Текст книги "Попаданы (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

  Имперские десантники, вытаскивали на свободное пространство тех, кто еще дышал, крепко вязали руки и передавали имперским дознавателям.

  Молодой император показал зубы.

  Когда ККГ-Хрн привез технологию изготовления новейшего двигателя, Император смеялся до слез. Сложности могли возникнуть только с изготовлением щита, но сложности обычные, решаемые в рабочем порядке и необходимости в сложнейших заводах семьи Тай просто не было.

  Уж скорее, клан Цу, клан самого императора, добьется больших успехов, чем железные конечности дроидов-сборщиков.

  Разговор с Жанной поставил перед молодым императором множество новых вопросов и – ни одного ответа.

  Уже совсем было решившись на безмерную глупость, император хотел спросить совета у врага, но Жанна печально покачала головой и развела руками.

  Через сутки, ее кораблик стартовал и затерялся в мешанине звезд, увезя с собой мечтательность и романтичность Его Величества.

  Началась обычная, грязная работа по наведению порядка...

  -... Са Прае, рад приветствовать Вас! – У меня на глазах происходили странные вещи, хоть протирай их, хоть выкатывай от удивления.

  Длона Ангерп, мой боевой командир, замер в позе боготворения, едва в раскрытых дверях появился этот неказистый, непредставительный, с белым, потрескавшимся хитином, ученый.

  А два дикаря и без того не уважительно относящиеся ко всем правилам, кроме, разве что уважения женского пола, да и то – в разумных пределах, подхватили ученого и трижды подбросили его под потолок!

  Все "кожистые", при этом, трижды проорали "Ура!", а бедный Са Прае посерел от испуга...

  Или – удовольствия?!

  Я замер, пытаясь правильно оценить обстановку и не ошибиться при интерпретации фактов.

  Стоящая рядом Рия щелкнула пальцем замершего в прострации коллегу по хитиновому панцирю, возвращая к реальности.

  – Си, не парься! – Вырвался у нее еще один непонятный фразеологизм и я понял, что проще действительно – не париться.

  Человеческая парилка, на мой взгляд, сущая прелесть, если убавить ей температуры и, убрать из обычая обливаться после нее ледяной водой.

  Са Прае, вновь твердо стоящий на всех своих восьми лапах, покачал головогрудью и щелкнув педипальпами, восстановил тишину в зале.

  – Экипаж "Амталла"! Смирно! – Десятки медальонов переводчиков перевели незатейливую армейскую команду и мы старательно вытянулись, перемешав свои ряды.

  Слева от меня стояла навытяжку нашанна Рия, а справа – русский Герман Пребыв, из отдела информационщиков.

  Все, как всегда – как работали вместе, так и стоим – вместе.

  Вот уже третий год подряд мы служим вместе и никакого дискомфорта, кроме насморка у хомо, пока не испытывали.

  – Разведывательное авианесущее судно "Амталл", порт приписки Ранекуд! – Голос Са Прае звенел от переполнявших его эмоций. – За выполнение множества опасных заданий, кораблю присваивается звание "Гвардейский". Корабль будет отведен на верфи родной планеты, где и пройдет полную модернизацию. Экипаж награждается внеочередным отпуском, на 45 суток! Денежное довольствие, в размере двух трехмесячных окладов будет переведено при вхождении в систему.

  Наши глотки издали привычное "Ура" и щелчки педипальп.

  – Экипаж! Разойдись! – Наш капитан распустил команду и покачивая головогрудью из стороны в сторону, отошел к ученому, уже успевшему о чем-то начать разговаривать с Миштом.

  Рия ревниво наблюдала за Платом, с усмешкой хлопнувшим своего напарника по плечу.

  Молоденький вестовой-первогодок, из серокожих, уважительно замер перед нами и кашлянув, обратил на себя внимание.

  – Лейтенант Рия Кун, лейтенант Си-Бика. Капитан просит Вас присоединиться к беседе! – Указав рукой на удаляющегося капитана в компании хомо-напарников, ученого и легкой тени, которую никак не удавалось рассмотреть.

  Переглянувшись с нашанной, кинулись догонять – приказы дело тонкое!

  Офицерская кают-компания, в которой мы сейчас сидели, а кое-кто и лежал, вокруг круглого стола, была гордостью нашего авианосца.

  Два "отморозка", Мишт и Плат, взяли за моду тащить на борт кусочки от своих побед, заливая их странной, прозрачной смолой.

  Капитан сперва ругался, а потом, как-то вдруг, сразу, тоже заразился этой напастью и даже именно для этих боевых трофеев, сделал целых две полочки и установил специальное освещение!

  Следующие две полочки сделали напарники, а всего, вдоль двадцати метровой стены, на данный момент протянулось целых девять полок, заставленных разным металлоломом.

  Была еще одна полка, но о ней, при женщинах, не упоминали!

  Рядовые, лейтенанты, старший офицерский состав пополняли полки самыми удивительными трофеями, вплоть до головы мартуззского червя, который увлекшись, решил перекусить нашанной.

  К его фатальному невезению, у нашанны были плохие дни, и ему досталось то, от чего Плат успел сбежать.

  Самый поразительный вклад в нашу коллекцию внес самый обычный рядовой.

  Плат, узрев предмет, сам, не дрогнувшей рукой, сдвинул свои трофеи вниз, расчищая место по центру для этого экспоната и теперь, входя в кают-компанию собственноручно берет мягкую тряпочку и протирает прозрачный цилиндр, любуясь предметом.

  Головой чернокожего, с выпученными глазами и открытым в крике, ртом.

  Редкое генетическое уродство!

  – Си! Вернись! – Рия снова постучала меня по панцирю, возвращая в реальность.

  – "Амталл" отзывается не просто так, как Вы уже догадались. – Са Прае чуть шевельнулся, укладываясь поудобнее. – Не только модернизация, но и значительное расширение экипажа и, соответственно, выполняемых задач. Во главе группы аналитического отдела теперь встанет старший лейтенант Кун. Оперативников возглавит Си-Бика. "Мелочь" остается под командованием нашего непревзойденного ТРБ-Др.

  – А как-же Плат?!

  – И Мишт?!

  Мы с нашанной снова побежали впереди странного транспортного существа, за что и удостоились укоризненных взглядов обоих напарников.

  – Его Высочество, простите – Величество Ми-Штин Оль, на данный момент нужнее в своем государстве. – Вступил в разговор сидящий до этого молча, седой дагриец.

  – Ну, а Плат – птица подневольная и его контракт еще в силе! – Са Прае вновь щелкнул педипальпами.

  В этот раз, в его щелчке мне послышалось странное удовлетворение и Плату, в этот момент, я не позавидовал.

  "Наверх вы, товарищи все по местам.

  Последний парад наступает,

  Врагу не сдается наш гордый "Варяг"!

  Пощады никто не желает!"

  Голос, раздавшийся откуда-то из-под потолка, показался знакомым не только мне: Рия обернулась в сторону Плата и уставилась так, словно сидящий хомо знал страшную тайну, но все это время молчал.

  "Все вымпелы вьются и цепи гремят,

  Наверх якоря поднимая,

  Готовые к бою, орудия в ряд,

  На солнце зловеще блистают!"

  – "Сатокен" – Мишт побледнел и сжал кулаки так, что ногти до крови разодрали кожу.

  – "Соа-Тооа-Кеанс" – Голос Плата поставил точку в наступившей тишине. – Не "Горящий корабль", а "Сгоревшие на корабле"! А корабль назывался "Любивиэаль". Это уже позже, "акулы пера", дали ему красивое имя...

  Тень, которая все не давала мне себя рассмотреть, внезапно стала наливаться яркими красками, спланировала и замерла у двери, становясь все массивней и массивней, превращаясь в одного из самых наших редких союзников – Кашасхского Ходуна.

  За всю войну, они вступали в открытое столкновение лишь однажды, когда Империя попыталась заявить права на их планету.

  Заявила и оставила там весь свой флот.

  Ходуны заплатили за эту победу такую цену, что...

  900000 выживших из трех миллиардов – вот итог той победы.

  И, вот теперь, эта раса больше подходящая для шпионов, за свои странные возможности управления собственным телом, возглавляла 70% научных разработок, ведущихся в Союзе.

  – Мой старинный друг Шасх Аро. – Представил ходуна, Са Прае.

  Шасх, внезапно перетек в форму русского хомо и приблизился к стоящему Плату.

  – Это ты. Твой запах. Твой голос. Твои мысли. – Разумный смотрел в глаза нашего, теперь уже бывшего, командира и склонял голову все ниже и ниже. – Я чувствую их в тебе, так же, как ты – остался в них. Наш народ помнит. Наши дети будут знать. Мы – не забудем!

  – М-м-м-м... – Плат, ответив на поклон вздохнул и плюхнулся за стол, на свое место. – Ну, Са... !

  – Не ругайся, Плат. – Ходун вновь обошел стол и встал рядом с Са Прае. – Очень скоро, все и так узнают о том подвиге, что Вы на самом деле совершили на "Любивиэаль", а не ее усеченную версию, что промелькнула лишь однократно, в самом начале войны. Сколько Вас тогда было? Меньше полусотни?

  Плат кивнул и поморщился, словно Шасх наступил на больной мозоль.

  – "Любивиэаль" перевозила наших детей. Три с половиной тысячи особей. Империя, захватив корабль, могла получить слабый шанс шантажировать нас. Или, что еще проще – уничтожить всех, и начать историю нашей расы с чистого листа. На абордаж пошло 11 ботов, в каждом, как вы знаете – 20 разумных и десять боевых дроидов. Когда мой корабль вошел систему, "Любивиэаль" горел, но не сдавался. Мой первый залп не был точен, но имперцы, увидев что кроме моего, в систему прибывают еще корабли, поспешили уйти в прыжок. Не отозвав своих десантников. Последние капсулы с нашими детьми грузили уже когда "Любивиэаль" разваливался на куски. Из защитников корабля выжило всего восемь человек. Из имперцев не выжил никто!

  Медальон-переводчик смазывал картину рассказа переводя слишком дерганными и рублеными фразами, используя множество уже набивших оскомину штампов и Шасх сделал то, о чем только перешептывались за стопкой, в барах на поверхности населенных планет.

  Словно толстый слой паутины лег мне на глаза и мир завертелся, обретая глубину и четкость...

  ... Как можно высказать отчаяние, как эмоцию, которая разрывает все твое неповторимое "Я", обычными словами?

  Легкий и стремительный "Любивиэаль" горел! Парил вырывающимися языками драгоценного газа, выбрасывал из себя длинные снопы искр и блистал разрядами, гуляющими по обшивке, словно разноцветные змеи на прогулке.

  – Капитан! Три легких крейсера Империи...

  – Огонь! Отгоните же их! – Сорвалась вторая пилот и замерла, получив от своего кресла, со спрятанной в ней аптечкой, убойную дозу лекарств.

  Первый залп, на таком расстоянии еще совершенно нелеп, не прицелен и бесполезен, но как попытка обратить на себя внимание – годится!

  – Залп! – Шевельнулись губы капитана и к выбранной цели, самому ближайшему кораблику империи устремилась длинные языки тяжелых разрядов высшей энергии. – Залп!

  Уклониться, на таком расстоянии, задачка для спящего ойутона, ленивого и грязного.

  Имперцы, к удивлению капитана, огрызнулись подобными же разрядами и, добив собственного подранка, видимо подставившегося под удар на скорую руку установленных на пассажирском корабле, ракетных установок, развернулись к горящему кораблю факелами двигателей и принялись спешно наращивать скорость, удирая от рейдера столь ненавистной им, оранжево-зеленой, окраски.

  Рядом, выскочила из прыжка авиаматка "Массана", следом – "Окридж" и "Чайк-Ошсх", ринувшиеся сразу к бортам горящего корабля, украшенным пробитыми десантными ботами, отверстий.

  – Бортовые системы сообщают о критических повреждениях. – Сканирование "Любивиэаль", доверенное Вашск Раон, как лучшему инженеру и специалисту своего дела своими результатами не радовало. – До взрыва реактора 30 минут. Идет штурм рубки корабля и... Все!

  Удивленный Вашск поднял голову, уставившись на своего капитана.

  – Что "Все"? – Капитан уставился на своего подчинённого с таким видом, что тот едва провалился сквозь собственное место.

  – Системы показывают на борту нахождение тридцати неустановленных разумных, ведущих бой с тремя десятками дроидов и полусотней десантников... Еще десять "неустановленных" находятся в отделе двигателей и генераторов, ведут работы по поддержанию жизнедеятельности капсул!

  – На экран! – Рык капитана, придавил инженера к креслу.

  Огромный экран, развернувшийся перед глазами части экипажа, не занимающейся прокладкой курса, отображал только красные, зеленые, синие и коричневые точки, разбросанные по кораблю, но в большинстве своем собравшиеся в передне-верхней части.

  – Камеры не работают. Картинки не будет. – Инженер сглотнул. – Их сомнут, задавят массой.

  – Связь!

  – Мы их слышать можем. А вот они – нет! – Инженер колдовал с настройками, ругался в полголоса и снова принимался колдовать, выжимая из аппаратуры невозможное.

  Чистенькая палуба рейдера, яркий свет льющийся с потолка и лица экипажа, несущегося на помощь.

  – До взрыва реактора 17 минут. Мы не успеем... – Пилот расстегнул душащий его воротник. – Капитан, мы не успеем. Нужно еще мощности...

  По кивку своего капитана старпом, прошедший уже сто дорог и тысячу путей, снял с шеи ключ и воткнул его в свой терминал. Повернул, отключая вооружение, щиты и СЖО.

  Рейдер "Ойлан", словно лошадь получившая шенкеля, "выстрелил" вперед.

  – Есть звук. – Инженер спрятал лицо за экраном и сжал кулаки.

  – Мы все равно войдем, рииваки горелые! – Орал кто-то в динамиках, перекрывая шум рвущегося железа и лопающихся ловушек противопожарной системы. – Войдем и вырежем вас, всё взорвем и уйдем!

  – Ты, милок, зайди, сперва... – Голос, раздавшийся в ответ, внезапно рассмеялся, да так легко и чисто, от всей души, что глаза капитана рейдера округлились от удивления. – Много вас было, входящих... Всех вынесли. И вас – вынесем!

  – Ну, все! Пускайте железяки!

  Динамики завибрировали, едва не лопаясь от скрежета и лязга.

  Скрежета и лязга, через которые, вдруг, послышались слова:

  "Наверх вы, товарищи все по местам.

  Последний парад наступает,

  Врагу не сдается наш гордый "Варяг"!

  Пощады никто не желает!"

  – Капитан! Реактор ушел в зеленую зону... – Удивленный инженер, протер глаза, словно не веря скачущим по экрану цифрам. – Неустановленное переподключение компонентов защиты ядра реактора! Звезды, как же там, сейчас, "горячо"!

  Песня ширилась и наливалась силой, перебивая звуки боя и наполняя вены бешено стучащей кровью.

  – Пять минут! Пусть они продержаться пять минут! – Взмолился капитан, а экипажи всех кораблей, что висели сейчас на общей линии, хором его поддержали. – Всего – пять минут, Звезды! Ведь это такой пустяк!

  – Восемнадцать против двадцати трех и тридцати. 18 против 21 и 29, 18 против 17 и 27, 17 против ... – Отсчитывал "неустановленные" синие точки, ведущие бой, один из несущих вахту.

  – Да они там, что?! Железные, что-ли?! – Откровенно восхищался инженер. – Крошат дроидов, как глупых панек!

  Восхищение инженера, словно не понравилось завистливым Звездам и сразу пять точек пропали, захватив с собой двух дроидов и пяток абордажников.

  – 9 против 9 дроидов и десятка десантников. – Старпом покачал головой. – Не отобьются... И в реакторном... Живых больше нет... Нам не хватит пары минут, что бы успеть – коридоры длинные...

  – 6 против 8 и 8...

  – Огонь бы на себя вызвать... – Услышали они вдруг тот же голос, только уже хриплый и едва слышный. – Только, кого об этом просить?!

  – Инженер! – Капитан, услышав слова, произнесенные в пустоту, сложил руки в жесте, увидеть который, вот так, сейчас, а не в исторических постановках – не доводилось ни кому. – Координаты. Старпом...

  – Получил.

  – Залп...

  Картинка взвихрилась снежной крупой, что русские так любят вспоминать и растаяла, осыпавшись осколками разноцветной мозаики, из отдельный вспышек, капель крови и криков.

  Вернув себе зрение, встряхнул головогрудью – Ходун вложил в свое воспоминание столько эмоций и страсти, что проняло всех.

  Кроме Плата, что стоял на ногах и только раздувшиеся крылья носа говорили о том, что кому-то сейчас очень сильно не поздоровится.

  Судя по взгляду мужчины, это "кто-то", хорошо известный нам Са Прае, а не встревоживший всех своими воспоминаниями, Шасх Аро!

  – Мы выкупаем Твой контракт! – В голосе капитана рейдера Ходунов прозвучал такой металл и столько презрения и холода, направленного в сторону ученого, что поежилась даже толстокожая Рия, всегда отрицающая хоть что-то свыше интуиции.

  Са Прае отшатнулся.

  – Нет. – Голос Плата, тихий и спокойный, словно это не он, только что был готов убить разумного, оторвав ему все восемь лап и нафаршировав брюшко чем-нибудь сложно перевариваемым. – Это наш... Мой контракт! И я его отведу на всю катушку.

  Капитан Аро с уважением посмотрел на нашего командира и прищурился, задумавшись о чем-то.

  – Са Прае! – Он ткнул пальцем в сторону ученого с таким видом, словно в его пятипалой руке был зажат тяжелый плазмоган. – Если Плат догадался верно, я сживу тебя...

  – Нет. – И снова в разговор вклинился Плат. – Хватит. Если не можете оставить прошлое – прошлому, держитесь подальше от будущего. Просто отойдите в сторонку и... Держите пистолет наготове! Лично я, собираюсь сделать именно так!

  Едва Плат сделал шаг к двери, как непонятная сила заставила меня нарушить все параграфы устава и занять свое место рядом с ним.

  На втором шаге этого худого хомо, рядом уже двигались Рия и Мишт.

  На третьем – его догнал наш коротконогий друг, ТРБ-Др и занял свою привычную позицию слева-сзади, поигрывая планшетом.

  В полной тишине мы покинули кают-компанию и плотной группой потопали по коридору в сторону каюты командира, вроде и тесной для всех нас разом, но мы уже не однократно в ней все собирались и каждый точно знал, что для него-то место точно есть.

  Я не знаю, что хотел сказать нам Плат, но едва дверь его каюты за нами закрылась, он развернулся, со вздохом посмотрел на нас всех и начал хохотать!

  – Ну, Вы и... – Он вытер выступившие на глазах слезы. – Кадры! Все верховное командование, на хрен послали и ушли вместе с наемником! Ладно – Мишт, он "вольный", да еще и "Величество"! Но ты, ты, Си-Бика!

  От удивления я даже малость присел, на задние лапы.

  – Сам учил: "командование приходит и уходит, а команда остается навсегда!" – Вырвалось у меня и все наши тут же подобрались и довольно переглянулись, поддерживая меня и соглашаясь с произнесенными мной словами.

  От улыбки, заигравшей на губах человека, по всей комнате повеяло теплом, нежностью и заботой.

  – Спасибо, Си. – Плат привычно оттолкнул стол к стене, освобождая центр комнаты. – Располагайся, орда! Гулять будем...

  У каждой из рас свои легкие наркотики, свой алкоголь и свои переживания.

  Серокожие альгедийцы никогда не рискнуть "хряпнуть" водочки, на нас спирт не действует вовсе, а нашанны могут до смерти напиться обычным компотом, лишь бы в нем были веррульские плоды.

  Бар, точнее отдельная полка в шкафу, снабженная собственным стазис контейнером, содержала все напитки, для любого разумного, хоть раз отметившегося на нашем авианосце.

  Даже в качестве пленного!

  Плат, с упорством маньяка пополнял свой бар и строго следил, чтобы спиртное в нем не переводилось, дабы ни один из нас не ушел бы обиженным, за "недолив".

  Потягивая через трубочку "малитский взвар", пришла мне в голову такая странная мысль, что я вздрогнул, испугав прижавшегося ко мне ТРБ-Др.

  – Ты чего трясешься? – Серокожий недовольно глянул в мои глаза и вздохнул. – Говори, уже. Тебя же, как истинного сына своего народа, только тапок остановит!

  – Вот! Вот именно об этом я и хотел сказать! – Я победоносно встопорщил хелицеры. – Вы обратили внимание, сколько мы переняли русских! Пословицы, чертыхание, выражение такими оборотами, что капитан уже и внимания не обращает, когда Рия вместо уставного "Так точно", вытягивается во фрунт и орет во всю глотку "Яволь мой фюрер"!

  – Не было такого! – Пустилась в атаку Рия, но получила в ребра локтем и замерла, растерянно оглядываясь по сторонам. – А ведь и правда...

  – С кем поведешься – так тебе и надо... – Буркнул себе под нос ТРБ и почесал затылок, также признавая мою правоту.

  – Ну... – Плат поднял вверх бокал с кроваво-красным напитком, который мы все знали как "Кровавую Мэри". – За интернационал!

  – "Это есть наш последний и решительный бой"! – Мишт расцвел. – Знаю, слышал! Жесткая песенка!

  – Звезды Всевидящие, это как же я нажрался-то, если начал "Интернационал" – петь... – Плат пробормотал себе в стакан, но, увы, был услышан.

  От длинного рассказа Мишта, Плата да и нас всех, если говорить правду, спас вежливый стук в дверь.

  Уж не знаю, что ожидал увидеть капитан Аро за открывшейся дверью, но точно не пяток разумных, всех рас, расположившихся на полу, вокруг импровизированного стола, да еще и уже в дымину пьяных!

  – "Я не сова. Я – мышка..." – Рия очень точно описала выражение глаз, вошедшего гостя.

  – Присаживайтесь, капитан. – Плат хлопнул Рию по бедру и понятливая старший лейтенант, легкокрылой птичкой взлетела на кровать, освобождая место Ходуну. – Что будете? Есть спирт, "веррулька", "взвар"...

  – Спирт. – Капитан устроился на полу и обвел взглядом нашу компанию. – Н-да... Не хотелось бы мне играть против Вас...

  – Осторожно – чистый! – Стремительная Рия успела наполнить бокал спиртом и протянула его капитану. – Запивать будете? Или разбавить?

  – Сущие дети... – Ходун покачал головой. – За знакомство!

  И выпил полный бокал спирта, по глоточку, как обычную воду!

  – Сурово... – Выдохнул восхищенно Плат, протягивая Капитану кусочек черного хлеба.

  Занюхав корочкой, Шасх Аро протяжно выдохнул, закатив глаза от удовольствия.

  – Э-э-э-эх, хорошо пош-ш-ш-ла!

  – Ой, чувствуется знакомая школа... – Плат пристально уставился в глаза Ходуна. – Очень знакомая, такая, школа... Я бы даже сказал – старая!

  Мы все приготовились – шеф дошел до того состояния, когда его откровения потрясают и сносят с ног, разбивая привычные гранки мира и серой реальности.

  Шасх, впервые пьющий в нашей компании, этого еще не видел, а предупредить мы не успели.

  – Ну-ка, поделитесь! – Капитан Аро решил подколоть нашего шефа.

  Зря он так.

  Подзуживать Плата в этом состоянии, безнаказанно, может только Рия, но и то, старается этого не делать – слишком велик шанс узнать о себе нечто настолько новое, что в будущем, к сожалению, только подтверждается.

  – Пить спирт – это сугубо наше искусство, русское. – Плат улыбнулся и его глаза превратились в две узкие щелочки. – Скажите мне, Шасх, кристаллы "идеального Двигателя" ведь вы выращиваете?

  Думаю, если бы в кармане капитана Аро разорвалась плазменная граната, он бы был удивлен меньше.

  Хлопнув глазами, он по очереди посмотрел на каждого из нас, открыл и закрыл рот, помотал головой и потрясенно опрокинул в себя стакан спирта, протянутый доброй Рией, снова занюхав его корочкой.

  – Ученики доктора Белова, если я не ошибаюсь? – Плат рассмеялся. – Или и вправду "восьмилапые", сподобились?

  – Ваши, ваши сподобились! – Шасх зааплодировал. – Са только опытные образцы подогнал, для начала исследований...

  – Если вы увидите, как сидящий за соседним столиком разумный, пьет спирт маленькими глоточками, можете быть уверены – он пил либо с русским сантехником, либо с русским профессором! – Плат отхлебнул из своего бокала и закрыл глаза.

  Все. Время чудес миновало. Теперь он снова протрезвеет и пьянка пойдет по второму кругу, но "откровений" больше не будет.

  А жаль!

  Я удобнее подогнул все свои четыре пары ходильных лап и потянулся за добавкой.

  – Плат. – Шасх смотрел человеку в глаза. – Почему ты отказался от выкупа контракта?

  Плат одним глотком допил "кровавую Мэри" и протянул бокал за голову, отдавая его Рие, сегодня сидящей на "розливе".

  – Осталось всего пару лет, так что... "хрен на хрен менять – только время терять"! – Будучи пьяный, шеф всегда находил предельно точные сравнения. Очень жаль, что чаще всего и вовсе не цензурные. – А выкупиться... Выкупится я мог уже давно.

  Легко встав на ноги, он дотянулся до верхней полки и снял с нее синий книжный том, с обгрызенным мышами, корешком.

  Покачнувшись, снова сел на пол, открыл книгу и щелкнул пальцами, включая верхний свет.

  – Как вам такой, выкуп? – Хитро улыбнулся хозяин каюты и положил книгу в центр, на ковер, заставленный не хитрой снедью.

  Первым присвистнул, мгновенно протрезвев, Мишт.

  Через мгновение, протрезвели уже мы все.

  В склеенных между собой страницах книги, было прорезано три отверстия, в каждом из которых покоился ярко-красный кристалл, длинной больше семи сантиметров и толщиной не меньше двух!

  Верхний свет, отражаясь от граней, падал на стены, потолок, наши лица.

  – Камни душ... Да какие здоровенные... – Вырвалось у меня вслух, когда восхищение наконец-то поутихло.

  Плат взял книгу в руки и достал один из кристаллов.

  – Мишт! Это – тебе. Может быть ты и "Величество", но и мой друг тоже! – Русский, совершенно спокойно достал один из камней и подкинул в сторону Мишта.

  – Второй камень вам, Капитан Аро. Но! Не за просто так! – Плат держал в руке второй кристалл, играющий на ярком электрическом свету. – Моему народу нужно очень многому научиться... Мы хотим летать, а без этих кристаллов – только "ходим". Поставьте их на "поток", капитан!

  Шасх Аро, поймав камень, замер, любуясь его гранями.

  – Когда мы вырастили первый "двигатель"... Нашей радости не было конца, а гордости – предела. – Глядя на кристалл, капитан впал в транс. – "Двигатель" был похож. Он летал. Мы не могли и мечтать о таком! Но, довести "двигатель" до ума смогли не кристаллографы, а – ювелиры! Ваши, русские, ювелиры! Увидев "бруски", один из них ткнул пальцем и сказал, что грань – не ровная! Сейчас мы знаем восемьдесят типов огранки и каждый из них... Обещаю – первая сотня Кристаллов – будет лежать у тебя на столе, через пять, нет, три года!

  – Вот и славно... – Плат улыбнулся, выковырнул из книги последний кристалл, подкинул его к потолку и поймал. – Ну, а этот – будет мой, если никто не возражает! Ведь должен же вышедший в отставку наемник, на что-то жить?!

  – За жизнь после отставки! – Проорал кто-то и, судя по уставившимся на меня лицам, этот кто-то был Я!

  ****

  – ... Эй-й-й, летун! Глазоньки открываем, сознание не теряем!

  – А-а-а-а... Пехота...

  – Разведка! – Гордо поправил пилота стоящий рядом с его креслом, одноногий человек. – Пришел в себя? Вот и чудесно, вот и здорово...

  Развороченная прямым попаданием легкого атмосферного истребителя рубка десантного-штурмового бота представляла собой мечту техно маньяка-садиста: правый ложемент, с первым пилотом, гордо восседавшим на нем при старте, превратился в жуткое месиво кишок, торчащих наружу; рук, так и держащихся за штурвал и тяжелого шлема, свалившегося на колени вместе, с ничем не поддерживаемой, головой.

  Здоровенная дыра, в которую можно было полюбоваться восходящей звездой – голубым гигантом, не добавляла надежд на то, что десантный бот еще хоть раз выйдет на орбиту своим ходом.

  – Пехота, а ты как в рубку пробрался? – Пилот отстегнул крепления шлема и снял его.

  – Так я ж – разведка! – Одноногий присел на подлокотник кресла. – Вы, за нами прилетели? Или так, на ракету нарвались?

  – На психа мы нарвались... – Пилот в сердцах хлопнул рукой по лежащему на коленях шлему и немедленно взвыл – досталось не только первому пилоту, но и ему самому: правый бок в крови, наружу торчат куски металла, правая нога перекручена винтом.

  – Это называется "таран"! – Наставительно поднял указательный палец вверх, разведчик, и закашлялся. – Значит, не за нами... Понятно.

  – Если вы – четвертый отдельный разведывательный батальон, тогда за вами. – Пилот дотянулся до одинокого огонька на пульте, прямо перед собой и постучал по нему пальцем, закованным в пилотскую перчатку, изящную и прочную, одновременно. – Только на этом, мы с тобой дальше небесных врат не улетим. А с моей ногой и вообще не взлетим...

  Десантный бот типа "Маправ-401", длиной более сорока метров, шириной десять с половиной и в высоту семи метров, "затачивался" под разные, "холерные" случаи. Он был способен пробить своим крепко бронированным носом, бока атакуемого корабля, до рейдера, включительно; увернуться от двух ракет и бесследно для себя принять на броню залп тяжелого лазера корабельной защиты. Но и он, все это мог сделать в космосе, превращаясь в атмосфере в "гроб без крылышек", не способный ни на что кроме крутого пике и выравнивания, перед тем ударом, что назывался у него посадкой.

  Обычно, систем гравиотбора вполне хватало, но вот незадача – пилот атмосферника, на свою беду, слишком близко подобрался к боту и, когда система отработала тормозной режим – не успел уйти от удара, распоров своим торчащим книзу подобием киля, рубку.

  Рванув руль в сторону, второй пилот бота ушел от взрыва атмосферника, добившего бы их на счет "раз", нырнул вниз и воткнулся точно в склон не вовремя появившейся горы.

  Бот, как и было рассчитано его конструкторами, пропахал нетолстый слой земли, вылетел с другой стороны склона и ухнул вниз, оставляя за собой длинную просеку поломанной растительности и разбросанных металлических листов брони, сдираемых о твердые камни и торчащие пни поваленных деревьев.

  Махина прокатилась по крутому спуску, пролетела по руслу небольшой речушки, едва ее не вскипятив своим раскаленным корпусом и, в клубах пара и догоняющих сверху бревнах, вкатилась под своды величественного леса, темно-синего и плотно укрывшего почву от лучей звезды своими переплетающимися ветвями и мясистой листвой.

  Два особо увесистых бревнышка, катившиеся следом, обломали внешние маневровые двигатели не хуже топора опытного дровосека, очищающего ствол дерева от веток, а догнавший обвал плотно забил дюзы основного.

  Малый реактор приказал долго жить, лишившись связи с центральным бортовым компьютером и теперь, только аккумуляторы давали слабый свет, да пробоина, в которую начали влетать первые капли влаги.

  Аварийная система, распробовав капающую воду, обесточила вообще все, что еще было цело или могло быть починено, оставив разумных в одиночестве и тишине.

  – Четвертый, четвертый... Свет клином сошелся на четвертом?! – Разведчик лениво-огорченно ругнулся. – Не было здесь четвертого, не было! И батальона, тем более – не было. Четвертое отделение второго мотострелкового!

  – Ох ты, – оживился пилот, – Это у вас, череп на колу болтается?!

  – У нас. – Разведчик снова вздохнул. – Давай выбираться, летун. Иначе, скоро здесь сперва будет мокро, а потом, когда имперцы соизволят пройтись по лесочку из орбитальной установки, станет сразу смертельно жарко!

  – Я бы, вроде бы как и не против... – Пилот оскалился, – только вот без ноги – далеко не уйдешь...

  – Я же хожу. – Разведчик, высокий и худой, с болтающимся на плече "коротышом" и тяжелым тактическим шлемом на поясе, пожал плечами. – Тебя аптечка сейчас так наширяла, что ты не то что идти – бежать будешь! Ну, а я тебе слегка помогу.