Текст книги "Ведьма"

Автор книги: Дональд Маккуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 49 страниц)

Краем глаза он заметил, как двинулась спусковая рукоятка катапульты. Вдоль стены передали приказ Гэна катапультам открыть огонь по цели. Полдюжины стрел вылетели из орудий, жужжа, точно рой разъяренных шмелей. Две из них пробили маты. Конвей увидел, что одна из них только всколыхнула поверхность второго мата и беспомощно свалилась на землю. Другая ушла далеко в сторону. Остальные четыре стрелы застряли. Гэн отдал приказ стрелкам экономить снаряды.

К тому времени рукоятка катапульты уже исчезла из виду. Волки, доселе не видавшие столь диковинное орудие, выглядывали из-за стены, боясь пропустить его действие. На мгновение показался ремень с грузом. Когда он остановился, вышвырнув снаряд, хлопок страшной силы заставил многих подпрыгнуть. Приближающейся с неестественным стонущим звуком валун явно не достигал цели. Волки, без труда оценив траекторию, стали насмехаться над ним еще до приземления. Их насмешки стихли, когда валун упал на землю, выбив кусок грунта длиной с человеческий рост, подскочил в воздух и ударил о стену. От удара каменные заграждения заскрежетали.

Вдалеке позади Конвея в ответ удару валуна раздался одиночный выстрел. Он обернулся и увидел на крыше замка Тейт. Ствол снайперской винтовки выглядывал за край. Она выстрелила снова. Конвею хватило времени, чтобы разглядеть дымок от пыли в месте, где тяжелая пуля из отработанного урана встретилась с первым матом. Спустя несколько секунд он услышал страдальческий вопль одного из тех, кто был спрятан за стенобоем.

Как только огонь съел все заградительные барьеры, всадники Летучей Орды погнали из леса стадо скота численностью в несколько сотен голов. Коровы с ревом неслись прямо на городские стены. Некоторым из Волков эта картина показалась забавной. Более серьезные, как и Конвей, наблюдали за всем с мрачным видом. Несчастные животные, погоняемые невероятно проворными всадниками, панически разбегались вдоль стен Олы. Все мины, заложенные защитниками Олы вдоль стен, сработали.

Людей послали добить раненых животных и подобрать убитых: оружие сработало вхолостую, так хоть можно было запастись мясом.

Тем же днем через Восточные ворота Леклерк провел в город процессию из запряженных парами лошадей, тянущих здоровые повозки. Последняя была больше остальных. Задав направление к городской стене, Леклерк останавливал колонну через определенные интервалы, распрягая лошадей и оставляя одну за одной все повозки. С последней сгружали рядом с остальными длинные копья.

Конвей ухмыльнулся своему другу, но тот только одарил его улыбкой и, подняв большой палец вверх, спешно продолжил приготовления.

Новые привязанные к тросам копья были готовы. На каждой повозке стоял генератор, в добрых три раза превышавший по размерам своих предшественников. Конвей заметил, что Луис что-то объяснял команде Галмонтиса. Он продемонстрировал все повторно, пользуясь медной пластиной, насаженной на шест. Эти копья предназначались для обороны стены. Каждое из них работало от своего генератора и было закреплено на конце длинного троса, изолированного при помощи пропитанной воском ткани. Второй трос был привязан к костылю, вбитому в обильно смоченную землю.

Четверо управлялись с расположенными друг напротив друга изогнутыми рукоятками. Копьеметатели были экипированы толстыми кожаными перчатками.

На первого из Волков, подошедшего к пластине, та не произвела никакого впечатления.

Наконец он с любопытством дотронулся до листа металла. Эффект был устрашающий. Раздался громкий треск, сопровождающийся голубыми языками пламени. Медная пластина стала на дыбы, словно живая. Из отверстия в центре пластины повалил едкий дым. Копьеметатель отшвырнул свое оружие, вопя во весь голос. А с наконечника копья все сбегали на землю электрические искры.

Леклерк подозвал к себе группу, приказал обследовать повреждения. Остаток показательного занятия прошел в атмосфере внимания и почтения.

Наступила вторая ночь. На этот раз Волки за ворота не пошли. Катапульты кочевников молчали. Только не утихала барабанная дробь. Непрекращающаяся. Действующая на нервы.

В кромешной тьме делались последние приготовления. Люди делились самыми сокровенными мыслями, о которых никогда не говорили вслух. Те воины, которым удалось заснуть, все время ворочались и что-то бормотали. Остальные лежали, поглощенные таинством жизни, которое открывается только в моменты острого ощущения приближения смерти.

Глава 90

От темной стены деревьев на дальнем краю поля битвы отделились три всадника. Быстрой уверенной рысью они ехали в тусклом, неверном свете восходящего солнца, и вскоре их уже можно было различить. Барабаны смолкли.

Человек, едущий впереди Жреца Луны и Лиса, держал в поднятых руках огромный белый флаг. Стоя на стене под своим знаменем, Гэн довольно посмеивался, чем вызвал вопросительные взгляды Тейт и Налатана. Гэн пояснил:

– Кто-то должен нести белый флаг. Это ниже достоинства Жреца Луны. А Лис к нему не может притронуться. – Он добавил: – Ты оказался прав насчет ран Лиса, Налатан. Не уверен, что узнал бы его. Даже отсюда я могу сказать, что он чудом остался в живых.

Тейт ответила:

– Ненависть явно обострила твои способности. Ты и вправду можешь разглядеть его раны? Чем, по-твоему, они нанесены?

Гэн проигнорировал замечания об остроте своего зрения.

– Я слышал ваши рассказы про Жреца Луны. И знаю Лиса и его Дьяволов. Подозреваю, что Жрец Луны попытается нас убедить сдаться, Лис же едет, чтобы позлорадствовать. – Он помахал длинным древком, чтобы приближающиеся всадники могли наверняка разглядеть знамя.

Волки и простые горожане столпились у стены, чтобы не пропустить момент встречи. Командиры Волков сдерживали толпу на некотором расстоянии.

Тейт оглядывала поле битвы, где пробивающийся солнечный свет открывал обманчиво миролюбивую картину. Она тотчас дернула Налатана за руку.

– Тан. Смотри. Стенобой. Они за ночь передвинули его.

– Вкопали в землю. – Он озадаченно нахмурился.

– Теперь они будут спокойно заряжать и метать, а я не смогу их подстрелить.

Услышав их разговор, Гэн помрачнел.

– По крайней мере, оттуда он хоть не сможет достать до замка или дома исцеления. Но городские здания под угрозой.

Тейт произнесла:

– Она проломит стены, Гэн. У нас появилась проблема.

– Даже если они проделают брешь в стене, им предстоит еще через нее пройти. Но они не знают, что их союзники не приплывут. Со спокойными тылами мы можем собрать больше сил для контратаки.

Тем временем Жрец Луны подъехал достаточно близко, чтобы начать переговоры. Он сделал небрежный жест рукой.

– Доброе утро, молодой Мурдат. И ты, Доннаси. Рад снова вас видеть.

Высунувшись из бойницы, Тейт прокричала:

– Я знаю тебя. Ты послал этот кусок гнилого мяса убить меня и Конвея.

Лис привстал в стременах.

– Ты уже рассказала своему мужу, какое удовольствие мы разделили, черная ведьма? Он в курсе всего, что произошло?

После его слов в толпе пробежал легкий ропот. Задыхаясь от ярости, Тейт подняла свой «вайп». Налатан крепко обхватил ее и, слегка приподняв, развернул лицом в другую сторону. Не обращая внимания на смех Лиса и изумленные взгляды толпы, он со всей серьезностью произнес:

– Они пришли под белым флагом. Потише, пожалуйста.

Тейт понурилась. Она прикрыла глаза, в уголках блестели слезы.

– Он сделал мне больно, очень больно, Тан. Я думала, что умру. Но он не… не…

Налатан приставил палец к ее губам. Когда она успокоилась, он ослабил хватку. Она вымолвила:

– Я в порядке. – В ее взгляде читалось нечто большее. Она вернулась на свою позицию у стены, Налатан занял место рядом.

Жрец Луны тем временем продолжал:

– …нет нужды проливать кровь. Мы можем обговорить условия. – При виде Тейт он оборвал речь и широко улыбнулся. – А, ты вернулась. Извини моего друга. Переговоры – это не самое сильное его место. Как ты знаешь. Я объяснял твоему другу, что я – верующий, человек мира. Я объединился с его Церковью, чтобы собрать население Трех Территорий снова в одну паству.

Ничего не сказав, Тейт бросила взгляд на Гэна, который ответил:

– Убирайся с Трех Территорий, пока можешь.

Небрежный жест Жреца Луны предвещал беду. Троица на стене напряглась. Сигнальщик помахал белым флагом. Из леса легкой рысью выехал еще один всадник. На нем была зеленая накидка с капюшоном для езды, настолько просторная, что спадала впереди и позади седла, а сбоку свешивалась почти до щиколоток. Предназначенная для того, чтобы сохранять тепло всадника и лошади в промозглые утренние часы, она прекрасно маскировала незнакомца. Гэн и Налатан обменялись легкой улыбкой. Тейт спросила, что происходит. Ответ Гэна был туманным:

– Я думаю, разгадка кроется в этом человеке.

Неизвестный всадник присоединился к остальным. Быстрым движением руки настоятельница Фиалок откинула капюшон. На голове была повязана яркая зелено-синяя лента. Налатан поморщился, словно от боли в животе.

– Они сделали ее Жнеей. Эта старая лгунья подчиняется теперь только Сестре-Матери.

Держась поодаль от Лиса, новоиспеченная Жнея по кивку Жреца Луны обратилась к защитникам. На первом слове ее голос сломался, но это не могло сгладить резкую враждебность.

– Сестра-Мать уполномочила меня даровать прощение каждому, кто отречется от сторонников известной ведьмы и богохульницы, бывшей Жрицы Роз Сайлы. Все, кто защищает это место, будут отлучены. Их тела не будут сожжены и останутся на съедение мерзким тварям. Они будут обречены на вечные муки в Преисподней.

Ее лошадь вдруг встала на дыбы, ударила копытами по воздуху. Дико вращая глазами, она пронзительно заржала. Испуганное животное удалось успокоить только вдвоем – Лису и сигнальщику. Люди глазели на это представление, каждому было интересно, что произойдет. Внезапно, притягивая к себе все взоры, распахнулись Восточные ворота. В толпе нарастал удивленный гул от такого предательства.

Из них галопом выехали Сайла и Нила, остановившись всего в нескольких шагах от Жреца Луны и его окружения. Возбужденные лошади пританцовывали, взбрыкивая и мотая головой. Протянув руку в обвиняющем жесте, Сайла громко, во весь голос, отчеканила:

– Ты позоришь Церковь. Ты позоришь сама себя. Церковь есть прощение, утешение и исцеление. Церковь – это даже гораздо больше; Церковь – это учение.

Такая концовка явно сбила всех с толку. Многие из присутствующих пробормотали что-то неопределенное. Жнея осенила себя размашистым Тройным Знаком и театрально отвернулась, словно пораженная громом.

Нила пустила свою лошадь вперед.

– Именно ты должна дрожать. Изменница. Угнетательница. Многие служители Церкви из поколения в поколение старались вместе с такими, как Жрец Луны или Алтанар, подчинить женщин. Иногда Церковь превращалась в стальной кулак, по своей воле или в знак протеста, но у нее никогда не хватало смелости дать нам свободу. Мы все здесь – свободны, открыты учению, и мы можем стать еще свободнее и сильнее. Церковь сделала это возможным. Мурдат сделал это возможным. Народ – как мужчины, так и женщины, – весь народ Трех Территорий сделал это возможным. Мы будем свободными!

Одинокий голос женщины превратился в громкий клич на стенах. Он звенел вызовом, гордостью, решительностью. Его подхватил кто-то еще. Клич взорвался сотнями женских голосов, растянутых вдоль стены. Один из Волков из отряда Джалайла, вскарабкавшись на стену, встал над одной из бойниц. Вскинув вверх красно-желтый флаг своей стаи, он победно завыл.

Искра, брошенная женщинами, разожгла единство.

Жрец Луны резко развернул свою лошадь, чуть не сбив при этом Жнею, и помчался к своим позициям. Жнея и сигнальщик в панике ретировались следом. Последним уехал Лис, погрозив толпе кулаком. Он что-то произнес, но его слова потонули в общем гаме.

Наступила мертвая тишина. Карканье ворон и крики чаек звучали на ее фоне устрашающе громко. Промычал теленок, и сотни пар глаз стали тревожно озираться. Разговоры велись вполголоса.

Затем тишину разрубил вой волков. Далекая отрывистая песнь проникала каждому в душу, рассказывая о свободе певцов. На несколько долгих мгновений мир, казалось, остановился, настигнутый этим диким нестройным звуком.

А затем их дружный клич растворился в громе барабанов Урагана.

Из леса появились лошади, тащившие странные повозки, длинные и узкие, на высоких колесах. Их высокие борта и передние стенки были наклонены внутрь. Повозки остановились вне досягаемости катапульт, лошадей распрягли. Укрытые в них воины выпрыгивали через задний борт. Затем они подтолкнули повозки вперед, образовав ровный ряд. После этого люди снова скрылись внутри.

Катапульты Гэна открыли огонь. Несколько стрел попали прямо в передок повозки. Посыпались искры. Повозка дернулась, и застрявшая в ней стрела разломалась на куски. Стоявший на стене со снайперской винтовкой Конвей объяснил:

– Железная обшивка. Бьюсь об заклад, там катапульты Жреца Луны. – Словно отвечая ему, передние стенки повозок откинулись. Стрелки на стене навели прицел на обнажившиеся горизонтальные луки. Через пару мгновений в сторону защитников уже летел град стрел. Каждая несла на себе горящую, пропитанную маслом тряпку.

Заработали помпы Леклерка, но кое-где огонь все же занялся.

Стенобой выпустил снаряд.

На этот раз на позициях остались только Волки, обороняющие стену. Они завороженно наблюдали, как к ним приближается сферический предмет. Когда он подлетел поближе, многие обратили внимание на его странную траекторию, комбинацию свиста и рева. Предмет уже, казалось, проносился мимо, когда его полет вдруг резко ускорился. Мужчины вскрикнули и пригнулись. Он просвистел над ними и разбился на мостовой в груду черепков. Все испуганно глядели на это зрелище. Один, посмелее, подошел поближе, пнул ногой пару осколков.

– Так это же горшок, – произнес он в полном изумлении. – Огромный чертов горшок. Причем пустой. – Женщину неподалеку разобрал нервный смех. Когда смельчак обернулся к ней, она покраснела, но не перестала хихикать. К ней присоединился мужчина. Вскоре вся улица с весельем и шутками изучала осколки.

Человек на стене предостерегающе закричал. Толпа исчезла в укрытиях.

Второй снаряд попал в горящее здание. Раздался тяжелый глухой стук. Огонь неистово заметался, вырываясь наружу, – он словно удвоил свою свирепость.

Посмотрев на Тейт и Конвея, Гэн тревожно спросил:

– Вы знаете это оружие. Как оно поддерживает огонь?

– Газ. Водород. – Гэн ничего не понял, и Конвей, состроив гримасу, продолжил: – Горшки могут образовывать новые очаги пожара, но только там, где уже горит пламя. Это что-то вроде нефти.

Гэн залился румянцем от гнева.

– И много еще твои люди знают? Я думаю, это может плохо кончиться, Мэтт Конвей.

Ответа не последовало. Поспешив на передовую, Конвей принялся обстреливать повозки из снайперской винтовки. Но даже эти массивные пули не могли пробить металлическую обшивку. Он подождал, пока не откроется передняя стенка. Прежде чем прислуга катапульт приучилась только чуть-чуть опускать заслонку и сразу поднимать ее после выстрела, две из них Конвей успел вывести из строя. Впрочем, он и сам превратился в отличную мишень.

Стенобой метал горшки, начиненные смесью смолы, нефти и воска. Там, где они разбивались, во все стороны разлетались брызги огня, горючая смесь затекала в щели. Огонь приносили стрелы катапульт.

Город был охвачен пламенем. Насосы Леклерка явно не справлялись с такой нагрузкой. Каменные и кирпичные здания, наполненные предметами из дерева и ткани, превратились в раскаленные печи. Подлетали все новые и новые шары с водородом, пробивали стены, подкармливали пламя.

Жрец Луны повел массированную атаку на Восточные ворота. Из леса высыпали воины Летучей Орды, с воплями мчась в наступление. Гэн обратился к Конвею:

– Прикрой южную сторону. Они хотят удерживать нас малыми силами и стенобоем. Ты со своим оружием-молнией можешь заменить целый отряд, поэтому я возьму побольше людей сюда. – Налатану и Тейт он приказал: – Вы оба останетесь со мной. Главный удар будет нанесен здесь.

Спустя несколько мгновений они увидели Нилу, подбежавшую со своим двойным луком вплотную к стене и вставшую неподалеку от Гэна. Она брезгливо и до смешного неуклюже смела пыль, немного почистив место вокруг бойницы. Только перехватив скептический взгляд своего мужа, Нила сообразила, что именно она делает. Невинно пожав плечами, женщина взяла стрелу из колчана и повернулась к приближающимся всадникам. Гэн не смог сдержать хохот.

Лучники, в числе которых была и Нила, превратили лужайку перед городскими стенами в кладбище. Кочевники Летучей Орды с лестницами и веревками с крюками наперевес издавали боевые кличи, пели славу вечной жизни. И грудами падали на землю.

Их лучники и стрелки из катапульт тоже проливали немало крови. Молодые Волки вываливались из бойниц, умирая под крепостной стеной. Многие вставали, шатаясь и держась за раны.

Среди представителей цивилизации, практически не знающей сложных механизмов, Тейт выглядела машиной – прицеливающейся, стреляющей и убивающей машиной. Ее «буп» разбрасывал сгрудившихся кочевников во все стороны. Затем каждого по отдельности добивал «вайп». Стоило нескольким воинам собраться у стены, она бросала туда гранату. Рядом с ней с убийственной точностью орудовал луком Налатан. Взглянув на свою жену, он увидел почти незнакомого человека, сеющего разрушение, и почувствовал весь клубок боли, распаляющей эту женщину.

Атака захлебнулась. Нападавшим так и не удалось приставить хотя бы одну лестницу к стене. Они стали отступать, и Волки, повернувшись к востоку, победно завыли.

Но их клич не заглушил сигнал тревоги, донесшийся с южной стороны. Бойцы потоком отхлынули от стены. Скучали брошенные в панике катапульты. Некоторые из защитников упали на колени, вцепившись руками в горло и яростно потирая глаза. Многие мучились приступом жестокого кашля.

Обернувшись, Гэн увидел, как обломок стены в ее верхней части, высотой примерно с два человеческих роста, ввалился внутрь и обрушился на деревянный загон для лошадей. Крики раздавленных животных смешались с воплями людей.

Следующий снаряд еще больше увеличил пробоину.

Гэн вдруг понял, что попался на удочку. Жрец Луны пожертвовал частью кочевников, чьими трупами были сейчас усеяны подступы к восточной части стены, чтобы создать впечатление, будто основной удар будет нанесен там. Теперь же кавалерия Летучей Орды выскочила из леса с южной стороны и помчалась в атаку. Что было хуже всего, лес на юге находился значительно ближе, а значит, нападавшие доберутся до стены гораздо быстрее.

У Гэна все сжалось внутри от мрачного предчувствия. Он побежал вниз по ступенькам, зовя Шару и Чо. Ему нужно было успеть перестроить оборону.

Тут вдобавок к этому Конвей, отшатнувшись от пролома в стене, ступил на угрожающе раскачивающуюся балку. Гэн громовым голосом звал команду Леклерка, приказывая занять позиции у стены.

Бойцы, как и Конвей, повели себя весьма загадочно. На агонию некоторых из них было страшно смотреть. Доносились душераздирающие вопли. Кто-то умирал. Умирал очень мучительно.

Первой к Конвею подбежала Сайла. Она подвела его к стене, посадила, прислонив к ней спиной. Он с трудом мог говорить, попросил воды. Когда прибежала Тейт, он напрягся и, превозмогая боль, прохрипел:

– Хлор. – Слово вырвалось с каким-то жутковатым хлюпаньем. – Газ. Горшки. Хлор. – Тейт непонимающе на него уставилась, и тогда он практически выкрикнул: – Соленая вода!

Куда-то спешащий Леклерк расслышал его слова. Он побледнел, ударил себя по лбу.

– Тупица. Как же я мог оказаться таким идиотом? Тройные вышки, на море. Электрический разряд в воде, да, но в морской воде. Не только водород плюс кислород, но и водород плюс хлор. Жрец Луны. Вот мразь. Использует отравляющий газ.

Глава 91

Стройная линия обороны была нарушена, хотя пролом был не так уж и велик. Точно как наконечник стрелы, подумал Гэн; маленький, но способный убить.

В воздухе еще стоял горький запах гари. У ног Гэна вертелись собаки, теребя лапами носы и непрестанно чихая. Горячий ветер приносил запах пожарищ. В обычное время эта вонь наверняка была бы отвратительна. Но сейчас она заглушала другой запах и по сравнению с ним была прямо-таки благоуханием.

Конвей, ужасно кашляя, попытался подняться на ноги.

Внимание Гэна привлекли звуки штурма, вновь предпринятого кочевниками. Но какое-то чутье подсказало ему, что ярость, обезобразившая лицо Леклерка, сейчас имеет большее значение. Он спросил:

– Этот запах, от которого у меня режет в глазах и который раздражает собак, – это от него пострадал Конвей и остальные?

– Да. Это яд. Он проникает в легкие, образуя соляную кислоту. – Это вроде…

– В воздухе? Яд?

Леклерк отвел взгляд от страдающего Конвея. Ему показалось, что он видит Гэна, по-настоящему видит, впервые. Сколько ему лет? Леклерк попытался найти ответ. Только достиг зрелости. Став жертвой новой технологии, он не мог понять, что произошло. Его слова заставили Леклерка посочувствовать им обоим.

– Да, Гэн. Боюсь, именно так. Некоторые из горшков отравили воздух.

На мгновение Леклерку показалось, что лицо Гэна сковал панический ужас. Но уже через секунду тот снова стал Мурдатом.

– Жрец Луны не станет отравлять воздух, которым дышат его люди. Поэтому нам надо держаться подальше от этих чертовых горшков и встретить людей Летучей Орды. – Решительно повернувшись, он начал раздавать приказы. Было самое время. Волки разбегались от мест, куда упали эти проклятые горшки, некоторые волокли раненых или отравленных товарищей. Всех обуял страх. Леклерк заметил, как один из них бросил меч и побежал прочь.

Голос Сайлы заставил Леклерка снова повернуться к ним. Конвей стоял на ногах, скрючившись от боли. Он отмахнулся от помощи Сайлы.

– Нет времени. Нужно попасть на крышу. Ураган. Я знаю их тактику, сигналы. – Он доковылял до двери, протиснулся внутрь. Леклерк и Сайла увидели, как он буквально пополз вверх по лестнице.

Она отвернулась, беспомощная и разгневанная.

– Я не смогу ему помочь, если он будет так себя вести. Во всяком случае они… – Грохот огромного валуна прервал ее слова. Построенная против стрел, пращей и огня, стена была несерьезным препятствием для стенобоя. Три Волка, сметенные ударом, были разорваны в клочья обломками от внутренней поверхности стены. Они упали, как окровавленные манекены. Эта часть стены обвалилась.

Лежа на крыше здания, Конвей посмотрел через громадную полукруглую выбоину в каменной кладке. Воины Урагана наступали, привычно разделившись на три колонны. Те, что по бокам, поливали обороняющихся сплошным градом стрел. Центральная колонна, достигнув бреши в стене, спешилась для атаки. Лестницы уже были приставлены к пробитому в стене проему. Конвей точно знал, что наступавшие поднимались и по обе его стороны. На приличном удалении он разглядел дотоле спрятанные катапульты, выезжавшие из леса. Их стрелы мешали попыткам Гэна укрепить оборону у бреши в стене.

Стенобой все забрасывал за спины защитников горшки с газом и камни. Обстрел велся по всему фронту. В серое, моросящее небо поднимались мутные столбы дыма и огня. Ближе к востоку, прямо на повозку с одним из генераторов Леклерка, спешащую к самому опасному месту, обрушилась стена одного из зданий. Конвей заметил остальные повозки и помпы, пробирающиеся через развалины к проему.

Он не открывал огонь, пока первые забывшие страх воины из Урагана, пренебрежительно не замечая стрел, не вскарабкались к бреши в стене. С боевыми кличами, выкрикивая свои имена в стремлении к славе, они появлялись словно существа из кипящего ада. Расстояние до земли с внутренней стороны было примерно с человеческий рост, но оно быстро уменьшалось с каждым павшим из воинов Урагана или Волка.

Обосновавшись на стене, бойцы из Урагана освободили место для лучников, прикрытых щитами. Шквал стрел смел оборонявшихся. Другие кочевники, не обращая ни на что внимания, принялись при помощи кувалд и клиньев выковыривать камни из проема в стене, пытаясь его расширить.

Прогремела винтовка Тейт. Щит одного из лучников, стоящих на стене, дернулся назад. Человек, подпрыгнув, закричал, словно не желая верить своим глазам, уставившись на кровавое месиво на месте левого плеча. Затем он свалился в людской водоворот, выкрикивая свое имя. Конвею как-то не к месту стало интересно, кто бы это мог быть.

Тейт мгновенно оказалась в центре внимания. Стрела из захваченной катапульты пролетела в считанных миллиметрах от нее. На одну ужасную секунду Конвею показалось, что в нее попали.

Ничего этого не зная, Налатан сражался на переднем крае. Он воплощал собой разрушение. Его тяжелый боевой посох мелькал, словно палочка дирижера. От ударов железных шаров на обоих его концах трещали кости, ломались мечи, прогибались шлемы. Конусообразная накладка для руки наносила страшные раны. Его меч пожинал смертельный урожай. Но все же он отступал вместе с другими Волками.

На краю шеренги копьеметателей, одетых в доспехи из толстой кожи и стальных пластин, показался Леклерк. Он стоял со свирепой решительностью человека, потерявшего страх. Волки пошли в наступление. Их двузубые копья сверкали. Волоча за собой тяжелые конденсаторы, они двигались с неподобающей ситуации неторопливостью. Остальные Волки, помня показательный урок, разбегались с их пути. Воины из Урагана, уверенные, что противник обратился в бегство, пошли на копьеметателей в атаку.

Ужаленные обоими зубцами умирали. Неумолимость была поистине жуткой. Все происходило до удивления однообразно. Те, кого задевало зубцами, отскакивали и падали вниз. Многие не успевали даже вскрикнуть. При прикосновении к щитам или клинкам сабель происходило короткое замыкание. Те из первой волны нападавших, кто остался в живых, поспешили ретироваться.

В брешь вливались все новые бойцы, оттесняя старых в сторону.

Когда конденсаторы разрядились, электрическая атака утихла. Прикрывая отход своих людей огнем «вайпа», Леклерк вывел их из боя.

Теперь на стене появились другие копьеметатели, вооруженные новыми, более мощными генераторами. Конвей с крыши наслаждался их слаженными действиями. Они толкали помпы и повозки с водой, одновременно укрывшись за их высокими бортами. Сзади подъехали повозки с генераторами, каждая со своей обслугой из двух человек. Помпы, насколько хватало мощности, принялись поливать нападавших. Самым необычным во всей этой ситуации был запах соленой воды – Леклерк сказал, что она куда лучше проводит электричество.

Когда сперва испугавшиеся кочевники поняли, что просто промокли – как будто только что прошел дождь, – они вновь кинулись в атаку. В образовавшейся свалке не было времени для рассуждений о странном способе сражаться, но у нападавших зародилось почти телепатическое ощущение, что их поджидает неизведанная, непонятная опасность.

Новые копья, плюющиеся ярко-голубыми искрами, материализовали эти подсознательные предчувствия. Прикрываясь щитами, защищавшими их только от катапульт, копьеметатели бесстрастно шли в атаку. Десять воинов выстроились в линию. Мощь копий убивала каждого, кто оказывался на пути. Свобода действий копьеметателей, однако, была ограничена уязвимостью прислуги генераторов. Они не могли остановить колышущуюся людскую массу, хлынувшую через брешь в стене. Для Конвея настал момент сосредоточиться. Когда был поднят первый сигнальный флаг, он одним выстрелом уложил сигнальщика. Оставшиеся без тактического управления воины из Урагана в замешательстве затоптались на месте.

Слева от себя Конвей слышал работу Тейт. После каждого выстрела один из воинов падал.

Несмотря на все это, нападавшие постепенно все глубже и глубже проникали в город. Битва превратилась в одиночные поединки и столкновения стенка на стенку. Выжившие примыкали к следующей группе, и бойня начиналась снова.

В поле зрения Конвея дважды попал Гэн. Он метался по улицам Олы, словно живой огонь, – организуя, командуя, сражаясь. Сначала Конвей увидел, как он собирает отряд Волков и отправляет их в бой. Второй раз он уже сам вместе со своими собаками держал удар – Гэн, Шара и Чо оказались в самом центре кровопролития.

В конце концов полчища кочевников Летучей Орды кровью затопили оборону. Отрядам на восточной и северной стенах грозила опасность быть отрезанными от замка. Барабаны и горны Волков играли печальные мелодии отступления. Конвей спешно покинул свою позицию. Каждый вдох отзывался пожаром в его легких. Он не был уверен, что сможет сражаться завтра.

Отступление было упорным, полным героизма. Волки сознательно не оставляли убитых и раненых. Улицу за улицей, дом за домом, они сдавали позиции. Оборона перед стенами замка удерживалась, пока не отъехали все повозки с генераторами, помпами, водой. Катапульты прикрывали отход обескровленных отрядов Волков.

Несколько обезумевших кочевников пытались прошмыгнуть вслед. Они пали под таким дождем стрел, что, казалось, их тела и окрестная лужайка пустили всходы в виде древков с оперением. Лучникам Волков было приятно лишний раз показать свою готовность к продолжению битвы.

Все защищавшиеся собрались на территории замка – таков был печальный итог дня. Опустошенные огнем здания Олы презрительно отвечали моросящему дождю волнами жара. Сокровища города превратились в скользкую черную массу, неторопливо текущую на восток.

С уцелевших стен города посмеивались барабаны Летучей Орды, точно это Жрец Луны наслаждался капитуляцией противника. Зияющая брешь в южной части стены была завалена телами погибших Волков и воинов Урагана, обнявшихся в братстве кончины.

Сжав кулаки, Гэн пылал от сознания бессмысленности всех потерь. Рядом с ним, как всегда остро чувствующая страхи и тревога мужа, Нила пыталась его утешить:

– Это был праведный бой, за правое дело. Люди это понимали.

Ничего не ответив, он только сжал ее руку. Надеясь облегчить его страдания, она сказала:

– Многие из жен Волков остались помочь Сайле, Ланте и остальным целительницам в доме исцеления. Вал на акульих челнах увез самых тяжелых раненых на свой остров. Его люди совершают налеты на Летучую Орду с тыла; склады не повреждены, и мы по-прежнему сохраняем доступ к морю. Мы обязательно победим.

Внимательно слушая, Гэн по-прежнему не произнес ни слова. Нила спросила, что его больше всего беспокоит. Он показал подбородком на юго-запад.

– Подкоп. Этот лязг и громкие скрипы могут принадлежать только тяжелым повозкам. Сегодня ночью они подтянут стенобой, так что он сможет достать до замка. И они отравят нам воздух.