Текст книги "Край Ветров: некроманс"
Автор книги: Диэр Кусуриури
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)
Камориль разрезал длинным тонким ножом еще теплый пирог. Обычно ему доставляло недюжинное удовольствие пугать своим видом курьеров, привозящих разнообразную готовую снедь к поистине устрашающему (особенно в сумерках) дому. Но в эту нелегкую ночь одутловатый испуганный мальчишка-развозчик некроманта не развеселил.
Камориль положил большой кусок пирога на тарелку и пододвинул Мйару. Больше никто пирога, почему-то, не захотел. Поэтому некромант извлек из холодильника все свои стратегические запасы пирожных, кексов, пахлавы и целых два торта: песочный с масляным кремом и слоеный, со сметанным и с цветочками из белого шоколада.
– Кушайте-кушайте, барышни, не мешкайте, – Камориль подбодрил девушек, которые, как будто бы, стеснялись брать сладкое. – Конечно, не последнюю ночь живем, но сейчас явно не то время, чтобы думать о фигуре. Мйарчик, и ты кушай.
Мйар и так уже самозабвенно жевал.
– М-да, меня б сейчас от мяса вывернуло, – произнесла Никс, рассматривая укушенный кекс, – а дядьке Зубоскалу хоть бы хны.
– А можно мне сливок подлить в кофе? Больно крепкий, – попросила Мари, слегка тронув за рукав Эль-Марко. Тот потянулся за сливками.
– Ну так, Камориль, ты будешь рассказывать, или тебе доставляет удовольствие наблюдать грязных, окровавленных нас в своей полуразрушенной кухне? – это, дожевав, вопросил Мйар.
– Поиграем в декаданс? – Камориль, широко улыбнувшись, откупорил бутылку абсента и вылил немного зеленой вязкой жидкости себе в фарфоровую чайную чашку. – Кому еще? Мари? Не ожидал. Вот прямо в кофе? Хорошо, как скажешь… Ага! Эль-Марко, подставляй! Отличненько. А вот теперь – слушайте!
Камориль отхлебнул абсента, скривился, вздохнул и начал:
– Сегодня все встало на свои места – у меня в голове, по крайней мере. Я никак не мог соединить воедино все происходящее… Хотя догадывался, что все беды, обрушившиеся на голову домоседа Мйара, как-то между собой связаны. Итак, первой ласточкой была попавшая под «Око Мастера» брюнеточка в кафе, которая отвела нас к кресту; затем, как поведал Николе Абеляр, кто-то прочел «Оторопь», – вслух. Впервые за долгое время некий чтец каким-то неведомым образом сумел (успешно, заметим!) произнести заклятие времен Причинной Войны! Кроме того, видения Веры и Эрраты, эта их «Богиня», являвшаяся им во снах – ну разве не пахнет тут чтецами-извращенцами? Прости, Мари, я не думаю, что все сноходцы – извращенцы, (учитывая, что чтецы практикуют снохождение) но представлять себя в чужом сне обнаженной монстроподобной женщиной гигантского размера – это как-то… хм, ну… как бы символизирует, в общем. И вот теперь эти странные кошмарные твари, которыми управляли откуда-то издалека, и управляли по одному. Мйар, ты заметил это тоже, да? Пусть мы и не смогли эту особенность тварей обратить на пользу себе тогда, в бою, но можем теперь. Эти их заминки, быстрые, но все же ощутимые – точный признак того, что девятью тварями руководит один человек в реальном времени. Очевидно, гениальный, очевидно, очень быстрый, – но все-таки несовершенный. Ах, да. Еще я забыл мутантов в том бункере. Я не знаю, откуда они взялись, но предполагаю, что этот самый чтец, задумавший свою серую месть, овладел разумами тамошнего руководства и использовал песиков в своих целях. Коротко говоря, – на Мйара (и на нас всех заодно) точит зуб чтец, очень сильный, достаточно разумный, и, притом, преступающий правила, как дохлых кошек.
– Мне кажется, кое-что ты притянул за уши, – произнес Эль-Марко, стирая с губ заварной крем. – Вот бункер, например. Связи с чтецами я здесь особо не наблюдаю. Но в целом, полагаю, ты прав. Мне тоже кажется, что это не кто иной как…
– Зорея Катх, – кивнул Камориль.
– И кто такой этот Зорея? – спросила Мари.
– И почему у него такое странное имя? – спросила Никс. – Оно значит что-нибудь этакое?
Камориль поднял ладонь, останавливая вопросы:
– Сейчас, погодите, я еще не закончил. Природа тварей, которые на нас напали, мне непонятна, но они, очевидно, искусственные. Я был бы счастлив послушать мнение Эль-Марко на их счет…
– Им пять дней от роду, – хмыкнул Кападастер. – Потрогал я одну. Думал, после Луни ничему не удивлюсь. Ан нет.
– Я могу предположить, – продолжил Камориль, – что твари были посланы расправиться с нами без всяких пленений и допросов. Может статься, что у Зореи есть еще таких же двадцать и они прямо сейчас идут к нам, сюда. Тогда, ежели границы будут пересечены, нам останется только бежать, сломя голову. Второго такого побоища нам прямо сейчас не сдюжить. Ежели у Зореи личной армии химер нет, то у нас есть несколько дней передышки перед тем, как он вырастит следующую партию.
– А может, нам стоит бежать прямо сейчас? – предположила Мари. – Пока, стало быть… очередная партия не приползла.
– Предложение актуальное, – кивнул Камориль. – Но. Тут у меня – подвал, он укреплен и в нем есть еда для десятерых на трое суток, а так же два подземных хода в Нижний Город. Я ж артефакты гильдии храню, мой дом – крепость почти.
– А почему ж мы вышли тогда в чисто поле, сражаться с тварями вне этой крепости? – спросил Мйар, отвлекшись от пирога.
Камориль развел руками:
– Какой бы ты хотел получить ответ? Так вышло, – все, что я могу тебе сказать. А куда бежать, если бежать… Не хотелось бы подвергать еще большей опасности заведение Рут. Да и вообще, идея побега меня сейчас не прельщает. Мне кажется, нам надо разработать план и ударить первыми. Покончить с этим чтецом раз и навсегда.
– А где мы его найдем? – спросила Никс, отпивая у Эль-Марко из чашки, – этого Катха?
– Отправимся в центральный офис чтецов, – предположил Кападастер.
Камориль захохотал.
– Ладно-ладно, фигню сморозил, – Эль-Марко поправил очки. – Твой абсент ядрён!
– Я могла бы попробовать найти этого Зорею во сне, – произнесла Мари. – Или по множественным вероятностям…
– Но ты же не касалась его, – напомнил некромант.
– Может… с полностью зажатой струной у меня получится, – тихо предположила девушка, зачем-то пряча лицо в ладошках.
– Так, стоп, – это снова подал голос Мйар, расправившийся, наконец, со вторым куском пирога. – Мне кто-нибудь уже объяснит, кто такой этот Зорея Катх и зачем мы ему сдались? Камориль, раз уж мы тут сидим, чаевничаем, как будто бы вчера был конец света, а мы выжили, – то давай уже, не томи. Попрут твари – побежим в подвалы, а оттуда – куда глаза глядят. Такой план. А теперь – рассказывай.
Некромант вздохнул.
– Ну, что ж. Лучше такой, чем никакого… Ладно, о чем это я… начнем. Я постараюсь быть краток, хотя история, сама по себе, достаточно длинная. Вы меня не подгоняйте. Уж расскажу, как расскажу. Эль-Марко, а ты меня, если что, поправь.
Итак, это было непростое время. Мир зализывал раны. Ровно четыре года назад кончилась Война Причин, – всеобщим поражением, стоит заметить. Два года назад завершилась гражданская война, в ходе которой, напомню, положение гильдий пошатнулось чуть более чем полностью, и власть «проклятых» сменилась властью народной, так сказать. Когда эхо войн постепенно затихло… Страны стали по мере сил восстанавливать изуродованную экономику, пути сообщения и прочие разрушенные и изувеченные отрасли. Многое приходилось создавать заново, ведь мощности и возможности были уже далеко не те. Общество заколачивало социальные дыры. Одной из обязанностей поверженных гильдий стало создание групп зачистки, которые должны были расправляться с оставшимися в живых чудовищами, разбредшимися по континенту. Чудовища, изначально разработанные для войны и выращенные в закрытых правительственных лабораториях, гуляли вольно по стране, принося немало вреда: жрали детей, людей, скотину… Ну, понятно, в общем. Проект был назван вычурно – «Романтицид». Группы в основном состояли из поглощающих чародеев, – тогда они оставались, считай, самыми сильными из нас, и тогда же, а не в войну, они заслужили большую часть своей нынешней репутации. Люди прозвали их «чернодырыми» – и неспроста. Конечно, на этой работе ребята отрывались по полной, и история их настолько же увлекательна, насколько ужасна – но, что там творилось наверняка, никто не знает.
Мне тогда исполнилась пятая часть века, и, несмотря на столь юный возраст (каким теперь он мне кажется) я кое-что уже успел повидать. Я тогда многое для себя решил, в частности, как жить и кем теперь быть. Быть некромантом в составе гильдии я не хотел. Членство в гильдии хоть и давало кое-какие преимущества (поставка свежего материла без риска быть осужденным за несанкционированное умерщвление; доступ к уникальной аналоговой библиотеке; покровительство главы гильдии в случае спорных вопросов или дел, не подпадающих под определения в Заповеди; и многие, многие другие заветные для юных магов вещи), но так же было… слишком эмоционально утомительным. И я предчувствовал, что ничем хорошим мне все это не грозит. Ну, и еще раз напомню: вот уже четыре года как никто из чародеев не мог промолвить волшебного слова. Эта убийственная беспомощность многих подкосила, многих свела с ума. Еще и гражданка… В общем, к тому времени главы гильдий еще кое-как удерживали свои позиции, но для хоть сколько-нибудь проницательного человека власть их, визуально если представлять, уже походила на сверкающий мыльный пузырь. Но среди выживших магов все большую значимость обретали те, кого раньше считали недостойными, те, кто молчал, и молча творил свое ручное, ограниченное волшебство. И мне, юному, но уже достаточно разумному, отчего-то очень не хотелось находиться сколько-нибудь близко к этим гильдейским разборкам, которые, как я знал, грядут. Но членом гильдии я стал еще в десять лет (чем очень в то время гордился), за год до начала Войны Причин и за год до того, как в этой войне поучаствовал… И мне удалось в ней выжить, чему я все еще иногда удивляюсь, не сойти с ума – что удивительно вдвойне, но что та война… Война снаружи, а магия – внутри. И чтобы из гильдии некромантов выйти, мне нужно было придумать что-то еще. Что-то… особенное. Ведь, знаете ли, членство в гильдии некромантов – пожизненное.
– Так вы, что ли, правда – пережили Войну Причин? – перебила Камориль Никола, охнув. – Так это сколько ж вам лет…
– Потом посчитаешь, – улыбнулся некромант. – Ну, так вот…
Время шло, оказии стать вольным все никак не предоставлялось, а градус конфликта внутри гильдии (а, стоит заметить, было нас тогда не в пример больше, чем сейчас, даже учитывая тот факт, что ряды наши поредели за время войн) все рос, и даже случилась первая кровь. Тогда был озвучен проект «Романтицид», но нас это никоим образом не касалось – умерщвлять тварей, все еще гуляющих по лесам и наводящих ужас на города, предоставлялось отрядам поглощающих.
И вот однажды «Романтицид», если его сравнивать с косой, нашел свой камень. В лесах, что опоясывают горы на юге, у самого моря, объявился зверь, который стоил поглощающим двадцати человек, то есть, двух оперативных групп. Его по-всякому называли: и «Чудь», и «Драконий Бог», и «Мертварь», и даже ласково, но матерно, как именно – не скажу. Первая группа поглощающих, что полегла в тех лесах, состояла из крепких, вполне себе сносно обученных парней, переживших обе войны. Они не хватали с неба звезд, но и не были слабаками или тупицами. Руководство решило все же, что им попросту не повезло. Так, чтобы расправиться с чудовищем раз и навсегда, во второй раз на Мертварь отправили охотиться элитный отряд чернодырых, где каждый боец был увешан почетными орденами, как юная барышня – бижутерией, разве что, поглощающие своими «украшениями» на людях не светили. Суровые, в общем, они были ребята, знающие толк в драке и смертоубийстве, – и все тоже полегли на тех, стало быть, лесистых склонах. Все, как один. Никто не выжил и не вернулся.
И я этому факту неимоверно рад, ведь иначе бы не случилось внепланового совета гильдий, и на расправу с «Драконьим Богом» не был бы объявлен набор чародеев всех существующих школ волшебства. Все знали, что, подписавшись добровольно на это дело, ты, практически, подписываешь себе смертный приговор. Никто из выживших в гражданской войне и в Войне Причин не хотел более жизнью своей рисковать (как мне тогда думалось), а это значило, что добровольцами в этот новый отряд пойдут юные глупцы, желающие или славы, или смерти. Ну, и заключенные, на смерть эту самую и так обреченные. И я, конечно же, ни разу не думал, что необученная солянка из безбашенных чародеев, половина из которых падает в обморок от одного вида крови, сможет обуздать ту тварь, которая подчистую выкосила два отряда чернодырых, которые, на минуточку, на этом всем сожрали упыря. Нет, так, конечно, бывает в фильмах, в книгах, да и то, только в таких, приключенческих. Но что-то мне тогда моя жизнь казалась, скорее, чернушной драмой. И никаких тебе любовных линий. Я, собственно, рассудил тогда, что, если пойду на эту верную смерть, – но выживу, – то смогу избавиться от членства в Гильдии. Я обговорил это дело с моим учителем…
– У вас был учитель? – это снова перебила Никола, в этот раз – с восхищением.
Камориль блаженно кивнул:
– Был, был. Его звали…
– Камориль, а как же Зорея Катх? – вмешался Мйар. – Это все, конечно, занимательно, но…
– Ну вот, я почти к нему подошел, Мйар, – Камориль отхлебнул абсента прямо из горла. – Точнее, он ко мне. Худой такой, чуть ли не кашляющий, человек серого цвета. Точнее, не то чтоб совсем серого. Одежда на нем была сдержанная, – пиджак какой-то средней цены, светлый, брюки светлые, туфли бежевые с перфорированным верхом. На голове у него с одной стороны были заплетены мелкие длинные косы, а с другой он был подстрижен под пять миллиметров. Или оба виска у него были выбриты… А, да, точно, оба, просто косы эти он на одну сторону носил. Сами волосы были серыми, то ли седыми, то ли крашеными – не поймешь. Еще глаза у него были странными, – и да, я осознаю, как это звучит в моих устах, – но, тем не менее, зрачки его казались абсолютно черными, – из-за нереально светлых радужек, наверное, и еще… я ему в глаза смотреть не мог, – это было как-то… неприятно. Этот рваный край радужки, сросшийся треугольными спайками…
– Болели глаза у него, – добавил Эль-Марко. – Помню, трогал. Врожденный дефект, носителю особо не мешающий, но выглядит это, конечно, специфически.
– Ну так вот, если этот человек хотел своей серой одеждой от себя взгляды отвести – не вышло у него. Надо было косы сбривать и очки носить, и черного побольше. Возраст… Не скажу точно, сколько бы лет я ему тогда дал, – такой, не молодой и не старый, может легко сойти за двадцатилетнего и тридцатилетнего. Ну так вот, он, помню, в фойе университета подошел ко мне и хотел меня за локоть тронуть, что-то спросить по заполнению бланка, но когда я на него внимательно поглядел, он руку опустил. У меня тогда паранойя та еще была – по поводу прикосновений. Я как раз только понял, насколько они теперь важны и опасны, и боялся их неимоверно.
– Да уж, представляю, – хохотнул Мйар, – как ты сверху вниз смотришь «ласково» на тщедушного юношу, а у него – шок!
– Ну нет, не маленький он был, вполне высокий. Горбился слегка. Из-за этого на нем его серый пиджак сидел отвратительно. Ну, собственно, в следующий раз я увидел его уже при параде, в вертолете. Там же и Эль-Марко был – такой… одуванчик. И еще… и еще…
И тут Камориль замолчал минуты на две. Он уставился на свою тарелку с пирожными, оперев подбородок о сложенные замком руки, и ничего не говорил. Даже не моргал.
– Ну, раз Камориль молчит, я продолжу, что ли, – произнес Эль-Марко, оглядываясь на собравшихся за столом. – Заранее прошу прощения за возможную косноязычность.
– Да давай уже! – взмолился Мйар. – Ты-то что там делал? И… сколько тебе лет-то было?
– Семь, – улыбнулся Эль-Марко. – Где-то так. Может, меньше.
– Отлично, вертолет, двадцатилетний Камориль, зеленый, как огурец, первоклашка Эль-Марко и наш загадочный Зорея Катх, описание внешности которого мне мало что прояснило, – кивнул Мйар. – Идут на Чудь-Мертварь. Просто красота.
– Не так немного, – Эль-Марко покачал головой, – нас было больше. Целителей было тогда мало. Я был там… потому что взрослые, обученные целители – они же на вес золота, а еще потому, что из пирокинетиков полетел Константин Рэбел, мой приемный отец.
– Ну вот, опять мне слушать историю о бестолковом предке, – мрачно проговорила Никс.
– Ого как, – Мйар, судя по его виду, искренне удивился и весь обратился во внимание.
Эль-Марко продолжил:
– Я плохо помню то время – все же, было это давно. Плохо помню вертолет даже, так что лучше бы Камориль рассказывал… Но, в общем, было нас много, около пятнадцати. Я от целителей, Зорея Катх – от чтецов, Камориль от некромантов, от элементалистов – четверо: Константин Рэбел – «огонек», ледяной Форс Амальта, электрический Руди, и девушка из тех, босых, которые по земле… не помню имени. Остальные – две ведьмы и шестеро поглощающих.
– Ведьмы? – это спросила Мари. – Как я, вероятностные?
– Нет, это были две дикие ведьмы, из окрестных, собственно, лесов. Они отлично знали те места, и не столько хотели избавиться от Чуди, сколько желали быть принятыми в какую-нибудь гильдию. Куда возьмут, хоть формально. Дикие ведьмы – это вообще отдельная история, но суть в том, что их магия еще более интуитивная и спонтанная, чем мы можем себе представить, и, в отличие от гильдийцев, дикие ведьмы в легкую соображают телекинез, то бишь, беспардонно прут против гравитации без каких-либо дополнительных уловок, и у них это получается лучше, чем у кого-либо. Опасные женщины вообще.
– То есть, предположение Камориль о том, что на смерть пойдут одни юнцы, не подтвердилось? – уточнил Мйар.
– Да, пожалуй, – Эль-Марко кивнул, – насколько я помню, люди, собравшиеся идти на «Драконьего Бога», были достаточно зрелыми и опытными. Ну, кроме меня.
– И меня, двадцатилетнего придурка, считающего себя о семи пядях во лбу, – наконец заговорил Камориль. – Рассказывай, Эль-Марко, рассказывай. Не обращай внимания, это я так, к слову…
– А что мне дальше-то рассказывать? – Эль-Марко пожал плечами. – Вы же с Константином приказали мне сидеть в том дереве и не рыпаться, пока отряд не уйдет, а потом идти в пещеру на холме и уходить через сутки на юг, если никто за мной не вернется. И я не то чтобы на вас злился по этому поводу. Мне тогда, в темноте, было так страшно, как после никогда не было. А если б я с вами ту тварь выслеживал, по лесам-то…
– И все равно тебе удалось на тварь посмотреть, вопреки нашим стараниям тебя уберечь. Прям судьба, – хмыкнул Камориль. – Ладно, дальше снова я.
– И все-таки я пока что ни разу не понимаю, причем тут я, – пробурчал Мйар.
– И правда, – Камориль вздернул брови. – Причем же здесь ты, Мйар Вирамайна. Ну, тебе станет немного понятней, что к чему, если я назову четвертое имя твари.
– Да уж наверное!
– Зубоскал.
– Вот как, – Мйар глубоко втянул воздух.
– Да, мы охотились на тебя. Или – не на тебя. Я даже не знаю… что тут можно считать правдой. Хотя, мне кажется, что поначалу моего рассказа ты уже вполне мог догадаться, что было дальше.
– Нет-нет, ты давай, рассказывай, – Мйар, облокачиваясь на спинку стула, сделал характерный жест рукой, мол, «продолжай». – Я хочу… узнать все наверняка, испить, так сказать, эту чашу до дна. Я сдюжу. Не сомневайся. Размахнулся – бей.
– Как знаешь.
И Камориль стал рассказывать, и в этот раз его уже никто не перебивал. Он, будто бы гипнотизируя себя своими же словами, окунулся в прошлое – самое яркое свое прошлое, переносясь умозрительно в судьбоносную свою точку невозвращения.
– Где мальчишка? – спросил Генрих Робертович, поглощающий, номинальный командир отряда. Большой, крепкий мужчина в камуфляже был бледен, как утопленник. По его перепачканному кровавыми разводами лицу блуждали быстро сменяющие друг друга страх, ненависть и оторопь.
– В этой ситуации, боюсь, наш целитель нам не поможет, – ответил Камориль, взгляда не отводя. – И даже я не помогу. Точней, я не смогу это поднять. Я даже не смогу заставить это ползать.
– Это только что было парнем двадцати лет! – рявкнул Генрих. Затем он, вроде бы как, справился с собой, и, хотя ясно было, что он хочет сказать что-то еще, Генрих Робертович сжал губы в тонкую полосу и смолчал.
Вот уже третий час отряд двигался по лесным тропам, медленно поднимаясь в гору. Они шли, растянувшись недлинной цепочкой, ощетинившейся черными блестящими дулами разнокалиберного оружия. Дикие ведьмы (молодая толстушка Марта из рыбацкой деревни у подножия горы и тощая, пожилая Нина из горного села на западе) идти первыми отказывались, потому замыкали отряд, и Камориль, оглядываясь, видел, как женщины то и дело осеняют себя знамением пламенным – проводят руками по лбу, губам, скрещивают ладони напротив сердца и затем снова целуют их. Некромант до сегодняшней ночи никогда не видел диких ведьм, и, уж тем более, ни разу не ходил в церковь Потерянного, а оттого странные, и, на вид, бесполезные манипуляции пожилых женщин приводили его в замешательство. Впрочем, это была всего лишь капля в море всего того, что мешало ему наслаждаться летней ночью, яркими звездами и дыханием близкого, уже вдоволь нагревшегося моря.
Камориль сжимал в правой руке тяжелый, кажущийся полностью бесполезным пистолет, выданный ему Генрихом после того, как отряд десантировался в десяти километрах от намеченной цели. Камориль ни разу еще не держал в руках огнестрельного оружия, пользоваться им не умел и только боялся, как бы не вывихнуть себе пару нежных длинных пальцев из-за отдачи, ежели вдруг ему на самом деле придется стрелять.
Переход уже несколько утомил непривычных к физической нагрузке магов, но никто не жаловался. Никто вообще ничего не говорил, хотя соблюдать тишину при таком ветре казалось бессмысленным. Лес, густея, принялся дышать громче, и шелест листьев, переплетаясь с журчанием множества мелких ручьев, сбегающих к морю, начинал все больше напоминать странную песню, исполняемую хором неупокоенных призраков. Деревья становились выше, подлесок редел. Кроны застлали звезды, и стало совсем темно.
Камориль казалось, что он спускается по морскому дну в какую-то безымянную впадину, или, что примерно равноценно, снисходит в некую подложку мира, в исконную тьму, туда, где рождаются все самые страшные человеческие кошмары и откуда в мир прорываются монстры, рожденные израненной фантазией спящих сумасшедших. И тот факт, что для того, чтобы в эту дыру спуститься, отряду приходится подниматься наверх, нисколько не умалял ощущения «сошествия». Наоборот, чем выше уводили их горные тропы и чем прохладней становился воздух, тем четче Камориль осознавал, что это никакая не операция по зачистке территории. Это пятнадцать глупцов, поставивших на кон само свое существование, проживают, возможно, самые пронзающе-значимые часы своей жизни. Что правда, последние. Прямо сейчас их всех затягивает в водоворот, из которого им не выплыть.
Осознавая это, Камориль, тем не менее, не поддавался панике, которая, тем временем, овладевала отрядом, оставляя на лицах, как след своих липких прикосновений, выражения растерянности и тоски.
Еще Камориль раздражал тот факт, что в этой дурацкой форме – черное с синим, – все, кроме поглощающих, выглядели на удивление нелепо. Дикие ведьмы, производящие пламенные знамения, – особенно. Константину Рэбелу, высокому и худощавому, форма была явно мала, отчего натянулась на загривке. Руди, – электрический элементалист, – все время прищелкивал пальцами, высекая из воздуха искру, – очевидно, он больше всех полагался на свою магию, а оттого винтовку нес на ремне, перекинутой через плечо. Из-за этого его камуфляжная куртка топорщилась самым неподобающим образом.
Камориль шел седьмым – почти в самом центре отряда, а потому имел возможность наблюдать за спинами Константина, что шел сразу перед ним, и еще пятерых поглощающих. Тонкие летние куртки мужчин пропитались потом. У одного из поглощающих дрожали локти – и это было очень странно, ведь говорили же, в этот раз от чернодырых – профессионалы из профессионалов!.. Очевидно, профессионалы тоже хотят жить. А ощущение смерти вокруг такое, что, кажется, хоть на хлеб намазывай.
Но это была какая-то другая смерть, не та, с которой Камориль привык иметь дело. Как будто бы старая знакомая надела вуаль, закрыв глаза, накрасила губы алым и улыбается, давая понять, что это не она теперь другая, а это он, идиот, думал раньше, что знает ее, настоящую.
Некромант пытался услышать зов костей – но почему-то не мог. Хотя, казалось бы, хоть мертвые животные-то тут должны были быть, – но на этот счет лес молчал, затаившись, сокрыв палой листвой остовы лис, спрятав косточки мелких птиц, белок и зайцев, как будто старый скряга, что не хочет делиться с пришельцем из внешнего мира своими маленькими, бесполезными для большинства сокровищами.
– Отлично. Я не чувствую вокруг мертвых, и меня окружают поглощающие, – тихо, практически себе под нос, проговорил Камориль. – Ну, я знал, на что шел.
– Земля стенает, – послышался женский голос слева, из-за плеча. – Поверь, мне хуже.
Камориль коротко обернулся, чтобы глянуть в лицо Лие, элементалистке земли. Девушка, смуглая и кучерявая, натянуто улыбалась. «Что же тебя сюда привело, хрупкая ты фигурка из стекла? – подумал некромант. – Тебе-то это все зачем?» Но вслух спрашивать не стал. Прошел еще два шага и наткнулся на спину Константина. Тот обернулся к Камориль и так же тихо, на пределе слуха, вымолвил:
– Они нашли труп. Зверь близко.
Камориль, ничего не отвечая, сразу обошел Константина и направился к Генриху, с которым о чем-то шептался другой поглощающий, который, очевидно, и нашел мертвеца.
– Дайте посмотреть, – Камориль даже закусил от нетерпения губу. – Где?..
Поглощающие замолчали. Генрих кивнул чернодырому, с которым говорил, и тот юркнул куда-то во тьму между двух деревьев. Камориль, рассудив, что все понял правильно, пошел следом за ним. Метров через сто они оказались возле поваленного дерева, ствол которого украшала гирлянда из рваных потрохов. Камориль не сразу опознал, что потроха человеческие, а когда понял, какая именно часть организма это была изначально, негромко выругался.
– Ну? Что скажешь? – спросил чернодырый. – Пригодится?
Камориль вздохнул и, вместо ответа, ухватился за надломленное ребро. Но тут его внимание привлекло кое-что еще.
На древесной коре, окрашенной в черный давно свернувшейся кровью, сверкали три маленькие звездочки. Конечно, не звезды это были, да и не слишком они светились, но из-за контраста казалось, что это именно так. Камориль опустился на одно колено и подцепил ногтем сияющую капельку, а затем растер ее между пальцами.
– Вот это уже интересно… медная… нет, бронзовая кровь. Или, может… жидкая золатунь? Возможно, это то, что течет в жилах у нашего зверя.
– Возвращаемся к отряду, – поторопил поглощающий.
– Сейчас, отпилю этот кусок деревяшки, – сказал Камориль, доставая нож.
– Смысла нет. Когда мы найдем Мертварь, ты в этой крови искупаешься. Говорят, зверь огромен. Больше дома.
– Ладно, не буду спорить. Идем.
И когда до места, где они оставили отряд, оставалось метров тридцать, лес пронзил истошный женский крик. Потом послышался взрыв и мокрые шлепки.
– Отставить панику! – раздался голос Генриха Робертовича. – Кто рыпнется – получит пулю в лоб, и вас не спасет то, что вы избранные, ребята! Вспомните, зачем вы сюда пришли! Зачем каждый из вас сюда пришел! Вы знали, на что шли! Я ясно выразился? Отставить панику!
– Эй-эй, командир, хватит орать. Все взрослые люди, – это говорил Константин Рэбел, когда Камориль с сопровождавшим его поглощающим наконец выбрались к месту происшествия. – Такое не часто увидишь. В кино увидишь, и то…
– А, вот и некромант. Полагаю, сейчас вы должны зайтись в профессиональном экстазе? – спросил Генрих.
Камориль тупо смотрел на него и не знал, что ответить. Что этот человек хочет от него? Шаманских плясок и(или) злодейского смеха?
– Что случилось? – наконец произнес Камориль. – Я так понимаю, один из ваших ребят… взорвался?.. Как это произошло?
Вот тогда Генрих и отвел Камориль на несколько шагов назад, туда, где по земле и окружающим деревьям разметалось парящее мясо.
Форс Амальта, ледяной элементалист, обнимал за плечи Лию, которую трясло. Рядом с ними неподвижно стоял Зорея Катх, давешний университетский чтец с излишне проворными пальцами. Дикие ведьмы, разойдясь по обе стороны тропики, лепетали заклятья, ритуально покачиваясь. Но заклятья больше не работали.
– Это один их поглощающих, – произнес Руди, прищелкивая пальцами. – Вообще ни с чего. Он стоял-стоял, потом в одно дерево его кинуло, как будто бы он убежать хотел, потом в другое бросился, а потом на землю свалился, выгнулся и… Я такое один раз до этого видел – когда чтец-психопат пытался наживую пролезть в бдящего человека. Ну, в смысле, кроме взрыва.
– Чтец? – Камориль хмыкнул. – Психопат? А ты, вестимо, повидал на своем веку магии и волшебства.
Генрих зыркнул на Руди грозно.
– Что?.. – протянул тот. – Все равно мы все умрем, какие тут могут быть тайны?
– Живы будем – не умрем, – отрезал Генрих. Обернулся к Зорее, Амальте и Лие: – Кто-нибудь из вас может объяснить, что это было?
Камориль знал, что у каждого члена отряда на шее висят защитные амулеты, созданные по специальному заказу после внепланового совета гильдий. В этом они все были равны. А поглощающие, к тому же, под униформой были замотаны своими фирменными бинтами, пропитанными особым золатунным раствором чернодырых, который обеспечивал дополнительную защиту от магии. Кроме того, вероятно, каждый маг подготовился к охоте, как мог, так что от присутствующих можно ждать сюрпризов. Камориль и сам спрятал пару карт в рукаве, типа мешочка с костяной дробью, о которых никому не рассказывал. Очевидно, и взорвавшийся парнишка был защищен от магии хорошо. Если не идеально. Кроме того, он сам был поглощающим.
Такой смерти ему бы не предсказала ни одна гадалка. Даже та, в которой текла бы кровь пророков. Ибо нонсенс.
Один из чернодырых несмело произнес:
– А может он… переполнился?
– Чем? Магией? – хмыкнул Генрих. – Об этом кто-нибудь где-нибудь писал? На войне такое было? На войне такого не было!
– А на войне, кажется, бывало такое, чего быть не может, – протянул Камориль. – Значит, мы имеем дело с чем-то поистине невероятным.
– Его не зря прозвали «Драконьим Богом», – вмешалась одна из ведьм, Нина. – Я вам говорю, это его работа. Жалко парнишку. Но если мы хотим зверя убить, то надо затолкать ему в пасть вот эти зерна, – она показала в ладошке что-то похожее на черный чеснок. – Только дайте мне на него посмотреть. Вмиг уснет зверь зверей!
