Текст книги "Попаданы (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

  Оба варианта хороши, выбирай на вкус!

  Рассчитывая, что от моей пещеры и до летающего города не меньше 3-4 тыс. километров, решил обойтись наземным засевом, экономя топливо бота и ресурс его двигателей.

  Для этой же цели, предпочел для ухода легкий десантный скаф, а не целый бот или тяжелый штурм-костюм – все может понадобиться, а скаф я припрячу в паре-сотне км от города и буду использовать его как ретранслятор, усиливая сигнал.

  Десантный скаф, полностью заряженный, но без внешнего вооружения, типа турелей, обвеса с оружием и прочих боевых нужностей, выглядит таким... Трогательным... Ровненьким, гладеньким, тоненьким...

  Самому не верится, что даже в этой серебристой скорлупе я могу оторвать ногу слону и засунуть ее под хвост носорогу, особо не запыхавшись.

  Активировав АГ режим "быстрого движения", покатился вниз по склону, с сердцем, трепыхающимся как флаг на капоте машины.

  Линию снегов миновал за час, вылетел на каменную осыпь и снова помчался вниз, к подножию горы, но уже медленнее и осторожнее – здесь могли оказаться совершенно ненужные мне свидетели, не зачистив которых, я рисковал всем своим планом.

  Не знаю, как долго спускались вниз мои "пациенты" и спустились ли вообще, но мне пришлось катиться вниз больше пяти часов, используя все складки и неровности местности в качестве маскировки. Я проехался по дну резвой горной речки, пока она несла меня в нужную сторону, затирая мои запахи и следы.

  Ночь провел в лесу, сладко посапывая под корнями недавно вывернутого ветром, дерева.

  Ни зверь, ни человек меня не побеспокоили – защитное поле плотно заперло единственный вход, давая возможность выспаться перед дальней дорогой.

  Вечером следующего дня, когда скафандр показал 45% мощности, я с ним тихо и ласково простился, спрятав среди скал.

  До летающего города было несколько дней пути и я шел по своим собственным следам, узнавая местность и улыбаясь ей, как старой знакомой, радушной и доброй.

  Правда, за моей спиной теперь болтался не убогий клинок, длинный и тяжелый, а пара легких сабель, сделанных дроидами специально для меня и под мою руку.

  Учел я и тот факт, что всякая шушера может попытаться клинки у меня прихватить, встроив в рукояти электроразрядники.

  Кто с первого раза не поймет – со второго осыплется жирным пеплом.

  Жалеть всех подряд я не намерен.

  Палящее сверху солнце и отсутствие малейшего движения воздуха, марево на горизонте и странные облака, быстро догоняющие меня, вот и все мои попутчики.

  И пусть рюкзак у меня тощий, а внешний вид – затрапезный, связываться со мной, сейчас, совершенно не надо – ткань одежды, легко защитит меня от тяжелой арбалетной стрелы, а клинки – смахнут голову любому рыцарю, сколько бы не было на нем железа.

  Ничего высокотехнологичного – все в пределах "ведения военных действий на отсталых планетах", по имперским канонам ведения войны. У нас, Союза, таких программ отродясь не водилось в загашнике!

  – Эй, путник! – Окликнули меня с обочины. – Не торопись! Присядь, отдохни...

  – Некогда мне. На том свете отдохну. – Привычно огрызнулся я, вытягивая в сторону говорящего руку, с зажатым в ней ножом. – Вопросы есть?

  Тишина была мне ответом.

  Нравится мне быть плохим, психом и неадекватом!

  Таких "окликальщиков", за мою первую дорогу, было штук пять.

  Четверо – из секты, что ловит неосторожных, одиноких путников и дальше ты уже идешь налегке, радуясь, что вообще – идешь.

  Один был нормальным, просто скучно мужикам стало. Точнее – гномам. Посидели мы душевно, но вот за шутку, придется им чистить морды, иначе не только они меня, но и я себя, сам, уважать перестану!

  Улыбаясь своим воспоминаниям, топал по середине дороги, грыз яблоки, что нарвал почти полный рюкзак, в лесочке оставшемся за спиной пару часов назад, разбрасывал огрызки и ждал неприятностей.

  Стук копыт и лязг зубов услышал задолго до того момента, как странная кавалькада догнала меня, на одном из подъемов.

  Карета, запряженная шестеркой существ, чьими родителями лошади все-таки были, только очень давно. Единственное, что осталось в этих тварюгах лошадиного – копыта.

  Ну, еще, может быть, фиолетовые, выпуклые глаза.

  А вот пасть – больше подходила кайманам: узкая и зубастая!

  Карету сопровождало два десятка верховых, в легких кольчугах, верхом на злых и опасных собаках, с зубами, длиной в мою ладонь.

  У половины в руках были легкие копья, половина – щеголяла луками, с наложенными на тетиву, стрелами. У всех – по два клинка и маленький круглый щит, на левой руке.

  Я специально сошел с дороги и спрятался в придорожном леске – такие кавалькады очень не любят одиноких прохожих, норовя либо сразу затоптать, либо погоняться в свое удовольствие, по сильно пересеченной местности.

  Копейщиков я особо не боялся, но от стрелы в собственную голову...

  Спасибо, я пешком постою!

  Внимательно рассмотрев все это великолепие, дождался когда они ринутся на спуск, вышел из-за деревьев и потопал следом. Не торопясь.

  Пыль, поднятая копытами и лапами, вилась теперь где-то далеко впереди и местные птички, осмелев, принялись "настраивать" свои голоса.

  Тонкие пересвиситы, шум ветра и шорох волнуемых им трав и ветвей деревьев.

  Идиллия.

  Жаль, по собственному опыту знаю, что чаще всего такая идиллия заканчивается крупными неприятностями!

  От свербящего чувства угрозы, снова сошел с дороги и пошел, укрываясь за деревьями.

  Солнце уже клонилось к закату, когда, по дороге, в обратную сторону, промчалась знакомая карета.

  Но, звезды яркие, в каком же виде она была!

  Дверей у нее уже не было, колеса в грязи и застывших пятнах крови.

  Свешивающийся с облучка возница уже никогда больше не взмахнет своим кнутом, подгоняя коняшек – обе его руки свешивались почти до земли.

  Задняя стенка превратилась игольницу, из разбитого окна торчит пара хорошо знакомых копий, подрагивая и ерзая, словно тело, в которое они попали, пытается их из себя вытащить.

  Помахав ручкой, удаляющемуся произведению искусства, прислушался к своим ощущениям – опасность миновала.

  Грохот за моей спиной возвестил, что о повороте лошади ничего не знали...

  Их истошное ржание и почти человеческие стоны заставили меня плюнуть на белую пыль дороги и вернуться.

  Я не могу пройти мимо страдающего животного.

  "Лучше добить, чем оставить страдать", по-моему, самое правильное правило на всем земном шаре. И не-Земном, тоже!

  Одну из лошадей пришлось добить – обе передние ноги оказались переломаны и блестели вылезшими наружу, костями.

  Остальные, получив свободу, встряхнулись, вставая на свои тарелкообразные копыта и потянулись к сочной траве – заедать стресс, видимо.

  В голове промелькнула мысль оседлать пару, с тем, чтобы продать позже, но здравый смысл восторжествовал – кони клейменные, а это уже не шуточная угроза!

  Только когда я развернулся уходить, до меня дошло, что стоны продолжаются и раздаются совершенно точно не из кареты!

  Подумав, что несущийся шестерик мог сбить зазевавшегося пешехода, сдуру, а иначе и не скажешь, решил посмотреть – если не помогу, так хоть добью, чтобы разумный не мучился.

  В придорожной канаве, валялась скрюченная фигура и тихонько стонала, привалившись разбитой головой к камню, остановившему ее безудержный полет. Камзол в крови и прорехах, еще недавно очень нарядный и очень чистые, блестящие, сапоги подтвердили факт – валяется не пешеход, однозначно!

  – Да... Любопытство сгубило кошку! – Напомнил я сам себе, всем известный факт, и повернул лицо раненного к свету.

  – Тчарн!

  – Трофим!

  – Тофин! – Гордо поправил меня маг, мгновенно приходя в себя, видимо, от злости.

  – Да по фигу. – Пожал я плечами. – Раз ты не подыхаешь, то и лежи себе, дальше... Отдыхай.

  Я выпрямился и сделал шаг в сторону, снова и снова раздумывая, а не добить ли мне этого надоедливого мага, уже второй раз попадающегося на пути.

  – Подожди! Мне нужна помощь! – Гаффлинг, скрипя зубами, попытался сесть, оперевшись на камень. – Меня предали сопровождающие...

  – Не поверишь – мне до Звезд, кто тебя предал. – Не оборачиваясь ответил я и полез из кювета на дорогу. – Счастливо оставаться!

  Стена пламени встала передо мной, преграждая путь.

  – А вот это ты – зря. – Я развернулся и покачал головой.

  Гаффлинг взвыл – тяжелый нож воткнулся в его относительно целую ногу, пробивая ее насквозь.

  Легко спустившись, я выдернул свой любимый тип ножей – десантный – из его раны и наступил на ногу, вдавливая ее в почву.

  – Правда, плохо быть невежливым? – Улыбнулся я и убрал свою ногу.

  Блеск глаз, уставившихся на меня из-под сведенных от боли бровей, не предвещал мне ничего приятного, хорошего или хотя-бы – нейтрального.

  – Мне нужна помощь...

  – Не подаю. – Я снова развернулся и полез наверх.

  – Я щедро заплачу!

  – Да я, вроде, не нищий! – Признался я, раздумывая помочь разумному или и вправду – добить?

  Победило, все же, мое долбанное милосердие.

  Забравшись в карету и перевернув там все, вверх дном, нашел походную аптечку и походную кухню, маленькую и изящную, в аккурат на одного едока.

  Связав все в одну кучу, спустил в кювет, надеясь, что ком придавит злополучного мага насмерть и избавит меня от последующих встреч.

  Туда же, столкнул коняшкин труп и полупустую бадью с водой, прицепленную к карете, сзади.

  Посчитав свой долг исполненным, снова потопал по дороге в направлении Норнэлла.

  Пока возился с магом, стало темнеть и только это объясняет мою невнимательность – уже через полкилометра, ровно на том же самом месте, где мимо меня промчалась карета с побитым магом, из кустов выскочило четыре хорошо знакомых фигуры, затянутых в опалённые кольчуги, без копий и луков, но с клинками в руках.

  – Стой, прохожий! – Самый быстрый преградил мне путь. – Не видел ли ты здесь кареты?

  – Там ищите! – Честно ткнул я себе за спину пальцем, надеясь, что на этом мы распрощаемся и разойдемся, как в море корабли.

  – Веди! – Потребовал голос за моей спиной, ткнув мне спину кончиком своего клинка. – И, без лишних звуков!

  – Да не вопрос. – Я привычно поднял руки к торчащим из-за спины рукоятям сабель и сделал плавный поворот, вынимая их из ножен.

  Две головы скатились с плеч, тихо звякнув о собственные кольчуги.

  Одно тело удачно рухнуло назад, другое окатило меня фонтаном крови, заливая глаза и пачкая одежду.

  Оставшиеся двое, видя, что оружие уже у меня в руках, подняли вверх свои, демонстрируя, что претензий ко мне не имеют.

  Мягкий шаг вперед и еще два безголовых тела валятся в придорожную траву.

  "Нет тела – нет дела!"

  Быстро обыскав трупы, стал богаче на 30 монет не понятной чеканки и целый мешочек драгоценных камней, размером от рисового зерна и до указательного пальца. Все камни приятно светились в наступающих сумерках, предупреждая, что они совсем не простые и показывать их каждому встречному-поперечному, совершенно не стоит.

  Были еще амулеты, оружие и прочие прелести, но тащить их на себе – оставьте удовольствие ослу!

  До полной темноты отшагал километров шесть-семь, присматривая местечко для ночлега.

  Ничего так и не подвернулось. Пришлось сворачивать с дороги и радоваться своему перестроенному организму, видящему в темноте.

  Так, радуясь своему ночному зрению, я и слетел с обрывчика вниз, в ледяную воду бурной речки, махом утащившую меня на середину своего, поворачивающего в этом месте, русла, заодно и смывшую всю кровь, пообколотив ее о камни, вместе со мной.

  Из реки я выбрался на другом берегу, замерзший и злой.

  Наломав сушняка, запалил костер, наплевав на всевозможных преследователей, варнаков и прочих разбойников – я сам был сейчас не намного добрее!

  Ругая себя на чем свет стоит, развесил мокрые вещи на просушку и устроился рядом – на просушку сам.

  Достав из рюкзака десяток яблок, устроил себе легкий ужин, оставив сухпай на лучший день.

  По моим расчетам, прежде чем мне удалось выбраться на берег, река отнесла меня километров на пять в сторону от дороги и конечной цели моего путешествия.

  Дав себе зарок больше ни в какие авантюры не влазить, сладко зевнул и подбросив в костер сушняка, благополучно задрых, положившись на собственную удачу и полное отсутствие здравого смысла.

  Рассветные лучи нежно погладили меня, согревая и вырывая из объятий сна.

  Всю ночь мне снилось что-то приятное, горячее и очень сладко стонущее.

  Только царапающееся, хуже кошки.

  И так же заоравшее дурниной, когда я, во сне, отправил ее в костер, за болезненный укус в шею.

  К моему стыду, выяснилось, что все снившееся, мне совсем не снилось!

  Нагло скалящийся из костра череп с острыми клыками, быстро превратившийся в прах, едва лучи солнца коснулись его закопченной поверхности и две царапинки на шее – результат моей веры в удачу.

  Думаю, спасло меня только отсутствие здравого смысла...

  Вот, сам стою и думаю: смяться мне или плакать?

  С одной стороны – вроде как меня вампир тяпнул...

  А с другой – а успела ли она тяпнуть-то?!

  Быстро одевшись и дав себе зарок не спать больше голышом, по крайней мере, на природе, отправился в путь.

  До летающего города, по моим расчетам, было не так уж и далеко – река снесла меня в сторону, но переходить ее мне все едино бы пришлось – в боте я нашел очень даже необходимую систему аэрофотосъемки, с уже готовой серией снимков планеты.

  Не скажу, что сразу отыскал нужные мне места, но...

  Топая полями и прислушиваясь к ощущениям, раздумывал сперва о случившемся ночью, потом о чертовом маге по имени Трофим, потом о том, что если я еще на одну ночь останусь под открытым небом, то я за себя не отвечаю!

  К обеду, настроение опустилось ниже плинтуса – стало жарко, яблоки уже осточертели, хотя и неплохо освежали. Захотелось с удобством расположиться на прочном стуле и промочить горло чем-нибудь слабоалкгольным.

  И сожрать килограмм мяса!

  Пока рассуждал, сам не заметил, как очутился на дороге, ведущей к мосткам с надписью: "Норнэлл".

  Деревянные мостки поднимались над землей метров на десять и убегали внутрь скалистого основания летающего города.

  – Две монеты, наемник! – Остановил меня страж у ворот в глубине прохода. – Чего уставился?

  В самом деле, чего это я уставился на самоубийцу?

  Посмотрев в глаза стража, состроил самую дебильную морду и врезал ему по улыбающейся роже, разбивая ее в кровь.

  Пока тот приходил в себя после столь злодейского нападения, добавил ему промеж ног и, едва он начал сгибаться – саданул коленом в лицо, выбивая зубы.

  Совсем они тут охамели – без брони, без оружия, в одиночку, дань собирают!

  Добавив разумному по ребрам, закатил его в тенек и накрыл валяющейся рогожкой, словно именно для этой цели, лежащей без присмотра.

  Пройдя еще километр по широкому проходу, полого поднимающемуся вверх, к свету закатного солнца, замер на километрового диаметра "приемной" площадке, на которой толклось немало странного народа.

  Два десятка гномов отчаянно лаялись с городской стражей, то хватаясь за свои легкие мечи, то за роскошные, тонкопахнущие, но обильно надушенные, платки.

  Это у нас, гномы предпочитают молоты и топоры, отращивают бороды и сквернословят, через слово.

  Здесь это приятные малые, с короткими стрижками – под землей проблема с длинными волосами и предпочитающие средней длины, мечи – с топорами, секирами и молотами, в узких подземных лазах делать нечего!

  Десяток гаффлингов и примерно столько же эльфов, в странного вида и цвета, одеждах, стояли отдельной кучкой, сохраняя на лицах такое самодовольное выражение, что пришлось развернуться к ним спиной...

  Обойдя "входную зону" по периметру, восхитился совершенством защиты – стены высотой метров под двадцать, и всего одни ворота, сейчас запертые наглухо!

  – Наемник... – Высокий пакарр в форме и с секирой, преградил мне путь. – Что-то потерял?

  – Терпение! – Признался я, с улыбкой. – Жрать хочу, ванну и спать!

  – Пошли. – Он безбоязненно развернулся ко мне спиной и подойдя к воротам, трижды стукнул в незамеченную мной, калитку. – Только не дерись, больше. Пайзун, конечно идиот, а удар у тебя хорошо поставлен, но... В городе, с таким характером, сразу хапнешь проблем!

  – Спасибо. – Поблагодарил я, глядя, как открывается калитка и делая шаг в дверной проем. – Буду нужен – отыщи меня, воин!

  Не знаю, что именно заставило меня сказать именно эти слова, но на пакарра впечатление я произвел!

  – Я запомню, наемник! – Существо выше меня ростом, сняло с себя высокий шлем с красно-синим плюмажем, подмигнуло и улыбнулось, демонстрируя острые клыки хищника. – Хорошо запомню и тебя и твои слова!

  "Надеюсь, это не угроза..." – Подумал я, топая по каменной мостовой и разглядывая местные достопримечательности.

  Останавливаться сразу за оградой я и не думал – это привилегия тех, у кого товар на руках горит или горят трубы, после дальней дороги.

  Мне, пока, не к спеху.

  Норнэлл, издалека просто привлекающий взгляд, изнутри оказался еще более интересен: эльфы, что его построили и подняли в воздух, отошли от принципов "легкой и воздушной" архитектуры, столь свойственной их культуре и построили крепко стоящий на ногах, "кряжистый", город.

  Все дома, за исключением центральных, принадлежащих градоуправлению, не выше трех этажей. Каменные мостовые, внутри которых, спрятанная за чугунными крышками, бежит вода, несущая нечистоты.

  На каждом втором доме, вдоль улицы, висит здоровенный фонарь, зажигаемый по первым сумеркам и горящий всю ночь. Рядом объявление, в котором говорится, что за погашенный светильник будет выписан штраф: 5 монет за первый раз, 50 монет – второй и 500 – третий.

  Фонари, кстати, уже горели!

  Снующие по своим делам прохожие не обращали на меня внимания, не толкались и не торопились, шествуя чинно, но и не шаркая подошвами по камню дороги.

  Ни всадников, ни телег – как они тут добираются с края на край города, когда торопятся?! Или, когда надо перевезти объемный, тяжелый груз?!

  Для меня, человека привыкшего рассчитывать на собственное плечо, крепкие спины дроидов и кузов старой, доброй, "Газели", такое положение дел просто убивало своей непонятностью.

  Вывески, освещаемые отдельными фонарями, также не отличались особыми изысками – ни тебе вычурного шрифта, ни непонятного названия, ни странных девизов. Все просто и понятно: "Саш Кин – Грузоперевозки по городу" или "Книжный магазин Ала Цева".

  Не удержавшись, вошел в контору Саш Кина и задал мучающий меня вопрос – "Как?!"

  Жизнь приучила меня, что лучше задать смешной вопрос, чем умереть от свихнувшихся мозгов.

  Эльфиец, черноволосый и голубоглазый, услышав мой вопрос, сделал "страшное лицо" и, не выдержав, рассмеялся.

  Всё оказалось до обидного обыденно: первые семьи, заложившие основу города, провели так называемые "грузопроводы", оканчивающиеся рядом с каждым домом, слева от входной двери, гарантировав себе, таким образом, постоянную прибыль от "перетаскивания тяжестей".

  Видя мое расстройство, эльф предложил разделить с ним ужин и поболтать, твердо пообещав рассказать мне все, без утайки, о тайнах и секретах города.

  Желудок, услышав предложение, напомнил о себе бурчанием и еще больше развеселил эльфа.

  Не знаю, возможно сам город, а возможно и его нормальный охранник, встретивший меня и пропустивший в город без всяких осложнений, задали настроение моему здесь пребыванию.

  Учитывая все мои дорожные неприятности, серую хандру, депрессняк от общения с "пятеркой" и, до этого, с Жанной и Таей – эти двое сделали маленькое чудо, вернув мне если и не хорошее настроение, то хотя бы мое пожизненное любопытство!

  Жан Кин, сын Кана Кина и пять раз "пра" внук указанного на вывеске Саш Кина, как гостеприимный хозяин, сперва провел меня по своему дому, демонстрируя "разные хитрые штуки".

  И, самое первое, что убило меня наповал, был обычный туалет, с унитазом!

  Ванная шла приятным сюрпризом, учитывая присутствие в кране горячей воды, а кухня, с нормальной мойкой и газовой плитой, расценивалась мной по остаточному принципу.

  Жан, видя мое удивление и восхищение, просто цвел и пылал, рассказывая о рассудительности первых семей, их предусмотрительности и здравом уме.

  При постройке города, "первые семьи" действительно продемонстрировали все эти качества, распланировав город. Начертив его сперва на бумаге, затем создав макет, а после этого – позвав в соавторы гномов и гаффлингов, которые воткнули позабытый семьями водопровод, отопление и газ, систему очистки воды и еще так много всего, что не мудрено было позабыть истинным детям леса, о таких мелочах даже и не задумывающихся!

  По совету же гаффлингов, увеличился диаметр города и изменился внешний вид: изначально первые семьи хотели видеть свой город идеально круглым.

  Теперь он вытянутый, словно трапеция, в узкой части которой расположены поля, с которых город получает свежие овощи и даже фрукты – место под теплицы выделяли отдельно, с размахом и эльфийским энтузиазмом!

  Болтая с эльфом о его городе, вновь и вновь прислушивался к себе, чувствуя, как становится легче дышать и перед глазами уже не встаёт красная пелена ярости, в ответ на любой раздражитель.

  Электричества, разумеется, не было, но светильники, наполняющие мягким светом столовую, имелись.

  – Мой "старик", отправился в леса, подыскивать мне невесту... – Захмелевший Жан, улыбнулся во все свои 34 зуба и потянулся за кувшином, через весь стол.

  Пришлось предупреждающе поднять руку и "сесть на розлив", самому.

  – Он считает, что только "лесовички" способны подарить его сыночку крепкую семейную жизнь, здорового наследника и вести себя так, как он того хочет! – Жан помрачнел и залпом выдул целые бокал вина. – А, как по мне, то... Неужели я сам не найду единственную, ту, что мне по сердцу?!

  – Найдешь. – Успокоительно кивнул я. – Только не факт, что ты будешь ее единственным! "Мы выбираем, нас выбирают. Это так часто, не совпадает..."

  Мой печальный опыт... Может, мне было лучше и промолчать, но вино оказалось с секретом и я тоже "поплыл".

  Весь следующий час эльф внимательно выслушивал меня, кивая головой и задавая наводящие вопросы.

  Давненько я так не набирался, откровенно говоря...

  Мы уже давно перебрались из-за стола в кресла, разглядывая через большое окно, золотые огоньки на полях Норнэлла.

  Мне было спокойно, тепло и сидеть вот так, без движения, я мог бы еще долго-долго!

  – Най! – Я решил сменить имя, взяв первый слог от слова "наёмник". – Най!

  – Там... Они снова, там... Най, они скоро придут за всеми нами! – Эльф сидел белый, как простыня и смотрел в одну точку, словно увидел там нечто, что испугало его до мокрых штанов. – Мы не справимся, в этот раз, Най!

  – Мы совершенно не знаем пределов собственных сил, Жан. А значит... Их – нет! – Эту истину я познавал слишком долго, чтобы не поделиться ею с испуганным человеком, простите – эльфом.

  Эльф повернулся в мою сторону и замер, размышляя над сказанным, мною.

  Он поверил.

  Да и сложно не поверить существу, всю свою жизнь только и делающему, что учащему других тому, во что давно не верит сам.

  Я лжец.

  Но именно мой обман – единственная иллюзия правды, за которой спешит человек.

  Спешит, действует, ошибается...

  И, глядя на него, начинают жить другие.

  Начинают спешить, действовать, ошибаться...

  А что делать мне?!

  ****

  – Опять за рыбу деньги! – Президент Мил растерянно повертел головой, выслушивая заявления, сделанные Имперской стороной.

  Послевоенный мир стал скучным, серым и видимым насквозь, без всякого рентгена.

  Союз просил, Империя требовала, а Матушка вертелась, как уж на сковородке, прикрывая ладошками то голую задницу, то голый перёд, вытирала сопли и, пока обе стороны грызлись между собой, поднималась с колен, стремительно наращивая мускул.

  О мозгах тоже старались не забывать – приезжие психологи, крутившиеся на планете сперва как шпионы, быстро попали под "обаяние" и гармошка запела на новый лад.

  Первый филиал "Академии Трех Систем" открыли на четвертый год вступления в бой, на седьмой год – на планете насчитывалось 51 высшее учебное заведение.

  Флот Союза, Армия Союза, Разведка Союза – все крутились на Матушке, вербуя наемников, которые не отступают и не сдаются, вызывают огонь на себя и всегда на самом пике атаки.

  Первые прибывшие корабли, вызвали на планете фурор: можем, можем бить имперскую силушку!

  Флот Союза тоже пребывал в состоянии близком к оргазму – захват судов противника, нарушающий всяческие принятые правила – это ли не возможность стать чуть богаче, погревшись на "горячем".

  Пауки, Нашанны – всем стало интересно не разбивать на миллионы радиоактивных осколков, а захватывать, расширяя границы невозможного.

  Мил даже догадывался, кто сумел провернуть такую аферу, договорившись со всеми заинтересованными сторонами.

  Этот человек появлялся и исчезал. Договаривался и лгал.

  Но тянул и тянул в систему все, что было в радиусе его загребущих рук: корабли, новейшие технологии, редчайшие минералы и разумных, которым надоела война.

  Каждый второй корабль имперцев приходил в систему неповрежденным.

  Мил боялся поинтересоваться, куда девались экипажи этих кораблей...

  Наемники покидали планету, возвращались и снова нанимались, видя, что их "наемничество" единственный выход из непростого состояния, в которое планету загнал Кат, своим договором.

  Стоило неизвестным перегнать в систему две малых и одну среднюю, ремонтные верфи, как время понеслось в скачь...

  Уже через три месяца пауки подогнали две добывающих и перерабатывающих станции, разведка расщедрилась на передачу одного линкора и двух "оборонок".

  С поверхности планеты потянулись вверх тонкие нитки орбитальных лифтов, общим количеством восемь штук и стало тесно в городах, от приезжих разумных.

  "Интересно, Кат бы узнал сейчас свою планету?!" – Иногда Мил хватался за голову и начинал вести беседу с "фантомом Ката", оттачивая свои мысли и суждения, споря до хрипоты и сожалея, что второго такого "злыдня" больше не будет.

  Война закончилась поражением.

  Грустно, печально, но закономерно – "Союз" это всего-навсего "Союз".

  Да, за время войны Союз перерос в нечто большее, но победить большинством болтунов не смог – ведь болтун не идет на войну, оставаясь, в лучшем случае, лишь квалифицированным рабочим.

  В первый год после войны, отток разумных, спасавшихся на планете от кошмаров боевых действий был такой, что он уже всерьез задумался о консервации пяти лифтов...

  Матушка вновь стала тем, чем и являлась – планетой в самой дальней дали, куда звук пальбы не доберется и через столетие...

  И вот – "наемники", кровно заинтересованные в русских парнях и девчонках, с их образованием, физической подготовкой, тяжелым кулаком и открытой улыбкой.

  Давно уже нет в живых Ката, заварившего эту кашу, кристалл "ковчега" перенесли на планету, "забабахав" из него управляющую систему планетарного класса, получившую собственное имя – Павел. О первой сотне благополучно подзабыли, подтерев исторические данные: слишком многим было бы не до смеха, узнай они, откуда появились города и благодаря кому на планете возник "шаг веры", поставивший жирный крест на всех учениях "о костылях и подпорках"!

  -... Мы настаиваем на принятии Вами имперской короны и вхождении Вашей планеты в Имперский совет развития...

  – И, как Вы это себе представляете?! – Не выдержал Мил. – Да, нас же собственные союзники порвут, за такое решение!

  – Скорее – выстроятся в очередь, чтобы руки пожать. – Буркнул себе под нос "полномочный представитель". – Такое производство, с такой обороной... Ваши союзники болтуны, но не идиоты!

  Мил снова схватился за голову.

  Это "полпред" еще не знает, что на планету прибыла делегация существ, которых Империя боится пуще сверхновой.

  Ходуны привезли с собой оборудование по выращиванию Кристаллов и теперь монтируют его.

  Шасх Аро обещал сегодня заглянуть и рассказать, с чего это такая щедрость, аж представить страшно!

  "Если в Империи узнают, о существовании такого производства – жить нам ровно столько, сколько понадобиться флоту до нас добраться!" – Мил в очередной раз возблагодарил свою лысину за то, что вставать там дыбом просто нечему! – "Мало нам "идеальных двигателей", которые мы получаем в качестве процента, за "открытие и усовершенствование", так теперь еще и это!"

  – Моё руководство понимает, что принятие такого решения – непростая задача, но социальный опрос, проведенный психологами "Академии Трех систем", говорит о том, что русское население планеты с радостью сменит "союз" на "империю". – "Полпред" с улыбкой в глазах, любовался замешательством Мила. – Думаю, Вам стоит провести консультации со своими главами и принять решение, как можно скорее!

  "Ну-да, ну-да, империя за спиной союза, да еще и входящая в Имперский союз развития! "Союз", от "радости" – обкакается!" – Мил тяжело вздохнул. – "Уйти, что-ли, в отставку?! А что? Война кончилась, можно и отдохнуть!"

  Кольвег, видя, что Мил совсем ушел в себя, вежливо попрощался и отчалил, освобождая от своего присутствия небольшой кабинет, в котором происходила их встреча.

  Чуть позже, он пересмотрит запись, сделанную за время разговора, и довольно потрет руки, понимая, что никуда Мил не денется, как бы он не качал головой.

  "Полпреду" не нравились русские – они были легко предсказуемы, легко поддавались влиянию из вне и... Все равно поступали так, как придет в голову правой пятке их левой ноги!

  А еще – они очень больно били, наплевав на дипломатические документы и норовя попасть по уху или глазу – в зависимости от того, стоял ли ты прямо напротив или вполоборота...

  – Мил. Евгений Романович пришел. – Бессменный секретарь, еще со времен первой сотни, внес в кабинет поднос, заваленный документами на подпись. – Просит поговорит.

  – Зови. – Мил был рад отвлечь голову, от навалившихся на нее забот. – Может он чего присоветует...

  Вместе с Юрьевым, в кабинет вошло еще несколько человек – мужчин и женщин. Двоих Мил очень хорошо знал: Жанна Владимировна Дрозд и адмирал Тая Наэль Лиэла, а вот мужчин видел впервые.

  – Что, Евгений Романович, принесли мне "черную метку"? – Мил решил начать встречу с шутки. Пусть и "черной".

  – Нет. Привел тебе двух идиоток. Буду сватать на работу, чтобы мозг мне не взрывали! – Юрьев, не менее мрачный, чем и сам Мил, с шумным выдохом устроился на стуле. – Они тут...

  – Не они. Она! – Адмирал Лиэла ткнула пальцем в Жанну.

  – Молчать. – Почти шепотом попросил экс-президент и адмирал мгновенно умолкла. – Не поверишь... Достали они меня, обе! Развели демократию и теперь друиды попросили их... Точнее – дали обеим пинка и выгнали из деревни, где окопался один из "нашей десятки". Виновата, конечно, Жанна. Ну, втемяшилось ей в голову, что мы можем...