они падали, когда их лодка отчалила от берега. Скэны поджидали нас.

Сайла молча кивнула.

Паром опасно накренился, заставив всех стоявших упасть. Сайла, прижатая к Ланте, услышала, как Конвей крикнул:

– Держитесь! Мы поворачиваем вниз по течению. Тейт, иди на корму!

Женщины лежали на палубе, пока не закончился крутой разворот. Хватаясь за поручень, Тейт проложила себе путь к корме. Сайла заметила, как поднятые вертикально вверх весла акульего челна опускаются на воду. Сбросив камуфляж, челн открыл свои хищные черты. С первым же гребком весел он заметно приблизился к парому.

Остальные спутники Сайлы поспешили вслед за Тейт. Конвей продолжал сидеть рядом с Сарисом, приставив дуло к уху Речного. Шляпа Сариса с устрашающей лентой валялась на палубе. Голова змеи оказалась под сапогом Конвея.

– Налатан, возьми эти кожаные веревки и привяжи эту свинью за шею к поручню на тот случай, если он вздумает откланяться! – сказал Конвей.

– Мы не сможем уйти от акульего челна, – взмолился Сарис, – разрешите мне остановить паром, я с ними поговорю. Они меня знают.

Перебив иронический смех Конвея, Сайла сказала:

– Доставь нас на берег, Сарис. Если мы оторвемся, обещаю, что ты будешь свободен. Даю слово.

– Они нас настигают, – сказал Налатан. – Так быстро не может двигаться даже лошадь!

– Я заставлю их снизить скорость! – сказала Тейт. Ухнул выстрел «бупа». Мгновением позже, когда заряд взорвался в воде, она пробормотала: – Если удастся попасть в них!

Она снова выстрелила. Налатан преданно подбодрил ее при очередном промахе.

Передав Сариса на попечение Налатана, Конвей присоединился к попыткам Тейт.

Очередной заряд угодил в палубу челна. Скэны, оправдывая свою репутацию бесстрашных воинов, не обращая внимания на потери, продолжали погоню. Потом весла стали падать за борт. По мере того как расстояние между суднами невероятно быстро сокращалось, Конвей и Тейт перешли на фосфорные заряды.

Из-за защищавшего гребцов планшира повалили клубы дыма. Появились языки пламени. Вопли раненых оттеняли пронзительный визг кожаных снастей парома.

Не отрывая взгляда от стремительно приближавшегося челна, Тейт крикнула Налатану:

– Они потеряли руль. Пусть пройдут рядом с нами. Мы разнесем их «вайпами»!

Вдохновляемый острием кинжала Налатана, приставленного к его горлу, Сарис выполнил требуемый маневр. В последнее мгновение он провел неуклюжий паром на расстоянии корпуса от беспомощного челна. Челн Скэнов, весь в клубах дыма, валившего из палубы и в обрушившихся снастях, скользил мимо парома. За завесой дыма было видно, как метавшийся по палубе экипаж челна пытался загасить пламя, черпая воду ведрами. Делая все возможное, чтобы удержать челн на курсе, многие гребцы оставались на своих местах. Ослепленные дымом и никем не предупрежденные, они оказались застигнутыми врасплох. Их весла, ударившись о борт парома, вырвались из рук. Двигавшийся корпус массивного судна зацепил весла и послал их вперед, превратив в огромные дубинки. Раздавленные гребцы были сметены со своих сидений, как гнилые овощи.

Конвей и Тейт видели побоище. Они опустили свое оружие даже до того, как челн прошел мимо.

Река предъявила свои права на челн. Кружась и зачерпывая воду бортами, он понесся вниз по течению.

Вскоре паром со скрежетом причалил к берегу. Сайла и Ланта допрашивали Сариса, пока остальные спускали лошадей на берег. Прежде всего Сайла объяснила Ланте:

– Он схватился за грудь, когда приказал своим людям напасть. Я хочу знать почему.

Обнаружив на горле Сариса тонкую цепь, она вытащила из-под его одежды плоский, сверкающий на солнце серебряный диск.

– Культ Луны, – в устах обеих женщин это произнесенное шепотом слово прозвучало как проклятие.

Оскалив зубы, Сарис прижался спиной к корпусу парома.

– Сила Луны раздавит вас всех: и Церковь, и ведьм.

– Кто меня называет ведьмой? – спросила Сайла.

– Ты с теми, кто повелевает молнией. Разве Ланта не провидица? Все они ведьмы, и все равно, называет ли их так Церковь или нет. Всем известно, что черная женщина околдовала монаха Налатана. Она заставила его отречься от Церкви.

– Им все это известно, да? – В противоположность Ланте, которая кипела от ярости, Сайла сохраняла спокойствие.

Тон Сариса стал евангелическим.

– Мы, Люди Реки и Летучая Орда, объединились со Скэнами. Мы заключим мир с Коссиарами. И Гэн Мондэрк увидит, как мы наступаем на него со всех четырех святых сторон. Воды и горы поднимутся против него и всех тех, кто противостоит нам. Три Территории и Церковь дадут обильный урожай рабов!

Сайла не заметила, как к ней приблизился Налатан. Не удостоив Речного взглядом, он сказал:

– Лошади на берегу. Если ты присоединишься к остальным, я позабочусь об этой мрази. Я видел проклятый диск! – И он поднял свой меч.

Сарис пронзительно закричал:

– Я умру, чтобы навсегда воскреснуть на Луне. Я буду отомщен! Луна, Луна!

– Освободи его, – отступив, сказала Сайла.

С искаженным от презрения лицом Налатан рассек кожаные путы.

Быстро наклонившись к щиколотке, Сарис выхватил из прикрепленных там ножен короткий кинжал и выпрямился. Ухмыляясь в религиозном экстазе, он сделал выпад в сторону Сайлы. Как во сне, Сайла видела свои медленно поднимавшиеся руки, слишком медленно, чтобы отразить предательский удар.

Нож заполнил все пространство.

Вдруг перед ней мелькнуло что-то блестящее с неясными очертаниями. В куртке Сариса возникла дыра. Кинжал выпал из его рук. Его экстаз сменился ошеломлением. Он остановился, прижав руки к груди, с недоумением глядя на заливавшую его грудь и руки алую кровь.

Налатан приготовился нанести последний удар.

Сайла схватила своего товарища за руку и держала ее, пока он не успокоился. Тогда она принялась оказывать помощь Сарису.

Сарис прижал левую руку к груди, сжав пальцами рану на своем правом бицепсе. Снова погрузившись в состояние экстаза, он забормотал:

– Посмотришь, ведьма, еще посмотришь. Ты проклянешь тот день, когда ты меня пощадила. Проклянешь так, как я проклинаю тебя!

– Ты оказываешь милосердие там, где ему не рады, и там, где оно не нужно, – сказал Налатан Сайле.

– Милосердие именно тогда больше всего и требуется, – спокойно ответила Жрица Роз.