Текст книги "Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв"

Автор книги: Дональд Гамильтон

Соавторы: Честер Хаймз,Крейг Райс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

– Они вскоре появятся, – произнесла она, – если еще не проехали. Я сказала им никуда не заезжать по пути домой. Конечно, они едут с сопровождающими, кроме того, теперь оба мальчика очень хорошо ездят верхом. – Она рассмеялась. – Мы даже сажали на пони Бетси. Она безумно хочет ездить с нами на лошади, но она еще маленькая. Ты знаешь, ей только недавно исполнилось три годика.

– Да, – ответил я сухо, – я знаю. Случайно я не был в отъезде, когда она родилась, если ты помнишь. Во всяком случае, я находился тогда в больнице, ожидая окончания родов.

– Да, – промолвила она, слегка покраснев. – Конечно… Итак, мы можем спешиться и подождать. – Она сделала паузу. – Кроме того… кроме того, мне надо кое-что тебе сказать.

– Да, я получил твою записку! – Она ничего не ответила, и я, не торопясь, продолжил: – Не думай, что я так уж и поверил в эту историю с ворами, Бет.

Она тотчас отпарировала:

– Ты просто мало знаком с тем, какова жизнь на ранчо в наше время…

– О, воры, которые подкрадываются по ночам, убивают скот и скрываются, увозя с собой мясо, конечно, изредка встречаются. Но не из-за воров твой муж отдает приказы не позволять тебе ездить верхом без вооруженного сопровождающего в дневное время. Чем ты обеспокоена?

Она снова замолчала. Ее губы вздрогнули и резко напряглись.

– Давай спешимся, – сказала она. – Я еще недостаточно хорошая наездница, чтобы всецело доверять этим животным.

– Конечно.

Я спешился и сделал шаг вперед, чтобы придержать ее лошадь, пока она спрыгнет на землю. Черт возьми, было довольно странно за ней наблюдать. В течение прошедшего года я не вел жизнь отшельника. Как бы то ни было, но когда-то она для меня кое-что значила, хотя я и думал, что с этим навсегда покончено. Но с другой стороны, не сводя с нее глаз, я понял, что мне следовало бы держаться от нее подальше.

Она посмотрела на часы, а затем вверх на тропинку и сказала:

– Я не предполагала, что мы затратим на дорогу так много времени. Теперь они, наверно, на полпути к ранчо. Хорошо, мы можем подождать еще несколько минут, чтобы окончательно в этом убедиться.

Ее голос был неестественно спокойным, во всяком случае, она им владела. Я не был полностью уверен, что совладаю с голосом, если попытаюсь заговорить. Я не держался от нее в стороне. Я находился на склоне горы в штате Невада, вел за ней пару лошадей и рассматривал… ее высокую, стройную и гибкую фигуру, большие карие глаза и светло-русые волосы, выбившиеся из-под большой шляпы фирмы Стетсон. Она остановилась передо мной.

– Миссис Лоуган, – произнес я.

Мой голос прозвучал так, как я и предполагал. Она резко на меня взглянула.

– Мэт…

– Странное дело, миссис Лоуган, но вы выглядите точно так же, как та девушка, которую я хорошо знал… как та девушка, которую я очень хорошо знал, – сказал я.

– Мэт, – произнесла она. – Пожалуйста! Я никогда бы на это не пошла.

– Но ты уже так поступила.

Я выронил из рук поводья. Если они были лошадьми с Запада, то они должны были бы остановиться как вкопанные, а если нет, то черт с ними. Я протянул руки и взял ее за плечи, она промолчала. Она могла сказать, чтобы я к ней не притрагивался, но это прозвучало бы слишком банально, и она этого не сказала. Она могла сказать, что у нее счастливый брак с красивым парнем по фамилии Лоуган, которому она глубоко предана, но этого она тоже не сказала.

Однако все это было написано в ее глазах, и полагаю, мне следовало бы соблюсти приличия и отпустить ее, но я жил без нее целый год, и у меня не было никаких обязательств перед Лоуганом. Единственное, что он для меня сделал, так это женился на моей бывшей жене.

– Мэт! – прошептала она. – Пожалуйста, не…

На самом деле, мне не пришлось применить силу.

Во всяком случае, если бы я это сделал, то мне не потребовалось бы преодолевать сильное сопротивление. Затем, когда она была уже у меня в объятиях, она вскинула лицо кверху, и ее большая шляпа соскользнула назад и повисла, удерживаемая скрученным шнуром. Бет недолго пыталась удержать меня, совсем напротив. Чувствовалось какое-то неподдающееся контролю отчаяние в том, как она ко мне прижалась. В действительности, мне это не льстило. Я не строил себе иллюзий, она не думала обо мне, как об утраченном возлюбленном, более того, я был для нее чем-то надежным, близким и успокаивающим в этом беспокойном мире, и, вероятно, будь я джентльменом, я предложил бы ей плечо, чтобы поплакаться и внимательно выслушал, вместо того, чтобы горячо целовать.

Это полностью изменило ход дела, который я заранее спланировал. Я надеялся, что если потребуется, то я буду тверд как скала, но если только в этом будет необходимость. Очень быстро и совершенно внезапно я забыл о своих планах, мы знали друг друга слишком долго и слишком хорошо, чтобы ограничиться поцелуями… и как раз в этот момент показались двое наших мальчиков и начали спускаться по склону, в сопровождении ковбоя средних лет, который, вероятно, умел обращаться не только с лошадьми. У меня и Бет едва хватило времени, чтобы отскочить друг от друга и придать нашим лицам должное выражение, прежде чем им стало нас хорошо видно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Вслед за тем Бет и я спокойно поскакали вниз по тропинке, в то время как мальчики и их сопровождающий двигались впереди нас. Я отметил, что у ковбоя к седлу прикреплен чехол с двухстволкой тридцатого калибра, также как и у меня.

Моя встреча с сыновьями была лишена драматизма. Мэтью, которому было восемь лет, сказал: «Привет, папа», и шестилетний Уоррен произнес: «Привет, папа». Им обоим очень хотелось узнать, привез ли я им подарки оттуда, где я был, но было неудобно спросить в данной обстановке, сидя верхом на пони, кроме того, они были слишком хорошо воспитаны, чтобы задавать подобные вопросы. Затем они круто повернули лошадей и поскакали прочь. Один у них папа или два, в их возрасте значит очень немного, когда у них есть лошади, на которых можно кататься.

В этот момент Бет издала какой-то негромкий звук. Я подозрительно на нее посмотрел. Когда мы поскакали рядом, она отвернулась в сторону, затем быстро повернула ко мне лицо, и я увидел, что она изо всех сил пытается удержаться от смеха.

– Да, дорогая, – сказал я и ухмыльнулся.

Полагаю, что мы прошли все это раньше. Это был не первый порыв страсти, который был прерван подобным образом… действительно, я довольно часто размышляю над тем, как родители ухитряются иметь больше одного ребенка. Почему-то после появления первого ребенка, в самый неподходящий момент из-за двери спальни слышится негромкий голос, призывающий вас немедленно прийти, так как именно теперь кошка окотилась, а собака ощенилась, или в ванне появился большой таракан…

Когда мы прискакали на ранчо, мой пикап стоял во дворе. Бет задумчиво на него взглянула.

– Вижу, что эта машина еще ездит, – сказала она.

– Это – лучшая машина, которая у меня когда-либо была, – пояснил я. – Я не вижу твоего фургона.

– Ему потребовалось провести техническое обслуживание, поэтому Ларри поехал на нем сегодня утром в город, – ответила она. – Он скоро вернется. Я хочу тебя с ним познакомить.

– Конечно, – согласился я.

– Я в самом деле этого хочу, – произнесла она. – Думаю, вы друг другу понравитесь.

Мой приятель, тот молодой человек, который меня встретил с ружьем в руках, вышел из-за угла, чтобы забрать лошадей. Оба мальчика, приехавшие на ранчо как раз перед нами, шли вместе с ним, расспрашивая его о том, как прошла его встреча со мной. Я отметил, что он держит себя с ними в той терпеливой, мягко-повелительной манере, которая говорила о том, что он пользуется у них уважением, по возрасту он был втрое их старше, но все-таки не настолько старше, чтобы им нельзя было найти общий язык. Он был к ним очень снисходителен. Он распределил среди них работу, поручил каждому отвести по одной лошади на конюшню и расседлать, напомнив при этом не забыть о пони, на которых они приехали.

– Питер, ты не мог бы попросить Клару разбудить малышку и одеть ее? Она достаточно долго спала, и я уверена, что ее отцу хотелось бы на нее взглянуть, – сказала Бет.

– Да, мэм, – ответил молодой Лоуган и вышел.

Бет посмотрел ему вслед.

– Он – хороший парень, – заметила она. – Полагаю, трудно было ожидать, чтобы он принял мое появление с энтузиазмом. Его мать погибла во время войны при бомбардировке Лондона. После многочисленных странствий по свету Ларри привез мальчика в США. В течение нескольких лет они были только вдвоем. Конечно, Питер надолго отлучался из дома во время учебы в школе, но все-таки между вдовым отцом и единственным сыном складываются особые отношения… А затем приехала я с тремя детьми! Естественно, ничего не поделаешь, он рассматривает нас как соперников. То, что он может быть таким милым по отношению к нам, много говорит в его пользу, относительно его характера и воспитания. – Она покачала головой, прекращая обсуждение этого вопроса. – Я собираюсь принять душ. Но прежде пойдем я покажу тебе твою комнату. – Она замялась: – Мэт…

– Да?

– Это было ошибкой. Давай ее не повторять.

– Если ты так находишь, – сказал я вежливо.

– Это было бы совершенно неверным поступком… который все бы осложнил и испортил, не так ли? Не знаю, что со мной тогда произошло… – Она тяжело вздохнула. – Во всяком случае, сюда едет Ларри.

На дороге, ведущей к ранчо, показалась знакомая мне машина. Бет быстро направилась к фасаду дома, чтобы встретить Ларри. На мгновение она остановилась, увидев, что водитель в машине не один.

Я увидел, как на ее лице появилось странное тяжелое выражение, которое мне было прежде незнакомо. Затем она снова направилась к машине, но уже медленнее, чем раньше. Я остался стоять на месте, так как считал целесообразным дать ей время, чтобы она сообщила своему мужу о моем приезде. Когда я к ним подошел, она разговаривала с ним, стоя около фургона, но первоначально привлекли мое внимание и вызвали интерес молодая девушка и ее собака, которые выбрались из машины с другой стороны, а не Лоренс Лоуган.

Из них двоих собака привлекла мое внимание немного больше. Мне и прежде приходилось видеть рыжеволосых девушек, но афганскую борзую серой масти я встретил впервые. Я не очень хорошо был знаком с этой породой, и те немногие экземпляры, которые попадались мне прежде, были все или коричневой или желтовато-коричневой масти, только у этой собаки шерсть была серебристого, голубовато-серого оттенка. Как у всех афганских борзых, на спине шерсть у нее была короткой, а на ногах длинной, так что она выглядела худощавой и костистой и сильно напоминала грейхаундов, только обросших густой шерстью. У нее была длинная худая морда, как и положено у собак этой породы, и большие умоляющие карие глаза. Когда я впервые ее увидел, она против чего-то протестовала, вставая на задние лапы и перебирая в воздухе передними, покрытыми густой шерстью, становясь при этом такого же роста, что и девушка, которая держала ее на поводке.

Девушку нельзя было назвать особенно неприметной, так как ее волосы были удивительного золотисто-рыжего цвета, я сомневаюсь, что у многих женщин такой цвет волос естественного происхождения, но кого это интересует? Волосы были небрежно и свободно уложены вокруг головы, а на затылке были закреплены несколькими булавками, на которые рискованно было полагаться. Она была очень молода, невысокого роста, но хорошо сложена, как принято говорить, аппетитная штучка. Другими словами, она была пухленькой, с прекрасной тонкой талией, маленькими запястьями и стройными щиколотками.

На ногах у нее были надеты сандалии, которые прекрасно бы смотрелись где-нибудь на пляже во Флориде, но казались несколько непрактичными для ранчо, расположенного в штате Невада, ее изумрудно-зеленые плотно облегающие брюки заканчивались, не доходя до щиколоток дюймов шесть. На ней было также нечто вроде свободного жакета из легкой ткани с беспорядочным рисунком в японской манере, в котором преобладал тот же яркий оттенок зеленого цвета, что и в брюках. Они составляли единый ансамбль. Казалось, что ей было жалко его портить, попусту находясь среди неподходящей публики из этих горных мест. Для Бермудских островов ее костюм бы подошел больше.

И Бет, и Лоуган, и эта экзотическая собака, становящаяся на задние лапы, натягивая поводок, и мальчики, бегущие из конюшни, чтобы полюбоваться этим животным, и многочисленные достоинства этой девушки, надеюсь, смогут послужить мне оправданием того, что я не уделил в первую очередь внимания ее лицу… кроме того, оно было немного повернуто от меня в сторону, так как она пыталась успокоить свою испуганную, встающую на задние лапы любимицу. Ей удалось заставить собаку опустить передние лапы на землю. Животное чувствовало себя несчастным и стояло, дрожа всем телом, с поджатым между ног длинным хвостом… Мне никогда не нравилось наблюдать собак в таком состоянии, и, в любом случае, мне не особенно нравились животные с узкой мордой. Разведение породистых животных, несомненно, очень нужная вещь, но необходимо оставить это занятие только тем, кто хорошо в нем разбирается.

– Мэг, – сказала Бет, направляясь ко мне. – Хочу тебя познакомить… с моим мужем. Ларри, это – Мэт Хелм.

Мне необходимо было выполнить свою роль, и момент был неподходящим для того, чтобы пристально рассматривать незнакомых девушек или их собак. Лоуган остановился передо мной. Он был очень похож на описание, сделанное Маком, худощавый мускулистый мужчина, одетый в хаки, настоящий англичанин, с пушистыми рыжеватыми усами и проницательными голубыми глазами под рыжеватыми бровями и ресницами. Однако он был старше, чем я думал до приезда в Рино, ему было уже за сорок. Я был к этому готов, после того как узнал, что его сыну больше двадцати. Этот британец не особенно стремился иметь много детей в браке.

Он протянул мне руку. Это не было признаком дружелюбия или даже жестом примирения. Это было просто приветствие джентльменом гостя в соответствующей приличиям манере, независимо от того, как он относился к прибывшему.

– Я слышал о вас, мистер Хелм, очень немного.

– Разумеется, – заметил я. – И вероятно, предпочли бы слышать еще меньше.

После паузы он улыбнулся:

– Совершенно верно.

По крайней мере, мы вступили в контакт. Казалось, чтобы понять друг друга, мы можем говорить совершенно искренне, с очень небольшим усилием для обеих сторон. С первых же слов мы раскусили друг друга, и я понял, что имел в виду Мак, когда говорил, что этот человек выглядит так, словно он в состоянии за себя постоять. Это нельзя было сказать, судя по его внешности, скорее, от него исходил какой-то запах или аура. Я попытался убедить себя, что фантазирую, а если и нет, то, несомненно, что когда-то Лоуган служил в армии и участвовал в войне, подобно большинству мужчин нашего поколения. Есть множество людей, которые надевают военную форму и принимают участие в сражениях, но от службы в армии у них не остается ничего, кроме нескольких неприятных воспоминаний и чувства отвращения к военной дисциплине. Он был не из таких.

Он начал говорить, но Бет схватила его за руку.

– Это животное не опасно? – спросила она указывая на собаку, лежавшую теперь на земле, напоминая собой ковер из медвежьей шкуры, держа голову между лапами, очевидно, страдая от приступов страха, в то время как двое мальчиков чесали ей за ушами, ласкали, гладили и задавали вопросы хозяйке.

– Да, – услышал я голос девушки, – они могут бегать довольно быстро. На пересеченной местности они в состоянии обогнать грейхаунда.

– Надо же!

Лоуган рассмеялся, глядя на Бет.

– Не знаю, насколько в безопасности это животное, моя дорогая, – сказал он. – Но уверяю тебя, что мальчики в полной безопасности. Афганские борзые очень милые создания, а эта собака кажется чрезвычайно кроткой даже для собак своей породы.

Бет все еще не сводила с нее глаз. Лицо Бет снова приобрело ту странную твердость, которую, насколько я помню, мне прежде не приходилось видеть.

– Зачем ты привез ее сюда?

– Это – кобель, Элизабет, – ответил Лоуган. – Я это выяснил.

У Лоугана было абсолютно невозмутимое лицо, но тем не менее он ее высмеивал в своей спокойной британской манере.

– Я имею в виду не собаку, – сказала она резко.

– О, – произнес он по-прежнему невозмутимо. – Я повстречал ее на улице. Она спросила о Питере. Они всегда были друзьями, ты же знаешь. Друзья детства и все такое прочее. Когда я сообщил ей, что еду домой, то она спросила, нельзя ли ей поехать вместе со мной. Я едва ли мог отказать. Ты знаешь, что ее родители довольно плохо с ней обращаются. Она привыкла считать нас своей второй семьей, чем-то для нее даже более предпочтительной. Я не хотел обижать девушку, даже если…

Теперь туда подошел Питер, он был аккуратно причесан, но в его внешности было нечто такое, что свидетельствовало о том, что властность, свойственная его отцу, никогда не получит в нем своего завершения.

– Давайте зайдем в дом и предоставим детей самих себе. Вы отдаете предпочтение мартини или виски, мистер Хелм?

– Ни тому, ни другому, – ответил я. – Это зависит от обстоятельств. Для долгого разговора подходит виски, но для короткого нет ничего лучше мартини. Полагаю, что для этого вечера больше подходит мартини, мистер Лоуган.

– А, да, – произнес он.

– Если вы не возражаете, – сказал я. – Я присоединюсь к вам через минуту.

Он бросил взгляд в сторону двери, где горничная-негритянка как раз принесла Бетси, умытую и сияющую в свежем крошечном платьице.

– Мы будем в гостиной, – заметил Лоуган, взяв Бет за руку и тактично удаляясь.

Я бросил на него взгляд. Мне пришло в голову, что если бы я не был настроен против него, то этот парень начал бы мне нравиться. Затем я повернулся, чтобы поздороваться с дочерью, отвернувшейся от меня. Она не была в состоянии отличить меня от Санта Клауса, разве что у последнего была еще и борода. Когда я вошел в гостиную с высоким потолком, в ней никого не было. Затем в дверь, расположенную рядом с камином, поблизости от выхода на улицу, вошел Лоуган. В руке он держал высокий стакан. Он жестом показал на налитый стакан, дожидавшийся меня на небольшом баре, в углу комнаты. Я взял свой мартини.

– Это всегда немного шокирует, – заметил он, – когда ваши дети вас не узнают, не так ли? У меня был аналогичный случай во время войны.

Он поднял свой стакан:

– За ваше здоровье и за все прочее.

– За ваше здоровье, – произнес я. – Я привез детям немного подарков, я недавно приобрел их в Европе. Надеюсь, вы не возражаете против этого?

– Совсем нет.

– Где Бет? – спросил я.

– Я попросил Элизабет пока не появляться. Я хочу вам кое-что сказать, мистер Хелм. Я подумал, что для нас было бы легче поговорить без нее.

– Конечно, – откликнулся я. – Мы проведем эти переговоры сидя или стоя?

– Я понимаю, что мои слова звучат ужасно официально, не так ли? – живо улыбнулся он. – Все-таки присядем. Прошу вас занять вон то большое кресло у окна. – Он сделал жест рукой в его сторону и прошел к креслу, стоявшему напротив. – Мистер Хелм…

Я взял свой стакан. Когда я повернулся, отходя от бара, то задел его лежавшим в боковом кармане брюк фотоаппаратом, раздался сильный, явственно слышный, глухой удар о дерево. Я инстинктивно протянул руку, чтобы проверить, все ли с ним в порядке. До этого момента Лоуган говорил в свойственной ему вежливой манере, но, услышав этот звук и увидев мое движение, он замолчал, и его рука очень проворно оказалась у лацканов его куртки цвета хаки.

Этот жест мог бы вызвать резкую ответную реакцию с моей стороны. К счастью, происшедшая раньше неожиданная встреча с молодым Лоуганом заставила меня сдержать мои рефлексы. Я просто замер и подождал. Его рука остановилась. Я сделал медленный длинный вдох и, не спеша, сунул руку в карман, достал «лейку» и положил ее на бар.

– Я рассчитывал сделать несколько снимков детей, прежде чем уехать, – пояснил я.

Его лицо было совершенно непроницаемым. Он поднял руку еще выше и поправил узел галстука.

– Конечно, – произнес он.

Затем в большой комнате установилась тишина. Я знал, как себя вести. Теперь я понял его полностью. Тренированный инстинктивный жест сказал мне все. Кобура всегда доставляет беспокойство. Она выдает вас слишком явно, особенно той модели, которую носят на плече.

Нельзя признать, что такая кобура очень удобна для того, чтобы носить тяжелое оружие зимой. Его вес через широкие ремни передается на плечи, если же кобура крепится к узкому ремню на поясе, то последний так натягивается, словно вот-вот разрежет вас пополам. Вам нет необходимости широко распахивать пальто, если потребуется его достать, и смазка на нем не замерзнет в самую холодную погоду. Хорошая эластичная наплечная кобура удивительно удобна, оружие не выстрелит, даже если вы станете на голову, оно защищено от непогоды, не раскачивается при ходьбе и не наносит удары по телу, как это происходит при подвешивании оружия на поясе. Конечно, в наши дни выходящему из дома относительно редко приходится беспокоиться об оружии, так как он уже не встретит внезапно на тропинке гризли.

Все вышеизложенное относится к большому револьверу, который носят охотники или трапперы. Когда речь идет о небольшом плоском неприметном автоматическом пистолете, который носит, похоже, хорошо разбирающийся в этом джентльмен с преувеличенным британским акцентом, то это совсем другое дело. Я жестко на него посмотрел. Теперь я знал, кто он такой. Я понял, какой исходящий от него запах я почувствовал, Мак тоже его заметил. Это был запах порохового дыма. Мне было известно, что он никогда не исчезнет полностью.

Полагаю, что это было забавно. Вот за кого вышла замуж Бет, после того как ушла от меня, потому что она не могла оставаться женой человека, прибегающего в своей работе к насилию… за этого недавно отошедшего от дел наемника, одного из тех парней, которые носят пистолеты под мышкой, Боже милостивый!