Текст книги "Попаданы (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

  Особой удачей считалось то, что рубка, кают-компания и две жилых каюты – старпома и капитана, оказались герметично запертыми и избежали участи провонять и быть ободранными.

  Увы, даже новейшее поколение всяческих химикатов, поглотителей и "дедовских" методов, пасует перед трупным запахом.

  Крас, за это время успел запустить основной компьютер, отформатировать его, избавляясь от закладок оставленных предыдущим хозяином и установить все по новой.

  Плат, вспомнивший об обещании полковника, сидел рядом и учился, тренируясь на "кошечках" – пилот доверил ему переустановку ПО на вспомогательных системах, а после проверки и вовсе свалил на него эту муторную обязанность.

  Отделение шустро бегало по городам, где воруя, а где и покупая, необходимые материалы и химикаты. Три километра провода, например, срезали прямо со столбов, ведущих от подстанции к одной из баз противника.

  Столбы подорвали чуть раньше, когда только шли на грабеж – срочно понадобилось покрытие на полы и стены, а база стояла такая чистенькая и свежая, что пройти мимо нее полковник просто не смог.

  Заодно разграбили и фабрику по производству товаров первой необходимости, оставив бедное население целой планеты без одноразовой посуды, пластиковых панелей и фурнитуры.

  Вывозили все на трех загруженных по самое "не могу", грузовиках.

  Вслед им сияли зеленые задницы охранников, печально висящие на стенках охраняемого объекта.

  Из самого печального факта, что кручинил всех, оставался только он – энергетические стержни.

  К этому времени, между влюбленными пробежала крупная собака и девушка сперва переключилась было на Плата, а потом и на очередную жертву – самого полковника.

  Политрук делал вид, что не понимает, чего хочет женщина, а женщина вела атаку неторопливо и продуманно, наступая по всем фронтам и не давая жертве прохода, постоянно попадаясь полковнику на глаза и демонстрируя свои блестящие розовые глазки.

  – Плат! – Пишау окликнул напарника и поманил пальцем, отходя в тень. – Только что сообщили, что на планету будет прислан полк, на отдых и переформирование. Догадываешься, что это значит?

  Зеленые глаза Плата, с желтыми искрами, вмиг потемнели.

  – Нас обложат и... – Он провел пальцем по горлу. – Полковник в курсе?

  – Об этом – в курсе. – Пишау улыбнулся. – А вот о том, что есть склад, на территории местного космодрома – нет.

  – Стержни! – Догадался одноногий.

  – С тобой не интересно. – Рядовой помрачнел. – Прокатимся? Наших пока все едино нет. А полковник занят с Увлай.

  Местный космодром, отделение чистило уже трижды, каждый раз налетая и забирая необходимое. Охранники уже и сопротивляться не сопротивлялись, таская дубинки вместо летального оружия, которое могли мало того что отобрать, так еще и зеленая краска отмывалась очень плохо!

  Оседлав Гаврюшу и прицепив к нему малую АГ-платформу, двое "нормальных героев", никому не говоря ни слова, отправились "на добычу".

  Ни одному из них, даже в голову не пришло, что на эскортный корабль надо минимум 46 стержней, каждый весом в 45 килограмм!

  Любезные охранники, при виде Гаврюши, привычно ретировались на дальние посты, делая вид, что ничего не происходит, а этот боевой дроид и два идиота, что таскают вручную тяжеленые цилиндры из недавно построенного склада и закидывают их на "раз-два-взяли" – всем просто снятся или вообще – призраки.

  Впрочем, два этих призрака, привезли с собой две не призрачные туши деликатесного зверя и теперь вообще могут вывезти хоть весь склад!

  Только начкар, сидел и пялился в экран, отчаянно потея и грызя ногти.

  Стоило Гаврюше и платформе исчезнуть, он с облегчением вздохнул, пригладил стоящие дыбом волосы и достал из встроенного в стену сейфа бутылку с прозрачной жидкостью, объявляя общий сбор.

  Через два часа, охрана собралась и растворилась в местных лесах, прихватив с собой все, что еще можно было утащить – попадать под разборки прилетающих утром имперцев, не желал никто.

  Начкар, старый вояка, наблюдал за вверенной ему территорией с далекого холма, километрах в семи от охраняемого объекта, старательно прячась за деревом, чей обхват превышал метра четыре.

  Вспышка света и донесшийся до него спустя секунду звук взрыва, заставил мужчину с облегчением вздохнуть.

  Оставшиеся на складе энергетические стержни отлично сдетонировали, когда обычный, ни чем не примечательный, дроид уборщик принялся колотить по ним баллоном с кислородом.

  Налицо – грубейшее нарушение техники безопасности, только спросить будет не с кого: воронка, глубиной с двадцатиэтажный дом и шириной больше диаметра их маленького – запасного – космодрома, гарантировала, что тел никто и искать не будет.

  Что-то с шипением пролетело и впилось в стоящее дерево, со стороны поднимающегося к рассветным небесам, клуба черного дыма. Затем, посыпался настоящий грязекаменный дождь и прижавшийся к шершавой коре разумный снова возблагодарил небеса за то, что его защищает гигантское дерево.

  Едва отшумел последний подарок от земли – небу, Агбо Ли Лаэль, капитан службы безопасности космодрома, с ужасом и содроганием обошел дерево: точно напротив его головы, из дерева торчал кусок манипулятора дроида, с зажатым в нем вентилем кислородного баллона!

  Когда пилот увидел, что привезли Плат и Пишау, он в ужасе замер, седея на глазах.

  Сотня новеньких, в "смазке", энергетических стержней, его, конечно, обрадовали.

  Но вот то, каким образом они добрались до "Пабабух-а", напугало лейтенанта до икоты.

  Учитывая, что на складе оставалось еще полсотни...

  Двадцатиметровой воронкой, эти двое лыбящихся идиотов, не отделались бы!

  Когда последний стержень занял свое место на складе, в стазис-коконе, лейтенант отозвал обоих и очень медленно, шепотом, рассказал все о технике безопасности при работе с нестабильными энергетическими стержнями.

  А два этих... нехороших существа, переглянулись и заржали, хлопая его по плечу и призывая не ссать, мол, Авось и не так помогает своим!

  "Пабабух", прошедший полный тестовый прогон, замер.

  Отделение, с суматошностью муравьев, грузило на борт все, нажитое непосильным трудом.

  Грузовые трюмы у этой серии кораблей совсем крохотные, но те, кто играл в "тетрис", хорошо знают, что такое "правильное укладывание"!

  Легкие дроиды заняли места в коридорах, как дополнительная защита в случае абордажа, тяжелые "припарковали" у люков, с обоих сторон корабля.

  Стоило открыть двери, как нападающих ждал очень неприятный сюрприз.

  На полноценных четыре минуты, пока у дроидов не иссякнут боеприпасы.

  Полковник распределял бойцов по каютам и не знал, ругаться ему или радоваться.

  Дав себе слово, что "отличившиеся" первым делом, по возвращении, отправятся на губу, за самоуправство, он с легким сердцем попытался войти в рубку.

  – Куда пошел! – Взревел Крас, когда Плат решил встать из кресла, уступая его полковнику. – Сиди, теперь! Так... Что-то я хотел сказать...

  Пилот изучал экраны приборов и сопел.

  – Два объекта, оба легкие, идут на осмотр места взрыва. Должны быть истребители, но кто их знает... – Сканирующие системы эскортника, установленные на "Пабабух-е", оказались "свеженькими" и оттого очень "глазастыми". – Сейчас они пройдут, покрутятся и вернуться на линкор. А мы, тем временем, отсюда смоемся! Всем занять "стартовое" положение!

  Крас, стоило ему взяться за джойстики управления, тут же успокоился и превратился в хладнокровного офицера, на своем любимом боевом посту.

  Преображение было столь впечатляющим, что политрук махнул рукой и оставил Плата отдуваться в рубке.

  "Стартовое" положение объявляется на кораблях только в одном случае: при старте на маршевом двигателе, когда перегрузка в три-пять "же" гарантирована при любых включенных компенсаторах.

  Истребители повертелись над воронкой, прошли над лесом и взмыли вверх, устремившись к уходящему за горизонт линкору.

  – Ну вот. Наш выход! – Крас уставился на Плата. – Страшно, Пехота?

  – Я – Разведка! – Плат широко улыбнулся. – Пусть меня боятся!

  – Ты – Одноногая Разведка! – Лейтенант натянул на ладони перчатки управления – при 5-ти же, джойстиком управлять не смог пока никто. – Клянусь, выберемся отсюда... Будешь ты у меня, Разведка, летать по настоящему, без дураков!

  – Если выберемся, с таким-то названием... – Буркнул себе под нос, Плат.

  Крас Львандоль замер, обдумывая услышанное.

  – Как Ты сказал? "Авось и не так помогает своим"?! – Любой летчик отчаянно суеверен. – По кораблю! Смена названия! Нарекаю тебя "Авось"!

  Пилот откинулся в ложементе, положил руки на подлокотники и...

  – Ы-ы-ы-ы-ы... – Простонал Плат, когда корабль встал в "свечу" и ринулся в небо, придавливая свою команду силой тяжести. – Может, "Счастливы-ы-ы-ы-ы-ый бросок", было бы лучше?!

  Едва "Авось" выбрался за пределы атмосферы и экипаж приготовился к неприятностям, Львандоль издал странный звук и закрутив спираль, направил кораблик прямиком на все вырастающую на экранах, боевую станцию.

  Зашевелились турели, станция принялась вызывать "неопознанное судно", а Крас, обернувшись на Плата, улыбнулся и сказал одно-единственное слово: "Прыжок"!

  Воронка пробоя, растянутая на пару десятков километров, поглотила эскортный корабль, коснулась острым концом борта станции и растаяла, оставив после себя пробоину и заунывный вой сирен.

  Любое божество, кроме совершенно ущербного, имеет чувство юмора. И это происходит не оттого, что люди приписывают богам свои слабости, а от того, что люди, по сути своей – божьи дети, внуки и правнуки.

  Вот у Авося – чувство юмора просто идеальное – не злобивый бог, так же как и его испоконный приятель Небось, давно и прочно прописавшиеся в русском фольклоре.

  Бывают и у них промашки, и мы это знаем лучше всех – вечно наша шкура покрыта следами батогов и плетей.

  "Авось" трижды выходил в нормальное пространство, корректируя курс и разыскивая собственные военные части.

  Крас, уже после первого прыжка устроил Плату краткосрочные курсы по управлению эскортником, ткнул пальцем в кнопки, на которые ни в коем случае нажимать нельзя и как правильно вводить координаты для следующего прыжка.

  На удачу разведчика, кораблик им достался "простенький" и максимально автоматизированный – иначе экипаж в три человека с ним бы не справился.

  Координаты второго прыжка "одноногий и зеленоглазый", вводил под чутким руководством "летуна", а координаты третьего – вводил уже сам.

  Нигде, по координатам известным лейтенанту Львандоль, не было даже следов от флота Союза.

  Думаю, именно из-за расстройства, лейтенант неправильно набрал следующие координаты подпространственного прыжка, по которым "Авось" вывалился на окраине кипящего боя, в котором три союзнических линкора, встав треугольником, огрызались от наскакивающей на них мелочи.

  Разумеется, "мелочью" эти корабли были только в представлении линкоров: два средних рейдера, в отдалении тусовались целых три авианесущих корабля поддержки, переоборудованных из малых транспортов. Четыре крейсера и какая-то невообразимого вида махина, замершая позади всех и стреляющая один раз в три минуты, но махом просаживающая защитное поле процентов на 15!

  Только профессионализм капитанов линкоров не давал "махине" поставить окончательную точку в этом поединке.

  Пользуясь просто нечеловеческой синхронностью, линкоры уходили от выстрела либо подставляли тот корабль, у которого мощность щита была по максимуму.

  Вот именно позади этой "махины" и вывернулся в "реал", "Авось".

  Вывернулся очень удачно, причем, как говорят игроки Х2!

  Воронка выхода разнесла на клочки оставленный в охранении крейсер, не успевший поднять мощность поля на положенный уровень – раз, а самый ее кончик скользнул по шубе кормовой брони, слизывая детекторы и выжигая датчики.

  Капитан корабля прорыва тяжело эшелонированной обороны, как и положено, по классической боевой схеме, всю мощность щитов перевел на носовую часть своего корабля, свято веруя, что корму оберегает крейсер.

  Плат и Крас, увидев "что выросло" на экране, переглянулись и по коридорам эскортника заметался ор боевой сирены.

  Пробить броню "взломщика", на эскортном судне – это как ковыряться палочкой от мороженного, пытаясь поцарапать танковую броню.

  Вах, влетевший в рубку через 30 секунд после объявления тревоги, мгновенно оценил ситуацию, встопорщил свой золотистый волос и расплылся в улыбке.

  – Всю жизнь мечтал сказать именно это... – Глаза бешеного нашанна блеснули и превратились в озера раскаленного золота. – Отделение! На абордаж!

  Через пару минут, на "Авосе" остался только лейтенант, с четким приказом, в случае чего смываться в любую сторону и военнопленная Увлай Мар-Осон, на всякий случай запертая в собственной каюте.

  Восемь пехотинцев, "заточенных" на работу на поверхностях планет, покинули носовой шлюз "Авося" и, связавшись тонким линем, отправились брать на абордаж корабль прорыва.

  Видимо, Сам Авось, в этот момент решил очень сильно пошутить над имперцами, скооперировавшись для этого с кем-то еще, чтобы уж шутка точно удалась на славу.

  На борт "Махмы Цу", отделение изящно влетело в проем открывшегося шлюза, из которого, для починки, должны были вылететь десяток техников в сопровождении полусотни дроидов.

  Тяжелые скафандры прорыва, "позаимствованные" у противника еще на планете, внесли суматоху в ряды техников, и никто не догадался сообщить о противнике.

  Зато, догадались сообщить о "десятке спасающихся с уничтоженного крейсера", подписав своему кораблю и себе самим смертный приговор.

  "Пливак" плохо приспособлен для боя в космосе, но не попасть из него по толпе, это просто нонсенс!

  Четыре заряда плазмы спекли воедино и разумных и их дроидов – слишком все близко стояли.

  Раскаленный "мячик" с шевелящимися манипуляторами дроидов и криками боли существ, влетел обратно в шлюз, ударился в стенку и вылетел обратно, чудом разминувшись с отделением разведки.

  В очередной раз Плат дал себе зарок – всегда стрелять первым.

  Лучше отсидеть, чем летать вот с таким воем, заживо зажариваемый раскаленным металлом костюма или прикипевшего к нему дроида.

  Это космос, в нем очень холодно.

  Но избавиться от жара – очень сложно...

  Створки шлюза, получившего повреждения от вандального выстрела Плата, стали закрываться, ликвидируя утечку атмосферы.

  Именно присутствие атмосферы на борту тяжелого корабля и стало последней соломинкой, перебившей горб верблюду.

  Согласно тактических наставлений, которые написаны очень мудрыми офицерами, атмосферу на борту корабля, во время ведения боевых действий, в обязательном порядке откачивают в резервуары или, если на это нет времени – стравливают в открытый космос.

  Длина "Махмы Цу" была пять и два километра, едва компьютерная система отметила потерю атмосферы в одном из отсеков, как вступила в действие директива "борьбы за живучесть", а учитывая, что СЖО отметило повышение температуры, системы корабля принялись откачивать воздух из всех отсеков корабля, включив предупредительную сирену и загерметизировав все переходные люки.

  Будь экипаж в скафандрах, как то и положено по боевому расписанию, это было бы лишь незначительной помехой и добавило бы головной боли только отделению "горе-абордажников", запертых в шлюзе.

  Капитан "Махмы Цу", любующийся прямым попаданием в линкор противника, сбившим разом 40% щита, умер совершенно уверенным, что они победили.

  По штатному расписанию, на борту корабля должны были находиться 1007 разумных.

  Легкие победы, которые стяжал себе "Махма Цу", за счет своей брони, мощного оружия и вечно снующей вокруг охраны, сгубили всех.

  Едва отзвучал последний выстрел и разумный не подтвердил команды на повтор залпа, кибернизированная система впала в ступор.

  Быстрый опрос отсеков показал, что самыми старшими по званию являются те, кто находятся в шлюзе...

  Полковник Вах Прук, приготовившийся с честью умереть, едва не лопнул от злости, когда КС, в приказном порядке, потребовала от него явиться в рубку и принять командование кораблем!

  В тот бой "Махма Цу" выжил только потому, что Крас, с которым связался Плат, смог пробиться на частоты линкоров и сообщить об успешном захвате корабля отделением разведчиков...

  Политрук, которому пришлось пробежаться по всей длине корабля, до запасной рубки – основная была признана временно поврежденной, из-за летающих по разным траекториям частей лопнувших тел, вечно задевающих за кнопки, рычаги и экраны – хлопал глазами и радовался только тому факту, что подобные КС понимают голосовые команды...

  ****

  Вот и окончилась моя сказка со счастливым концом – контракт, подписанный 25-ть лет назад, исчерпал себя до донышка, радуя и печаля – одновременно.

  Последние четыре месяца я безвылазно провел джунглистой планете Готина-4, славной своим вздорным характером, мерзкими аборигенами и непролазными джунглями, под прикрытием которых прятались странные развалины, привлекающие к себе внимание со всех уголков нашей необъятной галактики.

  По заключению мира, экспедиции перлись сюда с такой скоростью, словно соревновались, кто быстрее доберется, высадится и подаст сигнал бедствия!

  По первому времени за все и про все отвечали исключительно наши вояки, Союзные.

  Три месяца назад, Империя пробила разрешение разместить и свой контингент поисковиков-спасателей и стало не в пример легче и сложнее – одновременно.

  Легче – имперские егеря оказались нормальными ребятами, малопьющими, но много болтающими.

  Сложнее – пришлось научиться договариваться, видя в сидящем напротив разумном не бывшего врага, а нынешнего коллегу и собрата по несчастью.

  Под такое дело, наше командование запретило всяческие упоминания о местах предыдущей службы и срезало с нас знаки спецкоманд.

  Так что я потерял свой любимый "череп на вертеле", мой коллега и непосредственный начальник, чериг Авал Ва Кане – распростился с нанесенной на хитин "черной маской смерти", а нашанн Ими Вазл стал отращивать волосы.

  Бритый на лысо нашанн, зрелище устрашающее, поверьте моему мнению.

  Особенно если он улыбается во все свои 44 зуба, самой природой предназначенные исключительно для пожирания мяса, дробления костей и откусывания конечностей.

  Егеря, в отличии от нас, со своей формой не простились, но и "лишние украшения" тоже зря не светили, оберегая наши слабые нервы.

  В первом же совместном поиске мы сцепились не на жизнь, а на смерть и только задание не позволило нам от души постреляться под сумрачными сводами готинских джунглей.

  Потом мы нашли экспедицию и возблагодарили все окрестные звезды, что не перебили друг друга!

  Ученые мужи, собранные из различных академий и университетов, оказались самыми умными и еще по дороге, на корабле, сделали расчет, к каким развалинам держать путь.

  Выбрали они все очень удачно, но вмешались аборигены, которым такое пристальное внимание к своим святыням совершенно не понравилось и они решили отправить мужскую половину экспедиции в котел, а женскую, использовать соответственно.

  В результате, в "котел" попали аборигены!

  Пока наш "восьмилап" размышлял брать дикарей в плен или сразу дать под задницу, егеря, без малейшего колебания устроили бойню, зачищая местность.

  Не скажу, что мне импонировала их решительность, но профессионализм вдохновлял – однозначно.

  Из 40 ученых, 70 сопровождающих их охранников и полусотни нас, объединенных сил "Союз-Империя", пострадало только четыре женщины и двое мужчин.

  Мужчины, к сожалению, безвозвратно, съеденные наглыми дикарями.

  Разглядев остатки обгорелого хитина, наш чериг кивнул головогрудью и мы присоединились к потехе, дорезая аборигенское племя.

  Женщин и детей племени, мы посадили на грубо сколоченные плоты и, отведя на сто километров вниз по течению, оставили на стремнине – выживут или нет, но нападать зарекутся.

  Развалины, к которым стремилась экспедиция, оказались заросшими лианами и жестким кустарником, который не с первого раза брала и плазма – слишком много влаги, слишком много непонятных веществ и регенерация, на зависть любой форме жизни.

  Биологи, встретившись с этими эндемиками, уже плясали от радости! Дай им волю, они бы уже неслись назад, на всех парах, в любимые лаборатории.

  Аборигены готины, к виду хомо тоже не принадлежали, как не принадлежали и фелисам и инсектам. На мой взгляд, в их родословной отчетливо прослеживались ящерицы.

  Академик Фарш Пракен, из "серокожих", после вскрытия одного из трупов, долго чесал свой гладкий затылок, но, со мной согласился, уточнив, для окружающих, что ящерицы были какие-то "неправильные" – мозг здоровый, а извилины – слабо выраженные!

  Целый месяц мы провели в джунглях, разбираясь с развалинами и помогая ученым.

  На целый месяц, объединенное командование "притормозило" всех остальных "посетителей", предоставляя карт-бланш на наше присутствие и защиту.

  Разумеется, на самом деле имела место обычная подозрительность – доверять друг другу на столько, мы еще не умеем!

  Побродил и я по тем развалинам, сопровождая две женские особи – черигу Аса Миль Хов и кольвегу Насти Кувьаин, в их долгих странствиях по хорошо сохранившимся коридорам этой странной крепости.

  Новость о том, что это крепость, нам принесли на "блюдечке" егеря, нарвавшиеся на оборонительные секреты, вполне себе продолжающие функционировать и ловить разинь в свои исправные ловушки.

  На следующее утро мы всем скопом прошли по периметру и нашли еще два десятка защитных устройств, которые благополучно обезвредили.

  Через две недели вернулись на "родину" остатки высланного племени, поредевшие, но не сдавшиеся.

  Может быть, встреть их первыми наши женщины, они бы и остались не тронутыми, но и мы и егеря особой жалостью уже не страдали, а найденные нами "холодильники" и "коптильни", с развешанными телами, миролюбия нам не добавили.

  Племя прекратило свое существование.

  Кому если вдруг стало жалко дикарей, тот об этом и не заикнулся – даже я, за полтора месяца успел насмотреться такого, что жалости не испытывал.

  В одном из помещений, наши ученые нашли остатки приборов, рисунки и несколько скелетов, настолько хрупких, что не будь с нами специалистов, они бы рассыпались в прах, от одного только дуновения воздуха, вызываемого движениями наших тел.

  После этого меня и поставили сопровождать двух женщин: во-первых, мне было с ними интересно, а во-вторых, эти две красавицы при мне старались не собачиться, как обычно, доводя научного руководителя до состояния нервного срыва.

  Шир Еабс, честно мне сказал, что будь его воля, он бы их вообще ко мне в палатку, жить отправил!

  Можно подумать, они у меня в палатке не ночевали, обсуждая свои открытия и не пытаясь залезть ко мне в постель, за что обеим низкий поклон и благодарность, все-таки проснуться и обнаружить у себя в постели самку паука, длиной в метр тридцать или представительницу кошачьего племени, причем, явно не домашнюю кошаточку – простите, это выше моих представлений о крепости собственных нервов.

  Отведенный экспедиции месяц пролетел не заметно и сверху прилетел не обычный приказ – подготовить посадочную площадку.

  Я уже говорил, что лианы и кусты, плевали на плазму?

  Мало того, они еще и на всяческие яды плевали, а электричество были готовы жрать как ни в чем не бывало, гигаваттами!

  Пришлось по старинке – взять классические бензопилы, именуемые здесь вибропилами и сперва подготовить малую посадочную зону, для контейнера с дроидами.

  Контейнер оказался с сюрпризом – дроиды были старого типа и кроме меня и еще троих имперских егерей, управлять ими никто не умел.

  Вспоминая Матушку добрым словом, оккупировал четырех управляющих дроидов, выдал им задачу и отправился на расчистку, не обратив внимания на квадратные глаза егерей.

  Зря не обратил внимания, очень даже зря...

  На обратном пути в лагерь, меня ждала совсем не ласковая встреча с озлобленными, уставшими, офигевшими мужиками, у которых в голове и так все перемешалось в крутую кашу.

  Они и так шипели и кривились, когда Насти забиралась в мою палатку, игнорируя их горящие глаза, они молчком терпели, когда Шир разрешил мне болтаться по развалинам, сопровождая самок, но вот управление сразу четырьмя дроидами, выбило все тормоза!

  Будь парни вооружены, даже и пепла бы моего никто не нашел, однозначно.

  Станнеры я в счет не беру – у меня от них лишь зубы ныть начинают – так что пришлось отмахиваться от троих егерей, забывших, что я веду в поводу не только четыре управляющих центра, но полсотни дроидов-исполнителей.

  Видя, что их окружили пусть и мигающие о разряде аккумуляторов, но все еще двигающиеся дроиды, егеря перестали давить на спусковые крючки своих станнеров, скривили кошачьи морды и развернулись ко мне спинами, всем своим видом говоря, что они просто проходили мимо.

  За пару дней площадку мы расчистили, и прилетевший транспортный корабль выгрузил из своего чрева нашу смену, полный комплект охранных дроидов и раскинул над развалинами полог силового поля.

  Нас, раскатавших губу, что мы поедем домой с ветерком, вежливо поблагодарили и дали пинка под зад, выпроваживая за охраняемую территорию.

  Пришлось снова топать на своих двоих через влажные джунгли, к точке сбора.

  Именно на этом отрезке пути, наши с егерями разборки прекратились.

  Как называется существо, вывалившееся на нас со склона неприметного холмика, никто из нас не знал. И думаю – не знает никто. И очень хочу верить, что второго, такого, более не существует в природе, иначе Готину-4 надо закрывать на карантин, предварительно нанеся удар с орбиты, а лучше просто залив всю планету чем-нибудь очень высокотемпературным, высокоактивным и жутко едким!

  Я, неоднократно горевший и в истребителе, и в боевом доспехе, и просто – горевший, никогда не испытывал такого ужаса, как при нападении этой восьмиметровой машины смерти!

  За тот десяток секунд, что смесь василиска, мантикоры и еще трех-четырех геральдических чудищ, катилась на нас, хлопая крыльями и отталкиваясь от почвы когтистыми лапами, вниз по склону, в безвозвратные потери ушли все наши "восьмилапы"!

  Все шестеро, прошедшие войну от начала и до конца, просто подвернули под себя свои ходули, щелкнули жвалами и замерли, отказавшись от жизни!

  Существо, увидев, что врагов поубавилось, оттолкнулось еще сильнее, хлопнуло парусами своих крыльев и открыло зубастый клюв, исторгая из себя ужасающую какофонию звуков, от которой нашим кошко-егерям пришлось и вовсе худо: добрый десяток из них просто покатились по земле, зажимая свои чувствительные уши.

  Довольное существо приземлилось и "словило" первый выстрел – от моего соседа, с его "коротышом".

  Через секунду к нему присоединились и остальные, старательно выискивая местечки, попадание в которые раздражали особь сильнее всего.

  Мой "пливак" и имперский "сипач" – оружие похожее и по типу, и по качеству исполнения, и по наносимому ущербу, безостановочно посылали в сторону противника сгустки плазмы.

  Знаете, чего мы добились, в конце концов?

  Ни-че-го!

  Наши хваленые стрелки рикошетили во все стороны от странной шкуры животного, плазма стекала на землю или впитывалась, попадая в глаза или разинутую пасть.

  Станнеры искрили и, при наведении на существо, превращались в мертвые машинки, исторгающие из себя клубы вонючего, синего дыма.

  Имперцы, с их энергетическим оружием, добились чуть лучших результатов – удачным выстрелом смогли отсечь кончик пера, с левого крыла.

  Которое, тварь подхватила своим гибким хвостом и отправила... Себе в рот!

  Всё!

  Когда до нас осталось пяток шагов и стрелять плазмой стало поздно, мы с оператором "сипача", переглянулись и потянулись за честно уворованными "бензопилами".

  "Бензопилами" мы разжились все.

  Из принципа.

  Даже "восьмилапы" прихватили с собой эти, им, в общем-то, не нужные, устройства.

  Обида была сильнее здравого смысла: мы так старались, расчищали эту посадочную площадку, а нас так "ништяково" прокатили!

  А, может быть, это было предчувствие?

  Не знаю.

  Существо, сблизившись до тесного контакта, расшвыряло нас кегли, отмахнулось хвостом от надоедливого "сипача", попытавшегося ее догнать, хвостом и скрылось в джунглях, оставив нас стоять в ступоре.

  Никогда, ни "до", ни "после", я не чувствовал себя таким... Униженным!

  Все наше оружие, выучка, опыт – все пыль по сравнению с существом, на пути которого мы встали.

  Хрипящий "сипач", поймавший хвостом по вдоль хребта, отвлек меня от рефлексий.

  Имперская аптечка, чудесное изобретение, которое мы, всеми правдами и не правдами старались достать, выручила и на этот раз – медикаментов на раненного ушло изрядно, зато и в живых разумный остался.

  Всего, из пятидесяти, в живых, после встречи с существом, осталось двадцать четыре.

  Наши "восьмилапы", "кошачьи" и несколько, подвернувшихся под горячую лапу, дагрийцев и пантеков.

  На прощальный костер, мы, оставшиеся в живых, вырезали добрых полкилометра леса!

  Плечом к плечу, отправились в свой последний путь к Звездам, бывшие враги.

  Джунгли, от вставшего вровень с верхушками деревьев, пламени, замерли в ужасе.

  Шестеро раненных, восемнадцать побитых и униженных вояк, смотрели в огонь, провожая в последний путь своих товарищей.

  Как всегда, чтобы понять простую истину – война нужна лишь торгашу – приходится платить воистину страшную цену.

  В реве пламени, треске прогорающих стволов и веток, мне слышалось лишь одно слово: "Мажгелет"!

  На одном из языков пасаекху, это слово переводилось как "звездный зверь" или "зверь-звезда".

  База имперцев, молчком выслала за нами легкий бот, в отличии от союзной.

  В каждом строе, у каждого правительства, есть только одна проблема – люди.

  Отогнав унылое воспоминание, снова уставился на звезды, холодно взирающие на меня через стекло обзорной палубы.

  Больше меня никто не рискнет разбудить пинком, как это было в начале. И я, ни за что, не полезу в рискованные авантюры и не кинусь примирять все стороны, ощетинившиеся оружием.

  Я просто вернусь к себе и заберусь в самый дальний уголок, где на мои глаза, кроме наших друидов, мне никто не попадется.

  И буду бродить по звериным тропкам, уступая дорогу зверью и любоваться восходами и закатами, улыбаясь и довольно потягиваясь, предвкушая темную ночь или дождливый день – простые времена суток, времена года...

  Ни один из двух моих браков не оказался "навсегда", а поведение наших избалованных вниманием женщин и вечные игры в телепатию, отбили охоту снова затевать ту тягомотину, что называется семейной жизнью.