Текст книги "Ведьма"
Автор книги: Дональд Маккуин
Жанр:
Эпическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 49 страниц)
Глава 34
Юная Жрица стояла перед Сайлой, трясясь от страха так, что ее мантия ходила ходуном. Ее побелевшие руки нервно теребили края рукавов, напоминая двух мышей, пытающихся скрыться подальше от чужих глаз. Заикаясь, девушка начала рассказывать все сначала:
– Женщина, пославшая меня к вам, – военная целительница. Она была с нами с тех пор, как пришли вы и ваши люди. Как только целительница убедилась, что вы благосклонны ко мне, она дала мне этот свиток. Она сказала, что вы все поймете, когда развернете его. Сказала, что я обязательно должна отдать вам его. – Девушка замолчала. С трудом сглотнув, она продолжила: – Вас будут ждать в полночь на улице Гончаров. Если вы сегодня не придете, то завтра там же. Встретивший вас скажет: «Меченые приносят зло».
Жрица вопросительно взглянула на Сайлу, сгорая от нетерпения узнать, что значат эти странные слова.
Сайла показала на кожаную флягу, висящую над дверью.
– В ней вино. Выпей немного и успокойся. – Затем она сжала губы и задумалась. «Меченая» – это, конечно же, Одил, в прошлом – Жнея, а сейчас Сестра-Мать Церкви. Сайла содрогнулась, вспоминая ту ночь, когда она наложила на Одил запретный знак креста. Сайлу охватила ярость. Служительница Церкви – причем самая почетная – участвовала в языческом обряде Коссиаров. Невероятно. Неверно.
Сайла повернулась к Жрице – та ставила на место глиняную чашку – и спросила:
– Что ты еще знаешь об этой военной целительнице?
– Больше ничего, Жрица Роз.
Согнувшись под тяжестью мрачных мыслей, Сайла закрыла за Жрицей дверь и направилась к своему столу у окна. Несмотря на полуденный час, окно было закрыто – погода стояла просто ужасная. В комнате было довольно темно, единственным источником света служило мерцающее пламя стоявшей на столе свечи. Щели между деревянными рамами и каменными стенами были заткнуты тряпками.
Встреча с незнакомцем. Заговорщиком. Если она хочет остаться в живых, нужно немедленно отвергнуть этот план – он предвещал верную гибель.
Так много врагов. Так много друзей. Кто будет ждать ее в полночь?
Внезапно какой-то шуршащий звук отвлек ее от мыслей. Через некоторое время до Сайлы дошло – это был маленький бумажный свиток, который она сжимала в руке. Вытерев слезы, Сайла открыла его. Внутри был цветок. Это была свежая, ароматная роза. Такие розы росли на равнинах. Садовники называли их первыми розами, утверждая, что все остальные виды роз происходили от этого вида. Сайла поднесла конверт поближе к лицу, чтобы насладиться ароматом розы. Однажды кто-то уже прибил розы к ее двери. Сейчас Сайле казалось, что с тех пор прошли столетия. Эти розы были для нее каким-то предупреждением.
Сайла ощущала чей-то взгляд на спине. Взгляд этот был таким же настойчивым, как холодный туман, проникающий под одежду.
Резко остановившись, она обернулась, пытаясь разглядеть преследователя. Подол мантии, мокрый от дождя, взметнулся, словно черный цветок, распустившийся среди ночи. Брызги полетели во все стороны, срываясь с ее тяжелой одежды. Тень вдалеке, темнее, чем темнота, – что-то смутило Сайлу, заставив внимательно приглядываться. Но ничего существенного она так и не заметила.
В конце квартала была одна из общественных бань, построенных для бедных по приказу Гэна. Всего несколько часов назад эта улица была полна народу; сейчас же, после полуночи, редкий человек захотел бы пройтись по ней в такую холодную, дождливую погоду.
Сайла двинулась дальше. Опыт подсказывал, что это странное покалывающее чувство надвигающейся опасности неспроста завладело ее душой. Жрица печально улыбнулась – возможно, у нее нет дара провидения, как у Ланты, зато у нее есть шестое чувство зверя, подсказывающее, что рядом хищник.
Кто-то в темноте подкрадывался к ней. Ее муж – отличный охотник – учил ее: хищники часто упускают свою жертву. Осторожная добыча обычно выживает.
«Меченые приносят зло», – так сказала военная целительница из Дома Церкви. Сайла угрюмо подумала о том, как свободно новая Сестра-Мать сеет зло вокруг.
Сайла прибавила шагу. Инстинкт преследуемого зверя призывал ее побежать, но знание повадок хищника убедило не делать этого. Кто бы это ни был, он должен был отстать. Даже тогда, когда она только вошла в город, он уже был там. Слишком далеко, чтобы нанести вред, но достаточно близко, чтобы быть опасным. Значит, кто-то должен ждать впереди.
Деревянные вывески магазинов ударялись о стены, раскачиваемые мощными порывами ветра. Крупные капли дождя стучали по каменной мостовой, стенам домов, черепичным крышам. Несколько фонарей разрезали кромешную темноту ночи своим неровным, мерцающим светом. Люди предусмотрительно укрылись от непогоды в теплых и сухих жилищах, плотно закрыв двери и ставни на окнах. И только одно окно, случайно не закрытое ставнями, светилось в ночи причудливым светом.
Сайла решила скрыться от погони. Сейчас она находилась в самой бедной части города. Улочки здесь были узкими и прямыми – точной геометрии улиц Олы не хватало немного живописного беспорядка. С бешено колотящимся сердцем Сайла стрелой неслась по этому лабиринту. Один раз она попала в тупик. Трясясь от страха, Сайла долго стояла и прислушивалась, ожидая топота ног преследователей. Когда, как ей показалось, прошло достаточно времени и никто не появился, она вышла из тупика. Сайла кружила по городу, часто возвращаясь назад и делая огромные петли; но потихоньку она все же приближалась к цели своего ночного путешествия – улице Гончаров.
Вот уже впереди показалось место встречи – две стоящие рядом арки. Сайла поспешила спрятаться от дождя под одной из них. Шаг за шагом она тихо кралась к назначенному месту. Вдалеке маячило несколько фонарей. Этот неровный свет сейчас был для Сайлы лучшим другом и помощником. Гром же она ненавидела всей душой, потому что он мешал расслышать ей шаги того, кто придет на встречу.
Внезапно сверкнула молния и, прежде чем раздались раскаты грома, Сайла услышала, как кто-то позвал ее. Это был высокий напряженный голос. Женщина? Мужчина?
Сайла ответила:
– Я – Сайла. А ты кто?
– Друг. Я пришел, чтобы предупредить тебя. – У говорившего была странная манера речи, голос резко повышался и так же резко падал; он напоминал Сайле говор Коссиаров, живущих на дальнем юге.
Сайла произнесла:
– Твой свиток – это уже предупреждение. Скажи мне, кто ты и откуда ты родом?
– Я здесь для того, чтобы рассказать тебе, кто наши враги.
Сайла впилась глазами в темноту, пытаясь рассмотреть своего собеседника.
– Любой может рассказать мне это.
– Ты не должна произносить имена вслух после того, как я назову их. Кроме меня, их знают только Сестра-Мать и ее провидица. Я хочу предупредить тебя о двух заговорах: против тебя и против Гэна Мондэрка.
Нахмурившись, Сайла повернулась вправо. Но, похоже, говоривший успел отойти в тень.
– Только два? Я думала, что мы заслуживаем большего.
– Возможно и так. Но провидица сказала только о двух. – Голос говорящего ничуть не изменился, несмотря на саркастический тон Сайлы. Кроме того, казалось, что ее собеседник приближается к ней слева. – Гэна Мондэрка хотят отравить – так сказала Сестре-Матери ее предсказательница. Она никогда не ошибается. Сильная привязанность, почти любовь. Это произойдет во время большого торжества.
Сверкнула молния. Сайла засыпала своего собеседника вопросами:
– Он умрет? Гэн Мондэрк умрет? Кто? Когда?
Говоривший теперь находился прямо перед ней.
– Предсказательница больше ничего не видела. Гэн Мондэрк будет отравлен и умрет. Предсказательница уверена в этом.
– А что будет со мной? – Сайла старалась сдержать дрожь в своем голосе.
– Про заговор против тебя я скажу больше. Сестра-Мать приказала уничтожить тебя. Она поручила это Жрице Фиалок. В случае удачи, Жрица Фиалок станет Жнеей.
– Ты сказал, что провидица Сестры-Матери видела все это. А видела ли она мою смерть?
– Провидица видела Жрицу Фиалок в мантии Жнеи.
Ужасная догадка промелькнула в голове у Сайлы. Задыхающимся от волнения голосом она спросила:
– Учителя. Я угадала? Это будут Учителя? Неужели Церковь позволяет это? Неужели она поможет им?
– Провидица сказала, что, надев мантию Жнеи, Жрица Фиалок исчезнет во мраке зла.
Невероятность такого предсказания заставила Сайлу забыть на время о своей собственной судьбе.
– Что все это значит? Как это может быть?
– Провидица никогда не ошибается. Но не все, что она видит, происходит так, как предсказано. И ты это знаешь. Возможно, мрак – это лишь символ. Мантия Жнеи – тоже. Мы знаем, что должно произойти, но мы не знаем точно, где и как. Но имена остаются именами.
– Да, имена. Ты обещал их назвать.
– Слушай и запоминай. Их четыре: Ондрат, Кревелен, Бирда и Милл. Они замышляют заговор против Гэна Мондэрка. Церковь знает об этом и поддерживает их.
– А доказательства? Дай мне их, и я смогу убедить Гэна.
Долгое время незнакомец молчал, а потом издалека послышался его напряженный шепот:
– Кто-то приближается. Прячься.
Сайла тотчас же повиновалась его приказу.
Черная мантия и капюшон делали ее незаметной в ночи и скрывали от посторонних глаз. Кто-то еще находился рядом, Сайла надеялась, что это друг. Она начала тихонечко пробираться вдоль канавы.
Внезапно Сайла на что-то наступила. Сквозь толстую кожаную подошву сапога она почувствовала что-то круглое – это был глиняный черепок. Не в силах остановиться, Сайла раздавила его. Черепок с треском раскололся, как будто кто-то хлопнул в ладони. Зашуршала щебенка.
Сайла затаилась, ей захотелось стать невидимкой.
Вдруг позади она услышала какой-то непонятный звук. Сайла резко обернулась, но дождь заглушал все звуки, мешал рассмотреть.
Что-то двигалось по направлению к ней. Этот предательский глиняный черепок выдал ее. Нечеткая фигура приближалась с определенной целью. Прежний звук донесся до ушей Сайлы. Сталь о сталь.
Собрав все свои силы, Сайла попыталась взять себя в руки.
– Остановись! Кто бы ты ни был, поберегись! Я – военная целительница! Убирайся!
Человек приближался. Уже можно было разглядеть, что это был грузный невысокий мужчина. Сайла подняла правую руку и закричала:
– Оставайся там, где стоишь, если жизнь тебе дорога!
Тяжелое дыхание человека, похожее на дыхание буйвола, показывало, как он был массивен. В кромешной темноте ночи, в шуме дождя, сама смерть приближалась к Сайле. Как сквозь сон, она услышала свой пронзительный крик, похожий на крик загнанного зверя.
Искры полетели во все стороны – смертоносная сталь, проткнув ткань ее рукава, ударилась о каменную стену позади. Сайла отскочила. Меч застрял в ее рукаве. Какое-то время хищник и его жертва боролись, отнимая друг у друга меч. Наконец ткань не выдержала и с треском разорвалась. Едва не упав на мостовую, Сайла отскочила от нападавшего. Она увертывалась от ударов и изгибалась как только могла, слыша свист меча в воздухе возле своей головы.
В нечетком свете одного из окон она краем глаза уловила, как что-то блеснуло. Жрица отчаянно закричала, но голос больше не подчинялся ей. Она чуть не упала от следующего удара. Инстинктивно Сайла отскочила влево.
Несмотря на свой вес, нападавший быстро прыгнул, очутившись прямо перед ней.
Только огромное желание выжить двигало Сайлой, несмотря на страх и усталость. Не сознавая, что делает, Жрица сунула свою правую руку в левый рукав и вынула оттуда маленький кинжал. Инстинктивно она отклонилась влево так, что меч прошел в дюйме от ее живота. Сайла полоснула кинжалом по ненавистному рычащему лицу мужчины. Тот отклонил голову, его шея открылась.
Сайла изо всех сил вонзила клинок в это горло, чувствуя, как он входит в живую плоть.
Закашлявшись, мужчина обеими руками схватился за шею. Меч со звоном упал на мостовую. Мужчина ничком повалился на камни. Из его горла раздавались булькающие и свистящие звуки. Падая, он успел ухватиться за рукав мантии Сайлы.
Рыдая и причитая, Сайла нагнулась над телом:
– Что я натворила? Кто-нибудь, помогите! Принесите огня, ткани! Человек умирает! Помогите!
В одном из домов отворилась дверь. Потом зажгли свет, и послышались ворчливые, испуганные голоса.
Потом загремели засовы, открылись другие двери, и постепенно улица засветилась огнями. Сайла посмотрела вокруг себя. Вокруг были люди – кто-то размахивал руками и кричал. Какой-то человек подошел к ней с дубинкой в руке.
Мужчина замахнулся и ударил.
Глава 35
Музыка.
Звуки чингов – плоских круглых дисков, используемых в Оле как ударный инструмент. И как смертоносное метательное оружие. В голове у Сайлы металлические звуки сплетались в какую-то сложную мелодию.
Дым. Едкий. Запах его был противен Сайле, но в нем было и облегчение страданий. Боль потихоньку покидала измученное тело.
Боль? Откуда она взялась? Почему ей так трудно думать и почему у нее так болит голова?
И вдруг Сайла все вспомнила.
Она приоткрыла глаза. На время отступившая боль вновь напомнила о своем существовании. Сайла застонала, пытаясь не потерять сознание вновь.
– Успокойся. – Это был голос Ланты. – Ты так только навредишь себе еще больше. Не шевелись, пожалуйста.
Музыка исчезла. Вместо нее возникла дикая боль. Откуда-то издалека доносился успокаивающий голос Ланты:
– Сейчас уже все хорошо. Ты скоро поправишься.
– Она будет жить? Она действительно в безопасности? – Голос Гэна. Верного, готового всегда прийти на помощь Гэна. Сайла вспомнила, что должна что-то рассказать ему, что-то очень важное. Но что?
Снова зазвучала музыка. Неприятный странный запах тоже вернулся. Боль отступила, ворча, как рассерженное животное.
Музыка. Ланта играла на чингах. Удар за ударом следовали бесконечной вереницей звуков.
Ондрат, Кревелен, Бирда, Милл.
Имена. Чинги выбивали их имена.
Она услышала голос Конвея:
– Стражники, остановившие меня и Тейт у Восточных ворот, сказали, что если бы тот барон не поспел вовремя, то они бы убили ее. Мы останемся здесь, пока не будем уверены, что с ней все в порядке.
Сколько друзей вокруг, и у всех такие взволнованные голоса. Сайла почувствовала, что снова теряет сознание. Она изо всех сил старалась противиться этому.
Какой барон? Кого он спас?
Снова заговорил Гэн:
– Вы и представить себе не можете, как мне стыдно. Из всех великородных Олы он – единственный, кому я верил меньше всего. А он спас жизнь одному из моих друзей. Я должен теперь извиниться перед ним?
– Тебе не обязательно делать это, – сказал Конвей. – Он не знает о твоих переживаниях, зачем ему говорить об этом? Просто поблагодари, и все.
Кто-то постучал в дверь. Нила сказала пришедшему:
– Барон Ондрат, мы только что говорили о тебе. Мы в большом долгу перед тобой.
Сайла напрягла свой слух, чтобы расслышать голос гостя. Голос был низкий.
– Не стоит благодарности. Я проклинал все на свете, когда пришлось выйти на улицу в такую непогоду, и тут в свете молнии увидел, что там происходило.
Глаза сами собой закрылись. Сознание помутилось. Сайла попыталась вспомнить все, что с ней случилось. Ночью она не смогла рассмотреть лица мужчины, который ударил ее по голове. Может, это был Ондрат? Барон тем временем продолжал рассказывать подробности ночной схватки:
– Она добивала первого нападавшего, когда второй…
– Это неправда. – Голос Ланты был высоким и резким. – Я осмотрела рану на ее голове. Она, должно быть, стояла на коленях, пытаясь помочь ему, когда второй нанес удар.
– Конечно, конечно. Простите меня, Жрица, за мои поспешные выводы. Я только делаю предположения, исходя из того, что видели мои старые глаза. Как я уже говорил, она нагнулась, и в этот момент второй нанес ей удар. Это произошло очень быстро, и я еле успел заколоть его прежде, чем он довершил свое грязное дело. Она будет жить?
– По крайней мере, у нее больше шансов, чем у того, которого ты сразил, – ответил Гэн. – Я навеки твой должник.
– Рад помочь, Мурдат.
Разговор стал походить на отдаленное жужжание пчел. Голос Ланты слышался как будто из-за стены:
– Моя дорогая, вдохни дым. Пусть он успокоит твою боль. Тебе станет лучше.
– Сколько времени прошло? Когда меня ранили?
Быстрая, как всегда, Ланта все поняла. Она нагнулась и тихо сказала Сайле прямо в ухо:
– Ночь, день и еще ночь. Это второе утро с тех пор. Военная целительница осмотрела тебя и сказала, что у тебя сильный ушиб, но переломов нет.
– Кто? – Сайла услышала, как Ланта задержала дыхание, и открыла глаза. Лицо Ланты было теперь над ней. Оно все было перекошено от страха.
– Бывший раб и торговец. – Она почти проглотила последнее слово.
Сайлу чуть не стошнило. Торговец. Это было очень важно. Но почему? Смятение овладело ею, а с ним вернулась и боль. Как бы там ни было, но Сайла больше не могла ей сопротивляться. Дым обволакивал и дурманил. Снова послышались убаюкивающие звуки чингов.
Ондрат, Кревелен, Бирда, Милл.
Обман. Кто-то лжет. Но кто?
Затем самое ужасное из произошедшего дошло до ее сознания.
Сайла, Жрица Роз из аббатства Ирисов.
Убийца.
Сайла закричала от отчаяния. Благословенное забытье охватило ее.
* * *
Леклерк оглянулся. Еще несколько шагов, и стены Олы вдалеке станут совсем не видны. Ну и черт с ним, подумал он. И черт со всеми теми людьми, которые думают, что все знают. Леклерк фыркнул, но тут же озабоченно оглянулся по сторонам – не заметила бы Джалита.
Но она заметила. Ее лицо приняло вопросительное выражение.
– Что это с тобой? Ты что, вспомнил тот глупый спор с Налатаном?
– Ну, в общем-то, да. Он не должен был держать нас взаперти в городе.
Поджав губы, Джалита кивнула в знак согласия.
– Тебе не следовало задерживаться там. Но я рада, что ты высказал ему все это. Если он хочет командовать людьми, то пусть лучше начнет со своей так называемой жены.
– Так называемой? Сайла сама устроила всю церемонию.
– Истинная Церковь… Я имею в виду, что Сестра-Мать, а не истинная Церковь, отлучила Сайлу. Она не имеет права женить людей. Да и Тейт больше походит на мужчину, чем многие из настоящих мужчин. И неудивительно, что Налатан такой злой.
– Тейт – хорошая женщина. И все эти разговоры об отлучении – просто чтобы запугать нас. Обычные уловки. – Леклерк оглянулся. Дорога здесь была единственным доказательством существования людей. Они покинули город недавно, на рассвете, но он не мог отделаться от чувства одиночества, путешествуя по этому глухому месту.
Джалита предложила:
– Давай-ка подгоним лошадей. Ну-ка, кто первый доскачет до той горы! – Она тут же, не дожидаясь Леклерка, пришпорила свою лошадь. Леклерк бросился вдогонку.
Леклерк не любил лошадей – они кусаются и брыкаются. Когда вы сидите на них верхом, они пытаются вас сбросить или проскакать под деревом так, чтобы вас задело ветвями. Они становятся на дыбы. Во время езды седло натирает вам зад.
А теперь умножьте это все на быстрый галоп.
Но сейчас Леклерк был доволен ездой. Ему нравилось быть вдалеке от назойливых людей, вместе с Джалитой. Леклерк стиснул зубы.
Когда они подъехали к горе, Леклерк стоял в стременах, как будто это могло спасти его от боли во всем теле. Повернувшись к Джалите, он сказал:
– Это было здорово. Ты хорошо ездишь на лошади. – Усаживаясь в седло, Леклерк не смог сдержать стона. Пытаясь что-то сказать, он поначалу не мог совладать с языком. Откашлявшись, он произнес: – Мы можем расположиться на обед вон у той коряги – там много мягкой травы и мха. К тому же они прохладные.
– Прохладные? Глупенький. Сегодня утром на траве был иней, и теперь трава не прохладная, а холодная.
Леклерк попытался рассмеяться.
– Разве я сказал прохладная? Я хотел сказать, удобная. Мы здесь, у нас есть меха и теплая одежда. Мы можем наслаждаться яркими красками осени, и я хотел сказать, что это будет здорово.
Придержав лошадь, Джалита подъехала к высокому черному камню. Издав восхищенный возглас, она показала рукой:
– Смотри, там речка. С небольшим песчаным берегом. Давай пойдем туда. Там мы поедим и немного пройдемся. – Джалита соскочила с лошади. Напевая себе под нос, она отвязала дорожную сумку и достала еду.
Леклерк сполз с лошади. Прогулка по земле после столь длительного путешествия верхом была для него тяжким испытанием. Джалита попросила:
– Разведи огонь, Луис. Здесь много сухого плавника. Ты взял топор?
Занимаясь заготовкой дров, Леклерк решил, что работа топором – верх мучений. Каждый удар отдавался дикой болью в руках и пояснице. Измученное во время езды тело готово было взорваться от этой адской боли. Пот заливал лицо Леклерку, когда он принес дрова.
Джалита сочувственно помогла ему развести огонь, а потом вытерла своим рукавом пот с его лба.
– Ты не должен так много работать. Мы здесь для того, чтобы наслаждаться жизнью. – Она провела его рядом со стреноженными лошадями. Одна из них заржала, Леклерк был уверен – лошадь смеялась над ним.
Когда Джалита приготовила еду, они поели, и женщина начала рассказывать о себе. Леклерк жадно слушал все, что она говорила. Ему было приятно, что Джалита не таится от него. Потом она быстро помыла посуду и потащила Леклерка к той бухточке, которую они приметили раньше.
– Нам совсем необязательно уезжать отсюда прямо сейчас. Кого это побеспокоит, если мы вернемся после наступления темноты? Пойдем со мной.
Осторожно ступая, Леклерк последовал за ней. Он смеялся над собой, над шутками Джалиты. Он был счастлив с ней.
Тело Леклерка дрожало от боли и усталости. – Он старался не думать о возвращении в Олу. Это было выше его сил.
Но он был счастлив.
С разгоревшимся от возбуждения лицом, Джалита вскарабкалась на прибрежный камень и перепрыгнула на другой, стоящий в воде.
Леклерк запротестовал. Перекрикивая шум воды, он со страхом закричал:
– Не делай этого! Вернись сейчас же!
– Это недалеко. Я буду прыгать с камня на камень. – Она показала как. Джалита не заметила, что скрытая под водой поверхность следующего камня полностью поросла водорослями. На мгновение показалось, что она твердо стоит на камне. И когда она, поскользнувшись, начала падать, то в ее крике было больше удивления, чем страха. Пытаясь удержать равновесие, Джалита раскинула руки в стороны. Все еще не веря в происходящее, Джалита уставилась на Леклерка огромными от удивления и страха глазами.
– Помочь? – Леклерк бросился на помощь.
Джалита вскрикнула и упала в воду. Рев потока заглушал ее голос.
Леклерк уже почти добрался до нее. Быстрая вода была обжигающе ледяной, от холода кости ныли так, будто кто-то сильно ударил по ногам дубинкой. Ступни налились свинцом. Леклерк еле удерживал равновесие на скользком илистом дне.
Изловчившись, он ухватил Джалиту за ногу. Гладкая кожа ее сапога выскользнула у него из рук. Джалита изо всех сил била по воде руками и ногами; ее прекрасные черные волосы превратились в беспорядочную мокрую массу. Джалита закашлялась – вода попала ей в нос и рот. Течение оттаскивало ее все дальше и дальше от берега, промокшая одежда тянула на дно. И снова голова Джалиты ушла под воду.
Леклерк нагнулся, чтобы уменьшить сопротивление воды.
Он не смог удержать равновесие и, поскользнувшись на илистом дне, свалился в воду.
Мгновенно оба тела подхватило и понесло течением. Весь мир для них теперь превратился в острые речные камни и неимоверно холодную воду. И еще грохот. Каждый раз, когда утопающие выныривали из воды за живительным глотком воздуха, их оглушал рев несущегося потока. Даже под водой был слышен грохот многих тон ожившей воды.
Несмотря на овладевшую Леклерком панику, какая-то часть его мозга удивленно сознавала, что они могут утонуть в реке глубиной всего лишь в пять футов. Если бы не бурное течение, то он бы встал и рассмеялся над этой мыслью.
И тут Леклерк ударился обо что-то. Боль. Темнота. Потом Леклерк очнулся. Его больше не несло по течению. Леклерк протянул руку. Рука уперлась во что-то мягкое. Джалита. Любимое лицо было под водой, из носа и рта шли пузыри.
Ноги Джалиты зацепились за ветви и ствол утонувшего дерева. Леклерк тоже зацепился за него. Вся эта конструкция из человеческих тел и ветвей медленно плыла вниз по течению. Лицо Джалиты ушло глубоко под воду.
Леклерк высвободил свое тело из ветвей. Поток тут же потащил его от дерева. Леклерк выругался и схватил Джалиту за ногу. Другой рукой он высвободил ее тело из ветвей, и они вместе поплыли дальше.
Наконец их вынесло на песчаный берег. Леклерк встал на четвереньки и вытащил голову Джалиты из воды. Медленно, осторожно он вынес женщину на сухую землю.
Джалита забилась в судорогах. Ее стошнило. Все это были признаки того, что она жива. Леклерк засмеялся – свистящий звук его голоса привлек внимание вороны, важно гулявшей по берегу. Птица встревожилась. Она оценивала потенциальную опасность, которую представлял этот человек. Ворона приняла угрожающую позу, нахохлив перья. Постояв так немного, птица удалилась по своим делам.
Леклерк попытался встать и обнаружил, что вывихнул лодыжку, пока нес Джалиту на берег. Джалиту трясло. Нагнувшись над ней и глядя ей в лицо, Леклерк подумал о воронах, полях сражений и о зря погубленных жизнях. Он принялся растирать ей щеки. Руки Джалиты, сложенные на груди, были белыми и ледяными на ощупь. Ногти на руках были такими же синими, как и ее губы.
Леклерк вспомнил, что видел хижину у ручья по дороге сюда – наверное, жилище каких-то вольных крестьян. Он с трудом вспоминал о побегах кукурузы рядом с хижиной. Но точно сказать, живут ли там люди, он не мог – всю дорогу он не сводил глаз с Джалиты.
Усталость и неуверенность навалились на Леклерка. Какой-то тихий голос внутри его шептал, что хижина очень далеко. Да и как он сможет добраться туда с вывихнутой ногой? Здесь ничего не поделаешь.
Ногу свело судорогой. Леклерк заорал и схватился за ступню; потом начал притопывать ногой о землю, одновременно растирая ее. Казалось, прошла вечность, прежде чем он выпрямился, тяжело дыша. Но боль, немного утихнув, не покидала его. Казалось, еще чуть-чуть, и Леклерк свалится в изнеможении.
– Ну и черт с ней! – Он громко выругался. В этом безлюдном, диком месте его голос был все равно что комариный писк. Но все же Леклерк повторил свои проклятья еще громче, почти закричал: – Черт с ней! Я не собираюсь сидеть здесь и дожидаться смерти.
Прихрамывая, он подошел к Джалите и приподнял ее. Веки ее чуть задрожали. Он успокаивал себя тем, что одежда Джалиты подсохла и ему будет гораздо легче. По крайней мере первые шагов пятьдесят он старался приободрить себя этой мыслью.
Расстояние до хижины оказалось гораздо большим, чем Леклерк думал вначале. Он уверял себя, что хижина появится за следующим поворотом, когда ее там не оказывалось, он уверял себя, что следующий поворот будет последним. Боль в ноге не утихала ни на миг, Леклерку казалось, что он всю жизнь прожил с этой болью.
Наконец появилась покинутая хижина. Прихрамывая и шатаясь от усталости, через низкую дверь Леклерк втащил Джалиту внутрь. Сквозь дыры в стенах пробивались лучи света, в крыше зияла дыра. Круглый очаг был пуст. Леклерку показалось, что он слышит негромкий, издевательский смех.
Леклерк накрыл Джалиту вымокшей меховой одеждой. Но кроме этого он не мог сделать ничего. Он не знал, чем еще помочь ей. Он был уверен, что массаж принес бы пользу, но снять с нее одежду значило открыть ее холоду. Леклерк решил согреть Джалиту своим теплом – он не мог придумать ничего лучшего.
Леклерк проснулся от резкой боли в шее. Решив, что уже наступил рассвет, он обрадовался тому, что они пережили ночь. Но вскоре Леклерк понял, что это сумерки. Надежда покинула его.
Вдруг на дороге он заметил человека. Тот посмотрел на землю, а потом на хижину. В душе Леклерка вновь появилась надежда. Он отодвинул Джалиту и попытайся, ухватившись за стену, встать на ноги. Он набрал побольше воздуха, чтобы закричать. Ведь у людей наверняка есть живительный огонь. Огонь. Жизнь.
Леклерк насчитал пять человек и восемь лошадей. Четверо всадников отдали поводья своих лошадей пятому. Среди лошадей Леклерк узнал свою серую лошадь и лошадь Джалиты. Мужчины бросились врассыпную, перебегая от укрытия к укрытию. Облава.
Бесконечно медленно Леклерк вытянул свой пистолет из кобуры. Он лег на пол, чтобы удобнее было целиться. Щелчок затвора заставил людей на улице попадать на землю.
Зазвучал голос:
– Там, в доме. Мы путешественники. Мы заблудились. Не могли бы вы помочь нам?
Леклерк ничего не ответил. Он присел на корточки возле двери с пистолетом в руках. Так ему было легче унять дрожь в теле.
Голос стал льстивым:
– Мы заметили ваши следы. Где вы ловили рыбу? Поймали что-нибудь? У нас есть трут и огниво. И еда.
Внезапно Леклерк прямо перед собой увидел фигуру – лица в темноте не было видно. Остальные поднялись с земли. Леклерк выстрелил в человека.
Выстрел наделал много шуму. С крыши посыпался мусор. Вспышка ослепила Леклерка.
Раздались крики, и люди разбежались. По лесу пронеслось эхо. Когда оно утихло, вокруг хижины опять воцарилась тишина. Изнутри не доносилось ни звука, и люди приободрились:
– Ты из чужеземцев? Наверное, из людей этой ведьмы, Сайлы. Ты и твое громовое оружие. Хорошо. Посмотрим, как долго ты продержишься в живых после купания в реке. Вот что тебя ждет, если высунешься из дома. – Стрела просвистела возле Леклерка и ударилась в стену.
Леклерк приник к земле. Совсем недавно он был на вершине счастья. Два часа назад? А может, три? Бесполезно считать, только шесть человек в мире знают, что такое час, и он никогда не сможет рассказать им о своем коротком счастье потому, что скоро умрет. Силы покинули Леклерка.
Медленно, настороженно палец нащупал оружие. Леклерк положил его рядом с собой, прямо у щеки Джалиты. Он надеялся, что ему хватит времени, чтобы застрелиться.
Резкий звук разбудил его. Леклерк увидел факел в дверном проеме и потянулся к пистолету. Бесполезно. Сильная рука схватила его за запястье, и пистолет упал на пол. Леклерк попытался сопротивляться. Но та же сильная рука отбросила его к стене.
– Это я, дурак. – Налатан приблизил свое лицо к Леклерку. Он поднес факел, чтобы тот мог лучше рассмотреть его. Леклерк не обращал никакого внимания на человека, он как завороженный смотрел на огонь и бормотал: – Джалита. Джалита.
В хижину вошла Нила. С первого взгляда она оценила обстановку. Повернувшись к двери, закричала:
– Принесите дров! Быстрее. Кто-нибудь, сходите за водой. Налатан, твоя куртка. Дай ее сюда. Стащи одежду с Луиса и дай ему сухую. Торопись.
У Леклерка закружилась голова. Налатан содрал с него мокрую одежду. Краем глаза Леклерк увидел Джалиту – Нила накрыла ее своим плащом и закидала сверху рубахами и куртками, которые принесли остальные люди. В очаге развели огонь. Нила нагрела воду и заставила Леклерка и Джалиту выпить ее. После второго глотка Леклерк еле слышно спросил: