Текст книги "Попаданы (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

Дэйв Макара
Попаданы

(«попаданцы» согласно орфографии MS Word 2010)

Согласно «утверждениям» люди созданы по образу и подобию божиему.

"Библия" – единственная книга, в которой нет ни одной шутки.

"Христианство" – единственная религия, что отрицает смех и шутки, называя их "богомерзкими".

"Иисус Христос" – единственный божок, не имеющий чувства юмора.

Так, по чьему же "подобию" создан человек?!

  Человечество ждало пришельцев.

  Каждый ждал по своему: кто-то качал мышцу, кто-то – мозг.

  Государства запускали в космос золотые диски и, тут же, не отходя от кассы – спутники непосредственной обороны с ядерной накачкой, на тот случай, если пришельцы все же придут.

  Кто-то рассчитывал, что договорится, а кто-то ласково поглаживал красную кнопку ядерной дубинки.

  Ждали. Верили. Кто-то даже молился, читал мантры и проводил всяческие ритуалы, призванные, хоть на день, на час, на минуту, изменить обрыдлую серую реальность.

  Дождались.

  Прилетели.

  Серые человечки, с черными, огромными глазищами, вытянутыми затылками, без ушей и носа – все как в уродливых голливудских фильмах.

  Земной шарик замер в ожидании манны, войны, тотального уничтожения и всеобщего равенства.

  Люди побогаче стремительно упаковывались в драгметаллы и ювелирку, надеясь на всеобщую жадность и искреннюю веру в то, что деньги везде останутся деньгами, а с их деньгами – все дороги нараспашку.

  Те, кто попроще, старательно сопели, наматывая на кулаки нервы и выжидали.

  Ну, а братва, разматывала велосипедные цепи, смазывала китайские ТТ и раздумывала, где бы разжиться РПГ, либо чего по круче...

  Стоило на голубых, черных и розовых экранах появиться серым физиомордиям и залопотать о мире, как земной шар вздрогнул от гадливого умиления и принялся расползаться – голливудские поделки сильно сорвали мозги среднестатистическому жителю планеты и любоваться "бесполыми братьями по разуму", пренебрегающими одеждой, дураков не нашлось.

  Да и рост подкачал – меньше метра, в прыжке и с кепкой.

  На переговорах с президентами основных стран, "прилетельцы" катались в антигравитационных креслах, демонстрируя своё техническое преимущество, лопотали на странном языке, который тут же переводился миниатюрными медальонами, подаренными всем, при первой встрече.

  Их черные, без единого белого пятнышка, глазоньки, блестящие, как куски хорошего угля, не выражали ничего: было не понятно, смотрят они на тебя или ты, перед ними, всего лишь жалкий торшер, что небрежно отодвинут в сторону, едва начнётся рассвет.

  Президент Америки, разочарованный тем, что пришельцы предпочли для места первого контакта богом забитую Мексику, а не её богатого соседа, просто не успевшего подправить границы в поисках истинной демократии, которую можно нести бесконечно долго и далеко, сердито сопел и морщил свои "крысиные хвостики" нарисованных бровок.

  Да, ему было чем гордиться: Первый президент – Гей, официально и всенародно избранный от консерваторов, потому что от демократов шла на выборы старая мегера, гарантировавшая всем равные права.

  Кому они нужны, равные права?

  Ведь прав только тот, у кого в кармане звенят монеты, патроны к верному "кольту" и ярко блестят белые зубы в извечной улыбке, что за океаном называют странным словом "оскал"...

  Проклятый президент ЭРЭФИИ, только что поздравил Мексиканца с днём рождения, демонстрируя больше внимания.

  "Придётся посулить латиносу беспроцентный займ..." – Гарольд Фарнхол, задумчиво прикоснулся к мочке левого уха, по привычке надеясь найти там любимую серьгу.

  С которой пришлось расстаться, в самом начале предвыборной кампании.

  – Люди Земли! – Донеслось до всех из медальонов. – Мы пришли с миром!

  Стандартное начало каждого раунда пустых, бессмысленных переговоров, на которых никто и ничего пока не добился.

  – Мы изучили Вашу историю, культуру, обычаи и ожидания. – Один из серокожих приподнялся на своем антигравитационном кресле, привлекая к себе внимание. – Пока ещё можно помочь Вам и Вашей планете. Мы передадим некоторые технологии и оборудование, что помогут в этом нелёгком деле.

  "Сдвинулись, серожопые!" – Радостно заулыбался президент США, в просторечии называемый "Фаргеем". – "Теперь, главное не просрать и вовремя выступить с инициативами, а наши прикормленные шавки все слижут, лишь бы и им досталось..."

  – С начала следующей недели, мы планируем начать постройку трех орбитальных лифтов, десятка космических станций различного направления и открыть несколько медицинских центров, в которых, любой желающий сможет пройти разного типа процедуры.

  Российский президент прикрыл рот рукой и тяжело вздохнул.

  – Государства, на территории которых будет начата постройка, получат значительные... – Серокожий замер, видимо подыскивая необходимое слово. – Привилегии. На данный момент – это все, господа президенты. Дальнейшие переговоры – непосредственно с главами государств, на территории которых будут вестись работы.

  Опустив свое кресло, "кукольный малыш", развернулся ко всем спиной и направился к выходу, в сопровождении всей своей "кукольной" делегации.

  – Господин Юрьев, я не наблюдаю на вашем лице ничего подобного, что легко читается на лице вашего заокеанского коллеги? – Старый и седой руководитель компартии Китая придержал за локоть президента России.

  – Бесплатный сыр – в мышеловке. – Вздохнул худой, как жердь и столь же длинный, Юрьев, качая лохматой головой. – Для второй, а то и – третьей, мышки.

  Китаец мудро промолчал и отступил с прохода, пропуская делегацию туманного Альбиона, всю пожёванную и побитую, после вчерашнего празднования.

  – Мы сможем встретиться позднее и обговорить наши совместные действия? – Предложил председатель Сяо, чувствуя, что старый стратегический партнёр может оказаться прав.

  А ставить Китай в качестве "первой мышки", чересчур жирно, для убогой Европы.

  Пожав друг другу руки, владельцы самой большой территории и самой большой нации, собрались уж было разойтись, каждый в свою сторону, но возникшая смуглая леди, в классическом индийском сари, мягко взяла обоих мужчин под локотки и повела в сторону огромного окна, за которым бушевала людская толпа.

  Бушевала уже давно, размахивая флагами, тряся лозунгами и запуская петарды.

  – Все эти люди ждут мира и процветания. – Вздохнула президент Индии. – Нам, как бывшим английским колониям, сейчас слишком понятно, что основные бои будут вестись между Америкой и Россией, как самыми огромными, территориальными государствами.

  – Есть еще Австралия. – Вежливо напомнил Юрьев, с улыбкой.

  – Это всего лишь английская колония, так и не получившая независимости... – Устало отмахнулась Бхавати. – Так же как и Канада...

  – Наш разговор, сейчас, деление не выкопанных алмазов. – Сяо тяжело вздохнул. – Однако я заверяю своего Российского коллегу, о всесторонней поддержке, со стороны компартии.

  – Этого мало. – Женщина отпустила руки мужчин. – У меня странное предчувствие, сейчас... Но...

  Она откланялась, и легко шурша своими одеждами, проскользнула мимо мужчин всех возрастов и скрылась за дверью.

  Мелькали неделя за неделей, а обещанные стройки так и не начались.

  Ни одна страна не получила столь многообещающих технологий.

  Мир вновь затаился.

  – Если "серые" не оповестят о месте начала строительства через неделю, – Юрьев отбросил в сторону папку с докладом, представленным внешней разведкой. – Начнётся третья мировая...

  – И, обвинят, как обычно, нас. – Терехов, старый служака, коротко хохотнул. – Как говорится: "новый виток эскалации..."

  – Не смешно мне, Григорий Тарасович, не смешно. На душе кошки уже места живого не оставили. – Признался Юрьев. – Все жду подвоха...

  – Так, может – мобилизацию? – Терехов точно знал, что за президентом водился подобный "грех" и относился к словам руководства очень внимательно. – Выведем всех в поле, на манёвры, да заодно и пройдёмся-промнёмся?!

  – Из пистолетов, по тарелке, на орбите, стрелять будешь? – Огрызнулся Юрьев. – Тоньше надо...

  Промелькнул май, начался июнь и тут-то началось...

  Первым звоночком стало обращение президента одной из бывших "братских" стран, о постоянном притеснении, со стороны России.

  Не успели мы и пикнуть, лавина набрала ход, сметая все, до чего могла дотянуться.

  Провокации на границах. Погромы и нападения.

  Русские заметались, с надеждой глядя на Россию.

  А та и рада стараться – закрыла глаза, игнорируя здравый смысл и демонстрируя толерантность.

  И тут сказали своё веское "фе", "прилетельцы", собирая и вывозя в космос тех, до кого дотянулся "народный гнев угнетённых".

  Юрьев поседел в одну ночь.

  В одно мгновение, проклятый собственным народом.

  Только, вот кто бы знал, что ничем помочь Россия, своим же, русским, за границей, не могла.

  Слишком все быстро, а государство – машина огромная и требующая времени на разгон.

  Как всегда – "слишком долго запрягали"!

  В сотый, в двух сотый раз, крутилось по зомбоящику обращение наших "звездных гостей".

  "Народы Земли!" – Вещал серокожий, восседая в своем кресле. – "Мы изучили суть претензий и не нашли их хоть сколь ни будь обоснованными. Однако, волеизъявления многих наций, государств и народов, не могут быть совершенно беспочвенными или голословными. Мы призываем провести истинно демократическое голосование и, наконец-то, принять решение по России. В случае однозначного решения, мы поспособствуем его исполнению".

  А ниже, мигала строчка титров.

  Красные цифры и синие.

  И красных было больше.

  Планета Земля голосовала, останется ли Россия, или корабли "прилетельцев" вывезут русских на "гарантированно подходящую планету".

  – Сдали, суки... – Юрьев скривился, увидев, как резко прибавилось два миллиарда в колонке "против".

  Индия и Китай, партнеры...

  Всем нужна территория, особенно такая богатая!

  Шум и грохот за внезапно распахнувшейся дверью, отвлек президента от нерадостных новостей.

  -... А всё ты, сука косоротая! – Ревел слоном министр здравоохранения, награждая невысокую крашеную шатенку прямым в зубы. – Пять лет назад говорили, тебе, "своих надо приглашать", а ты, тварь, узбеков с таджиками... Возвращать надо было, а не палки в колеса пихать! Возвращать, квартиры давать, работу. А не своим дружкам из... *опы лизать!

  Приподняв за ворот женщину, Краско от души приложил ее затылком по стене, оставляя кровавые следы на богатых, атласных, обоях.

  – Ты хоть знаешь, скольких ты убила? Ты... – Минздрав, только сейчас заметил, в каком кабинете ведет разборки. – Простите, господин президент...

  – Задним умом, все крепки, Саша... – Юрьев не знал, чего ему больше хочется – напиться и вздернуться, посреди всего этого богатства и великолепия или сразу вздернуться? – Тем более что она – женщина...

  – А у нас – равенство полов. – Краско разжал пальцы и отвернулся, пряча взгляд. – Я, лучше отсижу, Евгений Романович... А лучше – в петлю полезу. Не могу я так...

  – А ты не заметил, Александр Виленович... – Юрьев сердито засопел. – Что, кроме нас, двоих, остальные "так" – прекрасно могут? Вон они, наши депутутки – дружно на запад чухнули, из рашки. По родным поместьям, давно раскупленным на деньги налогоплательщиков. И эстрада, сдриснула, технично...

  – Два мы с тобой, идиота – первогодка... Остальные уже и паспорта сменили, еще денек-другой, сделают себе обрезание и разрез глаз подправят... Так что, зря Кахонкой стучал по стенам – она такая же дура, как и мы. В пустом Кремле осталась...

  – Терехов, в приемной, да секретарша твоя, Жанна... – Уточнил количество душ находящихся в Кремле, Краско. – Слушай. Дай я ее добью, а? Как увижу – ногти в кожу, впиваются... Все ей равенства, подавай... Надавались... Свои же волками смотрят. На улицу выйти, что ли?

  "Результаты голосования, впервые – истинно демократичные, непредвзятые и полностью прозрачные – уже сейчас можно смело назвать впечатляющими!" – Принялся разоряться диктор первого канала, комментируя данные. – "Все народы, все государства, в едином порыве подтвердили..."

  Юрьев выключил телевизор и отбросил палку пульта на бумаги, на своем рабочем столе.

  – Жанна! – Привычно позвал он, не пользуясь селектором. – Помоги, Кахонке... Если живая...

  – Не спешите Вы, господин президент, своим помогать! – С яркой вспышкой, в Кремле стало на одну душу больше.

  Хотя не факт – существование души, у "прилетанцев" – пока не доказано!

  Из основания парящего кресла выпала серебристая капля, стукнулась о бордовый ковер, отрастила десяток лапок и шустро посеменила в направлении лежащей женщины.

  – А мы своим вечно, не помогаем. – Проехался тупой пилой по яйцам, вошедший Терехов с пистолетом в одной руке и знакомым чемоданчиком, в другой.

  Секретарь Жанна, осторожно пряталась за его спиной, наблюдая за действиями серебристого паучка, воткнувшего в тело главы советника по миграции, семь из десяти лапок и теперь опасно раскачивающегося из стороны в сторону, словно пьяный.

  – Не помогаем и бьем. – Григория Тарасович обошел пришельца и поставил чемоданчик перед президентом. – А нас – прощают. Чем больше бьем – тем больше прощают. Бог у нас такой...

  Лежащая на полу женщина дернулась, как от разряда электричества, открыла глаза и, увидев перед лицом серебристого монстра, истошно завизжала.

  – Тарасыч... – Поморщился минздрав. – Дай пистолю, а? Пристрелю ее, чтоб не мучилась и дело с концом!

  – Ваша сотрудница уже пришла в себя. – Испуганно заверил серокожий, поднимая руки в успокоительном жесте. – Это всего лишь испуг! Ее здоровью ничто не угрожает!

  – А, может, я и его пристрелю? – Уставился на пришельца Краско, оценивающе прищуриваясь. – Знаешь, президент, я вот думаю... Может зря, министрам оружие не положено? А то, как во времена Виссарионовича – раз и пулю в сердце...

  – Ага. – Хмыкнул Терехов, раскрывший чемоданчик и уже воткнувший оба ключа. – Соседу, в сердце. За то, что живет лучше! Не те времена, не те люди.

  Пока мужчины вяло переругивались, Жанна надавала Кахонке пощечин приводя в чувство, помогла утвердиться на ногах и попыталась вывести, от греха подальше, из кабинета.

  – Стоять. – Рявкнул разведчик. – Вернитесь, обе.

  Пришелец согласно кивнул головой, соглашаясь с таким решением.

  – Вы уже видели, решение. – Креслице пролетело через кабинет и замерло перед президентом. – Мы просим, во избежание эксцессов, отдать приказ о разоружении Ваших вооруженных сил и всячески содействовать...

  – Как думаешь, отсюда – дотянемся? – Юрьев потянулся, как сытый и выспавшийся кот. – Так, чтобы – подчистую, всё и сразу?

  Лицо Терехова расплылось в широкой улыбке.

  – В легкую. Хучь туды, хучь сюды!

  – Никак, успел на дежурство поставить? – Обрадовался президент.

  – Жанночке – низкий поклон. Твою закорючку, где надо, поставила. – Терехов подмигнул Жанне и послал воздушный поцелуй, признавая ее труды. – А дальше – дело привычное...

  – Наш корабль отследит старты ваших ракет и собьет их раньше, чем они пересекут границы сопредельных государств! – От неожиданности, серокожий спрыгнул с креслица на пол и замер, поняв, что сделал ошибку. – Или при направлении в сторону нашего корабля...

  – Недомерки. – Вздохнул Терехов.

  – И недоумки. – Добавил Юрьев. – Не поняли, еще...

  – Не поняли. – Терехов качнул головой. – И, никогда, не поймут...

  – Я тоже не понял... – Честно признался Краско.

  – Так, просто же все. – Жанна сняла затемненные очки и устало помассировала покрасневшие глаза. – "Эти" уже поделили, кому и что достанется.

  – А я сделаю так, что Никому и Ничего. – Юрьев поднял защитную крышечку, с большой красной кнопки. – Ни нефти, ни газа, ни алмазов, ни тигров. И Арктики – не будет, с ее шельфом. Что-то забыл?

  – Москву, с Питером. – Терехов поиграл широкими плечами. – Ну и Крым, с Сочи... До кучи...

  – Лет, эдак, на триста, а то и все пятьсот! – Юрьев сделал движение, словно собрался нажать на кнопку.

  – Нет. – Отчаянно пискнул пришелец, оглядываясь по сторонам и обнаруживая, что и серебристая крыса и его шикарное кресло валяются на полу мертвыми кусками хладного железа, не отзываясь на команды.

  – Да. – Жанна надела очки и тряхнула своими мелированными кудряшками. – Лучше все сразу, чем хоть что-то врагу!

  – Мы не враги! – Серокожий, со вздохом, взгромоздился на стул и уставился на людей, чьи лица ему совершенно не нравились. Слишком живые. Слишком яркие глаза, в которых сейчас горел такой огонь, что ему, с двумя сотнями лет за спиной, стало вовсе не комфортно. – У меня есть предложение...

  Юрьев хмыкнул так громко, что самому стало стыдно.

  – Ваши предложения – дешевле использованной туалетной бумаги, что уже плывет в канализации. – Усмехнулась Жанна, опередив мужчин.

  Женщин серолицый не любил еще больше – от них постоянно чем-то пахло. От молока и до причудливых, будящих в подсознании странные образы, духов. А эти уродливые, длинные волосы и не понятные, не функциональные, фигуры? Бр-р-р-р!

  – Мы заключим соглашение. – И вновь хохот, вместо ожидаемой заинтересованности.

  – Ой, комики, юмористы! – Хлопнул себя по коленям, минздрав. – Давно я так не смеялся, еще Петросян живой был!

  – Хорошо. – Дипломат, прошедший кровь и лед десятка цивилизаций, решил пойти ва-банк. – Что Вы хотите? Денег? Долгих лет жизни? Скажите! Все будет.

  На памяти ХРН-Тб, это вторая раса, что доставила ему такие неприятности.

  Первая – Кольвеги – теперь уже отдает ему приказания, пробившись с низов всего за сто лет.

  "Интересно, а если вывезти их в зону ответственности кольвегов, что произойдет?" – Странная эмоция, давно не проявлявшая себя никоим образом, заставила дипломата враз переиграть все решения, уже принятые и утвержденные.

  – Первое требование – на территории России не должен жить ни один человек, проголосовавший за наше изгнание! – Опередил всех, Краско. – Шиш им, с маслом, сукам!

  Жанна кивнула головой, соглашаясь с требованием; Юрьев покачал головой укоризненно, мол, не спеши!

  – Не проблема. – ХРН-Тб почувствовал, что торги только начинаются, и поерзал на стуле, усаживаясь удобнее. – Еще?

  – Выбор планеты – на наше усмотрение. – Терехов переглянулся с президентом и подмигнул.

  – Э-э-э... – Дипломат завис, не зная, что и сказать. – Не могли бы Вы, вернуть мое средство передвижения? Ваша сила тяжести меня... Немного не удовлетворяет...

  – Чем больше неудобств, тем быстрее решаются проблемы. – Вступила в беседу, правда без приглашения, пришедшая в себя Кахонка. – Перебьётесь!

  – Проснулась – неперепи...– Минздрав воткнул локоть в ребра разведчика, останавливая.

  – Спасибо, Александр Виленович. – Поблагодарила Тамара Вадимовна любезно, но глаз дернулся. Тело крепко помнит, кто его бил!

  – Договор, который я уполномочен подписать, находится в памяти моего аппарата. – Дипломат впервые на памяти присутствующих, мигнул веками. – В нем уже есть пункт о выборе планеты.

  ХРН-Тб слегка покривил душой: нет, пункт такой был, только выбирать планету должен был сам ХРН-Тб.

  – Нам нужно, чтобы Вы обучили одного из нас, своему языку. – Жанна, по извечной секретарской привычке, уже записывала что-то в блокнот и теперь подняла голову от своих записей, чтобы вбить еще один гвоздь в крышку гроба дипломата. – Обучение должно быть выполнено качественно, без утайки специфических терминов и прочая, прочая, прочая.

  Согласно Звездного Законодательства, договор, составленный на языке аборигенов планеты, юридической силы не имеет.

  Эта беловолосая женщина, только что, поставила условие, которое делает его работу практически проваленной. Знание всеобщего языка, гражданином неприсоединившейся планеты, дает ему возможность слишком много узнать о своих правах. Любой, встреченный житель ЗС – Звездного Союза, с удовольствием ответит на вопрос. И, тогда, дипломатическая служба Альгейды предстанет перед судом ЗС.

  А это – позор!

  Нет, хуже – катастрофа!

  – Больше никаких требований, пока Вы не вернете мое средство передвижения! – Решил уйти в глухую оборону, ХРН-ТБ. – Без демонстрации добрых намерений...

  – Да уж куда еще добрее намерения! – Юрьев улыбнулся уголком губ. – До сих пор сидим, беседуем. А ракеты на своих позициях. Да и вы, можете покинуть этот кабинет – в любой момент.

  – Только, ножками, ножками. – Терехов коротко хохотнул. – Ваше оборудование, такое... Хрупкое...

  ХРН-Тб, представив, сколько именно ему надо будет пройти по этим бесконечным коридорам, переходам, лестницам, да еще и выйти на улицу, возможно в толпу совершенно не благожелательно настроенного народа, снова моргнул.

  – Смотри – проникся! – Краско снова толкнул локтем "разведку".

  – Чудеса дрессуры. – Григорий Тарасович пожал плечами. – Жанночка, еще предложения есть? Уж больно неадекватно он на тебя реагирует... Может быть, ты ему понравилась?

  – Чур, меня! – Жанна уставилась в блокнот. – Есть, наметки. Но, без знания их языка и первоначального варианта договора, на основном языке – трата времени и сил.

  – Если он уйдет – они ударят по позициям ракет и все наше преимущество, накроется дуршлагом. – Кахонка смотрела на Юрьева так, словно он сошел с иконы.

  – Как уйдет – так и ракеты полетят. До нас лету – даже до выхода дойти не успеет! Ножки коротки. – Утешил Кахонку, Терехов.

  – Что? Пат? – Краско замер, оценивая ситуацию.

  – Вы можете связаться со своими, на корабле? – Юрьев вперился своими горящими от тщательно скрываемой злости глазами, на инопланетного дипломата. – Связаться и передать наши условия. И, в качестве жеста доброй воли – нам нужен язык, на котором заполнен договор.

  ХРН-Тб замер, взвешивая "за и против".

  Всегда оставался "последний шанс", но это было так больно – во-первых, а во-вторых, никто не гарантировал, что эти психи, что сейчас сидели напротив него, не нажмут на эту мерзкую, маленькую, кнопочку, превращая всю его работу в радиоактивные проплешины.

  – Я сделаю запрос. – Сдался дипломат.

  Через 15 минут в кабинете материализовались еще три кресла – в двух сидели уже знакомые серолицые, а третье, просто громадных трех метров в длину, пустое.

  – Это кресло, – пустился в объяснения один из прибывших. – Является мультифункциональным устройством. С его помощью можно быстро обучить, вылечить или считать данные с мозга разумного.

  ХРН-Тб снова моргнул, на этот раз – от неожиданности: эти техники – недоумки, прихватили из его каюты совершенно не то, что он просил!

  – Кто первый и... – Один из серолицых замер, подбирая слова.

  – Пожалуй, первой буду я. – Решила Жанна. – И вред не велик и польза велика. Требуется знание языка, на котором записан данный договор.

  – Отлично! – Техники переглянулись. – Стандартный всеобщий язык. Юридическое и документальное право. Укладывайтесь.

  Жанна, одернув юбку, прошла по комнате и с опаской присела на край кресла. Осторожно откинулась и облегченно вздохнула.

  – Даже удобно.

  – Начинаем работать. Могут быть болевые ощущения. – Предупредил один из коротышек и Жанна прикусила губу.

  ХРН-Тб, мигал не переставая.

  Теперь этих техников он даже не мог назвать "недоумками".

  Женщина, с удобством расположившаяся в его капсуле, жадно поглощала его собственные знания и опыт, которые он готовился передать своему потомку вместе с должностью, старательно копируя на кристалл, тщательно анализируя и давая пояснения по каждому своему шагу, принятому решению и полученному результату.

  – Очень высокая обучаемость! – Проверещал восхищенный техник, обращаясь к своему коллеге и игнорируя ХРН-Тб. – Коэффициент 23 и продолжает расти, представляешь?

  – На этом барахле, есть еще что-нибудь? – Техники переглянулись и принялись с азартом рыться в памяти аппарата, переругиваясь и ставя на запись все подряд, не обращая внимания на отчаянно семафорящего им ХРН-Тб.

  – Время обучения, приблизительно 15-25 минут. – Техник, по врожденному правилу, не умеет лгать. – Ваш подопытный демонстрирует великолепную обучаемость и способность усвоения информации. Предоставленные нам образцы, от ваших "соседей", не смогли показать и десятой доли, подобного уровня!

  – И, много, у вас таких образцов? – Задал вопрос минздрав "бесхитростно".

  – С Северо-Американского континента – восемнадцать, с различных островов – более сорока, в основном, конечно, черные, желтые и смуглые. Белых совсем не много, но и у них показатели невелики. – Техник, впервые беседовавший с человеком без аппаратного надзора дипломата, расслабился и даже перешел на доверительный тон, выбалтывая секреты, за которые, уже сейчас было впору расстреливать.

  ХРН-Тб, тихо забился на стуле и впервые за его долгую карьеру, захотелось ему оказаться где-нибудь далеко-далеко, чтоб ни одна проблема не трогала и не качала, качала, качала.

  "Качала?" – ХРН-Тб замер, только сейчас поняв, что его качает.

  Точнее, качает стул под ним.

  А еще точнее, он сам раскачивается на задних ножках стула, как дети, что он видел в этих странных, плоских фильмах.

  И ему это даже нравится.

  – А, что вы им взамен? – Продолжал допытываться до ТВМ-Мт, Краско.

  – Да так, по мелочи. Пару десятков медицинских капсул, из списанного старья, вакцины, те, что уже с законченным сроком годности, ну и старые пушки, что мы по пути сюда, сняли с разбитого корыта пиратов. Ой. – Техник, наконец-то поймал взгляд дипломата и отчаянно заморгал.

  – Ага. Вот так демократия и строится. – Тарасов сделал вид, что аплодирует проболтавшемуся технику. – Не переживай, серокожий, не расскажем мы никому. Пока. А потом – улетим, и вообще никого волновать не будет.

  – Я не "серокожий"! – Возмутился техник. – Меня зовут ТВМ-Мт. Моего коллегу МВТ-К, а вашего дипломата – ХРН-Тб!

  Русские мужчины переглянулись.

  – Слушай, Романыч... – "Разведка" почесала затылок. – Мне это одному показалось? Или?

  – Всем так показалось. – Утешил "разведку", минздрав. – Не бери в голову. Только не озвучивай, а то, не дай боком, рука у главы государства дрогнет и смеяться будем на том свете, на облачках... Или на соседних сковородках...

  Пока мужчины перешучивались, техники разобрали валяющееся кресло дипломата и теперь склонили над запчастями свои лысые головы и быстро затараторили, тыкая пальцами то в одну, то в другую железку.

  Медальон переводчик за ними не успевал, переводя лишь отдельные слова и короткие фразы.

  – И что... Долбанные позитронщики, жалко им было пару процентов... У-у-у-у! Стерилизовать. Сделали через анальное отверстие... Не критично, зато – не практично...

  Кахонка, спрятала покрасневшее лицо в ладонях.

  – Мусор одноразовый! – Подвел черту ТВМ-Мт. – Забирай на корабль и тащи оттуда новый. То есть – старый. А я пока обучение проверю...

  Выбравшаяся из капсулы Жанна сняла очки, недоуменно посмотрела через них на мир и отложила на стоящий рядом, стол.

  – Я решил, – ТВМ-Мт приподнял свою коляску повыше, чтобы обратить на себя внимание. – Что организм обучающегося надо слегка подлечить, перед обучением. Для чистоты эксперимента.

  После этих слов, Жанна замерла на долгие пять минут, прислушиваясь к себе и ища изменения, в собственном организме.

  – И, пришлось слегка модернизировать голосовые связки, для лучшего овладения речевыми функциями... – Техник вперил взгляд черных глаз в дипломата, с вызовом и угрозой.

  ХРН-Тб только рукой махнул – все происходящее здесь отдавало страшным сном, кошмаром, диким ужасом. А ведь его предупреждали, что эти странные русские, совершенно непредсказуемый народ. И пусть, таковых "странных" оказалось всего пятеро, но и этого – выше головы, для начала бреда.

  – Таэль ало алият – Пробормотала Жанна себе под нос, и машинка запнулась, отказываясь переводить.

  – Ух-ты! Получилось! – ТВМ-Мт довольно поерзал в коляске. – Луго манн шаратв! Гат?

  – Ага. – Жанна кивнула. – Двойной диапазон. Спасибо.

  Голос любимого секретаря президента Юрьева, претерпел значительные изменения. Из глубокого контральто, стал чуть хрипловатым, бардовским.

  – Не привычно. – Вздохнул Юрьев. – Жанна, как самочувствие?

  – Терпимо. Может, мы за дело возьмемся? – Жанна вцепилась в свой блокнот для записей, чуть дрожащей рукой. – А пока мы работаем – обучение пройдут остальные?

  Техник аж замер, от такого предложения.

  Если один из присутствующих показал таковые параметры, это могло быть просто его личными, уникальными свойствами организма. Но, если все пятеро, продемонстрируют... Это уже будет похоже на открытие, а за это – простят и грехи, и премию отвалят. Да и МВТ-К, пора бы вторую букву заработать...

  – Чур, я следующий! – Тарасов оказался возле капсулы быстрее всех. – Начнем?

  ТВМ-Мт чуть заметно кивнул головой.

  Из пяти присутствующих, только на Кахонке аппарат дал сбой, растянув обучение на целых 45 минут. Из коих, 15 – чистил организм от всяческих препаратов, недостатков и "улучшений", что наделали пластические и прочие, хирурги.

  Капсула даже накрыла Кахонку непрозрачным силовым куполом, спрятав от нескромных мужских взглядов.

  Правда, только после просьбы Жанны, которая увидев, как вытягивается наружу силикон, едва не простилась с завтраком.

  "Старая" коляска, на которой рассекал теперь ХРН-Тб, выглядела намного более внушительно – антрацитово-черная, с рядом странных кнопок на правом подлокотнике и расписанная тонкими золотыми нитями, складывающимися в красивый узор.

  Дипломат, вернувшись в родную гравитацию, ожил и взялся за выполнение своих обязанностей с утроенной одержимостью.

  На его беду, Жанна могла остановить даже министра обороны. С места. Не вставая. Молча. Одним взглядом, что неоднократно и демонстрировала у себя, точнее, президента, приемной.

  А двух метровый шкаф Арцавский и плюгавенький дипломат росточком в девяносто сантиметров, совершенно различные весовые категории.

  Тем более что вряд ли кто может себе представить, что в приемной президента сидит обычная блондинка 90-60-90, без мозгов и спец подготовки...

  – ... Все равно это "филькина грамота". – Вздохнула Жанна, изучая получившийся документ. – Красивая, полная надежд и мечтаний – "филькина грамота".

  – Да. Проблема. – Юрьев уже давно убрал руку с "ядреной кнопки" подальше, уже раз едва не стукнув по ней кулаком, от избытка чувств. – Еще пятерых надо, для "железобетонности".

  Дипломат победно откинулся в своей коляске: согласно законов ЗС, подобный договор должно подписать не менее десяти дееспособных, разумных планеты.

  – Так мы, можем выйти, людей кликнуть... – Опрометчиво заявил Краско и замер, поняв, что сморозил глупость.

  Впервые с 17-го года, правительство снова могло оказаться в петле, едва высунет голову наружу.